***
Элайджа отобедал с охотниками за одним столом. Они решили, что волноваться не о чем, солнечные кольца усыпили бдительность охотников, те не никак не выказали того, что осведомлены в том, что находились за одним столом с вампирами. Но это было большое заблуждение. Охотники прекрасно знали о том, кто они такие. Немного выждав они совершили внезапную атаку на Майклсон. Финн, Кол, Ребекка и Элайджа могли заснуть вечным сном, если бы не Никлаус, что всё же снизошел до того, чтобы навестить свою семью. И когда он увидел то, что с ними сотворили охотники, он был в ярости. В первую очередь на самих охотников. Он тут же расправился со всеми из них. После чего вынул клинки из родственников и едва сам не убил Ребекку из-за своей злости на неё. Её глупое сердце и мимолетное увлечение чуть не стоило им жизни. Элайджа привел его в чувства и помог сестре избежать жестокой расправы. Никлаус вырывается из удерживающих его рук брата. В нем по-прежнему закипает злость. Но тон его становится не таким высоким. Напротив, он делает очень низким. Указывая на леденящую ярость, что он удерживает в себе. — Ничего, Элайджа, во мне нет ничего, кроме бесконечного разочарования, когда я нахожусь рядом с вами, — сквозь зубы цедит гибрид. Ребекка рыдала на кровати. То были слезы обиды и горечи, причиной которым послужил обман возлюбленного и опасность, которой она подвергла свою семью. — Приди в себя, Никлаус, — строгим голосом просит Элайджа. — Придержи резкие выражения, ты режешь по нам живьем, это несправедливо к тем, кто готов всегда быть рядом с тобой, — немного печально подмечает он. — Я больше не жду тебя, Элайджа, не оббивай мои пороги, в моём доме тебе не рады, — сурово проговаривает Никлаус, после чего быстро удаляется из дома, оставляя сестру и брата у разбитого корыта несбывшихся надежд. Жесткие слова брата Элайджа оправдал для себя его заблуждением. Он заблуждался в том, что семья ему не нужна. Потому что иначе не пришел бы к ним после того, как Элайджа поделился с ним информацией об охотнике. Никлаус говорил грубые вещи, пытаясь оттолкнуть от себя и отделаться от нежелательного внимания, но тот факт, что он всё же пришел, говорит гораздо громче, чем звучали его слова. На самом деле — чем они должны были бы звучать, потому слова Никлауса были клеймом, поставленным прямо на сердце, обжигая своим жаром душу. Их неспособна была излечить кровь вампира. Клеймо оставило кровоточащий шрам, тянущий с такой силой, что от тоски и боли хотелось выть. Элайджа не мог себе этого позволить. Он ведь старший брат, любящий свою семью и искренне верящий в то, что они в силах пережить любые трудности. Так было всегда. И так должно было всегда быть. «Всегда и навечно» — никогда не должно стать пустым звуком. Клятва не может быть задвинута на второй план или «оставлена в прошлой жизни», потому что она значила чересчур много. Её важность была несравнима. И если Никлаусу вздумалось забыть о её значении, Элайджа не отступит, чтобы напомнить о ценности их клятвы.***
Элайджа заметил странную перемену в поведении Никлауса. Он стал взвинченным и дерганым. Острые предметы в его руках становились оружием против самого себя. Элайджа препятствовал ему каждый раз. Он догадался о том, что брата изводили галлюцинации из-за которых он бредил и пытался наложить на себя руки. Чтобы его обезопасить, пришлось запереть Никлауса в наглухо закрытом помещении без доступа к солнечному свету и без любого предмета, которым можно было себе навредить. Необходимо было помочь избавиться ему от страшного недуга. За помощью он решил обратиться к охотникам. Уж они-то должны обладать хоть какой-то информацией о том, что происходит с Никлаусом. Элайджа наткнулся на Винчестеров среди ночи. Обстоятельства показались ему странными, поэтому он для начала решил понаблюдать за ними издалека. У них была назначена с кем-то встреча. С собой они привезли пленного с мешком на голове. И все это происходило среди ночи. Кроме, как подозрительным это никак нельзя было назвать. — Опоздали, — грубо оповещает их незнакомый мужчина в костюме. — Счастливые часов не наблюдают, — отмахивается Дин, ведя плененного к нему навстречу. — Один ругару, — оповещает мужчину Сэм, передавая пленного в его руки. — Где Кроули? — интересуется Дин. Конечно, Винчестеры, Кроули и демоны — это объясняло столь позднюю встречу. Теперь и о пленном вопросы как будто излишне. Все дело в очередном хитром плане Кроули. — Трахает шлюху на улице под названием «не-ваше-дело», — тем же грубым тоном отвечает ему мужчина. — Оу, смотри-ка Сэм, демон пытается шутить, — насмешливо проговаривает Дин, с улыбкой глянув на брата. — Ах, вот, что это было, — поддерживает брата Сэм. — Пока, девочки, — прощается демон, собираясь забраться в повозку. — Стой, стой, погоди, — привлекает его внимание Дин. Мужчина поворачивается к нему. — Мы увидим Кроули или он будет посылать подручных демонов за своим бельишком? — с издевкой интересуется он. Демон сохраняет внешнюю холодность, приближаясь к Дину. — Прости, я знаю, что ты говоришь, вижу, как двигаются твои губы, но не понимаю, что ты говоришь, потому что не говорю на языке мелкой дряни, — мужчина демонстрирует глаза с черной дымкой в качестве предупреждения для охотника, чтобы тот следил за языком. Это сбивает с Винчестеров спесь. Демон Кроули уезжает. — А помнишь, как мы убивали демонов? — с тоской интересуется Дин у Сэма. Сэм в ответ лишь нервно поджимает губы, не найдя в себе слов, чтобы ответить. Элайджа все же решил попытаться узнать у них что-нибудь, но Винчестеры оказались бесполезны, они даже не слышали о пагубном состоянии вызванном убийством охотников. Тогда Элайджа решил пойти другим путем и попытать удачу у других охотников. Майклсон пришли к Иззи и Алеку. И это после того, как Никлаус насильно обратил Алека. Их реакция на просьбу была ожидаема. — Вы обратились не к тем людям, — хмуро проговаривает Алек, складывая руки перед собой. — Я знаю что за охотников он убил, но помогать ему не стану, — серьезным тоном оповещает он. — У тебя что, совсем нет сердца? — возмущенно интересуется Ребекка. — Он страдает! — Клаус это заслужил, — твердо заверяет Иззи. — Каждый день его будет мучительнее предыдущего и никто и пальцем не шевельнет, чтобы облегчить его муку. Ребекка злится из-за услышанного. Элайджа понимает их отношение к брату, но сейчас ему и впрямь нужна помощь. — Я приношу извинения за те беды, что он принес вам, — чувственно проговаривает Элайджа. — Прошу вас, расскажите о том, что вам известно, — с надежой просит он. — Не тебе нести на себе крест вины за его поступки, — спокойным тоном возражает Иззи. Алек в ответ слегка качает головой. — Я уважаю братские узы, Элайджа, я понимаю твою обеспокоенность его состоянием, но не пойду против собственных принципов, — серьезно предупреждает охотник. Ребекка смотрит на Иззи в попытке её разжалобить. Им необходима информация. Хоть что-то, способное приблизить их к поиску решения проблемы. — Мне нужен мой брат, Иззи, расскажи хоть немного, — тоскливо просит блондинка. — Нет, Ребекка, я поддерживаю Алека, мы вам не поможем, — уверенно отвечает черноволосая. Ребекку это выводит из себя. — Это несправедливо! — вскрикивает вдруг она. — Почему мой брат должен мучиться, в то время, как твой находится в добром здравии рядом с тобой? Элайджа догадался о том, что сестра на пороге необдуманной глупости, но было слишком поздно. Пару секунд — ровно столько хватило для того, чтобы Ребекка оказалась рядом с Алеком, пробила его грудную клетку и вырвала его сердце. Иззи вскрикнула от испуга. И оказалась возле брата, чтобы поймать его тело до того, как он упадет на пол. Она положила его на свои колени и застыла на нем взглядом, до конца еще не осознавая произошедшее. По щекам ее потекли слезы. — Я хочу, чтобы ты почувствовала, какого это, — грубо пояснила Ребекка, бросая сердце Алека рядом с Иззи. Элайджа сам разозлился из-за того, что выкинула Ребекка, но решил, что поговорит об этом с ней позже. Это было очень глупым и рискованным действием. Что угодно, но только не враги среди демонов. Они опасные противники, ничуть не уступающие первородным вампирам по силе. Но в отличие от нас их не напугает выдернутое из груди сердце или кол из белого дуба. Иззи поднимает голову и свирепо смотрит на Ребекку. — Я убью тебя, — холодным тоном предупреждает она. — Тебе придется занять очередь, — отмахивается от ее угроз блондинка. Они оставляют охотницу наедине со своим горем и выходят на улицу. — Ребекка, прошу тебя сохранять самообладание и не доставлять нам новых проблем, — серьезным тоном проговаривает Элайджа, удерживая себя от осуждения и упреков в сторону сестры. — Я не смогу разорваться, пытаясь помочь Никлаусу и защищая тебя. — Я попросила, это не принесло никаких результатов, — хмуро возразила она. — От этого ты решила, что лучшим вариантом будет поступить так же, как и Никлаус, поведение которого стало причиной их отказа помочь нам? — слегка недовольно уточняет вампир. — Мне плевать, Элайджа, я буду вести себя так же, как и он, может даже хуже, если это нам поможет, — твердо заверяет она. Элайджа стал держать в голове мысль о том, что Иззи намерена отомстить Ребекке. Её жизнь под угрозой и теперь нужно быть предельно осторожной с каждым выходом на люди.***
