***
Оставшиеся часы до ужина прошли спокойно. Том рисовал змеек в блокноте, а Гарри листал книжку по оказанию первой помощи. Порой Фэй бросал на него любопытные взгляды, пряча сияющие от волнения глаза. Того и гляди, дырку просверлит. Всё же показать Гарри свой дар оказалось верным решением. — Пойдём, поужинаем? — предложил Том, мельком посмотрев на часы. Гарри кивнул и закрыл книгу. Ужин пролетел быстро и незаметно. Мальчик сел рядом с Томом, к большому удовольствию последнего. Остальные дети изумлённо уставились на них. Ну, придётся им привыкать. Отныне Том не позволит Гарри сидеть с кем-то другим. Фэй ел понемногу, совсем как птичка, отчего его тарелка совсем не пустела. — Если буду есть быстрее, снова станет плохо, — грустно признался Гарри, когда Том не выдержал и задал ему вопрос. Впервые в жизни у Тома Риддла появилось искренне желание утешить кого-то. К сожалению, он не смог подобрать подходящих слов и потому просто промолчал. После ужина мальчики вернулись в свою комнату. С делами было покончено, так что у них оставалось немного свободного времени перед сном. — Хочешь сыграть в одну игру, Гарри? — лукаво поинтересовался Том. — Какую? — спросил мальчик. — Очень простую. Мы будем задавать друг другу вопросы по очереди. — Больше похоже на допрос. — Откуда ты знаешь это слово? — удивился Том. — От полицейского. Том вытаращился на мальчика. От полицейского? Почему он вообще разговаривал с полицейским? — Я сыграю, но если отвечать не захочу, то и не буду, — твёрдо сказал Гарри. — Тогда я буду задавать вопросы, пока ты не ответишь. И я хочу себе такое же право! — Хорошо, — согласился Гарри. — Можешь спрашивать первым, — предложил Том. — Какое у тебя любимое животное? — спросил мальчик. — Змея, — тут же ответил Том. Легкотня. — А я ни разу не видел змей, — сказал Гарри. Ничего, Том исправит это сразу, как начнутся занятия в школе. — Почему ты постоянно читаешь книгу по оказанию первой помощи? — спросил он, решив начать издалека. — Хочу однажды стать врачом, — признался Гарри. — А ты кем хочешь стать, когда вырастешь? — Премьер-министром. А почему ты хочешь стать врачом? — Мне нравится заботиться о других, помогать им выздоравливать. Всякий раз, когда я исцеляю раны, то понимаю, что могу сделать и что-то хорошее — так я не чувствую себя бесполезным. Вот и хочется, чтобы такие моменты длились вечно, — рассказал Гарри. — Почему ты хочешь стать премьер-министром? — Потому что хочу править Британией перед тем, как завоюю весь мир, — тут же отозвался Том. — Почему ты назвал себя так? — Как? Поскольку это был уточняющий вопрос, Том решил не засчитывать его. — Бесполезным. Мальчик вздрогнул. — Не знаю, — прошептал он. — А ты подумай, — безжалостно велел Том. Он не позволит Гарри хранить секреты. Мальчик недовольно поджал губы. — Просто вырвалось. — Почему? — не отставал Том. — Сейчас моя очередь, — парировал Гарри. Том вскинул бровь. — Какая у тебя любимая сладость? — Я вообще не люблю сладкое, — отмахнулся Том. — И ты не ответил на вопрос. Гарри сердито уставился на него, но всё же сдался. — До того, как попасть в «Берк», я жил с тётей и дядей, — мальчик умолк и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Они… они постоянно называли меня бесполезным у-уродцем. Доволен? — Едва ли, — отрезал Том, гневно сузив глаза. — Они не имели никакого права называть тебя так, просто мерзость. Гарри заметно удивился. — О, — выдохнул он. — Эм, а ты уже сколько живёшь здесь? — С тех пор, как родился, то есть всю мою жизнь, — ответил Том. — А почему они так тебя называли? — Ну, они знали о моих способностях и терпеть их не могли. Когда у тебя день рождения? Гарри пропустил возможность задать вопрос, но кого это волнует? — 31 декабря. Мне семь. Это тётя с дядей отправили тебя в «Берк»? Или они умерли? — Нет, — помотал головой мальчик. — Они точно живы. Только я не помню, как попал в приют. — Как это? — удивился