***
that's mine — gashI feat. ledri vula
— И что делать будешь? — спрашивает Чимин, сидя на барном стуле, пока Чонгук работает. — И вообще, — разводит руки, поставленные на стойку, — какого хрена я узнаю такое от Хосока, а не от тебя напрямую? После всего, что было между нами, ты не рискуешь мне доверить тайну о том, что происходит у тебя и того, кто покорил твоё сердечко? — негодует. — Это бессердечно, Чонгук, так и знай. — Буду ждать, больше ничего не остаётся. Всё, что мог, я уже сделал, — говорит и с тихим вздохом поворачивается в сторону входа в клуб, — остальное только за ним. — Да я уверен, Хосок там натрещит, что надо, на ухо. Не беспокойся. Он слишком долго был свидетелем того, как Тэхён медленно, но верно уничтожает себя, поэтому сейчас, когда есть возможность его вытащить из рук прошлого и впихнуть в твои в настоящем, он не упустит момента сделать его счастливым. — Не надо никому ничего трещать, — строго говорит, стрельнув потемневшим взглядом в Пака, немного сведя брови. — Он сам примет решение и мне его озвучит. Не нужно давить на него и как-то влиять. Чимин с улыбкой до ушей вешает голову на кулак, сместив щёку чуть вверх, и смотрит довольно, как кот, нажравшись сметаны, на Чона. — Что? — спрашивает тот. — Сука, был бы омегой, хотел бы тебя трахнуть, — покачивая головой по сторонам. — Какой ты ахуенный, Чонгук. Альфа цокает, закатив глаза, и отворачивается, слыша, как Чимин начинает заливисто ржать. Как всегда в своём репертуаре. — Ладно, хорошо, трахал бы ты меня, я бы позволил, — сжалился Пак. — Перед таким только на колени… — Чимин, блять, — шипит Чон. Он, вообще-то, всё ещё на работе, а этот бухарик его позорит. Ладно бы наедине, он бы и слова не сказал, привыкший к юмору друга, но, блин, не в баре, куда успело подойти несколько человек. И, казалось бы, ну услышат и услышат, люди много чего слышат, но если это дойдёт до начальства! Это повезло ещё, что за инцидент с Тэхёном в подсобке никто не знает. Хотя… Хорошо, Чонгук признаёт, что это было классно, необычно и очень драйвово. — А у меня появилась идея, — говорит вдруг альфа, выпрямившись. — Но с тебя один бесплатный коктейль за задумку, — пальцем указывает на бармена, подняв брови. Чонгук снова закатывает глаза. — Озвучь сначала, а там я уже подумаю. — Тэхёна до универа никто из нас не видел и не знал, — начинает Пак. — После, когда мы познакомились, он начал сильно меняться, взрослеть и осознавать, что ему нравится, а что нет. Мы с Хосоком и — прости, господи — Джиханом, — закатывает глаза, — его собрали. Мы знаем его как свои пять пальцев, потому что по нашему подобию он делал себя. Он от каждого взял по частичке и получилось то, что получилось. Но когда он один наедине с самим собой, это тот Тэхён, которого мы не знали — он прошлый, невинный и милый. Короче, к чему я веду. Всё это — составляющие его, каждый образ, который он примеряет на себя — блогер, любимый омега, друг — часть его. Без них он… — Ближе к делу, — перебивает Чонгук, теряя терпение. — Один из его кайфов в жизни — фиеста, — говорит так, словно осенило. — Праздник, тусовка, «Вуху-у-у-у, зажига-а-ай!», — согнув безымянные и средние пальцы, прожестикулировал альфа. — Тэхён любит клубы. Любит танцевать. Позови его в «Homeless» не как бармен, а как обычный человек. Он это оценит, вы оба отдохнёте, все счастливы и довольны, — хлопает в завершении ладонями. — Ну как? Мне полагается коктейльчик? — ёрзает на месте от предвкушения бесплатной выпивки Чимин. — На моё усмотрение, — ломает кайф Чонгук, поразмыслив над чужими словами, и принимается что-то намешивать. Блондин строит страдальческую гримасу, коктейль на усмотрение Чонгука, учитывая его обращение к