Еще месяц был потрачен зазря и не принес никакого результата. Элайджа вдруг понял, что он близок к отчаянию. Наступило время позабыть о собственной неприязни, принципах, любой норме морали и попытать удачу с рискованным вариантом. Ребекка и Элайджа пошли к тому, кто был хорошо осведомлен о вопросах выгоды. Прежде всего — личной. Отчаяние и волнение привели их к Кроули. Разыскать его оказалось сложнее, чем представлялось. Когда им все же это удалось, они застали его не в самый подходящий момент. Кроули был занят пытками. Он пытал самого себя. Жутко было увидеть это и верить своим глазам. — Я сказал тебе, я ничего не знаю… — устало напоминает Кроули, закованный в цепи. Тут же он получает по лицу от Кроули, что стоит перед ним. На нем рубашка и брюки, поверх которых накинут фартук с кровавыми следами. — Прости, но твоя исключительная внешность не купит тебе пощады, — вальяжно предупреждает он. — Советую говорить. Кроули в кровавом фартуке обращает внимание на Майклсон, наблюдающими за его действиями немного поодаль. До жути заинтересовавшиеся происходящим. — А вот и вы, точно почуяли запах крови, — отшучивается он. — Как вы видите, я немного занят, — слегка нервно подмечает демон. — Мы готовы подождать, если после этого ты нас выслушаешь, — спокойно предупреждает Элайджа. — Да ты нарасхват, Кроули, как тебе на все хватает времени? — с усмешкой интересуется Кроули в цепях. — И Чистилище искать и со всякой тварью водиться, — поддевает он. Кроули в кровавом фартуке загадочно улыбается в ответ. — Пока я не закончил, чтоб ни звука, — предупреждает демон вампиров. Он подкатывает к пленному небольшую тележку с какими-то инструментами сверху. — Что используем дальше? Расширитель или что-то экзотическое? — с издевкой интересуется Кроули, довольно улыбаясь. — Послушай, это Чистилище. Я знаю, что попаду туда, когда умру. Я не могу нарисовать тебе карту, — хмуро объясняет плененный Кроули. — А я знаю, что можешь, — легко возражает ему демон в ответ. — Ошибаешься, — со смешком указывает ему пленник. — Мои источники безупречны, — настаивает Кроули. — Ты отец всего своего вида, не стоит притворяться тупой блондинкой, — он резко дергает голову в сторону замерших на месте Майклсон. — Ничего личного, ягодка, — это посвящается Ребекке. Но ей она все равно была возмущена из-за услышанного. Кроули в кровавом фартуке берет с тележки нож. — Надеюсь, ты оценишь те усилия, что я приложил, чтобы найти то, что причинит тебе боль, — самодовольно проговаривает он, указывая на то, что сам он от проделанной работы в восторге. — Да, мои пробы стоили жизни нескольким мелким оборотням. — Он машет ножом в воздухе перед собой. — Иридий — встречается редко. Кроули в цепях становится заинтересован из-за оружия. — Дешевле было бы обрушить на тебя замок, — рассуждает Кроули, любуясь ножом. — Но все согласны: он того стоит, — подходит к пленнику. — Так что, начинай говорить или начну отрубать все выступающие части, — серьезно предупреждает он. — Валяй, приятель, увидишь свой… — тон был слишком дерзкий. Слишком дерзкий для того, кто находился в таком уязвленном состоянии. Кроули в кровавом фартуке подобной дерзости не стерпел. Он не дал пленнику договорить, воткнув нож ему в плечо. Плененный Кроули кричит от боли. Нож с кровавыми следами за ненадобностью небрежным броском возвращается на тележку. — Что ты сказал? — Кроули с издевкой прикладывает руку к уху и пододвигается к пленнику ближе. — Где Чистилище? Плененный Кроули плюет ему в лицо слюнями вперемешку с кровью. Кроули в кровавом фартуке из-за этого сердится. — Да что ж вы такие животные? — грубо интересуется он. — Я сказал тебе, что в этой тюрьме есть детская? — насмешливо интересуется демон и берет со стола миску с черно-красной жидкостью. Кроули проводит над ней рукой и из чаши начинают доноситься жуткие звуки. Не то стенаний от боли, не то жуткий детский плач, а может и музыка самой преисподней или все сразу. Лицо пленника становится серьезным. — Все твои, я знаю, как они тебе дороги, — с ухмылкой проговаривает Кроули в кровавом фартуке. — Ты несколько месяцев собирал их у своей груди. Теперь не так заносчиво, да? — он улыбается сильнее. — Найти Чистилище важно для меня, — сердито оповещает демон. — У тебя пять секунд, чтобы сказать, где оно. После этого я разделаю их перед тобой. И брошу позвоночники тебе на колени, — строго грозит он. — Четыре…три…два… — Убей их всех, — резко говорит пленник. — Мы сделаем еще, — довольным тоном добавляет он. Кроули в кровавом фартуке это выводит из себя. Он хватает с тележки мачете и одним точным ударом сносит пленнику голову. Его голова отлетает в сторону и катится по полу. — Кажется, я голову потерял, — бормочет демон, провожая задумчивым взглядом укатившуюся голову. Это становится чересчур для Ребекки. Она решает уйти и поискать другой вариант. То для которого не потребовалось бы никакого взаимодействия с Кроули. — Ваша сестра всегда такая капризная? — со спокойным выражением лица интересуется демон. — Ты ей не нравишься, Кроули, Ребекка полагает, что ты слишком груб и тебе нельзя верить, — терпеливо поясняет Элайджа. — Точно! — удивленно произносит красноглазый. — Как я мог забыть о разборчивости той, что прежде подтиралась камнями, — на его лице появляется легкая усмешка. Элайджа решает оставить это замечание без внимания и перейти к делу ради которого он разыскал демона. — Кроули, Никлаус проклят, он неоднократно пытался наложить на себя руки из-за призраков охотников, что преследуют его, — серьезным тоном со скрытой тревогой объясняет вампир. — Я вынужден был запереть его, чтобы он ничего с собой не сделал. — Мрачное обстоятельство… — задумчиво выговаривает Кроули, отводя взгляд в сторону. — Необходимо найти ведьму и попросить её помощи, — делится предложением вампир. Кроули хмурится. — Элайджа, никогда не трогай ведьм, меньше вонять будут, — твердо наказывает он. — Меня это беспокоит, я не могу бездействовать, — сдержанно возражает Элайджа. Кроули слегка щурится. Он что-то в этот момент тщательно обдумывает. — Я с тобой согласен, нам нужна ведьма, — наконец соглашается он, откидываясь на спинку стула. — Попросим этих лопухов нам с этим помочь, — довольным тоном заключает демон. Элайджа не мог поверить в то, что ему предлагал Кроули. Он был свидетелем нескольких его стычек с Сэмом и Дином, знал о том, что Никлаус насильно обратил их. И после всего этого демон предлагал ему обратиться к ним за помощью. Это было просто немыслимо. — После ваших над ними издевательств, Винчестеры не станут помогать, — деликатно делится сомнением вампир. Кроули слегка наклоняется к нему, на его лице лукавая улыбка. Элайджа знал о том, насколько непредсказуем и изобретателен был Кроули. Его довольное выражение лица подсказывало о том, что у него и для этой проблемы найдется решение. — Мой дорогой Элайджа, разве они смогут мне отказать? Договорив Кроули громко свистит. Элайджа ощущает рядом присутствие чего-то зловещего, хоть его глаза ничего не видят. Тихое предупреждающее рычание доносится рядом с Кроули. Он вытягивает руку перед собой и проводит ей в воздухе. Это жутко. Даже для вампира, что прожил на свете не одно столетие. Кроули хотел похвастать перед ним своим домашним питомцем, поэтому протянул ему особый осколок стекла. Тот момент, когда Элайджа увидел адскую гончую, отпечатался в его сознании, как самое кошмарное видение. То, с какой нежностью Кроули поглаживал эту бешеную собаку с горящими красными глазами и телом, окутанным черным дымом, заставило его встрепенуться от такого жуткого создания. Элайджа был не в восторге от взаимодействия с Кроули, но его радовало, что они в одной лодке. Быть с ним на одной стороне гораздо лучше, чем враждовать с ним.***
До того, как Винчестеры отыскали ведьму Кроули все-таки нашел Чистилище. Оно вызвало его интерес прежде всего из-за делового склада ума. Чистилище находилось рядом с Адом, никем не было тронуто и могло быть использовано для самых различных целей. В этом деле его внезапным союзником стал Кастиэль. Кроули пообещал ему, что сможет оживить Мэри Винчестер — матерь Дина и Сэма Винчестера, которую в прошлом жестоко убил желтоглазый демон Азазель, пытаясь вызволить Люцифера из клетки. Кастиэль в самом деле сжег останки Кроули после того, как демон отказался вернуть душу Винчестера, Элайджа видел это своими глазами и был подавлен из-за того, что Кроули ничем больше не сможет помочь. Пока демон через несколько дней сам не отыскал вампира. Элайджа был шокирован его появлением и отказывался верить своим глазам. — Как ты выжил? — удивленно интересуется он, в упор глядя на демона. — Я…я не знаю, — пробормотал в ответ Кроули после чего странно посмеялся. — Выходит, что я тоже у Господа на особом счету, — он задирает голову к пололку, — Я польщен, хоть и всё равно считаю, что ты кретин. Элайджа в этот момент понимает, что это точно Кроули и никто кроме него. Он сгорел заживо и вернулся к жизни, словно феникс, чтобы продолжать вершить свои великие дела. Это было просто невероятно. Майклсон отметил про себя то, что с Кроули, вероятно, ничего не может случиться. Это он случается со всеми остальными. У короля Ада было много забот — руководство преисподней и тщательный надзор за демонами, они не только должны были оставаться в Аду, как им было велено, они не должны были замышлять никакого переворота за его спиной, Кроули был обеспокоен тем, что Дьявол получил свободу из-за неосторожности Винчестеров, они заигрались в охотников, убивая демонов и допустили большую ошибку, когда решили