***
Первый учебный день ознаменовал окончание безмятежного лета. Оказалось легко целиком и полностью завладеть вниманием Гарри, когда было особо нечем заняться. Но куда сложнее будет этого добиться, когда настанет время школы, с уроками и учениками, с которыми так здорово играть. К счастью, мальчики теперь ходят в одну школу. Месяц назад Гарри сдал вступительные экзамены, и его приняли. Вчера вечером Том собрал школьные принадлежности в сумки и убедился, что задания на лето аккуратно сложены. Другу он помог с домашкой сразу после того, как объявили результаты экзаменов. Гарри неплохо разбирался в математике и чтении, но сильно отставал в латыни. На самом деле, у Тома возникли подозрения, что в предыдущей школе Гарри латынь вообще не преподавали, поскольку ему фактически пришлось учить друга всему, что они проходили в прошлом году. По другим предметам им ничего не задали. Учитель по чистописанию посоветовал почаще писать, чтобы улучшить почерк, и Том добросовестно тренировался в дневнике, но показывать результат не надо было. — Ну же, Гарри. Подними подбородок, — велел Том, обвязывая чёрный воротник рубашки лентой, которая постепенно превращалась в строгий галстук-бабочку. Вся их школьная форма была чёрной с вкраплениями белого. И красиво, и практично — на чёрном грязь практически не видна. Форма Гарри и Тома была подержанной, щедро подаренной школой. Миссис Коул, прибегнув к своим крайне скудным навыкам шиться, перекроила одежду на старенькой швейной машинке так, чтобы по мере роста мальчишек швы можно было распороть. — Но ещё очень рано, — заюлил Гарри. — Привыкнешь. Гарри теребил край белых шерстяных чулок, упрямо стягивая их с коленей. Том сразу привёл всё в надлежащий вид, подтянув чулки на нужную высоту. — Не хочу такое носить. Жарко же, — пожаловался Гарри. — Я раньше никогда не носил чулки. Мнение Тома о семье друга стало ещё хуже. Они даже не одевали своего племянника должным образом. Что раньше носил Гарри? Тряпьё? — Зимой ты будешь от них в восторге, — заявил Том без малейшей толики сочувствия. Он резво потащил Гарри в столовую на завтрак. По пути им повстречался Билли, который при виде мальчиков смертельно побледнел и вздрогнул, прежде чем броситься в совершенно другую сторону. Том довольно ухмыльнулся. — Что на него нашло? — удивился Гарри. — Может, вдруг вспомнил о домашке, — предположил Том, изящно пожав плечами. На завтрак опять сварили кашу. Гарри был единственным человеком в жизни Тома, который искренне любил овсянку. — Её легко есть, — однажды объяснил мальчик. — И тебе не кажется, что она на вкус, как картон? — удивился тогда Том. — Здесь вся еда на вкус, как картон, — пожал плечами Гарри. Примерно половина мест в столовой уже была занята; в глазах зарябило от разноцветных школьных форм. Несколько девочек постарше учились в Святой Сесилии, пара-тройка мальчиков того же возраста — в Святом Джеймсе, а ровесники Гарри и Тома — кроме них самих — туда не попали. Большинство сирот училось в небольших местных школах. — Допивай молоко, — строго велел Том, заметив, что друг возится со стаканом. Гарри недовольно покосился на него, но послушно допил напиток. После завтрака Том прихватил две корзинки с обедом. — Мы уже уходим, миссис Коул, — попрощался он, подталкивая мальчика к двери. — Позаботься о Гарри, — отозвалась директриса. Миссис Коул стала куда благосклоннее к Тому с тех пор, как они с Гарри подружились. Похоже, директриса думала, что новый сосед хорошо на него влияет. Вот только миссис Коул даже не подозревала, что Том просто-напросто откладывал все крайне неоднозначные планы до глубокой ночи. Не хотелось, чтобы его поймали с поличным и разлучили с Гарри. Школа