***
«Группа крови — IIА» «00009» Чтобы это прочитать, мальчику потребовалось минут 15. Не то что бы он сам знал о точном количестве потраченного на это времени — часов в небольшой полутёмной комнате всё равно не было, да и считывать время он по ним не умел. Он не помнил, как он сюда попал. В его детском мозгу складывалось ощущение, что он просто появился из ниоткуда в этой же самой комнате. Хотя, конечно, иногда это ощущение опровергалось тем, что ему подсознательно становилось как-то обидно. У него возникало такое чувство, что он словно чего-то не дополучил в своё время. Что с ним обращаются не так, как он заслуживает. На редкость общительный ребёнок был практически изолирован от общества. Не полностью, конечно же. Во-первых иногда приходили дяди и тёти в странной одежде и вели его на какие-то процедуры, самые разные по своей природе. Он заваливал их вопросами по поводу происходящего и тем вещам, которые валялись на полках. Отвечали ему с большой неохотой. Кто-то его выдерживал, а кому-то он очень быстро надоедал — один раз какая-то женщина даже дала ему пощёчину, когда он был особенно разговорчивым. Было обидно, и хотелось ударить в ответ, но до поры он ограничился слезами. Один раз они выдали ему какой-то большой цветастый камень. Когда он держал его в руках, тот достаточно ярко светился. В какой-то момент он понял, что может просто долго и упорно смотреть на булыжник, чтобы тот засиял. Взрослые были как-то в этом заинтересованы — приходили, смотрели и записывали. Потом, чтобы на время его заткнуть, ему дали букварь. Конечно, сам он читать не умел, долгое время он старался что-то понять самостоятельно, впрочем, безрезультатно. В какой-то момент ему помог один из соседей по комнате. Память о том, какой звук какой букве соответствует он хранил как зеницу ока. Кстати, во-вторых, нужду коммуникации он удовлетворял своими соседями. Правда, не очень продуктивно. На самом-то деле в его комнате кроме него побывало великое множество других детей, по одному за раз, и он общался с ними, узнавал, что с ними делали эти же люди. Хотя каждый из них оставался в комнате не дольше недели — в конце концов их уводили, а через пару часов кто-то приходил забирать их вещи и готовить комнату к новому ребёнку. Ему это не нравилось. Он перестал доверять этим людям, запоминать их лица, и выяснилось, что работают с ним и с другими всего человек пять, из них двое — женщины. И его недоверие, видимо кто-то заметил, потому-что вскоре в его комнату пришёл мужчина, которого он до этого ни разу не видел. В этот момент он был занят рисованием на каменном полу подаренным каким-то из детей мелком, поэтому, заметил его уже тогда, когда мужчина стоял чуть ли не над ним. Первой интересной чертой, которая бросалась в глаза ребёнка, были его волосы — странного, бледно-розового цвета. Впрочем, других необычных деталей он в нём не увидел, одет тот был характерно для взрослых в этом месте — в богато расшитую синюю робу. — Привет, "девятый". Девятый?... Девять. Цифра на рукаве. Его так звали? Ну, у ребёнка не было других идей, как его можно называть, поэтому он не стал возражать. — Привет. — Тихо произнёс мальчик в ответ. Обычно он был смелее, но появление незнакомца было для него как минимум неожиданным. С ним раньше никто не приходил просто так поговорить. — Чем ты занимаешься? Рисуешь? — произнёс мужчина слегка заинтересованным голосом. — Ну... Ну да. Я не умею, конечно. Читать зато умею... — Правда? — не скрывая своё удивление произнёс незнакомец — Тебя же никто не учил читать. — Мне сказали, каким звукам какие символы соответствуют. Вроде-как не так сложно. В ответ незнакомец хмыкнул и задумчиво почесал несуществующую бороду. — Это... Интересно. Очень. Вполне возможно, скоро у тебя будет, что почитать. В ответ Девятый встрепетнулся. Вслед за практически постоянным одиночеством всегда приходила смертная скука, поэтому перспективы чем-то заняться его заметно взбодрили. Он поднялся с земли на ноги, в свою очередь, мужчина присел на его кровать и заговорил вновь с невиданным Девятым ранее дружелюбием. — Меня зовут Детчуанга. Вкратце — Детчу. И я был назначен за тобой приглядывать.***
