And They Were Roommates...

Джон молчит, когда около полуночи в их дверь входит Гамильтон. Он сидит за столом, пролистывает слайды лекций и делает быстрые записи. В его наушниках звучит очередной подкаст, и хотя он смотрит на Алекса, когда тот входит в комнату, он не делает ничего, чтобы рассказать ему. Кажется, он снял все с потолка. Хотя Алекс все еще видит потертости и пятна на месте клея и скотча. Это выглядело великолепно. Ему и Лафайету удалось сделать это примерно за час. Он придумал это несколько дней назад, как способ выиграть эту мелкую вражду. После прошлой ночи он подумал, что у него есть право и достаточно причин, чтобы осуществить это. Однако он просчитался. Алекс ожидал взрыва. Водопад криков ему в лицо, отвод в офис, фотографии за фотографиями доказательств, переданных разным членам администрации. Он ожидал, что его сосед наконец переселится. Он ожидал официального расследования. Он был уверен, что Джон попытается отобрать у Гамильтона стипендию после этой шутки, с таким полным пренебрежением к собственности Лоуренса. Однако этого он не ожидал. Холод пристального взгляда Джона, когда они впервые встречаются взглядами. Желудок Алекса сводит судорогой, когда Лоуренс снова поворачивается лицом к компьютеру, молча от гнева. Алекс делает вид, что бесцеремонно бросает куртку на спинку стула. Он сбрасывает туфли, громко стучит ими по шкафу и в конечном итоге садится на край стола, лицом к той стороне комнаты, где находится Лоуренсу. Он с любопытством смотрит на своего соседа по комнате, давая ему тридцать секунд, чтобы огрызнуться на Алекса. — Ничего сказать не хочешь? — наконец спрашивает Алекс, потому что тишина — это слишком. Это тяжелее любого спора и удушливее, чем обычное беспокойство, окружающее их комнату. Джон ведет себя так, будто не слышит его. Или, может быть, он не может. Не из-за того, насколько громко ревет его подкаст. — Лоуренс. — На этот раз он произносит его фамилию громче. Он нетерпеливо стучит пальцами по бедру, глядя на собеседника сверху вниз, пока Джон не вынужден повернуться и обратиться к нему. — Чем могу помочь? — Тон Лоуренса сдержанный и тихий. Такое ощущение, будто резинка вот-вот порвется, словно Джон едва что-то сдерживает. Алекс желает, чтобы Джон просто выпустил это. В ответ Алекс приподнимает бровь. Он не ждал вопроса. Он начинает понимать, что ему следует перестать чего-то ожидать от него. Кажется, что он всегда ошибается. — Я спросил, собираешься ли ты что-нибудь сказать. — Я не знаю, Гамильтон. Есть что сказать? — Неужели каждый разговор между нами должен быть таким трудным? Джон выглядит пораженным вопросом. Гамильтон воспринимает любые эмоции, проявляющиеся на лице его соседа по комнате, как победу. — Почему тебя это волнует, даже если это и так? Почему это должно быть легко? — Джон кажется усталым. Алекс тоже устает. — Смотри. Мы оба не любим друг друга. Мы сделали это очевидным. Мы оба зашли… — Алекс устремляет взгляд к потолку. Его желудок сжимается, когда он вспоминает сообщение на их двери. — немного далеко с этими розыгрышами. Можем ли мы просто… объявить перемирие или что-то в этом роде? Перестать раскачивать лодку и просто игнорировать друг друга? — Игнорировать? Это ты меня отвлек. — Он указывает на свой ноутбук. — Я имею в виду, начиная с этого момента. — Алекс стиснул зубы, чтобы не добавить «мудак» в конец предложения. — Больше никаких приколов и прикосновений к вещам друг друга. Вместо этого мы постараемся жить в молчаливой гармонии. Алексу трудно идти на компромисс. Он провел день, ожидая увидеть плоды своей мести. Ему хотелось бы оставить где-нибудь камеру, чтобы записать реакцию Джона. Однако сейчас все это кажется горько-сладким, Джон Лоуренс выглядит скорее сломленным, чем рассерженным. Часть его наслаждалась этим взглядом, когда он впервые вошел в комнату, радовалась, что заставила такого невежественного гомофоба почувствовать то же, что почувствовал Алекс, когда увидел эти ужасные слова. Другая его часть говорила, что он должен быть лучше этого. Стремитесь к высшему, когда сталкиваетесь с врагом. Вот что бы сказал Джордж, если бы он был здесь. Лоуренс пожимает плечами в ответ, натягивая наушники обратно на уши. — Звучит неплохо. Алекс встает и идет в ванную. Ему нужно принять душ, а затем поспать хотя бы девять часов. Однако он останавливается, когда Джон отодвигает один из наушников и прижимает его к своей голове. — О, и Гамильтон. Он даже не отворачивается от экрана, пока говорит, его голос теперь звучит почти ледяным. — Что? — Если ты снова прикаснешься к любому из этих шаров, если как бы «случайно» собьешь один… Я не буду нести ответственность за свои действия, когда узнаю. Он хочет высмеять этого человека, подразнить его тем, что ему нужно поработать над угрозами. Но что-то есть в тоне Лоуренса. Что-то за пределами гнева, за пределами злобы, что-то уязвимое. Алекс расправляет плечи и хрустит шеей, думая, как ответить, не начиная еще один спор. — Заметано. Он заканчивает разговор, захлопнув дверь ванной. Он пропускает момент, как Джон падает на кровать, устало трет глаза и с тоской смотрит на свои снежные шары. Они все еще были врагами. Они все еще ненавидели друг друга. Но ситуация перешла от потенциальной мировой войны к новой холодной войне. По крайней мере, это было улучшение. Каждый мог бы просто притвориться, что другой не существует, и продолжить свою студенческую жизнь.