нему, может быть и безалкогольным! Какой тогда в этом смысл? Но вопреки ожиданиям перед Паком ставят «Платиновую страсть», от которой у последнего глаза на лоб лезут, а рот самопроизвольно раскрывается от удивления. Напиток, включающий в себя французское элитное шампанское и коллекционный коньяк. Один из самых дорогих напитков в клубе, на который альфа решился бы не сразу или же никогда — жаба душит. Чонгук, считывая реакцию на лице друга, только улыбается. — Платить не буду, ты же знаешь, — на всякий случай говорит Пак. — Я знаю, — кивают в ответ. Чимин, пробуя напиток, довольно жмурится, поджимает губы и, кажется, хочет даже кулаком по стойке стукнуть от невероятного вкуса. — Спасибо. — За что благодаришь, я ничего не делал? — открывает глаза альфа. — О, чёрт, это лучшее, что ты делал, — показывает на коктейль. — Если бы ты не подтолкнул к изменениям, я бы так и остался в своей рутине, — поясняет Чон. — А сейчас, не поверишь, чувствую себя куда живей, чем два месяца назад. Чимин на это широко улыбается снова, по-настоящему искренне, без шуток и приколов. Просто счастлив видеть друга таким: влюблённым и чуточку нервным из-за этого. — А если с Тэхёном ничего не получится? — решает задать вопрос, щекочущий подкорку. — Буду добиваться. На лице Чимина снова удивление. Приятное удивление. — Не смотри на меня так, будто я сухарь. — Потому что ты сухарь, — кивает активно парень. — Я думал, что после того паренька ты в принципе утратил веру в человечество и отверг все чувства, которые могут только быть. — Что было, то было. Но сейчас иначе. — Конечно, — выделяет Пак ироничной интонацией, ловит хмурый взгляд на себе и тут же широченно улыбается, сверкая белыми зубами. — После такого траха не только тела, но и мозгов, у каждого будет и-и-ина-а-аче. — Запишу это на твой счёт, — кивает на отпитый стакан с напитком Чонгук. — Эй-эй, я же пошутил! — смеётся Чимин. — Я тоже. С первым апреля. — Сегодня первое сентября, — продолжает ржать. — А теперь думай, соврал я или нет. Видеть Чонгука таким необычно. Но ещё — до трепета в груди радостно. Чимин очень хочет, чтобы у них с Тэхёном получилось. Он знает их обоих, они достойны счастья больше, чем кто-то ещё. Остаётся только верить в Кима и ждать его решение.***
Разговор с Чонгуком приходится немного отложить. Болезнь затягивается почти на четыре дня, в последний из которых Тэхён уже думал назначать дату и время, а Хосок осадил его и сказал, что если он решит ещё раз с голой жопой (не в прямом смысле, конечно) пробежать по квартире, пока думает, как поступить, он его посадит на стул и примотает к нему скотчем. Тогда уже никакой Чонгук тут не спасёт. — Ничего не с голой жопой, — бурчит омега. — У тебя жарко, а шорты — это не бельё. — Какой жарко?! — повернулся на него в шоке Хосок. — Окстись, лёдышка, я из-за тебя отопление сильней выкрутил, чтобы твои конечности не были вечно, как у жабы. На том и порешали. Тэхён продолжил ходить «с голой жопой», а Хосок на него причитать. Днём ранее Киму звонил сосед, говорил, что какой-то парень ломился к нему в квартиру, кричал и угрожал, что выломает дверь, если ему не откроют. В конечном итоге вызвали полицию и неадекватного с ужаснейшим перегаром вывели из жилого комплекса и повезли в участок. Мысль о том, что это Джихан, пустила волну мурашек по телу. Видать, правда отчаялся, получив отказ и оставшись без Чангюна. Тот себе, как оказалось позже, нашёл уже нового ухажёра, полностью забив на Хвана, — это Хосок узнал от проверенного блондинистого источника, а тот — из инстаграма омеги. Что сказать? Карма существует. Ублюдки получают по заслугам. Решение касательно Чонгука было принято Тэхёном относительно недавно, перед