Homeless

Сизый дым отправляется вверх, сливаясь с воздухом, рассеиваясь и становясь прозрачным, выпущенный из разомкнутых губ. Это первый раз, когда Чонгуку приходится курить в квартире, ещё и в спальне, лёжа на кровати с раскинутыми в стороны руками и согнутой одной ногой. Пепельница притаилась рядом, на краю постели, в неё он стряхивает указательным пальцем пепел, чтобы вновь поднести к губам и сделать глубокую затяжку вместе с вдохом. Лёгкие обжигает отравляющий дым, отдавая холодком — сигареты, которые он терпеть не может, забытые другим человеком в его квартире очень давно. С такой внимательностью, как у омеги, Чонгук не может представить, как тот вообще живёт. Отвратительные сигареты, от которых не чувствуешь, как никотин медленно тебя убивает. Внутри Кима и так всё мёртво, куда ему такие? Такое ощущение, что тот живёт только для того, чтобы раз за разом причинять себе как можно больше боли. Он это заметил ещё в первую неделю общения, но как-то не особо вдавался глубже в суть всех проблем в чужой голове, ему это было не нужно, да и интереса особо не вызывало. Они с Тэхёном как были малознакомыми друг другу людьми, так ими и остались, и то, что они спят, не изменит того факта, что друг о друге знают всего ничего — имя, возраст, род профессии и где учатся; и этого было достаточно для людей, которым друг от друга нужен был только физический контакт. Тогда, на балконе, когда он увидел омегу во второй раз в жизни, настоящего, без напускной уверенности и маски соблазнителя, альфе он понравился намного больше. По крайней мере, он увидел в нём человека, а не очередную заносчивую фифу, что, разбогатев, потеряла мозг в куче зелёных банкнот и теперь живёт за счёт дешёвых понтов. Нет, Тэхён оказался не таким. За лоском, который он показывает в инстаграме, кроется много подводных камней, которые он не выносит на поверхность, в этом он тоже получил отдельный положительный балл от альфы. Однако судя по тому, что случилось, он не обговаривает многие моменты даже с близкими себе людьми — Чимином и Хосоком — а лишь терзает себя изнутри в одиночку, предпочитая убежать от боли, нежели принять её и сделать попытки избавиться. Перерыв… Затяжка — облако дыма в потолок. В тот день омега не отвечал на сообщения в течение нескольких дней, и всё бы ничего, но для Кима, проводящего в сетях большую часть своего свободного времени, это было несколько подозрительно. И ладно, мог бы он упустить сообщения, но звонки, целых четыре вызова подряд (и это только в один день) взять и проигнорировать? Сначала Чонгук подумал, что всё — их играм пришёл конец и таким образом кто-то просто решил слиться. Но первый звонок был совершён тогда, когда в строке «последняя активность» было зафиксировано короткое «был в сети два дня назад». Альфа не заделался человеком, который до посинения будет докучать своим вниманием и спамить в чат до тех пор, пока ему не ответят хотя бы на одно сообщение, нет. Просто молчание именно от этого человека было довольно непривычным, да и Ким стал тем, с кем Чонгук постепенно привык проводить время (если так можно выразиться), не считая Чимина. Тэхён отвечал ему сразу даже тогда, когда был занят, о чём и предупреждал. Их недолгие диалоги в чате были весьма информативны, кратки, но ни разу не было такого, чтобы омега не отвечал сразу или не читал. Это-то и вызвало подозрения. Пак, кстати, сразу заметил отсутствие парочки на своей вечеринке, отправив альфе одно ёмкое сообщение: «Потом скажешь, с кем ушёл», но ему как-то не до этого было, в тот момент телефон — последнее, что имело значение. Ночью, после последнего захода с омегой, Чон буквально вырубался, насытив и свой голод, и чужой. Тэхён, помимо всего прочего, оказался очень пластичным и выносливым, раз смог так активно скакать на нём, когда сил уже оставалось мало, был открыт для ласк и охотно принимал их. Кажется, тогда Чонгук немного переборщил со следами на теле омеги, будучи не в силах оторваться от его идеально ровной кожи, та пахла приятно, сладковато, но не приторно, природный феромон завлекал и оседал в лёгких, словно сахарная пудра, Ким оказался настолько сладким, что в какой-то момент Чон просто перестал себя