***
Гибрид Тони следил по моему указу за двойником. Я надеялся, что она приведёт меня к Стефану, но этого не случилось. Придётся вмешаться самому и нажать на них для того, чтобы они помогли мне вернуть мою семью. Майкл мёртв, пришло время нам воссоединиться. Ребекка очень не вовремя куда-то запропастилась, и что-то подсказывает мне, что к этому причастны эти трое. Сестра бы так просто не оставила меня. Нахожу Деймона и Елену в баре. Решаю проследить за ними со стороны. — Ты в порядке? — интересуется двойник. — А почему ты спрашиваешь? — в ответ интересуется Сальваторе. — Ты пьёшь днем и очень плохо выглядишь, — обеспокоенно поясняет брюнетка. — Обычно я выгляжу хорошо, — с ухмылкой проговаривает Деймон. Зря я переживал о том, что Деймон доставит мне хлопот. Кажется, у Сальваторе появился новый интерес — двойник Петровой. Этот факт можно использовать как преимущество. — Заметь, я этого не говорила, — дружелюбно возражает ему Гилберт. — Просто сейчас ты выглядишь очень плохо, — аккуратно поясняет она. — Приму к сведению и постараюсь исправиться, — с той же лукавой улыбкой отвечает Деймон. Решаю нарушить их идиллию. Я увидел достаточно, время получить то, для чего я здесь. Незаметно подхожу к ним и раскрываю своё присутствие. — Я не помешал? — с дружелюбной улыбкой проговариваю я. — Клаус, — удивлённо проговаривает Елена. Из-за этого я улыбаюсь сильнее. — Ты же не сделаешь это в баре, у всех на виду? — с опаской интересуется Сальваторе, окидывая взглядом окружающих. — Это низко, даже для тебя, — язвительно добавляет он. — Не понимаю, о чём ты, — притворно удивляюсь я. — Я просто пришёл в бар выпить с другом, — оборачиваюсь к гибриду. — Займи нам столик, Тони. Двойник заметно напрягается. Да, моя девочка, это тот самый парень, который за тобой следил. Знай же, что я всегда рядом, и тебе от меня не скрыться. Это под силу только Морене. Ведьма ведёт себя прямо как кошка — приходит, когда хочет, уходит, когда вздумается. — Я удивлён, что ты до сих пор не покинул город, — делится Деймон. — Моя сестра пропала, я должен найти её, — спокойно поясняю я. — Симпатичная блондинка с тараканами, такую не сложно найти, — язвит Сальваторе. Слегка описаюсь тому, как он описал Ребекку. А затем решаю продолжить то, что начал. — Дело в том, что сам я вырос в таком же городке. Вот и решил пока пожить здесь, — скучающе рассказываю я. — Вы, наверное, думаете, при чём здесь вы? — высказываю предположение, глядя на них. — В общем-то не при чём. Пока все ведут себя хорошо, и я получаю то, что хочу, можете жить спокойно. — оборачивается к Елене. — Я же дал слово, — с ухмылкой напоминаю я. — Тогда чего ты хочешь? — настороженно интересуется Елена. — Для начала, помогите мне найти Стефана, — дружелюбно прошу я. Если вы не согласитесь, пока я добрый, мне придётся избавиться от этой маски и попросить по-другому. Ваш выбор. Меня любой вариант устроит. — Стефан сбежал, как только спас твою задницу, — грубо рассказывает Деймон. Меня это не задевает, я сохраняю спокойствие. — Понимаешь, в чём проблема? — интригующе протягиваю я, взяв со стола дротик. Одно лёгкое движение руки, и он попадает прямо в яблочко. Это заставляет Елену сильнее нервничать. — Твой брат кое-что украл у меня, — неохотно делюсь я. — И я должен вернуть то, что принадлежит мне, — серьезно оповещаю я. Гилберт опускает глаза в пол. Это меня заинтересовывает. — Тебе есть чем со мной поделиться, дорогуша? — уточняю я. Гилберт ненадолго заминается, а затем поднимает на меня взгляд карих глаз. — Это уже ваши личные проблемы, — с наигранной уверенностью выговаривает она. Меня её скрытность злит. Я строго смотрю на неё, делая шаг в её сторону. Деймон встаёт перед ней, заграждая собой двойника. А вот это уже забавно. Я ухмыляюсь. Деймон, ты жив ещё по той простой причине, что можешь помочь отыскать своего брата. Когда твоя полезность иссякнет, я с тобой расправлюсь. — Теперь это не только наши проблемы, дорогуша, — холодно возражаю я. — Не испытывайте моего нетерпения, — предупреждаю их я. Оставляю их пока в покое. Мне нужно продумать убедительный способ воздействия, чтобы добиться их помощи.***
Сто пятьдесят лет жизни я провела с мыслью о мести для братьев Сальваторе. Моя первая любовь стала моим первым предательством. Это был необычайно долгий путь, полный боли и преодоления себя, но в итоге я отомстила. У Стефана проснулись братские чувства, и он полагает, что у него есть повод для ненависти ко мне, Сальваторе не стоит забывать о своих грехах. Деймон заплатил свою цену сполна, чего я не могу сказать о его брате. Но Стефан не стоит места в моей голове, он не заслуживает занимать мои мысли. С Деймоном я готова пойти на риск и попробовать начать всё с чистого листа. Я готова поставить всё на эту любовь и посмотреть, что из этого выйдет. Для Стефана же моя чудесная голова подобрала особый вид мести. Обретя свободу, решаю повременить с разборками в Мистик Фоллс и узнать то, как обстоят дела у моего нечестивой и бездушной охотницы. Застаю их в библиотеке, усердно изучающими что-то. Ксавье замечает моё присутствие и усталость с его лица сходит. — Как успехи? — интересуюсь я, устраиваясь рядом на стуле. — Святое масло вот-вот польется со страниц этих книг? — язвлю я. — Ты поручила это дело нам, расслабься и просто жди, — советует Иззи, передвигаясь пальцем по книге и вместе с тем сверяясь с мятым клочком бумажки. — Забудь, я слишком беспокоюсь, — отшучиваюсь я. — Святого масла у нас пока нет, но есть кое-что лучше него, — черноволосая улыбается, не отрываясь от своего занятия. — Его рецепт, — она переводит взгляд на клочок бумажки. — Восхитительно, — брезгливо проговариваю я. — Подарить тебе на Рождество записную книжку? Иззи наконец поднимает на меня взгляд. — Я дико извиняюсь, — спокойным тоном проговаривает она. — Можем вернуться за гробом апостола, если такой носитель информации тебе придется больше по душе, — холодно предлагает черноволосая в ожидании глядя на меня. Подмечаю, что она более эмоциональна, чем в первую нашу встречу. Демоны бездушны, но это не значит, что у них нет эмоций и сейчас она безуспешно пытается скрыть своё недовольство. — Можешь быть лапочкой и вернуться к тому, чем была занята, — с тем же спокойствием прошу я. Перевожу взгляд на Ксавье. — Рассказывай, мой хороший, я хочу знать, как ты испортил ей настроение, возьму себе на заметку, — с улыбкой проговариваю я. — Я убил ангела, а потом узнал о том, что от его жизни мы были бы в более выигрышной позиции, — слегка расстроенно отвечает блондин. Ведьму это удивляет по двум причинам: они сделали что-то такое, что спровоцировало появление ангела и вишенкой на торте было то, что Ксавье смог его одолеть. — Ты хотела заполучить ангельский клинок, — высказывает предположение Морена. Это необычайно сильное оружие, которое легко могло бы сразить белоглазого демона. Оно индивидуально, появляется вместе с ангелами и, к сожалению, исчезает вместе с их смертью. — Да! — грубо восклицает черноволосая, уставившись на Ксавье. — Не смотри так, у него в руках было оружие, а я не привык мило беседовать с теми, кто приходит с оружием, — оправдывается блондин, удерживая с ней зрительный контакт. — Ты провел с красной шапочкой большую часть своей жизни, должен был привыкнуть к тому, что любая ситуация сулит выгоду, — недовольно отчитывает его Иззи. Морена усмехается. Она и впрямь красная шапочка в компании волков. А еще она догадывается о том, что испортило Иззи настроение — её план провалился. — Попрошу профессора МакЛауд в следующий раз подробнее объяснить эту тему, — в ответ язвит Ксавье. Ведьма решает прервать их словесную перепалку. Рыжеволосая шепчет заклинание, вырисовывая пальцами на ладони необходимые жесты. Рты демонов оказываются насильно закрыты из-за чего они наконец обращают своё внимание на Морену. Иззи от этого хмурится. Ксавье откидывается на спинку стула и ждет того, что будет дальше. — Красная шапочка профессор МакЛауд призывает к тишине во время лекции, — отшучивается ведьма. Морена берет со стола клочок бумажки и скользит взглядом по бесконечному перечислению. Беглый взгляд позволил определить то, что в списке больше тридцати ингредиентов, что входят в состав святого масла. Хорошей новостью было то, что о многом из перечисленного ведьма уже слышала. Что-то даже уже имелось в её запасах. — Ты же любишь готовить по чужим рецептам, — мягко напоминает Морена, глядя на Иззи. — Так что, вспомни о том, что ты бесчувственный демон и с должным тебе наплевательским отношением ко всему, просто сделай это, — твердо просит она. Иззи подмечает очередное сходство МакЛауд — их неотступность от своего. Это страшное качество, что порой выходит боком для них самих, но не стоит опускать то, что именно благодаря нему они добились того, что у них есть. Морена избавляет их от своего заклинания, позволяя вновь разговаривать. Иззи делится тем, что по новостям то и дело передают о кровоточащих статуях. Последний такой случай был замечен в Испании. Охотился ли Аластар за мной или это просто совпадение? Если он шел по моему следу, то, что ему было от меня нужно? — Ума не приложу, для чего кому-то возрождать главного палача Ада, — задумчиво протягивает Иззи, застыв взглядом перед собой. Возрождение демонов — это то обстоятельство, что свело Кроули и Майклсон. Кровь первородных вампиров способна возродить демона. После того, как ко мне вернулась человечность это известие меня ошеломило. Я в ужасе от того, что явление Люцифера стало возможным из-за крови Ребекки. По рассказу Ника подручные Дьявола насильно использовали его сестру в ритуале возрождения. А сейчас мою голову занимает тревожная мысль о том, что кто-то из них дал возможность Аластару вернуться. Ник пытался провести обряд воскрешения Кроули. Тогда меня это особо не заботило, я согласилась поучаствовать в этом только из любопытства. Но сейчас я очень подавлена из-за