Демоны

      Придерживая Гермиону, Гарри помог ей устроиться в купе. Внимательно наблюдая за девочкой, бывший Главный Аврор отмечал нехорошие признаки: бледность, быстрое утомление, одышку, что могло быть результатом наложенных на нее пыточных чар, пока Гермиона была в каменном состоянии. Ну и задыхалась она все это время, что тоже не могло не сказаться, но целителем последний Поттер не был.       — Приляг, отдохни, — посоветовал он, помогая утомившейся девочке улечься. Как новости примет Петунья, которую это тело звало мамой, Гарри себе не представлял. Весь его опыт был против такого именования.       — Х-хорошо, — запнулась Гермиона, задремывая почти на ходу. Происходящего с собой она не понимала, но доверилась Гарри. Казалось, мальчик все знает наперед, что успокаивало ставшую девочкой Министра.       — Я письмо Петунье послал, — произнес Гарри. Несмотря на то что все детство бывший уже Главный Аврор желал, чтобы его любили, в доброту Петуньи он поверить не мог. — О том, что задержусь. Поэтому мы с тобой сразу с вокзала к гоблинам.       — Так гоблины же к магам… — удивилась девочка. — Пошлют, еще и позлорадствуют.       — Гоблины магами брезгуют, — объяснил мальчик. — А дети у них превыше всего.       — Вау! — поразилась Гермиона. — Неужели Гарри Поттер прочел, не побоюсь этого слова, книгу?       — Язвочка моя любимая, — прижал девочку к себе Гарри. — Мы тут с Крюкохватом пили как-то…       — Аврор и гоблин за одним столом… — задумчиво проговорила мисс Грейнджер, понимая, что такого еще не видела. — А мотив? — глаза Гарри сделались тоскливыми.       — Ну, помнишь, в нулевых… — начал он, и девочка вспомнила.       Террористический акт унес жизни детей — первокурсников. Главный Аврор тогда был очень подавленным, Гермиона, конечно, пыталась его расшевелить, но как-то закрутилась в делах…       — Крюкохват и рассказал, что маги омерзительны, — продолжил мальчик, до сих пор тяжело переживавший трагедию. — Сказал, что если и я сдохну, то вообще мрак будет… Ну и уговорил он меня…       Ставшая девочкой Министр вдруг поняла, что Гарри до сих пор винит себя в той трагедии, хотя его вины в том не было. Хогвартс отказался от охраны, когда аврорат пытался настоять, как будто что-то… Гермиону прошиб холодный пот — она вспоминала погибших, одновременно понимая, какой эгоистичной дурой была.       — Ну вот, — произнес мальчик. — Дети у гоблинов превыше всего, мы пока еще снова дети, то есть не навредят. Тебя твоим отдавать никто не будет, потому что, учитывая твой страх — будут трупы, а Дурслям я не верю.       — А почему? — поинтересовалась Гермиона, хорошо знавшая, о чем когда-то мечтал друг… любимый.       — Память какая-то уж сильно солнечная, — объяснил Гарри. — Либо это не Дурсли, либо память подтирали. Но тогда вопрос: «Кто и зачем?»       — Ты работы Стивенсона, что ли, читал? — удивилась девочка самому факту того, что Поттер может что-то добровольно прочитать.       — Ну ты в своих статьях на него ссылалась… — не понимая, в чем проблема, проговорил мальчик, и тогда Гермиона поняла, тихо заплакав.       Гарри всегда был рядом! Всегда! Поддерживая все ее начинания, успокаивая, когда у нее не выходило, продавливая своим авторитетом победителя. Он успокаивал Гермиону, когда она рожала, когда дети болели, когда… Он выучил неизвестно зачем французский, хотя девочка теперь понимала, зачем. А теперь оказывается, что читал ее статьи, пытаясь в них разобраться, и только потому, чтобы хоть так быть… поближе к ней? А она была дурой.       — Я дура, Гарри, — резюмировала девочка. — Слепая дура, прости меня, пожалуйста.       — Штормит мою хорошую, — понял мальчик, поглаживая Гермиону по голове каким-то очень мягким жестом. — Поспи, родная.       — Хорошо, — кивнула Гермиона, доверяя мнению своего мальчика. — Посплю.       Девочка заснула очень быстро, а вот Гарри раздумывал. Что-то не нравилось ему в памяти местного себя. Несмотря на слова Смерти, на память — обезличенную, но полную, не нравилось — и все, а своим ощущениям Главный Аврор привык доверять. Не могло быть у Петунии такого отношения, просто не могло, а это означало, что либо на него воздействовали, либо на Дурслей. Ни то, ни другое Гарри не нравилось. Империо и ему подобные средства контроля сознания мальчик считал почти изнасилованием, поэтому ему и было тяжело. Поверить в то, что Вернон хороший, а Петунья добрая, было сложно. Тем более, что от них почему-то чаще всего влетало Дадли, что уже совсем ни в какие ворота не лезло.       Это значило: нужна неотслеживаемая палочка, артефакты защиты и запасной аэродром, как это называл Виктор. Кроме того, Гермиону не просто штормило — девочка была бледной, быстро утомлялась и подергивала конечностями, не замечая этого. Значит, нужен целитель. Желательно до того, как начнутся загадки. То есть вариант гоблинов был единственно возможным.