В первый раз за, как ему казалось, целую вечность Осман проснулся и открыл глаза в полном комфорте. Он не ощутил головной боли, он не отдавил себе конечность на жёстком полу, он выспался до полной чистоты разума. И это ещё не принимая во внимание кучу положительных факторов. Например то, что первое утро в новой реальности для него началось с приятного вида мирно спящей Наначи в десятке сантиметров от него и сопутствующего ей аромата, от которого он не устанет никогда в жизни. Достаточно сюрреалистичный сон на пару с огромным багажом внезапно вывалившихся на него воспоминаний тут же отошли на второй план. Прошлой ночью после поворотного момента, воспоминания о котором теперь заставляли лицо Лунного Свистка покрыться лёгким румянцем, они оставались на ногах достаточно долго. В основном — просто общались, естественно, в обнимку, но и без ещё парочки поцелуев дело не обошлось. Вообще, стороннему наблюдателю было бы достаточно мило смотреть на то, как два донельзя нелюдимых человека, наконец, находят в себе смелость друг перед другом открываться вплоть до обильного физического контакта. Всё их взаимодействие от поцелуя до отхода ко сну можно было смело называть откровением, некой исповедью друг перед другом, да и перед собой тоже. Можно было бы, если бы Осману прельщала поэтичность. Он итак многое наговорил, вообще было странно, что в эйфории они вдвоём не дошли до громких обещаний, и Бездна его знает, на самом деле, к лучшему это или нет. Впрочем, как ему было плевать тогда, так ему плевать и сейчас. Сколько Свисток себя помнит, он ни разу в жизни не испытывал настолько настоящее, всепоглощающее счастье, и до поры он не собирался портить его мелкими заморочками и разбирательствами с обязанностями и обязательствами. Надо наслаждаться цветом линз, пока можно. По крайней мере потому, что им обоим в жизни этого не хватало. В итоге спустя час-другой усталость сморила как Свистка так и Пустую, и, вынужденно, они уснули прямо там, где сидели — на том месте, которое выполняло для Наначи роль кровати. Там было заметно комфортнее, чем на лежанке на полу в "гостинной", но это было лишь очень малой частью того, что делало их сон таким мирным. Сейчас же Пустая лежала прямо перед ним, свернувшись практически калачиком и спиной на него опираясь. Рука Османа была перекинута через её талию, и он даже немного боялся её двинуть, чтобы не потревожить чуткий сон Наначи. Он впринципе бесконечно умилялся от этого вида — подобно коту, она тихо посапывала, чуть касаясь его для тепла, её большие и мягкие уши периодически подрагивали во сне, а пушистый хвост спокойно лежал где-то в районе ног Свистка. Осман по очевидным причинам никогда не был человеком особенно сентиментальным, но в этот момент ему еле хватало выдержки не нарушить её блаженную дрёму физическим контактом. Он мог только смотреть как завороженный. Смотреть и наслаждаться. Впрочем, вскоре он заметил, как слегка двигается её хвост. Спустя секунду более организованно дернулись уши, окончательно поднимаясь с пола. А потом слегка изнеженная блаженным сном Пустая потянулась, сладко зевнула, всё ещё лежа, после чего медленно повернулась и посмотрела Осману в глаза с широченной улыбкой на лице. — Ннаа. Доброе утро. — тихо проговорила Наначи. Её голос был слегка сдавлен от недавнего пробуждения, впрочем, было очевидно, что она чувствовала себя примерно так же, как и Лунный Свисток. Сам же он в ответ просто придвинулся немного ближе и прижался губами к её лбу, после чего вновь отступил. Её тихий, счастливый "нна"кающий вздох был бальзамом для души Османа. Впрочем, на этом всё не ограничилось, ведь Пустая тут же сама придвинулась заметно ближе и потянулась к его щеке. Свисток уже закрывал глаза в предвкушении... Но в тот же миг откуда-то из другого угла комнаты он услышал тихий восторженный визг и серию звонких хлопков в