того, что у нас ничего не вышло. Я убеждаю себя в том, что мы просто сделали что-то не так: использовали не то заклинание, не те ингредиенты или символы, может не в той последовательности. Я отказываюсь верить в то, что это конец. Вспоминаю, с какой досадой и злостью воспринял это Ник, и мне недостаёт воздуха в лёгких. Он был в полной уверенности в том, что это сработает, но у нас ничего не вышло. Ник сделал для брата больше, чем родная мать. Нужно будет поблагодарить его за это. Я рада, что у Кроули были друзья, даже если они преимущественно были заняты убийствами ради забавы. Если кровь первородного возродила этого урода, значит она в самом деле может помочь с тем, чтобы вернуть моего брата. И пусть с первого раза этого не удалось сделать, впереди целая жизнь, чтобы попробовать ещё. Я чувствую ком в горле, он подсказывает мне то, что слёзы из моей фантазии могут стать реальностью прямо сейчас. Я делаю глубокий вдох, попутно отгоняя от себя тяжёлые мысли и прочищаю горло, чтобы избавиться от сдавливающего ощущения. — Не так важно то, для чего он здесь, как-то, как скоро он попадёт туда, откуда его уже никто не вернёт, — грубо проговариваю я Иззи. Вспоминаю воодушевляющие слова: «не верю в удачу, верю в возможности и, когда они представляются, не упускаю их». Размышляю о том, что сейчас мне представляется отличная возможность для встречи, которой все время что-то мешало. Мне нужны редкие травы и я могу узнать, есть ли они у моей старой подруги. Ксавье просит меня отойти с ним для разговора. У него была наготове ещё одна удивительная новость, как будто мне было предыдущих мало. — Ровена слишком спокойно восприняла моё возвращение, — делится блондин, складывая руки на груди. — Она пыталась выяснить, каким способом ты сейчас разрушаешь свою жизнь, я ей не ответил, на что она сказала, что мне везет из-за данного ей обещания. Можно ли это воспринимать, как гарантию того, что она сдержит своё обещание? Конечно, нет. Правда — слабая сторона нашей семьи. Мы говорим её редко и с большой неохотой. Такое легкое признание в том, что её сдерживает обещание еще не значит то, что матушка и впрямь намерена ему следовать. — Я рада, что она с тобой ничего не сделала, — признаюсь я, обхватив его за плечи. Я нахожу этот момент самым подходящим для того, чтобы выразить свою признательность и быть предельно честной. Ксавье заслуживает того, чтобы его поступки заметили, он достоин благодарности за то, что он хороший друг. — Ксавье, я невероятно благодарна за твою помощь, за то, что ты рядом со мной, огромное спасибо тебе за это — радушно проговариваю я, глядя ему в глаза. — У тебя больше нет передо мной никаких обязательств, ты можешь заниматься, чем хочешь, — деликатно напоминаю я. На лице демона отражается удивление вперемешку с радостью. Ведьма решила быть откровенной без давления, по своему желанию. Сегодняшний день можно обвести в календаре, как знаменательное событие, такое же редкое, как явление кометы Хейла — Боппа в небе. Этот разговор мог быть трогательным моментом их прощания. Они бы обменялись словами благодарности и расстались с воспоминаниями о том, через все, что они прошли вместе. А после встретились бы случайно через много лет и обсудили бы за кружкой чая то, как сложилась их жизнь. Это было бы славным прощанием, если бы Ксавье не усвоил одну вещь: нельзя упускать ничего интересного. Чем бы не предпочел заниматься Ксавье, жизни насыщеннее и интереснее, чем рядом с Мореной ему не представить. Они значат друг для друга слишком много для того, чтобы так просто расстаться. — Кроули говорил, что демоны преданы до поры до времени, но у меня в груди собачье сердце… Блондин прерывается, потому что ляпнул такую дурость из-за которой они оба громко смеются. И все же самоирония — бесценное качество. — Пожалуй, оставлю шутки про оборотней, — успокоившись, решает Ксавье. — Иззи мне недавно напомнила о том, что у демонов, в отличие от ангелов, есть свобода воли, — с усмешкой делится блондин. — Скажу тебе то, что ответил ей: я прекрасно об этом знаю и остаюсь добровольно, — уверенно проговаривает он. Морена переступила через свой эгоизм и страх одиночества, чтобы напомнить об этом. Ксавье был неотъемлемой частью её жизни, справиться с его отсутствием помогло лишь отключение человечности. Если бы он оставил ведьму, это стало бы для Морены ударом, который ей бы не удалось стойко перенести. После такого признания ведьма чувствует облегчение и восторг. А ещё очень похоже на уважение, которым она сильнее проникается к Ксавье. Ей очень повезло, что рядом с ней тот, кто ценит её, не смотря ни на что. Зелёные глаза в изумлении застывают на его спокойном лице с лёгкой улыбкой. Морена задумывается о том, чем в итоге обернулось то, что она предоставила ему право выбора — Ксавье выбрал быть рядом. И это ощущалось, как внезапный выигрыш в лотерею: надежда есть, хоть ты и знаешь о том, что все это халтура. И вдруг ты выигрываешь. Вот это состояние внезапно обрушившегося счастья было очень приятным. Очень похоже на жизненный урок, что ещё предстоит изучить — дать кому-то свободу, чтобы увидеть то, что человек готов тебе предложить. Кажется, что это очень взрослая позиция, прийти к которой поможет лишь преодоление детских травм. Для Ксавье можно сделать исключение, он тот особенный, которого можно наградить медалью за то, что стойко сумел пройти через бурю по имени Морена. — Я не знаю, как верно описать то, что я сейчас испытываю, — неловко призналась ведьма. — Если я скажу, что безмерно люблю тебя всем своим черным сердцем, этого будет достаточно? — на её лице широкая улыбка. — Более чем, — со смешком отвечает блондин. — Можешь, конечно, прочитать мне какой-нибудь трогательный стих, — ведьма слегка стукает его в плечо. — Я не настаиваю, это уже на твоё усмотрение, — с улыбкой проговаривает Ксавье. — Еще полгода назад я бы подумала, что ты подписал себе смертельный приговор, но теперь я думаю, что ты выбрал роль мученика, чтобы на небесах тебе воздалось за твои страдания. Слишком радикальный способ для того, чтобы отделаться от связи с Адом, — отшучивается ведьма. — Господь любит терпеливых, — демон пожимает плечами. — А ещё он любит хороших мальчиков, — добавляет с усмешкой ведьма. — И девочек, — поддевает её Ксавье. Из-за этого Морена наигранно оскорбляется, а затем притягивает его в свои объятия и крепко сжимает за шею. Ксавье думает о том, что рядом с ней должен быть кто-то, кто будет в нее верить и он намерен стать этим кем-то. Установив с ведьмой хорошие отношения, он познакомился с её мягкой стороной. Он знал, что готовность пойти ради неё на всё будет взаимна — она в ответ пойдёт ради тебя на всё. Настолько сильной была её привязанность к тем, кто знал её настоящую. Дела не ждут. Морена выпускает Ксавье из своих объятий и использует магическое перемещение для того, чтобы оказаться в совершенно новом для себя месте.***
Если бы двойник не был единственным способом создания гибридов, Никлаус использовал бы её для того, чтобы надавить на Деймона и вернуть свою семью. Появление двойника пришлось ждать чересчур долго, она ценный актив, которого не получится использовать в качестве разменной монеты. Но у неё тоже есть родственники. Младший Гилберт — идеальная мишень для запугивания. Елена же любит своего младшего брата. А Никлаус любит свою семью, с которой его разлучили. По просьбе первородного Тайлер неосознанно подготовил всё для того, чтобы запугать Елену. Гибрид решает дать Деймону еще одну попытку. Он является в дом к Сальваторе и дожидается его прихода. К счастью, Деймон не заставляет себя долго ждать. — Похоже, самое время выпить, — спокойным тоном предлагает Майклсон, указывая на бутылку с бурбоном на столе. — Пожалуй, с меня хватит, — холодно отказывает Деймон. — Ты был так занят плетя интриги и заговоры, — с усмешкой подмечает гибрид. — Ты же меня знаешь, ни за что не пропущу твой провал, — язвит Сальваторе. — Не будь так суров к себе, кто бы мог подумать, что брат тебя предаст, — поддевает его Майклсон. — Перед этим я наблюдал за тем, как тебя надурила сестра, — в той же манере парирует Деймон. — Да, она непостоянна, — устало соглашается гибрид. — Говоришь, ты не знаешь, где она теперь? — интересуется он. — С младшими постоянно так, никогда не знаешь, что у них на уме, — отшучивается Сальваторе. Это вызывает легкую улыбку у Никлауса. — Выпьешь? — Деймон протягивает гибриду стакан. Никлаус принимает из его рук стакан. Они одновременно делают по глотку. — Ты знаешь, у нас с тобой много общего, — задумчиво протягивает гибрид. — Правда? — удивляется Деймон. — Хотя да, мы можем сойтись на почве ненависти к моему брату, — самодовольно предлагает он. — Почему ты так злишься на него? Он что-то украл? — Мою семью, — грубо отвечает гибрид. — Первородных. Я заколол их, положил в гробы и ждал дня, когда смогу разбудить, но пришел он и украл их, — раздраженно объясняет он. — Ну, конечно, мой братишка вечно портит веселье, — насмешливо проговаривает Сальваторе. — Я бы хотел найти его. Проблема в том, что я на тебя не работаю, — холодно напоминает он. Это злит Никлауса, он понимает, что последняя попытка была лишней. Можно было сразу приступать к запугиванию. — Твой бокал воняет вербеной, внушить я тебе не смогу, — грубо подмечает гибрид. — Убивать тебя нет смысла, потому что ты единственный можешь достать то, что мне нужно, — делится он. — Видимо, придется раскрыть карты. Ты так и не понял, почему я попросил тебя найти Стефана? — загадочно интересуется Никлаус. — Что ж, похоже вы понимаете только язык насилия. Можешь считать это демонстрацией намерений, — холодно заключает он. Никлаус демонстративно поднимается с места и звонит Джереми. Теперь Гилберт не сможет сопротивляться внушению. Он будет вынужден броситься под колеса машины. В этот момент Джереми обедает с Еленой и Алариком. Завершив разговор по телефону, Джереми знал, что ему нужно сделать и не мог этому сопротивляться. Выждав подходящего момента, Гилберт выскользнул на улицу и встал посреди дороги, дожидаясь того, пока его не переедет машина. Когда та появилась в поле зрения, Джереми стал звать Елена по имени, но он не мог сдвинуться с места. Аларик побежал к нему и успел столкнуть его с дороги, но не успел отойти сам. Из-за этого историк сам попал под колеса автомобиля, за рулем которого был гибрид Тони. Елена была в ужасе от страха. Это сработало. Угроза жизни Джереми побудила её заняться поисками Стефана, чтобы обезопасить брата.***