сном, когда Хосок улепётал к брату, оставив его одного. Чувства к альфе, определённо, зародились ещё до официального признания, но были прежде непонятными. Заблудившись в своих страданиях, Тэхён слепо верил, что переживёт это, отпустит странное тепло при виде альфы и тягу к его тёплым рукам, когда он внезапно подходит и обнимает его. Пытался всё время избегать долгого недвусмысленного контакта, чтобы не позволять чувству внутри разрастаться, но всё равно потерпел поражение в борьбе с собой. Положительный ответ на его чувства не заставил себя долго ждать. Сон не шёл совершенно. Хосок задержался у братьев ещё на день. Тэхён от скуки за весь день успел и походить посчитать плитки на полу в ванной, и полистать каналы в телеке, и новости в сети узнать, и даже убраться в немаленькой квартире, в одном из, видимо, тайников найдя целую коробку конфет. С ними он переместился в спальню. Усевшись на кровать, достал ноутбук, запустил его и завис перед экраном, увидев внизу в углу, среди разных иконок — синюю, которой никогда не пользовался, кроме учёбы. В другом углу было время — 22:54. В голову пришла сомнительная идея. Попытка не пытка. Он кликает на дискорд и понимает, что не знает нужный аккаунт, чтобы позвонить. Но не беда, решает он и спрашивает нужную информацию у Чимина. bestiiia.park: а тебе нафига это? ааа?) ktv: для дела))) bestiiia.park: для какого?))))))))))))) ktv: надо. С горем пополам получает айди Чонгука и кидает заявку, благо пользователь — что огромная удача — активен. Выжидает минуту, две. Заявка принята. От предвкушения и радости поджимает губы, улыбаясь. И набирает сообщение с вопросом спит ли альфа. Jkhmls: нет. — Ес! — тихонько шипит омега, сжав кулачок. Так, стоп, а дальше что? Они созвонятся и… о чём им говорить? Jkhmls: хочешь позвонить? Блять, уже нет! Но зачем-то пишет «да». Будь что будет, чёрт с ним. Отключив камеру в настройках, омега выдыхает и ждёт ответа, но вместо него поступает входящий звонок. Без раздумий нажимает «принять». Экран остаётся чёрным, камера у абонента тоже отключена. — Привет, — говорит Ким несмело. — Привет, — отвечают хрипло. О, боже, Тэхён, держи себя и своё сердце в руках. — Так странно, — недоумённо говорит, — кажется, до этого мы никогда не здоровались вот так. — Угу. И не знакомились официально тоже. — Да, — неловко усмехается Ким, опустив голову в смущении. — Что делаешь? В динамик тихо усмехаются в ответ. — Лежу. А ты? — Сижу, — отвечает в той же манере омега и смеётся, слыша, как на той стороне — тоже. — У тебя выходной? — Угу, — бормочет; слышно, как что-то шуршит, наверное, постель. — Как здоровье? Уже лучше? — Чувствую себя отлично. Хосок бузит, что ещё недостаточно, — винит во всём альфу. — Если бузит, значит за дело. Со стороны видней. — Ты на чьей стороне вообще?! — негромко возникает Ким. — На стороне твоего здоровья. Замолчав на несколько мгновений, Тэхён спрашивает, немного сомневаясь. — Включишь камеру? — от волнения теребя цепочку на шее. — Я в неглиже, — просто отвечает Чон. — Что я там не видел, — щурится, а потом понимает, что ляпнул, и смущается, прикусив себя за губу и зажмурившись. — Ну ладно, — хмыкает альфа, а Тэхён краснеет ужасно. Ну это надо было такое выпалить! Через секунду чёрный экран сменяется блёклой картинкой, где Чонгук, лёжа на животе, прикрывает половину лица татуированной рукой, а второй, кажется, держит телефон. Волосы почти скрывают одну половину лица, глаза, оставшись на видном месте, выглядят сосредоточенно. Тэхён зависает. А потом тоже включает камеру, сидя по-турецки перед ноутбуком, поставленным на специальный столик. Кажется, в полумраке, освещённом светлой комнатой омеги, видно, как расширяются зрачки