Том. — Сейчас моя очередь, — фыркнув, напомнил Гарри. — Ты ужасно играешь. Кстати, а какие ещё способности у тебя есть? Том фыркнул, услышав, что его назвали ужасным игроком. Вообще-то весь смысл игры состоял в том, чтобы усыпить бдительность противника и сбить его с толку множеством новых вопросов, вынуждая выдать больше секретов. Гарри не очень-то стремился выиграть, так что именно он играл ужасно. — Я умею разговаривать с некоторыми животными, предметы двигаю силой мысли, иногда могу заставить насекомых делать то, что захочу, — поведал Том, умолчав кое о чём. — Почему ты не помнишь, как угодил в «Берк»? — Я… В доме тёти и дяди я оплошал. Случайно превратил волосы моего кузена в перья, — признался Гарри. — А потом не смог превратить их обратно, как ни пытался. Кузен убежал и нажаловался дяде, а тот… совсем не обрадовался. Когда я очнулся, кругом было темно и очень холодно. Помню, как пытался встать и царапал дверь, пока снова не уснул. Я думал, тётя вышвырнула меня из дома, а на самом деле очутился на пороге приюта. Воспитатели вызвали полицию, но те так и не смогли отыскать мою семью, вот я и остался в «Берке». Родственники Гарри показались Тому самыми отвратительными людьми на свете. История не изобиловала подробностями, однако мальчик решил оставить её на потом. Чуть погодя он узнает о Гарри всё. — Тебе нравится приют «Вула»? — спросил Фэй. Том задумался на мгновение. — Нет, — честно сказал он. — Ненавижу это место. Местные дети мне не интересны, а взрослые часто очень жестоки. Дядя с тётей плохо с тобой обращались? Гарри долго хранил молчание. — Задай другой вопрос, — попросил он. — Почему твои дядя и тётя не любили магию? Мальчик покачал головой. — Тогда… что ещё ты умеешь? — спросил Том, решив сбавить повисшее напряжение. — Могу перемещаться с место на место. Как-то раз Дадли гонялся за мной по всей школе, и я вдруг очутился на крыше! И волосы могу быстро отращивать, а ещё создаю шарики света. Ну, и людей лечу, но это ты и так знаешь, — закончил Гарри. — Слушай, тебя кто-нибудь… обижал за магию? Том кивнул. — Миссис Коул даже однажды решила провести обряд экзорцизма. Священник опустил мою голову в таз с водой и держал так долго, что я чуть не захлебнулся. И старшие били, называя уродом, — бесстрастно рассказал он. Том отомстил каждому, все в итоге преклонили пред ним колени. Теперь никто не рисковал и пальцем его тронуть. — Какой кошмар, Том, — выдохнул Гарри, охваченный тревогой. Вот только в его голосе не было и тени мерзкой жалости. Магия мальчика окутала Тома солнечным светом, словно стараясь защитить от невзгод. Он вовсе не нуждался в утешении, хотя на душе и правда полегчало. — А тебя обижали? — задал Том встречный вопрос. Гарри помялся немного, прежде чем кивнуть. Казалось, откровение соседа по комнате вдохновило мальчика поделиться своей историей. — Они думали, что если не кормить меня или бить посильнее, все странности и уродство исчезнут без следа, только ничего не получалось, — рассказал он. Том замер, чувствуя, как его магия беснуется, напоминая разъярённую змею. «Они», должно быть, его дядя и тётя. — Ты поэтому почти не ешь? — спросил он. Гарри кивнул. — Иногда они запирали меня в чулане и просто забывали о моём существовании. Я пытался припрятать хоть немного еды, но её никогда не хватало. — В чулане? — обомлел Том. — Ты задал целых два вопроса, так что теперь моя очередь, — заявил Гарри. — Ладно, валяй, — раздражённо согласился мальчик. Его сосед оказался на удивление дотошным игроком. — Когда ты впервые понял, что можешь управлять своими силами? — Когда миссис Коул решила провести обряд экзорцизма. До этого если у меня и получалось что-то, то случайно. Но именно тогда магия подчинилась моей воле. Я силой мысли опрокинул свечи, и в подвале церкви начался пожар, — с гордостью рассказал Том. — Ты тоже пострадал? — встревожено спросил Гарри. — Да. Но ожоги быстро