Маги — это люди, способные управлять своими маленькими грехами, чувствами, которые никогда никому не покажешь; ненавистью, что сидит у каждого в самых сокровенных отделах душонки. Пока мирные жители засыпают в тёплых домах, не задумываясь, что может происходить в тёмных переулках улиц, на которых они же и живут. Отважные рыцари магического мира всегда будут стоять на страже спящего города, защищая людской народ от сотворённых из ненависти, страха и отчаяния нечисти. Но не всё так благородно, как хотелось бы. Маги обязаны уничтожать проклятых существ, несмотря на всю сохранённую человечность в творении. Убеждены, что это враг, который никогда не сможет спасать людей от себе подобных монстров.
Но надежда всегда должна погибать последней, особенно, если эта надежда на светлое будущее, где никто тебя больше не сможет обидеть.
Как жаль, что она рано или поздно растворяется у тебя в руках, проходя, выливаясь сквозь пальцы как песок, из которого ты больше не сможешь сотворить свой идеальный мир.
Когда я только-только попала в магический колледж, — будучи ещё совсем маленьким ребенком, нуждающимся лишь в любви, — мне предложили заключить пожизненный контракт, в ходе которого я должна была обучиться базовой дошкольной и школьной программе, а также поступить и выучиться в колледже на мага. Дали возможность обдумать предложение и через 2 месяца объявить о своём выборе прямиком на суде старейшинам. Определенно, я не хотела становиться магом, ведь я просто на дух их не переносила. И эта ненависть росла с каждым будущим днём, прожитым бок о бок с ними. Она росла вместе со мной до моего 26-летия, и будет расти до конца моих проклятых дней. Но загвоздка была в том, что если я отказалась бы, то меня устранили бы тогда так же быстро, как и самое обыкновенное проклятие четвёртого, а может даже и ниже, уровня. Надежда оставалась на отца. Мне надо было всего лишь его найти и всё рассказать. Про маму, про мое бегство и как я тут оказалась. План был до ужаса прост. Меня изредка выводили в город для того, чтобы я научилась хотя бы не бояться монстров мира магов.
» — Папа наверняка меня ищет!» — Крутилось тогда в моей маленькой глупенькой детской головушке.
И вот наступил день X. Каждый раз сопровождающий ищет новые места для поимки нечисти. Воспользовавшись ситуацией, я рассказала ему про место, куда должен был уехать мой родитель в командировку. На удивление он прислушался к моим словам, но для безопасности ко мне приставили мага особого уровня. И он был тесно связан с верхушкой, что на руку мне естественно не сыграло.
Оказавшись на нужном месте, меня высадили из огромного фургона. На вид я осталась одна, но на самом деле маги поставили небольшую завесу, чтобы я не сбежала. Так же некоторые из них остались на крышах домов, думая, что я ещё ни разу их не видела. Но это было не так: меня они особо не волновали, поэтому я не подавала виду, что знаю о их присутствии, хотя они могли помешать моей мини операции. Плавно переходя от одного переулка к другому, меня толкали люди, как будто я была пустым местом. Только после моего ойканья, они замечали, что сбивали с ног ребёнка и, мгновенно принося свои извинения, уматывались прочь в тьму стеклянных замков-небоскрёбов. Это начинало раздражать, ведь на улице становилось всё люднее. Проходя мимо, случайно то толкали плечом, то пинали ногами. От каждого я слышала извинения, но нахуй они мне тогда сдались? Шансы были ничтожно малы на встречу с отцом, но вера всё никак не хотела угасать во мне. И тут маленькая я уловила нотки знакомого голоса из толпы. Резко повернув голову в ту сторону, откуда услышала звук, я ринулась к источнику. Все больше незнакомцев шли противоположно моему направлению, словно пытаясь сбить меня и уносить все дальше и дальше от моего последнего лучика надежды; от моего последнего выхода из этого ужасного места. Но я была непоколебима: двигалась все уверенней и уверенней только вперед. Когда моё терпение достигло апогея, я уже была готова наорать на всех, кто меня сбивал с ног или кто даже просто мимо проходил, но меня перестали толкать. Показалось, что меня наконец заметили и нехотя стали пропускать, но ощущение было такое, что я как будто шла сквозь каждого из проходящих. Решив не обращать на это внимание, я почти дошла до голоса, который, как мне показалось, звал меня, моля, чтобы я наконец появилась. Подойдя к последним людишкам, крепко стиснутыми друг с другом, они смотрели на зовущий источник. Высунув сначала левую руку, затем правую, одну ногу, другую, голову и наконец всё тело, мне открылся драгоценный вид. Все риски оправдали себя, ведь передо мной сидел на коленях мой отец, слёзно прося, чтобы его горячо любимая дочь пришла. Сзади послышался еще один знакомый голос.
