A Thousand Years in Perfect Symmetry

Несколько празднований Сабзеруза прошли без отклонений от первого прожитого Аль-Хайтамом дня. Он проснулся, выполнил свою обычную утреннюю рутину, извинился перед Кавехом, а затем они, взявшись за руки, отправились на празднование. Было трудно отказать Кавеху, даже зная, что произойдёт, особенно когда он так лучезарно улыбался, а глаза его загорались от увиденного. Однако, даже несмотря на всё счастье, которое эти походы на праздник принесли его соседу, Кавех начинал выводить его из себя. Пусть и не самым привычным способом, но терпение Аль-Хайтама начинало трещать по швам. Каждое малейшее прикосновение Кавеха, каждый дерзкий комментарий, каждый раз, когда он (Архонты всевышние) заигрывал с ним, словно Аль-Хайтам был слепым, сводили его с ума. Аль-Хайтам хотел прикоснуться к нему. Ещё больше раздражало, что Кавех даже не осознаёт этого. Каждый день его память как бы перезагружалась, неспособная вспомнить «предыдущий день». Он даже не осознавал, насколько ужасно себя вёл. Прямо в этот момент они снова обедали. Аль-Хайтаму удалось скрыть свой дискомфорт от присутствия такой толпы, пока Кавех не обошёл каждый прилавок, погадал на судьбу (разумеется, солнце), угадал в какой коробке будут конфеты (Аль-Хайтам с нетерпением ждал этого), а затем, наконец, решил пообедать. Кавех, казалось, был по-настоящему счастлив, испытывая огромное удовольствие, когда брал один из фруктов, откусывал кусочек, а после подносил его к губам Аль-Хайтама, если считал его достаточно вкусным. — Этот хорош? — спросил блондин. Его глаза были широко раскрыты, полные очаровательного оптимизма, который Аль-Хайтам с каждым днём обожал всё больше. Это было в его духе. Аль-Хайтам кивнул, проглатывая кусочек закатника, которым его угостили. — Конечно, — ответил он. — Уверен, каждый из этих рецептов передавался от празднования к празднованию. Нет оправдания ошибкам, когда дело касается традиций. Кавех согласно кивнул. — Да, вот что делает праздничные угощения такими вкусными! Очень жаль, что подобного у нас больше не будет… Аль-Хайтам прикусил язык. Он мог бы продолжать говорить о хитросплетениях законов и том, что Академия никогда не позволит проведения Сабзеруза, но тут же отказывается, ссылаясь на легкомыслие, которое никогда не достигнет стандартов Академии. Мог бы, но воздержался. Вместо этого Аль-Хайтам позволил своему взгляду подняться вверх, словно раздумывая. — Это было бы здорово, да? — Ммм! — Кавех положил свою руку поверх ладони Аль-Хайтама, заставляя его посмотреть на себя. Заманчиво. — Он мог бы проходить один раз в сезон или… — продолжил Кавех, будто совсем не заметил дилеммы Аль-Хайтама. — Или мы могли бы устраивать его во время экзаменационного периода! Это было бы так здорово. Все испытали бы неимоверное облегчение от окончания экзаменов, и было бы так весело сразу после… — Кавех? — перебил его Аль-Хайтам. Всего через несколько дней он начал понимать, когда что-то должно было произойти, и так уж получилось, что он помнил, что появление одного так называемого Великого Мудреца произойдёт прямо сейчас. Он не позволит этому ублюдку испортить Кавеху настроение, и, кроме того, ему отчаянно хотелось прикоснуться к нему. Поцеловать, трахнуть, ему было всё равно, Аль-Хайтаму нужно было хоть что-то. Кавех замер, посмотрев на него. — Да? Аль-Хайтам встал из-за стола, взяв салфетку и промокнув ею губы. — Давай пойдём в какое-нибудь уединённое место. Мне нужно кое-что тебе сказать. Это было быстрым оправданием, от которого Кавех в замешательстве свёл брови к переносице, но, к счастью, не выказал никакого сопротивления. — О… — поднялся он из-за стола. — Конечно. Аль-Хайтам обхватил ладонь блондина, уводя его в какой-то укромный уголок, и нырнул за листву, аккуратно скрывшись из виду. Он