***
Она была похоронена на свалке. Ужасное место выбрала ее семья, но как такового выбора у них и не было. На городское кладбище их не только ни пустили, как мне сказал Роси, а даже вилами погнали. На самих же похоронах меня не было. Работа - сука такая - не отпустила меня, да и никто из блондинистой семейки не потрудился попробовать сообщить об этом событии. Это, на самом деле, достаточно обидно... Саму могилу мне тоже никто не показал и не сказал, хотя бы, где она. Росинант ни в какую не соглашался привести меня к ней, ведь сама я понятия не имела, куда же идти, а другие... Все стало... другим. Нет, работа так и остаётся работой, хотя я ее в гробу уже видела, но вот свободное время... Приходить в жилище семейства, которое стало состоять из трех человек, было трудно. Очень трудно. Хоминг все так же пропадал черт знает где. Дофи присоединился к нему. Роси... Теперь дома сидел только Роси. Он как брошенный котенок сидел на кровати погибшей, просто смотря в точку. Хотя чего другого я ожидала? У него умерла мама, конечно, он замкнётся еще больше... Мои посещения их “дома” сократились, ведь больше некому было меня обучать читать, но когда же я приходила, то старалась как-то разговорить ребенка. Вот только на контакт тот шел неохотно. Приходилось сдаваться. Нет, не приходилось. Я сдавалась по собственному желанию, потому что... Я слаба. Да, слаба. Мне не подвластны какие-нибудь там волшебные силы из сказок или обычные умения успокаивать. Вот ругаться на одних бранных словах - пожалуйста! Работать как лошадь - да! Но не больше. Потому, не получив никакой существенной реакции, уходила. Дофи я не видела со смерти Маэры, а Хоминга и то раньше. Не могла их все никак увидеть в их же доме, а специально я тех и не искала. Найду и что я им скажу? Ничего. У меня не было слов для них. И от того мне было стыдно, потому что, получается так, что я соврала Маэре. Я не присматриваю за ними, оправдывая себя каждый день, из чертового раза в раз, что буду делать это с завтрашнего дня. Врать самой себе тоже надо уметь. А сейчас, закрывая глаза и лежа в кровати, я вновь говорю себе, что завтра точно возьмусь за обещание. Прекрасно зная, что этого не будет.***
А время все идет. С момента трагедии прошло уже полторы недели, а ничего так и не поменялось. За исключением грозы, что пришла вновь. В этот раз она была такой сильно, что мне дали неплановые выходные сразу на двух работах, а потому ничего не оставалось делать, кроме как сидеть дома и читать книгу, в которой были описаны всякие животные и все относящиеся к ним. Было прохладно, а потому приходилось кутаться в одеяло, потягивая самый обычный чай без сахара. Вот так я готова была просидеть опять хоть весь день, но не могла. Нужно было нести еду. Выходить на улицу у меня желания не было никакого, смотря на сильный ветер и град за окном, но нужно. Глубоко вздохнув, я сбрасываю одеяло, съёживаясь от прохлады. Быстро надев одежду потеплее, подхватываю корзинку, которая стоит сутки у меня, накрываю её куском не промокающей ткани и покидаю свою комнату. Пара минут, и я оказываюсь на улице, где меня едва ли не сдувает прочь. Нет, ну это и правда кошмар... Не знаю даже, как я буду добираться до полуразваленного домика на свалке... Как я услышала однажды фразочку Хозяйки огорода: глаза бояться, а руки делают. Пол жалких часа борьбы с непогодой и вот, я прохожу едко-зеленую речушку, которая сходит с ума. Жилище блондинистой семьи... Ходит ходуном. Кажется, что ещё мгновение и оно просто обрушится, но нет, ещё стоит на месте. Удивительно даже. На чем оно вообще держится? На честном слове? Иду к нему и захожу внутрь. В помещение не лучше. Ветер свистит и поднимает мелкий, да легкий мусор. Он гоняет его из одного угла в другой. Дождь пробивается через щели. Вода льется, да, льётся, а не капает, в разнообразные ёмкости, которые были уже, по всей видимости, давно переполнены. На полу большие лужи. И холод... Как же здесь было холодно! Я, вся промокла, потому что второй непромокаемой ткани у меня не было, не хватило денег, стою, оборачиваясь по сторонам и стараясь хоть что-то разглядеть. Слишком темно. Нет ни одной зажжённой свечи, что была бы бесполезна в этом продуваемом помещении. - Кто-нибудь есть дома? - чуть повышая голос спрашиваю я, потому что не похоже, что здесь есть хоть кто-нибудь. И ответом мне, конечно же, служит