» — О нет! Это сопровождающий!..»
В подсознании вырисовывались огромные старинные часы с римским циферблатом, длинная тонкая стрелка которых вскоре должна была пробить, оказавшись ровно на отметке «12». Каждый щелчок, издаваемый этой секундной палкой, сводил меня с ума, ускоряясь с каждой новой единицей времени.
«Щёлк-Щёлк-Щёлк» — раздавалось эхом в моей голове, словно щелкунчик из знаменитой сказки раскалывал своими острыми зубами толстую оболочку от сладких орехов. Наконец, взяв себя в руки, я моментально выпрыгнула из толпищи людей и, обернувшись, чтобы проверить есть ли за мной хвост, увидела длинную руку в синем пиджаке. Эта рука принадлежала тому магу, — к счастью его знатно задавили, пока он шёл сюда или даже бежал. Не стоило тратить на него свое драгоценное время, так что я помчалась прямиком к своему рассвету, который озарит свой солнечный тёплый свет на прожитое в этом ужасном мире магов. Бежала, словно трусливый маленький крольчонок, за которым охотился хитрый лис и, чтобы меня не достигли кинжалы на его лапах, мне нужно было спасаться бегством.
— Папа! — Крик запуганной жертвы обстоятельств вырвался из меня, пробираясь по моей глотке, деря острыми когтями, будто добычу, чтобы выбросить наружу мои внутренности. Обессиленный отец сидел прямо по среди улицы, без энтузиазма разглядывая прохожих, решивших поглядеть на местного «сумасшедшего»
Рухнув на колени прямо перед его лицом, чтобы он точно увидел и не обознался, чтобы он точно сказал: «Ну наконец-то ты нашлась, Масако, пошли быстрее домой.». Чуть проскользя по неровному асфальту, раздирая все коленки в клочья, что даже кровавые следы оставались позади меня. Но… Мужчина даже не взглянул на меня, не обнял, не напрягся из-за внезапного громкого зова, абсолютно ни-че-го.
— Папа, папа, папочка, это я — твоя доченька! Масако — это я! — Слёзы горечи навернулись на глазах моментально, ком застрял в горле, что после сказанного я сидела не в силах что-либо ещё утвердить ему. Сжав дрожащие кулаки от бессилия, я стала всячески размахивать руками перед глазами когда-то ухоженного, любящего и доброго человека. Точно клоун на арене цирка я кружилась перед ним, выставляя на показ резкими движениями свои конечности. Никакой реакции. Остановившись, пришло осознание, что я кажусь ему призраком; точнее не кажусь. Я его видела, а он меня нет. Но такого просто не могло быть! Мы живём не в мультике каком-то: тут есть законы и правила, которые никто не способен нарушить. Слезы почему-то хлынули с новой силой. Стараясь сдерживаться, чтобы окончательно не разрыдаться, я в последний раз прошептала дрожащим детским голосочком:
— Эй… Папа, ты меня слышишь?..
На плечо резко с силой опустилась чужая мужская рука, чуть придавливая меня к матушке земле. Обернувшись на него, я не боялась быть наказанной за непослушание, ведь мой единственный лучик надежды угас, успев еле показаться за горизонтом. На удивление маг выглядел не слишком суровым или раздраженным, — скорее нет, — он сожалел мне так, как будто у меня умер близкий человек.
— Послушай…-Начав только говорить тяжелым басом, он замолчал, будто забыв что-то.
— Масако… -Пробубнив себе под нос всхлипывающим голосом имя, которое забыл начальник, я снова уставилась, сидя на коленях, на моего папашу.