зажили. А теперь рассказывай, что ещё за чулан такой? Мальчик снова замялся. — Я больше не хочу играть. Ты вечно задаёшь какие-то трудные вопросы. Том смерил его недовольным взглядом. — Вообще-то ты должен мне вопрос, так что прямо сейчас заканчивать мы не будем, — возмутился он. — Я не хочу больше говорить о своей семье, — пожаловался Гарри. — Мне не нравится вспоминать о них, я всё равно там больше не живу. Можешь спросить о чём-нибудь приятном? Ну там, какой у меня любимый цвет? — Ладно, — согласился немало раздражённый Том, — и какой же у тебя любимый цвет? — Чёрный. А у тебя? Том до этого никогда не задумывался над ответом на такой глупый вопрос. — Зелёный, — выпалил он, подумав о глазах Гарри. Фу, как унизительно. — Кстати, стоит, наверное, спросить, когда у тебя день рождения, — вспомнил он со вздохом. — 31 июля. Мы родились в один день! Через полтора месяца мне исполнится семь. — Так у нас всего семь месяцев разницы, — подсчитал Том. А ещё Гарри родился в седьмой месяц года. И любимым числом мальчика всегда было семь. — Но я всё равно старше тебя. В дверь постучали. — Скоро погасят свет, мальчики, — промолвила миссис Коул. — Как же чудесно, что вы поладили. Том с потаённой усмешкой подумал, что их недавний разговор вовсе не показался бы директрисе таким чудесным. Мальчики переоделись в унылые колючие пижамы. Том улёгся и повернулся лицом к Гарри, который уже тоже укрылся одеялом и прижимал к груди своего любимого плюшевого волка. — Спокойной ночи, Том, — сказал мальчик. От широкой улыбки, озарившей лицо Тома, вот-вот грозили треснуть щёки. — Спокойной ночи, Гарри. Керосиновая лампа погасла.***
Том резко вздрогнул, проснувшись, когда вокруг ещё царила кромешная тьма, сбивающая с толку и наводящая ужас. Кошмар. Давненько они ему не снились. И опять об обряде экзорцизма. О том, как его топили. Похоже, недавний разговор пробудили неприятные воспоминания. — Том? Вот чёрт, это же голос Гарри. Неужели Том его разбудил? Мальчик ощетинился, сгорая от унижения. Он услышал шорох одеяла с другой кровати. Гарри опустился на колени рядом с Томом. — Можно взять тебя за руку? — спросил Фэй. — Я не ребёнок, — прорычал Том. — Нет-нет, я хотел показать тебе кое-что. Свою м-магию, — пояснил Гарри. Он впервые произнёс это слово. — И поэтому тебе обязательно держать меня за руку? — холодно уточнил Том. — Так будет легче, — отозвался мальчик. — Ладно. Ребята взялись за руки, и магия Гарри окутала Тома, точно звёздный поток. В сердце мальчика будто зажглось солнышко. Он никогда прежде не испытывал подобного тепла, принятия и… единства. Магия Гарри казалась чудесным миражом, воплощением уюта: чашкой горячего какао, сытостью, кошкой, свернувшейся клубочком на коленках, апельсиновым мороженым, бесконечными объятиями. Окутывающее ощущение безопасности. Тому хотелось, чтобы этот миг длился вечно. — Залезай давай, — велел мальчик, откидывая одеяло. Гарри покорно улёгся на постель рядом с Томом. Его ступни были просто ледяными, но Риддла это ничуть не волновало. — Ты это хотел показать? — уточнил он. Гарри засмеялся. — Нет. Знаешь, кажется, я никогда не встречал другого мага. Ты первый. — А ты тоже можешь чувствовать мою магию? — с любопытством спросил Том. Гарри кивнул. — Какая она? — Немного прохладная, но мягкая, словно снег. Тёмная, но отчего-то вселяющая чувство безопасности. А ещё очень и очень большая, будто бескрайнее ночное небо. Глядя на неё тоже можно увидеть облака и созвездия. И она любит обвиваться вокруг меня, как змея, — описал Гарри. — Тяжёлая, но чудесная. Том довольно приосанился. — Ну? — поторопил он мальчика. — Какую магию ты хотел мне показать? Гарри вытянул свободную руку и сложил ладошку горстью, будто держал что-то круглое. Спустя мгновение появился маленький шарик света. — Он здорово выручал меня в чулане по ночам, когда я ещё боялся темноты, — сказал мальчик, аккуратно передавая шарик света