Ничего хорошего

Ему стоило умереть. Не в битве, раз уж не сложилось, так хоть после. Впрочем, свежий мертвец для некроманта — почти открытая книга, и Матиас не понимал, почему с ним возятся вместо того, чтобы утопить и оживить более разговорчивым. Это непонимание порождало некоторое малодушие. Не то чтобы Матиас верил в счастливое избавление, но... Первым он познакомился с мессиром Бальзамином. Древний старик, то ли успевший несколько подгнить, то ли не умывающийся из принципа, ввалился в маленькую комнатку ещё до рассвета. Матиас, прежде убеждённый, что бессонница послана ему в качестве кары за трусость, возблагодарил Всетворца и украдкой сел на задёргавшуюся руку. — Что там у вас? Судороги? — сверкнули глаза-жуки из-под кустистых бровей, и жутковатое создание, хмыкая, кашляя и сипя в бороду, подошло ближе. Под щелчки и хруст оно согнулось к самому лицу Матиаса и едва не зашибло увесистым светильником. — Тремор? Нервные подёргивания или, может, желание кого-нибудь придушить? Ну же, юноша, утолите моё любопытство! Матиас сглотнул. Старик, улыбнувшись в усы, подтолкнул его к изголовью и ухватился за подбородок. — Следите за пальцем, юноша, — велел он, но Матиас начал отводить взгляд после первых же движений. Злить жуткого деда он хотел меньше всего, но отчего-то прежде ясную голову начало кружить — тяжело, до тошноты. Ладони стали влажными и отвратно вялыми, а пульс подпрыгнул. От старика это не укрылось, и он, спустив светильник на пол, ухватил Матиаса за запястье. — Дышите-дышите, — почти ласково зашептал он, и в сумраке его изрезанное морщинами лицо совершенно не казалось оскорблённым. Напротив: лекарь выглядел довольным, как обожравшийся кот. — Дыши-ите... Вот так. Чудесно. Располагайтесь со всеми удобствами, — подоткнул он сам под спину безвольно сползающего вниз Матиаса подушку. — Располагайтесь, а я вас послушаю. Свою угрозу он исполнил незамедлительно, облапав жертву с энтузиазмом таможенного стража, и от каждого прикосновения Матиас всё больше утверждался, что смерть и вправду не стала бы худшим из зол. Происходящее не причиняло боль, но вызывало небывалое, неоформившееся и какое-то глубинное отвращение. Это было противоестественно. — Полагаю, вы не умрёте, — совсем уж неприкрыто порадовался старик, оставив Матиаса в покое после нескольких минут изучения его глаз. Сипы перешли в бульканье, но затихли так же резко, как и начались. — Ни прямо сейчас, кх-кх, ни в ближайшие лет сто. Если прекратите лезть в заведомо проигрышные войны. — Не заведомо... — зачем-то возразил Матиас, и глаза старого лекаря сощурились. — Да что вы? А с виду умный. Запомните, юноша, — строго и скрипуче бросил он, — маг может быть распутным, жадным и самодовольным, но не наивным или дураком. — Я не маг. — Солжёте столь бездарно ещё раз — и я всё же вытащу ваши глаза и засуну в банки так, чтобы вы продолжали смотреть на мир, но уже через стекло, — равнодушно пообещал старик, и Матиас ему поверил. Прихватив светильник, лекарь в последний раз покашлял в бороду, защёлкал суставами и кособоко похромал к двери, лишь на пороге сообщив, что Матиас скоро привыкнет. Все привыкают. Матиас промолчал. Пришедший вскоре слуга принёс завтрак. Он шёпотом поведал, перерывая комнатку сверху донизу, что Бальзамин Второй обычно не столь груб. Будь его воля — и Матиаса оставили бы в покое, пока он сам не пожелал бы выйти. О, разумеется, никто не станет удерживать гостя Дома Аркс взаперти, иначе какое это гостеприимство? А что до одежды без шнуровки и отсутствия письменных принадлежностей, то это небольшая предосторожность. Гость гостю рознь. Мальчишка, выбравшись из-под кровати, точно в качестве доказательства продемонстрировал Матиасу найденный гвоздь и зацокал языком. Правда, пообещал совсем еле слышно, что выбросит его по дороге и никому не скажет, если Матиас даст слово, что не попытается убить Бальзамина. Всё равно не получится. — Я и не пытался, — не поддавшись желанию поговорить по душам хоть с кем-то, поднял брови Матиас, с не меньшим любопытством разглядывая находку. Слуга понимающе закивал. — И правильно. Хорошо, если мессира это позабавит, но а если нет? Доброй ночи, мэтр. Вы, я вижу, не пропадёте. — Постойте, — с заминкой обратился к нему Матиас, — я действительно могу выйти? — Действительно. — Мальчишка блеснул серыми, прозрачными на смуглом лице глазами. — Неужели вы не пробовали?