— Да-да, точно… Послушай, Масако, мы не раз пытались тебе объяснить как работают проклятия. Их видят только маги, а обычным людям такое не под силу, поэтому никто не может помочь в случае нападении такой нечисти, кроме нас. И… Так как ты оказалась проклятой, и так как ты не являешься магом, то это значит, что ты — очередное проклятие, скрывающееся под маской обычного ребенка, а следовательно тебя не могут увидеть обычные люди. Из-за негативных чувств, накопившихся в тебе, ты превысила свой лимит проклятой энергии, в ходе которого ты начала становиться по настоящему опасным созданием.
Услышанное повергло меня в шок, но не сильный, ведь я была на тот момент морально обескуражена. Ничего больше не хотелось, кроме как обычной жизни обычного человека. Всё это из-за магов, тупых бестолочей, которые убили мою мать. Если бы не они, то она ещё была бы жива, и я была бы счастлива!
— Неужели… я тоже плохая?.. — На душе затаилась детская обида, казалось, что все, кого я любила, бросили меня; отвернулись как от какой-то ненужной девчонки; выбросили, как сломанную игрушку. Будто весь мир отвернулся от меня в ненависти, желая моей скорейшей кончины.
— Если ты примешь предложение старейшин, то мы с можем обратить твою проклятую энергию во благо. Ты будешь героем, прямо как в мультике. Творить добро и правосудие, чтобы другие могли жить спокойно, не боясь мистических историй про город, в котором они живут.
Сладкие речи были очень кстати тогда, но согласилась я отнюдь не потому что услышала их. Мне просто было некуда поддаться, да и меня казнили бы быстрее, чем я могла бы задуматься о новом побеге. Но перспектива спасать обычных людей мне очень даже понравилась, что я и продолжала делать до сегодняшнего дня. Вот только… Магов я так и невзлюбила. Каждый раз, видя их, молящих помочь от неминуемой гибели, по несчастной для них случайности проходящую мимо только меня, то я ничего не делала, кроме как наблюдения за демонической казнью. Это не считалось убийством или соучастием, поэтому с рук мне всегда сходили такие выходки. Было жаль таких юных ребят, но они сами виноваты, — выбрали такую требовательную профессию, простой расходный материал для кормежки проклятых.
Бывший близко приближённый к старейшинам маг погиб в одной из схваток с монстром, не успев даже дожить до моего выпускного из магического колледжа. В этом заведении я имела две личности: одну — Масако Аригамото, обычный маг первого уровня; а вторую — гончую. Верхушка всегда меня вызывала лишь под псевдонимом гончей, поэтому проблем никогда с этим не было. Особая реформа повелась после приказа для меня под номером 246. В этот приказ входил кодекс для убивания всех проклятий, которые попадались мне на глаза. Раньше, спрашивав верхушку после каждого увиденного проклятия, можно ли его изничтожить, то для упрощения задачи ввели этот приказ, в ходе ближайшего года которого было истреблено в 6 раз больше проклятий, чем обычно. Настоящей мясорубкой тогда была.
Новости я узнавала из созданного моей же способностью орла, прилетающего ко мне даже с самой сокровенной информацией, но в основном приказами от верхушки. Доверились они мне достаточно быстро, ведь я идеально и беспрекословно исполняла их любой каприз, что им, безусловно, было по нраву. Даже за каким-то украденным ребёнком из клана прыгнула с небоскреба, будучи не умея летать. Не раб, а мечта.
Сейчас проходит операция по захвату таинственной трущобы, в которой я участвую в роли Аригамото. Меня поставили командиром сей процесса, ведь из всех людей я была с самым достаточно сильным рангом, и отзывались обо мне другие, как о лидере, очень положительно. Миссия была несложная, поэтому управились мы меньше, чем за неделю, — и то большую часть времени команда добиралась до нужной локации.
Группа, состоящая из 20 человек, направлялась обратно в Токийскую столичную техническую школу магии. Надоедливые рабочие бормотали о чём-то своем, не обращая ни капли внимания, что происходит вокруг них самих. Этот гул и непонятные выкрики парней очень раздражали, словно я была многодетной мамашей очаровательных «цветков жизни». Кричали эти дети в телах взрослых по всяким пустякам. Некоторые даже подходили и просили, чтобы я решила их конфликт и, стараясь не терять самообладания, вежливо отказывала.