убить первородного демона — Лилит. Она была последней печатью, сдерживающей клетку Люцифера. Именно Лилит пролила кровь Ребекки прежде, чем Сэм успел изгнать её из сосуда. Пока Люцифер вел себя хорошо, не объявляясь в Аду, чтобы указать на свои законные права на трон. О нём вообще долгое время не было ничего известно. Кроули послал несколько демонов на его поиски, ему важно было знать, для каких целей его вернули, но подручные никак не могли его разыскать. Тем не менее, Люцифер не переставал быть для Кроули проблемой, потому что он не знал, чего от него ожидать. Кроули отыскал Чистилище и был озадачен способом, что мог бы перенаправить хранящиеся в нём души монстров в Ад, эти души помогли бы преисподней стать еще сильнее и могущественнее. Сила была стратегически необходима, мало ли кто решит посягнуть на Ад, демонам важно было знать, что в их силах будет постоять за себя и за своё место обитания. И, разумеется, он уверял Элайджу в том, что с Никлаусом всё образумится со дня на день Винчестеры нападут на след ведьмы и та поможет избавиться ему от проклятья. Какому плану из тех, что Кроули был намерен осуществить было суждено потерпеть крах? Ответ прост — всем. Демону воткнули нож в спину. И сделал это не кто-то из черноглазых, как он того ожидал. Его предал Кастиэль. После того, как Кроули отыскал способ открыть ворота Чистилища, Кастиэль решил изменить условия изначальной договоренности. Скорее всего, ему удалось догадаться о планах Кроули и его не устраивало то, что Ад станет сильнее. Ангел украдкой делился с Элайджей тем, что на Небесах теперь неспокойно. Ангелы трепетали из-за освобождения Люцифера. Архангел Рафаил сеял смуту и готовил Небесное войско к грядущей войне, как предсказывали пророки. Вероятно, у Кастиэля был свой интерес, он хотел, чтобы души монстров послужили топливом для Рая, а не Ада. Кроули категорично отказался вносить коррективы и распределять души поровну, потому что основная часть работы была проделана им. Кастиэль пригрозил пойти против него, тогда демон заручился поддержкой архангела Рафаила. Не известно, что он ему пообещал и, как Кроули удалось переманить его на свою сторону, поэтому приходится воспринимать это просто, как факт. Их появление вместе в качестве союзников стало большой неожиданностью для Кастиэля, он отступил. Но это было сделано лишь для того, чтобы пустить пыль в глаза. Кастиэль подменил кровь необходимую для ритуала, открывающего врата Чистилища. Ангел схитрил и провел ритуал самостоятельно, поглотив души монстров в себя. Ему это принесло столько сил, что ему не страшны стали архангелы. Кастиэль пришел к Кроули и взорвал перед ним Рафаила, после чего объявил себя новым Богом. На этом демон решил ретироваться, потому что разобраться с мутировавшим Кастиэлем было под силу только Богу. — Это его создания, соответственно и его проблемы, пусть сам разбирается со своими пернатыми, — слегка нервно заключает Кроули, осматривая кровавые символы на стене, что должны были обезопасить эту комнату от ангелов. — Ты так просто сдаешься? — с сомнением уточняет Элайджа. — На тебя это не похоже, Кроули, — удивленно добавляет он. — Скажи мне: гарантирует ли бессмертие то, что тебя нельзя убить? — хмуро интересуется у него демон. Элайджа слегка качает головой. — Мы творили с Клаусом разные вещи, я этого не отрицаю, — с легкой улыбкой проговаривает Кроули. — Но не думай обо мне так, будто я столь же безрассуден, как он. Я всегда в голове держу мысль о том, что даже у Бога есть слабости, что уж говорить обо мне, — он слегка хмурится. Элайджа плохо осознавал то, насколько опасным стал Кастиэль, но он решил, что если Кроули был настолько обеспокоен из-за случившегося, что предпочел отсидеться в безопасном месте, то произошедшее и впрямь было большой проблемой. Элайджа замечает внезапное появление Кастиэля в комнате. «Анти-ангельские символы», как назвал их Кроули никак ему не помешали. Это стало неожиданностью и для Элайджи и для Кроули. — Здравствуй, Кроули, — спокойным тоном приветствует ангел. — Выглядишь подавленным. Элайджа, — Кастиэль слегка кивает в знак приветствия. Кроули обескуражен. Элайджа начинает нервничать. — Проклятье, — бормочет Кроули. Он поднимается с кресла и встает напротив ангела. Элайджа не знает, что ему следует делать в такой ситуации — следует ли ему подняться с места или вовсе попытаться сбежать через окно. Майклсон резво поднялся на ноги и замер на месте, глядя на ангела и ожидая от него каких-то действий. — Итак, джига началась — ты меня нашел, — быстро проговорил Кроули. Кастиэль в ответ и бровью не повел. На его лице сохранилось беспристрастное выражение из-за которого было невозможно догадаться о цели, для которой он явился. — Я тебя не терял, — спокойно возражает ангел, бросая взгляд на кровавые символы. — Эти каракули бесполезны. — Ну, — демон нервно улыбается. — Нельзя винить девушку за попытку. Выпьешь, прежде, чем сокрушишь меня? — с надежой предлагает он, делая несколько шагов назад к столу, на котором была бутылка бурбона. — Нет, — отказывает ангел. Элайджа чувствует себя не в своей тарелке, находясь между ангелом и демон. Он думает о том, сгодится ли он на роль картины на стене, на которую никто не обратит внимание, чтобы не становиться частью чужого конфликта. — Нет? — уточняет Кроули. — Хочешь прямо сразу нагнуть, да? Приступай, — он зажмуривается, разводя руками в сторону. Майклсон чувствует, как внутри него что-то щелкает в этот момент. Происходящее подталкивает его вмешаться, потому что Кроули был заинтересован в том, чтобы помочь ему с братом, его не могли убить до того, как Никлаус не поправиться. — Кастиэль, прошу тебя вспомнить заповеди Господня, — осторожно, но в то же время твердо говорит Элайджа, делая небольшой шаг вперед, так чтобы ангел обратил на него своё внимание. Ангел переводит на него взгляд холодных голубых глаз. И его достаточно для того, чтобы вампиру о себе напомнил инстинкт самосохранения. Отступать уже было не вариант, Элайджа сделал ход. В его голове мелькает мысль о том, что импульсивность — их семейная черта. У Никлауса и Кола эта черта особо выражена, у Ребекки слабо, а за собой он и вовсе прежде такого не замечал. — Я не стану его убивать, — спокойно возражает ангел. Майклсон переполняет чувство облегчения. Кроули удивленно открывает глаза. — У меня на тебя планы, — сообщает Кастиэль, глядя на демона. Кроули хмурится. Элайджа удивляется. — Какие? — заинтересованно интересуется демон. — Новое соглашение, — бесстрастно заявляет ангел. — Живи, пост короля Ада твой… — Но… — продолжает Кроули, подталкивая ангела к продолжению разговора. — Но души распределяю я, — твердо заканчивает Кастиэль. Кроули ненадолго задумывается. После чего слегка качает головой. — Контролирую поток, а ты получаешь то, что я тебе дам, — уверенно продолжает Кастиэль. Кроули усмехается. — Я так полагаю, что львиную долю ты оставишь себе, — язвительно уточняет он. Кас слегка улыбается, наблюдая за ним. — А значит, Ад будет уменьшен, — заключает Кроули с улыбкой. Элайджа с него поражается. Кроули буквально только что Кастиэль сохранил жизнь и, едва опасность миновала, демон вновь стал уверенным и шутливым. — Я бы обошелся без него, но мне нужно чем-то угрожать моим недругам, — спокойно объясняет ангел. — Так же нужно заключить Михаила и Люцифера в темницу. — Верно… — задумчиво произносит Кроули. — Как понимаю, торг тут не уместен? — с сомнением уточняет он. — Нет, — твердо отвечает Кастиэль. — Тогда любезно соглашаюсь, босс, — демон ухмыляется. Элайджа надеется на то, что ему удается сохранить на лице безмятежность. Хотя он не перестает удивляться дерзости Кроули. — Я свяжусь с тобой, — вдруг предупреждает ангел, быстро глянув на свои руки. После чего Кастиэль исчезает. — Что это значит? — интересуется Элайджа. — Что теперь у меня есть папочка, о котором я не просил, — с усмешкой отвечает Кроули. — И новые заботы, связанные с его появлением, — серьезно добавляет он. Новые заботы и впрямь не заставили себя долго ждать. Оболочка Кастиэля не могла удержать в себе души чудищ, чем дольше они были в теле ангела, тем выше становился риск того, что они разорвут его в клочья. Винчестеры беспокоились о нем больше, чем об угрозах Кроули. Ангелу пришлось их выпустить из себя. Так на Земле оказались души Чудовищ из Чистилища. Кроули забрал у Дина душу, чтобы напомнить Винчестерам о их обязательствах. Рычаг давления был действенным, только воздействовал он не на ту больную точку. Винчестеры были готовы отдать друг за друга жизнь. Столкнувшись с тем, каким неуправляемым стал Дин без души, Сэм решил принять меры для того, чтобы брат вновь обрел душу. Сэм пленил Кроули, чтобы вернуть Дину душу. — Классно сработал, лосяра, — язвительно подмечает демон. — Если кому расскажешь, я буду всё отрицать, но я тобой горжусь. — Спасибо, — без особого энтузиазма благодарит Сэм и берет в руки баночку с краской. — Погоди, погоди, — быстро бормочет Кроули. — Что это? — интересуется он. — Оно самое, — уверяет его Сэм. Этой краской охотник начертил на полу пентаграмму, чтобы Кроули, закованный в цепи, наверняка не смог освободиться. — Для чего? — удивляется Кроули. — Я ж тебе жизнь спас, — напоминает он. Демон и впрямь выручил его после того, как Дин едва не вышиб ему мозги, когда Сэм пытался убедить брата заняться вместе с ним возвращением его души. Сэм издевательски смеется. — Да ладно. — «Да