***
— Эй, Сяо! — громко окликнул своего соседа Итэр, бегущий за ним по коридору. Тот незамедлительно повернулся, в недоумении смотря на источник звука. — Что ты от мен.. — Ты занят сегодня вечером? Я нашел кафе с кухней Ли Юэ! Думаю, тебе могл... — воодушевленно начал Итэр, но сначала его перебил тяжелый вздох на пару с холодным взглядом двух желтых глаз, а затем и хриплый голос. — Чего ты добиваешься, Эванс? — складывая руки на груди, спрашивает Сяо. — Что? — Итэр в непонимании хлопает глазами, — Я... Я-я просто хотел пообщаться с тобой! — он немного теряется и начинает активно жестикулировать и даже заикаться, ну так, самую малость, — Не знаю, о чем ты подумал, но у меня нет корыстного интереса или чего хуже. Мы с тобой соседи на ближайший год, и я просто хотел... — Не нужно пытаться сблизиться со мной, ладно? — грубо отрезает Сяо, все так же прожигая холодом своего взгляда. Низкорослый брюнет уже развернулся, намереваясь уходить, однако его снова окликнули. — Сяо, постой! — Итэр заглядывает прямо в глаза, без страха и желания отвернуться, — Прости, если я тебя чем-нибудь обидел. Поверь, этого я точно не хотел, скорее всего, ты неправильно меня понял. Если я раздражаю тебя, и ты совсем не хочешь со мной общаться — то пусть так. Я попрошу поменяться комнатой с кем-нибудь, и не будет никаких проблем. — Не нужно. — сразу отвечает Сяо, — Ты... не раздражаешь. Просто мы не друзья. И не нужно пытаться стать моим другом — разочаруешься. — этими словами Сяо хотел завершить этот ужасно волнительный диалог, однако и сейчас его не отпустили. — Что?! Нет! Не стоит так говорить! — весьма эмоционально высказался Итэр, — Не думай об этом. Если будешь так загоняться, то вообще друзей не заведешь. — Может, я не хочу заводить друзей... — совсем тихо промямлил Сяо, так, что Итэр едва расслышал. — Не хочешь или боишься? — резко спрашивает Эванс, тут же вызывая смятение в янтарных глазах, — И если второе — то не парься по этому поводу. Просто давай попробуем пообщаться... Мы, черт возьми, в одном даршане! Я уверен, у нас есть общие интересы. Если не понравится — так и скажешь. Просто не нужно отвергать меня с самого начала из-за глупого страха. — Итэр кладет ладонь на чужое плечо, заглядывая в глаза с надеждой. — Ладно... — неуверенно ответил Сяо, переводя взгляд на чужую руку и нервно сглатывая. — Тогда расскажешь о своих интересах? — Итэр ласково улыбается, желая, наконец, разрушить тот купол тревожности и настороженности, что накрыл их с Сяо с первого разговора. Брюнет слабо кивнул.***
Ария и Дайнслейф прогуливались по округе, и случайно забредя на старую детскую площадку, где оба провели добрую часть своего детства, приняли решение там и остановиться на какое-то время. Ария покачивалась на весьма стареньких качелях, что постоянно издавали настораживающие скрипы, а Дайн стоял рядом, облокотившись о такой же старинный, как и те качели, железный столб, рассматривая белокурые локоны своей девушки. — Я переживаю... Насчет завтра, Ари... — заговорил Дайн, наконец, поднимая волнующий его вопрос. Весь вечер он хотел обсудить это, но все язык не поворачивался. Они все время обсуждали что-то далекое от этого. — А... Ты о папином вечере... — Ария останавливает качели, ставя ноги на землю. — Да. Не нужно говорить о том, чтобы я не волновался, я же знаю... — Нет смысла переживать. — перебивает его Ария, даже не вслушиваясь. — Ты вообще меня... — Ты не пойдешь туда завтра. — Ария поднимается на ноги и подходит к юноше достаточно близко, чтобы положить свои ладони на его щеки и заглянуть прямо в глаза, настолько уверенно, что Дайн даже опешил. Она хитро улыбается, поглаживая его щеку большим пальцем. — В каком смысле? — Дайнслейф, недоумевая, смотрит