остановился, как только решил, что они отошли достаточно далеко, отметив обилие пышных деревьев, к стволу одного из которых он мог был прижать Кавеха и взять… — Так что ты хотел мне сказать? — Кавех так мило улыбнулся ему, что это почти заставило Аль-Хайтама почувствовать себя виноватым из-за огромного количества грязных мыслей, которые возникли у него в тот день. — Великий Мудрец сейчас придёт, — пробормотал Аль-Хайтам в ответ. Он не смог скрыть раздражение в своём голосе, но и предположить не мог, что выйдет настолько убедительно. По крайней мере, эта часть была правдой. — А? — Кавех испуганно отступил на шаг назад. — Он же не собирается остановить праздник? — Скорее всего, именно это он и собирается сделать, — вздохнул Аль-Хайтам. — Я не хотел, чтобы он меня там увидел. Вряд ли он будет доволен. Кавех ослабил хватку на руке Аль-Хайтама, переместив её на плечо. — Мне жаль. Аль-Хайтам едва мог скрыть, как его кожа загорелась от прикосновения Кавеха. Ход его рациональных мыслей давно вращался вокруг него, и Хайтаму понадобилось всё, что было в его силах, чтобы не схватить его в охапку. — Не стоит, — сказал он вместо этого, предвкушение подрагивало в его мышцах. — В любом случае, я хотел немного уединения по разным причинам. Кавех вскинул бровь и убрал руку. — Хм? Например? Аль-Хайтам сделал шаг к нему, практически почувствовав, как в воздухе между ними повисло предвкушение. — Такое ощущение, что ты дразнишь меня с тех пор, как я вернулся, — начал он низким голосом. — Я удивлён, что продержался так долго и не набросился на тебя. Кавех вскинул руки вверх, демонстрируя невиновность. — Дразню тебя? Ты слишком много думаешь. Мои намерения самые чистые. — Ну разумеется, — Аль-Хайтам закатил глаза и сделал ещё один шаг ему навстречу. Достаточно близко, чтобы протянуть руку и прижать его к любой поверхности в пределах досягаемости. — Ты не умеешь ничего, кроме как дразнить. Кавех застенчиво улыбнулся и потёр затылок. — Но на этот раз я и правда даже не пытался! П-прошлой ночью, может, я просто был немного взбудоражен предстоящим праздником. А что касается тебя, как знать, может, ты просто слишком напряжён? Аль-Хайтам схватил Кавеха за обе руки, грубо прижимая его к ближайшему дереву, и то содрогнулось от приложенной им силы. Рубиновые глаза Кавеха широко распахнулись от смеси шока и предвкушения. Зрачки его заметно расширились, и Аль-Хайтам мог поклясться, что того слегка трясло. — Если я и напряжён, — прорычал Аль-Хайтам. — То это твоя чёртова вина. Дыхание Кавеха заметно сбилось, срываясь с губ хриплыми вздохами. — Архонты всевышние, Хайтам, — пробормотал он. — Ты не представляешь, что делаешь со мной. Аль-Хайтам просунул колено между ног Кавеха, прижимая к его твердеющему члену. — Я догадываюсь. Кавех издал тихий скулёж. — Стой, остановись… — он упёрся обеими ладонями в грудь Аль-Хайтама в слабой попытке оттолкнуть. — Хайтам, мы всё ещё на людях. Кто угодно может нас увидеть! — Тогда позволь им увидеть, — закатил Аль-Хайтам глаза. На самом деле, он уделил бы гораздо больше внимания тому, какую часть тела Кавеха привести в полнейший беспорядок, и увидят ли их — не имело значения. На следующий день они даже не вспомнят об этом. Теперь Кавех практически дрожал, хотя можно было только догадываться, было ли это от страха быть пойманным или от предвкушения. Его лицо пылало, и Аль-Хайтам чувствовал, как учащается его пульс, ощущая биение крови в пальцах, всё ещё прижатых к его груди. — П-позволить им? — недоверчиво пробормотал он, заикаясь. — Ты не можешь всерьёз говорить, что… — Это заводит тебя сильнее? Кавех едва не взвизгнул от такого ответа, и Аль-Хайтам заметил, как растеклись по радужке его зрачки. Похоже, так и есть. — Это ничего не меняет! — всё равно сказал он. Аль-Хайтам раздражённо