Дети Преисподней

Осман людей не любил от слова совсем. Он не считал, что вообще есть за что их любить И, вообще, это не то что бы было удивительно. Годы жизни на городских улицах превратили его во враждебного антисоциального скептика. Пацан вообще поражался, что хотя бы в приюте нашёл пару-тройку человек, с которыми он мог нормально коммуницировать(а если быть точнее, они нашли его), и даже вроде был к ним немного привязан. Наверное, в его одиночестве и заключался секрет его бесконечной верности, и именно поэтому он не желал для себя иного исхода. Чего он вообще будет стоить, если не сможет или не захочет постоять за тех немногих, кому, как выяснилось, на него не плевать? Не плевать, как он думал, периодически, но пацан никого не обвинял. Они вообще ему ничего не должны, и он был безмерно благодарен даже за те крохи, что у него есть сейчас. Да и проблема вообще заключалась в другом — именно этот подход разлучил Османа и его друзей, и кинул первого на опасную для жизни и ментального здоровья авантюру. Зато, наверное, все живы и здоровы. И, может быть, беспокоятся о его судьбе в той же мере, в какой он находил допустимым беспокоиться о других. Но при этом всём, даже через всю его недоверчивость и скептицизм, единственным человеком, который смог внушить ему нерушимое доверие практически с первого взгляда стала Рико. На удивление, Осман не совсем мог это описать. Он вообще считал, что был хорош в оценке его собственного мышления. Это было единственное, в чём он видел свою заслугу, за исключением изобретательности. Но в этот раз он даже не то что бы понимал, что заставило его ей так просто довериться. Может быть, это был взгляд. Взгляда светлее и радостнее он ещё ни у кого не видел, особенно в таких обстоятельствах, и её извечное приподнятое настроение просто не могло не приподнять настрой самого Османа. Может быть, у него банально были другие ожидания. В конце концов, с описания Натта у него уже возникало ощущение, что если им и доведётся встретиться, то он увидит перед собой безнадёжно зазвездившуюся дочь Белого Свистка. А как выяснилось... А может быть, его мгновенно расплавила признательность в его сторону. Да ещё и в такой форме... Волны тёплого чувства до сих пор неконтролируемо расползались по его телу. Осман был себе бесконечно благодарен, что ему так мало нужно для счастья. И он разговорился. Пусть он и не любил говорить людям о своей личной жизни, особенно учитывая, что в ней ничего радостного толком то не происходит, теперь слова словно находили себя сами. Даже про какие-то мелочи находился повод отпускать шутки разной степени паршивости. Вообще, паршивость не имела значения. Имел значение только смех, услышанный в ответ. Конечно, одну тему он пока не затронул. По вполне очевидным причинам. В конце концов, пацану уж очень не хотелось портить этот момент своей незавидной ситуацией. Да и он расскажет, обещал же, но ему казалось неуместным это делать, пока они были в дороге. — Смотри! Осман немного вздрогнул, выходя из мыслительного процесса и отвлекаясь от осмотра небольшой пещерки, в которой они себя обнаружили в результате спуска на не самую удовлетворительную относительно потраченных времени и сил глубину. Когда он посмотрел на Рико ему характерным уставшим взглядом, он увидел как местный грызун отчаянно и с диким писком пытается вырваться из её хватки, и ещё несколько животных поддерживают потерпевшего своими попискиваниями из глубин трещины в паре метров от них. Осман подошёл к девочке с вопросительным взглядом, кидая его сначала на неё, потом на животное. — Ты чего животинку то мучаешь? — пацану, конечно, на судьбу грызуна было немного плевать, поэтому он сказал это с заметной долей иронии в голосе. — Это — их логово. Неритантаны могут обитать даже в вот таких вот щёлках. А знаешь, почему? В этот момент Рико повернула животное горизонтально... И немного сдавила ладони, сжимая его практически до формы блина. Осман уже успел немного опешить, его лицо приняло слегка удивлённое выражение, но в тот же миг девочка глянула на него с небольшой улыбочкой. — У них ОЧЕНЬ гибкие рёбра! Они даже могут раздуваться, чтобы вместить больше воздуха. Рико опустилась на корточки, разжала хватку и грызун, даже не обратив внимание на смену формы, соскочил с её ладоней и унёсся в дырку, после чего пищание тут же стихло. И как она после этого глянула вглубь этой дыры через собственную усталость Османа словно немного задело. Он не мог не присесть на корточки сам, переводя взгляд от Рико к норе Неритантанов, давно уже покрытой темнотой. Этот извечный детский интерес... Пацан даже не знал, что и думать, на самом деле. Такой настрой ему был всегда далёк, но... Осману иногда казалось, что именно этого качества ему не хватало. Он как-то слишком странно пытался искать позитивные стороны в происходящих вокруг вещах. Зачастую вообще не пытался. И теперь он даже обнаружил в себе восхищение. — Интересный человек... — М? — Османа вновь словно разбудило, когда он понял, что Рико его вполне себе спокойно слышит. — Э... И давно я с собой говорю? — Не замечала... — Рико ответила на его вопрос как-то очень рассеянно. По всей видимости, усталость добралась и до неё. Но вскоре она вновь оживилась и посмотрела на Османа вновь своим характерным взглядом — Слушай, а у меня есть идея! Осман поднялся на ноги, разминая коленки и слегка кивая ей в ответ. Та уже была на ногах и подозвала пацана к себе жестом. — Мне кажется, пора сделать привал! А я заодно хочу кое что попробовать. Помоги-ка выловить парочку...

