Истории, рассказанные Совёнком. Легенда о храбрости

Бесконечное лето. 10. Истории "Совёнка". Легенда о храбрости. (25 Июня 1987 года, пионерлагерь "Совёнок", 07:30) Спал Семён сегодня как убитый. Его даже сама вожатая не сразу разбудила. Он вчера хотел лагерь осмотреть, прикинуть что к чему, зашёл в домик, лёг, как он сам себе сказал: "На пять минут" — и заснул без задних ног. Проснулся только тогда, когда вожатая, уже не стесняясь, лупила его по щекам. Семён открыл глаза: -Ольга Дмитриевна, вы, по-моему, совсем страх потеряли,— Семён говорил без шуток, недовольно, однако, поднялся, принялся одеваться,— Чего дерётесь с утра пораньше? -Семён,— устало ответила ему Ольга Дмитриевна, отойдя к своей тумбочке,— Давай только без этого, пожалуйста, хорошо? И так тошно, аж голова раскалывается,— она потёрла виски, Семён мельком взглянул на неё: синяки под красными глазами, лицо чуть ли не серого цвета. "Так, значит, плохо спала",— отметил про себя Семён и добавил,— "Ещё и плакала",— а вслух: -Хорошо, не буду. Ольга Дмитриевна,— он решил действовать смело. -Что? -А что вчера на планерке рассказывали? -Ничего такого, что должно тебя заинтересовать! — резко огрызнулась вожатая, но тут же спохватилась,— На линейке расскажут,— добавила она уже более спокойно,— Давай, топай на площадь, сейчас линейка будет, всё узнаешь. -Хорошо,— вздохнул Семён, пригладив одеяло,— Хоть намекнёте, может быть? -Семён!!! — вышла из себя Ольга Дмитриевна, повернулась и посмотрела на него таким взглядом, что Семёну стало не по себе, и тихо, сквозь зубы процедила,— Не надо сейчас никаких вопросов, повторяю: ни каких вопросов, понял?! — она сорвалась на крик. -Да понял я, понял,— пожал плечами Семён, сделал мнимое лицо и отвернулся, принялся заправлять кровать. Ольга Дмитриевна расчёсывала волосы, смотрясь в зеркало. Через минуту Семён закончил с кроватью, молча взял форму, подошёл к двери: -Сейчас пойду гигиену наведу — и на площадь. Вас там ждать буду, по пути ребят соберу кого встречу, и вы не опаздывайте,— и вышел, не дождавшись ответа. «Вот же ж, я не знаю … разоралась с утра пораньше …» На площади он был минут через десять, умытый, чистый, причёсанный, с правильно подвязанным галстуком — красавец, с виду — идеальный пионер. Потихоньку сюда подтягивались остальные. Андрюха с Тохой подошли, молча пожали руки, встали рядом; Мику приветливо улыбнулась; Славя, Сова и Алёна отдали салют; Лена смущённо буркнула: "Привет" и уставилась в землю; залихватски подмигнула Алиса, то же самое сделала Ульяна; о чём-то возбуждённо споря, пришли братья-кибернетики, никого и ничего не замечая, встали в строй; и, наконец, лениво махнув рукой в знак приветствия, приплелась заспанная Женя, на ходу поправляя очки. К этому времени на площади почти полным составом собрались практически все отряды; пришла Ольга Дмитриевна, Виола, физрук, замдиректора, и, наконец — сам директор, Артём Сергеевич. Но боже мой, как он преобразился! От того пожилого человека, что вчера нервничал при пистолете в руках, не осталось и следа: сейчас на нём вместо кожанки и джинсов была военная полевая офицерская форма без знаков различия ("Сразу видно — воевал",— подумал Семён), а на боку висела внушительных размеров кобура и пристёгнутый к ремню планшет с картами. Из-за спины виднелась рукоятка ножа. Роль головного убора выполняла старая, потёртая местами полевая фуражка с красной звездой. Держался он твёрдо, взгляд его был решителен, а на лице лежала тень бессонной ночи, проведённой за огромной работой. Директор, его заместитель, физрук и Виола взошли на импровизированную деревянную трибуну, директор подстроил микрофон, стукнул по нему несколько раз, проверяя состояние аппарата. Ребята загалдели, зашумели, но тут подполковник прокашлялся и поднял руку — лагерь мгновенно стих. Артём Сергеевич начал говорить: -Товарищи пионеры и пионерки, вожатые и воспитатели, персонал и администрация! — раздался его зычный голос, усиленный микрофоном,— Я сообщаю вам, что в нашем краю, как и в нашей стране, не исключено, что и во всём мире настало тяжёлое время! Неизвестно до конца, что же произошло. Важно сообщить вам, товарищи: в стране сейчас введено военное положение! Не побоюсь сказать, товарищи пионеры — началась война! Война с неизвестным нам беспощадным врагом! По рядам прошли шёпотки, пионеры всколыхнулись, но подполковник вновь прокашлялся, волнение утихло: -Я верю, что Родина не забыла про нас и скоро здесь будут боевые части. Я так же думаю, что произошедшая катастрофа — локальная и не охватила больших территорий, но мы должны готовиться к худшему, быть во всеоружии! Сегодня или завтра нам доставят продовольствие и вооружение, а сегодня мы будем укреплять лагерные постройки. Мы сделаем это с помощью стройматериалов со склада, укрепим ворота и кирпичные стены, дабы враг во время атаки не сумел прорваться внутрь! Директор на секунду замолчал, открутил крышку у бутылки, отпил воды, продолжил: -Как только нам подвезут оружие, мы сразу же начнём его осваивать. Вашей задачей будет в кратчайшие