— Да пошли вы все нахуй. Не буду я в вашем ребячестве участвовать, разбирайтесь сами, кто кого толкнул, задел, ударил, мне наплевать, и зачем меня только поставили командиром этих недоразвитых?
Язык у меня был остр, подобно кинжалу: мог ранить в самое яблочко, пуская словесную стрелу, я всегда попадала в сердцевину мишени. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь, да и какая была разница до этих сопляков. Всегда обдумывала, что вертелось на языке, и никогда благодаря этому не жалела, что бы не сказала.
— Масако-о-о-о! Ну ты же такая обалденная баба, мы ж молодые, сама понимаешь, гулять хочется. — Не унимался маг. Группа его приятелей хотели заглянуть в клуб, который был нам по пути, остальные же коллеги его поддержали, но всё же последние слова оставались за мной. — Пойдем же, да и ты не останешься без сладкого подарка. Я тебе обязательно помогу расслабиться после тяжелого рабочего дня-я-я.
Омерзительно. Вздумал открыто флиртовать со мной, даже не узнав обо мне хоть чуточку больше. Не только он был одержим женским телом, но и его друзья были такими же, — лишь бы личико красивое, да формы попышнее. Никто ни разу даже не пытался узнать, что за этой маской раздражительной девицы. Никто. Этот мир прогнил до самой корки подсознания людей, ничего не надо этим муравьям, кроме одной похабщины.
Игнорируя их дальнейшие провокационные выпады, старалась вести их быстрее к колледжу. Над головами спасителей мира спокойствия от неких безымянных тварей восседало великое и могучее солнце. К большому сожалению всей нашей группы, попали мы под самое пекло этого большого горячего шара. Меня ни в коем случае не смутило. Даже бровью не поведя, продолжала свой путь по заданному маршруту, выслушивая их новую волну негодования. Тело моё отличалась своим функционалом от обычного человека: не слишком реагировало на температуру и влажность воздуха, а также посторонние осадки. Словно какой-то бронежилет оно почти не потело от высокой температуры. Ох, ну душно мне все равно было, хотя не так смертельно, как другим.
Среднестатистический человек воспринимает все, что уловил его глаз за секунду 24-мя кадрами, — ни меньше, ни больше. Благодаря чему мозг может обработать всю информацию вдоль и поперёк, связывая увиденное в определенном порядке крепкой нитью. Внешнее и внутреннее строение моего тела ничем не отличается от обычного человека, но подсознание и способности просто поражают. Глаза зоркие, как у орла, схватывают и собирают увиденную мною картинку точно пазл, мигом расставляя все нужные кусочки по своим местам. Система 25 кадра. Эта система представляет услугу по моментальному сбору информации. Если у каждого человека норма только 24 кадра, а всё, что идет дальше попадает в мозг без обработки, то для меня же 25 — норма. Благодаря такому «дару» в сражении с каким-нибудь особо быстрым проклятием я могу лицезреть всю битву от первого лица в четком изображении без каши из разноцветных пятен. Этот приоритет идеально подстать моим боевым способностям.
— Ух, наконец-то мы пришли, я щас сгорю изнутри! — Из круговорота бегающих в моей голове, как тараканы при виде прилетающего в них тапка, мыслей, меня вытянуло очередное нытьё моего временного преемника.
Действительно, пока я витала в облаках, то за деревьями можно было увидеть крышу самого большого здания нашего места работы. Как я поняла, пока мы шли, то погода успела поменяться в худшую сторону. Это показалось мне подозрительным, ведь я просматривала солнечность на нужные даты прямо перед выходом обратно и, клянусь, там было написано, что вероятность пасмурного дня равна нулю. Но погода настолько непредсказуемое явление природы, так что такое вполне нормально, особенно для местности, в которой находилось пристанище магов. Решив не загоняться, мы в таком же «дружном» строе дошли до главных ворот. Попрощавшись, все разошлись по своим комнатам в общежитие, и я в том числе. Мои апартаменты были чутка более габаритными нежели чем у других, ведь пространство было оборудовано под кабинет моей более известной личности. Кровать там тоже имелась, на которую я сею же секунду рухнула в изнеможении, словно не спала всю неделю, что было недалеко от истины. Хоть я и не человек, но во сне потребности тоже имелись, хоть и в уменьшенных количествах.