Прохожу по бесчисленным аллеям между могильными камнями. Кругом расстелен короткий газон, каменные дорожки между могил. По периметру рассажены деревья, листья которых начали изменять свой цвет вместе со сменой сезона. Под высоким кленом недавно вырыта могила, рядом с ней горсть земли, что используют позже для захоронения. Рядом с ней стояли двое — женщина лет тридцати с короткими каштановыми волосами, по её лицу текли слёзы, и молодая девушка со светло-русыми волосами, она была обращена к ведьме спиной. Обе были одеты в чёрное. Вампирский слух позволял услышать их разговор, но функции переводчика к нему не прилагалось, поэтому Морене оставалось лишь догадываться о чём был их разговор. Интонация была такая, словно они бранились. Но это русский, на нём признания в любви могут звучать так же, как объявление о войне. Вдруг женщина плотно сжимает губы, она чем-то рассержена. В следующий момент она хмурит нос и толкает девушку в бок. Та летит прямиком в могилу. Морена от удивления поднимает брови. Женщина стремительно уходит прочь с напряжённым выражением лица под сопровождение сердитых криков, доносящихся из могилы. Морена подходит ближе и заглядывает внутрь. Чёрная шляпа с широкими полями слетела со светло-русой головы. Девушка по-прежнему была расположена спиной к ведьме. Она задрала голову к верху в поисках того, что помогло бы ей выбраться из западни. — Помощь нужна? — деликатно интересуется ведьма, сдерживая улыбку. — А ты как… — недовольным тоном проговаривает девушка на английском, поворачиваясь к Морене. Встретившись взглядом с ведьмой, она вскидывает брови и округляет на неё свои голубые глаза. Они становятся настолько большими, что в них можно разглядеть своё отражение. — О Боже мой, — изумленно произносит она. Морена больше не сдерживает улыбки. — Милая, неужели ты забыла, как меня зовут? — усмехается рыжеволосая. Едва Стася оказывается рядом с Мореной, она протягивает к ней руки и хватает её за плечи. — Я в шоке, это в самом деле ты, а не астральная проекция, — радостно тараторит она. — Ой, я и забыла, что только что побывала в могиле, — неловко добавляет она, заметив, что оставляет от своих прикосновений следы грязи. — Поверь, земля — не худшее, в чем я пачкалась в последнее время, — успокаивает ее Морена. — Что это только что было? — Папина новая шлюшка, — закатив глаза, выплевывает голубоглазая. Морена с удивлением смотрит на неё. Что стало с её матерью Надеждой? — Возвращаюсь я значит домой и застаю её с раздвинутыми ногами на столе у отца, а он заявляет, что она его невеста, — с неприязнью делится Стася, подкрепляя свою речь активными жестами. — Мы тут хоронили её любовника, я подошла, чтобы напомнить ей о его жене, она мне стала возражать, что он был хорошим человеком. Я лишь сказала, что легко спутать между: хороший человек и хорош в постели. Она от чего-то взбесилась, — невзначай проговорила она, пожимая плечами. — Что ты крикнула ей, когда она тебя толкнула? — с улыбкой поинтересовалась ведьма. — Дословно: «дрянь, ты еще пожалеешь, что не закопала меня», — отвечает голубоглазая, довольно улыбаясь. Рыжеволосая не могла сдержать смешка. Она избежала драмы в своей жизни, чтобы столкнуть с чужой. Стася Маслова — знойная двадцати двух летняя девушка, по-прежнему оправдывающая свою фамилию. Семья Стаси баснословно богата, они владеют одной из крупнейших энергетических компаний России, чтобы отыскать её, ведьма использовала Google поиск, потому что под рукой не оказалось никакой вещицы, с помощью которой можно было бы использовать заклинание поиска. Масловы были популярны и в зарубежных СМИ. Стася пошла по стопам отца и успешно закончив обучение на энергетика, начала строить карьеру в его компании. О Анастасии Масловой писали ведущие экономические журналы, как о карьеристке с огромным потенциалом и крепкой деловой хваткой. Анастасия Маслова — в мире бизнеса, но передо мной сейчас явно не она, пере до мной Стася — девочка-зажигалка. Она выросла, но как я вижу, стала ещё большей оторвой. Её матери всё же не удалось угомонить её запала. — Твоя мачеха… — решила поинтересоваться Морена, но её сбило то, что Стася громко изобразила рвотный позыв. — Никакая она мне не мачеха, она обычная потаскуха, падкая на денежки отца, — грубо возражает она. — И вообще, я не хочу говорить о ней, — недовольным тоном проговаривает она, отмахиваясь ладонью в воздухе. — Я хочу поговорить о тебе, — Стася хватая ведьму под руку. — Расскажи мне все и еще немного, сегодня я примерю на себя роль Кристиана Грея, — воодушевленно просит она с милой улыбкой. Миллиардерша, заинтересованная в моей жизни. Остроумно. Отмечаю про себя, что мне не хватало её недовольного лица в своей жизни. Оказавшись сейчас вместе мне было так легко, что я и впрямь готова была выложить ей все как на духу. Но стоило все же уточнить, прежде чем я вывалю на неё неподъёмный груз своих будней. — Как ты относишься к жанру: «настоящее преступление» и рассказам от лица каннибала? — с нервозным смешком спрашиваю я. Она поворачивается ко мне с серьёзным выражением лица. Глаза смотрят исподлобья. — Давай обойдемся без предупреждений, — устало просит она. — Я хочу узнать каждую гадкую подробность твоей мести для Деймона, я так долго этого ждала, что историю чуть меньше, чем ошеломительную я и слушать не стану, — деловито предупреждает Стася. — Это запросто… — пожимаю губы, настраивая себя на рассказ длинной в жизнь. Если «ошеломительность» — это единственное её требование, то я заведомо знаю, что оно будет выполнено. Я начинаю своё повествование с самого начала — с того, как я оказалась в Мистик Фоллс, познакомилась с Кэролайн, которую использовала на первых порах в качестве своего информатора и бесплатного жилища, с Еленой — двойником Кэтрин, отношения которой пыталась испортить, с Бонни — ведьмой Беннет, что была моей подопечной и с предсмертной волей, которой меня наградила Шейла. — Вот стерва, — вскидывая брови от удивления, чётко проговаривает Стася. Мы устраиваемся в автомобиле. Она говорит что-то водителю, а потом поворачивается ко мне. Стася крайне возмущена. — Как можно не знать элементарного: штатный сотрудник не указывает генеральному директору, что ему делать, — недовольным тоном проговаривает она. Меня забавляет её метафора, но я с ней согласна. Беннет получили свои силы от МакЛауд, если у кого и есть право что-то требовать, то оно есть у меня, но никак не у них. После того, как Стефан оставил меня на цепи в месте сожжения ведьм моё освобождение должно было стать для ведьм Беннет приоритетом. Никаких: «помоги нам и мы тебя освободим». — Я сильно привязалась к Бонни, но в этом ты права, — досадливо проговариваю я. Стася поджимает губы и смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Толстая острая стрелка делает её взгляд более выразительным и слегка опасным. — Твоей добротой нагло пользуются и я надеюсь, что твоё самоуважение имеет гораздо больший вес, чем твоё желание помогать другим, — её брови от недовольства дергаются туда-сюда. — Уж не сомневайся, — твердо соглашаюсь я. Со мной произошло то, что я позволила. Манипуляции работают лишь с теми, кто ведётся на их крючки. Как бы хорошо они не были скрыты, я чувствую их за версту и вестись на них больше не намерена. — Ровена, конечно, больше достойна награды «мать года», чем моя, — задумчиво протягивает Стася, глядя в окно. Затем она резко поворачивается к Морене. — Своей историей я успею поделиться чуть позже, — быстро проговаривает она, натягивая на лицо выученную улыбку. — А пока хочу отметить то, что Ксавье — единственный, кто мне нравится и прошу тебя продолжить, — дружелюбно заключает она. Я слегка качаю головой, улыбаясь её словам, а затем продолжаю свой рассказ внезапным появлением Деймона и успеваю немного затронуть то, как он был одержим Кэтрин и растерян из-за появления его первой любви — меня. Я прерываюсь из-за того, что машина останавливается перед огромным домом. Я догадываюсь о том, что мы приехали к ней домой. Тщеславия им не занимать. — Любовник Наташи работал в нашей компании, мы устраиваем приём, чтобы почтить его светлую память, — невзначай поясняет Стася. Разница между школьными буднями и светской жизнью сильно ощутима. Такой контраст мне нравится, потому что он играет мне на руку в попытках отгородиться от происходящего в Мистик Фоллс. После возвращения человечности я едва не погибла под грузом собственных эмоций. Я смогла подавить в себе все, чтобы вернуть себе контроль. Сейчас я чувствую себя необычно комфортно, у меня есть возможность поделиться своей историей и вместе с тем, определить, какие эмоции я хочу испытывать, когда вернуть к жизни в Мистик Фоллс, и те, которые я подавлю в себе окончательно. Мы проходим внутрь роскошного дома через боковую дверь, чтобы не столкнуться с основной массой приглашенных. Стася отводит меня в свою комнату и желая услышать продолжения, тянет меня вместе с собой в ванную комнату. Это очень самоуверенно — не стесняясь принимать при ком-то душ. Я радуюсь тому, что она не растеряла своей смелости и еще больше меня радует то, что наши отношения на таком уровне, когда ты не стыдишь показать своего тела, потому что с той же легкостью обнажаешь перед человеком свою душу. Я продолжаю свой рассказ о Деймоне, Маргарет, Иштар, Изабель — биологической