контролировать, а лишь вылизывал его тело, изучая каждый плавный изгиб, не боялся своих желаний и делал то, что хотел. Но Тэхён не жаловался ни в процессе, ни на следующий день, оставив его одного. Неожиданностью его спонтанный уход, конечно, не стал — уговор был всего на ночь, но, тем не менее, заставил ненадолго опешить, стоило проснуться со спущенным до тазобедренных косточек одеялом в одиночку, а после не обнаружить в комнате чужих вещей, кроме забытой сумки. Сухой смешок сорвался с губ альфы. Даже не попрощался, ужас. Беспокойство в день «х» само как-то заиграло, сначала ненавязчиво, слабо так подавая сигналы тревоги, а потом, когда третий день молчания всё шёл, а его всё так же умело игнорировали, Чонгук решил сделать что-то необъяснимое и странное — узнать у Намджуна номер Хосока и позвонить ему. Гудки казались невыносимо длинными, с промежутком в две секунды всего, но за этот короткий период времени сердце успевало сделать целый водоворот внутри, всё отбивая свои тревожные мотивы в груди и пуская кровь по сосудам бежать быстрей. — Алло? — отвечают спустя ещё два гудка. — Хосок, привет, это Чонгук, друг Намджуна с вечеринки, — зажимая переносицу двумя пальцами, закрывает глаза альфа, чувствуя, как начинает к вечеру болеть голова. — А-а-а, привет, помню, да. Чем могу помочь, Чонгук? — Ты не знаешь, почему Тэхёна третий день нет в сети? — после озвученного вопроса на той стороне повисает молчание, а после недоумённого длительного «а», ему отвечают так же неуверенно. — Не понял щас… Зачем он тебе? — Хосок, — зовёт его Чон, а после замолкает на несколько секунд, чтобы обдумать мысль, которую собирается озвучить. — Он не отвечает на сообщения и не берёт трубку, мне хотелось бы с ним поговорить. — С чего это он должен был тебе отвечать и откуда у тебя его номер? — продолжает удивляться альфа. — Я могу тебе чуть позже рассказать обо всём, но только скажи, он с тобой? — Нет, я был у него днём, но кое-что произошло, и, в общем, мы пока больше не общались. А вы успели ближе познакомиться? — Можно и так сказать, — увиливает Чонгук. — Значит, он дома сейчас? — Не знаю, но скорее всего да. Ты собираешься поехать к нему? — Нужно обсудить пару моментов, — получив тот тип информации, который хотел, Чонгук берёт с полки ключи от машины и идёт к выходу из квартиры, чтобы быстро обуть кроссовки и поехать к омеге. — Стой, послушай сейчас меня очень внимательно, — серьёзничает Хосок вдруг. — Что? — поставив телефон на громкий режим и положив перед собой, пока завязывает шнурки, спросил Чонгук. — Не знаю, насколько близко ваше общение, но на всякий случай скажу, что иногда бывают моменты, когда его переклинивает, и он может начать творить лютую дичь из-за истории из прошлого, поэтому, что бы он тебе ни сказал, о чём бы ни попросил, не делай глупостей, Чонгук, хорошо? — В каком смысле «переклинивает»? — альфа, перестав вязать узел, замирает, уставившись на телефон перед собой. — В том смысле, что его начинают сжирать собственные мысли из-за того, что один долбоёб с ним по-скотски поступил в своё время и довёл до истерики, что потом пошатнуло его психику, — Чонгук, подхватив гаджет, открывает дверь, пытаясь внять чужим словам, но в голове как-то не вяжется, слишком мало деталей. — Я не должен был тебе этого говорить, как я понял, ты ничего не знаешь об этом, но вы с Тэхёном общаетесь, так? Только не могу понять, насколько хорошо. Спроси у него сам. — Не думай, что я как-то использую это в свою пользу, — спешит успокоить Чона альфа. — Спасибо, что сообщил, не думаю, что он сам сказал бы об этом, даже если бы мы были любовниками, — о том, что так и есть, умалчивает, расскажет чуть позже, как и обещал, но сейчас концентрироваться нужно не на этом, а на омеге. — Со мной он пока не хочет разговаривать, но попробуй что-нибудь сделать ты, хорошо? Затяжка… Несколько мгновений… Лёгкий гул в голове… Выдох. С момента, когда он был у Тэхёна, прошло порядка шести дней, в течение которых они не виделись больше. Шесть дней после того, как общение оборвалось по просьбе омеги. Сто сорок четыре часа, проведённых в прострации. Шесть мучительных суток, в течение которых альфа много размышлял о произошедшем.