выдохнул. — Разве не ты всегда хотел пошалить в Академии? — Это другое! — настаивал Кавех. — Это не было бы настоящим сексом, я бы просто… — Отсосал у меня в библиотеке? — спросил Аль-Хайтам. Он сжал руки Кавеха, ещё немного вжимая того в дерево. — Какая вульгарщина… — пробормотал Кавех, убирая руку и держа её перед лицом, как будто это могло его каким-то образом защитить. — Бьюсь об заклад, тебе бы это понравилось, — Аль-Хайтам не мог сдержать улыбки, расползающейся по лицу. — Тебе бы понравилось, если бы нас застукали, а? Позволить кому-то увидеть, что ты принадлежишь мне? Чтобы подкрепить собственные слова, Аль-Хайтам снова надавил коленом на член Кавеха. Это движение отозвалось стоном его старшего, когда тот откинул голову назад, упираясь затылком в дерево, и закатил глаза. О, как же он наслаждается этим. — Я не хочу делать это здесь, потому что не смогу сдержать голос, — прошептал Кавех, всё ещё держа кулак перед губами. — Вот как, — Аль-Хайтам опустил одну из рук к его бедру, нетерпеливо вцепившись в него пальцами. — Всегда такой честный, но, когда мы занимаемся сексом, мне нужно приложить немало усилий, чтобы заставить тебя признаться. Кавех фыркнул. Он передвинул руку, всё ещё прижатую к груди Аль-Хайтама, к шее, обвивая её и притягивая его ближе к себе. — Тебе трудно в чём-то признаться. Ты словно анализируешь всё, что я говорю, своим роботоподобным мозгом. — Хмм? — Аль-Хайтам положил другую ладонь на бедро Кавеха и приподнял его. — У тебя нет проблем с тем, чтобы говорить оскорбления мне прямо в лицо. Кавех нетерпеливо обхватил ногами чужую талию, судорожно вздохнув от внезапной близости. — Оскорблять всегда легче! Оскорбления отвергать нельзя! Признать, что меня устраивает, когда меня трахают до беспамятства прямо возле переполненной улицы во время праздника, гораздо более пугающе. — Мне придётся делать это чаще, — ответил Аль-Хайтам. — Тогда ты привыкнешь. Кавех едва не задохнулся от этого предложения. Он медленно убрал другую руку от своего лица и положил её на плечи Аль-Хайтама с другой стороны. Теперь он полностью обвился вокруг него. Где ему было самое место. — Нам запретят появляться во всех общественных местах, — рассмеялся Кавех. — Академия возненавидит нас. Аль-Хайтам пожал плечами. Он наслаждался ощущением рук Кавеха, скользящих по коже, когда он гладил его по плечам. — Академии придётся смириться. Эти слова вызвали у Кавеха новый приступ смеха. — Я надеюсь, что ты несерьёзно, — сказал он между смешками. — У нас будет уйма неприятностей. — Знаю, — ответил Аль-Хайтам. Он наклонился к лицу Кавеха так близко, что тот чувствовал его дыхание на своей коже. — Тогда нам придётся как можно эффективнее использовать время. Кавех заскулил и задвигал бёдрами, пытаясь прижаться к Аль-Хайтаму, насколько позволяло положение. — Тогда поторопись и трахни меня. — Мои руки несколько заняты, держа тебя, — Аль-Хайтам не хотел, чтобы это прозвучало, как поддразнивание, но тут Кавех снова заскулил. Он быстро переместил руки к собственным штанам и нижнему белью, медленно стягивая их так быстро, как только мог. Аль-Хайтам перехватил его поудобнее, чтобы позволить Кавеху стянуть одежду с одной ноги, попутно скидывая ботинок, а затем с другой. Аль-Хайтам не мог отвести взгляд от Кавеха, когда тот занялся уже его штанами, потянув резинку вниз. Член Кавеха уже был твёрдым и ярко-красным от прилившей крови, соперничая по цвету с глазами, просто умоляя, чтобы к нему прикоснулись. Кавех прокряхтел от усилий спустить штаны Аль-Хайтама вниз, выводя его из некоего подобия транса. — Оставь их, — пробормотал он, слегка подкидывая Кавеха и перехватывая поудобнее, чтобы быть уверенным, что точно его не уронит. — Этого достаточно. С губ Кавеха сорвался дрожащий вздох. — Хвала Архонтам. Если бы мне пришлось