Тому. Риддл взял в ладошку протянутый дар. На ощупь шарик света был скользким и горячим, но вовсе не противным. От него исходило чувство уюта и безопасности, совсем как от магии Гарри, а излучаемый белый свет переливался всеми цветами радуги, будто проходил сквозь призму. Том встряхнул шарик, и в ответ раздался звук, похожий на звон колокольчика. Удивительно, но напряжение покинуло его тело. Это чудо создали специально для него, внезапно понял он. Гарри сотворил шарик света с одной-единственной целью — подбодрить Тома. Сердце мальчика запылало до боли нежностью и смущением. Никогда прежде никто не пытался его утешить. Это было так… лестно. Щёки Тома обдало жаром. — Я частенько представлял, что это луна, — признался Гарри. — А он плавает? Мальчик кивнул. Том отпустил шарик, и тот вздрогнул на мгновение, прежде чем зависнуть в воздухе. — Научи меня этому, — потребовал он. — Сложи вместе ладони, — сказал Гарри, взяв Тома за руку. — Представь, что держись маленькое солнышко или луну, ну, или что-то такое же круглое и яркое. А затем наполни его счастьем. Спустя несколько минут безуспешных попыток и терпеливых наставлений Гарри, Тому удалось создать свой собственный шарик света. Он наполнил его чувствами, которые дарила магия Гарри: радость от того, что нашёл друга, с кем можно разделить чудеса магии, получить понимание и поддержку. Том взмахнул рукой, и шарики света столкнулись с красивым переливчатым звоном. Ребята сотворили ещё шариков, и Том быстро наловчился в этой удивительной магии. — Не думаешь, что они похожи на звёзды? — произнёс Гарри, крепко стиснув руку соседа, прежде чем отпустить. Мальчик снова схватил его ладошку, не желая расставаться. — Том, я спать хочу, — пожаловался Гарри. — Спи тут, — холодно отозвался Риддл, пытаясь скрыть внезапную слабость. Он чувствовал себя голым. — Не могу, — выдавил Гарри дрожащим голосом. — Мне нужен Лунатик. — Твой плюшевый волк? Мальчик кивнул. Взмахом пальцев, Том заставил игрушку взмыть в воздух и полететь к ним. Гарри тут же прижал Лунатика к груди. — Спасибо, Том. — Спи давай, — велел мальчик, крепко сжимая худую ладошку. — Добрых снов, Том. — Спокойной ночи, Гарри, — отозвался он. Фэй быстро уснул, свернувшись в клубочек на боку и прижимая к себе игрушку. Вообще Том совершенно не собирался спать, но, пригревшись, он смог расслабиться и снова задремал.***
Проснувшись, Том обнаружил, что Гарри умудрился забраться на него. Мальчик оказался таким маленьким и худеньким, что его вес едва ощущался. Поразительно, сколько силы скрыто в этом хрупком тельце. Том осторожно приобнял Гарри, чувствуя небывалое умиротворение. Само присутствие Фэя приносило его душе покой. Том даже не представлял, что испытает подобное, встретив другого маленького мага. Гарри был особенным. И определённо принадлежал Тому. А как иначе, если их магия так чудесно сочетается друг с другом? Даже сейчас мальчик чувствовал, как она переплелась и накрыла их с головой, будто изысканное кашемировое одеяло. Это судьба. Пока у него есть Гарри, он больше никогда не будет одинок — эта мысль небывалым образом утешала, озаряя всю невесёлую жизнь Тома. Мальчик провёл по буйным кудрям Гарри, пропуская чёрные прядки меж пальцами снова и снова, пока тот, наконец, не проснулся и не одарил сонной улыбкой. Сердце Тома тотчас пронзила дюжина стрел.***
