A Thousand Years in Perfect Symmetry

Он бывал в библиотеке, кажется, не меньше недели. Аль-Хайтам рассказывал всё, что мог Кавеху (опуская признания в любви), и брал его с собой просто для того, чтобы смотреть, как тот улыбается, возвращая на места стопки книг об Акаше. Чаще всего в них содержалась информация о том, что они и так уже знали, в результате чего различные книги оказывались разбросаны по столу, за которым они сидели. Это начинало казаться ловушкой. Поход за походом они просматривали всё новые книги и не находили абсолютно ничего. Несмотря на высокие стопки книг, которые Кавех умудрялся находить, там не было ничего о снах. И уж точно не было ничего о том, как из них выбраться. У Академии, а следовательно и у самой Акаши, просто не было времени на такие глупые вещи. Когда книги начали кончаться, Аль-Хайтам перестал рассказывать Кавеху о происходящем. Как бы ни было тяжело оставлять его сидящим на диване с прищуренными в некой смеси гнева и разочарования рубиновыми глазами, каждый раз проходить мимо становилось всё проще, чем тащить его с собой и демонстрировать оптимизм перед лицом постоянных неудач. Кроме того, какие бы эмоции Аль-Хайтам не вызвал у него, на следующий день все они исчезнут. Когда он, наконец, приблизился к пределам своего, казалось бы, бесконечного стремления к знаниям об Акаше, на глаза ему попалась ещё одна книга: «Наследие Великой Властительницы Руккхадеваты: Всё о системе Акаша». Это не могло быть чем-то многообещающим, Аль-Хайтам просто не позволял себе надеяться. Хотя сегодняшней ночью это не имело значения, потому что прежде, чем он успел до неё дотянуться, его глаза на мгновение прикрылись. В глубине окружающей его ночи в тихом сумрачном уголке библиотеки Академия не могла ему позволить побыть счастливым даже на миг. Звуковой сигнал снова пронзил завесу тьмы, и Аль-Хайтам проснулся с привкусом желчи во рту. Он был так близко, и всё же ему придётся проделать весь этот путь снова, взять чёртову книгу и пролистать то, что скорее всего окажется просто бесполезной информацией. Сама мысль об этом вселяла в его сердце ужас. Что он будет делать, если там ничего нет? Рано или поздно Академия положит происходящему конец, но что он будет делать до этих пор? Кавех убедил его посвятить целую неделю бесконечным поискам ответа, и если он его не найдёт, сердце Аль-Хайтама просто разобьётся на груду маленьких осколков. Он так хотел увидеть понимающую улыбку Кавеха, когда он скажет ему, что даже не сомневался, что Аль-Хайтам справится. Хотел убедить его, что дело того стоило. И было так стыдно его подвести. Аль-Хайтам со вздохом открыл глаза и сел в кровати. Он оглядел спальню, оставшуюся точно такой же, как и в предыдущий день, и провёл рукой по волосам. Он пытался убедить себя, что это всего лишь очередной день. Ещё один, и даже если в книге не найдётся ничего полезного, он даже не сможет вспомнить, сколько дней уже пережил. Даже если он не сможет произвести впечатление на Кавеха, вырвавшись из сна самостоятельно, Академия не может долго продолжать. Как и каждый день до этого, он с трудом выполнил утреннюю рутину и, спотыкаясь, вышел в гостиную, где на диване с альбомом для рисования в руке ждал Кавех. Когда Аль-Хайтам вошёл, он вскинул голову, встречаясь с ним взглядом, но ничего не сказал. Аль-Хайтам тоже промолчал. Он собирался оставить Кавеха здесь, но если и имелся хоть какой-то шанс найти и проложить им путь к свободе, он должен взять его с собой. Он подошёл к дивану и, прежде чем блондин успел открыть рот, чтобы начать жаловаться, Аль-Хайтам схватил его за руку и поднял с дивана. Кавех издал звук: нечто среднее между удивлением и гневом. Он уронил альбом и карандаш на пол, прищурив глаза в той же смеси сложных эмоций. — Хайтам, что ты… Он не успел договорить. Аль-Хайтам сел на диван и потянул Кавеха за собой, так что тот оказался у него на коленях. Он был чистым воплощением хаоса. Его ноги неуклюже перекинулись через ноги Хайтама, медленно вытягиваясь на диване, а лицо слегка покраснело, хотя, было ли это от смущения или же гнева, оставалось только догадываться. Перо, которое всегда было засунуто за его ухо, слегка съехало, лежа чуть ниже, чем обычно. Аль-Хайтам пошевелил было рукой, чтобы вернуть его на место, но Кавех поймал его за запястье, сильно сдавив. Это не могло его остановить, но задержало его руку в чужих волосах. — Я прошу прощения за вчерашний вечер, — попытался он, но