была всего в десяти минутах ходьбы от приюта. Сразу за новым комиссионным магазинчиком Армии Спасения, куда потом Тому стоило наведаться, чтобы прошерстить старые радиоприёмники. Школа для мальчиков имени святого Джеймса представляла собой красивое здание из красного кирпича, окружённое железным забором. Стоило в поле зрения показаться высоким воротам, как Том стремглав побежал, таща за собой Гарри, пока они не добрались до актового зала. Риддл незаметно отпихнул каких-то мальчишек локтями, чтобы остановиться прямо перед огромной классной доской. Риддл… Риддл… так, класс миссис Рид. Фэй… Фэй… Да! Том вздохнул с облегчением. Гарри записали в тот же класс, а это значит, что теперь они будут учиться вместе до самой средней школы. Если бы Гарри попал в какой-то другой класс, пришлось бы немного потрудиться и добиться обратного, но приятно, что всё так удачно совпало. — А миссис Рид хорошая? — спросил Гарри. Том пожал плечами: — Пожалуй. — Тебе нравится школа? — полюбопытствовал мальчик. — Я обожаю школу, — заявил Том. — Тогда и я тоже, — отозвался Гарри. Том, немало польщённый, сморщил нос. — Ты такой глупый, Гарри. Мальчик пожал плечами. — Предыдущая школа мне не нравилась, но только потому, что все учителя считали меня будущим преступником. — С чего бы это? Ты же очаровашка. — Вовсе нет! — возмутился Гарри — тоже совершенно очаровательно, к слову. — Не дразнись. Тётя Петунья вечно рассказывала про меня гадости в начале учебного года. Пыталась всячески усложнить мне жизнь, не хотела, чтобы я получал хорошие оценки. — Но почему? — удивился Том. — Потому что я учился лучше кузена, а дядю с тётей это жуть, как бесило. Они мне даже читать книжки запрещали, так сильно злились. — Ну, насчёт этого теперь не волнуйся, — успокоил его Том. — Я от тебя жду самых лучших оценок. — Правда? — удивился Гарри. — Почему? — Потому что ты — мой лучший друг, и я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, — объяснил Риддл. — К тому же, раз уж намереваешься стать врачом, тебе нужно получать идеальные оценки. — Ладно. С чтением и математикой у меня неплохо. Но вот историю и чистописание я терпеть не могу, — признался Гарри. — Я помогу, — пообещал Том. Они пошли к своему классу. — А почему тебе так не нравятся история и чистописание? — История скучная, — Гарри взял друга за руку и весело принялся ею размахивать. — А почерк у меня ужасный, так что по чистописанию я всегда получаю плохие оценки. — Над почерком можно поработать, — заметил Том. — А историю я обожаю, потому смогу сделать так, чтобы и тебе стало интересно. Они выбрали себе парту ровно посередине ряда, располагающегося в самом краю класса. За каждым столом было по два места. Том специально уговорил Гарри сесть у стенки, чтобы никто не мог устроиться рядом и отвлечь мальчика разговором. Перед мальчиками и за ними уже были заняты места; у этих детей форма смотрелась куда приличнее. Сразу видно — богачи. Они сбились в стайки, обсуждая, кто и как провёл лето. Гарри украдкой спрятал под партой учебник по анатомии и принялся за чтение. Том разложил ручки. Вскоре в класс зашла миссис Рид и сделала несколько объявлений перед тем, как начать первый урок — математику. Учительница собрала сделанные задания на лето у учеников и начала писать план сегодняшнего занятия на доске. Миссис Рид вызвала Гарри к доске решить задачку на сложение и вычитание. Мальчик, дрожа, вышел перед классом и, несмотря на волнение, легко разобрался с каждым примером. Том просиял. Летом он уже понял, что просто не способен завидовать Гарри. Всякий раз, когда у друга что-то получалось, Риддлу это отчасти казалось его собственным достижением. Счастье он испытывал не меньшее. Уроки