***
Мир был странным, непонятным и пугающим. Незнакомым. Когда я наконец смогла открыть глаза, взглянуть на происходящее, да и вообще очнулась от этих чар, которые мне вдолбили в голову, то наконец увидела то, совсем иное и другое. Я многое не понимала. К примеру, почему люди, которых я видела на улицах, кивают друг другу, протягивают и пожимают руку, прижимаются друг к другу, обвивая чужие тела руками. Зачем это? Чтобы узнать я наблюдала, порой ловя на себе взгляды. Тоже странные взгляды. Нет, на меня и раньше смотрели так, но теперь это было странно. Почему они смотрят на меня с таким презрением? Господа... Те на меня так же смотрели, но почему они повторяют за теми? Странно. Непонятно. Я сидела возле стены, смотря на все неотрывно. Чем-то даже для самой себя напоминала губку, что впитывает воду, потому что делала так же. Вот прибегают люди, которые меньше тех, совсем уж здоровых, что-то крича и скача. Вроде бы их называли детьми, хотя очень странно. Я ведь тоже ребёнок, так почему они выше меня настолько сильно? Развить эту мысль я не успела, потому что один из этих детей остановился, посмотрел на меня и отвернулся, отдернув других, да что-то заговорил. К сожалению, я не слышала что, потому что он практически шептал, но спустя пару минут этот ребёнок стал идти ко мне, пока другие оставались на месте. Приблизившись он склонился надо мной улыбаясь, но делал это как-то странно. Чего уж скрывать, хоть того и не делала, для меня все было странным. - Какая ты страшненькая! - засмеялся он, все так же улыбаясь. Я? Я страшненькая? Правда? Но мне так не кажется. Я же видела себя там, в воде, где просидела всю ночь, а потом в одном из зеркал, которые продавали на улице, и мне кажется, что это не так. Как вообще люди могут быть страшными? Страшными могут быть иглы, плеть и крысы, последние больно кусаются, но не люди. Так почему он это сказал? И почему мне это... Так неприятно? Всего-то пара слов и вот я сижу, стараясь не поджимать губы, сама не зная почему, да опуская голову. Потому что если я не сделаю этого... А что будет-то? Почему я до сих пор боюсь, если уже решила, что больше не буду вещью, а потому бояться мне нечего. Кажется.... Что этот самый страх и невольное подчинение перед теми, кто сильнее меня вбит намертво в мою голову. Но я не хочу! А ребёнок тем временем продолжал. - Взрослые говорят, что ты чумная! А чумным у нас делать нечего, но избавится от тебя не могут. Зачем тебе, страшилке, лишний раз топтать нашу землю? - в его голосе не переставало звучать веселье. Веселье? Ему весело говорить... Такие гадости?... - Может спрыгнешь с пристани и умрёшь? Все бы обрадовались, правда! Умрёшь? Я умрёшь? Умру? Я?! Да как... Да как эта... Этот... Как он вообще может! Моё негодование настолько сильно ударило в голову, что я сама не поняла, как перестала опускать ее и молчать. Почему я должна это делать? Почему должна слушать такое... Такое про себя?! Моё лицо изобразило гнев. Губы скривились, брови нахмурились и нос сморщился. Глаза засверкали так, как не сверкали никогда. Я вскочила на ноги, чуть не споткнулась, а ребёнок предо мной удивился, ведь до этого момента я всегда была... Словно кукла. Живая, но не живая. И именно тогда я заговорила. Нет, вскрикнула. Сейчас я впервые услышала свой голос и он был... Мне нравился. - Почему я должна прыгать и умирать?! Сам прыгай! Вот иди и умри сам! Ах, какое странное чувство. Не могу даже описать это. Я говорила такие страшные вещи, которые говорили мне и которые ненавидела, но мне нравилось это. Я больше не терпела, я говорила! Я противостояла! - Что... - мальчишка немного отшатнулся, удивлённый тому, что я заговорила. Впервые на их памяти заговорила, но он быстро отошёл от изумление и улыбка исчезла