каждое слово выходило медленным. — Я не имел в виду то, что сказал. Взгляд Кавеха дрогнул. Он поёрзал, прижимая свободную руку к нижней половине лица, быть может, в попытке скрыть собственное смущение. — Тебе не нужно быть таким грубым только ради того, чтобы это сказать. — Нет, но это сделало моё извинение менее пугающим, — солгал Аль-Хайтам сквозь зубы. Прошли недели с тех пор, как мысль об этом вызывала у него что-то меньшее, чем раздражение, и дни с тех пор, как он вообще всерьёз задумался над тем, чтобы извиниться. Если уж на то пошло, он просто хотел прикоснуться к Кавеху. Хотел целовать его до тех пор, пока цвет его губ не примет тот же алый оттенок, что и его глаза. Свободная рука Аль-Хайтама легла на бедро Кавеха, скользнув жадными пальцами прямо под полы рубашки, чтобы коснуться нежной кожи. Кавех вздрогнул от прикосновения и посмотрел вниз, наблюдая за чужими движениями. Когда те прекратились, оставляя руку прижатой к коже, Кавех поднял голову, встречаясь взглядом с Аль-Хайтамом. — У нас не будет примирительного секса. — Ах, — Аль-Хайтам не смог сдержать улыбки. Кавех нахмурился, глядя на него, и тогда он начал выводить мягкие медленные круги на его бедре. — Я и не просил ничего подобного. — «Я не просил ничего подобного», — передразнил Кавех, закатывая глаза. — Может, вслух ты такого и не говорил, но ты просишь об этом другими способами. — Понятия не имею, о чём ты, — ответил Аль-Хайтам. Он убрал руку от волос Кавеха и обхватил ею чужой подбородок, удерживая и слегка наклоняя ниже, чтобы лучше видеть его губы. — Ты хочешь, чтобы я объяснил всё прямо? — Кавех шлёпнул его по руке, а затем крепко вжал кулак в грудь Аль-Хайтама. — Ты смотришь на меня так, будто хочешь, чтобы я сию же секунду оседлал твой член. Аль-Хайтам едва слышно хмыкнул, словно обдумывая. — Я бы не возражал, предложи ты подобное. Кавех вздохнул. — К сожалению для тебя, я не предложу, — он прижал руку к дивану, опираясь, и медленно поднялся. — Меня ждёт Сабзеруз, так что… Аль-Хайтам протянул свободную руку к бедру Кавеха и потянул его обратно вниз. Тот испуганно вскрикнул и уставился на Хайтама, раскрыв свои рубиновые глаза ещё шире, чем раньше. — Что ты делаешь? — Держу тебя в своих руках, конечно, — ответил Аль-Хайтам так, словно это было очевидно, а Кавех в замешательстве нахмурил брови. — Если ты этого не хочешь, то, по крайней мере, сходи со мной в библиотеку. Это важно. Кавех скрестил руки на груди. — Разве это не может подождать до окончания празднования Сабзеруза? Я уверен, что любая книга, которая, по твоему мнению, мне понравится, всё ещё будет ждать там даже по окончании дня. — Нет, — Аль-Хайтам снова поднёс ладонь к лицу Кавеха, обхватывая щёку и улыбаясь тому, как тот инстинктивно подался ей навстречу. — Сабзеруз ещё не кончится, когда мы закончим. Ты можешь пойти туда после, если и правда этого хочешь. Кавех глубоко и протяжно вздохнул. — Если я пройду весь этот путь до библиотеки ради тебя именно сегодня и ты меня разочаруешь, я никогда тебе этого не прощу. — Ты простишь меня завтра, — парировал Аль-Хайтам. — Да ни за что! — настаивал Кавех. Аль-Хайтам приблизил к себе его лицо, целуя. Он почувствовал, как Кавех вздрогнул от его прикосновения, но всё равно не отстранился. Он поёрзал, потянувшись обеими руками к одежде Аль-Хайтама в попытке удержаться. Хайтам не осмеливался углубить поцелуй, просто легко касаясь губ Кавеха, пока они не оторвались друг от друга. Лицо Кавеха залила краска, а губы стали светло-красными. Не совсем тот цвет, который мечтал увидеть Хайтам, но пока и этого будет достаточно. Он почувствовал, что его собственное лицо слегка горело, но предпочёл не обращать на это внимания. Аль-Хайтам пошевелился, и Кавех моргнул, быстро вставая, чтобы не свалиться на пол. — Т-так теперь в библиотеку, да? — заикаясь пробормотал он, поднося руку к губам. Аль-Хайтам поднялся на ноги. Долгим медленным прикосновением он провёл по руке Кавеха, проходя мимо него к двери. — Да, — сказал он. — Если только ты не хочешь продолжать сидеть у меня на коленях, пока я буду тебя целовать. Он готов бы поклясться, что Кавех раздражённо пробормотал себе под нос: — Ну, я не стал бы возражать, предложи ты, — как всегда исказил он слова. Аль-Хайтам натянул сапоги в последний, как он надеялся, раз в этой петле и оглянулся на Кавеха. Блондин стоял на месте, скрестив руки на груди. — Ты идёшь? — спросил Аль-Хайтам. Мгновение Кавех просто