на нее, — Ты решила не брать меня с собой? — Нет, я тоже не поеду. — после этих слов ее губы растягиваются в еще более широкой улыбке. — Не понимаю тебя, Ари... — он кладет руки на девичьи плечи, чуть отодвигая Арию от себя, — До этого ты так же переживала о предстоящем вечере, планировала все, а теперь решила вовсе не ехать? Разве это не важно для твоего отца? Не боишься его подвести? — он заглядывает к ней в глаза, пытаясь найти там хоть какое-то объяснение. — Переживала. — девушка кратко кивает, наигранно поджимая губы, — но обстоятельства изменились. Теперь я не боюсь его подвести. Напротив, я надеюсь, что так все обернется. — Послушай, чтобы там снова у вас не случилось, не нужно вымещать это на его работе, Ария. Просто обсуди с ним все, он твой отец, я не думаю, что он хочет тебе плохого. А подставлять его... — Дайнслейф ненадолго заминается, виновато опуская взгляд, — Это низко... — Ты не прав. — Ария тяжело вздыхает, — Ты просто не понимаешь меня. Ты не был на моем месте. Я ведь не против была поговорить все это время, и всегда исправно плясала под его дудку, но больше делать этого не собираюсь. Они с мамой меня просто не слышат, им все равно. Вот и мне теперь все равно. Все справедливо. — она снова кладет ладонь на его щеку, нежно поглаживая и заглядывая в полные смятения и неуверенности голубые глаза. — Не знаю, Ария... — тихо отвечает он, — Ты поступаешь как минимум неуважительно. Можно решить проблему иначе, я убежден в этом... Ария хмурит брови, такой ответ привел ее в недовольство. Она даже не вникала в посыл, в то, что до нее хотел донести Дайн. Заведомо Ария считала это неверным. Она вообще считала неверным любой иной ход действий. Ведь уже совершенно точно вознамерилась поступать так, как сама решила. И она не искала сейчас совета. Она искала поддержки. — Просто доверься мне. Это в любом случае касается только моей семьи. — уже более резко говорит она, перед тем, как завлечь юношу в поцелуй. — Я хочу, чтобы так было. — оторвавшись от него, уверенно говорит Ария, все так же смотря прямо в глаза. А Дайнслейф кивает, однако его такая же уверенность отнюдь не переполняла. Напротив — в таком плане действий он очень и очень сомневался.***
— Эй, Люмин! — раздается посреди коридора. Люмин готова была поклясться — она не знала ни голоса, что услышала за своей спиной, ни человека, которого увидела в момент, когда повернулась. Перед ней стоял высокий парень с длинными темно-синими волосами, заплетенными в высокий хвост, и привлекающей внимание повязкой на правом глазу. Было еще кое-что, что девушка сразу же отметила: зрачки в виде звезд, ну, как минимум на одном глазу — второй разглядеть не удавалось. Однако это уже являлось отличительной чертой жителей Каэнрии, но у этого парня зрачки не такие выраженные, как у того же Дайнслейфа. А темные волосы и смуглая кожа тоже убеждали Люмин в одной догадке — этот молодой человек явно не чистокровный каэнриец. — Что такое? — с улыбкой спрашивает он, — Ты так долго разглядываешь меня... — Прошу прощения... — Люмин встряхивает головой, — Анализирую... Мы с вами знакомы? — она в привычной манере смотрит холодно и настороженно, пронзая незнакомца взглядом. — Вообще-то нет... Однако многое о тебе мне известно, а вот о чем ты уже догадалась, только смотря на меня... Я бы послушал. — Бред. — с недовольством отвечает Люмин, — Мои мысли крайне очевидны, а еще не очень вежливы, так что просто говори, чего от меня хочешь. — Я не обижусь, — настаивал юноша. — Ты полукровка, а может и нет, просто кто-то из предков был каэнрийцем, что видно по весьма очевидным внешним фактам. И ты продолжительное время живешь не в Каэнрии, эти выводы обосновываются тем же. Вот и