***

Осман совершенно не был удивлён, что Рико прекрасно готовила. Частично потому, что он знал это от Натта. Второй причиной было то, что от неё ничего иного ожидать и не приходилось. Как выяснилось, эти грызуны были достаточно мясистыми, чтобы два человека могли наесться только тремя. А потом пришло время историй у костра. Не только для Рико, естественно. Пацану тоже хотелось услышать, как поживала приютовская знаменитость. А рассказывать было что. Конечно, по количеству приключений Осман пока не сдавал ей первенство, но он был уверен, встреться они чуть позже — у него банально не осталось бы выбора. Даже показывать было что: в отличии от Лунного Свистка, Рико хватило ума конспектировать самое интересное в хоть сколько-то вменяемой форме. Ну она то надеялась на славу, а Осману её в своё время хватило по горло. Потом дело дошло до его истории. И он уже заканчивал её, доедая свою порцию абсолютно и неоспоримо изумительной похлёбки. —... Меня вообще сейчас волнует только пара вещей. Первая — поймали ли в итоге Натта с поличным или нет. Наверное, чего-то серьёзного ожидать не стоит, но если с ним что-то случилось — осадочек останется. Вторая... Рассказывая свою историю, Осман ни разу не пересёкся с Рико взглядами. Но затем он, наконец, повернул к ней голову, и увидел... Некое смятение? Жалость? Волнение? Ему стало немного не по себе, но он всё равно решил выдавить свой вопрос. — Как они там? На пару секунд в пещере повисло молчание, разрываемое лишь потрескиванием костра из заранее припасённого Османом хвороста. Рико повернула взгляд на дыру, посмотрела немного наверх, после чего пацан услышал от неё такой же вопрос. — Как они там?... Осман со вздохом кивнул, направив взгляд в том же направлении, после чего тихо проговорил. — Я... Думал, что испорчу тебе настроение. Но с твоим любопытством как-то тебя держать в тайне тоже было бы очень невежливо... — Нет, нет. Мне... Нужна была хотя-бы какая-то весточка от них. И я рада, что у них нет проблем, на самом деле. Просто... Я... Я всё равно волнуюсь. — Я понимаю. И это здраво. И я не могу тебя заверить, что у них всё хорошо, потому-что я не хочу водить тебя за нос. Ну... Точнее... В этот момент дело было словно не только в волнении. Рико же тоже, наверняка было трудно. Да теперь ещё и пропажа её единственного компаньона и близкого друга... Осману очень трудно давалась эмпатия в хотя-бы каких-то масштабах. Да и рационально он мало что мог ей сказать, что могло её успокоить. Да и он был целиком и полностью уверен, что даже без его подбадриваний к Рико скоро вернётся её обычный настрой. Однако в какой-то момент ему пришла в голову одна-единственная мысль, которую он тут же поспешил выложить. — Тобой ведь многие люди восхищаются, знаешь ли. Твои друзья — не исключение. Рико приоткрыла глаза пошире, вновь позволяя их взглядам встретиться. Осман не совсем понимал, чего в её глазах было больше — удивления или замешательства, однако продолжил доносить свою мысль после секундой паузы. — Ты ведь когда ушла и... Ну, дошла до Лагеря, новости о тебе разлетелись по всему Орту. О тебе пошли разговоры. Ты банально стала для детей из приюта... Легендой, наверное? Образом для подражания? — Правда?... — Ага. Через пару секунд её выражение лица сформировалось чуть почётче. По крайней мере Рико была приятно удивлена. Но Осман планировал донести до неё даже немного не это, из-за чего он упорно продолжал говорить. — Да, популярность это конечно хорошо, и я частично из-за тебя тут сейчас нахожусь, но... Дело не совсем в ней. О тебе и свои тоже думают. Болеют за тебя, можно сказать. Я это лично увидел. И неоднократно. Пацан невольно улыбнулся, пытаясь привязать к своей мысли хотя-бы насколько то подходящий вывод, и вскоре у него это получилось. — Короче. Ты никого не разочаровала и до сих пор не разочаровываешь, можешь быть в этом уверена. Ни Натта, ни Рега, ни кого либо ещё... И последнего мы тоже обязательно найдём. Я слышал, что он совсем не так прост, как кажется... Осман до последнего слова не знал, насколько он попал близко к цели и говорил ли вообще что нибудь значимое, но когда он ощутил как его с силой хватают и с силой вжимаются в грудь, все сомнения и отпали. Хотя он всё равно заметно вздрогнул от физического контакта. Он и вправду не привык к такому. Совершенно. И он не совсем понимал, чем заслужил такое доверие и благодарность... Но вряд ли он вообще когда-нибудь поймёт Рико. В этот раз ответить взаимностью было в разы проще, чем в первый. Да и ответить словами тоже. — И я знаю, что тебе не занимать боевого духа. Просто... Я хочу, чтобы хотя бы ты поддерживала его не через силу. — Я... Не помню, чтобы хоть кто-то говорил мне такие слова. Спасибо огромное! Никто? Совсем?... На секунду Осман удивился, а потом приобнял её еще крепче. Ну конечно же. Она уже несколько недель провела в Бездне с одним-единственным другом. Шансы на такой вариант развития событий совершенно не равны нулю. Особенно учитывая, что ей вообще не свойственно впадать в подобные переживания. А Осман по личному опыту знал, что как раз сильных и независимых людей часто грызёт изнутри больше всех. Однако что-то, ею сказанное через пару секунд, пробило его ещё глубже. — И ты тоже не притворяйся, что тебе все легко даётся, ладно? Лунный Свисток и не знал, что ему сейчас сказать, и вообще стоило ли говорить, но поток искренности было уже совершенно не остановить. — Нет, мне... Трудно. Очень. Всё... Так бесполезно. И циклично. И к тому же ещё и сложно. И лучше... Осман слегка осёкся, прежде чем он мог закончить мысль. Во-первых, саму их встречу можно назвать заметным улучшением по сравнению с временами беспросветного одиночества. Во-вторых — он сам уже ни в чём не был уверен. А в-третьих, когда в него вжались ещё крепче, Осман понял одну очень важную для него мораль во всей этой ситуации. — Мне... Мне иногда надо просто заткнуться, не так ли? — Мгм. Да, иногда Осману надо было просто заткнуться.