flashback

Тэхён уснул. Забился в объятья, прижав к груди одну руку, а пальцы другой — переплетя с альфой. От слёз опухло лицо, на щеках всё ещё остаточный румянец выделялся среди бледности кожи. Волосы, спутанные, ниспадали на лоб, дыхание постепенно выровнялось, тело расслабилось. Страшно даже неосторожный громкий вдох сделать — не дай бог разбудит. Продолжая невесомо поглаживать большим пальцем хрупкое плечо, Чонгук следил за ослабшим омегой, находя его крайне хрупким, как фарфоровая фигурка. Сейчас он кажется таким маленьким по сравнению с огромной постелью, в которой они находятся, что и не скажешь, что этот человек среди его окружения был одним из самых уверенных в себе людей. Нет, быть полностью сильным не удастся никому, даже ему, Чонгуку, потому что он знает — у каждого есть свои слабости и секреты прошлого, которые меняют личность, характер, восприятие. И у него тоже есть, и у Кима, и у кого угодно. Просто кого-то они делают сильными, а кого-то — ломают окончательно. Небо стало непроглядной чернью. В чужой квартире, что была светлой и просторной, вмиг стало мрачно и узко, словно стены начали сжиматься и давить, чтобы по итогу расплющить. Ладонь с тонкими длинными пальцами в своей ощущается куда теплей, чем обычно. У Тэхёна, несмотря на лето на улице, почти всегда холодные руки и ноги, что заметил Чонгук, когда они спали вместе, а конечности сами собой переплелись. Выпутав пальцы из слабого захвата, он берёт его ладонь в свою полностью, сжав слабо в кулачок, чтобы согреть. На нежной коже тенями играют какие-то ямки. Аккуратно раскрыв ладошку, Чон видит на подушечке возле запястья следы полумесяцев, продавленные до первой крови, а в центре — такую же ранку, но продольную, будто омега что-то сжимал внутри. Он пытался сделать себе больно сам, но не вышло, поэтому попросил об этом Чонгука, хотя изначально не хотел. Когда Чон пришёл к нему, Тэхён с самого начала держался дистанции, чтобы он не увидел его слабости, буквально сбежал в другую комнату, а потом его как подменили. Омегу накрыло отчаяние. Попытка причинить себе боль через другого человека оказалась провальной. Желание уйти из этого мира хотя бы на жалкие минуты, чтобы не чувствовать, как внутри разрывается на части что-то, что когда-то было сердцем, отвергли. Из-за этого ли полились те неконтролируемые слёзы, когда Чонгук прервал процесс? Во сне Тэхён хмурится, шумно выпуская воздух носом, начинает глубже дышать и машинально сжимает ладони в кулаки до боли. Чонгук не позволяет этого сделать и даёт обхватить свои пальцы, чтобы омега не мог себя поранить ещё больше, другой ладонью поглаживает снова по плечу и спине, прижимая сильней к себе. Прошло около двух часов с момента, как он провалился в сон, сейчас же — медленно поднимает веки, ослабляя хватку и поднимая лицо на парня. К его сожалению, он даже не думал спать. — Чонг… — немного жалобно осипшим после слёз и сна голосом начинает Ким, сведя брови на манер крыши дома, кажется, что вот-вот заплачет снова. — Не говори ничего, — обрывает его альфа, не дав даже имя собственное договорить до конца. — И не вздумай извиняться снова. — Но… — Без «но», — говорит, как рубит. — Что сделано, то сделано, ничего не изменишь, — уже мягче, возобновляя движения руки на спине. — Расскажешь, что случилось тогда? — омега в руках ощутимо вздрагивает, но уточнять, когда это «тогда» боится, не хочет, чтобы это было именно то «тогда». — М? — немного хрипло, пустив вибрацию по груди. — Тебе кто-то что-то сказал? — поникнув, тихо. — Нет, — и не врёт по сути, Хосок же не объяснил ничего, да и толку от этого было бы мало. Он не Тэхён, с которым это случилось, не сможет показать масштабы трагедии, не объяснив всё со стороны переживаний и испытанных чувств, поэтому будет лучше, чтобы он узнал от омеги лично всё сам. — Я ничего не знаю, и не стал бы лезть тебе в душу, но теперь мне надо спросить, чтобы иметь представление о границах, которые пересекать нельзя. — Я говорил тебе о границах, — скупо оправдывается Тэхён, прекрасно зная, что ни о каких границах речи никогда не было, они просто встречались, занимались сексом — как обоим было удобно и комфортно — и расходились. Часто, когда Чонгук делал всё резче, омега не говорил быть мягче или остановиться, потому что это то, что ему было нужно. Границы не были обозначены, демоны не позволили бы это сделать. — Значит, говорил не до конца, если учесть то, что было сегодня. — Я не просил тебя останавливаться, — стараясь говорить ровнее, на деле — чувствуя чудовищную сухость во рту от волнения. — Мне пришлось