***
На поезд их провожала миссис Грейнджер… Точнее, мисс Маккиннон, но это пока была тайна. Женщина, освободившись от подчинения, долго рыдала, потом ее успокаивали, потом она попыталась что-то сказать по поводу Гарри, потом опять рыдала, осознавая воспоминания Певереллов. Поэтому провожала, уже будучи «в кондиции». — Ну что, в последний раз в Хогвартс? — хмыкнул Гарри, проконтролировав возраст тела. — А потом… хм… — Гермиона задумалась. — Признавайся! Твоя лень передается половым путем? — Учиться не хочется, — улыбнулся демон. — Чему учиться двоим демонам, а? — Ну-у-у-у… — девушка начала прикидывать, потому до поезда дошла спокойно, даже не обратив внимания на лорда Малфоя, ставшего лицом цвета шевелюры. Люциус бы сам не понял, но его артефакт абсолютно четко дал понять аристократу, что перед ним хозяин этих земель. Кто был хозяином этих земель, глава семьи Малфой знал. Нужно было срочно предупредить отпрыска, пока не случилось непоправимого. Именно поэтому мистер Малфой-младший в этот день в школу не поехал и пропустил все самое интересное, по его мнению. Гарри завел Гермиону в купе, усадил глубоко погрузившуюся в размышления девочку в кресло и принялся ждать. Ждал он, разумеется, Рона, потому что дементоров даже не ожидалось. Он и Гермиона теперь были некромантами, а к некромантам эти существа старались близко не подлетать. На всякий случай, конечно, юноша почитал об управлении этими созданиями, чтобы быть готовым ко всему. Но Рона все не было, что уже было любопытно. — Шестой-то не торопится, — заметила Гермиона, выплывая из задумчивости. — Это неспроста. — Давай пока подумаем, что со школой делать будем, — предложил ей Гарри. — Она по идее на нашей земле… Значит, мы ее можем… М? — Ты имеешь в виду, изгнать? — поинтересовалась девочка, пытаясь представить себе изгнание замка. На воображение она никогда не жаловалась, поэтому представить получилось, отчего Гермиона расхохоталась. — Судя по твоему смеху, ты что-то представила, — заметил юноша, по-прежнему не видя Рона. Самому Рону Уизли после летних событий было очень страшно. После того, как братья превратились во что-то невообразимое, а мама с папой вообще… Пока родители были заняты в Мунго, их с сестрой взяла тетушка Мюриэль, и мистер Уизли узнал, что такое ад на земле. Лишний раз выходить из купе мальчик теперь боялся, как и его сестра, тихо всхлипывавшая, забившись в угол купе. Девочка от крестража не отошла, а остальные события ее просто уничтожили, отчего хотелось, просто чтобы никого не было. Чтобы все люди исчезли, и все. Тетушка в проблемах мисс Уизли разбираться не пожелала, объяснив все леностью. Поезд шел, в крепости леди Киран и мама Гермионы спорили, когда ждать детей — к утру или же пару месяцев школа еще простоит. Точно это не мог сказать сейчас никто, даже сильно расстроенный Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, чувствовавший приближение Господина, но при этом за лето так и не нашедший мальчишку. Гермиона уснула, а Гарри вдруг задумался о том, почему помнит Лили пятилетней. При этом что-то мелькало на грани сознания, но бывший Главный Аврор все не мог понять, что именно. Погружаясь все глубже в глубины своей души, Певерелл вдруг увидел мимолетную картину — Лили и Хью держатся за руки, глядя друг другу в глаза. Уцепившись за это воспоминание, Гарри принялся тянуться к нему. В книге о демонах было написано, что те видят души безо всякой шелухи, поэтому нет для демонов тайн в душах смертных. Хоть они и изменились, но в душе должен был остаться след… И Гарри сосредоточился. Вспышка! Лили и Хью держатся за руки, им лет пять. Девочка была именно такой, какой ее помнил Гарри, да и мальчик… Дети смотрят в глаза друг другу, и вдруг что-то вспыхивает между ними, меняя их облик. Особенно сильно меняется облик мальчика — миг… и перед ошарашенным Певереллом две девочки. Удивительно похожие на Гермиону и… на него самого? Краем глаза Гарри видит оскал Джинни, палочка которой взлетает и… Он пытается закрыть детей собой, но два бездыханных тела падают на землю, а потом палочка взлетает