молча смотрел на него, а затем вздохнул. — Полагаю да, раз ты отвергаешь меня. — Отвергаю тебя? — повторил Аль-Хайтам, в замешательстве прищурившись. Кавех потеребил заткнутое за ухо перо. — Я хочу, чтобы ты снова меня поцеловал. Аль-Хайтам замер. Он настороженно наблюдал, ожидая, что Кавех передумает, что просто пойдёт за ним. Но этого не произошло. Они стояли в тишине тысячи разбившихся на осколки вчерашних дней, которые вмиг исчезли, приводя к этому. Аль-Хайтам подошёл к нему и нетерпеливо протянул руки, обхватывая лицо Кавеха и нежно проводя большими пальцами по скулам. Кавех закрыл глаза, он выглядел таким неземным, словно только и ждал поцелуя. Поцелуи оставались нежными. Их губы двигались синхронно, а Кавех снова ухватился за одежду Хайтама на груди. Он стиснул ткань в кулаках и предпринял слабую попытку подтолкнуть его обратно к дивану. Аль-Хайтам сделал шаг к нему, и они, спотыкаясь, вернулись на диван, приняв позы, в которых находились не так давно. Это движение прервало их поцелуй, Кавех снова уселся на колени Хайтама, делая глубокие вдохи. Взгляд его был затуманенным и расфокусированным, а сам он выглядел совершенно сногсшибательно. Аль-Хайтам опустил руку на чужое бедро, просунув ладонь под рубашку, как раньше. — Помнится мне, ты сказал, никакого примирительного секса? Кавех бросил на него раздражённый взгляд. — Это было до того, как ты меня обманул. — Я всего лишь поцеловал тебя, — ответил Хайтам. С губ Кавеха сорвался разочарованный звук. — Да ты даже разрешения не спросил! Ты всегда просто берёшь, что хочешь, а мне приходится разбираться с последствиями. — Обычно, — Аль-Хайтам постучал кончиками пальцев по бедру Кавеха. Он наблюдал, как тот прикусил губу от такого простого действия, и не мог отрицать, что это начинало заводить. — Наши соглашения несколько отличаются. — Возможно, за пределами постели, — сказал Кавех. — Но когда мы занимаемся сексом ты просто делаешь, что хочешь. Аль-Хайтам замер. Он мог бы назвать миллион причин, по которым так поступал, но того факта, что это было правдой ничего не меняло, и Кавеху это явно не нравилось. Он убрал руку от его лица и положил её на обивку дивана. — Тогда сейчас делай, что хочется тебе. Мгновение Кавех пристально смотрел на него, нахмурившись в замешательстве. — Что ты имеешь в виду? — Сейчас ты сверху, — Аль-Хайтам вывел ещё несколько кругов на его бедре. Он надеялся, что Кавех воспримет это как подтверждение его чистых намерений. — Объезди меня, как посчитаешь нужным. Кавех замер, напрягшись под его рукой. — Ты отдашь инициативу мне? Вот так просто? Аль-Хайтам вздохнул. — В конечном итоге, ты всегда получаешь то, что хочешь, разве нет? Кавех с трудом сглотнул, проводя рукой по волосам, пока лицо его краснело всё сильнее. — Архонты, какой ты милый сегодня… — Говоришь так, будто это плохо, — ответил Аль-Хайтам, и взгляд, который бросил на него Кавех, был почти оскорблённым. — Это плохо, — он вытянул указательный палец, ткнув Аль-Хайтама в грудь. — Ты всегда плохо относишься ко мне. А если ты вдруг становишься добрым, это выглядит подозрительно. — Ты бы предпочёл, чтобы я был жестоким? Кавех смотрел на него, замолчав на какое-то время. — Нет, — наконец сказал он. — Если сейчас ты хочешь быть милым со мной, я не против таких перемен. — Хорошо, — пробормотал Аль-Хайтам. Он подцепил пояс своих штанов, пытаясь стянуть их вниз, пока Кавех всё ещё восседал на нём сверху. — Обычно ты так насторожен к любым проявлениям доброты. Но я хочу быть добрым к тебе, особенно сегодня. Кавех приподнялся, оглянувшись назад, чтобы увидеть, как одежда Хайтама сползает до самых носков сапог. Его штаны запутались вокруг лодыжек и стянуть их дальше было невозможно. Кавех тяжело сглотнул. — Что такого особенного в сегодняшнем дне? Тебе же плевать на празднование Сабзеруза. — Я забочусь о тебе, — ответил Аль-Хайтам. Он расстегнул штаны Кавеха, стягивая их вниз, насколько это было возможно. — И сегодня я хочу сделать тебя счастливым. Остальное он оставил невысказанным. Что, если это и правда их последняя петля; тогда он позволит Кавеху делать то, что тот хочет. Кавех приподнялся чуть выше, стягивая штанину сначала с одной ноги, а затем с другой. — Только из-за праздника? Или из-за прошлой ночи? — улыбнулся он. — В таком случае, вот это настоящее извинение. — Как тебе будет угодно, — пробормотал Аль-Хайтам. Было почти стыдно смотреть на такого красивого Кавеха, сидящего на