матери Елены, угрозах для моих близких, то, как я пережила агонию после утраты фамильяра. Стася к тому времени заканчивает принимать душ, и мы перемещаемся в её гардеробную. Начинаю рассказывать о манипуляциях Кэтрин, Мейсоне и других оборотнях Локвуд. — Если неконтролируемая агрессия — отличительная черта оборотней, то нам с отцом надо провести ДНК-тест, чтобы убедиться, нет ли в нас особого гена, — отшучивается Стася. Я улыбаюсь, хотя не знаю, как к этому до конца относиться. В детстве она очень хотела быть похожей на своего отца — умной, сильной, властной, она хотела свою компанию и уметь зарабатывать деньги. Много-много денег. Стася рассказывала о том, что в их семьей царит негласное правило: «семья и бизнес — одно и то же». Ей было пятнадцать, а она уже свободно могла разговаривать на темы инвестиций, активов, экономического роста и прибыли. Не удивительно, что сейчас о ней отзываются, как об амбициозной девушке с большим будущим — её подготовка началась задолго до того, как она смогла официально начать работать. Я прерываю свой рассказ из-за того, какое платье она выбрала — красное платье на тонких бретельках с асимметричным подолом до щиколоток. — У вас же там вроде как похороны? — уточняю я. — Да, но умерла же не я, — с издевкой отвечает она. Меня это забавляет — то, как просто она относится к тому, что не входит в круг её интересов. Я в приоритете. Это чертовски приятно. Стася проговаривает, что нам нужно ненадолго спуститься к гостям, потому что если она не появиться, это вызовет лишние сплетни, а ей важно теперь следить за своей репутацией. Я смотрю на то, в чем я одета. Цветовая гамма моей одежды не самая подходящая для траурного события. Хоть я его даже не знала, решаю подстроиться под обстоятельства и облачиться в черное. — Я уже забыла, какого это, — тихо комментирует Стася моё магическое переодевание. — Слышу нотки тревожности в твоём тоне, — подмечаю я. — Скажи мне, что я ошибаюсь в том, что у тебя больше нет сил, — с надеждой прошу я. — Нет, не скажу, — отвечает она, качая головой. Из-за этого уже я выпучиваю на нее глаза. Я почувствовала это с самого начала, просто понадеялась на то, что она использовала маскирующее заклятие. — Ты не растеряла сноровку, всё так же поразительно точна в предугадывали, — с улыбкой хвалит она меня. — Ты уверена, что вы никак не связаны с ведьмами Болейн? — уточняет голубоглазая. Ведьмы Болейн были хороши в предсказаниях, они чувствовали малейшие колебания нашего мира и знали, куда будет дуть ветер. Болейн приложили руку к тому, чтобы люди были осведомлены о важных событиях и могли к ним подготовиться. По слухам, они предсказывали явление Сатаны и оказались правы. Но никаких родственных связей у нас с ними нет. — Стася, что случилось с твоей магией? — шокировано интересуюсь я. Она смотрится в зеркало, поправляя макияж и отвечает со спокойным лицом: — Её моя мать прихватила вместе с остальными вещами, когда решила бесследно исчезнуть из моей жизни, — Стася оборачивается ко мне. — Надежда ушла, но она была не последняя, — игриво вскинув бровями, добавляет она с улыбкой. Великий ковен… Морена внимательно смотрит на нее и подмечает на лице Стаси признаки глубокой скорби и скрываемой злобы. Её конфликт в жизни с матерью не разрешился. Сейчас эта ситуация во многом схожа с тем, как они подняли эту тему семь лет назад. Стася невзначай проговорилась о том, что у нее сложные отношения с мамой, она молчала об этом так долго, считая чем-то неважным, но когда в ответ она получила от Морены понимание и поддержку, ведьма признала то, насколько болезненно это на самом деле для неё было. Стася была слишком юной для того, чтобы задумываться о том, что никто не поймет твою травму лучше, чем человек с той же болью на сердце. Девочка в слезах делилась тем, что её индивидуальность подавляется, о том, как ей нужно стараться для того, чтобы её заметили. Лишь через время она поинтересовалась в ответ у Морены о том, как обстоят дела в её семье и она в легкой форме ответила: «моя мать убила собственного внука в качестве мести брату, позже убила и его самого из-за того, что тот стал слишком мягким, она убила его друзей и родила меня, потому что издевательства над слугами не доставляют столько удовольствия, как страдания собственных детей. Она надеется воспитать во мне тот же холод и абсолютное безразличие ко всему, чтобы я не была привязана ни к кому, кроме нее самой. Я пообещала себе, что справлюсь с этим и не могу позволить себе нарушить этого обещания». У Стаси замерло сердце в тот момент. Ей хотелось превратить себя в бумажный кораблик и смыться в канализацию, где ей было самое место с её проблемами. Екатерина Добронравова — ведьма родословной Стаси, однажды рискнула бросить Ровене вызов и вышла за ней на охоту. Её убили. Дурная слава Ровены была причиной, по которой мама Стаси — Надежда запрещала ей водиться с Мореной. Это стало причиной их дружбы. Запретный плод сладок. Стася знала о притворстве Лафлин, она знала о том, что ведьмы шептались за спиной Морены, все они дрожали от страха и завидовали её потенциалу. Стася была богатой избалованной девочкой, значительнее слабее, чем ведьма МакЛауд, но с ней тоже никто не дружил из-за зависти. Стася бросила вызов самой себе, слухи и предостережения её не останавливали. И в итоге она стала единственной, кто увидел то, что Морена не была дочерью Ровены. Она просто была её матерью. Это принципиально важная разница. Морена не была чудовищем, у неё не было ни Дьявольских рогов, ни хвоста, как бы другие не пытались её в этом уличить. Масловы и бизнес — явление более вечное, чем надёжность швейцарских часов, подлость и манипуляция на таком поприще — издержки профессии. Если не ударишь кого-то ножом в спину перед ужином, ты не получишь десерт. Стася была готова к чему угодно, но только не к тому, что Морена окажется самой порядочной из всех присутствующих там ведьм. Стася с тех пор хранила один секрет, которым ей так и не хватило духу поделиться. Когда она узнала, сколько боли и отчаяния было в жизни Морены и увидела чуткость, эмпатию и сострадание за сдержанной маской, как она могла рассказать о том, что другие ведьмы считали её причиной погибели всего человечества? Как она могла поверить в это сама? Морена питалась кровью и превращалась в оборотня, она водилась с демонами и притворялась для кучки людей другом, этого было мало для существенных доказательств. Представляя себя на её месте, Стася знала, что мстила бы ещё хуже. У Морены была жизнь, которую она любила всем сердцем, дело, к которому лежала её душа, она была счастлива. А после её смерти Морена оказалась на дне жизни и ей приходилось бороться за то, чтобы сохранить в себе хоть часть прежней себя. Она это сделала вопреки всему. Стася знала, что она бы этого не вынесла. Она вообще не знала никого, кто сумел бы вынести столько и не сойти с ума. Морена необычайно стойкая и это в ней её поразило. То, как она идет по своему пути, справляясь с невообразимыми вещами. Размышляя о том, как мстила бы за себя Стася, первое, что пришло ей в голову было то, что жизнь братьев Сальваторе она пустила бы под откос по пирамиде потребностей Маслоу. Это было бы очень символично. Она бы лишила их уважения и признания со стороны окружающих, вынудила Стефана уйти со школы, а Деймона выкурила бы из совета основателей, навсегда рассорила бы братьев между собой, чтобы они не могли обращаться за поддержкой друг к другу, лишила их всех друзей и знакомых. Затем начала бы разрушать их ощущение безопасности и защиты. Они потеряли бы покой из-за того, что им всегда приходиться биться за то, чтобы сохранить свою жизнь. Вместе с тем страдали бы физические потребности — нет спокойного сна и утолить жажду станет проблематично, когда за тобой будет охотиться весь мир и Земной и потусторонний. О да, если бы у Стаси была магия, она бы натравила на Сальваторе не только всех существующих охотников, но и тех, кто уже отправился на тот свет. Она бы буквально свела их с ума и изжила с этого света. И после, если бы этого оказалось мало, Стася посетила другую сторону, чтобы еще немного поизмываться над ними даже после смерти. Маслова про себя шутила, что ей не нужны клыки для того, чтобы пить кровь. Она и так ежедневно занимается этим. Ей по-прежнему было невероятно интересно узнать продолжение и то, как за себя отомстила Морена. Но они были вынуждены ненадолго прерваться. Они спускаются на первый этаж. Весь дом заполонили люди в черных одеждах. Появление Стаси в её броском наряде приковало к себе внимание любопытных взглядов как только мы пошли вниз по лестнице. Замечаю в толпе её мачеху — Наташу. По её лицу хорошо видно то, что она не в восторге от того, какому цвету отдала предпочтение её падчерица. Светло-русая девушка вальяжно спускается по лестнице и подходит прямиком к двум мужчинам и с ходу заговаривает с ними о чём-то. Догадываюсь о том, что это её отец Виктор и брат Денис. Она больше внешне похожа на отца, чем её брат. Не понимаю, о чём они говорят, но Виктор держит серьёзное лицо и особо не реагирует на недовольный тон Стаси. Эта сдержанность, вдумчивость на лице, собранность во внешнем виде без слов указывают на то, что он очень серьезный человек. Виктор похож на генерального директора даже на приеме в собственном доме. Денис выглядит совсем иначе, он более расслаблен и выражение его лица более мягкое, может, дело в небольшой улыбке. Наташа из-за чего нервничает и быстро проходит мимо них, поднимаясь на второй этаж. Стася обращает на это внимание, провожая её взглядом, при этом она не прерывает разговор. Завершив свою речь, она поворачивается ко мне и слегка кивает головой, приглашая последовать за ней. Виктор и Денис обращают на меня внимание. Я им приветливо улыбаюсь и иду следом за Стасей. Мы оказываемся в просторной светлой гостиной. Останавливаемся возле окна и берем с подноса у официанта