с его лица. Теперь оно было идентично моему. Гневное - Я умереть должен?! Я заслуживаю жить, я один из потомков великанов! А ты нищенка, от которой все хотят избавиться! Уродина! Что такое нищенка? Не думаю, что это что-то хорошее. - Сам ты нищенка! Почему это ты заслуживаешь! Я тоже заслуживаю, я тоже хочу жить, а ты... Тебе надо вымыть рот с мылом! Наши голоса переходили на ноты все выше, пока не переросли в самый настоящий крик. Мы продолжали кричать друг на друга, не замечая ничего и никого вокруг. В какой-то момент эта ругань дошла до своего пика. Он кинулся на меня. Это произошло так быстро, что я не совсем поняла то, что произошло. Вот он стоит красный от гнева, а в следующее мгновение срывается с места и несётся на меня, сжимая кулаки. Я не осталась стоять на месте. Тело двигалась само и я рванули в сторону, все же спотыкаясь и падая. Этот ребёнок не успел затормозить, а потому запнулся за мои ноги и... Врезался в стену лицом, медленно сползая на землю. Он поднимает голову и я вижу кровь, что стекает из разбитого носа и все такие же красное от гнева и слез глаза. А потом я замечаю, что на некогда шумной улице установилась тишина... Все люди замерли, смотря на нас. С какого момента они наблюдают?.. Отчего-то мне некомфортно. Некомфортно, потому что догадываюсь, что будет дальше. В меня прилетает камень. Тяжёлый и твёрдый булыжник оставляет синяк на руке. Я шиплю, хватаясь за этот синяк, что темнел прямо на глазах, да смотрю на толпу великанов, которые столпились вокруг нас. - Чумная кинулась на ребенка! - слышу крик, а в голове какой-то шум. Я кинулась на ребёнка? Но это ведь он кинулся на меня! - Это не я!.. - мой голос глохнет в криках горожан и свисте летящих в меня камней. Второй камень попадает в ногу, а третий чудом пролетает мимо. Я не собираюсь ждать, когда в меня попадает ещё один, а потому вскакиваю и бегу прочь. Глаза начинают слезиться, за секунды все начинает плыть из-за влаги. Я не понимаю за что со мной так. Это не я начала! Я не сделала ничего плохого! Не сделала!***
На улицах зажигали разноцветные фонари, а все торговые лавочки закрывались. Рабочими оставались только кабаки и бордели. На улицы вытаскивали столы, да жгли костры. Бочек с ромом было не сосчитать. Праздник. Он случался редко, а потому, когда он все же наступал, то это означало, что на протяжении трех дней все будут гулять, на следующий день не помня, что было вчера, а после продолжая. Это означает, что украсть еду будет проще, а обнести чей-то сарай, где порой было что-то интересное, и то плевое дело. Я любила праздники. Они мне нравились. Особенно фейерверки, которые будут бахать на протяжении всей ночи. Красиво, громко и сказочно! Особенно мне нравились праздники по одной простой причине: меня совершенно не замечают. Больше никаких презрительных взглядов, камней и прочего. Теперь я словно невидимая, а все потому, что эти громилы в пьяном угаре совсем меня не замечали. К 13 годам мой рост составлял всего-то метр шестьдесят, а эти... Зацикливаться на этом я не особо люблю, но люблю зато узнавать новое! И первое, что я узнала - это то, что мир не так безопасен и благоприятен, как кажется. Как я думала раньше, когда... Меня передёрнуло. Это была еще одна из тем, которые я не любила. Могла даже сказать, что ненавидела. И все же внешний мир не так прекрасен, как казалось когда-то. Нет, несомненно, меня все так же удивляло буквально все, но просто наблюдать и восхищаться, к сожалению, я не могла. Мне пришлось привыкать и учиться выживать, но уже с другими правилами. Потому что после того дня, когда на меня кинулся тот ребёнок, отношение местных ко мне совсем испортилось, и теперь меня постоянно гнали ото всюду. Хорошо, если словами и плохо, если камнями