ладно» что? — хмуро переспрашивает Кроули. — Да мы из одного окопа огрызались — Мы с тобой столько прошли вместе, — встревоженно напоминает он. — И ты не успокоишься? Сэм игнорирует его высказывания и уверенно втыкает в него шприц. Из-за чего Кроули вскрикивает от неожиданности. — А братья по оружию? — с надеждой интересуется демон. — Для тебя это пустой звук? Братская любовь вполне заслужена, — с горечью продолжает он. — Да мы все и ты и я заслуживаем любви. Я заслуживаю любви, — вдруг кричит демон. — Я хочу, чтобы меня любили, — тихим голосом добавляет он. — Что? — удивленно переспрашивает Сэм, хмурясь от услышанного. — Чего? — непонимающе спрашивает Кроули. До него доходит смысл сказанного и он хмурится. Его человечность возвращается. На какое-то время между ними повисает молчание. Сэм потуже затягивает бинт на своей руке. Он использовал для исцеления Кроули собственную кровь. Вдруг демон решает прервать тишину. — А можно ли, лосяра… Я хочу попросить тебя об услуге, — спокойным тоном говорит Кроули. — Сэм, — тихо зовет его он. Винчестер поднимается с места. Он сильно ослаб из-за того, что потерял много крови. — Ты скажи, когда ты исповедовался вон там…в чем ты признался? Сэм внимательно изучает его взглядом, не решаясь отвечать на его вопросы. — Мне любопытно, — размеренно продолжает Кроули в это время по его щеке текут слезы. — Потому что с моей биографией, — он хмурится. — Возникает вопрос: с чего мне хотя бы…начать…искать себе прощение. Он становится таким чувственным, искренним и уязвленным в этот момент, каким не бывал никогда прежде. Разумеется, это удивляет Сэма. Это удивило бы каждого, кому приходилось вести с Кроули дела. Любому, кто не понаслышке знал о его жестокости, пришлось бы подбирать свою челюсть с пола, если бы они увидели бы его в таком состоянии и услышали бы то, что он сказал. — Давай начнем с уколов, — предлагает Сэм. Кроули всего мгновение смотрит на него, а затем выгибает шею, подставляя её для игры. Сэму не удалось завершить обряд, запечатывающий адские врата, потому что его прервал Дин, которого ангел Кастиэль привел в чувства. Брат вмешался в ритуал, потому что обряд исцеления демона сильно вредит тому, кто его проводит.***
Что за ведьму в итоге отыскали Винчестеры после добровольно-принудительно сотрудничества? Именитую Ровену МакЛауд, что охотники сковали цепью, а затем демоны доставили в Ад. Кроули пришел к пленнице и признал в ней свою мать. Но Ровена узнала его лишь после того, как тот тихим голос удивленно спросил «мама?». Кроули не торопился избавить ее от оков. Он был удивлен тем, что Винчестеры отыскали именно её. А еще он сердился из-за того, что она его оставила одного. Ровена времени даром не теряла. В ее хитрой рыжей голове уже зрел план, с помощью которого она намеревалась получить свободу. Кроули контролировал всех демонов в Аду, чтобы те не смели появляться на Земле без его ведома. Если точнее, то такое разрешение было лишь у лично избранных им демонов. У Кроули было слишком мало доверия к черноглазым, потому что они то и дело попадались ему с поличным, участвующими в кознях против него. Ровена оказалась в Аду в смутное время. Кто-то распределял поток душ так, что некоторым демонам удавалось проскользнуть на Землю. Одного из них отловили и заключили в одной камере с Ровеной. Ведьма решила этим воспользоваться. Она договорилась с демоном, чтобы тот подтвердил ее ложь в обмен она обещала помочь ему обрести свободу. Ровена подставила демона из близкого окружения Кроули, обвинив его в том, что именно он распределяет поток душ. Это было серьезное обвинение из-за которого у демона сдали нервы. Он принялся душить ведьму. Кроули пронзил его голову ангельским клинком, спасая матери жизнь. В прошлом сбегая от охотников, Ровена сказала сыну: «я сейчас вернусь», после чего он не видел ее сотню лет и черт знает сколько еще они бы не встретились, если не воля случая. Покидая темницу вслед за сыном, Ровена обернулась к плененному демону, что привлек ее внимание. — Ты сказала, что если я поддержу твою ложь, ты поможешь мне освободиться, — с надеждой напомнил он. — Непременно, — с милой улыбкой подтвердила рыжеволосая. — Я сейчас вернусь, — мягко предупредила она, закрывая за собой двери. Стоит ли говорить о том, что она не вернулась? У Ровены появились дела поважнее — например, подмять сына под себя, превратив его в средство для запугивания своих врагов. Ей хотелось отомстить Оливетте Лафлин — главной ведьме Великого Ковена, она всеми правдами и неправдами уворачивалась от того, чтобы помочь Никлаусу избавиться от проклятья. Ей не хотелось тратить силы зазря, для начала ей должны были оказать услугу. Кроули злился на нее и не торопился помочь ей с местью для Оливетты, он был насторожен из-за её внезапного теплого отношения к нему, но в то же время он хотел наладить с ней отношения. Кроули не забывал о Никлаусе, но на него все время внезапно сваливались разные срочные дела, из-за которых ему приходилось прерываться в попытке найти для Майклсон спасение. Ровена лезла в дела совета, которым руководил Кроули и пыталась вершить в нем свои порядки. Это его напрягало, но Кроули пытался быть терпимее. Её попытки контролирования были очевидны и для Винчестеров и для Майклсон. Вероятнее всего, Кроули тоже осознавал то, что мать упорствует над тем, чтобы он не мог доверять никому, кроме нее. Кроули все же поймал для нее Оливетту и Ровена превратила ее в хомяка. Лафлин указала Кроули на козни, что мать строит против него. Тогда между ними случилась серьезная ссора. Кроули выгнал Ровену из Ада, потому что больше не хотел, чтобы та в нём находилась и пыталась им управлять. Ровена договорилась с Сэмом, чтобы тот убил ее сына. Сэм поймал Кроули и обезвредил его демонической пулей. Кроули лежал на полу без движения. Сэм настраивал себя на его убийство. — С мамой моей якшаешься, совсем дурак. Ты что же, веришь ей? — с горечью интересуется демон. — Нет, конечно, ни на йоту, — твердо отвечает Сэм. Кроули отрывает голову от пола, чтобы взглянуть ему в глаза. — Тогда почему? На какой крючок ты попался? — удивленно спрашивает он. — Да умри ты уже, а, — устало просил Сэм, разводя руками в стороны. Кроули харкает кровью. — Ничего себе награда, — бормочет он. Сэм от удивления дергает бровями. — Что? — Я сказал, — грубо говорит Кроули. — Ничего себе награда за то, что был хорошим парнем. — Чего? Чего? Это ты-то хороший парень? — Сэм указывает в его сторону ножом. — Ты хоть представляешь через что я прошел за последний год? Каким при мне стал Ад? Сэм склоняет голову в сторону. — Я должен быть приятно поражен? — Да! — зло кричит демон. Кроули закашливается. Сэм строит недовольное лицо. — Я думал, что если стану лучше, то может быть, смогу снова чувствовать, — проникновенно делится Кроули. Сэм часто дышит, смотря на него. Его щеки из-за этого дергаются. Кроули снова закашливается. — В этом вся суть, — с горечью говорит демон. — Нет, это не существенно, — возражает ему Сэм. Кроули тошнит кровью. — Знаешь, другие, может быть, и забыли о том, сколько зла ты натворил, но я нет. Я видел, как ты убивал людей, Кроули, невинных людей. Которые были мне дороги, которых я любил. Да, у тебя, конечно, есть акцент, костюмчик, чувство юмора, но в конечном итоге ты просто чудовище. Такое же, как и все остальные. И я буду смотреть, как ты воешь перед смертью. Как и все остальные. — Ты прав, я и есть чудовище. И я творил зло, творил такое, что ты и представить не можешь. Ужасное, чудовищное, омерзительное, — он поворачивает голову в сторону Сэма и глаза его наполняются красной дымкой. — И мне нравилось делать всё это. Винчестер хмурится из-за происходящего. Кроули вынимает из себя пулю. И поднимается на ноги. Король горделиво выпрямляет спину. — Так что, спасибо, Сэм, за то, что напомнил мне, кто я есть. Сэм решает наброситься на него. Кроули вскидывает руку кверху, отбрасывая его в сторону. Сэм летит в стекло и разбивает его спиной. Сэм ползет назад к ножу. Кроули идет к нему, вынимая из кармана ведьмовской мешочек. — Могучая магия, — проговаривает он, рассматривая мешочек. — Любому другому демону пришел бы каюк, но мне? Я тебе умоляю. — мешочек вспыхивает в его руках. Сэм тянет руку к ножу. Кроули это замечает и вновь проводит рукой, чтобы увести нож в сторону. Сэм сидит на полу, прижавшись спиной к дверной раме. Кроули подходит к нему с выставленной перед собой рукой. Его пальцы сложены для щелчка. Винчестера это пугает. — Я мог бы тебя убить, щелкнув пальцами. Нет ничего проще, — серьезным тоном объясняет демон. Они смотрят друг на друга. Кроули опускает руку. — Хочу, чтобы ты знал — отныне ты будешь жить только потому что я тебе позволил. Передай от меня сообщение. Скажи этой рыжей шлюхе, что я дал ей шанс уйти. А она плюнула мне в лицо. И теперь ей придется быть начеку, — хмуро предупреждает Кроули. Кроули исчезает и Сэм наконец облегченно выдыхает.***