предложенные напитки. — За встречу, — торжественно произносит она, протягивая ко мне бокал. — Это же плохая примета, — напоминаю я. — Ты мне об этом рассказывала. — Я выгляжу, как человек, которому не всё равно на его поминки? — Стася улыбается и проводит в воздухе рукой, указывая на своё платье. Я улыбаюсь ей в ответ. — Смело, — протягиваю бокал в ответ, и мы стукаемся ими, наплевав на то, что это может помешать душе покойного обрести успокоение. После этого Стася говорит мне, что её присутствие больше не требуется и мы можем продолжить с того, на чем остановились. Мы возвращаемся в её комнату и я продолжаю свою исповедь дальше. Рассказываю о надежде, что я дала Деймону, намереваясь его уничтожить, поймала Мейсона и позволила его убить, узнала интересные подробности о Клаусе от Кэтрин и Розмари. Стоило мне его упомянуть, Стася произнесла вслух: «Хоу хоу хоу». Её по-прежнему веселило его имя. От этого она не могла серьезно воспринимать те разрушения, что он принес в жизни Кэтрин. Она назвала его злым Сантой. Но затем сделала серьезное лицо и так же внимательно продолжила меня слушать. Я рассказываю о своей измене Деймону с Ксавье и о том, как меня мучило чувство вины, что до сих пор не прошло. — От чувства вины пусть страдает тот, кто в себе не уверен, — четко проговаривает Стася. — Одного парня мало, нельзя складывать все яйца в одну корзину, — с ухмылкой утверждает она. — С тем, как долго Деймон изводил тебя своей нерешительностью, он должен радоваться тому, что ты снизошла до того, чтобы оказаться с ним в одной кровати, — она поджимает губы от недовольства. — Придержи упреки, милая, ты еще не слышала кульминации того, на какие недостойные вещи я была готова пойти, — уверенно заявляю я. Она подпирает лицо ладонью и шумно выдыхает через нос. Очевидно, что я её шокирую. Раньше мы так много разговаривали о самоуважении, достоинстве, любви к себе, уверенности, а сейчас я рассказываю ей о том, сколько неуважения допустила по отношению к себе. Вспоминая обо всем, что было, я сама слегка шокирована этим. Не смотря на это, я продолжаю. Говорю о Батибат, Элайдже, смерти Розмари, убийстве ведьмаков, появлении Клауса, обряде, в который я вмешалась, рассказываю о том, как едва не сломала Деймону все кости, когда подумала, что он позволил Бонни умереть, об издевательствах Аластара и потере Маргарет. Выкладываю то, что всерьез намеревалась добровольно уйти из жизни, чтобы провести вечность с Деймоном в Аду. — Это какой-то новый уровень комедии, с которым я не хочу быть знакома? — удивленно интересуется она. Я смотрю на нее и не могу с ходу сообразить, о чем она говорит. — «Если я когда-нибудь еще раз умру из-за мужчины, то только со смеху», — нервно напоминает она. Я тихо смеюсь. Она цитирует мои слова. — Это любовь, — с небольшим сомнением отвечаю я. — Ты уточни все же: любовь или безумие, потому что легко спутать, — поддевает она. — Полагаю, что со мной грань между ними перестает существовать, — отвечаю я. Рассказываю как Ксавье меня уберег от этого поступка, обратившись за помощью к Нику. Заканчиваю тем, что моя ложь всплыла на поверхность и то, что Деймон мне сказал, когда до него дошла правда. — Еще и виноватой выставил, молодец, настоящий мужчина! — возмущается Стася. — Это уже вторая ситуация, после которой я бы не раздумывая его убила на месте. В первый раз она сказала, что убила его прямо в машине, где он посмел надавить на мою больную мозоль. — Я вспылила, пробралась к нему в голову и изменила его сознание. Елену превратила в объект его воздыхания, а Бонни той, кому он никогда не навредит. Ксавье досталось, я вернула его в Ад. А потом ко мне пришел Ник и я решила пустить во все тяжкие. Ну или почти, — поправляю я саму себя. Решаю рассказать о том, как работает отключение человечности, чтобы она верно могла понять мой дальнейший рассказ о затяжном путешествии с Ником. — Ты хранила этому мудаку верность, когда рядом с тобой был тот, кто готов был положить тебе под ноги весь мир? — грубо уточняет она с серьезным лицом. — Поверить в это не могу! — сердито восклицает Стася. — Я была очень близка к тому, чтобы послать все к черту и поддаться его ухаживаниям. Но Ксавье и в этот раз уберег меня от ошибки, — поясняю я. — Нет, золотце, Ксавье в этот раз помешал тебе оказаться с тем, кто заслуживает тебя больше, чем Деймон, — хмуро возражает Стася. — Дорогуша, ты сама назвала его злым Сантой, — серьезно напоминаю я. — С Клаусом я стану самым страшным подарком, который побоишься подарить своему злейшему врагу, — недовольным тоном заключаю я. — Морена, во всем, что ты мне рассказала меня больше всего шокировало то, как ты вновь разрушила ожидания, — четко выговаривает она, глядя на меня. — На слово «месть» Google не выдаст: «МоренаМакЛауд.com», потому что вместо нее ты устроила какой-то невообразимый парад милосердия для тех, кто его не заслужил! — в сердцах продолжает Стася. — С тем, как хорошо ты к ним относишься, тебе нужен кто-то вроде Клауса, он не будет так церемониться с теми, кто тебя обидит, — слегка качая головой, заключает голубоглазая. Мы поменялись ролями. Теперь Стася заняла роль старшей сестры, беспокоящейся за младшую. И в этом было что-то особенное. То, как два человека, с трудом начинающие кому-то доверять, могли открыться друг другу на таком уровне. Стасю не напугал рассказ Морены, её не отвращало то, в кого она превратилась, Стася убедилась в том, что Морена осталась прежней. В жизни её добавилось боли столько, что её хватило бы на несколько жизней с лихвой. А она по-прежнему была добра к этому миру и людям, сострадала чужой боли, как могла любила и слишком часто помогала другим. Слишком часто для той, у кого были причины для уничтожения этого мира. Все убийства, что она совершила были сделаны в целях защиты. Кроме тех мерзких свиней в казино, но они заслужили свою смерть. У нее не было человечности и все, что ей хотелось — буквально просто развлекаться: танцевать, наслаждаться шопингом, выпивать и веселиться. Она использовала внушение, чтобы те три девицы начали с ней дружить. Это просто трагично. Стася не могла спокойно это воспринимать. Это просто в голове не укладывалось. Преданность Морены собственному обещанию и силы, которые она в себе находит для того, чтобы быть лучше, гораздо значимее того, что о ней напридумывали другие ведьмы. Мы проводим целый день за разговором обо мне. Я чувствую себя лучше от того, что у меня появилась возможность рассказать обо всем, что со мной происходит. Стася за меня переживает, она сочувствует всем моим утратам и шокирована тем, как мне удалось это перенести. В начале её удивило то, что Ник, о котором я рассказывала в качестве своего друга, открыто заявил о своей симпатии и стал активно проявлять интерес, но чем больше я о нем рассказывала, тем больше она проговаривала, что Клаус будет для меня лучшим вариантом. — Убийца, психопат, да хоть насильник, он такой со всеми, кроме тебя, — уверенно заявляет она. — К тому же, у вас это в порядке вещей, — четко выговаривает она. — Кроме того, у тебя уже иммунитет к такому поведению. В её словах есть доля правды. Меня напугало его поведение когда я о нем узнала, но после я уже просто смирилась с ним, как с чем-то самим собой разумеющемся. — Можно любить кого-то бесконечно долго, пока он тебе не принадлежит, ему нравится именно это, — спокойно возражаю я. — Ты считаешь, что он запомнил так много мелочей о тебе, чтобы через сотню лет проверить, насколько ты будешь этим очарована? — интересуется Стася. — Или тебе просто страшно признать, что это сработало и ты увидела в нем не только друга? — с вызовом продолжает она, слегка улыбаясь. Я нервно сглатываю. Хотя притворяться нет смысла. Я сама выкладываю о себе всю подноготную. Я не привыкла отступать, раз я уже начала. — Мне не только страшно, мне стыдно из-за того, как часто я себе представляла то, как мы занимаемся сексом, — неохотно признаюсь я. — Было бы чего стыдиться, Морена, — недовольно проговаривает Стася. — Как хорошо, что у меня нет совести, — с облегчением добавляет она, положив руку себе на грудь. — Я бы не вынесла переживаний о том, что не разрешила себе переспать с горячим мужчиной из-за того, что люблю какого-то мальчика, — огорченно заключает она. — Это пока, — поддеваю ее я. — Ко скольки там у людей прорезаются моральные принципы? — с улыбкой интересуюсь я. — Надеюсь, что я до этого момента не доживу, — отшучивается Стася в ответ. Мы смеемся. Стася высказывается о том, что мои отношения с Деймоном обречены из-за того, что я не готова принять то, что он больше не тот хороший парень, каким был прежде. Я использовала его как пластилин, чтобы подмять под себя, так чтобы он меня не разочаровывал. Она говорит, что он должен помнить об истязаниях Аластара и не достоин того, что бы я избавляла его от страданий. А еще она указывает на то, что обида на него никуда не делась. Такое нельзя простить, каким бы миротворцем ты ни был. В этом я с ней соглашаюсь. Моя обида не исчезла, как бы я для этого не старалась. Стася предлагает выбраться из дома, я соглашаюсь и мы вновь оказываемся в её машине. Я завершаю свой рассказ тем, что оказалась в плену Стефана, обманула духов, чтобы получить свободу и раскрываю цель своего приезда. — Ты хочешь вернуться в Мистик Фоллс и вернуть себе то, что у тебя было? — уточняет Стася. Я в ответ киваю и смотрю на то, как она сильнее поджимает губы. — Они тебя не заслуживают, — уверяет она. А затем на ее лице появляется улыбка. — Как тебе идея: ты и я, город Москва и новое начало? — интригующе предлагает она, указывая рукой в окно. Москва красива, это бесспорно. А еще она огромна. И я знаю, что мегаполис — это не моя мечта. Они хороши для путешествий, но не для постоянного места жительства. — Не хочу начинать заново, — легко отвечаю я. — Оно и видно, с тем как активно ты рвалась к своему прошлому, — шутит Стася. Я смеюсь. Она