альфы от вида Кима. — А ты не в неглиже, так нечестно, — говорит вдруг Чонгук. — Мне раздеться? — с улыбкой, склонив немного голову к плечу. А что за румянец на щеках, а, Ким Тэхён? Кого ты своим флиртом пытаешься обмануть? — Не нужно, выглядишь мило, — осматривая большую белую футболку, видать с хосокова плеча, изрекает альфа. Ему и чужая рубашка была великоватой. Он, оказывается, такой маленький по сравнению со своими друзьями. — А где Хосок? — У Юнги с Джином. — Ты один сейчас? — Сижу грущу, — кивает омега. Чонгук какое-то время молчит, отведя взгляд в сторону. Тэхён терпеливо ждёт, ему самому было нечего сказать, поэтому вся надежда была на альфу. — Говоришь, чувствуешь себя отлично? — переспрашивает. — Если я тебя сейчас кое-куда приглашу, пойдёшь? — Куда? — Я сейчас в отеле «LOTTE», была встреча выпускников, и один мой друг снял нам целый этаж. У меня свой номер, — добавляет. — Тут есть бар, еда и бассейн, — прямо-таки всё, чтобы заманить омегу к себе. — Ну, так что, приедешь? И получается же. — Скинь адрес.***
Выходя из такси, Тэхён уже издалека видит фигуру альфы в чёрной футболке и свободных штанах, стоящего у входа в здание. Чон, стоило увидеть блондинистую макушку, сразу двинулся навстречу. Тэхён остался в футболке Хосока, переодел лишь шорты, сменив их на лёгкие бежевые брюки, а сверху накинул зелёный кардиган — от слабого ветра спрятаться. Чонгук встречает улыбкой едва заметной и, осторожно подцепив чужие пальцы своими, за руку тянет за собой, чтобы они попали на нужный этаж. Под самой крышей. — Ты таблетки принимал сегодня? — спрашивает Чон, ведя его по коридору неторопливо. — Утром. Больше не буду. — Хорошо, — кивает сам себе. Попав сначала в номер к альфе, Чонгук берёт два бокала и бутылку вина, которые заранее нашёл здесь в холодильнике, а потом говорит идти за ним. Тэхён, как потерянный, следует по стопам, пряча руки в рукавах кардигана. Всё же, когда его держала и вела за собой ладонь Чонгука, было спокойней и приятней. Отчего-то становится неловко. Тэхён не раз бывал в таких местах — на мероприятиях или других встречах, но это не было так непривычно, как сейчас. Чувство, будто он всю жизнь жил где-то в захолустье, где даже интернета нет, а сейчас приехал впервые в большой город и его сразу повели в такое богатое здание. Страшно и неудобно. Но спасает только то, что впереди Чонгук, с которым он будет проводить время. Выходят как раз к бассейну. Кругом — ни души. Только тихий шелест почти неподвижной воды. Даже ветра нет. Кажется, то из-за стен по периметру с огромными окнами без стёкол — те невысокие, как перегородка, снизу стоят. Чонгук открывает вино и разливает по бокалам, берёт за руку, так же аккуратно подцепив пальцы, и ведёт к «окну», чтобы показать открывающийся на город вид. Это для них, живущих в высотках, конечно, не удивление, но то, что они стоят здесь лишь вдвоём и видят одно и то же, — по-настоящему завораживает. — Я подумал над твоими словами, — говорит Тэхён, покручивая в руке бокал, не видя смысла ходить вокруг да около. Чонгук близко, но вместе с этим очень далеко, не касается его и держится на почтительном расстоянии. Внимание альфы всецело принадлежит ему. — Не знаю, что из этого выйдет, — с нескрытым сомнением опускает взгляд в бокал, а после, посмотрев, как рубиновая жидкость огибает прозрачные стенки, поднимает их вновь на Чона. — Но я готов попробовать. Готов довериться. Чонгук слабо кивает несколько раз, скромно тянет уголки губ вверх. — Спасибо за шанс. Постараюсь оправдать ожидания. — У меня нет ожиданий. Просто… будь рядом. Взгляд альфы скользит по нежному лицу, прежде чем остановиться на губах. — Можно тебя поцеловать? — чёртовы мурашки