и палками. Раньше нет-нет, а подкинут кусочек хлеба или чего из потрёпанной одежки, но теперь же на меня едва ли не с вилами кидаются. А самое интересное, что никто не желал слушать мое объяснение, пусть и представляло оно из себя нечленораздельное бормотание. Да, согласна, что разгневанные люди не будут слушать жалкий писк. В таких ситуациях, как я поняла, наблюдая за многочисленным драками, нужно говорить громко и уверенно, но не моя вина! За те четыре года, когда я открыла... Глаза, со мной никто толком не говорил, да и мне было еще какое-то время страшно голоса подать, потому я ни в чем не виновата, а эти люди могли быть и подобрее. Им то я ничего не сделала! Так что таким образом четырехлетняя я и осталась совсем одна бороться за свою жизнь. Не то, чтобы меня это расстраивало... Просто было немного грустно. Когда я получила, пусть и не знаю как, второй шанс, когда я получила возможность на то, чтобы общаться, говорить, действовать и просто быть человеком, я осталась одна. Опять. Путь одиночество и было другим. Совершенно другим, но слегка похожим. Как все же это жестоко и иронично. Из хорошего же: за все время я научилась многому, чему рада очень! Я правда была как губка, потому что схватывала все на лету. К примеру, как пользоваться деньгами. Многу раз наблюдала за торговцами. Научилась бранным словам, слушая ругань в кабаках, и многое другое. Но ругань была все же моей самой настоящей гордостью! Я столько слов никогда в жизни не слышал! Или же в жизнях... Бр. Но не смотря на это, плохое все же тоже, а точнее опять, было. С грамотностью у меня возникли проблемы. Очень большие проблемы. Для всех жителей я - чумная сумасшедшая девка, которая кидается на все и вся, и которую нужно гнать, иначе принесет беду, а потому меня, соответственно, гонят. Я не могу ничего купить, потому что дают отворот поворот. На работу, даже самую мелкую, меня не берут, а дают даже по голове для "ускорения". Потому все вещи, которые были у меня, подобраны со свалки или украдены. Оттуда же и два маленьких простых карандаша, хотя напоминали они скорее огрызки, да и рисовать ими было не очень удобно, и моя маленькая ценность - детская книга со сказкой! Хотя было странно, что у таких великанов такие мелкие вещи. Вероятно они принадлежали уж совсем крохам, но то не важно. Важно то, что по этой книжке я и училась читать, но это выходило из рук вон плохо. Ужасно. я едва ли могу прочитать одну страницу, а там, вообще-то, всего восемь строк! А если и прочитаю, то ничего не пойму. Вероятно, я даже читаю слова не верно. Но я не сдаюсь и продолжаю пытаться, мучая и свои глаза с головой, и книжку, которая едва ли не разваливалась в руках. Но это ничего, справлюсь. Прорвусь. Меня, на самом деле, ничего не волнует: ни голод, ни холод, ни то, что меня хотят все местные придавить, но не делают этого. То, что не дает мне покоя, так это до сих пор отсутствие имени. У меня его нет. Как я поняла, имена дают родители, а мои, увы, померли. Но мне как-то и не было грустно от этого. Просто... Было неприятно. Мне хотя бы раз хотелось почувствовать так называемую заботу от них. Или от кого-то. Но не важно. Раз родителей нет, то я должна выбрать имя сама, но... Я не знаю. Имен существует так много, а я и половины не знаю. Так как я могу выбрать себе его? Да и разве можно? Имена ведь дают, а не берут сами. Но если оставить все эти оправдания, то на деле мне просто страшно. Чего такого боятся я понятия не имею. Грохот привлекает не только мое внимание, но и других людей. Даже думать не надо, что это такое случилось. Ответ приходит сам. Точнее вылетает из окна кабака, сбивая собой других людей. Начинается драка, за которой наблюдаю с крыши одного из домов. Будь я сейчас внизу, то меня