самому это сделать, иначе тебя пришлось бы потом по частям собирать, как сломанную секс-игрушку, — снова слабый толчок от резкого импульса в теле. Чонгук на миг дёргает бровями, в попытке свести их вместе. Не похоже, чтобы Тэхёна пугала перспектива быть сломанным, он этого и добивался, получается, его смутило сравнение, которое он привёл? — Не нужно молчать. — Ты не мой психотерапевт, чтобы я тебе душу изливал. Мы просто спим вместе и всё, — ощетинивается, твердя по-прежнему в полголоса. — Ты не обязан интересоваться тем, чем не стоит. — Как ты правильно заметил, мы спим вместе, и это довольно весомая причина, чтобы спросить о твоих триггерах, пока я от незнания ненароком не сделал ещё хуже. — Если тебя это так напрягает, — собрав всю волю в кулак, омега вынимает руку из захвата и поднимается, чтобы отдалиться от Чона, — значит, необходимо всё это прекратить сегодня же. — Тэхён, — зовёт альфа, когда Ким, мимоходом прошипев от боли в заднем проходе, встаёт с кровати, принимаясь собирать свои вещи с пола, чтобы одеться. — Нет, — не даёт и слова вставить, натягивая домашние брюки, — ты уже достаточно сказал. На, — подняв чужое бельё и штаны с пола, он их бросает владельцу, — ночью я тебя никуда не отправлю, поспишь в гостиной. — Что плохого в том, что я не хочу причинять тебе боль? — приняв сидячее положение, негодует Чон и подхватывает боксеры, чтобы надеть. — Из-за чего ты так взъелся? — Потому что от тебя требовалось немногое, — разворачивается вихрем Ким, позабыв о боли и источая злость каждой клеточкой своего тела, — просто взять и отыметь меня, неужели это оказалось таким сложным? — разведя руки. — Да, сложным, — подвигаясь к краю кровати, чтобы встать на пол и в один шаг оказаться перед омегой. — Я тебе уже говорил, что не собираюсь пользоваться положением другого человека, чтобы кончить. — Я тебя попросил об этом, — почти срывается на крик, — разве твоя совесть не должна была успокоиться?! — Прекрати этот цирк, немедленно. — Сам решу, как поступать. Если ты снова начнёшь высказывать морали, то я найду кого-то другого, кто сделает так, как я хочу. Вопреки ожиданиям омеги, Чонгук склоняется чуть вперёд, чтобы низко, с хладнокровным спокойствием сказать прямо в лицо: — Удачи в поисках. А после одевается и уходит не в гостиную, а прочь из квартиры.

flashback end

self destructive — vorsa

Прокручивая этот момент в голове день за днём, сам не зная, зачем, Чонгук задумывается: а было бы что-то иначе, согласись он тогда и доведи начатое до конца? Что было бы, когда Тэхён, испытав боль в нужном размере, успокоился? И пришёл к выводу, что дальше было бы хуже. Ко всему можно привыкнуть, к боли в том числе, со временем секс насухую перестал бы доставлять тот её концентрат, который нужен, чтобы усмирить чертей в голове, потребовалось бы что-то ещё, только вот что — уже другой вопрос. Это могло быть что угодно, начиная от безобидных игр, которые многие практикуют в постели, и, возможно, доходя до мелочных увечий самому себе: воск, удары, порезы. Нельзя позволять боли затмевать сознание, ни в коем случае не допускать её увеличения или в какой-то момент всё просто выйдет из-под контроля и случится непоправимое. Сигарета дотлела до фильтра. А расслабление не было достигнуто в нужном объёме. Омега плотно осел вместе с дымом в лёгких, забравшись вдруг не просто на Чона, а проникнув внутрь. За окном только-только занимается рассвет, сна вновь не было ни в одном глазу, а Чимин нарушил обещание, данное месяц назад — быть первое время самым тихим соседом, — и снова слушал громко музыку до самого… до сих пор. На дисплее телефона набор из цифр, значащих половину четвертого утра, а ниже — уведомление из инстаграма. «KTV запустил (-а) прямой эфир. Посмотрите его, пока он не закончился!» После двойного тапа по экрану открывается экран загрузки приложения, а после и самой трансляции. Первое, что радует, так это то, что омега был дома, а не в каком-то шумном месте, где много незнакомцев и алкоголя. Тэхён лежит в кровати на животе, из-за головы видно стопы ног, глаза — непривычного голубого цвета — бегают по строке пришедших на эфир, а потом отвлекаются на какой-то звук за окном, позволив нику Чонгука затеряться среди притока новых. — Мне не спится, поэтому я решил прийти сюда и поговорить с вами о чём-нибудь, — отвечает на один из вопросов омега, стараясь успевать прочитать все приходящие сообщения. — «Как дела?» — да как всегда, ничего нового, в принципе, не было, о чём вы бы не знали, — пожимает плечами Ким. — Готовлю кое-что особенное для вас, на