еще раз, и Гарри забывает о том, что видел… Он считает, что Лили где-то рядом, вот только что… И мелькнувший на краю сознания вполне живой Дамблдор. Гермиона проснулась от какого-то очень отчаянного вскрика Гарри. Она вскинулась, с неверием глядя тому в лицо, а мальчик будто бы был совсем не в купе — он плакал. Его крылья то появлялись, то пропадали, лицо менялось от взрослого до малыша. Девочка кинулась к любимому, принявшись его обнимать, целовать, пытаясь успокоить. В таком состоянии она мужа видела впервые. — Гарри! Гарри! — попыталась докричаться до него герцогиня Певерелл. — Что случилось, Гарри?! — Я вспомнил… — Гермиона поразилась тому, каким мертвым был голос мужа. — Что ты вспомнил? — прижав его голову к себе, спросила девочка. — Почему я помню Лили пятилетней… А ты — Хью… — ответил ей Гарри, пытаясь справиться с внутренней болью. — Расскажи мне, — потребовала Гермиона. — Мы разделим горе пополам, каким бы оно ни было. — Я покажу тебе воспоминание души, — тихо проговорил мальчик, даже не подумав что-то скрывать от возлюбленной. Через пять минут рыдающих стало двое. Осознавая, что произошло, Гермиона просто не могла сдержаться, а по поезду расходились тяжелые волны магии Певереллов. Теперь девочка понимала, но не знала, как Гарри удалось сохранить воспоминание, ведь память им блокировали совсем не палочкой, как подумал ее муж, а каким-то странным артефактом, при этом Гермиона подумала о демонах. — Я уничтожу эту семью, — тихо проговорила она. — Не будет им места ни на земле, ни на небе, ни под землей, ни в воде! — Да будет так! — ответил ей Гарри, совершенно не вспомнив о том, что в своем домене он царь и бог. Из соседнего купе раздался вскрик, Певереллами, впрочем, проигнорированный. Где-то в Мунго взлетело с кроватей то, во что превратились близнецы, Артур и Молли, получившие какое-то неизвестное проклятье, а в купе поезда взлетел Рон. Джинни, последний час шептавшей формальную формулу отказа от семьи, слово Певереллов не задело, ибо она Уизли больше не принадлежала. Наплакавшись, Гермиона уснула, а Гарри представлял, что он сделает со всеми Уизли скопом. Ну и с Дамблдором за компанию. Поезд приближался к Хогсмиду.***
Появившийся в замке мужчина подозвал к себе леди Киран, Игнотуса, разумеется, признавшую. Тяжело вздохнув, уже изменивший качество мужчина взглянул в глаза женщине. — С некоторой нашей помощью, — заговорил Певерелл, — дети вспомнили некоторые подробности прошлой жизни. — Им сейчас плохо… — поняла леди Киран. — Но они же в школе? — Это ненадолго, — усмехнулся Игнотус. — Когда вернутся, им понадобится ваше тепло. — Что же случилось в прошлой жизни? — пораженно спросила леди, помнившая, что уезжали юные герцоги вполне веселыми и довольными. — Убили их младших детей, а им дали ложную память, — проговорил Певерелл. — Я хочу вернуть им… близняшек. — А как они получились, если детей, как они показывали, разлучили? — поинтересовался незаметно подошедший целитель. — Девочка перепутала зелья и на несколько часов избавилась от подчинения, а мальчик ее любил, несмотря на подчинение, — объяснила появившаяся женщина в черном. Леди Киран понимала, что Смерть рассказывает о произошедшем с какой-то целью, поэтому вопросительно посмотрела на жену Игнотуса. Одетая в черное Смерть только вздохнула, понимая, что объяснить придется. — Я разделила их на множество миров, — объяснила женщина. — Они становились богами, людьми, решали судьбы мира и уходили из него. Но только в этот раз они задались вопросом, почему помнят своих детей намного более младшими. По условию Творца этого мира, теперь они имеют право знать и… Могут вернуть себе погибших детей. — Хм… — леди Киран понимала, что это не вся истина, или даже не совсем истина, но ничего не сказала. Не ей возражать Великой Силе. Поэтому женщина приняла рассказанное за истину. — Ты будешь жить, пока живут они, — добавила Смерть. — В качестве присмотра за демонами. «Вот оно что!» — поняла леди. Демоны опасны не только в своем домене, но и за его пределами, поэтому Смерть, получается, просто опасалась?