бы раздавили и не заметили уже несколько раз. Собираюсь уж слезать было, потому что чем выше - тем холоднее, тоже одно из правил мира, которое успела узнать, но остановилась от хлопков и ярких красок. Взгляд вверх и... Как же это все же красиво! Правда очень-очень красиво! Фейерверки взрываются беспорядочно, окрашивая тёмное черное небо в различные цвета и различные картинки. Вот взорвался один, а на меня глядит кошка. Вот взорвался другой, а рядом с ним ромашка! Так красиво, что дух захватывает. Захватывает точно так же, как и неизвестный корабль, который пришвартовался у острова. Фейерверки уходят далеко на второй план, а крыша остаётся далеко за спиной , точнее головой. Ноги несут сами, как и тогда, когда я смогла открыть глаза на мир вокруг меня. Дыхание сбивается совсем, когда оказываюсь уже рядом с ним. Рядом с этой огромной и деревянной махиной! Такой восторг обусловлен тем, что к нам редко приплывают корабли, а если и причаливают, то на долго не задерживаются, вскоре возвращаясь домой - в море. И я бы тоже хотела в море. Когда-нибудь, когда вырасту еще немного, и когда смогу укупить себе свой собственный корабль, хотя я знаю, что этого никогда не случится, ведь я не могу ни заработать, ни купить, но я наивно верю, что смогу, то мне удастся уплыть отсюда и посмотреть на то, что существует. И это правда когда-нибудь случится. А сейчас я несусь к непонятному кораблю у причала, прячась от людей, которые сходят с ограблю и... Я затаиваю дыхание. Люди. Обычные самые люди, на которых не приходится смотреть, высоко задрав голову и видя лишь подбородки с носами. Это люди, которые с меня ростом, ну может чуть выше, но не так, как местные. Обычны совсем люди, прям как я. И они все уходят в город, где до сих пор взрываются фейерверки, идет пьянка и драка. Уходят почти все, за исключением одного, который что-то буркнув, ушел куда-то в глубь. И честно, я не знаю, что мною движет, когда спустя пару минут я оказываюсь на этом чертовки большом и великолепном корабле. Древесина под ногами скрипит, а я слышу, как мое сердце готово вот-вот выскочить из груди. Ох боже, я впервые на корабле, и я не знаю, что же дальше делать. Пойти и осмотреться? Зайти на камбуз и посмотреть что там? Быть может в воронье гнездо залезть? А может лучше слезть отсюда поскорее, пока меня не увидели и сбежать обратно на остров? Нет. Но надо. Но я все же выбираю то, что мне больше всего по душе - иду осматриваться. Если меня поймают, то могут очень сильно наказать эти чужаки, если и вовсе не скинуть в море, откуда я, конечно, выплыву, но с другой стороны, когда мне представиться еще такой шанс? Неизвестно, а потому я беру все то, что могу и хочу. Разом, не задумываясь о последствиях. Первое, что я понимаю, так это то, что весь корабль пропитан запахом... Моря, соли, дыма и железа. Крови. Вероятно, недавно на этом судне была битва, и от этого понимания по телу бегут мурашки. Нет, не от ужасая, а от восторга. Потому что здесь была битва. Настоящая, черт возьми, битва! Не какая-то драка пьяных великанов, а бойня двух, вероятно, кораблей с саблями, ножами и дубинками! И как от такого не восхищаться?! Осмотрев палубу я, конечно, чуть ли не бегом, направилась в каюты. Первой была оружейная. Ох, боже, я никогда в жизни не видела столько оружия! Здесь было все, от мала до велика. Хочешь ножи? Так их аж шесть разных видов, а самих видов не менее пяти. Ружье? Тоже самое! Тут даже порох хранился в коробках и мешках! Вот так да... Быстро потеряв интерес к оружейной я направилась дальше. Вторая каюта стала для меня последней. Стоило мне открыть дверь, как я увидела кучу всего... Еда. Она была свалена как хер (одно их словечек браного характера, которое я услышала!) пойми что. Мешки