днях объявлю, надеюсь, вам понравится, — давит слабую улыбку с глазами-полумесяцами, от которой у Чонгука ощутимо сердце стукнуло вдруг. — Хосок давно видит десятый сон, поэтому трансляции с ним не будет… «Какие впечатления от «Homeless», был ли там снова?» — зачитывает новый вопрос. — Впечатления самые хорошие, я, наверное, забыл упомянуть об этом, когда там был, — усмехнувшись в конце. — Всё на высшем уровне: атмосфера, охрана, персонал, напитки. Но не для всех, потому что цены могут порой кусаться. Хотел бы я ещё раз туда сходить? Определённо, да, — кивает в подтверждение своих слов. — Думаю, на днях так и сделаю, — прерывается, чтобы потянуться рукой за кадр и вернуть уже с баночкой бананового молока, чтобы отпить из трубочки и провести языком по губам, собирая капли напитка. — «Ты подписан на бармена из «Homeless», а он на тебя, вы знакомы?», — читает новый вопрос и продолжительно мычит, в раздумьях уведя взгляд вбок. — Оставлю это без ответа на вашу фантазию, — возвращает внимание к экрану, широко растянув губы в улыбке. Чонгук усмехается. Не может ответить однозначно? — Почему вы продолжаете спрашивать за бармена из клуба? — спрашивает Тэхён спустя три минуты разговоров с аудиторией, старательно избегая названой темы и посмеивается, смотря, что пишут в чат. Чонгук читает комментарии вместе с ним: «потому что он красавчик омо» «вы бы мило смотрелись вместе» «выглядит дрочибельно» «позарился на нашего тэ» «аоаоаоао там кроется что-то большее, чем просто подписка» «какой бармен?..» «он точно хочет тебя, все фотки пролайкал лол» «личное не публичное, хватит спрашивать» «тэхён, ты очень красивый!» «ты мог бы у него бесплатно коктейли брать кхкхкх» «ДА КТО ЭТО БЛ?!» «потому что он сейчас тоже смотрит тебя» «кстати да ахах» Уголки губ, растянутых в улыбке, дергаются, когда Ким замечает успевшее промелькнуть предложение. — Что? — переспрашивает. — Он сейчас здесь? По-моему, вы меня обманываете, — прищуривается омега. «да нет же, он был тут» «в самом начале пришёл» «ляяяяя сидит уши греет» «лмао» «бармен, отзовись!» «ОБЪЯСНИТЕ, ЧТО ЗА БАРМЕН» — Нет, вы мне врёте, сейчас слишком поздно, он, скорее всего, спит или на работе вообще. «оооой всё ясно» «да правда это» Чонгук более не следит за набором букв в чате. Тэхён в словах становится осторожней, когда речь касается его, задумчиво следит за сообщениями, а потом вдруг поднимает взгляд в камеру и словно смотрит прямо на него, Чонгука, пробирая до странного подбрасывания под диафрагмой. И, будто смутившись настоящего зрительного контакта, опускает взгляд на постельное зелёного цвета, хватаясь за цепочку на шее и начиная теребить в пальцах именную подвеску. Чонгук впервые обращает внимание на украшение, висящее на тонкой шее, однако за время просмотра трансляции замечает, что Тэхён не раз касался её чисто машинально. bestiiia.park: я тебе новую куплю, чтобы ты это больше не носил -_- Знакомый ник. «ЧИМИН-ЩЕЕЕЕ» «ой бляяя ща начнётся» «будите хосока, соберём всех» «икона проснулась» bestiiia.park: не ложилась) Отвечает Пак чату. — Прекрати забирать мои украшения, — говорит Тэхён ему, — это будет намного лучше, чем новая подвеска. bestiiia.park: ты знаешь, почему я прошу тебя это сделать. — Поговорим об этом не здесь. Чонгук нажимает на полоску с зазывающим «начните сообщение» и отправляет свой первый комментарий. mr.jeykey: иди спать, тусовка, или выруби музыку. В чате начинается самый настоящий хаос после того, как комментарий всплывает вверх. «АВЫЬЖАФУ» «хахаха» «это чимину?» «КОД КРАСНЫЙ» «а мы говорили» «знакомьтесь — бармен» bestiiia.park: ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕБАТЬ. Тэхён тоже опешил, а на лице застыла ровно та эмоция, которую Чимин продемонстрировал в своём сообщении. Но быстро спохватывается, молча наблюдая за тем ажиотажем, который устроил Чонгук одним лишь предложением. Не проходит и двух минут, как музыка снизу прекращается, а во входную дверь начинают очень настойчиво долбиться. Не нужно быть всевидящим оком, чтобы понять, кого принесло посреди ночи именно к нему и именно сейчас. Нехотя отрывая тушу от кровати, альфа идёт в прихожую, а как открывает дверь, на пороге видит на удивление трезвого и в домашней одежде Чимина. — Чё ж ты сразу не сказал, что не спишь? Мне бы не пришлось терзать себя тем, что пью в одиночестве. — С тобой поспишь, — вздыхает альфа и, пока друг выпрыгивает из тапочек, замечает у него бутылку ликёра, который он часто использует в баре. — За мной, — то есть, на кухню. Пока Чонгук пытается найти у себя какие-то закуски и сосуды