в самом деле очень похожа на отца в том, что в ней хорошо заметны следы её должности даже тогда, когда она не занята работой. Стася — директор корпоративного отдела. Она координирует деятельность сотрудников, чтобы те выжимали из себя максимум для развития компании, она ведет переговоры с акционерами и инвесторами. Её злит то, что отец назначил Наташу Председателем Совета, потому что эта должность выше той, что занимает Стася. Корпоративный отел подчиняется Председателю Совета и ей это не нравится. Я обожаю её темперамент. Мне кажется, что бизнес ей подходит. — Через год-два максимум я накоплю достаточно опыта для того, чтобы открыть стартап, ну или на худой конец выкуплю доли в других энергетических компаниях, — делится планами она. — Ты хочешь составить отцу конкуренцию? — с улыбкой уточняю я. — Кто, если не я, — мило улыбнувшись, отвечает она. Мы подъезжаем к какому-то заведению. Проходим внутрь и я понимаю, что это ресторан. Очень красивый интерьер, просторный, но все столы заняты и мне кажется, что нам тут делать нечего. Стася замечает моё замешательство. В моей голове возникает мысль, не попросит ли она меня внушить кому-нибудь уйти, чтобы нам освободили столик. — Расслабься, я же не на каторгу тебя привела, — советует она. — Это мой ресторан, нам не придется стоять в очереди, — с улыбкой объясняет Стася. — Избалованная девчонка, — игриво проговариваю я. — Меня вырастили капризным ребенком, — шутливо отмахивается она. Мы устраиваемся за столом и я прошу в ответ у Стаси рассказать о себе. Мою историю она знает и я хочу узнать о том, чем она была занята все это время. Она так же откровенно рассказывает мне о том, как брак родителей дал трещину из-за того, что их миры были несопоставимы: ведьма-мать и бизнесмен-отец. Одна слишком помешана на магии, второй приверженец реализма. «Я вообще не понимаю то, как они сошлись». Надежда хотела вырастить Стасю достойной ведьмой, чтобы та использовала свою магию во благо людям, а не для развлечения. Стася из-за этого бунтовала «Не потому что я не хотела помогать людям, просто магия была моим активом и это было моим правом, на что её использовать». Она хотела быть, как отец, которому никто не смел указывать, как ему поступать, ему подчинялись и с его решениями считались. Однажды Надежда устроила дома шабаш. Ведьмы проверяли свою связь с природой и Стася в тот день чуть не захлебнулась в бассейне, потому что связь со стихией воды была недостаточно прочная. Виктор узнал об этом и это стало роковым событием. Он воспротивился всему магическому, что было в их доме, наказал избавиться от всего, что связано с магией. С подозрением относился даже к приправе на кухне. Стася защищала мать перед отцом, в том, что случилось не было её вины. Но Виктор был непреклонен. С тех пор в доме появился запрет на использование магии. Её родители стали часто ссориться после этого. И незадолго перед выпуском Стаси из школы, Надежда просто исчезла, не оставив после себя даже прощальной записки. Стася не знала, с чем точно это было связано, но с тем, как изменился её тон в этот момент, было понятно, что она до сих пор изводит себя поиском ответа на этот вопрос. Она предполагала, что её мать окончательно добило то, что Стася решила пойти учиться на энергетика. Может, она расценила это как предательство и нежелание быть как-либо связанной с магическим миром. — Поэтому она прихватила наш гримуар, мою магию, какие-то вещи, деньги из сейфа и исчезла в закате, — проговорила она, сконцентрировавшись на вилке в руке. Я вдруг понимаю, что она винит себя в том, что мать её оставила. И сейчас с появлением у Виктора невесты, Стасе казалось, что её пытаются заменить. Конечно, она ведет себя вызывающе, она по-прежнему ощущает потребность в том, что для того, чтобы её заметили, ей нужно быть ярче, громче и умнее всех остальных. — Стася, ты в этом не виновата, ты не сделала ничего такого, из-за чего Надежда могла уйти, — мягко поддерживаю её я. — Ты была чудесной девочкой, милой, веселой, немного непослушной, но это было нормально для твоего возраста, — она поднимает на меня взгляд и в глазах под пеленой слез оставленная боль. Она делает глубокий вдох через рот, запрокидывая голову к потолку. Стася пыталась справиться со своими эмоциями. То были слезы ребенка, который сам не понимает, за что он наказан. Хоть ей было больно, она не могла позволить себе расплакаться перед Мореной. Это было слишком эгоистично. Ровена — злобная сука, у кого и было право плакать о том, что мать поступает с ней несправедливо, так это у Морены. Стася не понимала, что могло быть в ее голове, чтобы она так издевалась над своими детьми. Надежда просто исчезла и тем лучше, может она начала незаметно сходить с ума со своим шабашом и кто знает, к чему бы это могло привести. Стася сдерживает свои слезы и возвращает свой взгляд к ведьме с улыбкой. — Я пообещала себе, что справлюсь с этим и не могу позволить себе нарушить этого обещания, — бойко проговорила она. — Если ты кому-нибудь скажешь, я буду все отрицать, — серьезно предупреждает она. — Ты — мой герой, — радушно продолжает Стася. — Вау, не знала, что тебя вдохновляют раненные птицы, — отшучиваюсь я. — Найди в человеке то, что напомнит тебя, и ты не сможешь его разлюбить, — многозначительно проговаривает она и поднимает со стола бокал. — У нас искалеченная психика, но нас нельзя не любить, — с ухмылкой проговаривает она и протягивает ко мне бокал. Я усмехаюсь. — За злобных стерв, — торжественно произношу я и мы стукаемся бокалами. Стася делится со мной тем, как в её жизни обстоят дела с отношениями. Эта та сфера, которая страдает из-за её карьеризма, но это её особо не заботит. У неё есть ухажеры, те, с кем она периодически ходит на свидания, спит, но никому не позволяет называть себя своей девушкой и ни с кем не хочет вступать в постоянные отношения. Ей нравится то, что хоть где-то у неё может не быть обязательств. Такая сильная и независимая юная особа, что не хочет ни от кого зависеть и не хочет ни к кому быть привязана. Стася проговаривает, что всегда любила сказки, но не те, где спасают принцесс, она в них никогда не верила. «Как можно оставить классного огнедышащего дракона и уйти с каким-то там принцем?». Я смеюсь и неволей вспоминаю Ника. Его взгляд одновременно нежный и гордый, неотрывно наблюдающий за мной. То, как он улыбается в ответ на моё прикосновение к его шее. Ямочки на щеках становятся более выраженными. Бархатистый голос, с которым он игриво спрашивает у меня: «что, если я дракон и огонь мне ни по чём?». Я прогоняю его образ из головы и делаю небольшую передышку, чтобы алкоголь так сильно не кружил мне голову. Концентрируюсь на том, что говорит Стася. Деньги — главная ценность в жизни многих людей. Ей сложно найти хоть одну подругу, что не ненавидела бы тебя за глазами за то, чего у неё никогда не будет. Стася сказала, что это моё преимущество перед другими — деньги меня не заботят, из-за них я не завидую. Стася продолжает о том, что ещё сложнее найти мужчину, не слабого, капризного мальчика с огромным эго. А мужчину, который умеет зарабатывать и делает это так хорошо, что у него никогда и мысли не будет упрекнуть ее за то, сколько она зарабатывает. — Нет отношений — нет расставаний, — деликатно проговариваю я. Она достаточно умна для того, чтобы понять, что я намекаю о ее страхе быть брошенной. Стася щурит на меня свои голубые глаза. Они уже не такие кристальные, как прежде. В них заметно легкие покраснения из-за выпитого алкоголя. — Быть экспертом в отношениях других людей — дело плевое, — с улыбкой поясняю я.— В чужих отношениях нет твоих чувств, — выразительно добавляю я, прищурив взгляд на нее в ответ. — Ваше мнение учтено, мы поднимем этот вопрос на собрании, посмотрим, найдется ли решение для этой проблемы, — с важным видом деловым тоном проговаривает Стася. Она отшучивается, потому что я обнародую её скрытые страхи. Это нормальная защитная реакция. Я тоже защищаюсь, когда кто-то говорит о моих страхах. — Знаешь, какие слова мне хорошо запомнились? — интересуюсь я. — Вам будет хорошо вместе, чувства будут взаимны, так тебя настигнет любовь и она не пройдет так просто, — выразительно отвечаю я. Она слушает, хотя сразу после делает вид, что информация была не особо важная. Вспоминаю, как я проигнорировала тогда слова Лекси и решаю не давить на нее с этим. Нас прерывает телефонный звонок. От неожиданности я вздрагиваю. К телефону я так и не привыкла, я потеряла их около пяти. За этой маленькой штукой так сложно уследить, что я решила не покупать себе новый. Стася с кем-то со злостью говорит на русском. Я вижу это по выражению её лица и по тону ее голоса. Распознаю только одно слово «идиот». Когда она заканчивает разговор, интересуюсь у нее, все ли хорошо. Стася трет виски и недовольно поясняет, что люди, которые не могут следовать четким инструкциям ее нервируют. Слишком поздно для рабочего звонка. Даже для Стаси, которая, кажется, всегда думает о работе. — Ты бывала во Франции? — интересуюсь я. — Да, я ездила к ним как-то на летних каникулах и не смогла насладиться городом любви, потому что у этих лягушатников вечные проблемы с часами работы, — раздражительно делится она. — Ты о том, как они умеют разделять рабочее время и время вне работы? — со смешком интересуюсь я. — Во всей стране действует негласное правило, что в выходные даже разговоры о работе незаконны. — Ага, — буркает она. — Поэтому мы предпочитаем работать с немцами, китайцами, норвежцами, эмиратцами и англичанами. Они не устраивают себе обед на два часа, — закатив глаза, возмущается она. Я смеюсь. Такая преданность делу непременно окупится. Стася в самом деле когда-нибудь займет место генерального директора, потому что я очень сомневаюсь в том, что её устроит размеренная жизнь и получение пассивного дохода от вложений в другие компании. И это замечательно. У неё есть в жизни