Розовый Фламинго

      Голубые глаза смотрят на нее непрерывно. Цепко. Непонимающе.       Ей приходится с силой втянуть в себя воздух, лишь для того, чтобы не задохнуться, потому что по ощущениям кажется, словно она несколько дней не дышала.       Короткое движение и Руби отшатывается назад, скрываясь за углом, скрываясь подальше от мёртвых, но живых, пронзительных глаз. Ноги не держат. Мгновение, и она соскальзывает по стенке вниз, открывая и закрывая рот, стараясь не забывать дышать.       - Молодая Госпожа! – в ужасе кричит девочка, хватая за дрожащую руку девушку, которая не может прийти в себя – Нужно бежать, Молодая Госпожа! – надрывный крик в самое ухо кажется чем-то далёким.       Бейби Пять, дрожащая прямо перед лицом, кажется чем-то далеким. Близким кажется фантомный холод в обрубке, закованном в остывшую до минуса железа. Почему оно остыло? Руби ведь была в замке… Или она не была в замке?...       Она ничего не понимала.       Девушка хватает ещё раз ртом воздух, ощущая, как по верхней губе стекает что то тёплое и странное, отдаленно знакомое на вкус, когда попадётся в рот.       Свободной дрожащий рукой девушка касается лица, замечая после кровь на пальцах.       «Из носа» - отмечает как-то на затворках сознания, а после зажмуривает глаза, вырвав руку из ладошек ребёнка лишь для того, чтобы схватился за голову, запутав пальцы в чёрных прядях.       - Молодая Госпожа! Пожалуйста! Молодая Госпожа! – Руби по голосу понимает, что Бейби Пять плачет. Нет, не так, рыдает навзрыд, хватаясь ручонками уже за её локоть, стараясь заставить встать и уйти прочь, потому что в любой момент сюда могут заявиться, и тогда им конец. Ей, Бейби Пять, конец, потому что она ни просто не остановила Госпожу, а поспособствовала в бегстве ей.       Руби все понимает. Понимает, что сейчас подставляет эту малышку так сильно, что потом совесть сожрёт с потрохами, но ноги пока отказывают слушаться. Ей нужно мгновение. Лишь немного времени, чтобы отпустило, чтобы стало лучше.       Потому что перед глазами так и стоит мертвый взгляд названого, путь и не в слух, брата, который сейчас стоит в зале, ярко освещенный лампами. Потому что безумный, уже изрядно поседевший Дофи так безжалостно направляет на того револьвер. Потому что в руке фантомным теплом греется оружие, которым она вскрыла так легко глотку какому-то мужчине.       Потому что Руби не понимает где её реальность, а где…       Что это было? Это ведь не сон. Теперь она точно уверена, что это не вещие сны. Это – будущее. Будущее, которое скоро на нее обрушится, подобно ливню и граду средь ясного неба.       Что там было? Слепота; ещё одна слепота, с безумным холодом и слезами: умирающий старик на кровати в каком-то маленьком домике; два маленьких ребенка, что так чертовски похожи на Дофи. Застреленный Росинант в зимний и холодный день.       И горе. Бескрайнее горе, которое её душило всегда.       Которое фантомом встало попрёк горло, и которое не дает соображать.       Но что это? Дар божий, от таких божков-ублюдков, которые её свели в могилу, подобно собаке? Или это может быть фрукт? Но она точно помнил, что не ела его! Руби помнит, как она падала в море, пусть и скованная, но вполне осознавая, что может двигаться. Она помнит… Но… Что это?..       - Госпожа-а-а… - завывает в ужасе малышка, а она так и не двигается, потому что понимает, что никакого бегства не будет.       Роси… Малыш Роси, который только-только вступил в более или менее взрослую жизнь… Малыш Роси, которого собственный брат застрелит, подобное ей в первую жизнь.       Первая жизнь… Она плохо помнит её, но все же самые яркие воспоминания у неё сохранились даже спустя два десятка лет. Бесконечные пытки, издевательства, жестокость и кошмар…       Дофи… Дофламинго, в край сошедший с ума.       Она не может бросить все так. Она не может оставить все так и просто сбежать, как она сделала это в прошлый раз. Больше не может.       Ей кажется, что если она так поступит, то её сердце в этот раз не выдержит и она умрёт. Но в прошлый раз ведь смогла…       - ГОСПОЖА! – особенно громкий и надрывающийся крик приводит в чувство.       Руби вздрагивает и поднимает тяжёлый взгляд на заплаканную малышку, импульсивно протягивая руку, замаранную кровью к ней, одним резким и быстрым движение протягивая к себе, утыкая ту лицом в место между шеей и плечом. Бейби Пять замирает на мгновение, а после продолжает рыдать, понимая, что никто никуда более не бежит.       - Прости, прости, прости – шепчет Руби той в волосы, хватаясь за ребёнка как за спасательную соломинку.       На мгновение приходит мысль о том, что обещала ведь не привязываться ни к кому больше, а сама…       Малышка Пять вцепляется в её одежду, сжимая кулачки.       Руби коротко вздыхает, а после вскакивает на ноги, немного пошатнувшись.       Рукой свободной проводит по лицу, с небольшим напряжение наблюдая за тем, как на руке остаётся огромный кровавый след.       «Черт» - рычит она сама у себя в голове, а после мчится по памяти обратно в комнату.       Бегства не будет.       Она бежит в комнату, стараясь убежать от самой себя, пытаясь убежать от Дофи, от Роси, от этого странно ожидания будущего.       Ну почему жизнь так жестока? Почему она подкидывает ей такие испытания? Почему… Почему. Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?!       Она бежит, едва не спотыкаясь, бежит, влетает в распахнутую комнату, за своей спиной захлопывая тяжелую дверь, по ней же девушка съезжать спиной, все так же утыкаясь в постепенно затихающую Бейби Пять.       «Сама не сбежала, так ещё и ребёнка разочаровала» - думает она, гладя ту по спине, да нашептывая тихо:       - Тише… Тише, Бейби Пять, все хорошо – врет и себе и ей – Прости меня… Прости, пожалуйста. Я не дам тебя в обиду больше, ты слышишь? Тебя больше никто не ударит, и уж тем более не убьет. Я все сделаю, ты слышишь? – она знает, что никогда бы не стала шептать этого ей, никогда бы не стала обнадеживать, если бы…       Просто Руби знает горечь от неволи, знает этот страх, а потому успокаивает её и обещает ей это, хотя ещё сама не знает как это произвести в реальность, ведь именно она виновата в том, что Бейби Пять осталась в этом месте.       - И… И от Молодого Господина? -срывавшимся голосом спрашивает та.       - … - Руби зажмуривается, а после выдыхает – Да. И от него – «Но я не знаю как» - остается несказанным.       - Обещаете?       - Обещаю.       Она знает, что никогда не держит обещаний. Ни-ко-гда, но ради этой малышки, которую из-за собственного помутнения разума не особо замечала, она расшибется в лепешку, но сдержит его, обещание.       Она расшибется в лепешку, чтобы спасти Росинанта, по которому тосковала.       Она расшибется ко всем чертям собачьим, но остановит Дофламинго…       И пусть она не знает, что из обещанного самой себе она сможет сдержать.       Руби отказывается более бежать.