ладоши. Наначи тут же вздрогнула и покраснела, после чего пулей поднялась и села, уставившись в общем направлении двери. Осман не был таким же оскорблённым и расторопленным, впрочем, тоже заметно удивился и приподнялся вслед за ней. Из слегка приоткрытой двери, ведущей из спальни в гостинную выглядывала пара слишком любопытных зелёных глаз в очках. Рико даже сделала шаг в комнату, по всей видимости, засмотревшись на парочку, показывая край фартука для готовки. И от этого вида она была чуть-ли не в восторге. Интересно, она тут долго стояла? И если долго, то насколько долго? — Блин! — взволнованно пролепетала девочка — Простите! Простите! Не удержалась! Но вы... В этот момент в гостиной послышались шаги, из-за двери высунулась металлическая рука, дотянулась до плеча Рико и мягко выставила её из комнаты, после чего в двери показался уже её обладатель, волнуясь до покраснения и пытаясь удержать подругу на месте. — И-Извините! — поспешил повторить за ней Рег — Я... Я пытался её удержать! Честно! — Боже, боже, вы так мило смотритесь вместе! — откуда-то из-за двери восторженно пищала Рико — А спите то как!... — Рико! В течении всего диалога Наначи краснела как помидор и тупо пялилась на дверной проём. Впрочем, вскоре она последовала за искренне посмеивающимся Османом и тоже выдавила небольшую улыбку. — Д-Да отойди ты! Они проснулись уже! — на удивление громко и настойчиво сказала Рико, отталкивая Рега в сторону и врываясь в комнату — И вообще! Мне нужно столько сказать, и ты знаешь, сколько я терпела... К этому моменту как Осман так и Наначи, потягиваясь и разминая конечности, поднялись на ноги, но первого стремительно подбежавшая Рико чуть ли не сбила с ног обратно на пол, крепко обнимая Лунного Свистка. — Спасибо! Огромное! — всё так же восторженно сказала Рико — Если бы не вы, я... Я бы... В ответ на эти слова Осман слегка похлопал её по плечу и продолжил, не давая ей закончить свою мысль. — Да, да, Рико, пожалуйста. — немного оклемавшись, проговорил Лунный Свисток — Но тебе не только меня нужно обнимать. На самом-то деле я мало что сделал. — Не принижайся, ладно? — сказала Рико, глядя в глаза Осману с такой теплотой и благодарностью, что улыбка того невольно вернулась — Я ещё с Третьего Слоя должна тебе благодарность. И... Да, я знаю. С этими словами она мало-помалу отлипла от Лунного Свистка, повернулась к Наначи и сделала к ней пару шагов, впрочем, остановилась в нерешительности, с нескрываемым любопытством её оглядывая. — Но... Мы же не знакомы, я поэтому... — замялась девочка — ...Можно? Наначи глубоко вздохнула, но, взглянув на явно расслабившегося Османа, отнекиваться не стала и, вместо этого, лишь немного приподняла руки. — Ннаа... Пожалуйста, аккуратнее. Рико подчинилась просьбе и медленно, даже с некой осторожностью, обняла Пустую. Впрочем, буквально через пару секунд она, ожидаемо, начала принюхиваться, после чего тут же прижалась слегка ближе. Отступать Наначи было уже поздно, да и некуда, поэтому она продолжала стоять и смотреть на девочку, пока та её тщательно обнюхивала. Внезапно, Осман ощутил холодное металлическое прикосновение к своему плечу. Он повернул голову — Рег стоял сбоку от него и смотрел ему в глаза со слишком уж серьёзным для ситуации выражением лица. — Спасибо. — тихо, так, чтобы отвлечённые на физический контакт Рико и Наначи не обратили на это внимания, проговорил Аубад. — Знаешь, я не знаю, что я бы делал, если бы... — Да забей уже. — спокойно и тем же тоном ответил Осман, делая лёгкий жест рукой. — Всё равно в итоге всё вышло... Лучше, чем кто-либо из нас мог это себе представить. Ты мне другое скажи. Рико... — Нет. — Рег позволил Свистку не заканчивать мысль, отрицательно мотая головой. — Она не знает. Осман вновь повернулся к остальным, кивая головой и выпуская воздух из груди. — Ну и слава богу. Может быть, сказать и придётся, но... Но в этот момент Рико достаточно резко оторвалась от Наначи и проследовала к выходу из комнаты, параллельно подзывая к себе остальных и вынуждая Лунного Свистка закончить мысль на полуслове. — Ладно, всё, понимаю, надоела! — в своей обычной, жизнерадостной манере пролепетала Рико — Я же знаю, вам не терпится попробовать, что мы приготовили! Прошу к столу!***