вс... — хотела заключить девушка, разведя руками, однако вместо этого останавливает свой взор на длинной серьге с ярким синим камнем. Молодой человек тут же улыбается, видя, как меняется выражение лица собеседницы, — А еще ты либо Альберих, либо должен будешь объяснить мне, откуда, черт побери, ты достал эту сережку. — Ха-ха... — парень негромко аплодирует, — Меня зовут Кэйа Альберих и ты попала в точку. — Кэйа... Альберих? — Люмин в недоумении смотрит на него, совершенно не понимая, кто это. — Готов поспорить, никто из моих родственников обо мне не рассказывал, — он с грустью улыбается, — и, скорее всего, даже не знает о моем существовании. Моего отца зовут Вальтер, ты вряд ли с ним знакома, но, скорее всего, слышала о нем. — Я... Да... Да, твой...Получается... Дедушка? Он рассказывал о Вальтере Альберихе, но не мне, а моему отцу, я многого не знаю... — пребывая в некотором шоке, говорила Люмин, сразу же начиная копаться в воспоминаниях о семье Альберихов. Такое знакомство в таком месте оказалось очень неожиданным, что даже пугало, — Н-но... Откуда ты знаешь обо мне? — Я наблюдал за тобой. — Кэйа виновато отводит взгляд, однако ухмылку спрятать не удалось. — Маньячил?! — в недоумении выкрикивает Люмин. — Я не маньячил! — тут же возражает Альберих. — Тогда как это назвать? Сталкерство?! — полным возмущения голосом спрашивает девушка. — Послушай, я просто догадывался о том, что ты — это та Люмин, о которой мне рассказывали, но подойти и спросить в лоб я не мог, это было бы неприлично. Поэтому мне пришлось немного понаблюдать за тобой, чтобы понять, что это правда ты, а не пустой бред моей фантазии. — тут же начал объясняться Кэйа, откладывая в сторону свою загадочную ухмылку и ехидный взгляд, — Мой отец... — начал молодой человек, однако, увидев боковым зрением фигуру красноволосого парня, замялся, — Я не хотел бы говорить об этом тут... Мы можем пойти куда-нибудь в другое место? В парк или... — Сейчас уже начнется пара... — с недоверием смотря на Кэйю, сказала Люмин, — Мне нужно уже идти... — Постой, Люмин... — хватаясь за ее плечо, как за спасательный круг, вскликивает Альберих, — Сейчас... Сейчас! Секунду! — пытаясь что-то придумать, он взмахивал руками, — Да, точно, дай руку! — он полез в рюкзак за ручкой, а Люмин неуверенно протянула ладонь, после чего юноша оставил на ней несколько цифр, — Вот! Мой юайди в ГИП, просто напиши мне, как освободишься, я тебя очень прошу. — Хорошо... — вглядываясь в ладонь, ответила девушка. — Спасибо, Люмин! — перед уходом он вновь улыбнулся. А Люмин еще несколько минут стояла там, ее охватывало смятение. Что это за человек? И чего он хочет от нее? Совсем не понятно, но это все малость пугало. Настолько, что всю последующую пару Люмин листала страничку Кэйи в ГИП, пытаясь найти там хоть немного полезной информации.***
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спрашивает Дайнслейф, встретив Арию у входа в торговый центр. — Ты о походе в кино или ночевке? — посмеиваясь, спрашивала Ария. — Ты прекрасно знаешь. — он смотрит на нее с недовольством, отчего Ария слегка закатывает глаза. — Ты излишне переживаешь. Все в порядке. — с уверенностью говорит Ария. — Как знать... — Дайнслейф вздыхает, а Ария ничего не отвечает, только раздражаясь от его сомнений. И выходной, казалось, начал портиться. Последующее время, вплоть до окончания фильма, Ария и Дайнслейф провели в тишине, разговаривая разве что за выбором поп-корна, но и там их мнения разошлись. Оба были раздражены, и оба боялись заговорить, потому что не хотели вымещать агрессию друг на друге. — Мы... Пойдем дальше в парк? — немного неуверенно спросил Дайнслейф. — Нет. — Ария отрицательно качает головой, — в сад, помнишь? — она