тишина. Никого нет. И от этого я замираю в удивлении. - Ну и где же тогда они? - спрашиваю сама у себя, нахмурившись. Вот куда Хоминг мог отправиться с двумя детьми в такую отвратительную погоду? Сомневаюсь, что хотя бы один горожанин впустить их, так куда они делись? Голову поражает страшная догадка. - Они ушли из города... - собственный голос кажется чужим. Настолько он стал каким-то надломленным и сиплым. Одно лишь предположение об этом заставило меня стушеваться. Они ушли. Ушли, и ничего не сказали мне. Не предупредили, не попрощались. Просто бросили, как какую-то игрушку, которые маленькие дети порой оставляет на улицах города. Глаза заслезились. Неприятно. Как же это неприятно... Я собиралась было уходить прочь отсюда, раз уж тут меня больше ничего не держит, но уловила легкое движение на кровати. Мгновение и я стою перед ней, откидывая тряпки. - Роси! - охаю я сперва радостно, понимая, что накрутила себя, но тут же бледнею. Ребенок лежит в, можно даже сказать, мокрой насквозь из-за льющейся воды с потолка кровати, тяжело дыша. Мальчишка жмуриться, хватаясь руками за футболка в районе груди и дрожит. - Господи, Роси! - вскрикиваю я, переворачивается его с бока на спину, а тот даже не открывает глаза. Рукой дотрагиваюсь до лба, но тут же отдёргиваю руку с тем же вскриком - Горячо! Меня начинает потряхивать. Какого черта происходит? Где Хоминг и Дофи? Почему Роси без сознания и весь горит? И... Сколько он уже вот так лежит здесь, в холодном, тёмном и сыром помещении? Зажмуриваюсь и задерживаю дыхание на пару секунд. После выдыхаю и делаю уже глубокий вдох, бросая на мокрый пол корзинку с едой, которая выпадает и приходит в негодность. Так просто Роси я не подниму, а потому пришлось потратить пару минут на то, чтобы закинуть его себе на спину, едва ли не свалившись вместе с ним. Ещё минута на то, чтобы сорвать с корзины непромокаемую ткань, а после накинуть поверх ребёнка, тем самым скрыв его от дождя. Вылетаю из помещения. Я бегу так, как не бежала никогда. Скорее. Скорее домой, в квартиру. Лишь бы добежать. Лишь бы принести его в тепло, лишь бы... - Угх... - раздаётся за моей спиной, а я, не останавливаясь, немного оборачиваю голову. - Роси? - зову его запыхавшимся голосом. Но мне не отвечают, а потому сжав зубы больше не отвлекаюсь. Путь до дома кажется вечностью, но я все же достигают здания и влетаю внутрь, наконец скрывшись от дождя. Забегаю в комнату, даже не закрыв за собой дверь. Уложив ребёнка в кровать, я сдираю с него мокрую одежду, оставляя на нем только плавки, а после кутаю в нормальное одеяло. А он все дрожит и не приходит в себя. Не знаю, что делать... Понятия не имею, как ему помочь. Я никогда не болела в этой жизни, а в прошлой если и болела, то ничего и не делала. Оно проходило само. Всегда. Я так же и никого не лечила ни в первой, ни во второй, а потому... - Что мне делать? - спрашиваю сама у себя, все смотря на Роси. Будто бы жду, что мне подскажет, но откуда ему знать? Чувствую, как паника подбирается все ближе, а потому заставляю себя начать хоть что-то делать, лишь бы не стоять на месте. Потому вытаскиваю все свои сбережения и несусь в магазинчики, которые вскоре должны закрыться. Вновь дождь, вновь холод, и вот я возвращаюсь обратно с парой бутылок кипятка в корзинке, которая была точно так же куплена. Я не знаю, что именно делаю и чем это может помочь. Просто делаю, полагаясь на удачу. Хоть в моей комнате теплее, чем там, откуда я забрала мальчишку, но все так же остаётся прохладно. Бутылки с кипятком сую под одеяло к ребёнку, правда не в притык, чтобы не обжегся, но достаточно близко, чтобы грело. Когда я укладывают последнюю возле бока мальчишки, то слышу непонятное бормотание от того. Склоняюсь ниже, задержав дыхание, чтобы разобрать, да обмираю. - Мам... Мама... Вновь зажмурившись, стараюсь держать себя в руках. - Не сейчас, не сейчас, не сейчас, не сейчас - как мантру повторяю себе под нос, стараясь заставить слезы пропасть, а себя взять опять в руки. Сейчас не время. Не время! Вроде получается. Вновь подталкиваю одеяло под блондина так, чтобы тепло, которое образовалось от бутылок, никуда не выходило и выбегаю на улицу... Я не знаю, куда вообще бегу толком. Просто бегу, заглядывая в каждый магазинчик и пытаясь объяснить торговцам срывающимся голосом то, что мне надо, хотя и не знаю, что именно