пролетели быстро и незаметно. Учительница литературы, мисс Томлин, раздала детям учебники, и Том с удовольствием вдохнул аромат новеньких, ещё никем не тронутых страниц. Мисс Томлин собрала эссе, которое задавала на лето по любой прочитанной книге, и вызвала Тома прочитать своё сочинение вслух самым первым. Мальчик с гордостью продекламировал каждый параграф, зная, что его интонация и темп речи идеально выверены. Выступать перед публикой ему нравилось. Будучи политиком, ему придётся частенько брать слово, так что полезно лишний раз попрактиковаться. В этом году они начали изучать французский. Учитель пробежался по самым основам: словам вежливости, раздал детям список слов, который надлежало выучить, а потом, наконец, отпустил на перемену и обед. На него ученикам выделялся целый час. Друзья обедали на улице в полном одиночестве. Пожалуй, не стоило покидать класс, но Том проследит, чтобы они вернулись вовремя. Ему куда больше нравилось, когда они оставались только вдвоём. Риддл позаботился о том, чтобы Гарри съел весь обед, начисто игнорируя недовольные взгляды друга — молчаливый упрёк в ответ на пододвинутую к нему вторую половинку сэндвича. — Гарри, я хочу кое с кем тебя познакомить, — сказал Том, когда они доели. — С кем? — удивился Гарри. — Только пообещай, что не будешь кричать. Её зовут Медуза. Гарри торжественно кивнул. — Ползи к нам, Медуза, — прошипел Том. Заросли травы зашевелились. Чешуйки Медузы переливались на солнце узором зелёного и чёрного цветов. — Что, Говорящий, вернулся ещё на один год? — Да, — ответил Том. — И привёл друга. Его зовут Гарри. — А Медуза — волшебная змея? — спросил Гарри. — С чего ты взял? — удивился Том. — Ну, она же разговаривает. — Ты нас понимаешь? — спросил Том, взволнованный и потрясённый до глубины души. Похоже, Гарри никогда не перестанет его удивлять. — Разве вы не по-английски говорите? — наивно поинтересовался мальчик. Его говор на змеином языке звучал куда мягче, чем у Тома. Не такой отрывистый и свистящий, скорее мелодичный. Очень красиво. А ещё Тома охватило чувство собственности, однако не жадное, а полное нежности. Казалось таким правильным то, что они с Гарри умели говорить на тайном языке: словно два иностранца, услышавшие родную речь в чужой, недружелюбной стране. Медуза усмехнулась — будто чайник засвистел. — Нет, дурачок. Мы говорим на змеином языке. — Ой, — удивился Гарри. — Ну, если сосредоточиться, я вроде слышу шипение. — Это же замечательно, — взволнованно сказал Том. — Так мы сможем сохранить наши разговоры в тайне. Гарри его энтузиазма не разделял. — Я не умею говорить по-змеиному, Том. Наверное, просто случайно вышло. — Случайно? Гарри, я тоже никогда этому не учился. Просто знал с самого детства. Ты и сам всё поймёшь, если будешь почаще практиковаться. Например, со мной. Медуза обернулась вокруг запястья Гарри, привлекая его внимание. — Каково быть змеёй, Медуза? — поинтересовался мальчик. — Холодно, детёныш, — отозвалась змея и заползла повыше. Том закатил глаза. — Она просто драматизирует. Хочет, чтобы ты её погладил, — объяснил он. Гарри осторожно провёл пальцем по чешуйчатой спине, и Медуза довольно зашипела. — Она такая красивая, Том. Том просиял от счастья. Сущее благословение, что Гарри тоже любил змей. Теперь они смогут спокойно обедать вместе, и Тому не придётся скрывать свою привязанность к этим уникальным созданиям. Впрочем, пожалуй, и так бы не пришлось. Гарри по-прежнему испытывал несколько пугающую нежность к паукам. — В чулане они были моими единственными друзьями, — объяснил как-то мальчик. — А ты умеешь говорить с пауками? — спросил вдруг Том. — С чего бы? — удивился Гарри, немало сбитый с толку. — Ну, со