Рыцарь Ада — Аббадон желала получить престол Ада. Ради этого она даже перенесла Гэвина МакЛауд из прошлого, пытаясь использовать человечность Кроули в своих целях. Гэвин не верил в то, что Кроули в самом деле был его отцом. У них выдалась странная встреча. — Ты не мой отец. Мой отец — Фергюс МакЛауд, простой портной, пьяница и чудовище, — возражает Гэвин. — Прямо вылитый ты, — с улыбкой подмечает Аббадон. Кроули бросает на неё недовольный взгляд. — Ты на него вообще не похож, я его похоронил, — продолжает отнекиваться Гэвин. — За двести лет многое изменилось, — терпеливо объясняет Кроули. — Что? — Гэвин в шоке. Аббадон и Кроули переглядываются. Чертовка с любопытством наблюдает за Гэвином. Но Кроули не меньше заинтересован возвращением сына. У Гэвина в руках возникает небольшая труба, по внешнему виду напоминающая первый телескоп. Абаддон поднимает руку перед собой, чтобы одернуть шторы и открывает балконную дверь. — Подставь эту трубу к своему глазу, — спокойным тоном подсказывает Кроули. Гэвин в восторге плетется на балкон. — Пресвятая Богородица. Мы среди звезд. — он выходит назад к ним. — А вы, наверное, ангелы. — О как, — удивленно бормочет Аббадон, бросая взгляд на Кроули. — Я тебя ненавижу? — переспрашивает Гэвин, смотря на отца. — Ну, я лупил тебя, — нахмурившись, объясняет Кроули. — Морил голодом, а когда напивался, — он нервно поджимает губы. — Снова лупил. Просыпался с бодуна и да…лупил, — он хмурится сильнее от неловкости. — Мне не с кого было брать хороший пример, моя мать была ведьмой. — Я вырос думая…зная, что я ничто, — встревоженно делится Гэвин. — Полное ничтожество, — сердито добавляет он. — Ты заставлял меня пахать, как лошадь и даже не отдал в школу. Я до сих пор не умею читать, — с упреком рассказывает Гэвин. — Ой, можно подумать, — отмахивается от него Кроули, поднимаясь с кресла. — Да большинство европейцев не умело читать, — напоминает он, вставая напротив сына. — Хочешь читать? — уточняет он, прикасаясь к его лбу двумя пальцами. — Давай. Демон протягивает ему газету. Гэвин неосознанно начинает читать и не верит тому, что написано. До него не сразу доходит то, что он смог прочесть написанное. Кроули вскидывает брови, смотря на него. Гэвин с удивлением смотрит на газету. — Я могу читать, — бормочет он. Кроули разводит руки в стороны. — Король Ада — куча преимуществ. Гэвин неловко улыбается. — Погоди, если ты король, значит я…принц? — А ты говоришь, я тебе ничего не дал. А титул? — самодовольно уточняет демон. — Скажи, а если я признаю тебя своим отцом. Ты же не позволишь мне вечно гореть в Аду? — задумчиво уточняет Гэвин. Кроули с удивлением смотрит на него. — Как бы я не нагрешил, — добавляет Гэвин. — Ты что, со мной торгуешься? — уточняет демон, а затем слегка смеется. — Весь в меня. Гэвин довольно улыбается. — Может, не все потеряно? — с надеждой интересуется он. — Впервые за всю мою жизнь передо мной открылись возможности, — воодушевленно делится Гэвин. — Будущее! Но сначала верни меня в моё время, я сяду на корабль и поплыву в новый свет. Тот самый корабль, на котором ему суждено утонуть. — Кстати о корабле… — начал было Кроули. — Что с ним такое? — уточняет Гэвин, встречаясь с ним взглядом. У демона не находится мужества, чтобы ответить. Он лишь улыбается. — Не важно. Кроули не хотел, чтобы Аббадон заняла престол Ада, но хотел того, чтобы Гэвин остался с ним. Кастиэль пытался его от этого отговорить, потому что это изменило бы ход времени и могло привести к неожиданным неприятным последствиям. Кроули не хотел его слушать, поэтому дал Винчестерам на Аббадон наводку, чтобы те от неё избавились. Но это не помогло, потому что до Гэвина добралась Ровена и убедила его вернуться к своей возлюбленной, потому что так будет лучше. Кроули это задело. Задело больше, чем он сам хотел признавать. Он отыскал мать после произошедшего в попытке унять скребущих на душе кошек. — То, что ты сделала низко даже для тебя, — спокойным тоном подмечает он, а затем слегка качает головой. — Нельзя так, — с горечью добавляет демон, смотря прямо перед собой. Ровена не может сдержать смешка. — А ты у нас играешь по правилам, — с издевкой проговаривает она. — Я уверен, что есть гнусная, паскудная, злобная причина, по которой ты послала моего сына, своего внука на смерть, — отчеканивая каждое слово рассуждает демон. — Я хочу её знать, — тихо добавляет он. Ровена опускает взгляд на свои руки. — Он был чудесным мальчиком и каким бы гадом ты ни был, ты по-своему его любил, — медленно проговаривает она, а затем поворачивает голову к сыну. — Так же, как я любила Оскара, — тон её становится резким и грубым. — Оскар, — тихо повторяет Кроули, поджимая губы. — Дитя, которое я любила больше тебя, — Ровена слегка улыбается, вспоминая о нём. — Мальчик, которого ты вынудил меня убить, чтобы снять печать Каина, — зло выговаривает она. — Значит, ты просто несла чушь про то, что Гэвин поступает правильно? — с горечью уточняет Кроули. Ровена улыбается. — Это и было правильно, — твердо заключает она, поворачиваясь к Кроули. Демон по-прежнему не мог заставить себя на неё посмотреть. — Возможно, для Гэвина и уж точно для меня. Я увидела, как ты страдаешь, лишившись ребенка, — сердито заключила ведьма. — Месть, — тихо произносит Кроули, застывая взглядом в одной точке. Ровена широко улыбается. Притворная дружелюбность исчезает, стоило ей начать говорить. — Кто, лучше матери способен разбить твоё иссушенное сердце? — ведьма после этого встает и шагает прочь от сына. Кроули неотрывно смотрит перед собой. Он не решается даже на беглый взгляд в сторону удаляющейся спины матери.***
Вместе с появлением антихриста на Земле оказались четыре всадника апокалипсиса, они стали головной болью Винчестеров. Элайджа стал тем счастливчиком, которому повезло испытать на себе действие всадника Голода. Тогда Кроули пришлось вмешаться, чтобы Майклсон не уничтожил за день всё население штата Иллинойс. Незадолго после этого Ребекка пропала, а Люцифер наконец объявился в Аду и стал вершить свои порядки. Он был к демонам еще суровее, чем Кроули. Дьявол не то, что демонов не ценил, он их недолюбливал чуть меньше, чем людей, которых создал Бог и гораздо меньше, чем языческих богов, которые появились благодаря людям. Кроули быстро смекнул о том, что от Люцифера следует избавиться. Это дело он решил поручить тем, кто был у Господа на особом счету. В буквальном смысле. Кастиэль рассказывал о том, что встреча Мэри Кэмпбелл и Джона Винчестера была спланирована на Небесах, это означало, что у Бога были свои планы на детей, которые должны были быть рождены в этом браке. Люцифер вернулся для того, чтобы сразиться со своим братом — архангелом Михаилом. Сэму было суждено стать сосудом для Люцифера, а тело Дина должен был занять Михаил. Архангелы должны были сразиться насмерть и Винчестеров такой расклад не устраивал. Дин убеждал Сэма в том, что даже если им суждено, они плюнут судьбе в лицо и сделают так, как им будет нужно. Их неуязвимость во много объяснялась Божественными планами. Они были воспитаны и выращены, как охотники, но в своих собственных жизнях они больше походили на жертв сваливающихся на них обстоятельств. Винчестеры прошли через многое. Больше, чем себе мог просто представить человек с самой богатой фантазией. Кроули находит кольт и передает Винчестерам. — Прости за вопрос, но ты не подписываешь себе смертный приговор? — интересуется Дин. — Что будет с тобой, если мы вступим в схватку с Дьяволом и проиграем? — Во-первых, он всё равно нас уничтожит. Во-вторых, когда вы уйдете, я отправлюсь в длительный отпуск в никуда. И в-третьих, попробуйте не промазать, ладно? — сердито спрашивает он. — Кретины, — зло говорит он и бросает Дину упаковку патрон. Сразу после этого Кроули исчезает. Элайджа просил его помощи в поисках Ребекки, демон согласился помочь. Красноглазый указал на то, что, если Ребекка вдруг не решила куда-то внезапно уехать, первой и единственной подозреваемой была Иззи. — Не завидую я тебе, Элайджа, — устало подмечает демон, — Если бы родня доставляла мне столько же неприятностей, я бы тоже использовал колы, чтобы уложить вас спать, чтобы хоть немного пожить спокойно. Элайджа изменил своё отношение к демону после того, как тот стал более человечным. Ему было его жаль из-за того, какие отношения были между ним и Ровеной. Кроули не мог в полной мере прочувствовать на себе прочную родственную связь, потому что у него не было ни брата, ни сестры. Он говорил, что так ему лучше, но это было скорее печально, что ему доступно наблюдать за этим лишь со стороны. — Не сочти за грубость, но мне думается, что завидуешь, — расслабленно делится предположением Элайджа. — Ты же замечаешь не только проблемы, Кроули, но и то, как мы делаем всё возможное для того, чтобы помочь своим близким с ними справиться. — Глупые родственные связи в моём списке желаний где-то в середине между «убийством Люцифера» и «владением луной», — с ухмылкой делится он. — Хотя нет, наверное, после группового сношения с монахинями, — задумчиво добавляет демон. Его кощунство Элайджу не удивило. Так же, как и насмешливые рассуждения. — Если быть откровенным, Кроули, это то, чего ты на самом деле желаешь? — любопытствует Элайджа. Кроули становится серьезным. — Если быть откровенным, Элайджа, луна и без того принадлежит Аду, монахини мне наскучили, Люцифер должен быть повержен, а семья… Спроси меня об этом еще раз после того, как Дьявол перестанет быть угрозой, — слегка нервно заключает он. Кроули пришлось отложить поиски Ребекки, потому что кольт не убил Люцифера. Падший ангел отправил демонов за ним на охоту и Кроули пришлось скрываться и отбиваться от постоянных атак черноглазых. Элайджа понимал, что демон был обеспокоен собственной безопасностью, поэтому ему вновь пришлось самостоятельно заниматься поисками Ребекки и спасением для Никлауса. Майклсон решил попробовать обратиться к Ровене. Если не ему