***

      Просыпалась Гермиона тяжело, и Гарри это видел. Ощущение утекающего времени давило, поэтому он даже не стал забирать вещи, точно зная, где они окажутся в таком случае. Помогая испуганной своим состоянием девочке подняться, Гарри чувствовал себя, как перед схваткой в Лютном.       — Что со мной, Гарри? Почему такая слабость? — Гермиона почти паниковала.       — Спокойно, мы со всем разберемся, — уверенно произнес мальчик, увлекая девочку к выходу из вагона.       — Ой, а вещи? — воскликнула Гермиона, тряхнув копной волос.       — Потом, — лаконично ответил Гарри, по наитию накладывая на себя и нее маскирующие чары. — Двигаемся быстро, — произнес он.       Гермиона просто доверилась, видя напряжение своего мальчика. Девочка происходящего не понимала, к тому же собственное состояние ее беспокоило, а Гарри… мальчик целенаправленно шел к каминам, успев отметить как минимум двоих магов, явно под оборотным, ждавших у поезда. На оборотное намекало то, как те стояли и двигались. Ну и, ко всему, Гарри их визуально не распознал, а вот они целенаправленно наблюдали за выходом из вагона, кого-то явно поджидая.       — Лавка Кидделла, — произнес мальчик, шагнув в камин и увлекая за собой девочку.       Через мгновение они оказались в чистом и светлом помещении. Высокий пожилой мужчина, совсем не похожий на старика, внимательно смотрел на то, как Гарри поднимает явно тяжело стоящую Гермиону.       — Здравствуйте, мастер, — вежливо поздоровался мальчик. — Мы сначала в банк, а потом уже и к вам.       — Убегаете, — констатировал Кидделл. — Договорились, ребенок, — кивнул он.       — Очень тяжело, как будто долго бежала, — призналась девочка, почти повисшая на своем Гарри.       — Сейчас отдохнем, — пообещал ей мальчик, утягивая к выходу.       — Стойте, дети, — остановил их мастер, показывая в сторону камина, на что Гарри только слабо улыбнулся, покачав головой.       — А почему? — не поняла Гермиона этой пантомимы.       — Камин отсюда ведет туда, куда нам не нужно, а туда, куда нужно, камины не ведут, — туманно объяснил Гарри, двигая девочку к выходу, от которого была видна скромная белая дверь в стене какого-то здания.       Едва сумев дотащить почти не перебиравшую ногами Гермиону к этой двери, Гарри с трудом открыл ее, вваливаясь внутрь. Специальный операционный зал был ожидаемо пуст, что дарило надежду на помощь. И тут их увидел гоблин. Выскочивший из-за конторки зеленокожий сотрудник банка буквально подлетел к ним двоим, сразу же взяв Гермиону на руки, отчего та вскрикнула.       — Тепла вашим детям, уважаемый, — задыхаясь от напряжения, произнес Гарри.       — Жизни и света вашей пещере, — ошарашенно ответил гоблин и целенаправленно устремился куда-то вглубь банка. — Следуйте за мной.       — Гарри… — прошептала девочка, у которой уже очень сильно кружилась голова.       — Гермиона, не бойся, нам помогут, — уверенно произнес Гарри, едва поспевая за сотрудником банка. Гермиона решила поверить и расслабилась, чуть не потеряв сознание.       Почти вбежав в какое-то круглое помещение, гоблин что-то гортанно выкрикнул, осторожно укладывая Гермиону на круглую то ли кровать, то ли лежанку. Гарри устало опустился рядом со своей девочкой. Их немедленно окружили серокожие гоблины странного вида, и все вокруг погасло.       — Они правильное приветствие знают, — заметил гоблин, заставив самок-целителей своего народа тяжело вздохнуть.       — Это пока неважно, — ответила одна из работающих над детьми. — Мальчика били о стены, стирали память, травили. Он прошел грань и вернулся другим. Мы ему поможем.       — Девочка… — произнесла вторая. — Сильно и много били, стазис-пытки не менее трех месяцев и медленное удушение. Мы ей поможем, но…       — Но? — удивился гоблин.       — Восстанавливаться долго будет, — объяснила первая. — А пока отойди и не мешай!       Гоблинши принялись работать, убирая последствия пыток, да и попытки убийства мальчика. Поражаясь тому, что сделали с детьми, женщины народа понимали, что маги не жалеют даже свой собственный помет. В общем-то, это как раз сюрпризом не было. Девочку все не удавалось стабилизировать, пока Нежноглаза не позвала древнюю, как человеческая глупость, наставницу. И вот та все поняла, что-то сделав с ребенком.       — Ей надо будет месяц полежать, — проскрипела наставница. — Потом медленно нагружаться. На нее наложили очень нехорошие чары, она месяца три-четыре медленно задыхалась.       — Значит, так и скажем, — кивнула Нежноглаза, с помощью артефакта заглядывая в память детей. Через четверть часа целительница уже горько плакала.