по телу и пожар в груди. — Можно, — едва слышно. Чонгук делает шаг и кладёт ладонь на гладкую щёку омеги, чтобы немного поднять и направить к себе. Поймав краткий взгляд пленительных глаз, он припадает почти невесомо к губам Тэхёна, чувствуя, как внутри бушует самый настоящий ураган эмоций. Такого не было ни в одну их совместную ночь, ни с одним другим омегой, это настолько ново и так будоражит, что он вдруг обнаруживает, как воздух в лёгких кончается слишком быстро. Несколько недолгих секунд и они отстраняются. — Если осмелюсь сказать, что люблю тебя, не сбежишь? — в губы. — Не могу ничего гарантировать, — пытается подавить улыбку Тэхён. — Тогда оставлю до того момента, когда сможешь, — стукается своим бокалом с чужим, немного отойдя, чтобы было удобней говорить, и оба испивают из них напиток. — Не хочется пугать тебя такими резкими переменами. — Ты не пугаешь, — возражает Тэхён. — Я сам себя пугаю, ты тут не при чём, — и облокачивается о перегородку локтями. — Напоминает нашу вторую встречу, — говорит вдруг Чон. — Что? — оборачивается омега. — Твоя поза, наш одиночный разговор. Только сигареты не хватает. — А у тебя есть? — хмыкает Тэхён, но на самом деле внутри всё трепещет от мысли, что Чонгук помнит их встречи и такие детали как-то, как омега стоял, пытаясь уйти от своих мыслей. — Есть, — тянет, склонив голову к плечу и опёршись одним локтем о перегородку. — Но тебе не дам. У тебя горло больное. А сам, пожалуй, закурю, — говорит Чон и лезет в карман. На то, чтобы позвать Тэхёна сюда, нужно было время решиться. Всё было слишком спонтанно, он не успел даже подготовиться как-то. А потом ещё слова о принятом решении заставили затаить дыхание. В общем, нужно немного дать себе расслабиться. — Да ла-а-адно, — куксится Тэхён. — Это нечестно. Надо делиться. — Ага, — равнодушно отвечает и выпускает белый дым в воздух, смотря, как отворачивается омега, чтобы не дразнить себя этим видом. От чужого цоканья Чонгук тихонько смеётся, широко улыбнувшись, что и у Кима, наблюдающего за ним боковым зрением, произвольно на лице появилась улыбка. Как два подростка, ей богу. — Иди сюда, — как и в прошлый раз вдыхает никотиновые пары и притягивает омегу к себе, припадая к его винным губам. А как передаёт горьковатый дым, отстраняется, и спрашивает: — Доволен? Тэхён, пропустив по лёгким никотин, выдыхает умиротворённо его остатки в воздух. — Да, — едва слышно с довольной улыбкой. Разговор завязывается сам по себе спустя время, когда с базовых вопросов перешли на обсуждение всего, что хочется друг о друге узнать. Так легко, оказывается, просто взять и начать диалог. — Хосок рассказал тебе про Джихана? — в какой-то момент спрашивает Ким, потому что интересно. Учитывая, с какой ненавистью альфа его выпроваживал, он подумал, что на то должны быть веские причины. Сам факт, что он бывший Тэхёна, конечно, играет немаловажную роль, но если так подумать, то если знать, что он — причина нестабильного его состояния, то, как минимум, этого человека захочется придушить. — Мы виделись с ним после того, как ты выложил историю с Джексоном. — Ты и про Джексона знаешь, — хмыкает, вскинув брови. — Немногое, — не отрицает Чонгук. — Только то, что вы не особо общаетесь, только на совместных мероприятиях, и что он торгует наркотиками, — красноречиво смотрит на омегу. — Я понимаю, что ты хочешь сказать этим, — серьёзничает. — Но я ничего опасного не принимал и не принимаю сейчас. Один раз попробовал и всё. Тогда… — глубоко вздыхает, — надо было. Чонгуку это, конечно, не нравится, но он не в праве осуждать Кима. Что он ему скажет? Что наркотики плохо и их нельзя принимать? Так он сам прекрасно в этом осведомлён. — Ты как-то