нём сверху. Хотел приблизиться к нему для нового поцелуя или гладить его член, пока он не кончит, рыдая в плечо Хайтама. Но вместо этого он пристроил ладони на бёдрах Кавеха. Тот обхватил одну из его рук и поднёс к губам, запечатлевая поцелуй на костяшках пальцев. После чего Кавех хитро улыбнулся, рубиновые глаза сияли озорством, и прошептал: — Три, пожалуйста. Аль-Хайтам почувствовал расползающийся по лицу румянец. — Ты не хочешь сделать это сам? — А зачем мне делать это самому? — Кавех наклонил голову набок. — Мне гораздо приятнее, когда ты раскрываешь меня пальцами. А мне утруждаться не нужно. Аль-Хайтам вздохнул, подчиняясь. Он прижал кончики трёх пальцев к губам Кавеха, которые тот охотно принял. Не теряя времени он провёл языком по пальцам, глаза его были прикрыты от сосредоточенности, пока Кавех обвивал пальцы языком, обильно смачивая слюной. Через пару минут он отстранился и, лениво моргая, посмотрел на Аль-Хайтама с едва заметной былой ухмылкой. — Этого должно быть достаточно, — сказал он. — А теперь будь хорошим мальчиком и сделай, как я прошу… Аль-Хайтам крепче сжал пальцы руки, которая всё ещё лежала на бедре Кавеха и без предупреждения ввёл внутрь сразу два пальца. Кавех вскрикнул, распахнув глаза, пока дрожь сотрясала его тело. Аль-Хайтам замер, позволяя тому привыкнуть. Он лениво водил пальцами по кругу, наслаждаясь тем, как за считанные секунды превратил его в нечто дрожащее и жалобно поскуливающее. Аль-Хайтам наклонился к уху Кавеха, оставляя лёгкий поцелуй на раковине. — То, что я позволяю тебе иметь некую видимость контроля, не означает, что я разрешу тебе командовать. Кавех положил дрожащую руку на плечо Аль-Хайтама, пытаясь держать равновесие, и крепко зажмурился. — Ты не долго оставался добрым. — Я веду себя хорошо, — Хайтам пошевелил пальцами взад-вперёд, а затем добавил третий. — Я мог бы просто уйти, не уделяя тебе вообще никакого времени. У меня есть и другие важные дела, которым стоит уделить внимание. Кавех покачнулся при добавлении ещё одного пальца. Он уткнулся лбом в плечо Аль-Хайтама, уперевшись свободной рукой в диванные подушки в поисках опоры. Хайтам почувствовал горячие слёзы на своей коже. — Ты думаешь, что я важен? — спросил Кавех тихим голосом, едва сумев связать слова воедино из-за дрожи тела, привыкая к пальцам Хайтама. Тот остановился, и дырочка Кавеха сжалась, словно умоляя его продолжать. — Разумеется, ты важен для меня, — ответил Аль-Хайтам. — Хайтам, — выдохнул Кавех, впиваясь ногтями в чужие плечи, чтобы не упасть. Он попытался пошевелиться на его пальцах, чтобы усилить трение. — Интересно, ты бы мог кончить вот так? — Аль-Хайтам поднёс свободную руку к затылку Кавеха, поглаживая его по волосам, и снова начал двигать пальцами внутри, с силой надавливая на простату. — Только от моих пальцев? Кавех ахнул, а тело его затряслось. — Хайтам, прекрати… — выдавил он между судорожными вдохами. — Что случилось, ах, что случилось с моим контролем ситуации? Аль-Хайтам вынул пальцы и вытер остатки слюны о свой член, слегка зашипев от прикосновения. — Вот так, — сказал он, снова кладя руку на бедро Кавеха. — Теперь ты можешь делать всё, что захочешь. Кавех медленно приподнялся на ногах. Он уже не плакал, но две дорожки от слёз, ранее сбежавших по лицу, сверкали на свету. Он покраснел до самой груди и смотрел на Аль-Хайтама с таким вожделением и обожанием, что он жаждал прикоснуться к нему всё сильнее. Кавех фыркнул, взглянув вниз. Аль-Хайтам практически видел, как расширились его глаза при виде чужого члена. Он медленно опустил руки вниз и приподнял бёдра, выпрямляясь. Кавех опустился, впуская в себя только головку, и крепко зажмурил глаза. Он прикусил губу, ноги дрожали от напряжения. Это было слишком соблазнительно. Аль-Хайтам прижал руки к его бёдрам так сильно, что оставил синяки, и потянул Кавеха вниз, пока тот не опустился до самого конца, проникая глубоко внутрь блондина. Кавех вскрикнул. Удивлённо распахнув глаза, он упал на грудь Хайтама, прижимая к его груди стиснутые в кулаки ладони, словно это могло уберечь его от смеси боли и удовольствия, пронизывающей тело. Аль-Хайтам почувствовал, как дёрнулся член Кавеха, зажатый между их животами, так и молящий о прикосновениях. Он прижал одну ладонь к спине Кавеха, медленно выводя успокаивающие круги. — Прости, ты слишком соблазнителен, я не смог удержаться. Кавех заскулил в ответ, отрывая лоб от груди Аль-Хайтама, и устремил