мне нужно. Иду туда, не знаю куда, за тем, не знаю чем. Мне нужно помочь как-то Роси. Иначе... Думать о том, что он отправиться за Маэрой даже не хочу. Я не позволю этому, хотя понимаю, что с моим знаниями он вероятнее всего к ней и оправиться. Тем не менее я все так же продолжала носиться от одного магазинчик к другому, пока они медленно закрывались. В какие-то я успевала попасть, а в какие-то нет. Кажется, я долго провела за беготнёй, потому что перестала чувствовать холод. Куда бы ни заходила, везде мне говорили, что ничем помочь не могут. Никто из людей не давал мне хотя бы предположительного ответа на то, что мне делать. Все они лишь пожимали плечами и говорили, что магазин закрывается и мне пора идти. И тогда я поняла окончательно, что это не город холодный, а люди, живущие в нем. Не знаю, что случилось бы быстрее: я окончательно выбилась из сил и рухнула бы в одну из луж, или в меня попала бы молния, если бы не одна лавка, которая должна была вот-вот закрыться... - Подождите! - кричу я, стараясь вдохнуть поглубже и собрать мысли в кучу. Стою на пороге, не давая закрыть дверь. В помещение ветер начинает гулять, приводя в беспорядок легкий товар. - Ты поздно, девушка, время уже позднее, я закрываю магазин. - бурчит какой-то старик, который смотрел на меня не особо добродушно. Вот только как жаль, что мне глубоко срать на то, как он относится ко мне. - Прошу... Помогите... Мне.... Мне надо... - ну давай же соберись, блять, соберись, Руби!!! - Ребёнку плохо... Горячий... Хрипит, не приходит в себя. - едва ли на одном дыхании выдаю все. - Горячка у него. - мужчина не изменился в лице, а я смотрю на него глупо. Горячка? Что это?! Но выяснять не могу, нет времени. Роси весь горячий, а это не есть хорошо... Я прекрасно помню, как умерла. Точнее, как меня убили, и чувства перед смертью. Больно и жарко. Очень жарко. А это значит, что Роси тоже страдает от этого, верно? И пусть его не убьют, как меня, но он... Он может и сам... - Что мне делать? - спрашиваю я старика, сжав руки. Это последний магазинчик и этот старик последняя моя надежда. Если... Если он не поможет, то Роси... - Что-что? - пыхтит он, нахмурив свои седые брови - Лечить. Антибиотики, жаропонижающие... - Они продаются у вас? Есть они? - Есть, но не дешёвые. - Сколько? - захожу полностью в помещение и дверь за мной с грохотом захлопывается. - Есть таблетки, они стоят триста, есть сиропы по двести, есть... Он все перечисляет и перечисляет, а я понимаю, что у меня нет таких денег. Все, что у меня есть на руках сейчас — это восемьдесят белли. - У вас есть что-нибудь до восьмидесяти? Мужчина замолкает, хмурится сильнее, но кивает. Он заглядывает за прилавок и достаёт оттуда какие-то травы. Правда он от этих самых трав отдает небольшой пучок и кладёт на сам прилавков, говоря: - Этого хватит на три кружки. Семьдесят восемь с тебя. Семьдесят восемь?! Это же... Это же практически все... Как я буду оплачивать комнату? На что я буду питаться, и чем буду кормить блондинистую семейку? Как я буду жить-то?! Но все же даю деньги и хватаю растения. - Ты только заваривай их хорошенько! - раздаётся мне в спину, когда дверь за мной закрывается. Эти самые травы прячу за пазухой, стараясь скрыть их как лучше от дождя и бегу назад. Домой. Надеясь, что Роси ещё дышит. Что он ещё ждёт меня, а сама ведь понимаю, что я в полной заднице. Я бы так и добежала до дома, если бы боковым зрением не заметила мелькнувшую блондинистую шевелюру. Торможу, едва ли не падая. Слишком скользко. Резко оборачиваюсь, смотря на блондина. - Дофи... - мой тихий голос тонет в шуме ливня. Я смотрю как умалишенная на ребёнка, который скрывается за поворотом. И... Гнев сносит мне голову. Перед глазами красная пелена, а кровь внутри меня бурлит и чешется. Хочется расцарапать себе все лицо, шею и руки, чтобы выпустить её и мне стало легче. А ещё лучше сделать это на одном засранце. Делаю первый шаг в ту сторону, в которой видела мгновением назад мальчишку. - Дофи... - мой голос все так же глух. Мелкий ты ублюдок. Второй шаг. Уже быстрее первого. Где ты шатаешься? Третий шаг ещё быстрее. Начинаю идти все стремительнее и стремительнее, позабыв, что дома меня ждёт один больной ребёнок. - Засранец. - рычу под нос, срываясь с места и начиная бежать сломя голову к тому углу. Где ты шляешься, мелкий ублюдок, пока твой младший брат