***

Их план работает. Поначалу, по крайней мере… Они целую неделю не говорят друг другу больше нескольких слов. Слова, которые они говорят, вращаются вокруг выключения света, выбора туалетной бумаги и других необходимых диалогов соседей по комнате. Они никогда не приводят своих друзей; они никогда не проводят время вместе в комнате. Они оба находят способ проводить время в библиотеке, тусоваться со своими друзьями, в игровой комнате в здании общежития или в общей комнате общежития. Они активно избегают друг друга, когда это возможно. Это освежающе после двух недель постоянных перетерок. Они выстроили друг вокруг друга хороший распорядок дня. Джон должен был знать, что это не продлится долго. Достаточно было всего одного электронного письма, чтобы все испортить. Джон сидит в библиотеке в своем обычном углу. Джефферсон сидит рядом с ним и делает перерыв в работе, чтобы послушать каверы песен на YouTube. Берр и Мэдисон вместе, сидя за столом, работают над проектом по английскому. Последние пять минут они приглушенно спорили о конфликте в своем эссе. На данном этапе Джон слишком напуган, чтобы спросить, в чем их проблема. Джон пытался записать некоторые из своих конспектов по уголовному праву, когда на его экране вспыхнуло уведомление по электронной почте. В уведомлении сообщается, что письмо было отправлено его профессором психологии. Зайдя в свой почтовый ящик, он видит, что в строке темы написано «Партнер по эссе». Он в замешательстве, нажимая на него. Им не предстояло выбирать партнеров для написания эссе в этом семестре до понедельника четвертой недели. Сегодня была только пятница третьей недели. Может быть, это было напоминание, отправленное всем ученикам, чтобы их партнер был готов? Нет. Открывается электронное письмо, адресованное лично Джону. Его глаза быстро просматривают содержание сообщения. Это не могло быть правдой. Должно быть, это какая-то жестокая шутка самой судьбы. Карма, смеется над ним его разум. Это всего лишь несколько строк текста. Мистер Фредерик, очевидно, был очень впечатлен Джоном на его вступительной лекции. Эту новость было бы приятно прочитать, если бы не следующее за ней предложение. Джордж также был впечатлен единственным и неповторимым Александром Гамильтоном. В его письме содержалось непреклонное предложение объединиться для написания эссе. Хотя, судя по тону содержания, слово «предложение» может быть слишком слабым для этого. Джон закрывает лицо руками, задаваясь вопросом, сможет ли он вернуться на пять минут назад, когда он с блаженным оптимизмом смотрел на свою студенческую жизнь. Джефферсон переводит интерес с экрана на друга, увидев, как тот согнулся пополам. Он кладет руку на плечо Джона и наклоняется, чтобы лучше рассмотреть экран. «Чтооо-» срывается с его губ недоверчивым шепотом. Тогда у него начинается едва сдерживаемая истерика. Сжимая руку Лорен, Джон стонет от смеха своего друга. — Ну, Джон, хана тебе.