обмолвился, что тоже не без грешка отношений за спиной, — упоминает Тэхён, переведя тему. — Расскажешь? — Это грустная история, тебе не понравится. — У людей много грустных историй в жизни. Многие только из них и состоят. Вспомни: мой парень все два года отношений любил другого, а встречался со мной, только чтобы понравиться ему, — с удивительной лёгкостью выпаливает. — Так что меня таким не запугаешь. — Ну, хорошо… — решительно говорит Чон. — Это было года четыре назад, примерно. Мы учились вместе, он был в параллельной группе. Тогда нас, второкурсников, только распределяли по направлениям. И нам удостоилась честь учиться вместе. Я целый год на него слюни пускал, представь себе. Зелёный ещё был — в голове романтика и ветер. В какой-то момент мы начали встречаться, это были мои первые серьёзные, взрослые отношения, поэтому во многих аспектах он был у меня первым… Но только не я у него. Спустя год отношений, я случайно узнал, что всё это время он с кем-то спал на стороне, а мне улыбался и клялся в любви. Чем-то похоже на твою историю, но разница лишь в том, что Куён правда любил меня. По крайней мере, он усердно пытался это доказать позже. Говорил что-то про полиаморную любовь и что я всё равно буду его самым любимым. Мне кажется, что это просто бред. Если ты любишь человека, то одного, и отдаёшься ему всецело, не кому-либо ещё. А полиамория, когда ты якобы любишь весь мир и не можешь ничего с собой поделать, обычное оправдание блуду. — Полиаморная любовь? — переспросил омега, когда понял, что история окончена и продолжения не будет. — Можно было придумать что-то лучше, — фыркает презрительно, — или предупреждать о таком заранее. Это же не случайный факт из жизни, как, допустим, у меня тату или там родинка на пятке. Это действительно важно обговаривать. — Кто бы говорил, — издаёт смешок Чонгук, воззрившись со вскинутыми бровями на омегу. Тэхён начинает мелко подрагивать плечами, вспоминая тот день, когда отказался говорить ему о прошлом, сказав, что он не его психолог. — Давай забудем это? — смеётся. — Как пожелаешь, — протягивает свой бокал к Киму и, стукнувшись, отпивает вместе с ним. Взглянув мельком на бассейн за спиной омеги, предлагает: — Не хочешь искупаться? — У меня нет вещей, чтобы переодеться. — Без вещей. — Без вещей? — вылупляет на Чона глаза. — Здесь никого нет, и вряд ли кто-то уже выйдет. Всё будет нормально, — уверяет. А омега ему на слово решает поверить. Когда Чонгук первый, сняв всю одежду, оказывается в бассейне, Тэхён, пребывая в некоторых сомнениях, в одних боксерах сидит на краю, спустив ноги с бортика. Из освещения только лампочки под водой, из-за которых на нём и его окружении расплываются вместе со светом блики. Подплыв к нему, Чонгук руками берётся за его коленки и смотрит снизу вверх. — Вода теплая, ты не простынешь ещё больше. — Я чувствую, — отвечает, слабо улыбаясь. Вино немного расслабило, разговоры тоже. Кажется, теперь они с Чонгуком стали куда ближе друг другу, это так… странно и очень ему нравится вместе с тем. Они теперь действительно встречаются, будут узнавать характеры, разделять куда больше моментов вместе, и, возможно, сделают друг друга счастливыми? По крайней мере, Тэхён будет очень стараться. — Ты стесняешься? — хриплый тихий голос немного эхом разносится. — Раскусил, — немного надувает губы омега, прищурившись. — Что я там не видел, скажи, пожалуйста? — возвращает чужие слова владельцу, медленно проговаривая, заставляя и его, и себя разулыбаться. На самом деле Тэхёну всё ещё непривычно, но присутствие альфы успокаивает, и он, сняв бельё и оставив его в стороне, погружается в воду к нему, тут же пойманный за руку ещё на ступеньках и притянутый к