***

В первую же прогулку Матиас понял, в чём был подвох. Куда бы он ни пошёл, в нескольких шагах позади появлялся силуэт в сером. Светлая кожа, светлые волосы, серые или синие глаза, высокие скулы — Матиас никак не мог вспомнить похожих черт ни у кого из знакомых ему народностей, пока не разглядел стражей получше. Вампиров в империи не видели уже лет шестьдесят, и с чего на материке объявились островитяне, осталось загадкой. Иногда он намеренно выходил в залитую солнцем галерею или приближался к фонтану так, чтобы брызги летели в лицо, и наблюдал. Каждый из его конвоиров самым возмутительным образом игнорировал то, что должно отправить их к праотцам, и разве что равнодушно щурился, моргая мокрыми от влаги, золотистыми на свету ресницами. Матиас даже выпросил у Кайло, мальчишки-слуги, чеснок и с десяток рябиновых веток, дубовый гребень и подвеску с агатом, но — увы. Самым большим потрясением стало случайно подсмотренное взяточничество. Вид вампира, в тени алькова проверяющего поднесённое серебро, повергло Матиаса в такой ступор, что занервничал его собственный страж. Он вернулся в комнату и несколько минут провёл в тишине и неподвижности. Одно дело — конвой из нелюдей быстрее и сильнее тебя, другое — конвой, которому тебе нечего противопоставить. В плане побега обнаружились существенные дыры. До самого вечера Матиас тигром метался от стены до стены, но к приходу Кайло собрал решимость в кулак. Разглядывая, как мальчишка, перестелив простыни, привычно проверяет комнату, он спросил: — Кайло, скажите, насколько свободно я могу ходить по… этому месту? Мои провожатые, верно, не любят ни болтунов, ни книгочеев: я извёлся, упрашивая отвести меня в библиотеку. Мальчишка, ворошивший подушки, поднял на него взгляд. — А что вы хотели? — Что-нибудь любопытное, — пожал Матиас плечами с самым легкомысленным видом, — лишь бы избавиться от этой бесконечной скуки. Раз мне не полагается писать и заниматься… да, кажется, чем угодно, то, может, хотя бы книги мне позволены? Или ваши господа опасаются, что я сбегу, сложив из древних фолиантов лестницу, подобно юным девам в башнях? — Нет, мэтр. Скорее, что забьёте оными стражу, как и полагается безумному имперскому варвару. Кайло хихикнул несколько томительных секунд спустя. Бросив подушки на место и пройдя мимо тяжело привалившегося к стене Матиаса, он подхватил корзину с грязным бельём и кивнул: — Я спрошу, мэтр. Какие книги вы желаете? — Какие… — протянул Матиас. Мысли покинули голову в тот момент, когда взмокли ладони, и теперь собирать их приходилось с заметными усилиями. — Какие… Да хоть бы про вампиров. Должен же я понимать, с кем имею дело? — Вампиры… — Об их обычаях и жизни, пожалуй. Не хочу ненароком оскорбить, — прибавил он серьёзнее. — Мой дом слишком далеко, а статус гостя — слишком сомнителен, чтобы влезать в ссоры. Мальчишка пытливо глянул на него и растянул губы. — Конечно, мэтр. Я передам вашу просьбу. — И, если мне не откажут, принесёте самые маленькие и лёгкие книги, чтобы любезные стражи не слишком пострадали? Улыбка стала шире. — Да, мэтр. Всенепременно.