змеями же мы разговариваем, так ведь? Может, есть и другие языки. Гарри явно заинтересовала такая перспектива. — Я бы хотел поболтать с птицами, — признался он. — Только подумай, сколько всего занятного они видели! Кстати, ты знал, что птицы — это динозавры? Ой, то есть, произошли от них. — Ты где такое услышал? — засмеялся Том. — Глупость какая. — Это правда, — упрямо заявил мальчик. — Нам об этом в школе рассказывали. — Наверное, учитель вам соврал, — усмехнулся Том. — В жизни большего бреда не слышал. — Это выяснилось всего пару лет назад. Даже по новостям показывали. Почему Гарри так уверенно стоит на своём? Неужели Том правда не слышал о подобном? Впрочем, он не особенно интересовался археологией. Прозвенел звонок, и Риддл решил подумать об этом позже. Может, спросит у учителя. Дальше по расписанию стояла история и чистописание. По иронии судьбы самые нелюбимые предметы Гарри стояли друг за другом, да ещё и сразу после обеда. История прошла чудесно. Урок начался с повторения зарождения Римской Империи. Учитель, мистер Картер, питал нежную привязанность к Тому, которая выражалась в том, что он внезапно заваливал мальчика самыми разными вопросами. К счастью, Том всегда знал ответ. У Гарри то и дело закрывались глаза, и Тому приходилось постоянно будить его, чтобы учитель ничего не заметил. Не стоит злить мистера Картера в первый же учебный день. В итоге, концу урока несказанно обрадовались оба. Когда учитель истории вышел из класса, Том поспешно последовал за ним в коридор. — Сэр, простите, что задерживаю, но мне хотелось бы задать один немного глупый вопрос. Это разрешит наш спор с другом. — Спрашивай, конечно, мой мальчик. Том очаровательно улыбнулся. — Вы что-нибудь слышали о том, что птицы являются потомками динозавров? Мистер Картер нахмурился. — Я не совсем хорошо разбираюсь в этой теме, но что-то да знаю. Мой сын как раз сейчас увлекается динозаврами, — с усмешкой объяснил он. — Действительно недавно была найдена окаменелость динозавра, строением напоминающая птицу — археоптерикс — однако пока нет никаких доказательств того, что птицы генетически произошли от динозавров — по крайней мере, судя по тому, что я читал. Где твой друг такое услышал? — Не знаю, — пожал плечами Том. — Но большое спасибо, сэр. — Не за что, Том. Пусть первый учебный день пройдёт у тебя хорошо. Мальчик кивнул и побрёл обратно в класс. Он решительно не понимал, что делать с новоприобретённой информацией. Учитель по чистописанию зашёл в кабинет спустя всего несколько секунд после того, как Том сел за стол. — Где ты был? — прошептал Гарри. — Потом, — также тихо ответил мальчик. — Перед тем, как взяться за сочинение, запишите вверху листочка своё имя, возраст и дату, — велел учитель. — Тема сегодняшнего занятия: «Как я провёл лето». Том украдкой заглянул в записи Гарри, стараясь прикинуть, сколько придётся потрудиться, чтобы улучшить почерк друга. — Том, а какой сейчас год? — спросил мальчик. — А ты не знаешь? — Я забыл. — Ну, определённо не 1987, — хмыкнул Том. Он зачеркнул неверный год на листке Гарри. — Наугад написал? — Вроде того, — отозвался Гарри, выглядя немного сбитым с толку. На мгновение он прижал пальцы к вискам, будто у него разболелась голова. — Сейчас 1934. — Спасибо, — поблагодарил друга мальчик и написал правильную дату. — Кстати, почему ты так странно держишь ручку? — удивился Том, глядя на то, как нелепо пишет Гарри. Риддл заметил это, ещё когда они делали вместе задание на лето. — Неудобно же. — А что, есть способ писать правильно? — Конечно. Тебя что, никто не научил? Гарри замотал головой. — Я учился сам, по прописям. — Неудивительно, что у тебя такой плохой почерк, — заметил