для живительного напитка Пака, тот кривится, сморщив нос, и причитает. — Ты курил? — и, встав с места, идёт через гостиную, чтобы открыть дверь балкона нараспашку. — Такое чувство, будто здесь вся пачка сигарет в воздухе витает. Причём не твоих, — отмечает, подняв палец, и возвращается на место, что-то делая в телефоне и опрев его о коробку с каким-то печеньем, которую схватил на столешнице возле холодильника. — Думаешь, я скажу, что удивлён? — звучит посторонний механический голос. — Нет, ни разу, не поверишь, — Тэхён, его трансляция. Чимин смеётся, скрыв глаза между веками, а потом почему-то отвечает, как будто омега может его услышать. — Когда слабаки спят, иконы правят ночью, — теперь усмехается уже Пак. — Не сомневаюсь. Стоп. Чонгук, повернувшись от верхней полки в шкафчике на друга, сидящего за столом, видит его телефон с открытым инстаграмом, а там — раздвоенный экран, на котором он сам и Тэхён. Чего? — Ты не дома, что ли? — осматривая интерьер за спиной альфы, интересуется Ким. — Не похоже, чтобы ты решил сделать ремонт в такие короткие сроки. — Не думаю, что чат готов к тому, чтобы я показывал, где нахожусь, — откинувшись на спинку стула, самодовольно ухмыляется Пак, проводя языком по пухлым губам. — Покажешься или останешься голосом за кадром? — обращается к Чону он, явно преисполненный затеей, которую решил воплотить. — По-моему, нужно было спросить это до того, как ты запустил трансляцию, — беззлобно ворчит тот. — А по-моему, нормально, — продолжает улыбаться Чимин, наблюдая, как собеседник проходит за кадром в сторону. — Покажись аудитории, красавчик, — тянет он, слушая что-то о том, что его могут очень легко выставить за дверь с воткнутой в задницу бутылкой, которую Пак сам и принёс. — Ну, разочек, — канючит, не обращая внимания на осуждающий взгляд в ответ, но устало осуждающий — сил на другой не осталось после мозгового штурма, а потом ещё и трансляция, так всё навалилось, голова снова начала болеть. — Чонгук, — одними губами. — Ради него, — уже вслух, но едва слышно. — Чимин, — зовёт его не Чонгук — Тэхён, — не нужно заставлять, если не хочет. — Рот свой замолчи, я тебе контент делаю, — отрезает альфа, повернувшись в камеру, где Ким закатывает красноречиво глаза. — И вот как с таким общаться? — причитает он, а потом обращает внимание на то, как улыбка на лице друга начинает снова разрастаться, становясь всё счастливей, когда кто-то обходит с таким знакомым вздохом стол и наклоняется немного вбок, чтобы попасть в кадр полностью. — И сейчас все дружно в чате: «А-а-а-а-а!», — даёт команду Чимин, а потом с Тэхёном смеётся, когда именно это и происходит на экране. «божебожебожебоже» «сегодня что мой др?» «кто это» «а-ху-еть» «ЗНАКОМЬТЕСЬ — БАРМЕН» — Я могу идти? — спрашивает у альфы Чонгук, посмотрев на него. Тот разворачивается с глазами с монету в пятьсот вон и с нескрытым недовольством говорит: — Нет, — покачав головой отрицательно, — теперь ты садишься рядом, и мы устраиваем алко-стрим. А, Тэхён, — вспоминает об омеге Пак, — у тебя есть что-нибудь выпить? — А нас не забанят? — с сомнением спрашивает Ким, но встаёт с кровати и идёт, видимо, туда, где есть алкоголь. — Нет, я так сто раз делал, — отмахивается парень, двигаясь вместе со стулом чуть в сторону, чтобы Чонгук сел рядом. — Что у тебя? У нас ликёр. — М… — тянет задумчиво, открыв холодильник, и достаёт оттуда целую бутылку с чем-то тёмным внутри. — Какое-то вино, — держа её за горлышко, говорит, осматривая этикетку. — Тащи. Когда омега, найдя штопор, откупоривает пробку и наливает в подходящий бокал алкоголь, трансляция продолжается. Чимин читает вслух комментарии, пока Чонгук разливает им ликёр, и отвечает на некоторые из них с омегой. — «Они знакомы?», — зачитывает Пак, а потом поворачивается к Чонгуку, — вы знакомы? — Виделись пару раз, — отвечает Чон, не смея поднять глаз на экран телефона. — Не более. Тэхён, подтверждая чужие слова, кивает слабо, поджав губы и тоже опустив взгляд вниз, смотря, как вино плещется в бокале от движения его руки. — А вам хотелось бы стать ближе? — уже наваливает вопрос от себя Чимин. Так получилось, что Чонгук… не рассказывал ему ни о чём. То возможности не было, то забывал, а Пак перестал как раз настаивать со своей маниакальной идеей найти ему кого-то, поэтому об их кратковременной связи с омегой был ни сном ни духом. Как, видимо, и Хосок, с которым Чон беседовал почти неделю назад. Забавно вышло, что люди, для которых, по сути, и было всё затеяно, ничего так и не узнали. — А тебе хотелось бы с кем-то стать ближе? — переводит