***

У Гамильтона аналогичная реакция. Он скучал на кровати Лафайета, в то время как Маллиган разглагольствовал рядом, лежа в собственной постели. Его приёмный брат ушёл куда-то рисовать и хотел, чтобы эта пара покинула его ненадолго, чтобы он мог сосредоточиться. Они оставили француза наедине с собой на скамейке в парке кампуса, и он сердито щурился на облака, когда Алекс видел его в последний раз. Маллиган воспринял молчаливое безразличие Гамильтона, когда тот рухнул на кровать Лафа, как возможность пожаловаться на свою команду по лакроссу и ее неосведомленность на поле… или на какую-нибудь спортивную проблему в этом роде. Алекс изо всех сил старался утешить друга или, по крайней мере, дать ему почувствовать, что Гамильтон его слушает. Он кивает и мычит в нужный момент и мягко подсказывает что-то своему другу, когда кажется, что Маллиган сомневается, слушает ли его Алекс вообще. Однако он проверяет свой телефон, когда тот гудит. Он увидел уведомление и разблокировал телефон. Когда он прочел это, он резко садится, на его лице появляется неверие и разочарование. — Да вы прикалываетесь… — Я знаю! Я так и сказал! — Маллиган кричит, пугая Алекса. Его друг, очевидно, думал, что Алекс комментировал его болтовню. Упс…

***

— Мы не будем работать вместе. Я не потеряю свои лучшие оценки из-за тебя. — Из-за меня? Не будь таким наивным, Лоуренс. Мы оба знаем, что это ты будешь меня замедлять и тянуть вниз, типичный сценарий. Несмотря на оскорбительный ответ, Джон, похоже, почувствовал облегчение от такого ответа. — Хорошо. Значит, мы пришли к соглашению. Тогда мы скажем мистеру Фредерику в понедельник, что не можем написать эссе вместе. — Ох, мы не собираемся просто сказать ему. У меня есть алфавитный список того, почему эта идея крайне ошибочна. — Алекс машет ему перед лицом полным словами блокнотом. — Даже знать не хочу, что, черт возьми, ты понаписал. — Джон не может сдержать короткую ухмылку, которая мелькает на его лице при виде странности Александра Гамильтона. Однако он быстро убирает ее с лица, когда понимает, что делает. — Тогда мы поговорим с ним в понедельник, после лекции. — Звучит неплохо. — Алекс подтверждает, откидываясь на спинку стула. Джон падает в свое кресло и разворачивает его, пока не оказывается лицом к столу. Ему нужно чем-то занять свои мысли и проверить комнату. Алекс все еще наблюдал за ним, вместо того, чтобы делать… буквально что угодно. Он хватает блокнот и начинает рисовать чернилами эскиз, над которым работал ранее. Это было для задания «Облака» на этой неделе. Джон придерживается более либерального подхода к подсказке. Вместо того, чтобы просто рисовать коллекцию облаков вокруг луны, солнца или группы птиц, он применил более фантастический подход. Его облака скопились внизу страницы, хорошо нарисованные и заштрихованные, он провел над ними несколько часов. Затем они испаряются, поднимаясь вверх, постепенно испаряясь в клочья, как будто что-то вытаскивает их комки из основной массы облаков. Из верхней середины страницы спускается длинный изогнутый хвост. Он чешуйчатый, острый и сверкает светом луны, едва заметным в верхнем левом углу рисунка. Джон подумывал о том, чтобы раскрасить произведение, но рисуя, понял, что предпочитает атмосферу монохромного рисунка. Он едва слышит, как закрывается дверь, когда Алекс уходит. Он надеется, что тот не вернется, пока Джон не ляжет в постель.

