Мимолетные прикосновения любви

Че стреляет. И стреляет. И стреляет. Стоя, вытянув руки, из-за угла, от бёдра, лёжа в неудобной позе, сквозь куртку и закрыв глаза. Никакой спортивной стойки, никакой прямой линии тира - вот ты, вот мишень. Никаких честных приёмов. Это он понимает чуть позже, не сразу. Че захлёбывается запахом пороха, его плечи привыкают к отдаче небольшого и удобного пистолета, но все-таки его осеняет - Ким не учит его пугать врага. Ким учит его убивать. То, что Че порой тошнит после этих уроков на полигоне, знает только Танкхун. Никому, даже Киму, Че не может рассказать, в каком состоянии нашёл его в первый раз старший сын семейства Терипаньякул. Разбитого, разваливающегося на куски, рыдающего сухо, без слез - в тот день он понял. В тот день ему действительно стало страшно - во что они с братом ввязались, что их окружает, кем они становятся. Тогда Танкхун долго не отпускал его от себя, гладил мокрую горячую голову и просил - останься хоть ты собой, малыш. Не потеряй себя. Не потеряй свою музыку. Никому, даже Че, Ким не рассказывал, как сам сидел в объятиях старшего брата, рыча от ужаса и накатывающей боли осознания - он должен научить Че защищать себя. От пули невозможно убежать, удар шокера превратит тебя в безвольный комок нервов, а перерезанное горло не даст тебе лишней минуты жизни сверх отмеренного. И Че снова стреляет. Раз за разом это выходит у него лучше и лучше, но на каждый свой успех и похвалу от Кима он разражается мелодией. В те месяцы, пока длятся тренировки, Порче выплескивает на бумагу десятки мелодий, злых мелодий, болезненных и жгучих. Ким смотрит на это широко открытыми глазами. У него никогда не получалось - так, и его восторг и гордость перекрываются осознанием того, какое сокровище он держит в руках. Порче едва не задыхается после одной из тренировок. Его пальцы дрожат от напряжения, но взгляд перебегает с лица Кима на его руки, потом на стены стрельбища, где они в этот поздний час совершенно одни. Его губы шевелятся, и Ким понимает, вот оно. Ким безуспешно рыщет по карманам, но ни клочка бумаги, ничего. Порче в этот время находит какой-то завалящий маркер и замирает, прикрыв глаза. Ким медленно, за руку, подводит его к стене, выкрашенной серой краской. И отступает. Он никогда не видел ничего подобного, да и Че в таком состоянии не наблюдал так, чтобы от самого начала прилива мелодии. А она уже появляется на стене - резкими штрихами нот вперемешку с аккордами и септаккордами. Че начинает там, где Ким его оставил, и идёт по периметру помещения, уверенно заполняя пространство своей музыкой. Ким почти слышит её, читая со стены, как с нотного листа. На последнем знаке Порче роняет маркер и оступается. Ким ловит его и сжимает в объятиях. - Забери меня отсюда, - шепчет Че. Ким обещает. Ему осталось завершить пару дел - и он заберёт Порче далеко отсюда. Настолько далеко, насколько позволят деньги и связи. И всю свою музыку они заберут с собой.