себе. Пальцы второй ложатся на его поясницу, прислонив тело к телу. Сердце сумасшедше колотится в груди. Почему-то сейчас близость кажется такой смущающей, словно у омеги ни разу до этого не было не то что секса, но ещё и отношений, и он, краснея и борясь с собой, располагает ладони на плечах Чонгука, слушая тихие всплески воды. — Ты очень красивый, — почти на шёпот срывается альфа, говоря первую возникшую мысль. Омега перед ним похож на лесную нимфу. Золотистые волосы спадают на лоб, глаза, невероятно прекрасные и с расширенными сейчас от переизбытка чувств зрачками, смотрят прямо на него, делая редкие взмахи чернильными ресницами. Он точно вылез из сказки, со своими невозможными чертами лица, с новым для них обоих румянцем на щеках, такой настоящий и искренний, что Чонгуку кажется, он сахарной ватой растворится в воде. — Ты тоже, — неуверенно блеет Тэхён, совершенно не зная, что на такое отвечать. Чонгук тепло смеётся и мимолётно чмокает его в губы. — Назови меня ещё раз как тогда… — просит. Ему в ответ нежно улыбаются, сразу находясь с ответом. — Мой маленький омега, — любовно передаёт из уст в уста и снова целует, но в этот раз надолго задерживается на чужих губах. Тэхён подается навстречу. Вокруг не теплая вода бассейна, а самая настоящая лава, топящая их в чувствах. Чонгук разворачивает его и прислоняет к бортику спиной, чувствуя, как поцелуй начинает перерастать из невинного в страстный, чуть прикусывает его нижнюю губу, ловит тут же судорожный вздох, жаром опаляющий лицо. Тэхён становится напористей, обвивает ногами талию альфы и скрещивает лодыжки, легко удерживаемый в воде. Чон отстраняется и заглядывает в потемневшие глаза, омега возвращает его губы к себе обратно сам. Плаванье отменяется. По приходе в номер, вещи летят куда-то в неизвестном направлении, никому не нужные. Омега падает спиной на белые простыни, утягивая следом и Чонгука, позволяет ему разместиться между своих обнажённых ног и снова поцеловать. Губы Тэхёна мягкие, нежные, вечно отзывчивые и приятного бледно-вишнёвого оттенка, Чон любит их целовать столь сильно, как помечать нетронутое краской тело своими личными узорами, чтобы им в цвет были. Суетливость и расторопность пропадают. От прямого взгляда всего в нескольких десятках сантиметров друг от друга дыхание замирает, как у испуганного зверька в дикой природе. Но этот страх не перед тем, что будет, что они уже вместе проходили, а перед самими собой. Для них обоих чувства не в новинку, как не в новинку и страдания от их отвержения. Но время уходит, люди меняются, сменяют друг друга. Со временем о ненужных забудешь. Пора преодолевать прошлое и прощаться с ним навсегда. Чонгук опускается, припав к прямой, тонкой шее, ещё влажной, в мурашках от пробежки по коридору, но всё ещё самой вкусной, к которой всегда хочется прикасаться и упиваться её сладостью. Омега весь из неё состоит. — Постой, — прерывает его Тэхён, слегка толкнув в грудь. — В чём дело? — отстраняется альфа, крайней мыслью подумав, что Ким передумал и сейчас скажет, что всё было поспешным решением. Но тот, вместо ответа, хватается за кулон на шее и срывает вместе с подвеской, отбрасывая в сторону. — Давно надо было это сделать, — и как будто дышать легче стало. Словно цепи, что удерживали его все долгие месяцы, сейчас разом спали, рассыпавшись в чёрную пыль. Прах прошлого только что развеялся по ветру, исчезнув из жизни вместе с последним напоминанием о нём, дал свободно сделать глоток кислорода. — Ты очень сильный, Тэхён, — тянется и оглаживает его скулу костяшками пальцев — омега льнёт касаниями навстречу, как того хотел давно, прижимается к тёплой ладони, наконец чувствуя успокоение. — Я горжусь тобой.