заглядывает прямо в глаза, наблюдая за тем, как меняется там спектр эмоций. — Точно! — воодушевленно воскликнул Дайн, — я и позабыл совсем. — В который раз. — подшучивает над ним Ария, смеясь. Дайнслейф тоже улыбался. Или делал вид, что улыбался. На самом деле его все еще тревожило то, как Ария поступала со своим отцом, но она ужасно упрямилась и в штыки воспринимала любое мнение по этому поводу, потому Дайн просто сдался, пытаясь наслаждаться моментами. Он прекрасно помнил, какой человек Микаэль Фейсолор — отец Арии. Подставлять его было неправильным, непросто с моральной точки зрения, это было опасно для них самих. Дайнслейф страшился, представляя худшие исходы их нынешних действий. Но не отступал, и не отговаривал Арию. Потому, что верил ее действиям и решениям, или потому, что не верил тому, что сможет ее переубедить, но, так или иначе, не отговаривал. Вскоре они вдвоем добрались до главного сада в столице — сад при королевском дворце. Он открывал свои двери каждому, желавшему взглянуть на прекрасные цветы. Каэнри'ах, в отличие от других стран Тейвата, не могла демонстрировать разнообразие природы, потому сады были совершенно непопулярны в этой стране. Люди крайне редко ходят по таким местам, потому даже в Гандвике, столице Каэнрии, почти все сады были заброшены или закрыты. Королевский сад, что располагался у дворца, был одним из немногих мест, где ежегодно можно было наблюдать цветением интейватов — единственных цветов, что росли только в Каэнрии и нигде больше. Из-за подходящего климата цветение начиналось в любое время года, однако длилось только две недели, после чего бутоны увядали, обращаясь в пепел. Дайнслейф, как обыкновенный каэнриец, приходил в восторг всякий раз, когда видел цветение интейватов, и плевать, что это были единственные цветы, что он видел вживую. Ария же не находила их крайне особенными, потому поражалась всеобщему ажиотажу вокруг них, который не спадает вот уже который год ее жизни. Что, впрочем, могло объясняться лишь тем, что интейваты были символом Каэнрии. Однако наблюдать за сияющим взглядом Дайнслейфа Арии нравилось до безумства. То, как нерешительно он шагал по дорожке, проложенной меж двумя длинными клумбами, переводя взор от одного бутона к другому, со всем вниманием рассматривая каждый лепесток. — Ты знаешь, когда мы с... — в порыве нахлынувших воспоминаний даже воодушевленно начал Дайн, но затем, вдруг подняв глаза, он увидел с восхищением смотрящую на него девушку и вдруг остановился. — Хотя нет, ничего, прости... Та сразу же хмурит брови, казалось, даже злясь. — Нет уж, заканчивай. — незамедлительно отвечает ему Ария. — Смотри, там дальше пруд! — Дайн ускоряет шаг, почти бегом идя к грядущему водоему. — Ты серьезно? — Ария напротив — останавливается, демонстративно складывая руки на груди, — Мы с тобой были в этом саду миллион раз. — ее голос точно лед — еще не прикоснулся, а морозом уже веет. — Когда мы с мамой впервые все вместе тут были... Ей очень нравилось... В особенности те механические утки. Тогда их еще не додумались выкрасить в белый цвет, и они выглядели просто смехотворно... Рыжие, ржавые утки, ты помнишь их? — Дайнслейф улыбается, подходя ближе к хрупкой женской фигуре, даже не задумываясь о том, сколь глупо сейчас это прозвучало. Ария прекрасно помнила, что у его матери жуткая аллергия на интейваты и практически любые цветы этого мира. Она помнила это с самого детства. — Дайн... — О, и о белом цвете... — Дайнслейф осторожно срывает один бутон, а затем вставляет его в белокурую прядь, — Тебе очень идет. И этот голубой лепесток... Прямо как твои глаза. — С трепетом рассматривая Арию, неуверенно говорил юноша. — Э-это... — на выдохе проговорила Ария, смотря в пустоту, — Это королевский сад, идиот, как ты мог сорвать тут цветы? — единственное, что она смогла сказать. И ничего больше. Прозвучало это столь растерянно, вовсе не похоже на упрек. Не улыбаясь, не смеясь, но не находя в себе силы спросить его о причине лжи. Она была в смятении и абсолютном непонимании, что даже терялась в собственных мыслях. — О да, нам бы поскорее уйти с места преступления, что думаешь? — Дайн улыбается, приобнимая девушку за плечо, а та лишь неуверенно кивала.***
