Мимолетные прикосновения любви

Его Небо было поистине безграничным во всем. В мрачной решимости или глубине своего сарказма. В своей нежности или строгости, когда не только в постель нельзя примоститься рядом, но и прикоснуться к напряженной спине. Великолепному богу Ветра необходимо было признать - этот мальчишка прогибает его под себя, как хочет, а он и рад подчиниться. Вот только даже ему не приходило в голову, что все зайдёт так далеко. Прапаю хотелось спросить себя, как он оказался в такой ситуации, когда его руки привязаны к изголовью кровати, а маленький дьявол пристроился между его разведённых ног, оглаживая смуглую кожу тонкими пальцами. Не то, чтобы они не экспериментировали в постели и за её пределами, но так чтобы Пай оказался заведомо снизу, - такого пока не было никогда до сего момента. И ведь он сам согласился на это - всё экспериментально-новое между ними начиналось после осознанного согласия. Прапай знал, как Скай благодарен ему за это. Это был его пунктик, его сфера контроля, его безопасность - при том, что Скай не боялся экспериментов (в конце концов, потрахаться на рабочем месте было для него где-то в порядке нормы). Только один вопрос (ты согласен?) - и у парня могло снести крышу. Теперь крышу благополучно уносило у Прапая. И было от чего. Расслабиться было совершенно невозможно. Отвлекали и тонкие пальцы с привычными мозолями от чертёжных инструментов, от карандаша, мягко, но уверенно гладившие бедра. И горячий рот, накрывавший то плечо, то кайму рёбер, то проходившийся по ключицам, прихватывая смуглую кожу, которая тот час загоралась от далеко не робких прикосновений. В голове шумел пресловутый ветер, выбивавший последние мысли до звенящей тишины, в которой дыхание (прерывистое и сухое) - самый громкий звук. Для человека, который никогда не был сверху, Скай действовал более чем уверенно. Растягивал и подготавливал, отвлекал укусами и дерзкими - куда уж дальше! - прикосновениями. Как оказалось, куда дальше - было. Когда Скай усмехнулся и вздернул его бедра еще выше, практически поднимая их с подушек, а вход обожгло уже не ставшее понятным прикосновение пальцев, а горячее прерывистое дыхание, Пай практически взвыл, заглушая все непристойные звуки. Ему хотелось - всего. Чтобы Скай остановился. Чтобы он не останавливался. Чтобы взял его, наконец, войдя на всю длину, а не мучил губами и языком, потому что этого было так мало - и так чертовски много, что Прапаю казалось - он кончит только от этой невообразимой ласки. Какое счастье, что у его бойфренда были более далеко идущие планы. Да, поначалу было непривычно, немного больно, всё жгло, а инстинкты, еще не задушенные страстью до конца, требовали восстановить статус кво. Но Скай говорит: - Не двигайся. И он не двигается. Скай говорит: - Доверься мне. Я уже тебе доверился, хочет крикнуть Прапай, выразительно потрясая связанными руками. Но только молчит, медленно кивая. Скай говорит: - Смотри на меня. И он смотрит. Смотрит. Смотрит, пытаясь одним взглядом объять небо. Пока покачивается на осторожных волнах движения внутри, которое ощущается как что-то нереальное, как призрак сна или галлюцинации. Старается не закрывать глаза, когда Скай меняет угол и безжалостно точно задевает сосредоточие нервов где-то внутри, от чего из глаз сыплятся искры. И еще раз, и еще, осторожностью здесь не пахнет, только одна на двоих жажда, смешанные стоны и поцелуи-укусы губ, которым невозможно друг от друга оторваться. Он честно старается не закрывать глаза, но это выше всех сил, когда оргазм накатывает такой приливной волной, что Прапаю кажется, что он на миг теряет сознание. Его трясет, тело словно у мягкой игрушки - набито горячей ватой, а Скай целует его так, что хочется прижать его к себе уже свободными руками, не отпускать - ни из объятий, ни из постели, вплавить себе под ребра, чтобы стать единым целым. Они медленно выдыхают, смотря друг другу в глаза, безмолвно спрашивая друг друга - все ли у тебя хорошо? Всё ли у нас хорошо? И на оба вопроса ответ - да.