умирает, едва ли не у меня на руках. Где ваш блудный папаша, который так нужен бедному ребёнку? А? - ДОФЛАМИНГО! - кричу как резаная, вылетая за угол, за которым скрылся названный. Но я не вижу ни Дофламинго, ни чего-нибудь ещё. Как только я завернула за угол, то для меня резко все пропало. Темнота полнейшая. Шум дождя стал куда тише. Я словно голову подушкой накрыла. Земля под ногами пропала. Секунда и врезаюсь спиной в стену дома. Боль заставляет выпустить весь воздух из легких. Черт, больно, больно, больно, больно, больно!!! Рукам хватаюсь за то, что меня удерживает в воздухе, припечатав к стене. Вот только... Я не понимаю, что это такое. Что-то склизкое. Что-то холодное, мягкое и липкое. Руки попросту вязнут в этой субстанции. Набираю в рот воздуха, чтобы закричать, сама не знаю зачем, но это самая слизь резко покрывает уже все мое лицо, и я не могу не то, чтобы закричать, а даже просто вздохнуть. Какого черта?! Что это такое??? Брыкаюсь, пытаясь ногами пнуть то, что меня держит, но ни по чему не попадаю. А тем временем голова начинает болеть из-за нехватки воздуха... Я слышу, как сквозь что-то плотное чей-то голос. - Как такая дрянь посмела звать по имени нашего короля!? Че за... Кто это? Какой король?! Что он несет?! Черт, отпусти меня, мне нужен воздух!!! Но я ничего не говорю из перечисленного. Не могу. Боль усиливается, а грудь начинает сдавливать. Теперь я поняла все прелести удушья. - Тебя убить мало за такое неуважение!.. - речь неизвестного прерывает знакомый голос одного засранца. - Требол, живо отпустил! И в следующее мгновение слизь пропадает, а я падаю на землю, больно ударившись. Черт, ненавижу боль. Я начинаю хлопать ртом, как рыба, которую выбросили на сушу. Горло саднит. Все саднит! - Что ты здесь делаешь? - я поднимаю слезившиеся глаза вверх, все так же сидя на земле, оперившись руками в пол. Дофламинго стоит, возвышаясь и нависая надо мной, да так, что мне приходиться задрать голову, чтобы нормально увидеть его лицо. Мальчик весь мокрый. С него течет так же, как и с меня. Это все тот же Дофламинго, мелкий засранец, которому нужно вымыть рот с мылом, но... В нем что-то поменялось за дни, пока мы не виделись. Я даже не могу сказать, что именно, просто... Не то. Просто что-то не то и все! - У меня... Тот же врос к тебе! - гневно рычу я, вскакивая на ноги. Мой злобный взгляд быстро стреляет в Требола, так ведь он назвал этого мудака, а после я вновь гляжу на засранца. Только несмотря на то, что я встала, складывалось впечатление, будто я все равно лежу на земле и гляжу на него снизу вверх. - Какого хуя ты здесь, а, Дофи!? Готова поклясться, что мое лицо так скривилось в гневе, что любой нормальный маленький ребенок уже разрыдался бы раз десять, а этому... Этому просто все равно. Стоит все так же с лицом, похожим на камень, то есть ничего не выражавшим. - Тебя это касаться не должно, иди домой. - его спокойный и какой-то холодный голос заставляет меня рассвирепеть еще больше. Мелкий утырок... Да он... Он!.. - Ага, щ-щ-щас! Бегу уже. Что происходит Дофламинго? А? Что это сейчас было? Кто эта паскуда, - пальцем указываю на мужчину, у которого из носа торчит сопля. Фу, мерзость, блять! - с тобой? Почему Роси одного оставил? Да ты хоть знаешь, в каком он состоянии? А, Дофламинго?! Но ответом мне служит все то же, что прежде было сказано. - Руби. Иди домой. - голос ребенка становиться тяжелее. Он начинает злиться. О, да, давай мелкий засранец, вперед. - Нахер пошел со своим домом, ты сейчас пойдешь со мной и будешь помогать вытаскивать Росинанта, чертов засранец! - я его намеревалась схватить за руку и потащить к себе, подальше от странного мужчины, который разгуливал так же в очках, как и мальчишка, но последний резко и очень больно ударил меня по руке, отступив назад. - Ты что, дура тупая? Не слышишь, что я говорю!? Я сказал, пошла. нахер. отсюда! - его лицо скривилось в оскале - И не смей меня трогать, животное! Жи-животное!? Да он вообще охренел! - Ну все, засранец, ты и правда зазнался! Ты не один потерял Маэру! - мальчишка вздрогнул, а я удивилась тому, что вырвалось у меня из рта. Оно само... - Росинант так же был ее сыном! Хоминг был ее мужем! Я была ее ученицей! Ты не один, кто тоскует по ней, так что не смей устраивать свои ебливые выступления! - Да ты нихера не знаешь! - он так же переходит на крик. Вот он сострил