самому, то может, она все же захочет помочь Кроули. Это было смелое предположение результатом которого стало то, что Ровена рассказала вампиру о потустороннем мире, созданном ведьмами для сверхъестественных существ. А в том, что происходило с Кроули она была не особо заинтересована. Несмотря на то, что Ровена поделилась с ним полезной информацией, ведьма Элайдже не нравилась. Морене удалось случайно наткнуться на воспоминание о том, как Кроули отыскал Винчестеров ночью посреди улицы. — Хотите покурить и поболтать? Вы расстроены, давайте обсудим это, — деликатно предлагает демон. Сэм не обрадовался его появлению, напротив, после сказанного охотник пошел на него в наступление. — Хочешь поговорить? — зло уточняет он. — После того, что ты сделал? — После того, что я сделал с вами? Я отдал вам кольт! — беспокойно напоминает Кроули. — Ты знал, что он не действует на Дьявола! — сердито упрекает его Сэм. — Я никогда… — начал было Кроули, но Сэм его перебил. — Ты поставил нас, мы потеряли людей в той самоубийственной вылазке. Хороших, — грозно говорит Сэм. — Слушайте, клянусь, я думал кольт сработает, — с тоской поясняет Кроули. — Я ошибся. На ошибках учатся. Но ничего не изменилось, — он слегка улыбается. — Я хочу, чтобы Дьявол умер, — демон закатывает глаза. — Так, изменилось одно — теперь он знает, что я желаю ему смерти и я стал самым проклятым сыном в мироздании. Дин устало смотрит на него. — Какой вздор, нам плевать, — холодно выговаривает он. — Они сожгли мой дом, — недовольным тоном делится Кроули. — Сожрали моего портного! Я два месяца прячусь под камнем, как какая-то саламандра, — зло выговаривает он. — Каждый демон в Аду и на земле ищет меня, — столь же сердито продолжает демон. Затем Кроули делает шаг навстречу Винчестерам. — И всё же, я здесь. Где мне нельзя показываться. Сэм сжимает в руке нож Руби. Он сильно напряжен и отчетливо видно то, насколько Винчестер близок к тому, чтобы использовать оружие. — На дороге с Сэмом и Дином Винчестерами беседую прямо под фонарем, — к концу фразы Кроули уже кричит от злости. Демон резко поднимает руку к верху и взрывает лампочку фонаря. До них долетает громкий треск стекла, вместе с которым с фонарного столба сыпятся искры. Демон делает глубокий вдох, возвращая себе самообладание. — Поехали со мной, пожалуйста, — спокойным тоном просит он. Винчестеры соглашаются пойти с ним. Расчет был на то, что они вместе придумают гениальный план о свержении Люцифера, но вместо этого его подручным наконец удалось поймать красноглазого и привести его в Ад для расплаты за попытку убийства. Люцифер прислал демонов так же за Элайджей, те доставили его в Ад, где он увидел Кроули в цепях, а сам Дьявол был подозрительно любезен с ним. Он хотел удержать вампира в Аду в целях «безопасности», чтобы с ним ничего не случилось, если вдруг он понадобится ему для воскрешения. Люцифер вызывал необъяснимое тревожно-гнетущее чувство, когда Элайджа находился рядом с ним. Зато сомнений в том, что Сатана существует у вампира не осталось. Вампир подобрал момент, чтобы подойти к плененному Кроули и перекинуться с ним парой-тройкой фраз. Первое, что сказал ему Кроули было: — Ребекка в Чистилище и Дин тоже с недавних пор. Элайджа опешил из-за того, что демон будучи прикованным цепями в Аду располагал полезной информацией. — Если я найду способ тебе помочь, ты сможешь их оттуда вытащить? — с надеждой интересуется вампир. Кроули хмуро смотрит на него. — Совсем страх потерял? Или тебе бессмертие вдруг надоело? Не вздумай ничего делать, я что-нибудь придумаю, — понизив голос предупреждает демон. Звучало очень обнадеживающее и столь же безнадежно. Элайджа не хотел оставаться в стороне. Его гложило чувство вины от того, что Ребекка была причастна к воскрешению Люцифера. Вся эта каша не заварилась бы, если бы сестра была более осторожна и не лезла на рожон. Элайджа не сомневался в Кроули. В этом не было смысла, он непременно что-нибудь придумал, но вампиру было совестно из-за того, что он никак не может ему посодействовать. — У нас есть с тобой договоренность, Кроули, — деловито напоминает Элайджа. — Ты не сможешь исполнить свои обязательства, если Люцифер с тобой расправиться, — серьезно проговаривает он. — Скажи чем я могу быть полезен? — От мертвого тебе нет толка? — отшучивается демон с легкой улыбкой. Кроули был подавлен из-за унижения, но эта небольшая шутка Элайджа немного успокаивается. Может, у Кроули уже есть план, которым он не спешит поделиться, чтобы тот не сорвался. Демон делает легкий подзывающий жест рукой. Элайджа подходит к клетке вплотную. — Разумно используй тот факт, что твоя жизнь что-то значит для Люцифера, трепещи перед его заносчивой рожей, ублажь его гордость, не допусти того, чтобы его мнение о ценности твоей жизни изменилась, а я займусь всем остальным, — строго наказал Кроули. Элайджа хмуро смотрит в ответ на предложение стать пушистым ковром в ногах Люцифера. — Я доступно излагаю или у тебя наготове какой-нибудь Майклсоновский финт? — утомленно интересуется Кроули. Элайджа решает не прыгать выше собственной головы. Он решает согласиться с демоном, потому что у него куда больше опыта в делах Ада и Рая, взаимодействиями с ангелами и ему должно быть лучше известно о том, как следует себя вести. Эти воспоминания содержали в себе важную деталь, что была неизвестна прежде со стороны другого участника этого события. Прежде, чем Люцифер отправил Иззи освободить Кроули, чтобы тот отвел его к посоху Моисея. Кроули поспособствовал этому. Он видел то, что падший ангел занят поисками могущественного оружия и во время разочарования Люцифера в том, что принесли ему демоны, Кроули вставил свои пять копеек, тонко намекнув на то, что он осведомлен о таком сильном оружии, как рука Бога. Это гениальный и очень хитрый ход. Все незначительные детали, в которых, как известно, кроется Дьявол и помогали плести интриги. Каким бы безумным не казалось затяжное путешествие по событиям прошлых лет, наблюдать со стороны за тем, на какие уловки шел Кроули, чтобы выжить, было невероятно увлекательно.***
Спустя недолгое время после своего освобождение Кроули, Кастиэль, Сэм и Элайджа оказались вместе связаны общей целью — им нужно было освободить близких из Чистилища. Когда им это удалось следующей целью стал поиск способа для уничтожения Люцифера. В этом согласилась поучаствовать даже Ровена, которой падший ангел перестал нравиться после того, как свернул ей шею. Если бы она не позаботилась об этом заранее, её жизнь закончилась бы после этого момента, поэтому причины для убийства Люцифера у неё тоже были. Но ведьма согласилась помочь лишь тогда, когда Люцифер окажется загнанным в угол. Кастиэль рассказал о том, что Люцифер зачал ребенка со смертной женщиной. Это известие повергло всех в шок. Но ребенок воспринимался не такой большой угрозой, как сам Сатана. Между ними было существенное отличие — от ребенка было легче избавиться. Кроули наказал Майклсон оставаться в его убежище. Они не должны были попасться кому-то из верных подручных Люциферу еще раз. Находиться взаперти им разумеется не нравилось. Особенно Ребекке, что по что по случайности была втянута во все происходящее. По её признаниям в Чистилище было жутко и мрачно. Не было и минуты покоя. И то время, что она в нём находилось оставило на ней свой отпечаток. Ей больше не хотелось быть прикованной к одному месту, ровно так же, как и не хотелось находиться вблизи этой войны и беспорядков, постоянных разговоров о том, что мир катится в тартарары и жизнь всех людей под большой угрозой. Ребекка хотела убраться прочь и как можно дальше. Из-за этого Майклсон снова оказались в Аду, потому что приложенные усилия были напрасны — Люцифер вернулся и после повторного заточения в клетке вместе с Михаилом, и после насильственного изгнания, и после того, как Ровена отправила его на дно Тихого Океана. Майклсон приходят к Люциферу, вальяжно раскинувшемуся на троне в главном зале. При их появлении он недовольно цокает языком и слегка качает головой. Это их настораживает. — Расстраиваете вы меня, кровососы, я такого не прощаю, — угрюмо предупреждает падший ангел. Нервозность вместе с тем возрастает. Люциферу ничего не стоит избавиться от них прямо сейчас и оба Майклсон это прекрасно понимают. Дьявол поднимается с места из-за чего они неосознанно отступают на шаг, готовясь к худшему. Люцифер ухмыляется, глядя на них. От этого всё внутри замирает от страха. — Всего раз продемонстрирую, что я делаю с теми, кто меня расстраивает, в другой раз, заставлю это почувствовать, — расслабленно предупреждает он и переводит взгляд им за спины. Элайджа медленно оборачивается и встречается взглядом с Кроули. Он строго смотрит на Майклсон и вампир знает, что их появление здесь его разозлило. Люцифер взмахивает рукой из-за чего Элайджа и Ребекка смещаются в сторону, так, чтобы Люцифер и Кроули могли оказаться друг к другу лицом без преград. — Как ты давеча сказал? Что ты на два шага впереди? — на лице Дьявола появляется лукавая улыбка. Люцифер подходит к нему ближе и с размаха ударяет Кроули в лицо с такой силой, что того отбрасывает в сторону. Демон приподнимается, опираясь на колени и наблюдает за тем, как Дьявол решает продемонстрировать ему свой истинный облик. Элайджа в этот момент чувствует, как ноги его превратились в камень. Ни одна мышца не слушается, чтобы двинуться с места. Глаза Люцифера светятся красным