стрелки Тэхён быстрей, чем Чон успевает среагировать. — К сожалению, для таких разговоров я ещё слишком трезв. «как он смотрит на него аоаоа» «бармен слишком палится кхкхкхкх» «я не выдерживаю их» «у тэхёна новый поклонник)))» «чимин, посмотри на них» — Зов природы, — хлопает ладонями по столу, сотрясая на миг камеру, Чимин. — Я отлучусь припудрить носик. Без меня не пить! — угрожает пальцем в экран и удаляется, оставляя друзей одних. Чат начинает стремительно бежать вверх, куда быстрей, чем было до этого. Однако внимание приковано совсем не к чужим словам, отображённым на электронном экране, а чуть выше — на омегу, задумчиво смотрящего над бокалом, куда-то в стол, пустыми глазами, а потом поднимает их и тут же встречается с чоновым. Подперев лицо кулаком, усыпанным тату, альфа смотрел в голубые омуты через экран, чувствуя неожиданно какой-то странный прилив нежности, когда понимает, что Тэхён взгляд не уводит, а смотрит в ответ. Долго, пленительно, чарующе. Казалось, будто вечность прошла с их последней встречи. Оказывается, так странно смотреть на улыбающегося всем человека, когда видел его в крайней степени разрушения себя. — Чонгук, ты хочешь что-то спросить? — мягко, непринужденно интересуется омега так, будто и правда их ничего, кроме пары встреч, не связывало. Видимо, зрительный контакт стал слишком продолжительным, что вынудило нарушить тишину во избежание неловкой ситуации. — Мы оба знаем всё, что нужно. Мне нечего у тебя спрашивать, — ведёт плечом, потянувшись к рюмке, чтобы залпом выпить её содержимое, невзирая на запрет Чимина. Тэхён, стыдливо опустив веки, вновь закивал. — Да, — едва слышно, — точно… — Может, ты хочешь сказать что-то? — Нет, — уверенней, подняв зрачки с обрамлением искусственной радужки на альфу, — не хочу. Заставлять никто не будет. Чимин возвращается быстро. Заметив тут же пустую рюмку Чона, он, конечно, ему за это высказывает, а после, как ни в чём не бывало, садится и призывает продолжить стрим. — Чего притихли, завели бы тему какую. Кстати, о чём побеседуем, товарищи знатоки? «пропажа Тэхёна» «бармен» «лол он всё ещё пялит» «о тебе))» — Не думаю, что лезть в личную жизнь ребят хорошая идея, пока они сами не захотят об этом рассказать, — говорит Чимин. В чём его уважает Чонгук, так это в том, что у Пака появляется понимание о личных границах, когда кто-то другой, кого они мало знают, пытается влезть в личную жизнь, хотя сам же не стесняется расспрашивать подробней и вечно давит, чтобы узнать нужную себе информацию. Но чтобы кто-то другой узнал — нет. — Не всё хочется показывать в интернете, — соглашается Тэхён. — Если бы я публиковал абсолютно всё, или Чимин, или кто-то ещё, это уже не было бы чем-то личным, что хочется сберечь или наоборот забыть. К тому же, я стараюсь делать упор только на развлекательный контент и показывать вам только позитивные моменты своей жизни, в то время как я — тоже человек, как и все — терплю неудачи, поражения и расстраиваюсь из-за этого. Согласитесь, весёлые сторис куда приятней смотреть, чем грустные. И у меня что-то хорошее останется в архивах, и у вас поднимется настроение. Потому что зачастую негатив злит или заставляет волноваться, если, например, вы видите, как кто-то плачет. А мне бы, допустим, не хотелось бы, чтобы кто-то из вас волновался за меня и моё состояние. — Да, для этого есть Хосок, — прыскает со смеху Чимин. Подхватывает смешинку и Тэхён. Чонгук же сидит с непроницаемым лицом и смотрит куда-то в стол. Не хочет, чтобы за него волновались, а как без этого, когда ты тесно с кем-то общаешься? Не сказать, конечно, что их регулярный секс можно было назвать общением, но как минимум привязанность от близости точно была, а это уже веский повод для того, чтобы считать человека не обычным знакомым, а, быть может, другом, за которого нет-нет, а будешь волноваться, если что-то заставит его вдруг разреветься. С Тэхёном, оказывается, может быть очень сложно даже при том, что их общение только удовлетворением друг друга и заканчивается по сути. О себе омега не торопится рассказывать, о прошлом — тоже, что уж говорить о том, чтобы подпускать Чона ближе к себе. Тэхён… он так часто стал занимать его мысли, что странно даже… Но, как оказалось, он начал пробираться туда постепенно, начиная с первой совместной ночи. Сначала они просто спали, изредка общались, не заводя глубинных тем, и со временем Тэхён стал немного ближе, чем просто любовник. Успев узнать омегу за недолгое время — его некоторые повадки, вкусы в той же выпивке, какие-то чувства, мысли после разговора на