то самое страшное лицо, от которого колени начинают дрожать, но сейчас этого нет, потому что гнев до сих пор берет верх надо мной – Ты - всего лишь плебей, который должен склонить голову предо мной! Ты мусор под моими ногами! У меня было все, о чем только мечтать можно, но все из-за этого ублюдка... Я лишился всего! Но я верну это. Верну, и покажу всем в этом городе их место. Покажу, ты меня поняла, дрянь!? И не смей говорить про Маэру... Не смей! Остановила ли эта речь мой пыл? Нет. Она сделала все только хуже. Сжав кулаки, я резко подлетела к Дофламинго и вдарила ему кулаком по скуле, да так, что он даже на задницу упал. Плебей... Да кого он плебеем назвал!? Чертов засранец!!! Не дав ему опомниться, я прыгаю на него сверху, усаживаясь на живот и начиная наносить удар за ударом по его лицу. Удивительно, но его очки не слетают от этого. Удар. Не говорить про Маэру? С каких пор ты называешь мать по имени? Как ты можешь запрещать мне говорить про нее?! Эгоист. Хренов эгоист! Удар. Показать место в городе?.. Чертов мудак! Да я ведь вашей семье хлеб носила! Я из-за вас работала как проклятая, лишь бы вы не сдохли с голода, а ты вот так заговорил!? Таким образом отплатить решил? Связался с каким-то мужиком, который сопли утереть не может, да совсем ахирел! Удар. Я ведь думала, где же ты пропадаешь. Думала, что тебе нужно время на то, чтобы хотя бы немного прийти в себя после кончины Маэры, а ты говоришь, что я должна склониться пред тобой?! Пошел нахер, чертов мудак! Уже не просто утопая, а натурально захлебываясь в бессильной и отчаянной ярости я не замечаю, что мальчишка лежит, даже не собираясь бить меня в ответ или хоть как-то защититься. Не вижу ничего, кроме крови, которая начала литься из чужого разбитого носа. Для меня Дофи, как красная тряпка для быка. Не вижу и того, как на лице мальчишки появляется удивление и страх. Не слышу его крика: - Верго, стой! Не вижу и не слышу приближение еще одного человека. Но чувствую острую боль в виске. А потом я падаю рядом с Дофи, ничего не понимая. Темнота и звон в ушах меня полностью дезориентирована, но вот лужа, в которой я лежу... Боже, какая же прекрасная лужа... Она такая прохладная... Остужает пыл, который так мучал меня. Но все же этого недостаточно, чтобы полностью избавиться от гнева, но тем не менее стало куда лучше. Звон начинает сходить на нет, и я начинаю слышать очень далекие голоса. Только вот темнота все никак не хочет рассеиваться. И тело не хочет меня слушаться. - Ты за это ответишь, понял, Верго!?.. - шипит тихий голос Дофи. - Дофламинго-сама, можно ее убить? Эта плебейка не достойна жизни за то, что посмела нанести вред вам! - кричит Требол, а мне это начинает резать уши. - Только, сука, попробуй и я тебе кадык вырву и засуну в твою жирную задницу. А потом... А потом полноценная темнота. Я потеряла сознание.***
Очнулась уже в здании... Почти. Я обнаружила себя на крыльце входа в дом, где находилась моя комната. Благо, я была не просто под открытым небом, а под навесом. Голова безумно болела... Рукой коснулась виска и зашипела. Попыталась сконцентрировать зрение и посмотреть на пальцы. Кровь. Моя кровь. Чёртова блядота вырубила меня... Я оглянулась по сторонам. Ни Дофи. Ни каких-то мужчин. Я совершенно одна на крыльце, а на улице все так же идет гроза. Что-то начало колоть кожу. Рукой нащупала растения... - Блять, Роси! - пыхчу себе под нос, вскакивая и тут же об это жалея. В голову ударило так, что я готова была пасть обратно, но устояла. Пошатываясь, прошла на общую кухню, где вскипятила чайник и по-быстрому запарила небольшой пучок странных растений, а после тут же поковыляла к себе в комнату. Заходить было страшно. Казалось, что вот сейчас я зайду, а там Роси... Мертвый и холодный, но нет. Ребёнок все так же лежал, дыша тяжко и через раз. Все так же не открывал глаз. Подождав минут десять, я стала поить того, пусть и с трудом. Пусть половина вылилась на одеяло, но то было не важно. Уложила ребёнка обратно, а сама села на принесённый мною же стул рядом с ним, неотрывно смотря на то, как поднимается его грудь. - Ты только Дыши... Только Дыши... - едва осознаю, что бормочу себе под нос. Я старалась не думать о Дофламинго... Об этом ублюдке... Как он вообще посмел вот так со мной поступить... Как посмел поступить так со своим родным братом? Слезы обиды душат, но я не даю им пролиться. Хватить с меня слез. Хватит с меня боли. Хватит с меня всего этого дерьма! Сейчас лишь бы Росинанту стало лучше и... Наверно стоит переодеться в сухое и обработать рану на голове...***