цветом. Из-за его спины появляется тень больших крыльев, что приходят в движение для пущего эффекта. — Пока-пока, Кроули, — довольно проговаривает Сатана. — Я сказал не так, — возражает Кроули. Он щелкает пальцами и глаза Люцифера потухают, а тень крыльев за спиной его пропадает. Вместе с тем с лица сходит самодовольная улыбка. Кроули медленно поднимается на ноги. — Не понял, — бормочет Люцифер и оборачивается назад в поиске своих крыльев. Кроули шумно выдыхает и поправляет костюм. Он незаметно подмигивает Элайдже, а затем приближается к Люциферу. — Хорошо, что ты попробовал вкус свободы, — мягко заключает он. — А сказал я так, — тон его становится твердым. — Я на десять шагов впереди. Кто перешел мне дорогу, того раздавлю, кто меня ударил, — он вскидывает руку в воздух. На лице Люцифера появляется гримаса боли. — Ударю вдвое сильнее, — он еще раз щелкает пальцами. Из-за этого на сей раз Люциферу выворачивает руку в неестественном положении. Главный зал наполняется звуком ломающихся костей и рвущихся сухожилий. — Ты сделал меня свои псом, я сделал тебя своим рабом, — строго заключает демон. Очередной щелчок и Люцифер падает из-за боли в ногах. Он зло мычит от боли. Кроули оттряхивает ладони, обходит Люцифера и занимает трон. Лицо его выдает то, насколько он этим доволен. — Цепь у тебя на шее — для вида, — вальяжно делится демон. — Стильные аксессуар, — он сверху вниз смотрит на Люцифера. Он обводит в воздухе пальцем. — Вот это вместилище — твоя истинная тюрьма. Оно заговорено теми же рунами и чарами, что и клетка. Они вырезаны в каждой молекуле. Так что да — ты моя собственность, — четко проговаривает он. Люцифер склоняет голову из-за поражения. — И это только начало. Итак, я посажу тебя обратно в яму, а потом найду твоё отродье и разорву его у тебя на глазах. И это… — загадочно произносит он и вновь подходит к Люциферу. — Всё еще будет только начало. Кроули ударяет его в лицо. С такой силой, что того припечатывает к полу. Он заковал Люцифера в цепи, сразу после чего вернулся, чтобы раздать Майклсон нагоняй. — Как ты это провернул? — удивленно интересуется Элайджа. — Я же ведьмин сын, — с ухмылкой отвечает Кроули. — Кроули, не жди у моря погоды, запри его где-нибудь прямо сейчас, — встревоженно просит Ребекка. — Прости, фенек, не могу вспомнить момент, когда я просил совета, — с легкой улыбкой отмахивается от неё демон. Ребекка недовольно поджимает губы и поворачивается к Элайдже. — С меня довольно всей этой чертовщины, я не стану дожидаться того момента, когда Люцифер снова окажется на свободе и расправиться с нами, щелкнув пальцами, — раздраженно делится она, после чего уходит. В тот момент Ребекка была права, но к ней, к большому сожалению, никто не прислушался. Люцифера хватило буквально на несколько дней, после чего он перестал притворяться хорошим и послушным. Сбросить с себя эту маску он решил в самый неожиданный момент. — Когда-нибудь я от тебя, разумеется, избавлюсь. Но я буду скучать по нашим посиделкам, — шутливо проговаривает Кроули. — Это когда ты мне заливаешь про своё воображаемое могущество, а я делаю вид, что слушаю? — с издевкой интересуется Люцифер. — Эти посиделки? Кроули усмехается. — Как там Люцифер-младший? Уже помер? Падший ангел берет себя за ухо, прислушиваясь к чему-то. Он задумчиво поджимает губы. — Нет, жив здоров и пинается, — довольно делится он. — Сильно. Хулиган будет, я даже горжусь. — Прежде, чем покупать книжку по отцовству, запомни — наследника у тебя не будет. Еще раз Винчестеры не оплошают, — уверенно заявляет демон. — Ну, по-моему, это вполне в их духе. Они же думали, что я опять в клетке, — поддевает его Люцифер. — Однако, благодаря моей хитрости, ты сидишь тут. Покорный моей воле, — довольно заключает Кроули. Они переглядываются, улыбаясь друг другу. — Сколько спеси ты и твой псевдо-сын, — язвит Кроули, на что в ответ Люцифер лишь загадочно улыбается. — Да ты просто бредишь. Не взирая на твой эпический провал ты всё еще веришь в сказку о том, что ты умнее меня? — с издевкой интересуется Кроули. Люцифер начинает его передразнивать. Он безмолвно шевелит губами, пародируя его разговор. Кроули неосознанно делает так же, но от чего-то вовсе не придает этому значение. Но это замечает Элайджа и его это заставляет насторожиться. — Твоё бахвальство ничто в сравнении с моим гением, — самоуверенно продолжает Кроули. Люцифер высовывает язык и Кроули за ним повторяет. Элайджа хмурится от негодования. — И в конечном итоге, тебе придется признать, что я… — менее самоуверенно продолжает демон. Люцифер начинает дергать локтями, изображая движение крыльев курицы. И Кроули за ним повторяет. Из-за этого он прерывается. До него наконец в полной мере доходит происходящее. — Что происходит? — зло интересуется Кроули. Люцифер смеется и поднимается с места. — Да, гений, значит. Скорее уж — марионетка, — высмеивает он. Падший ангел начинает скакать на одной ноге. Кроули вновь за ним повторяет. — Мой маленький Пульчинелла, Кроули, что я буду без тебя делать? — с усмешкой интересуется он. Кроули до конца осознает происходящее. Люцифер его обвел вокруг пальца. Заклинание было обращено против него самого. Дьявол ударяет Кроули и тот от силы удара падает на пол. Элайджа в панике. Всё происходит так быстро, что он не успевает ничего сделать. Люцифер вооружается ангельским клинком и пронзает им Кроули в спину. После чего он распрямляется с довольным видом. — Пришлите кого-нибудь прибрать в третьем проходе, — командует он. Элайджа не может поверить в произошедшее. Он неотрывно смотрит на бездыханное тело Кроули надеясь на то, что тот вот-вот поднимается, потому что это все было частью его очередного плана. Но этого не происходит. Демоны небрежно поднимают его тело за руки и несут прочь. Это сильно угнетает Майклсон. Никто больше не поможет Никлаусу. В этом вообще больше не так много смысла, потому что всему миру теперь конец. От этого его сердце замерло в груди. Всё же не могло в самом деле закончиться вот так? Кроули уже умирал у него на глазах, но всегда возвращался. Это не помогало избавиться от ужаса, что он испытал, вновь увидев его смерть.***
К счастью, Кроули в самом деле не умер. В последний момент он успел занять тело крысы, что пробегала рядом и с её помощью ему удалось сохранить свою жизнь. Через несколько дней он вернулся за Майклсон, чтобы выкрасть его из Ада. Увидев его живым Элайджа почувствовал облегчение и неподдельную радость. Тогда между ними произошел тот разговор, часть которого Морена уже видела. — Не думал, что мы до этого дойдем, но мне следовало прислушаться к Ребекке, — спокойным тоном делится Кроули. — Я был с ней согласен, но думал, что тебе должно быть виднее, поэтому не стал вмешиваться в твои дела, — размеренно поделился Элайджа. — Я думал, что если посажу Люцифера на цепь, это поможет мне укрепить за собой должность в Аду, это должно было стать весомым доказательством для тех, у кого когда-нибудь могло возникнуть желание пойти против меня, — огорченно рассуждает Кроули. — У меня было время подумать, пока я был в теле крысы и я понял, что ошибся… Элайджа в смятении из-за услышанного. Кроули вдруг решил исповедоваться. Это было одновременно неожиданно, приятно и тревожно. — Элайджа, я так старался удержаться на своей должности, что попросту не замечал… — голос его тихий и задумчивый. Взгляд сконцентрирован на одной точке. — Что я ненавижу её, — с долей удивления и некоторым облегчением завершает он. — Неожиданное заявление, Кроули, — слегка нерешительно подмечает Элайджа. — Что ты намерен с этим делать? Взгляд Кроули становится серьезным. Он слегка поднимает подбородок, переводя внимание на вампира. — Когда с Люцифером будет покончено, я запечатаю Ад, чтобы ни один демон никогда не покинул его пределы, — решительно уверяет он. Элайджа от удивления не может сразу сообразить, что ему следует сказать. Он проникся к Кроули, к его жизни, к тому, каким он в итоге стал. Человечность сделала его в разы лучше. Майклсон подумал о том, что для Никлауса это может стать стоящим примером, который он бы мог повторить и вновь самому обрести человечность. За те годы, что они провели вместе в тех или иных делах, искренние разговоры были редкостью. Элайджа решил использовать эту возможность для того, чтобы поддержать Кроули добрым словом. В его жизни их было не так много, но он этого заслуживал. — Я был рад узнать о том, что глубоко внутри тебя была искра добра, что ты решил продемонстрировать мне, это даже немного лестно, — Элайджа слегка улыбается. Кроули смеется. — Запомни: глубоко внутри ты был негодяем ровно настолько, чтобы мне понравиться. Это был их последний разговор. Кроули использовал на Элайдже сонные чары. Вероятнее всего, для того, чтобы тот больше не попал в руки Люцифера. Если бы обстоятельства сложились иначе, Кроули снял бы с него заклинание и встретил бы его с радостной новостью о свержении Люцифера, но этого не случилось. Элайджа избавился от заклинания после смерти Кроули, о которой он вскоре узнал после того, как Ровена пришла к нему, чтобы попытаться его вернуть. После пережитого Ровена помогла Никлаусу избавиться от проклятья и Майклсон через какое-то время переехали в Новый Орлеан. Ник не мог принять тот факт, что Кроули умер, он был сам не свой после этого еще в течении нескольких лет, в то время, как Элайджа всеми силами настраивал его продолжать жизнь дальше. И себя вместе с ним