в его сторону пустой взгляд. — Ты просто застал меня врасплох. — Но теперь ты можешь двигаться в собственном темпе, — Аль-Хайтам провёл кончиками пальцев по его спине в слабой попытке успокоить. — Конечно, — закатил глаза Кавех, но всё равно завёл одну из рук за спину, приподнимаясь. Другая же осталась крепко прижатой к груди Хайтама, медленно скользя вниз к животу. Он неторопливо поднялся, издавая прекрасный вздох, а затем опустился. Всё его тело дрожало от предвкушения. Темп, в котором он двигался, был медленным, слишком медленным для Аль-Хайтама, но он заставил себя просто позволить Кавеху делать всё, что тому заблагорассудится. Того, как он откинул голову назад с горящим от желания раскрасневшимся лицом, издавая сладкие стоны, разносящиеся в тишине, Аль-Хайтаму было достаточно. Было невероятно приятно наблюдать, как он распадается на части, как он теряет себя, взывая о большем. Спустя несколько движений темп Кавеха начал замедляться, пока он окончательно не остановился. Он хватал ртом воздух, тяжело дыша, и попытался приподняться снова, но лишь издал болезненный стон и, пошатнувшись, снова насадился на член Хайтама. Аль-Хайтам же всё равно был удивлён, что ему удалось продержаться так долго. Он крепче сжал его бёдра, прижимаясь к Кавеху и срывая с его губ пронзительный крик. — Хочешь, я закончу? Кавех быстро кивнул, горячие слёзы потекли по его лицу. Он снова уткнулся лбом в плечо Хайтама, обхватив его руками и пытаясь удержаться в вертикальном положении. — Пожалуйста, — взмолился он сквозь тихие рыдания. — Слишком много. Мне нужно кончить… Аль-Хайтам приподнял его за бёдра, а после опустил обратно, заставляя Кавеха в очередной раз громко вскрикнуть. Тот опустился на его колени, издавая тихие звуки и пытаясь увеличить трение. — Ты так прекрасен, — пробормотал Аль-Хайтам. Он повторил собственные движения, наблюдая, как Кавех извивается, всё глубже насаживаясь на его член. Он впился зубами в плечо Хайтама, прокусывая кожу, пока из его глаз капали солёные слёзы, пощипывая ранку. — Я заставлю тебя кончить без рук. Если Кавех и собирался что-то ответить, он промолчал. Аль-Хайтам перевернул его, укладывая спиной на диван, и просунул руки под коленями Кавеха, сгибая блондина пополам, пока его колени не коснулись подушек. Кавех смотрел на него снизу-вверх, слегка приоткрыв рот, рубиновые глаза были широко распахнуты, до краёв наполненные слезами. Он протянул руку и положил её на плечо Аль-Хайтама. — Хайтам… Больше он не произнёс ни слова. Аль-Хайтам просто не позволил ему этого, вытащив свой член, а затем резко вогнав его обратно, вынуждая Кавеха снова закричать. Темп был быстрым и жёстким, как обычно, и Кавех впился ногтями в чужое предплечье в попытке найти опору. Другая же его рука зарылась в диванные подушки. Кавех кончил первым, казалось, за считанные секунды. Он излился на свой живот, испачкав рубашку и издав самый прекрасный звук, который Аль-Хайтам поклялся запомнить. Он продолжал его трахать. Внезапно сжавшиеся мышцы подстегнули его, а Кавех издавал всё новые жалобные вскрики от перевозбуждения. — П-пожалуйста, — заикаясь, выдавил он. — Хайтам, это слишком… слишком… — Скоро всё закончится, — пообещал Аль-Хайтам. В ответ он получил лишь жалобный скулёж. Кавех вытащил руку из-под подушек, поднося её ко рту и заглушая рвущиеся наружу звуки. Его ноги дрожали от прикосновений Аль-Хайтама, и Кавех крепко зажмурился. Хайтам почувствовал, как огонь внизу его живота разгорается всё сильнее, и он наклонился, целуя Кавеха в лоб. — Сегодня я не буду кончать внутрь, нам нужно будет отлучиться из дома. Хорошо? Кавех быстро кивнул. И большего ему не требовалось. Аль-Хайтам вышел из него, изливаясь на грудь блондина. Превосходно. Он ослабил хватку, отпуская ноги Кавеха, и те медленно сползли вниз на диван, упираясь в бока Хайтама. Он откинулся на спинку дивана, просто наблюдая, как блондин пытается отдышаться. Взгляд его был расфокусирован и затуманен, а голова кружилась. Аль-Хайтам несколько минут подождал, пока он придёт в себя, выводя ленивые и успокаивающие круги на ногах Кавеха. Когда тот, наконец, моргнул, приходя в себя, Аль-Хайтам наклонился, чтобы запечатлеть на его губах очередной поцелуй, нежный и с готовностью принятый. — Нам лучше привести себя в порядок, прежде чем мы появимся в Академии, — пробормотал он. Кавех рассмеялся. — Возьми на себя ответственность. У тебя не хватило терпения раздеть меня до конца. — Хм? Я