Пол дня и вся ночь прошли для меня в каком-то страхе и напряжение. Я не спала совсем, а также споила все травы ребёнку, в ожидании чуда... Боялась закрыть глаза, боялась уснуть, а потом проснуться и понять, что он умер, пока я дрыхла без задних ног. Но усталость все же взяла свое. Нет, я не спала. Просто... Просто слишком сильно задумалась ни о чем, что не заметила, как наступил рассвет. Да, рассвет. Без черных туч и дождя с громом. Без ветра. С ярким солнцем, которое ласкало мне руку своими лучами. - Руби? - тихий и хриплый голос заставил меня вылезти из пустоты в голове и резко обернуться на говорившего. Ребёнок лежал, смотря на меня своими большими и яркими глазами. Он пришел в себя. Он проснулся. Росинант пережил эту ночь. Он не оставил меня. И все же я проронила пару слез, хотя не желала этого и говорила, что больше не буду плакать. - Доброе утро, Роси.***
Мальчишка быстро поправился. Буквально к вечеру он уже стоял на ногах и просил прощения за то, что доставил "проблем", за что получил щелбан по своему лбу. А вот я слегла на следующий день. Носиться в такой холод под дождем было не самой лучшей идеей. В кровати я провалялась дней так пять, и все это время ко мне приходил Росинант. Один. Без своего брата-засранца. Я спрашивала его, знает ли где тот, но младший лишь поджимал губы, не желая рассказывать. Он не желал мне рассказывать и о том, откуда же он берет еду и лекарства для меня. Моя чуйка подсказывает, что это все тот ублюдок ему передаёт, но сам не приходит. Хотя, если честно, то его бы и не пустила даже на порог. Я и не хотела брать то, что приносит Роси, но от жалобного взгляда все же пила, ела и принимала лекарства. Правда меня чуть ли тут же не тошнило от того, что их употреблять вот вообще не хотела, но все же на ноги я встала, только вот уж мои работодатели, да-да, из книг я могу найти и запомнить много чего нового, не хотели принимать меня на работу... Каждый из них дал мне неделю отдыха, не забыв выдать денег, которых у меня совсем не осталось. Так я и сидела дома ещё пару дней, вообще не выходя на улицу. Что мне там делать? Слоняться просто бесцельно по улицам не хотела совершенно. На свалку я даже под страхом смерти не пойду, потому что там может быть мелкий засранец, хотя это скорее всего не так. Он пропадает черт знает где с подозрительными личностями. С ним же он и... Находит деньги, да пропитание. Странно это все, но тем не менее я не собиралась идти и искать его. Гордость слишком сильно душила, потому я сижу дома и читаю книги... Видимо перечитала я уже их, потому что, взглянув на дальнюю стену, понимаю, что она немного размыта... В голову пришло воспоминание о сне, где я полностью ослепла, а от того по позвоночнику пробежались мурашки. Резко захлопнув книгу, я падаю на кровать, уставившись в потолок. Делать совсем нечего. Только сейчас, когда скука обрушилась на меня, я поняла, как же мне её хватает минувших дней. Не хватает общения с Маэрой, небольших прогулок с Роси, и перебранок с Дофи. Да даже работы не хватает! Но один мудак пусть катиться на все четыре стороны. И да, мне совсем не жаль за то, что я набила ему лицо. Мне вот вообще висок разбили! А Хоминг... А тут только сам морской черт знает где тот шляется. Повернувшись на бок, я даже не сразу заметила, что уснула... Когда же проснулась, за окном уж вечерело. Поняв, что проспала пол дня и, вероятнее всего, не смогу уснуть ночью, тяжко вздохнула и приняла решение сходить прогуляться на улице. Так сказать, сон нагулять. Выхожу и иду по дороге, смотря по сторонам. Ничего не меняется. Полная стабильность. Вот только где люди? Нет ни души, хотя в это время все только собираются домой. Тишина. Я слышу каждый свой шаг и вздох. Нет... Нет просто и правда никого и ничего, а ещё этот воздух... Нет, воздух тот же, просто... Какое-то напряжение в нем? Нет, не так даже. Он какой-то тяжёлый. Странный. - Ну уж нет. - бормочу сама себе, развернувшись на пытках обратно - Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Я домой. Нагулялась. - все так же обращаюсь неизвестно к кому. Что-то мне подсказывает, что сегодня прогулка тоже принесёт что-то такое, от чего начну седеть