После того дня ребята стали неразлучны. Гарри ни на шаг не отходил от Тома, чему тот был только рад. Мальчики с удовольствием читали вместе, колдовали, болтали перед сном и дружно просыпались от кошмаров. Познав вкус настоящего общения, Том стал до ужаса ненасытным. Будь это возможно, он пришил бы Гарри к себе суровыми нитками. Том желал от мальчика ответной жажды, чтобы тот полагался только на своего нового друга. Он бы точно смог позаботиться о Гарри должным образом. Из всех детей Том был самым опрятным. Учителя постоянно говорили миссис Коул, какое благоприятное впечатление на них производят его начищенные до зеркального блеска туфли, выглаженные рубашки, идеально завязанные галстуки и учебники без единой почеркушки. Гарри — жемчужина его коллекции, потому Том старался сделать его безупречным. Гарри был умён, сообразителен и умел слушать собеседника. Хранил молчание, когда мальчику не хотелось разговаривать, и тишина совершенно его не тяготила. Он помнил каждое слово Тома, включая полнейшую глупость, вроде любимого цвета (которым и правда стал зелёный). Гарри искренне нравился Том, и эта привязанность сквозила в каждом его слове и жесте. А их магия не расставалась ни на миг, что делало мгновения, проведённые вместе, куда более яркими и захватывающими. Так прошли недели. Миссис Коул, искренне желающая помочь Тому обрести друга (и «стать таким же добрым, как Гарри»), постоянно давала им обязанности на двоих. Больше всего Гарри любил садоводство и готовку. Том не возражал против копания в земле — исключительно в хорошую погоду — однако работать на кухне ненавидел всей душой. Повариха* вечно кричала на него, рядом с плитами было невыносимо жарко, а ещё мальчик постоянно обжигал пальцы. Присутствие Гарри с трудом, но делало готовку едва выносимой. К слову, на кухне он чувствовал себя, как рыба в воде, что для его возраста было довольно странно. Том знал, откуда взялись такие способности к готовке — всё дело в отвратительных дяде и тёте мальчика. Гарри никогда не резался ножом, ловко уворачивался от брызг кипящего масла и знал названия всех специй. Неудивительно, что он сразу стал любимчиком госпожи Поварихи. Том же предпочитал чинить всякого рода механизмы, причём занимался он этим по собственной воле (миссис Коул никогда не просила о подобном детей). Мальчик обожал разбирать конструкции на мелкие детали, а затем собирать их воедино. Миссис Коул уже поручала ему починить часы, дверной замок и радио. Ничего опасного, но этого занятия было достаточно, чтобы утолить безмерную скуку Тома. Как уже говорилось, вторым по счёту любимым занятием Гарри была работа в саду. Под его неусыпной заботой растения заметно окрепли, а потом и вовсе расцвели очень странные цветы, которые миссис Коул определённо не сажала. Том понимал, что должен попросить Гарри держать свой дар в узде, пока его не заметили другие, но тот был так взволнован, стоило распуститься новому бутону, что отнимать у мальчика эту радость не хотелось. — У моей тёти есть сад, и мне очень нравилось ухаживать за цветами, пускай меня и заставляли там работать, — поведал Гарри. — Хочу, чтобы когда-нибудь и у меня появился свой. — Будет, — сказал Том. — И мы посадим всё, что захочешь. Гарри густо покраснел. — Мне нравятся лилии, — признался он. — Что захочешь, — твёрдо пообещал Том. Когда он станет влиятельным и знаменитым богачом, Гарри обязательно будет рядом. У них появится целых семь садов, и Фэй сможет выращивать цветы исключительно в своё удовольствие. — У тебя царапина, — заметил Гарри, проводя большим пальцем по руке Тома. Он всегда подмечал такое. — Правда? Мальчик кивнул. Он сорвал широкую травинку и принялся нашёптывать: — Из тебя получилась бы отличная повязка, — убеждал её Гарри. — Неужели тебе не хочется помогать другим? Ты идеально для этого подходишь. Гарри запечатлел на травинке поцелуй, и та охотно превратилась пусть в зеленый, но в самый настоящий пластырь, вроде тех, что «Джонсон и Джонсон» продавала в жестяных банках. При поддержке Тома и медленно исчезающего дамоклова меча в лице его дяди и тёти, Гарри стал куда охотнее говорить о магии и колдовать. Мальчик оторвал бумажку и аккуратно приклеил пластырь на руку Тома, после чего проверил, что царапина осталась полностью закрытой. Тому нравилось, когда Гарри заботился о нём. Впрочем, куда сильнее ему нравилось самому заботиться о мальчике, но такой вариант тоже был очень даже неплох. — Однажды ты станешь изумительным врачом, — сказал