Том, снова подумав о семье друга с отвращением — те пытались унизить племянника любым способом. — Что-то случилось, мальчики? Том тотчас вскинул голову, когда к ним подошёл учитель. — Гарри — новый ученик, сэр. В предыдущей школе его так и не научили правильно держать ручку, так что я пытаюсь помочь. Простите, если помешали, сэр. — Покажите, как привыкли держать ручку, мистер Фэй, — попросил учитель. Гарри взял ручку и даже немного порозовел от смущения. Учитель без лишних слов поменял положение его пальцев, пока не добился правильной хватки. — Попробуйте написать что-нибудь. Как впечатления? — Немного неудобно, — признался Гарри. — Привыкните, если будете писать почаще. Заодно и почерк улучшится. — Правда? — нетерпеливо заёрзал мальчик. — Я всегда хотел красивый почерк. — Дело пойдёт на лад куда быстрее, если будете стараться писать каждый день. Может, попробуете написать письмо? Весьма занятный способ прописей. — Но кому? — удивился Гарри. — Может, твоему другу Тому? — предложил учитель. — Но я живу с Томом, сэр, — возразил мальчик. Лицо учителя на мгновение застыло, когда он вспомнил, что сидящие перед ним ребята — сироты, однако, к его чести, быстро взял себя в руки. — Ну и что? Уверен, ты о многом ему никогда не рассказывал. Гарри задумался. — Хорошо, профессор. Я напишу, — согласился он. — А я напишу ответ, — тут же предложил Том. Гарри засмеялся. — Это так глупо, — сказал он, как только учитель ушёл. Том пожал плечами: — Практика есть практика. Всегда можешь начать вести дневник, если не хочешь писать письма. — Нет уж, на дневник у меня точно не хватит терпения, — замотал головой Гарри. — Я лучше буду с тобой переписываться. Оба, наконец, принялись за сочинение. Том пихал Гарри в бок всякий раз, когда тот брался за ручку, как раньше. — Спасибо, — поблагодарил мальчик друга, когда они сдали листки. — Да не за что. Осталась латынь и всё, уроки закончатся. — Уже? — удивился Гарри. — А ты хотел задержаться подольше, дурачок? — Неа, — отозвался мальчик. — Но вообще было даже весело. — Так теперь тебе нравится школа, Гарри? — поддразнил друга Том. — Ага, — согласился мальчик, — учителя тут хорошие. После латыни друзья начали собираться. — Слушай, Том. А здесь есть библиотека? Если да, можно там брать книги? — В библиотеку мы обычно ходим по средам, — ответил Том. — Можно брать по две книги в неделю. — А книжки по медицине там есть? — сразу спросил Гарри. — И сказки? Гарри обожал сказки, и Том в упор не понимал, почему. Там же был ужасно предсказуемый сюжет. — Не знаю. Но думаю, найдутся. Тому гораздо больше нравились биографии и документальная литература. Для развлечения он порой читал триллеры или детективы. Ребята пошли обратно в приют. — А Медузе можно с нами? Том покачал головой. — Не хочу так рисковать, вдруг другие её заметят, — объяснил он. — Хорошо, — послушно согласился Гарри и тяжело вздохнул. — И нечего так вздыхать. Повидаемся с ней завтра. На обратном пути они заглянули в магазинчик миссис Робертс и в красках рассказали, как прошёл их первый учебный день в этом году. Ребята помогли хозяйке решить кроссворд, а взамен она отдала им газету и угостила пончиком с сахарной пудрой. Пончик благополучно разломали пополам, а доев, друзья облизали липкие от сладости пальцы.***