с мукой, ящики с фруктами, большие бутылки с водой - все это, и многое другое представляло из себя просто огромную гору, которая чуть даже, кажется, шаталась. И черт меня потянул зайти в эту каюту, которая была размером с шкаф, где я не могла даже толком развернуться, как дверь позади меня захлопнулась, по всей видимости петли не ровно установлены, а я от неожиданности и испуга дёрнулась, налетев плечом на эту самую гору. В следующее мгновение начался полнейший хаос. Гора стояла не просто на полу. Она удерживалась с помощью того, что верхние продукты были наполовину на полках на которых и должна была все эта мракобесия стоять. Из-за толчка конструкция задрожала, верхние продукты соскользнули с полок и... Последнее, что я помню перед тем, как потерять сознание - это падающие вниз продукты и летящий прямо мне в лоб железный ящик с едой. Давно протухшей едой.***
Все тело болело, но не так сильно, как голова. Был такое ощущение, что она раскалывалась или уже была расколота, но ладно это. Было еще очень тяжело для кучи. Меня словно один из гигантов тех придавил, хотя будь оно так, то я бы уже была бы мертва. И от такой простой и элементарной мысли я раскрыла глаза, потому что на секунду запаниковала, а не померла ли я и вправду, но тут же пожелала об этом. Я не смогла сдержать болезненного вдоха, а все потому, что я была просто похоронена под кучей еды. И еще одно новенькое словечко, которое я запомнила совсем недавно, слушая крик проигравшего в карты дядьки: блядство! Пытаюсь вылезти из этой кучи, точнее выкопаться, не понимая, как меня до сих пор не обнаружили и почему я до сих пор здесь, а не за бортом? Выяснять я этого точно не хотела, совсем не хотела, а потому стала с большим усердием себя выкапывать отсюда. Когда просунула руку между продуктов и не обнаружила там сопротивления, то стала "копать" именно туда и вот, мгновение, я выныриваю из этой горы еды. Устало прикрываю глаза, потому что голова до сих пор болит и не перестает этого делать. Рука сама тянется к ней и я замираю, ощущая на лбу и кое-где на лице что-то засохшее. Отколупав смотрю на руку, а после хмурюсь. Засохшая кровь. Блять (мое любимое словечко из брани), какой это стыд и позор. Пробраться на корабль неизвестных, а после получить в лоб каким-то ящиком, разбив лоб и потеряв сознание! Об маленьком собственном стыде стараюсь думать как можно меньше, делая напор больше на то, как выскочить с корабля незамеченной. Дверь-то в эту каюту, точнее кладовку, закрыта, а я не знаю сколько пролежала без сознания, потому не знаю и того, есть ли там, по ту сторону, кто-нибудь. Долго думать не стала. Вдох поглубже, руки сжимаю и резко распахиваю дверь, намереваясь тут же броситься прочь, что и делаю. Палуба не была пуста. Она просто кишела людьми, которые при виде меня что-то кричали и бросались ко мне, но я вовремя, а точнее в последний момент, отскакивала от загребущих рук, мчась к суше. Сбегаю по мостику и несусь в какой-то переулок, тяжело дыша. Когда понимаю, что погоня за мной прекратилась еще у берега, то останавливаюсь и... Погружаюсь в непонимание и шок... - Это где я? - шепчу себе под нос, не узнавая местность. Совершенно. Дома здесь такие маленькие, совсем не те, которые я видела на протяжении тринадцати лет. И дорога здесь, что ли, почище. И люди здесь не высокие-высокие, а моего роста. Обычные люди! И тогда я понимаю, что без сознания, видать, провела я не один час. В лучшем случае не менее дня. Вот таким образом я оказалась на другом острове...***