Осману очень хотелось попасть на горячие источники первым. Очень. От одного вида озера его разум заиграл картинами того, как он, в кои-то веки, расслабляется в его горячей воде и его тело очищается от грязи недельной давности. Но своё желание он высказывать не стал, ведь первыми в источники последовала сладкая парочка Рико и Рега. «Сладкая парочка». По хорошему, совсем не ему иронизировать, но иронизация происходящего для Османа стала с течением времени некой рутиной. Поиск в окружающих его вещах и событиях юмора сомнительного качества занял в его голове почётное место где-то между чертой характера и защитной реакцией. Другими словами, «иначе свихнуться можно же». Главное — просто оставлять такие вещи при себе, с чем Свисток чаще всего успешно справлялся. Не хотел он залезать в озеро с остальными не потому, что он испытывал к ним плохие чувства. Ему просто было что обсудить с Наначи, которая тоже осталась на берегу. Сам пережитый сон уже слегка притупился в его голове, однако, память о в него вошедших и многих других событиях сохранилась кристально ясно и была отличной темой для дискуссии. Ну, точнее, ему просто хотелось ими поделиться с ближайшим к нему человеком в мире. Наначи, сидя в укромном месте на берегу, смотрела на заходящих в воду детишек с нескрываемым удовольствием. Осман, пусть её настроение и не вполне разделял, ведь уже насмотрелся на краснеющее в стыду лицо Рега, всё равно наблюдал за ними за неимением вещей поинтереснее. — Самой не терпится, а? — внезапно обратился к ней Свисток слегка шутливым тоном голоса. В ответ Наначи повернулась к нему с лёгкой улыбкой на лице, но говорить ничего не стала, из-за чего он продолжил, придвигаясь слегка поближе. Вместе с идеей для шутки в голове появилась ещё и слегка игривая ухмылка на лице. — Мне вот тоже. — Н... Нна. Ну ты и... — от неожиданности выражение лица Наначи на секунду поменялось, впрочем, осуждение в её голосе тоже не было серьёзным — Ни стыда, ни совести. — С недавних пор имею право же. По крайней мере шутить о таких вещах. — тихо сказал Осман, пожимая плечами — Только я не поэтому тебя отвлёк от спектакля. Сон у меня был. Память частично вернулась. Услышав эти слова, Наначи слегка встрепетнулась, заинтересовавшись его словами и окончательно повернулась к нему лицом, сидя на земле и молча ожидая продолжения рассказа. — С очень малого возраста я жил... Где-то. В месте, которое больше похоже на лабораторию чем на что либо ещё. Нам знакомого типа зовут Детчуанга, и в те времена он "за мной приглядывал". Наначи тяжело вздохнула в ответ на слова Османа и выдавила очередную, теперь грустную улыбку — Значит, у нас ещё больше общего, чем я думала. — в схожем тоне со Свистком произнесла Пустая. — Да вообще, одни плюсы. — Осман, в свою очередь, по непонятной причине не то что бы был особенно расстроен ситуацией, продолжая рассказ, поэтому слегка усмехнулся в процессе — Мне долгое время ничего не объясняли, просто водили на процедуры, периодически выдавали мелки с книжками, да и то только после появления Детчу, что было не сразу. А потом он кое что мне да рассказал. Не знаю, это ему кто-то другой сказал сделать, или я ему лично понравился, со стороны на что-то организованное это не было похоже. Осман принял небольшую паузу и уставился куда-то в пол пустым взглядом, пока конкретная цитата формировалась в его голове. У него вообще память на события далёкого прошлого была не лучшая и без частичной амнезии, но, несмотря на это, старые новые воспоминания отпечатались у него в голове так, словно всё произошло вчера. Вновь повернувшись к Наначи, он заговорил вновь. — Он почти никакой конкретики не сказал, конечно же, зато объяснил мне основы. Заявил, что я — человек особенный, и что я связан с Бездной намного сильнее большей части