он, просто чтобы Гарри засмущался. — Н-надеюсь, — заикаясь, выдавил мальчик. — Точно станешь, — жадно настаивал Том, желая смутить друга ещё больше. — Ты добрый. Гарри покраснел до самых кончиков волос, и Риддл довольно усмехнулся. — Перестань, — пробурчал мальчик, пряча пылающее лицо в ладонях. — Издеваешься. Том засмеялся. В его словах не было ни капли лести: Гарри оказался невозможно сострадательным. Том просто не мог притвориться, будто ему это претило — напротив, он отчаянно желал сохранить в сердце мальчика столь удивительное качество. Пусть Том не особенно ценил доброту, но именно благодаря ей душа Гарри — и магия — сияла, точно солнце. Он не хотел, чтобы Фэй менялся, и потому порой был беспощаден к ним обоим. — Как удивительно, Том. Такое чувство, будто я знаю тебя целую вечность, — сказал Гарри, теребя травинки с застенчивой улыбкой. — У меня тоже, — признался Том. — Знаешь, ты мой первый друг, — продолжил Гарри. — Лучший друг. Сердце Риддла затрепетало, словно крылья голубки. — А ты — мой, — отозвался он. Его первый друг. Лучший друг. Просто — его. Гарри улыбнулся и игриво запустил в сторону мальчика шарик света, точно воздушный поцелуй. Как же Тому хотелось запереть его в башне, чтобы никто, кроме него, никогда не увидел эту улыбку. — Гарри, — прошипел Том, — не на виду же. Он схватил шарик света и сунул в карман, пока кто-нибудь другой не заметил. Стоит придумать способ навсегда сохранить эти шарики. Может, постоянно поддерживать их магией? Или просто поместить в стекло? — Прости, — застенчиво извинился Гарри и погладил Тома по руке. — Надо быть осторожнее. Гарри кивнул, выдёргивая сорняк. — Почитаем потом, когда закончим? — спросил он. Больше всего на свете Тому нравилось читать вместе с Гарри. Они брали книги и садились рядышком в тихом закоулке, где никто не мог их потревожить. Порой Гарри спрашивал, что значит то или иное слово, отчего Том чувствовал себя умным и нужным. А если Гарри уставал, то ложился головой на плечо друга — лучшего момента и придумать невозможно. — Если хочешь, — согласился Том. Гарри заулыбался так лучезарно, будто заглянул в самую душу Тома и залюбовался всеми её гранями.***
Примечание автора: Надеюсь, вам понравилась новая глава! Я не сдержалась и опубликовала её на день раньше ахах Хотя и планировала на воскресенье, ну да ладно. Пожалуйста, если вам понравилась эта история, оставляйте отзывы и лайки. И спасибо огромное за отзывы к первой главе. Они здорово поддержали меня и замотивировали. <3 <3 <3 Люблю всех вас. Предупреждения: жестокое обращение с детьми (Дурсли), а Том рассказывает о своём личном опыте экзорцизма. Вообще есть то, что я нахожу совершенно удивительным в каноне: складывается впечатление, что Гарри не *любит* маги. Думаю, он рад, что благодаря магии обрёл новый дом (Хогвартс) и семью (Гермиона, Рон, вся семья Уизли), но то, как Гарри относится к своему дару, не похоже на благоговение/удивление/любопытство, которое было бы у любого из нас. Думаю, отчасти это связано с тем, как Дурсли реагировали на его магию. Сложно любить то, что прочно ассоциируется с наказанием. Впрочем, я давненько не перечитывала оригинал, так что могу ошибаться (пожалуйста, пишите, если я ошибаюсь, а вы не согласны) В любом случае, в этой истории я хочу показать, как присутствие Тома, который воодушевлён, преисполнен энтузиазма, взволновал и всё такое, всякий раз, когда колдует, меняет отношение Гарри к своему дару (в лучшую сторону). Примечание переводчика: *Не уверена, что повар — женщина (пол нигде не указан), но по канону не помню работников-мужчин, так что пусть пока побудет женщиной. Если что, поменяю. Спасибо за отзывы! Читаю каждый, просто захожу редко — очень много работы. Ребята-девчата, очень торопилась опубликовать главу перед отлётом, так что успела вычитать её только наполовину! Ужасно извиняюсь, спасибо всем, кто отметился в публичной бете.