Этот город странный. Но такой интересный! Я и подумать не могла, что на разных островах бывают разные обычаи у людей! Если на том острове, где я родилась, было запрещено убивать детей, как бы ты ни хотел, то здесь это было можно. Этот факт должен был меня путать, но, к сожалению, только расстраивал немного и не более. Потому что интерес перекрыл мне доступ к здравомыслию и я пошла во все тяжкие. Потому что здесь меня никто не знал и никто не гонял палками, да камнями. Здесь я могла соваться туда, куда только можно, не боясь, что меня увидят и забьют чем-нибудь. И этой новой, маленькой привилегией я пользовалась от души. Даже немного обнаглела и сперла... Серебряный, а он точно был им, сервиз со столика у кафе.... Нет, я не горжусь таким поступком, но и удержаться не смога! Эти столовые приборы такие маленькие и аккуратненькие... Так что я продала их какому-то дядьке за пару десятков белли. И, ах, боже, я купила хлеб!!! Вправе купила хлеб, и меня не прогнали! Никогда бы не подумала, что могу чувствовать такой восторг от такой простой вещи, как покупка. Мой первый купленный хлеб за эти три дня, как я оказалась здесь. Чуть ли не в припрыжку я иду по улицам этого огромного города с множеством улиц. За все дни я не успела просмотреть даже и половины, а потому шатаюсь до сих пор то тут, то там. Вот как просмотрю все закоулочки, то потом и буду думать о том, как устроится на небольшую работку и заселится в какую-нибудь комнату. Так делали там, на родном острове. Красивые улицы и дома сменяются на все более скромные, пока не превращаются в совсем уж то, что ни человеческим языком не назовешь, ни бранными словами. Мусор. Очень много мусора. Едва ли не поляна передо мной открылась. А горы из этого мусора... О-о-очень высокие. Мне кажется, что если я взберусь туда, то смогу поглядеть на крыши высоких домов. Нет, чтобы развернуться и пойти обратно, в более благоприятную часть города, я прусь на эту свалку, сама не зная зачем. Когда-нибудь моё любопытство меня и погубит. Но это самое погубит когда-нибудь потом, а сейчас я иду искать то, чем можно поживится! Идти было трудно. Ноги постоянно проваливались или соскальзывали, и я чуть ли не падала шла, но удерживалась. Между двух куч я вижу как что-то блестит. - Неужели какие-то сокровища?! В таком-то месте! Удача точно на моей стороне! - шепчу себе под нос, начиная приближаться к этому чему-то сверкающему. Когда я дохожу до самих куч мусора, то замираю на месте, скрываясь в тени этого хлама. Нет, то было не сокровище или что еще. То были два ребёнка. Два ребёнка, которые были больше похожи на кожу и кости, но с таким яркими блондинистыми волосами. Два, можно сказать, одинаковых нищих ребёнка, но таких разных. Один лежит на горке мусора, плача, и завывая, пока длинные волосы скрывают глаза. Второй стоит над ним, скривив губы, и ругаясь на лежащего, да пытаясь силой поставить того на ноги. Жаль, я не вижу глаз этого мальчики, ведь их скрывают очки, на которых имеется внушительный скол в уголке. Странно. Два совершенно одинаковых мальчика, два нищих мальчика, но почему один сверкает больше другого? Почему у одного волосы были и правда похожи на сокровища, а точнее на холодное золото, такое драгоценное и такое дорогое, тогда как у второго они словно теплое солнышко. И почему в груди появился какой-то камень? Мой внутренний голос кричит о том, чтобы я разверчивалась и бежала от того мальчика, с золотыми волосами и очками. Что если я сейчас выйду к нему, то меня будто бы съедят на месте, что, кажется, было бы правдой, если судить по этой худобе. А ведь они оба худее меня! Но почему, если все так кричит об опасности, то голосит и другой голос, говоривший подойти. Голос, который заклинания меня идти к нему. Ох, это какой-то кошмар. Все чувства смешались и я понятия не имею от чего это. Уходи... Но этот золотой блеск словно магнит. Подойди!... Я сжимаю в руках хлеб покрепче, слыша, как тот хрустит. Нет! И я делаю шаг... Да! ...вперед.