населения Орта. Что на том этапе мне это не приносило практически никаких конкретных способностей, но всё равно... «Открывало для меня множество дверей». И что всё это время «они», которых я в итоге стал называть «людьми в синем» искали подобных мне детей, но на тот момент у них не получалось найти кого-то со схожей связью. — Ннаа. Связан с Бездной? Как... — Наначи какое-то время силилась придумать подходящую аналогию, но вскоре сдалась — Ладно, не знаю. У меня нет идей, что это значит. Почему тебя там держали он не сказал? Осман утвердительно кивнул, продолжая рассказ уже слегка более вовлечённо. — Вот это — самое важное. Он заявил мне, что, из-за этой особой связи, я болен. Смертельно, но излечимо. Я тогда знатно испугался, конечно, но он сразу сказал, что они работают над методом лечения, и мне можно было не беспокоиться, а просто не мешать им проводить обследования. После слов о смертельной болезни Наначи словно немного забеспокоилась, а кончики её ушей слегка приопустились, впрочем, та продолжила спокойно ждать, когда Лунный Свисток закончит рассказ. — Дальше — пустота. Между этими воспоминаниями и тем эпизодом из первого сна — дыра. Очень странное чувство, на самом деле. Далее над берегом повисло почти полное молчание. Единственными звуками в этот момент было течение воды в небольшом озере и шум купающихся неподалёку Рега и Рико. С каждой секундой тишины Пустая выглядела всё менее жизнерадостно, и тупо уставилась слегка ниже лица Свистка, словно сквозь него. Может, ему не стоило говорить ей об этом? Самого Османа при виде её кислого лица пробило на беспокойство. Он придвинулся ближе к Пустой и мягко приобнял её за плечи, теперь смотря ей прямо в глаза. — Всё нормально? Он, конечно, задал вопрос, но в глубине души понимал, о чём она сейчас беспокоится. Об их перспективах. О его будущем. Парень сам думал о том, была ли его болезнь в итоге вылечена, или ему суждено... Нет, об этом лучше совсем не думать. Наначи подняла на него взгляд и начала говорить словно через силу. — Ннаа. Я... — промямлила Пустая — Мне... Я просто очень боюсь потерять ещё и тебя. «Ещё и тебя» До Османа только сейчас дошёл полный масштаб проблемы. Её слова словно вернули его в обжигающе холодную реальность. В данный момент его жизнь была на воле чистого случая. А он только что позволил себе стать самым близким её человеком... Бездна. Осман придвинулся вперёд и тут же бережно втянул Пустую в свои крепкие объятия, та без раздумий обхватила его шею руками и поместила свою голову на его плечо. Свисток потянулся к её затылку из-за спины и мягко, успокаивающе погладил её. — Зайка. — Услышав это донельзя милое, но фактически верное обращение, Пустая вновь слегка двинулась в его руках от неожиданности, после чего с тяжёлым вздохом вздохом расслабилась — Я понимаю, чего ты боишься. Но, скорее всего, я больше не болен. Иначе Детчуанга бы вёл себя по другому. Я же зачем-то ему нужен, а он просто свалил. У него и у... Лорда Рассвета тоже на меня планы. Было бы времени в обрез — он бы мне так и сказал. — Н-Наверное ты прав. Да. — с этими словами Наначи слабо покивала головой, оставаясь у него на плече. Осман же, понимая, что так просто у него не получится погасить волнение Пустой, слегка отстранился, смотря ей в глаза с расстояния в десяток сантиметров, и, прежде чем она могла что-то сказать, решил донести до неё свою мысль. — Нет смысла бояться возможности моей смерти. Мне кажется, шансов того, что я болен, не больше чем шансов умереть как-нибудь ещё. — Я... Я понимаю. — тихо сказала Наначи в ответ — Но ты же был болен... И нам неизвестно... — Твои волнения мне тоже понятны, но, трясясь от страха, мы ничего не изменим. Скоро мы узнаем, болен ли я до сих пор, или нет. Я вспомню. — мягко и спокойно проговорил Осман, одновременно прикасаясь к щеке Пустой — А пока что я предлагаю наслаждаться моментом. И стоило лишь Свистку закончить его предложение, как он тут же ощутил до сих пор слишком для него новое чувство соприкосновения их губ.