***

Ночь на третьем слое можно было назвать ночью с очень большой натяжкой. Может быть, Осману просто казалось, что в какое-то время дня исходящий буквально из ниоткуда свет в дыре как-то слегка тускнел, образуя подобие другого времени суток. В любом случае, значения это практически не имело — всё равно в пещерах царила по большому счёту кромешная тьма, отоспаться при желании можно было вдоволь. Вопрос был в желании. И Лунному Свистку сейчас совершенно не спалось. Поэтому он отправил свою новую знакомую спать первой, а сам остался сидеть у входа и тупо смотреть на вечно статичные виды Третьего Слоя. Сторожить их и их вещи, да и встретить Рега, если тот соизволит появиться. Естественно, одиночество и тишина увели пацана в размышления практически моментально, а контекст произошедших "вчера" событий увёл их в какое-то уж очень необычное русло. Это... Какой-то сюр, если честно. Впрочем, в последнее время с Османом не происходило решительно ничего кроме сюра. И на этот раз он как-то был по минимуму удивлён. Особенно учитывая, что всякое удивление тонуло в необычайно тёплом и приятном чувстве... Комфорта. В нём, и в лёгком шоке от ситуации тонула и большая часть более-менее сознательных мыслей, оставляя на поверхности по большому счёту только относительно значимые заключения. Вот, чего стоит хотя бы толика признания, принятия, сочувствия и благодарности. Можно сказать, всего в одном — адского коктейля какого-то совершенно нереального в представлении Османа позитива. А что самое главное — Рико это давалось с такой простотой, что у пацана в какой-то момент возникли сомнения в её чистосердечности. Правда, бросил он их достаточно быстро. Естественно, они возникли, он же был просто не в состоянии позитивно воспринимать... Поток мыслей Османа неестественно резко оборвался в тот момент, когда он увидел пробивающийся сквозь дымку и подсветку Великого Провала белый луч, уходящий куда-то далеко вверх под странным углом. Через секунду до него дошёл звук — что-то среднее между ударом молнии и выстрелом, прокатившемся по слою громким эхом. Уже через несколько секунд все стихло, а Осман ошарашенно уставился вдаль, одновременно перебирая в голове все возможные варианты произошедшего. И наиболее реальный вариант являлся вариантом наиболее плохим. Что там Рико говорила про "огромный лазер?"...