балконе, и переосмыслив их чуть позже, — Чон набрёл на мысль, что неосознанно привязался к нему, что не было на него похоже, и это понимание свалилось на него как снег на голову, выбив из колеи. Тэхён так же был частью его жизни, но его присутствия вдруг стало мало, как будто не хватало времени, которое они проводили вместе. Потом зародилось волнение — после того случая в клубе, когда омега резко пропал с радаров. Признаться, тогда Чон оказался в замешательстве: не увидев Тэхёна поблизости, он почувствовал пустоту, словно вместе с омегой пропало хорошее настроение и улыбка с лица; но было непонятно, почему так произошло, ведь их ничего не связывает, кроме совместных ночей. Ответ нашёлся не сразу: привязался. Но к чему? К нему? Ветреному парню-блогеру со своими проблемами в блондинистой голове? Но сердце всегда найдёт, к чему прикипеть. Первое, что зацепило, конечно, — красота. Омеги зачастую выглядят ухоженно, нежно и тому подобное, но Тэхён… будто его что-то выделяет среди толпы безликих людей, делает ярче. Он запоминается. Посмотрев его контент в инстаграме особо не развеселишься, но, смотря на эстетику фотографий, — на пару тройку часов точно выпадешь из реальности. Вторым пунктом стала улыбка. Не та, что он видит как один из подписчиков в инстаграме, а в универе: в один из дней он просто проходил мимо него с Хосоком, рядом как обычно болтал без умолку Чимин, и вдруг омегу что-то рассмешило в словах друга — на лице появилась широкая, искренняя улыбка, которую Тэхён сразу попытался прикрыть ладонью, но глаза-полумесяцы не скрыл, оставив озорными щёлками поражать одного зазевавшегося альфу, пока один очень настойчивый друг не начал трясти за руку: «Ты меня слушаешь вообще?». Нет, Чонгук тогда не просто не слушал Чимина, он не слышал ничего вокруг: ни гула идущих мимо студентов, ни чьего-то вскрика — абсолютно ничего — только бархатистый смех и стук собственного сердца в висках. Чонгук думал, что просто остался впечатлён омегой как человеком, как необычной личностью. Но потом, спустя несколько дней затишья, он застаёт его в разбитом состоянии. Внутри всё сжалось от одной немного сгорбленной фигуры, что прежде была прямой, статной, весь Тэхён будто посерел, почти слившись со светлым интерьером своего дома. И тут Чон задумался, что за простых знакомых и любовников так не волнуются. Сейчас вроде всё нормализовалось, если не брать в расчёт случай у Кима дома, после которого они так нормально и не пообщались. Но… им же нечего спрашивать друг у друга, они оба знают «всё, что нужно». Чёртова гордость. — Допи-и-или?! — едва не фальцетом пищит расстроено Чимин, обнаружив, что ликёр закончился спустя ещё полчаса трансляции. — Как так?! — смотрит непонимающе на Чонгука. — Тебе дать ещё? — оставив бутылку, спрашивает альфа, а друг очень широко растягивает губы и хлопает быстро глазами, невинно сложив ладони на коленях. — Сейчас принесу. «всем такого друга» «тэхён, не чешешься там от взгляда?)))» — От какого взгляда, мамкины шпионы? — щурится Чимин, смотря на комментарии. — Наверное, пора закругляться, — переводит внимание друга с чата на себя Тэхён, допив остатки вина и отставив бокал на стол. — Куда?! — возмущается Пак. — Я только разгон взял, какой расходиться?! — Людям нужен отдых, Чимин, — мягко говорит омега, улыбаясь. — По-моему, кому-то уже пора идти домой. — Меня ещё не выгнали, это повод остаться. — Мне кажется, он пошёл не за добавкой, а за ружьём, — усмехнувшись. — Увы, такого не имею, но яд — вполне себе, — отвечает за кадром Чонгук. — Для меня ядом станет твоя негостеприимность и игнор в четыре утра, когда другу срочно-обморочно требуется выпить и расслабиться, — изрекает Чимин. — А наказанием — кодирование, да? — Ой, идите вы оба! — кривится альфа. По итогу, трансляция завершается, когда блогеры прощаются со своей аудиторией, пока Чонгук всё же наливает им с Паком коньяк и даёт другой стакан с какой-то газировкой, чтобы запить. — Что между вами происходит? — спрашивает серьёзно блондин, отпив, и ждёт ответ, вонзившись внимательным взглядом в друга. Чонгук, оперевшись бёдрами о столешницу напротив, поднимает неуверенно глаза в ответ. А ведь вся эта клоунада была задумана для тебя, Чимин, тоже. Но как иронично получилось, что именно ты о случившемся ни сном ни духом. Вобрав лёгкими как можно больше воздуха, Чонгук вздыхает, отведя голову в сторону, и подходит, чтобы обновить им алкоголь, но удвоив себе дозировку. У Чимина понимание в глазах прослеживается. — Чую, ночка будет долгой, — тянет он и чокается с Чоном, прежде чем вместе выпить.