В данный момент проваливаться в царство «красочных» снов совсем не хотелось, а поразмышлять о бытие очень даже. Голова кипела от навязчивых и не очень мыслей, но вскоре я смогла разложить все события прошлого, настоящего и ближайшего предположительного будущего по вымышленным полочкам. Сейчас во всей этой магической недвижимости была только наша отправная группа. Директор и все остальные уехали по важному вопросу в магическую школу Киото. Да даже повар, работающий в местной столовой, не присутствовал на своей смене по скорее всего уважительной причине. Но к счастью, он приготовил и оставил еду для пришедших спиногрызов, которые меня не будут донимать с вопросом «А что у нас будет на ужин?». Так как меня оставили за главную, то я и должна была отвечать за их голодную смерть в случае чего. Набрать номер ресторана и попросить привезти еду было бы не проблемой, ведь зарабатывала я приличную стопку бумажных купюр, да и тратить мне их было некуда. Будь моя на то воля, я бы уволилась с этой долбанной должности мага и прожила бы неприлично роскошную жизнь, купаясь в этих деньгах каждый божий день, не смотря на то, что меня такое даже не интересует. Обязанности «мага» меня не сильно бесили или раздражали, но это клише словно бельмо на глазу: невыносимо притворяться тем, кого ненавидишь до умопомрачения.
Так и прошли все те немногие часы после прихода, которые я снова потратила на угрызение самой себя изнутри. Потому что вся ненависть, — даже моя собственная, — превращается в проклятую ауру, отравляющую всё моё тело с головы до ног, а если ты не планируешь выпускать эту энергию, то тебе приходится ее сдерживать, на что ты тратишь свои силы, а это уже не отдых. С улицы изредка проникали рыжие лучи, прибавляя помещению еще более уютного подтона. Посмотрев, сколько времени, я поняла, что у ребят уже должен был идти ужин 20-ую минуту, но обычного громыхания тарелок, выкриков и просто громкого голоса учащихся учебного заведения я не слышала. Гробовая тишина была уже около 2-х или даже 3-х часов. Слишком странно, да и погода улучшилась без какого либо дождя, хотя черные густые тучи витали над нами очень долго.
« — Надо бы тогда проверить их» — Мелькнул ответ в загруженной утрированной голове.
Встав с кровати, что даже колени захрустели, я вышла из кабинета, быстрым и уверенным шагом уходя всё дальше от своего «укрытия». Первым делом я решила отправиться в столовую, ведь ученики могли поесть раньше обычного: всё же они устали после вылазки, а значит должна была остаться грязная посуда. По прибытии в нужную локацию я не обнаружила никаких следов, что сюда просто заходили.
« — Если нет их здесь, то нет смысла искать в других комнатах кроме личных.»
Новый маршрут, но всё тот же чёткий уверенный шаг. Решив наведаться первой к тому самому флиртующему смельчаку. Я была уверенна, что мне точно откроют, ведь он всегда бежал открывать, почти ломая эту злосчастную дверь, разделяющего его и ту, на кого он положил глаз. Дойдя до комнаты, я достаточно громко стукнула по двери 3 раза, что он просто не мог не услышать, что к нему пришли в гости. Но ответа или шагов, мчащихся к двери, тоже не было. Я повторила всю проделанную операцию ранее, — ответа все так же не слыхать. В коридоре, соединяющем комнаты общежития, тоже не было никаких признаков жизни. Чуть наклонила голову в бок и прижала к стене, чтобы услышать, что творится за гранью моей досягаемости.
Кап. Кап. Кап.
Глухой звук разбивающейся капли об твердую поверхность. Медленно отпрянув от двери, я строго посмотрела на ее ручку и уверенно произнесла:
— Если ты мне не откроешь, я войду сама через 3… — Чёткие слова вылетали из моего рта, не растягивая в предвкушении или интриги моего возможного собеседника. Ответа не поступало, что само за себя говорило: «Да-да, проходи быстрее и присаживайся!».
— 2… — Положив кисть руки на дверную ручку, я плавно начала надавливать, и прогибавшийся под весом конечности объект опускался всё ниже и ниже. В предвкушении открывшейся двери, словно портала, в который пройду, я выговорила финальную цифру.
— 1, я вхожу.