***

Полдень понедельника наступает совсем скоро. На этот раз ни Джон, ни Алекс не произнесли ни слова на своей лекции по психологии. Они оба и так слишком на грани, чтобы снова вступить в спор. Впервые сегодня эта пара была на одной стороне. Они спускаются с противоположных сторон лекционного зала, как только занятие заканчивается. Джордж медленно выключает компьютер, когда они добираются до него. Он поднимает глаза, когда слышит их шаги, и его лицо расплывается в сияющей улыбке. — Ах, два моих самых впечатляющих первокурсника. Ребята, вы сегодня молчаливы, бережете силы для эссе? — На самом деле, сэр, именно об эссе мы и пришли поговорить с вами. — объясняет Джон, взглянув на Алекса в поисках поддержки. — Да. Мы с Джоном поговорили, и мы действительно не подходим для того, чтобы делать это вместе. Вот, я даже составил список, почему… Джордж отмахивается от листа бумаги, даже не взглянув на него. — Ну-ну. Я понимаю, что из-за вашего соперничества вы часто ссоритесь друг с другом, но именно эта страсть между вами обоими создаёт такие интересные мнения. — Сэр, при всем уважении, никаких мнений вовсе не будет, если нам придется делать это вместе. Мы едва выживаем как соседи по комнате, а тут нам приходится сотрудничать… Джордж прерывает Джона на полуслове. У пары начало складываться впечатление, что этот профессор привык поступать по-своему. — Соседи по комнате? Ещё лучше! Вы сможете обсуждать тему в любое время суток. Я уверен, что это будет захватывающе. — Затем он даже аплодирует и пронзительно хихикает. Алекс и Джон обмениваются растерянными взглядами. Что с ним не так? Как будто Алекс и Лоренс вообще что-то обсуждали в своей комнате. — При всем уважении, мальчики… — Джон вздрагивает от использования его собственных слов против него. — Я уже принял решение по этому поводу. Если вы не сможете ничего сделать, то это будет ваша собственная неудача, которая отразится на вашей успеваемости. Алекс выпрямляется и открывает рот, чтобы возразить, в тот момент, когда Лоренс чувствует, как его плечи сутулятся в знак поражения. Спорить, однако, бессмысленно, потому что, как только он закончил излагать свою точку зрения, профессор разворачивается и уверенно и целенаправленно идет к черному выходу из лекционного зала. Вот вам и объединение против профессора. Похоже, паре теперь придется смириться с этим и ворчать над проектом. Лоуренс поворачивается, чтобы поговорить с Алексоми и решить, когда им следует встретиться; когда им следует начать планирование; какую тему они вообще собирались выбрать из списка подсказок на странице задания своего эссе. Но Алекс уже внизу лестницы, спускаясь сразу по двум за раз, и в ярости выбегает из лекционного зала. Ну… по крайней мере, Лоуренс знал, что увидит этого парня сегодня вечером. Его телефон гудит, и еще до того, как он включает его, он понимает, что это Джефферсон задается вопросом, что же его задержало. Со вздохом он начинает выходить из зала. Он разберется с Гамильтоном позже. Он не собирался проваливать задание из-за их соперничества.