куда раньше. Лучше посижу дома. Посмотрю на стены и потолок, чем вновь на что-нибудь нарвусь. Хватит с меня. Правда хватит. За месяц случилось уже слишком много, мне хватило. Хочу просто пожить нормально без происшествий и на том все. Хотя бы немного. Но разве меня кто-нибудь когда-нибудь спрашивал? Едва ли собиралась пройти на улицу, где живу, как на меня налетел какой-то ребёнок без двух передних зубов. Нет, он не снёс меня, но и сам не упал. Я не дала ему упасть, успела придержать. Мальчишка вздернул свое веснушчатое лицо и посмотрел на меня удивлённо. - Спасибо. - пропыхтел он, намереваясь опять бежать, но я его продержалась за руку. - Слушай, а куда ты бежишь и где все? - гребаный мой не затыкающийся рот и любопытство. - А? Как куда? На сожжение. - Че? – смотрю на него непонимающе. Я успела проспать какой-то фестиваль или что-то в этом роде? - Ну, сожжение. - пацан прыгает на месте, стараясь быстрее мне все объяснить и удрать - Часа два назад поймали ублюдков, вот решили сожжение устроить. Избавиться от дьяволов! Неприятные мурашки бегут по спине. - К-какие дьяволы?.. - Ну, ну эти! В городе которые ошиваются порой! - Я спрашиваю, какие дьяволы? - сжимаю руку сильнее, делая тому достаточно больно, но мне на это все равно. Напряжение растёт, а в груди начинает щемить. - Ну эти! - шипит мальчик, морща свой вздернутый нос - Ну белые такие! Четыре их было, а три осталось! Ну белые! У одного усы странные, ай! У другого волосы длинные, а третий в очках вечно... Прежде чем он успевает договорить, я уже скрываюсь за поворотом...***
Дьяволы... Знать бы мне еще что это такое, но даже не понимая четкого значения этого слова осознаю, что это что-то очень нехорошее. Вот только ни Хоминг, ни Роси не могут быть чем-то нехорошим. Про Дофи не могу сказать точно. Он скорее невоспитанный засранец, но уж точно не относиться к чему-то очень нехорошему. Перед глазами пляшут какие-то пятна черные, это вероятно от того, что бегу уже достаточно долго и быстро. Улицы мелькают стремительно, да так что не успеваю понять куда именно забрела. Приходиться остановиться. Я заблудилась. - Черт! - пыхчу под нос, начиная снова бежать. Мне нужна... Нужна центральная улица. Обычно там все проводится... Наверняка и там будет это самое сожжение. Меня передёргивает от этого слова. За что? Просто за что их собираются убить так жестоко? Что могли сделать дети и мужчина, который был так же худ, как и сыновья? Как их поймали? Кто это все придумал? А ведь... Их сжигают. Собирается убить, а если это случится... То я останусь совсем одна. Не могу позволить этому случиться. Я не допущу это, только не это! Пусть горожане меня возненавидят, но я не дам им убить их, только не их!!! Вот поворот, который ведёт на центральную улицу. Не добежав до него, я уже слышу гул. Странный гул, который только нарастает, и пляшущие тени... Огонь. Вылетаю за угол и врезаюсь в чью-то спину, из-за этого падаю, ударившись затылком о земле. - Куда прешь! -огрызается на меня кто-то, но я не вижу кто. Я вижу толком огонь... Гигантское пламя, которое подбирается к людям, что висят на высокой стене... Вся краска сползает с моего лица, а я смотрю на несчастного Хоминга, который что-то кричит народу, но его не слышно. На Роси, который завывает. На Дофи... Который скорчил свое лицо в ярости, пока слезы катятся по его щекам. Глаза приговорённых завязаны какими-то тряпками... Они висят там, пока толпа наперекор кричит: - Сжигай ублюдков! - Пусть сгорят заживо за наши семьи! За свои грехи! - Сдохните! Они кричат, а я поднимаюсь на ноги и стараюсь прорваться через плотную стену из тел, пытаясь их перекричать. - Вы что творите!? - мой голос срывается из-за нервов и страха. Как я буду спускать оттуда их? Как я буду противостоять этой толпе совсем одна?! Что мне делать?!? - Как вы можете так с ними! Меня отпихивают локтями, стараются не дать пройти, но я все равно рвусь вперёд, зарабатывая все новые и новые синяки. - Они ведь тоже люди! - Они не люди, а дьяволы! - кричит мне кто-то в ответ. Внимание к горожан начинает обращаться на меня. - Это не они дьяволы, а вы! - кто-то толкает меня сильнее других, и я падаю в топе на землю. Больно. Как же больно. Поднимаю голову, собираясь высказать этому умники весь запас брани, как натыкаюсь на Требола... Этот сопливые урод стоит от меня через пару людей и просто смотрит