Резко дернув до конца вытянутый объект, за который так крепко держалась, я навалилась всей массой своего тела на деревянное полотно для того, чтобы быстрее попасть внутрь, но ничего так и не открылось. И тут до меня дошло, что дверь была заперта, чтобы никто не смог зайти. К счастью у моего долгого пребывания здесь были не только минусы, но и плюсы. Воссоздав что-то на подобии отмычки от нужной замочной скважины, я воткнула её в нужное отверстие и прокрутила два раза. Опять те же махинации с ручкой и вуаля, — дверь поддалась, чуть приоткрывая мне взор на комнату парня.
Лишённая чувств, но не лишённая инстинктов, заложенной природой. Дрожь опустилась на чувствительные кончики пальцев, быстро перебегая к локтю, плечу, и распространилась по всему телу, оставив неприятный осадок. Все тело в миг потяжелело, ноги еле стояли, а серые зрачки в глазных яблоках дрожали, как осиновый лист. Передо мной было тело молодого мага одетого по дресс-коду колледжа: по его губе и подбородку стекала алая вязкая жидкость, с последнего капля уже падала на пол, растворяясь в себе подобной лужице. Маленький океан крови запачкал белоснежный ковер лежащий рядом с упавшей табуреткой, оставляя на нём яркое пятно о памяти своего присутствия. Растрёпанные русые волосы, острые черты лица, и уже бездонные зелёные глаза. Брюнет повесился. Чутка шокированная состоянием висячего тела, я толкнула мешающую дверь с ещё большей силой. Когда проход был открыт полностью, я подбежала к парню. Шансы, что он остался в живых, были равны нулю. Подтвердив теорию смерти через проверку пульса, я беглым взглядом отсмотрела комнату. Всё было как обычно: я была не в первый раз тут, поэтому посторонние предметы я могла заметить. Подняв уроненную мебель, я встала на неё, чтобы снять бездыханную тушку. Решив не заморачиваться, я просто срезала веревку: тело упало невольной куклой на ковер, пачкая его ещё больше прежнего. Собираясь уже слезать, выставила ногу вперёд для маленького падения, как вдруг нос слегка защекотало, глаза заслезились, а тело рефлекторно напряглось. Почуяв постороннюю проклятую энергию стало ясно, что в корпусе находились не только пришедшие. Всё же слезла с табуретки для дальнейшего расследования. Присев на одно колено, я собиралась отдать дань погибшему, но вспомнив о его профессии, сразу мысль улетучилась из головы о такой глупости. Маги же расходный материал.
Поднявшись, я отряхнула чуть мокрые испачканные штаны и, вскинув голову вверх, с гордым видом устранилась из коморки, ведь надо было проверить ещё 18 комнат.
***
« — Абсолютно никого, все мертвы, осталась лишь я.»
Все учащиеся магической школы, которые прибыли со мной, после операции были мертвы. Каждый убит разным способом. Даже если бы они решились выпилиться, то точно не такими изощрёнными способами. Это групповое убийство, но странно то, что я не слышала никаких звуков или криков о помощи.
Абсолютно никаких. Сейчас я направляюсь в кабинет директора: только там есть телефон, по которому я смогу позвонить в школу Киото, и доложить об обстановке. Лучший исход — он передаст информацию оставшимся магам в Токио, которые придут и помогут разгрести это кладбище; худший — все уехавшие в Киото начнут собираться назад, что займёт уйму времени и их помощь уже будет не нужна. Дойдя до нужной комнаты, я грубо открыла дверь, почти пиная ногой, чтобы она быстрее открылась. Вот он телефон. Подхожу и беру аппарат в руки, бегло набирая нужную комбинацию цифр. Приложив его к уху, были слышны глухие гудки в знак ожидания ответа на другой стороне провода. Простояв так в течение минуты, я поняла, что в кабинете не было связи. Цокнув, обернулась обратно к злосчастному выходу и поспешила уйти из помещения.
Сделав несколько неудачных попыток вызова в разных частях здания, я приняла рисковое решение покинуть его. Дойдя до главного входа, по совместительству который был выходом, я распахнула тяжелые деревянные двери, ступая на открытую территорию. Пройдя немного от входа, я остановилась, обдумывая в голове куда будет лучше направиться и, вспомнив, что на заднем дворе есть близко сотовая вышка, уверенно пошагала туда.