почти уверен, что дал тебе возможность поступать так, как заблагорассудится, — Аль-Хайтам опустил взгляд на его испорченную одежду. — Ты мог бы потратить время на то, чтобы избавиться от всей своей одежды, если бы захотел. Кавех промычал в ответ, закрыв глаза и откинувшись на уютные диванные подушки. — Думаю, да, но это всё равно твоих рук дело. Я ожидаю, что ты поможешь мне с душем. — Если ты так настаиваешь, — вздохнул Аль-Хайтам, вставая с дивана и оглядывая их обоих. Он лениво стянул штаны. Не то чтобы он в этом нуждался. — Хочешь, я тебя понесу? Кавех сел на диване и медленно поднялся на ноги. — Я не беспомощный, — бросил он на Аль-Хайтама свирепый взгляд, но его ноги подкосились, грозя падением. Аль-Хайтам пошёл на компромисс и, положив руку на его плечо, притянул к себе, делая осторожные шаги в сторону ванной. Кавех заскулил от прикосновения, но не отстранился. Он закрыл глаза, утыкаясь лицом в чужое плечо. Когда они вошли в ванную, всё стало каким-то тягучим. Аль-Хайтам включил горячую воду, а затем помог Кавеху снять оставшуюся одежду, оставляя её валяться неаккуратной кучей прямо на полу. Блондин проскользнул в душ, бросив короткий взгляд на Аль-Хайтама, прежде чем исчезнуть за шторкой. Аль-Хайтам не торопился. Он аккуратно сложил одежду, оставляя её небольшой стопкой возле своих сапог (он уже начал жалеть, что вообще их надел), а затем последовал за Кавехом. Тот стоял с закрытыми глазами, низко опустив голову, пока вода омывала его тело. Аль-Хайтам обхватил руками его живот и положил голову на плечо, побуждая Кавеха поднять взгляд, чтобы взглянуть на стоящего позади мужчину. — Ты уже помылся? — пробормотал Аль-Хайтам ему на ухо. — Я просто наслаждался горячей водой, — ответил Кавех. — Тогда позволь мне помочь, — Аль-Хайтам убрал руки с тела Кавеха, потянувшись за флаконом с мылом. Кавех лениво наблюдал, как он налил немного в свою ладонь, растирая, пока не образовала пена, а затем снова обхватил живот Кавеха, проводя по мягкой коже. Кавех сначала напрягся, но затем его мышцы поддались нежным прикосновениям, и он тихо вздохнул. — Должен сказать, ты нравишься мне таким. — Каким? — Аль-Хайтам продолжал, проводя пальцами по каждой ямке. — Искренним, — пробормотал Кавех, едва слышно за шумом льющейся на кафель воды. Аль-Хайтам не ответил. Вместо этого он задумался, прокручивая это слово в голове. Искренний. Он не мог отделаться от мысли, что был так близок с ним и определённо стал ещё ближе с тех пор, как началась эта временная петля. Возможно, эта часть разрозненных воспоминаний Кавеха помнит мимолётные прикосновения, нежные поцелуи и бесконечные признания в любви. Он решил сохранить это в своей памяти. К тому времени, как они закончили, именно Кавех закрыл воду. Он отдёрнул шторку в душе и вышел в прохладную комнату, взяв с полки полотенце и обернув его вокруг талии. Подняв с пола перо он заправил его за ухо, одарив Аль-Хайтама улыбкой. — Я пойду оденусь. Аль-Хайтам наблюдал, как за ним закрывается дверь, и шаги затихали по мере того, как Кавех отдалялся, направляясь в свою комнату. Он выбросил мысли о Кавехе из головы, вылез из душа и вытерся полотенцем, прежде чем натянуть одежду. Закончив, Аль-Хайтам вышел из ванной и обнаружил, что Кавех уже ждёт его возле двери, скрестив руки на груди. Он снова улыбнулся, когда тот подошёл. — Ты собираешься всю дорогу держать в секрете свой сюрприз, каким бы он ни был? — спросил Кавех. Он протянул руку к предплечью Аль-Хайтама, просто оставив её там. Хайтам опустил взгляд на руку, сжавшую его, а затем в глаза Кавеха, на его глупое и весёлое выражение лица. — Да, — ответил он. — Если я скажу тебе, что это прямо сейчас, ты точно будешь разочарован. Кавех надулся и убрал руку. Он вскинул руки в воздух, будто обескураженный одними только словами. — Ты и правда знаешь, как меня заинтриговать, — Кавех закатил глаза. — Но это лишь означает, что после ты пойдёшь со мной на Сабзеруз. — Разумеется, — сказал Аль-Хайтам. Тысячу дней назад он, вероятно, отказался бы. Но прямо сейчас он не раздумывал, соглашаясь. — Просто просидим чуть-чуть в библиотеке. Это всего лишь одна книга. Кавех вздохнул, снова скрестив руки на груди. — Как скажешь, мой господин секретарь. Аль-Хайтам открыл дверь и, выйдя на улицу, залитую солнечным светом, быстро зашагал по мощёной дорожке. Он повернул голову, просто чтобы убедиться, что Кавех идёт за ним. Так и было, и Аль-Хайтам протянул руку