заодно. Морена застыла взглядом на кружке с чаем. Из носа ее торчали ватные тампоны. Голова гудела и, кроме того, её начало клонить в сон из-за переутомления. Несколько часов беспрерывного колдовства для путешествия по прошлому, что позволило увидеть то, чем занимался Кроули на Земле. Разумеется, многое могло быть пропущено из-за того, что не было сведений о том, что, когда и где происходило. Но в общих чертах было ясно, что у Кроули была насыщенная жизнь. Сложная, запутанная, опасная, неоднозначная, одинокая и трагичная, но насыщенная. С тех пор, как Сэм решил провести над ним ритуал исцеления к нему вернулись чувства и они то и дело выходили для него боком и доставляли много неприятностей. Его обреченные попытки наладить с Ровеной хорошие отношения, горечь из-за ее предательства и вынужденное сотрудничество после него. Та обреченность, с которой он остался один на один после того, как ему не удалось спасти Гэвина. Заинтересованность в Винчестерах и Майклсон сшитая тонкой незримой нитью, что указывало на то, каким одиноким и несчастным он себя ощущал, что из раза в раз заводил с ними дела в попытках стать частью этого — в попытках узнать, что такое братская связь. Вся его отчаянная борьба за преисподнюю, что по итогу оказалась ему не нужна. В Аду было мало с ним воспоминаний и становилось понятно, из-за чего — он не любил проводить там время, предпочитая находиться на Земле. О его жизни стало известно много подробностей, от этого его образ теперь представлялся куда лучше и щемящее чувство в груди давило сильнее. Ответа на главный вопрос так и не удалось узнать: что с ним все же случилось? Это медленно, но верно сводило с ума. Тяжело дается осознание того, что большую часть своей жизни ты верил ложным убеждениям, а стоило тебе приоткрыть завесу правды, никак не удается узнать ее полностью. Морена была самозванкой для Мистик Фоллс и намеренно создавала о себе ложное впечатление. Это занятие поглотило ее настолько, что она ни на минуту не задумалась о том, что кто-то таким же наглым образом может играть с ее собственным восприятием реальности и подменять факты прямо под ее носом. Это прямая дорога к клинической неизлечимой паранойе — начинать копаться и анализировать собственное сознание в попытках узнать то, насколько ты можешь доверять сам себе и своему разуму. Если не сможешь верить самому себе, то никому не сможешь довериться. Никто не достоин такой привилегии, как доверие, если твои сомнения и неверие прежде всего касаются тебя самого. Какой же вздор. Складывается такое ощущение, что мозг просто плавится из-за того, что у него нет для такого случая никаких инструкций. Газлайтинг чистой воды — Ровена убила Кроули — этого не было. Кастиэль убил Кроули — тебе показалось. Майклсон были в Аду — как были, если их нет ни на одном воспоминании из Ада? Во всем этом была замешана Ровена. Кроме нее этим больше некому было заняться. Именно она создавала ложные воспоминания и изменяла подсознание Морены. Ведьма пыталась понять ее мотивацию. Это же для чего-то было нужно. Как минимум с той простой целью, чтобы свести Морену с ума, как максимум… И в голове белый шум. МакЛауд сложно понять, пока мы не разыграем все карты. Замыслы Кроули всегда были для Элайджи загадкой, ровно так же, как и для Морены, что смотрела на воспоминания с ним с помощью подсознания вампира и до последнего не могла верно предположить, к чему приведет те или иные действия брата. Морена задумалась о том, насколько на самом деле с МакЛауд сложно взаимодействовать из-за привычной скрытности и намеренного утаивания до последнего. Хотя бы теперь у нее есть примерное представление того, насколько непредсказуемой она казалась для окружающих. Одно время это то, чего ей было нужно, а теперь приходилось упражняться в новых моделях поведения. Стараться делать так, чтобы твои слова совпадали с действиями и быть при этом честным, это, как оказалось, чертовски сложно. — Морена, теперь ты знаешь столько же, сколько известно мне, — спокойный голос Элайджи отвлекает ее от размышлений. — Дин и Сэм играли большое значение… Рыжеволосая неосознанно слегка качает головой. Не из-за того, что она с этим не согласна. У Винчеров и впрямь незавидная судьба и была большая роль в Божественном замысле. Она тоже им сочувствовала. Разве что, кроме тех моментов, когда они были грубы с Кроули уже после того, как их отношения наладились. В такие моменты они ее злили. Просто сейчас у нее не было желания говорить о Винчестерах. — А Кроули, Элайджа? — с возражением спрашивает она. — Почему он оказался таким незначительным? Майклсон смотрит на нее внимательным взглядом. — Я бы не сказал, что Кроули был незначительным, — деликатно возражает в ответ вампир. — Может, он не был частью Божьего плана, но он был значимым человеком во всем и без причастности к нему. Думаю, что он бы воспринял это, как личное оскорбление, — он слегка улыбается. Ведьма улыбается ему в ответ. Да, скорее всего так бы и было. Если бы у Бога хватило наглости отвести ему в своем представлении какую-нибудь роль, брат бы из-за этого возмутился. — Я просто… — Морена одергивает саму себя, задумываясь о том, стоит ли ей развивать эту тему. После недолгих размышлений, ведьма решает все же продолжить. Морена поднимает на вампира взгляд. — Моя семья — яд и лекарство одновременно, но во мне долгое время лишь доза, медленно лишающая рассудка и мне никак не удается подобрать верной дозировки. Стоило немного добавить, узнать о прошлом Кроули чуть больше, это привело к большему угнетению состояния. И мне начинает казаться, что лучше вовсе вывести из своего организма яд, чтобы даже его малые дозы не приносили вреда. — Я тебя понимаю, Морена, — слегка кивнув, говорит вампир. — Как видишь я сам сейчас отдалился от своей семьи, потому что порой находясь рядом с ними, я тоже чувствую симптомы отравления ядом. — Приходит время и ты возвращаешься вновь, и я так и не нашла для себя объяснения, почему так происходит, — задумчиво рассуждает ведьма. — Просто ты тоже однажды надеешься на то, что все наладиться, что вам удастся стать нормальной семьей и вы перестанете друг друга отравлять, — размеренным тоном объясняет Элайджа. Морена в ответ слегка кивает, соглашаясь с его словами. Они с Элайджей в этом похожи — оба хотят стать нормальной семьей и надеются на то, что это произойдет раньше, чем они успеют сойти с ума. Морена сопереживала Элайдже в тот момент, когда Ник был с ним груб. Он был необоснованно жесток и к нему и к Ребекке. И это печально. Они не заслужили к себе такого отношения. Любовь все прощает. Ребекка говорила, что одинаково любила и ненавидела брата. И у нее были причины для такой полярности чувств. И хоть Морена не была Майклсон, ей хотелось встать на их защиту, потому что она наверняка знала, что окажись она в подобной ситуации, занимала бы место Элайджи — подавила бы в себе обиду из-за жестоких высказывания близкого и ни за что не оставила бы попыток ему помочь. Ей вспоминался их шуточный разговор с Ксавье о том, есть ли семья столь же безумная, как и МакЛауд и теперь у ведьмы был на него ответ. Майклсон им ничуть не уступали. — Морена, я не могу указывать, что тебе делать, у меня на то нет никакого права, но я бы хотел попросить тебя кое о чем, — деликатно проговаривает Элайджа. — Если ты все же решишься докопаться до правды, расскажешь мне о том, что случилось с Кроули? — Да, конечно, — Морена в ответ кивает. — Если я решусь… После этой встречи Морена отшутилась про себя о том, что Элайджа был ее любимым Майклсон. Исключительно в платоническом плане. Они не так много взаимодействовали, но с самой первой встречи, как Морена осознала то, что она видит в нем небольшую схожесть с Кроули, с тех самых пор и теперь сильнее ощутимо было то, что у нее к нему особое отношение. Какое-то подсознательное чувство того, что она может ему довериться, как сейчас в разговоре о семье, и глубинная убежденность в том, что он её поймет. Морена прошлась немного пешком, анализируя новую информацию в своей голове. Ей нужно было немного времени на то, чтобы восстановить силы, прежде, чем она в последний раз на сегодня использует магическое перемещение и отправиться домой. Прокручивая в голове воспоминания о брате, она обратила пристальное внимание на слова матери о потустороннем мире для сверхъестественных существ. Об этом мире она не знала. И его следовало проверить. Мало ли. К тому же, там мог оказаться не только Кроули, но и Алек. Может, хоть Иззи повезет больше. Надежда любит сюрпризы, от чего бы ей не постучать в окна тех, кто отчаялся? Ну или в наглухо заколоченные двери в случае Иззи.***
Стася сидела на диване скрестив руки на груди. Её губы были недовольно поджаты, а взгляд направлен на магический свиток на столе. Она была напряжена и сердита. — Нам придется рассказать, — осторожно подытоживает Ксавье, расположившийся напротив нее. Стася поднимает на него хмурый взгляд. — Поднесем на коленях со словами: «не убивай гонцов»? — недовольным тоном уточняет она. Ксавье пожимает плечами. — Морена в любом случае узнает и будет лучше, если мы скажем об этом, нежели она прочтет воспоминания у одного из нас, — спокойно объясняет демон. — Надо было просто спалить их к чертям собачим, когда была такая возможность, — сквозь зубы цедит ведьма. Ксавье берет в руки свиток и не сразу замечает то, что от напряжения сжимает его в ладони с такой силой, что мышцы руки тянет от боли.