мне в глаза. По крайней мере я думаю, что в глаза, потому что на его лице все так же красуются очки. Он просто стоит, и ничего не делает в то время, как его "короля" сжигают. - Помоги им! - кричу на него, вставая на ноги - Пожалуйста! - я знаю, что он может. Он ведь как-то припечатал меня пару днями ранее к стене, так значит он сможет и снять их со стены. Но он не двигается. Даже не считает нужным мне отвечать. Просто стоит и смотрит на то, что будет дальше. Сжимая зубы, я начинаю вновь прорываться, понимая, что помощи ждать не откуда. Люди словно сошли все с ума. Они кричат и кричат о том, чтобы несчастные поскорее сдохли. Народ требует крови. Когда я почти пробилась в первые ряды, то замерла, увидев, как какой-то мужчина берет лук и оттягивает тетиву... - Нет! - я прыгаю на этого мужчину, хватаю ха руку, но поздно. Стрела уже летит, но слава всему святому, что она не попадает ни в кого, а только врезается в считаных сантиметрах от бока Дофи. Ребенок кричит в ужасе, а у меня сердце сжимается. - Отцепись, бешеная сука! - удар, и я падаю в очередной раз на землю. И тут вижу, как другие люди тоже начинают стрелять. - Пожалуйста хватит! - кричать больно, но я делаю это. Делаю все, что в моих силах, чтобы хоть как-то помочь - Прекратите, вы ведь не животные, так нельзя! Помогают ли мои слова? Ни капли. Они проходят просто мимо ушей собравшихся, пока последние так и продолжать требовать кровь. Стрелы летят, но попадают только в Хоминга. Тот открывает рот и вскрикивает от боли. Не выдерживаю. Вскакиваю, и бегу вперёд. Я останавливаюсь перед толпой, стоя спиной к подвешенным. - Хватит! Прекратите этот кошмар! Пожалуйста, не забирайте у меня их! - Убирайся, а не то и тебя к ним подвесим! - Она ведь одна из них, да?! Ведь ей он зачем тогда защищать этих дьяволов! - На костёр её! Страшно. Я ведь говорила себе, нет, даже не так. Я была уверена, что акт геройства был первым и последим пару месяцев назад, но... Какого черта я сейчас делаю? Почему ставлю себя под удар, защищая людей, которые мне никто. Почему мне так страшно от одной лишь мысли о том, что они умрут? Почему я делаю это? Зачем? Я ведь не герой. Я не храбрая и не смелая. Я хочу домой, хочу убраться отсюда как можно дальше, а не стоять перед разъярённой и безумной толпой... Но тем не менее я не могу отойти, но очень хочу. Мои потуги хоть и заметили, но достаточно быстро забыли. Эту толпу... Разве что чем-то большим отвлечь можно. К примру смертью приговоренных... - Вы обращаетесь с людьми будто с животными!?- продолжали сыпаться крики. - Страдания, боль, безысходность, вы хоть знаете, что значат эти слова!? - очередной град стрел. Парочка из них попадает вновь в Хоминга и мужчина болезненно воет. Одна даже попадёт в ногу Дофламинго. Целым остаётся только Росинант. - Дофи! - в ужасе кричу я, смотря на то, как кровь капает из его раны. - Дети ни в чем не виноваты! - стоя практически рядом с приговорёнными, под ними не могу, потому что пламя слишком большое и сильное, я начинаю слышать крики тех. Начинаю слышать то, что кричит Хоминг - Направьте свои стрелы на меня! Но прошу, не троньте детей!!! - Папа, так больно!.. Больно!.. - завывает Росинант в унисон отцу. Еще один залп стрел. Я не успеваю обернуться, как мне в плечо попадет одна и я скулю от боли. Нет, не попадет. Это намеренно сделал кто-то из стреляющих! Чертовы дикие звери!!! - Вы заплатите за это! - начинает кричать Дофмалминго, но я не смотрю на него. Мой взгляд прикован к Треболу, который оказался в самом конце толпы. Этот... Что этот ублюдок замышляет? Почему он начинает улыбаться все шире и шире!? - Я не умру! - тем временем продолжает блондин - Что бы вы со мной ни сделали, я обязательно выживу! И убью вас... Всех до последнего! - Требол пропадает с поля зрения, и я даже не понимаю как. Но вместо этого я вижу вытягивающиеся в ужасе и удивления лица людей. А еще я чувствую... Как воздух становиться тяжелым. По коже начинают бежать мурашки, а в висках покалывать. Это самое покалывание стремительно растет и голову начинает разрывать на части. Я кричу, но уже тише, хватаясь за виски, пока боковым зрением вижу, как люди начинают падать. Просто один за другим падать без чувств с пеной у рта. Чувствую, как с моих губ начинает капать. На грани гаснувшего сознания отмечаю, что это белая пена... Потом я присоединяюсь к остальной толпе.