сроки научиться: стрелять и разбирать основные виды стрелкового вооружения, освоить рукопашный и ножевой бой, уметь оказать первую медицинскую помощь, выживать в различных условиях. Цель: подготовиться к длительной войне и выживанию в изоляции от внешнего мира. Кто-то сзади подал голос: -А с кем идёт война? Кто наш будет противник? Директор ненадолго задумался, но через секунду затем поднял голову на застывших перед ним пионеров: -Точно сказать нельзя. Кто угодно может стать нашим противником и в любой момент. Вчера в медпункте я стал свидетелем того, как сильно раненый человек умер — и ожил прямо на моих глазах. Но как он ожил! Наш завхоз превратился в тварь, в бешенную безумную тварь, готовую в любой момент наброситься на нормальных живых людей — и искусать их насмерть, как это делали такие же твари в городе! Да, товарищи пионеры, не дрожите, не буду скрывать от вас — в городе происходит то же самое. Только там этих биологических уродов — сотни, тысячи, десятки тысяч — и с каждой минутой их число только увеличивается! Армия повсюду, и уже идёт эвакуация на север, мне точно известно, что туда эта зараза не добралась. Пока что не добралась. Подполковник замолчал, так как ему вновь потребовалось промочить горло. Пионеры сразу зашептались, заволновались, ровный строй сбился, смешался; вожатые стали на них шикать, ругать, пытались выстроить снова. Поднялся нешуточный шум. Ульяна выступила вперёд: -Артём Сергеич, а откуда эти … ну, непонятки эти, ну, как их там! Да не важно; Артём Сергеич, а откуда они, уроды эти, взялись вообще? Что такое произошло, что они вдруг появились? Ведь просто так ничего не бывает,— девочка съёжилась, последнюю фразу она произнесла очень неуверенно и тихо добавила, так что бы её никто не слышал,— Или бывает? Враз все голоса и звуки стихли; пионеры сразу замолчали. Даже ветра не было. Даже птицы не пели. Все были подавлены услышанными новостями, подавлены настолько, что даже не решались что-то говорить — но всем же хотелось знать — а что явилось причиной этого безумия? Что послужило толчком к началу таких событий? Ответ дал директор, чуть подумав, чуть помедлив, не зная до конца, что сказать, ведь ему так не хотелось бы что-то говорить про произошедшую катастрофу этим детям, этим несчастным детям, которым, возможно, придётся, кому-то умереть, кому-то жить впроголодь всю жизнь, кому-то — убивать кого-то другого, чтобы выжить — ему так не хотелось бы их подводить ближе к такой неизбежный черте жизни: -Биологическое оружие. Штаты сбросили на нас биологические бомбы — это мне известно точно, а по какой причине — не знаю. Как эта зараза распространилась — тоже не знаю. Но верю: наша страна ответила! А если не ответила — так ответит в ближайшее время, завтра, послезавтра — но ответит, если не ответила ещё! Крепимся, товарищи пионеры — нам тут не долго сидеть! Всем очень хотелось в это верить, но слова директора всё равно не возымели должного эффекта. Поняв это, он дал отмашку и понурые пионеры побрели принимать пищу. Через пятнадцать минут все были уже в столовке, расправляясь с завтраком. Семён долго ковырялся в тарелке, не зная, как ему поступить: есть или отдать другим? В принципе — есть было нечего: полтарелки перловки, полкусочка хлеба, сладкий чай. Вот и всё — всё равно не наешься, так почему бы не осчастливить кого-нибудь близкого дополнительной порцией? Никто дополнительно поесть не откажется, учитывая такой скромный набор. С другой стороны — надо же что-то есть, не святым же духом питаться, чтоб какую-никакую энергию получить? А энергия точно пригодится, если директор планирует устроить грандиозную стройку — работать придётся весь день, до темна, до ночи и без перерывов — это плохо, очень плохо и в то же время — выхода, кроме как отгородиться от атаки зомби хоть каким-то забором — нет. Вздохнув, Семён съел ложку каши с хлебом и выпил чай. Остальную порцию он решил кому-нибудь предложить. Обведя глазами столовую, он так и не выбрал, кому же отдать оставшуюся перловку, и поэтому просто ушёл, оставив тарелку на столе: кто захочет, тот и возьмёт. На выходе он обернулся: тарелки на столе уже не стояло. Семён усмехнулся и вышел. На улице он был тут же пойман Славей. С ней были Сова, Алёна, и ещё около десятка других, угрюмых, молчаливых пионеров. -Семён, помоги нам, пожалуйста, будь другом? Сейчас стройматериалы пойдём со склада таскать к воротам, поможешь? У нас просто никого свободного больше нет. Поможешь? — с надеждой закончила она и вопросительно посмотрела на Семёна. Тот вскинул брови: -Я-то помогу, а вот почему бы не взять тележку? А то на горбу таскать укрепления для стен — как по мне перспектива не очень. -Взяли уж,— вздохнула Славя и прикрыла глаза,— И не одну. Но чем больше народу — тем быстрее идёт работа. Я права? — Славя улыбнулась. Семён почесал затылок: -Ну, вариантов у меня немного, всего один. Пойду помогу вам. -Вот и славно! — обрадовалась помощница вожатой и взяла Семёна за руку,— Пойдём? -Пошли,— вздохнул он и вся пионерская компания направилась к складу.