стягивать трико, которое ты называешь штанами, до конца, мы бы проторчали тут всю ночь. Аль-Хайтам закатил глаза. Он чуть ослабил хватку на одном из бёдер Кавеха, вызывая у блондина удивлённый вздох, когда тому пришлось приложить усилия, чтобы встать ровно, неловко держа вторую ногу в воздухе. — Что ты… — начал было Кавех, но был перебит Аль-Хайтамом, поднёсшим два пальца к его губам. — Оближи, — прямо сказал он, но на одно короткое мгновение Кавех просто смотрел на него, совершенно заворожённый. — У нас нет смазки, так что если ты хочешь, чтобы всё прошло гладко, то должен хорошо поработать языком. Кавеху не нужно было повторять дважды. Он слегка кивнул, и Аль-Хайтам без предупреждения засунул пальцы ему в рот. Кавех сразу же принялся жадно сосать, обводя его пальцы языком. Всего на секунду Аль-Хайтам просунул их глубже, и глаза Кавеха широко распахнулись, когда он неожиданно поперхнулся. После чего Аль-Хайтам убрал их, прижимая к нетерпеливой дырочке и заставляя своего старшего тихо вздохнуть. Аль-Хайтам просунул в тугое колечко мышц сразу оба пальца, ободрённый тихими стонами и поскуливаниями, вырывающимися из горла Кавеха. Тот крепче обхватил плечи Аль-Хайтама, зарывшись лицом в изгиб его шеи в попытке спрятаться. Аль-Хайтам раздвинул пальцы ножницами, не переставая двигать ими и надавливая в разных местах, пока из горла Кавеха не вырвался пронзительный хриплый стон, который сам он назвал бы скорее вскриком. Кавех откинул голову назад, широко распахнув глаза, пока Аль-Хайтам продолжал водить круговыми движениями по его простате. — Здесь? — спросил Аль-Хайтам. Кавех не мог выдавить ни слова. Ответом стали быстрые, нетерпеливые кивки, пока из его горла продолжали вырываться прекрасные звуки. Аль-Хайтам убрал пальцы, и глаза Кавеха закрылись, когда он, хватая ртом воздух, пытался прийти в себя. Его кожа покраснела до тёмно-красного цвета, позволяя Аль-Хайтаму ясно видеть очертания торчащих сквозь рубашку сосков. Он сделал мысленную пометку в следующий раз раздеть его полностью. — Вставь уже, — пробормотал Кавех. Его глаза снова распахнулись, когда он посмотрел на Аль-Хайтама с таким желанием, что у того заныло в груди. — Я ждал достаточно долго. — Какой нетерпеливый, — рыкнул Аль-Хайтам, но всё же выпрямился. — Заткнись, — ударил его по спине кулаком Кавех. — Ты был тем, кто этого захотел. Ты… Аль-Хайтам прервал его на полуслове, войдя до упора, пока яйца не ударились о задницу Кавеха. Спустя секунду он обхватил его ногу, подняв её так же, как и другую, и убедился, что теперь тот окончательно оказался в ловушке. В его власти. И Кавех, кажется, вовсе не жаловался. Он издал ещё один пронзительный стон, и всего на мгновение Аль-Хайтам пожалел, что они занимались этим снаружи. Эти звуки должен был слышать только он. Аль-Хайтам замер, стоило только полностью войти. Он наклонился к лицу Кавеха и прижался к его губам в поцелуе, который тот принял весьма охотно. Поцелуй вышел неловким и грубым. Кавех уже был поглощён огнём их похоти, чтобы обращать внимание на нежность, поэтому прикусил губы Аль-Хайтама. Это выглядело так, словно он хотел поглотить его. Аль-Хайтам полностью вышел, а после вонзился в него с большей свирепостью, чем в первый раз. Рот Кавеха распахнулся, и с губ сорвался стон, быстро приглушённый Аль-Хайтамом, скользнувшим в него языком. Он смаковал каждый восхитительный звук, проводя языком по задней стенке зубов и небу Кавеха, запечатлевая в своей памяти каждое ощущение. Хватка на плечах Аль-Хайтама обернулась впившимися в кожу ногтями. Всё это было похоже на объявший внутренности огонь, пламя которого продолжало расти с каждой секундой. Внезапно Кавех сжал одну из ладоней в кулак, ударив Аль-Хайтама по спине и отворачивая лицо. Хайтам прервал их поцелуй, прищурив полные