цели, если к чему стремиться. Она знает, чего хочет и бросает на это все силы. Меня радует то, какой она выросла. Вдруг к нашему столику подходит молодой парень, в его руках коробка в блестящей обертке. Стася бросает на него злобный взгляд. Парень заметно из-за этого нервничает. Он передает ей коробку и быстро удаляется от нашего столика. Стася поворачивается ко мне и для меня на её лице появляется улыбка. Она встает с места и торжественно протягивает мне коробку. — Поздравляю тебя с прошедшим, насколько я помню, ты наконец стала совершеннолетней. Ура! Я умиляюсь. Это так трогательно. Принимаю из её рук коробку и заглядываю внутрь. Первое что бросается мне в глаза — коробочка поменьше с открытым окном, а в нём замечаю броши в виде пауков и бабочками с разноцветными камнями — белые с жемчугом, красные с рубином, зеленые с изумрудом, фиолетовые с аметистом, синие с сапфиром. Все они такие красивые. Я непроизвольно улыбаюсь. — Хочешь, чтобы я стала твоей прихехешницей? — забавляюсь я. — Ты же не Наташа, тебе не надо раздвигать ноги, чтобы что-то получить, — насмешливо отвечает она. Меня это веселит. Не знала, что меня так может развеселить наблюдение за нездоровой конкуренцией. Я достаю коробочку с брошками и вижу еще одну вещь — большую книгу с черной обложкой из натуральной кожи, на ней фурнитура из цветного металла в форме разросшегося дерева, его крона формирует рисунок пентаграммы, её грани инкрустированы камнями: обсидианом — защищает от порчи, сглаза, проклятий и влияния тёмных сил, морионом — усиливает связь с потусторонним миром и аметистом — приносит чувство умиротворения, прогоняя тревожность и неуверенность прочь. Заглядываю внутрь и обнаруживаю пустые станицы с плотной бумаги. Можно использовать в качестве гримуара. Решаю, что первым делом запишу сюда рецепт святого масла. Вместе с этим я вспоминаю о Кроули. И я думаю о семье Ника, которую похитил Стефан. Мне приходит в голову идея, как поблагодарить его за то, что пытался вернуть брата к жизни. Я сердечно благодарю Стасю за подарок. Он меня порадовал. А затем я объясняю ей то, что мне нужно ненадолго отлучиться. Она говорит, что вернется домой, потому что уже поздно. И мы договариваемся встретиться у нее позже. Я забираю свой подарок и перемещаюсь в Мистик Фоллс. Меня встречает полуденное солнце. Вот она — магия часовых поясов. Я оставляю коробочку дома и хочу найти Ника. Первым делом решаю отправиться по адресу, на котором он купил участок земли. Я узнала об этом случайно, но тогда мне не было до этого никакого дела. А теперь я радуюсь тому, что у вампиров такая хорошая память. Останавливаюсь на пороге, потому что слышу за дверью разговор Ника и Стефана. Сальваторе приказным тоном просит его убрать из города гибридов. Слышу, как к ним приходит гибрид Минди. — У вас все в порядке? — интересуется она. В этот момент я решаю войти внутрь. Какая разница, если их разговор уже прервали. Заглядываю в гостиную через арку. Ник стоит ко мне лицом, он недовольно смотрит на Стефана. Сальваторе и Минди расположены ко мне спиной. — Все хорошо, Минди, Стефан уже уходит, ничего не добившись, — сердито отвечает Ник. Майклсон замечает моё присутствие и лицо его немного расслабляется. Сальваторе резким движение отсекает рукой Минди голову. Фонтанирующая струя крови сочится из её шеи. Голова отлетает в сторону, оставляя за собой кровавые следы на мебели. Бездыханное тело падает на месте. Ник из-за этого снова злится. — А убирать это кто будет? — с издевкой интересуюсь я. Сальваторе оборачивается на мой голос. Он явно не рад моему появлению. Силой мысли я заставляю его ахиллово сухожилие разорваться. Он корчится от боли и падает на колени. Пока моя магия внутри, я замечаю, что мышца быстро восстанавливается под действием вампирской крови. — Не впечатлила? — спрашиваю у Ника, с интересом наблюдающим за нами. — А так? — вместе с вопросом в гостиной раздается треск костей. В таранных костях появляются трещины и ползут они до тех пор, пока не поделят его костяшки на две части. Стефан мычит от боли и гневно смотрит на меня. Когда я оказываюсь рядом с ним, он тянет ко мне руки. Это мне и нужно. Я хватаю его за ладони. — Раз уж ты сам протянул мне руки, как я могу тебе отказать, Стефан? — с усмешкой интересуюсь я, выжигая на его руках метки. Это причиняет дикую боль. Ему уже сложнее сдерживать свои крики. Он сцепляет зубы и рычит от болезненных ощущений. Воздух наполняет запах жженой плоти. На тыльной стороне его ладоней появляется клеймо в форме кружков со стрелкой, направленной в сторону пальцев. Морена следит за тем, как регенерация заживляет сожженные участки, но печать остается в виде шрамов. — Поздравляю, ты проклят, Стефан, после твоей смерти ты окажешь в настоящем Аду и я лично прослежу за тем, чтобы пытки над тобой не прекращались, — с улыбкой произношу я, смотря на него сверху вниз. — Каждый раз, когда ты будешь смотреть на свои руки, отсекать ими кому-то голову, обнимать Елену или пожимать кому-то руку, — спокойно перечисляю я. — Каждый раз, Стефан, помни о том, что встреча со мной неизбежна, — четко выговариваю я. Опускаю его руки и силой мысли поднимаю его на ноги. Провожу ладонями по его груди, стирая с себя его прикосновение. Он сверлит меня взглядом. — Ты свободен, — с милой улыбкой произношу я, а затем резко перестаю улыбаться. — Пока что, — холодно заключаю я. — Стеф, не знаю, чем ты её разозлил, советую тебе не связываться с этой ведьмой, — насмешливо проговаривает Ник, с улыбкой глядя на меня. — Она уже своей хитростью украла твои яйца. — Прямо как жизнь моего брата, — недовольным тоном подмечает Сальваторе. Я сохраняю на лице безмятежность. — Ты украл семью первородных, не тебе меня воровкой называть, — с усмешкой напоминаю я. — Кстати, о них, — вспоминаю я, переводя внимание на Ника. — За городом есть одно старое здание с белыми кирпичными стенами. В нём была сожжена сотня ведьмы. И сейчас Стефан прячет там гробы. — Смотри, что пташка на хвосте принесла, — довольно проговаривает Ник, глядя на Стефана. — Кто из нас и должен оказаться в Аду, так это ты, — грубо выплевывает мне Стефан, угрожающее делая ко мне шаг. Стефан, для меня в Аду есть особое место. Оно называется ТРОН. На меня это не действует, зато цепляет Ника. Он перемещается к нам и заграждает меня собой. — Тебе же было сказано, Стефан, ты свободен, — холодно повторяет Ник. Сальваторе отступает и направляется к выходу из дома. Майклсон оборачивается ко мне. — Теперь ты мне помогаешь? — с улыбкой интересуется он. — А что скажут твои друзья? — он ухмыляется. Я чувствую приятный древесно-цитрусовый запах с нотками морозной хвои и ванили. И намеренно выдыхаю, незаметно отступая от него на шаг. — Скажут, что я связалась не с тем парнем, — спокойно отвечаю я. — Я так и не поблагодарила тебя за Кроули, поэтому я пришла исправить это и рассказать о том, где прячут твою семью, — поясняю я. Он внимательно смотрит на меня. — Почему бы тебе не сказать мне, о чём ты думаешь? — вдруг спрашивает он. — Подумаем вместе и решим твою проблему, — уверенно предлагает он. Я не понимаю. Я что, выгляжу задумчивой? — Тебе разве не нужно помочь своей семье? — напоминаю я. Он удивленно вскидывает брови. — Тебя это заботит? От такого вопроса я теряюсь. Я теряюсь? Что? — Нет, — резко отвечаю я. — Если на то пошло, то меня больше заботит стило Иззи. Сделаешь кое-что для меня? — с улыбкой интересуюсь я. — В какой позе? — с ухмылкой интересуется он и подходит ко мне на шаг ближе. Чувствую его запах и перед глазами снова появляется одна из фантазий. В ней его губы покрывают все моё тело поцелуями. А после Ник опускает свою голову и ублажает меня ртом. И это настолько приятно, что у меня пропадает голос из-за стонов. Я возбуждаюсь, и мне это не нравится. — В вертикальной, Ник, что с тобой не так? — недовольным тоном спрашиваю я. Этот вопрос я скорее всего задаю себе. — Мне нужен способ, с помощью которого я смогу с тобой связаться, — оповещает он, игнорируя мой вопрос. — Я не буду для тебя твоей карманной ведьмой, Ник, — серьёзно предупреждаю я. Он хмурится. — Какого ты обо мне мнения? — спокойным тоном интересуется Майклсон. — Я не стану тобой пользоваться, — твёрдо заверяет он. — Тогда для чего тебе нужен со мной способ связи? — интересуюсь я, складывая руки на груди. Он улыбается. — Вдруг я когда-нибудь захочу кого-нибудь тут убить? — игриво спрашивает он. — Мне нужен будет твой совет, как сделать это лучше всего, — расслабленно поясняет гибрид. Мне кажется, что сила, с которой я сжимаю зубы от злости способна сломать их друг об друга. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и бросаю взгляд на кофейный столик. На нем лежит нож. Как безрассудно так разбрасываться холодным оружием. Нож за мгновение оказывается в моих руках и из-за этого Ник еще больше заинтересовывается происходящим. Мы удерживаем зрительный контакт. Я запускаю руку себе в волосы и достаю сзади прядь. Приходится прервать немую сцену. — Последуй совету, что ты дал Стефану, — проговариваю я, резким движением отрезая небольшую часть своей пряди. — Не связывайся со мной, — холодно говорю я. — Но если всё же решишься «Apparent mihi» трижды, — я протягиваю ему отрезанную часть волоса. Он забирает её с легкой улыбкой на лице. Заклинание призыва не сработает без магии и личной вещи того, кого хочешь призвать. Мои волосы решают обе эти проблемы. — Когда я закончу свои дела, я вернусь в город, — предупреждаю я. — Так что, подготовь стило к моему возвращению, — требую я с улыбкой. Сразу после этого я исчезаю, оставляя за собой последнее слово. Я представляю себе комнату Стаси и перемещаюсь к ней. Застаю её за тем, как она выходит из ванны. Она избавилась от макияжа и переоделась в шелковую пижаму. — Ну как твой список добродетели? Нашёлся достойный ответ на оказанную тебе доброту? — интересуется она. — Тяжело быть доброй, — хмуро отвечаю я. Она окидывает меня оценивающим взглядом. — Выглядишь неудовлетворенной, — подмечает Стася. — Ты так мила, — отшучиваюсь я. — У меня для тебя тоже есть подарок, — интригую её я. — Но для этого тебе нужно назвать страну, — предупреждаю я. Она с удивлением смотрит на меня. — Хочешь подарить мне целую страну? Я не против, — с улыбкой проговаривает она. — Пусть будет Ирландия. У них полно газа и нефти, — деловито добавляет Стася. Я задумываюсь о том, что я знаю о Ирландии. И мне в голову приходит самый лучший вариант — утесы Мохер. Подходящее место, чтобы ощутить дух свободы, спокойствия и умиротворения. Беру её за руку и перемещаю нас на скалу, на которой расположена смотровая башня О’Брайана. В Ирландии часовой пояс на два часа отстает от Московского, поэтому мы оказываемся тут около полуночи. Из-за этого мало что удается рассмотреть. Но я из-за этого не переживаю. Время идеальное, потому что, кроме нас, тут нет никого. — Вот колдунья! — восторгается Стася. — Ты в самом деле затащила нас в Ирландию. Я клянусь, в тебе просто вся магия этого мира, — возносит она меня. Я смеюсь. Её все так же удивляет то, с какой легкостью я могу преодолевать такие далекие расстояния. Я прежде не знала того, что так могут не все. Чаще всего ведьмы могут использовать перемещение только в пределах страны в которой находятся. И то, если та достаточно большая, то перемещение сработает только до определенного радиуса. Мы подходим к краю скалы. Внизу набегающие океанические волны ударяются о камни, разбавляя тишину, которую мы не решаемся нарушить какое-то время. Затем Стася не выдерживает. — Ну всё, теперь можно вернуться домой и почтить кровать своим присутствием. — Ты думаешь, само перемещение было моим подарком? — с усмешкой уточняю я. — Если нам надо немного подождать Мэри Патришию Мак-Элис, так и скажи. Но знай, что я не подписываю никаких документов, прежде чем не покажу их своим юристам, — шутливо предупреждает она. — В наших сделках юристы не участвуют, — отшучиваюсь я в ответ. — Твоё заветное желание в обмен на собственную душу. Скрепим сделку поцелуем, и дело в шляпе. Она смеется. Я легонько касаюсь её руки и управляю магическим потоком так, чтобы он прошёл по её венам, возвращая магию в её кровь. — Что ты делаешь? — поражённо спрашивает она. — То же, что и неосознанно сделала с Ксавье, — аккуратно намекаю я. — Позволяю тебе почувствовать. — Я не… — она прерывается. — Мне следовало спросить разрешения, но у меня с этим проблемы, — предупреждаю я, убирая руку. — Скажи, если не хочешь этого, и я оставлю эту затею, — предупреждаю я. Она молчит. Я начинаю сожалеть о том, что решилась на это. Использую волчье зрение, чтобы увидеть её лицо. Стася выглядит задумчиво. Она поднимает на меня взгляд и замечает светящиеся глаза. — Боже мой, — от неожиданности она отшатывается. — Чуть к прабабушке не отправилась. Ты бы хоть предупредила, — возмущается Стася. — Извини, — неловко проговариваю я, избавляясь от волчьих глаз. — Я хочу, — твёрдо отвечает она. — Я думала, что потеряла к магии всякий интерес, но нет… Я хочу это почувствовать, — делится Стася. Я выдыхаю от облегчения. Я не ошиблась. Она скучает по своей магии. Вновь беру её за руку и направляю свою магию в её кровоток. Контролирую то, как она перемещается внутри и пытаюсь подстроиться под её сердечный ритм для того, чтобы у них была одна вибрация. Такое перемещение — временная мера: чужая магия в теле ощущается иначе и её использование принесет совсем другие ощущения. Я хочу, чтобы погружение было полным. Магия ведьмы наполняет каждую клеточку её тела, но именно индивидуальный сердечный ритм позволяет чувствовать её движение вместе с током крови. Ведьмы чувствуют жизнь с помощью природы. Она и есть жизнь для всего живого. Четыре стихии без учета хаоса. У каждой есть положительная и отрицательная сторона, задача ведьмы — следить за балансом. И для каждой ведьмы есть одна доминирующая, к которой она обращается чаще всего. Для меня это огонь — он дарует тепло, свет, а свет и есть жизнь. Огонь — созидательная стихия, символ перерождения. Птица Феникс возрождается заново благодаря огню, солнце вновь восходит после затмения. Огонь — чистая энергия, дарующая жизнь. Его бушующее пламя — божественная искра, основа всего. Ни один ритуал не обходится без огня. Он усиливает магию для совершения ритуалов. Каждый раз обращаясь к огню, я точно знаю, что стихия позволит мне совершить запланированное. И даже в те моменты, когда я теряла над собой контроль и случайно поджигала всё вокруг — я была в центре бушующего пламени и чувствовала то, как стихия позволяет мне использовать свою разрушительную силу. Это особая связь, что дарит один из элементов природы. Стихии дают чувство наполненности, силы и придают уверенности. В этом и есть преимущество ведьмовства — возможность обращаться к силе природы и использовать её положительную или негативную сторону. Это основа основ. С этого начинается любое колдовство. От этого для ведьм так значимо само наличие этой связи. Даже если не практикуешь магию. Важно само ощущение жизни вокруг. Именно об этом я хочу напомнить Стасе. Её доминирующей стихией был воздух. Это самая изменчивая и капризная стихия, она непостоянна и обращаться с ней сложнее, чем с огнем. Воздух — нервная и кровеносная система нашего мира. Он обеспечивает перемещение, связывает все стихии между собой. Воздух в постоянном движении. К его ритму нужно уметь подстраиваться, но если удаётся это сделать, воздух способен задать ритм всем остальным стихиям. Связь с воздухом ощущается не просто, как ветер. В нем дыхание всего живого. Это первый вдох младенца, дающий жизнь и последний выдох умирающего. Он позволяет проследить за естественным порядком вещей. Чувствую, как моя магия наполнила её и подстроилась под её ритм. Какое-то время ничего не происходит. Но я проявляю терпение, потому что знаю о том, как капризна эта стихия. К тому же, Стася долгое время не использовала магию. Я остаюсь рядом, дожидаясь того момента, когда у нее получится. И я готова простоять тут хоть целый день для того, чтобы это случилось. Слушаю шум волн и вместе с тем слежу за тем, как ведет себя воздушный поток. Он достаточно интенсивный из-за того, что мы находимся на возвышении и стоим так близко к воде. Но даже в таком месте чувствуется его непостоянство. Вдруг Стася делает резкий шумный вдох, и я понимаю, что что-то изменилось. У неё закрыты глаза, и она полностью сконцентрирована в этом моменте. Ощущаю кожей перемену — воздушный поток стал слегка слабее и теплее. Замечаю на её лице улыбку и не могу не улыбаться в ответ. Ей удалось. Я горжусь ею, как собственным ребёнком. Стася задерживается в этом моменте. Она не рискует попытаться сделать что-то большее. И это правильно. Ей просто нравится это ощущение, которого она лишилась вместе со своей магией. Из глаз её появляются слёзы. Они оставляют за собой мокрые дорожки на её щеках. Из-за этого она прерывается и воздушный поток вновь остается без контроля. — Это так прекрасно, — чувственно проговаривает она и наспех вытирает слёзы. — Я забыла, какого это, когда твои мысли находятся в одном месте. Вот этого ощущения в моменте мне очень не доставало, — признается она. Я радуюсь вместе с ней. Этот момент так прекрасен. Как много положительных эмоций он принес. Решаюсь раскрыть то, что собираюсь ей подарить. — Я хочу поделиться с тобой частью своей магии, — мягко проговариваю я. Я предлагаю ей провести ритуал, в котором когда-то поучаствовали Беннет. Между нами ненадолго повисает тишина. — Ты серьёзно? — её голос дрожит. — Конечно, — соглашаюсь я, обнимая её за плечи. Она не выдерживает. Тело её содрогается в моих руках. Стася плачет. Мне не хочется прервать её. От радости или грусти — слезы позволяют справиться с напряжением. Она может позволить себе выплакаться. Я поглаживаю её по спине и пытаюсь её развеселить, чтобы её успокоить и узнать её решение — позволит ли она мне это сделать. — Милая, я не предполагала, что это тебя так растрогает, — деликатно проговариваю я. — Кончай плакать, иначе соплями подавишься, — шутливо прошу я. Но это срабатывает в противоположную сторону. Её дыхание становится прерывистым. Стасе становится сложно дышать из-за охватывающей её истерики. Меня это пугает. Наспех решаю то, как помогу ей с этим справиться — воздействую другой сильной эмоцией. Страх. Он поможет справиться с истерикой. Перемещаю энергию в землю для того, чтобы притянуть с помощью этого любое облако поблизости. Стася страдает бронтофобией. Одно маленькое грозовое облачко — то, что мне нужно. Вскоре оно появляется на горизонте и озаряет небо яркой вспышкой. Вслед за которой проносится гул грома. Стася от испуга вскрикивает и накрывает голову руками. Она открывает лицо, и я убеждаюсь в том, что это сработало. — Ты меня напугала, — встревоженно признаюсь я. Стася протирает лицо ладонями и задерживает руки на глазах. — С тобой точно всё хорошо? — уточняю я. Она шумно выдыхает через нос. — Я не хотела плакать, — хриплым голосом отвечает она. — Тем более, я никак не предполагала, что это так на меня повлияет. — Я не хотела сделать тебе больно, Стася, я лишь хотела помочь, — досадливо поясняю я. — В том-то и дело, Морена! — сердито восклицает она. Я ничего не сделала ещё с чувством вины за то, что оставила после себя в Мистик Фоллс. А если я в первую встречу после долгой разлуки со Стасей принесла и в её жизнь разрушения, то я сброшусь с этого обрыва. — Сука! Я не понимаю, почему они так к тебе несправедливы, — зло проговаривает Стася. Я начинаю нервничать из-за того, что ничего не понимаю. Такие загадки я не люблю. — О чём ты, Стася? — ошеломленно спрашиваю я. — Я не хочу тебя расстраивать, Морена, но я так же не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты, — объясняет она. — Мне нужно рассказать тебе кое-что…- многозначительно проговаривает Стася.