Люмин молча прогуливалась по вечернему Сумеру, обдумывая все произошедшее. Ссору с Итэром, предсказание Моны и эту странную встречу с Альберихом... Все это не к добру. Когда ее семья последний раз связалась с этими Альберихами — все стало еще хуже. И Люмин уж точно не намерена общаться с этим парнем, чего бы он ни хотел. Слишком уж странным вышло знакомство с этим Кэйей, и продолжать его нисколько не хотелось. Проблем и так хватает. Рассматривая все еще непривычные с точки зрения архитектуры фонарные столбы, Люмин обратила внимание на вывеску одной из забегаловок, коих в этом городе было пугающе много. "Ужин за наш счет, если вытащите печенье с данной акцией". Среди запутанных мыслей это показалось интересным, и, самую малость, могло отвлечь. — Акция... На объявлении у входа? — неуверенно сказала девушка, зайдя внутрь помещения. — О, хотите попытать удачу? Сегодня еще никому не удалось, так что прошу — мужчина за барной стойкой ставит перед Люмин корзину с печеньями, — у вас все шансы. — А печенье с акцией там вообще есть... Или все это ложь, для привлечения клиентов? — скептично опуская руку и на ощупь перебирая печенья, спросила Люмин, при этом не отводя взгляда от глаз собеседника. — Кто знает... — загадочно ответил ей мужчина, натирая фужеры, — Так-так-так, что там у Вас? — спросил он, пытаясь заглянуть в содержимое бумажки, что ему никак не удавалось. Люмин отрешенно перечитывает надпись "Из всех вин самое пьянящее — это свобода". — Ничего. — придя в себя, Люмин быстро прячет бумажку себе в карман и гордо поднимает голову, скрывая минутную растерянность, — Она пуста. Так что и мне сегодня не удастся поужинать бесплатно. — Хэй, Люмин! Ты все же пришла! — сбоку неожиданно вырос Кэйа. А девичьи глаза тут же на лоб полезли от такого поворота событий. — Я уже думал, ты меня игнорируешь... Ты не читала сообщений и я... — бурно начал Альберих, но, увидев смятение в лице собеседницы, тут же остановился, неловко чеша затылок. — Ты так и не читала моих сообщений. Люмин отрицательно качает головой, опуская взгляд в пол. — Что ж, выходит, сама судьба свела нас сегодня. — Кэйя с грустью улыбается. — Я не стану скрывать, твое появление в моей жизни несколько... Пугает. — прикусывая губу, говорит Люмин, — Это слишком странно. Ты ведешь себя странно. — Послушай, ничего плохого я не хочу, просто выслушай меня... Это очень важно. — как будто по привычке улыбаясь, говорил юный Альберих, — Для меня. — негромко добавил он. Люмин поднимает глаза, резко обрезая поток слов, формирующий гадкую речь о семье Альберихов. — Ладно... — она нерешительно кивает. — Спасибо... — почти шепчет парень, немного теряясь, — Что ж, идем... — он любезно провожает Люмин к столику, за которым просидел уже последние два часа. — О, ты любишь вино? — Вино..? — словно ошпаренная спрашивает Люмин, вжимаясь в стул. — Да! Это единственное место, где можно выпить Мондштадское вино... — с пустым взглядом говорит Кэйа, — Оно особен... — Нет, спасибо, я не пью. — грубо отрезала Люмин. — Слишком правильная? — Я слушаю тебя, Кэйа. Если ты хотел поговорить о Мондштадском вине, то я уже жалею о том, что осталась тут. — Ахахах, совсем нет! На самом деле, я просто ищу кое-кого...