за спину, предлагая свою ладонь. Кавех обхватил его руку, и они направились в библиотеку в тихом молчании. Шум праздника нарушил ход его мыслей, и Аль-Хайтам не смог удержаться, бросая раздражённый взгляд в сторону шумной толпы. Кавех сжал его ладонь. — Я вижу, ты недоволен, — сказал он мягким тоном. — Тебе будет весело, стоит только пойти. — Я знаю, — Аль-Хайтам снова повернулся к нему, изучая взгляд этих рубиновых глаз, полных эмоций, понять которые он не мог. — Ты хочешь увидеть танец Нилу, верно? Кавех пристально смотрел на него. Кажется, он был сбит с толку. — Да, — ответил он. — Сходим посмотреть на него вместе. — Ради тебя всё, что угодно, — ответил Аль-Хайтам, почувствовав, как Кавех снова сжал его руку. Один, два, три. Вскоре они добрались до библиотеки, Аль-Хайтам провёл Кавеха вдоль различных полок, пока они не дошли, наконец, до нужной книги. Аль-Хайтам вытащил её с полки, проведя рукой по корешку. Кавех вздрогнул, моргая, будто сбитый с толку. — Эта книга, — медленно произнёс он. — И есть сюрприз? — Возможно, — ответил Аль-Хайтам. Кавех поджал губы, но не стал жаловаться, когда Аль-Хайтам снова обхватил его запястье и отвёл в тот самый угол, в котором он сидел, казалось, целую вечность. Аль-Хайтам сел и распахнул книгу, жадным взглядом просматривая оглавление. Кавех стоял, чуть нависнув над ним, и, положив одну руку на плечо, лениво просматривал страницу. Аль-Хайтам напрягся под его ладонью, заставляя отдёрнуть руку. Там, в оглавлении, на красивом и безупречно подходящем месте, располагался раздел под названием: «Акаша и сны». Аль-Хайтам, не теряя времени, перешёл к нужному разделу. Он слышал, как в ушах стучит пульс, кончики пальцев стали влажными и… время замерло. Он уставился в книгу в полном недоумении, его сердце упало в груди, как камень в озеро. Весь раздел о снах превратился в неровно вырванные страницы. Пустая дыра на том месте, где должен был располагаться оазис информации. Аль-Хайтам провёл пальцем по линиям разрыва, недоверие пробежало по венам. Кавех лениво цыкнул над его плечом, а с его губ сорвался вздох. — Кто-то обязательно должен всё испортить, да? Какое разочарование. Ты искал именно это? Аль-Хайтам подавил накатившую волну дурноты и закрыл книгу. Он сделал усилие, чтобы встать, опираясь рукой о стол и, оттолкнувшись от него, низко опустил голову. — Это была моя последняя надежда. Кавех несколько раз моргнул в замешательстве. — О чём ты? Аль-Хайтам протянул руку и обхватил ладонь Кавеха, небрежно и ободряюще её сжимая. — Давай просто пойдём на праздник. Кавех открыл рот, но не издал ни звука. Он просто взглянул в книгу, а затем снова на Хайтама. — Хорошо, — тихо сказал он. На этот раз Аль-Хайтам позволил Кавеху молча потащить его за собой. Он смотрел на закрытую книгу, лежащую на столе, пока она не скрылась из виду. Ему показалось, будто в сердце вонзился нож. Соль на рану. Ужасное, тяжелейшее осознание, что он не сможет выбраться отсюда, пока Мудрецы не сочтут нужным прекратить сбор снов. Кавех толкнул дверь библиотеки, тепло улыбаясь Аль-Хайтаму. — Я буду говорить, чтобы отвлечь тебя, ладно? Ты хочешь услышать о Сабзерузе? Аль-Хайтам лишь выдавил тихое, наполненное болью: — Конечно. Кавех не умолкал всю дорогу, но большую часть Аль-Хайтам прослушал. Он уже всё это слышал и не мог выбросить одолевающие мысли из головы. Мысли о том, что он застрял здесь на Архонты знают сколько дней. Он не мог этого вынести. Кавех водил его по празднику почти в таком же состоянии. Он бросал в его сторону множество тревожных взглядов, но это мало что меняло, пока они, наконец, не сели за привычный уже столик, но на этот раз без еды. Кавех крепко держал его руку в своей. — Это действительно было так важно? — спросил он. — Ты ведёшь себя так, будто только что провалил выпускной экзамен. Аль-Хайтам бросил на него унылый взгляд. В его голове царила полная неразбериха, но большой палец, проводящий по тыльной стороне ладони, помогал ему сосредоточиться. — Тебе не о чем беспокоиться. — Не говори мне этого, Хайтам, — фыркнул Кавех. Он поднёс руку к его лицу, прижимая ладонь к щеке. — Скажи, что случилось. Искренний. Воспоминания об этом слове снова промелькнули в голове, и Хайтам вздохнул, позволяя себе податься навстречу прикосновению Кавеха. — Я не хочу расстраивать тебя сегодня. — А ты попробуй, — Кавех улыбнулся ему так мило, что трудно было сказать ему «нет». И он не посмел отказать. Он рассказал