Демоны

      Очнувшаяся Гермиона почувствовала слабость, опять испугавшую ее. Но необычный гоблин лишь погладил ее по голове, заставляя тело без участия бывшего Министра тянуться за лаской. Женщина, а девочка теперь видела, что это женщина, отчетливо всхлипнула. Нащупав рукой Гарри, Гермиона немного успокоилась.       — Здравствуйте, — раздался голос тоже пришедшего в себя мальчика. — Что с нами?       — С тобой, малыш, уже все хорошо, — вздохнула женщина народа гоблинов. — Яды мы вывели, старые повреждения зарастили, память восстановили. Теперь ты вспомнишь все.       — Понятно, — глухо проговорил Гарри. — А что с Гермионой?       — Твоя девочка… — гоблинша недолго помолчала, еще раз погладив Гермиону. — Она была под воздействием василиска, насколько мы увидели, но управлявший им наложил чары стазис-пыток и приостановил поток воздуха.       — То есть ей было очень больно, и она не дышала нормально, — кивнул все понявший бывший Главный Аврор. — И теперь?       — Месяц полежать, а потом медленно нагружаться, — произнесла женщина, о чем-то думая. — И желательно, без больших стрессов.       — А… как я тогда… двигаться? — тихо спросила девочка, которую накрывала волна паники.       — В коляске, — объяснили ей, отчего Гермиона заплакала в руках своего мальчика.       — Крюкохвата позовите, пожалуйста, — попросил Гарри, понимая, что действовать придется, возможно, быстро.       Ему не ответили, но через несколько минут в помещение вошел тот, кого Гарри звал «старым другом». Гоблин уже знал об этих детях, ему подробно рассказали о произошедшем. Странностей было множество: во-первых, человеческие дети, пришедшие в банк, как будто знали, что им помогут, во-вторых, они знали правильное приветствие, а, в-третьих — отметка Госпожи. Что это могло значить, Крюкохват не понимал, но, тем не менее, был готов к сюрпризам.       — Тепла вашим детям, Крюкохват, — произнес Гарри, медленно вставая.       — Жизни и света вашей пещере, — отозвался гоблин, внимательно разглядывая обрадовавшегося ему детеныша. Это было еще более странным — детеныш действительно обрадовался, что для магов делом обычным тоже не было. — Что я могу для вас сделать?       — Нам нужно… — мальчик вздохнул, припоминая все то, о чем говорил гоблин в уже далеком году. — Определиться с родом, если народ гоблинов это может.       — Знаешь разницу… — усмехнулся Крюкохват, что на его лице выглядело страшновато. — Кто ты?       — Сначала род, — твердо произнес Гарри. — А потом и разговор, под клятву.       — Ну это хоть сейчас, — хмыкнул гоблин, доставая откуда-то два шара болотного цвета. — Положите руку сверху, артефакт сам возьмет кровь.       — Новая модель? — удивился мальчик, устраивая вялую руку Гермионы на шаре, затем кладя свою на второй такой же.       — Что это, Гарри? — тихо спросила ничего не понимающая девочка.       — Это артефакт, — ответил бывший Главный Аврор. — Он возьмет понемногу крови и определит, кто мы сейчас. Ну а там, возможно, будут сюрпризы, учитывая, что мы уже умирали.       — Желание узнать вашу историю все растет, — заметил Крюкохват, глядя на то, как шары обретают цвет, начиная вращаться.       На мгновение все замерло. Появившаяся Смерть внимательно осмотрела мальчика и девочку, только тяжело вздохнув. История этого мира была бы завершена, если бы она не решилась, ибо демиурги весь мир строили вокруг этих детей.       — Вы все правильно делаете, — произнесла она. — Я подтверждаю ваше право. Помните, что счастливы должны стать именно вы.       — Мы помним, — кивнул Гарри, после чего улыбнувшаяся Смерть исчезла, а гоблины шумно вздохнули.       — Да… давно такого не было, — сообщил Крюкохват, вытягивая лист пергамента, появившийся промеж шаров. — Чтобы госпожа сама…       — Видимо, так было надо, — хмыкнул уже ничему не удивлявшийся Гарри. После сказанного Смертью вариантов было немного.       — Прошу, — протянул уже увидевший все, что ему было надо, гоблин пергамент мальчику.       — Так… — вчитался Гарри. — Ну это ожидаемо, это тоже, а вот это сюрприз…       — Что там? — заинтересовалась Гермиона, вытягивая шею.       — Мы с тобой герцоги Певерелл, — сообщил чего-то такого и ожидавший мальчик. — Полный магический брак. Совершеннолетние, естественно, потому контракта нет. — Прикрыть есть чем? — спросил он Крюкохвата, только молча покачавшего головой.       — Брак?! — округлила глаза девочка.       — Ты против? — поинтересовался Гарри, думая о том, что делать, если…       — Нет, что ты! Просто неожиданно как-то, — заулыбалась Гермиона. — Я, получается, герцогиня?       — Некромантского рода, — кивнул мальчик, вчитываясь в последние строчки. Хотелось просто выть и биться головой о стену. — Ты не Грейнджер, ты Маккиннон, что само по себе странно, потому что, насколько я помню — эта семья была магглами, а тут написано — полукровка.       — Сюрприз… Значит, мама и папа… — вот теперь девочка расплакалась.       — Сюрприз — не то слово, — очень уставшим и каким-то мертвым голосом проговорил Гарри, обнимавший свою, получается, жену. — Поттеры живы.       Эта фраза упала в тишину помещения, как камень в воду. Гермиона даже плакать перестала, пытаясь сообразить, что это значит. До девочки медленно доходило, отчего она бросилась обнимать мальчика, насколько это было возможно. Гарри же, не дожидаясь клятвы Крюкохвата, заговорил.       Он рассказывал о том, что делают волшебники с детьми, как унижены те, кого магия одарила впервые, как когда-то в другой жизни маги бросили на произвол судьбы детей. О Волдеморте и его крестражах, об играх Дамблдора, о тролле и василиске, о финальной битве и полусотне погибших детей. Гоблин смотрел на этих двоих… Когда мальчик заговорил о своих детях, его девочка прижала Гарри к себе, пытаясь успокоить эту невыразимую боль, рвущуюся из мальчика. Для народа гоблинов редко рождающиеся и часто болеющие дети были священны. Они были дороже золота и жизней самих гоблинов. Мальчик, сидевший напротив Крюкохвата, это явно понимал, разделяя чувства сотрудника банка. Нельзя сказать, что это было необычно. Это было уникально, особенно среди равнодушных, подлых магов. Но на этом рассказ не прервался, и гоблину пришлось услышать историю Гермионы из этой жизни. Девочка рыдала так, что целительницы едва справлялись.       Все присутствующие хором произнесли полную клятву, заставив Гарри сильно удивиться. А вот затем удивился Крюкохват, потому что вместо того, чтобы просто засвидетельствовать клятву, мальчик поклялся не пытаться навредить детям народа гоблинов. Эта форма ответа применялась только среди гоблинов, и человеческому ребенку было совершенно неоткуда знать такие подробности. Впрочем, Крюкохват уже понимал…       — Я тебе рассказал про наши традиции, — осознал гоблин. — А когда?       — Когда не дал уйти, старый друг, — с тоской в голосе произнес Гарри, глядя в потолок, а по лицу его катились слезы.       — В нулевых… — вступила в разговор Гермиона. — Остатки недобитых Пожирателей взорвали детей… Лодка с ними взорвалась прямо посреди озера. Гарри до сих пор винит себя, что не предусмотрел… Но ведь его вины в этом нет!       — И ты хотел уйти… — понял Крюкохват. Он все понимал, этот гоблин — тот взрыв стал для этого детеныша, пожалуй, последней точкой. Любимая не была с ним, детей не приняла Магия…       — Ты мне не дал, старый друг… Мы глушили с тобой огневиски, а ты слушал, — Гарри плакал, не сдерживаясь — не было сил уже сдерживаться. — А потом рассказывал.