порочного желания глаза, чтобы посмотреть на Кавеха, который смог лишь заскулить в ответ. — Двигайся, чёрт бы тебя побрал… — выдохнул Кавех, и Аль-Хайтам, не раздумывая ни секунды, послушался, вытаскивая свой член, пока внутри не осталась только головка. — Пожалуйста, Хайтам, просто дай мне… Настала очередь Аль-Хайтама безоговорочно слушаться. Он крепче обхватил ноги Кавеха и задал жёсткий темп, ища место, прикосновение к которому заставит Кавеха увидеть звёзды. — Да, — голос Кавеха был полон такой нужды, что Аль-Хайтам пошатнулся от одного только звука. — Вот так, Хайтам. П-продолжай, просто… — он замолчал, когда с губ сорвался громкий крик. — Вот так! Смесь из предъэякулята, слюны и пота уже стекала по расселине задницы Кавеха, капая вниз на землю. Прекрасное созвучие шлепков кожи о кожу и стонов, издаваемых Кавехом, было всем, что звенело в ушах Аль-Хайтама, поощряя, пока он близился к собственному оргазму. Аль-Хайтам зашипел от боли, когда одна из царапин от ногтей Кавеха оказалась глубже, несомненно оставляя след на его коже. Он безжалостно вонзил собственные ногти в мышцы на ногах Кавеха, вызывая у блондина особенно громкий, полный боли вздох. И поделом. — Неужели это настолько хорошо, что оправдывает мне причинение вреда, мальчишка? — рыкнул Аль-Хайтам. Его толчки постепенно становились всё более отрывистыми, когда он сосредоточился исключительно на собственном удовольствии, а не на том, чтобы каждый раз попадать по простате Кавеха. Тот громко заскулил. — Н-нет, — выдавил он сквозь хриплые стоны. — Это всё твоя… ах, твоя чёртова в-вина, о боже… — Ты уже близко? — спросил Аль-Хайтам. Он наклонился вперёд и прикусил ухо Кавеха, срывая с губ блондина ещё более прелестные звуки. — Прикоснись к себе. Одна из рук Кавеха вцепилась в одежду Аль-Хайтама, а другая опустилась к собственному члену, который тёрся об их животы, пока он вынужден был принять на себя весь напор движений чужих бёдер. Время от времени он поглаживал себя, не в силах попасть в ритм из-за дрожи, пробегающей по телу. — Х-хайтам, — грудь Кавеха вздымалась от рваных вздохов. — Хайтам, я… Аль-Хайтам отстранился от его уха, просто чтобы посмотреть, какое выражение лица у того будет, когда он, наконец, достигнет своего пика. Кавех откинул голову назад, вжимаясь затылком в дерево, а зрачки его полностью заполнили радужку от вожделения. Густой румянец заливал щёки, окрасив кожу в цвет глаз. Он выглядел витающим в облаках. — Хороший мальчик, — голос Аль-Хайтама дрогнул. Он и сам был близко. — Ты такой молодец, Кавех… Кавех заскулил, крепко зажмурив глаза и сведя брови к переносице. — Хайтам, — выдохнул он. — Можно мне кончить? П-пожалуйста, можно мне кончить? — Да, — простонал Аль-Хайтам. — Кончи для меня. Кавех в последний раз провёл пальцами по своему члену и спустя мгновение излился, крича от экстаза. Внезапного напряжения мышц оказалось достаточно, чтобы Аль-Хайтам тоже почувствовал надвигающееся освобождение. В последний раз он вошёл в Кавеха так глубоко, как только смог, и кончил, наполняя его до краёв. Аль-Хайтам наклонился вперёд, прижимая Кавеха к дереву, чтобы не уронить его, и позволил себе слегка расслабиться. В роще деревьев вокруг них было невероятно тихо, если не считать их собственного тяжёлого дыхания. Спустя мгновение Кавех лениво похлопал Аль-Хайтама по спине. — Можешь уже отпустить, — зевнул он. — Я всё равно не думаю, что в ближайшее время смогу ходить. Аль-Хайтам подчинился и, отстранившись, опустил ноги Кавеха на землю. Тот всего несколько секунд постоял на дрожащих ногах, но Аль-Хайтам не обратил внимания. Его взгляд был прикован к тому, как его собственная сперма стекала из чужой дырочки, скользя вниз по ногам, пока Кавех не упал на землю, скрывая зрелище из виду. — Лучше бы тебе не притворяться, — сказал