ему всё, как и несколько дней назад, и на этот раз Кавех совсем не выглядел шокированным. Он продолжал улыбаться на протяжении всего рассказа. — Так похоже на Академию, — сказал он, когда Аль-Хайтам закончил. — Вероятно, они разорвали эту книгу, чтобы остановить тех, кто всё поймёт. — Может быть, — вздохнул Аль-Хайтам. Одной рукой он держался за голову, а из другой не выпускал ладони Кавеха. — Я не знаю, что делать, если мне придётся прожить в этом дне ещё одну неделю. Это так утомительно. — О, я в этом не сомневаюсь, — Кавех выводил круги на тыльной стороне его ладони. — Я могу только представить, насколько изматывающе это должно быть, но сегодня давай побудем счастливы, хорошо? Что ещё ты не пробовал сделать? Мы обязательно попробуем вместе! Аль-Хайтам посмотрел на него, обдумывая услышанное. — Я достаточно сделал для себя, — ответил он, но тут его осенило. — Ты никогда не видел танец Сабзеруз. — А? — Кавех моргнул, будто удивлённый. — Никогда? Ты ни разу не позволил мне на него посмотреть? Как жестоко. — Дело не в этом, — снова вздохнул Аль-Хайтам. — Каждый раз Академия прерывает праздник до начала танца. — Ну, — начал Кавех, и на его лице появилась озорная улыбка, а это означало пришедшую ему в голову плохую идею. Глаза его сияли, как звёзды. — Тогда как насчёт того, чтобы помешать им прервать праздник? Если мы можем делать всё, что захотим, а завтра это не будет иметь значения, мы просто можем помешать им. — Они всего лишь марионетки, — Аль-Хайтам опустил руку, постукивая пальцами по столу. — Остановить их будет несложно. Они проводят свой день так же, как и в реальности. Кавех встал, потянув Аль-Хайтама за руку вверх за собой. — Тогда пойдём смотреть на танец! Я думаю, он как раз скоро должен начаться, и мы спасём его! — Если ты так настаиваешь, — Аль-Хайтам поднялся со своего места и слегка улыбнулся Кавеху в ответ. Кавех рассмеялся, и от его улыбки всю дорогу до театра Зубаира у Аль-Хайтама в животе порхали бабочки. Они слились с толпой людей, направляющихся посмотреть на танец, пока не оказались на площади. Люди остановились, а приглушённые голоса смолкли, когда взгляды окружающих устремились к сцене. Там, как и ожидалось, стоял Великий Мудрец, а танцовщица Нилу сжалась от его слов. Однако самым странным было появление золотоволосого путешественника, выступающего против указа Великого Мудреца. Аль-Хайтам уставился на него, замерев. Кавех бросил на него взгляд, сведя брови к переносице. — Разве мы не собираемся его остановить? Аль-Хайтам сжал его руку. — В этом нет необходимости. Его уже останавливают. Они наблюдали за тем, как Великий Мудрец и его помощница замерли, неподвижные и бесчувственные, как пустые марионетки, коими они и являлись (хотя Хайтам не был до конца уверен, что они вели себя по-другому). Путешественник продолжал беседовать с Нилу ещё несколько мгновений, прежде чем танец всё же начался. Когда заиграла музыка, Аль-Хайтам нахмурился в замешательстве. Что происходит? Предполагалось, что танец будет остановлен, никогда не состоявшись, а это означало только одно… Он крепче сжал ладонь Кавеха, распахнув шире свои бирюзовые глаза. Кавех был совершенно очарован происходящим. На его лице было написано откровенное обожание, отчего у Аль-Хайтама едва не заболело в груди от ревности. От желания, чтобы он посмотрел таким взглядом на него. А затем Кавех повернулся к нему с широкой улыбкой на лице — Это прекрасно. Золотой свет медленно окутал сцену, и внутренности Хайтама словно сдавило. Конец. Всё закончилось. Это было перед самыми глазами, прямо под рукой, и он ответил Кавеху тёплой улыбкой. — Ты прекрасен, — и, ох, смущённое выражение лица с широко распахнутыми глазами, которым одарил его Кавех, было бесценным. Уголки губ Кавеха дрогнули, моля о словах, которые так и не сорвались с языка. Вместо этого Аль-Хайтам обхватил его лицо ладонями и нежно поцеловал. В ответ Кавех потянулся навстречу его рукам, осторожно отвечая на поцелуй. Когда Аль-Хайтам отстранился, их лица приняли один и тот же тёмно-красный оттенок. Он провёл большим пальцем по нижней губе Кавеха, а сердце его подпрыгнуло в груди от одной только мысли о том, что он завоевал всё его внимание, несмотря на желание увидеть танец, развернувшийся прямо перед ним. — Я люблю тебя, — сказал он. Кавех счастливо рассмеялся, бросаясь в объятия Аль-Хайтама и крепко прижимая его к себе. — Я тоже тебя люблю. А мир вокруг них озарился золотым светом.