В приютских спальнях письменных столов не было, так что мальчики делали домашнее задание, сидя на полу. Они аккуратно разложили листок с задачками по математике, сборник для чтения, список несложных вопросов по истории, страница текста по латыни и такой же по французскому. К счастью, по чистописанию обычно ничего не задавали, ведь почерк оценивался на уроках. Закончив, мальчики скрупулёзно собрали сделанное домашнее задание в стопку и убрали в сумки. Управились они быстро, хотя Том ожидал иного. Так что до ужина оставалась ещё куча времени. — А теперь давай позанимаемся магией. — предложил Том. Он хотел научить Гарри двигать предметы силой мысли. — Но я ужасно устал, — пожаловался мальчик, улёгшись на спину. Том принялся щекотать его, и Гарри залился заразительным хохотом, старательно уворачиваясь от чужих рук. Не успел мальчик ответить, как в дверь постучали. — Войдите, — отозвался Гарри. В комнату тотчас ввалился ребёнок. Его рука представляла собой жуткое кровавое месиво. Гарри ахнул от ужаса. — Что с тобой стряслось, Уилл? Ребёнок всхлипнул. — У меня рука застряла в желобе для белья, и люк захлопнулся. Пожалуйста, помоги, Гарри. Мне так больно… Гарри мигом вскочил и закрыл дверь, после чего обнял плачущего ребёнка, успокаивающе поглаживая по спине. Том холодно наблюдал за происходящим. Подобные инциденты случались минимум раз в неделю: синяки, порезы, царапины — однако, стоит признать, хуже травм Том ещё не видел. К тому же Уилл был одним из любимчиков Гарри, отчего вполне мог привлечь внимание обидчиков. Впрочем, сироты помладше такой жестокостью не отличались, так что, наверное, произошедшее и впрямь было несчастным случаем. Поранившись, дети обязательно бежали к Гарри. Том всей душой презирал их за это. И собирался пресечь такое поведение в самое ближайшее время. Сироты пользовались Гарри, его добротой и вниманием. А ведь далеко не всякая рана нуждалась в магическом исцелении. Вот только если запретить Гарри лечить детей, это лишь приведёт к ссоре, поэтому Том придумывал другие альтернативы. — Потерпи немножко, Уилл. Ты поправишься через секунду. Ладони Гарри засветились — с каждым разом это происходило всё быстрее и быстрее. Мальчик коснулся изувеченной руки Уилла. Висящая лохмотьями кожа начала срастаться прямо на глазах, как вдруг Гарри издал натужный стон и прикусил губу. Будто ему было очень больно. Раньше при исцелении такого никогда не было. Том с трудом подавил желание оттащить друга от мальчугана. — Гарри? Всё хорошо? — спросил он понизившимся голосом. Мальчик кивнул, как раз заканчивая исцеление Уилла. Тот напоследок крепко обнял Гарри, после чего бросился прочь из комнаты, бросив испуганный взгляд на Тома. Риддл честно попытался расслабиться, но без толку. — И что это было? — поинтересовался он обманчиво мягким тоном. — Ты это о чём? — спросил Гарри, старательно избегая смотреть ему в глаза. — Почему ты застонал? Тебе было больно? — не сдавался Том. Гарри ничего не сказал, отчего у Риддла закралось жуткое подозрение. Кровати начали вибрировать. — Значит, было? Так тебе всегда больно, когда ты лечишь людей, Гарри? — Успокойся, Том, — попросил мальчик, потянувшись к руке друга. Он не отрицал этого. Не отрицал. Том отнял руку, не давая прикоснуться к себе. — Отвечай сейчас же, Гарри. Мальчик с такой силой прикусил губу, что выступила кровь. — Ну, боль же должна куда-нибудь деться, — сбивчиво объяснил он. — Нет, — замотал головой Том. Окно меж их кровати затрещало. — Том! Услышат же! — испугался Гарри, снова пытаясь взять друга за руку, однако тот отодвинулся, не желая, чтобы его трогали. Получается, каждый раз, когда Гарри кого-то исцелял… он забирал себе всю боль? Том помнил каждую травму, которую лечил Гарри. Сам приходил за помощью. Так он сделал Гарри больно. Специально попал под удар и заставил мальчика забрать свою боль. А потом подставил другого ребёнка и вынудил Гарри вылечить его. Он сделал Гарри больно. Сделал Гарри больно. Окно взорвалось осколками. И разумеется, спустя пару секунд, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась миссис Коул. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего. — Что здесь произошло? Твоих рук дело, Том? Риддла невольно затрясло. Его опять отправят к экзорцисту. — Нет-нет, это всё я, миссис Коул, — тихо вмешался Гарри. — Захотел поиграть с мячом, хоть и знаю, что в комнате это делать запрещено. И случайно разбил окно. — Это я разбил окно, миссис Коул. Не рассчитал и бросил мяч слишком сильно, — в голосе Тома зазвучали стальные нотки. — У приюта нет средств, чтобы поставить новое окно. Ну как можно было так сглупить? — спросила миссис Коул. — Простите, — извинился Гарри. — Мне очень-очень жаль. Едва ли эти слова хоть что-то значили для директрисы. — Пока занавесим простынёй, — сказала она. — Но ближайшие несколько дней вы будете оставаться без ужина. Том задохнулся от ужаса. — Нет! Прошу Вас, миссис Коул! Гарри надо кушать, — настоял он. — Доктор Льюис говорил, что у него серьёзный недовес, и прописал обязательное трёхразовое питание. Миссис Коул задумалась. — Значит, оба после ужина получите десять ударов розгами, — провозгласила она. — А когда похолодает, для вас начнётся настоящее наказание. Мы постараемся поставить новое стекло как можно скорее, мальчики, но на большее не рассчитывайте. Финансирование будет урезано до самого Рождества. Друзья понятливо закивали. — Может, сами починим окно? — предложил Гарри, когда миссис Коул ушла. — Попросим магию. — Ты издеваешься? — прошипел Том. — Миссис Коул и так нас подозревает. Если окно волшебным образом вернётся на место, нас обоих упекут в психушку. — Я об этом не подумал, — опустил голову мальчик. — Нет, — отрезал Том, чувствуя, как от ярости защипало глаза. И да, он определённо не собирался плакать. — Ты вообще никогда не думаешь. Гарри ничего не сказал в ответ. Том схватил дневник и стремглав выскочил из комнаты.***
Примечание автора: Сюрприз! Сегодняший день выдался очень напряжённым и сложным, так что я решила порадовать себя новой главой. Я по-прежнему буду публиковать продолжение по воскресеньям, так что вскоре ждите новую главу; так история закончится намного быстрее, чем если я постоянно буду придерживаться своего расписания ахах Надеюсь, новая глава всем понравилась. Чтобы понять, как выглядит их школьная форма, посмотрите, пожалуйста, этот твит (https://twitter.com/LaSoupeAuPistou/status/1565639010730614784?s=20&t=bU8oEzpXXD7X7p7K_OUAsQ), именно третье фото! Было очень здорово читать, какие ещё предметы мальчики изучали бы в 1930-х (спойлер, чуть позже будут занятия по танцам!), но в итоге я просто выбрала то, о чём мне самой будет интереснее писать. Сама я родом не из Англии, потому искреннее извиняюсь за возможные неточности. Кроме того, хотелось бы прояснить один момент. Гарри не знает, что попал в прошлое. Да, он заметил некоторые странности, другой год, однако теперь Гарри максимально защищён от Дурслей (пусть и не самым лучшим образом), потому просто закрывает глаза на несостыковки; к тому же, ему всего шесть лет, да и путешествия во времени Гарри не кажутся чем-то даже отдаленно возможным. Наконец-то Том узнал, что Гарри тоже может говорить со змеями! Теперь курсив будет предназначен и для парселтанга, но в этом случае я буду выделять целые фразы или предложения. Если курсивом выделено одно слово или они разговаривают с кем-то ещё, помимо друг друга, то это просто для дополнительного акцента. Простите за эту ужасную ссору, но скоро всё наладится. Ребята слишком друг друга любят, чтобы позволить ссоре продолжаться. Примечание переводчика: Я перевела первую половину главы ещё в понедельник (3 июля) и планировала закончить в среду, но опять работала с утра и до поздней ночи… Такое рабочий график однажды сведёт меня в могилу.