***

      Оказавшись в лавке Кидделла, Гарри в первую очередь озаботился коляской для Гермионы. Девочка уже проплакалась, смирившись с необходимостью — месяц ей ходить нельзя, иначе будет очень плохо, а «очень плохо» она не хотела. Доверившись Гарри, явно понимавшему, что делает, Гермиона совсем не хотела с ним расставаться.       — Так, палочки… — задумчиво произнес мальчик. — Затем щитовые общие и кинетические. Есть мнение, что могут попытаться напасть и магглы.       — Вот как, — улыбнулся Кидделл. — Ну что же, давайте начнем с палочек.       Гарри завез Гермиону в ритуальный круг, где парившее над полом кресло выпустило свои колеса, встав на них. Повинуясь командам артефактора, девочка потянулась магией, и вскоре вокруг нее вращались заготовки, какие-то ингредиенты, что привлекало внимание. Происходящее очень сильно отличалось от привычного в лавке Олливандера. Мальчик в это время прятал свою «обычную» палочку в изолированный контейнер. У мальчика на нее были большие планы.       Получив в руки свою новую палочку, девочка расплылась в улыбке — она чувствовалась роднее и ближе ее обычной, что Гермиону удивило. С Гарри все прошло еще быстрее, что выдавало опыт, заставивший мастера улыбнуться. После чего, получив артефакты, мальчик вытолкал коляску из лавки. Нужно было подумать.       — К твоим, я так думаю, мы сейчас не пойдем, — задумчиво сообщил Гарри улыбнувшейся Гермионе. — Но в принципе надо, потому что жестокость какая-то слишком показная, так не бывает.       — Иногда я чувствую себя маленькой девочкой рядом с тобой, — заметила девочка. — Ты откуда столько знаешь? Неужели вас там в аврорате читать заставляют под угрозой Азкабана?       — Главный Аврор — это ответственность и много беготни, — улыбнулся мальчик, прижимая к себе нервничающую Гермиону. — А то, что ты язвишь — это хороший признак.       — А ты никогда не обижался… — вдруг поняла девочка. — Никогда-никогда! А я… я… я… — она опять заплакала, не в силах пережить всю информацию, на нее свалившуюся.       — На тебя нельзя обижаться, — объяснил Гарри. — Я тебя люблю. И всегда любил.       Подумав, Гарри решил отправиться к Дурслям вместе с Гермионой, эту часть памяти следовало срочно оценить. Если она была правдивой, то его девочка сможет полежать, отдохнуть, а у них будут близкие. Ну и что-то свербело, буквально заставляя разобраться с проблемой прямо сейчас. Гермиона настояла на том, чтобы двигаться вместе, поэтому мальчик смирился. Деньги были, в том числе маггловские, поэтому в Литтл Уингинг отправилось такси.       — Дурсли в памяти какие-то слащавые, — объяснил мальчик. — По сравнению с тем, что я помню. Как будто я Дадли, а этого быть не может, ибо гоблины не ошибаются.       — И ты хочешь узнать реакцию на известие… — поняла девочка. — Я пока не буду думать, а то такими темпами в плаксу превращусь.       — Тебе можно, любимая, — погладил ее Гарри.       — Никому нельзя, — вздохнула Гермиона. — Мы на войне, — с тоской произнесла она. — Опять все заново…       — Сомневаюсь, — хмыкнул мальчик, желания все повторять не испытывавший.       Такси довезло их почти до дома и остановилось. Гермиона вопросов не задавала, принимая тот факт, что Гарри виднее. А вот мальчик нахмурился — чары на домике были аврорские, защитные и предупреждающие, чего на доме маггла быть не могло даже теоретически.       — Что? — спросила Гермиона.       — Аврорский комплекс полной защиты, — отозвался Гарри. — Такого просто не может быть.       — Значит, чего-то мы о Дурслях не знаем, — сделала логичный вывод бывшая Министр Магии. — Включаем щиты.       — Да, хорошая мысль, — кивнул мальчик, двигаясь к дому.       Стоило только попасть внутрь, как к Гарри и Гермионе устремился луч связывающего, остановленный щитом, заряженный на сюрпризы мальчик ответил полным аврорским комплексом. В результате два тела с шумом упали в гостиной. Переглянувшись с любимой, Гарри почесал свою нечесанность.       — Не понял, — признался бывший Главный Аврор.