Аль-Хайтам, скрестив руки на груди и бросив холодный взгляд на Кавеха. — Я не понесу тебя обратно. — Я знаю, что ты этого не сделаешь, — огрызнулся Кавех, посылая в его сторону свирепый взгляд. — Не волнуйся, это не из-за тебя. Это всё из-за того положения, в которое ты меня так настойчиво хотел загнать. — Думаю, ты нравился мне больше, когда я тебя трахал, — сказал Аль-Хайтам. Конечно, он не это имел в виду. Он находил их привычные подшучивания после секса приятными, но Кавех об этом никогда не узнает. Блондин издал мученический стон. — Знаешь, нас определённо кто-то видел. — Для их же блага лучше бы им было этого не делать, — Аль-Хайтам подтянул штаны, заправляя член в нижнее бельё. И это вызывало отвращение, но он постарался не обращать внимания, говоря себе, что скоро день начнётся по новой. — И что это должно означать? — заскулил Кавех. — Ты был таким громким. Глупый секретарь, засунувший свою глупую голову в сточную канаву, заставил нас трахнуться посреди чёртова города. — Насколько я помню, ты был не против, — Аль-Хайтам опустился на колени возле него, просто чтобы они оказались лицом к лицу. — Помнится, ты даже умолял об этом. Кавех фыркнул, отворачиваясь. — Тебе повезло, что у тебя огромный член. — А тебе повезло, что твой рот не влияет на моё решение выделить тебе жилое пространство, — парировал Хайтам. Он повернулся и сел на землю рядом с Кавехом, прижавшись спиной к дереву. — Чего ты тут устроился? — повернулся к нему Кавех, бросая свирепый взгляд. — Иди уже домой. — И оставить тебя здесь? — Для нас же обоих будет хуже, если кто-нибудь увидит, как ты помогаешь мне, — пробормотал Кавех себе под нос. — Особенно после праздника. Аль-Хайтам вскинул бровь. — И почему же? — Несчастный я, едва способный передвигаться, опираюсь на своего ужасного соседа, ища помощи, — преувеличенно вздохнул Кавех, прижимая руку ко лбу в скорбном жесте. — О чём все подумают? О, Архонты, моя репутация! А твоя? Будут полностью разрушены! — Я не думаю, что кто-то сильно удивится, если узнает, что мы трахаемся, — заявил Аль-Хайтам, закатив глаза. — А? — Кавех опустил руку. — И что это должно означать? У меня более высокие стандарты, чем у… Аль-Хайтам бросил на него холодный взгляд, который мгновенно прервал его слова. — Хочешь продолжить? Лицо Кавеха вспыхнуло, и он опустил взгляд на землю. — Нет, полагаю, что нет. Я всё время продолжаю возвращаться к тебе, — рассмеялся он, но прозвучало это слегка нервно. — Разве это не печально? — Печально? Кавех поддел траву носком, опустив голову. — Ты меня не любишь. И никогда не полюбишь. Аль-Хайтам был уверен, что состроил самое нелепое выражение лица. Глаза его распахнулись шире, а рот приоткрылся в полном недоумении. Кавех снова рассмеялся себе под нос, всё ещё держа голову низко опущенной. — Ты, наверное, считаешь меня глупым. Аль-Хайтам не знал, что сказать или даже сделать в ответ. Это было просто невозможно, и Кавех, в одном доме с которым он проснётся завтра, ничего не вспомнит, но это по-прежнему было его сознание. Его мысли и его настоящие чувства, о которых, Аль-Хайтам надеялся, он не станет лгать, потому что действовать, отрицая их и тем самым причиняя Кавеху боль, он не мог. На мгновение он задумался, вспомнит ли Кавех, проснувшись, что сделал это. — Я не думаю, что это глупо, — наконец, ответил Аль-Хайтам. — Ты серьёзен? Кавех посмотрел на него, всё ещё держа голову низко опущенной. — Я бы не стал лгать о подобном. Аль-Хайтам прерывисто вздохнул. — Мы поговорим об этом завтра, хорошо? — Мм, — Кавеха, казалось, не обрадовал такой ответ, но он всё же вздохнул. — Как скажешь, мой секретарь. Аль-Хайтам чувствовал ошеломление, заставляя себя закрыть глаза. Моля о том, чтобы уснуть. И моля о том, чтобы сбежать от неловкости этой проклятой ситуации.

Бип.