Погода всё ещё оставляла желать лучшего, сменялась хуже биполярного расстройства, но благородное солнце изредка давало о себе знать, пуская свои яркие лучи мне прямо в глаза, из-за чего я часто жмурилась. Шагнув на большую вытоптанную поляну, на которой обычно велись физические тренировки, я снова начала тыкать по клавишам в надежде об удачном звонке и ответе. Гудки шли, а я в свою очередь отходила все дальше от школы, подходя все ближе к телевышке. Не собираясь сдаваться, всё ещё не сбрасывала звонок, держа руку с телефоном у ушной раковины.
Сама тишина будто пригласила меня на вечерний ужин в неприлично дорогом ресторане, в котором были только мы одни. Ревнует к каждому звуку, никому не отдаст мой слух, лишь томное ветряное ее дыхание изредка совершало попытки забрать меня к себе. Птицы не пели свои вечерние оперы; белки не перелетали, словно бумажные самолетики, с ветки на ветку; остался со мной лишь прохладный ветерок, щекочущий хвойные ветви.
Скряб! Кап кап кап…
Послышался звук разорванной плоти.
Моей плоти. Прямо сейчас наконечник чего-то острого показывался из моего тела, отчётливо-демонстративно открывая вид насколько «прочная» оболочка души. Чья-то грубая, по прикосновению мужская, кисть руки, переплетая свои длинные пальцы с моей рукой, держащей аппарат у головы.
— Ну же, зачем ты сейчас набираешь начальству? — Сладкий шёпот щекотал мочку свободного уха. Чуть приобнимающая, но не от любви, фигура громоздко стояла позади, слегка привалившись на меня. — Не разбивай маску гончей собственными руками в прах.
Кто бы за моей спиной сейчас не стоял, он знал про меня больше остальных. Хоть я и была по сути бессмертна, но спазмы боли всё ещё оставались для меня помехой. С небольшой мигренью, я начала напрягать мышцы шеи для поворота. Повернув голову на сколько хватило пока моих сил, я увидела радужки глаз цвета ночного неба. Смотря прямо в глаза своему «убийце», казалось, утопала в его бескрайнем космосе, не в силах забраться на свой космический корабль-сознание. А так же… улыбку, очаровывающую всех дам в округе. Не успев опомниться, я почувствовала вибрацию в животе.
— Кхм!..
Из-за рефлекторного выплевывания, превращающийся в кашель, крови находящейся внутри не на своем месте, по моему и без того бледному подбородку стекала маленькая струйка этой же жидкости. Словно ручеёк бегло текла в своем ритме и направлении. По сочетанию цветов дело обстояло куда лучше другого: бледная кожа была похожа на снег, в который рухнуло прямиком с летней яблони сладкий отменно-красный плод. Иронично, но кровь мне очень даже к лицу. Кровь… когда я распахнула снова глаза, я не увидела ничего большего на земле, кроме красных лепестков. В прямом смысле лепестков цветков.
Спустя минуту, секунду, момент или даже как мне показалось, — время пролетело быстрее скорости звука, оставляя мой разум где-то далеко-далеко позади на последнем месте. Из меня вынули очень остро заточенное лезвие и, как полагается по правилам физики, по инерции моё тело поддалось назад за орудием. Сделав пару спасательных шагов, чтобы не упасть, я на удивление не столкнулась, или даже, что ещё хуже, не напоролась на что-нибудь опаснее. Совсем капельку приподняв две руки, чтобы ткань одежды могла выправиться и не загораживать вид на новоиспечённую рану, я заметила сквозное отверстие там, где его быть, по сути, не должно.
Мои раны — это последнее, на что я должна обращать внимание в бою, поэтому не зацикливаться на дырке, или даже дыре в моей тушке, было моей одной из главных задач. Встряхнув головой, я начала оборачиваться в поисках хищника, который хотел полакомиться своей только что пойманной маленькой зверушкой. Но жертвы не всегда оказываются глупее своих злодеев, — скорее даже проворнее, хитрее и умнее, но к сожалению вряд ли в этот раз. Нашла я героя сей заварухи в тени от здания, за которым мы стояли, но какого либо холодного оружия, которого я ожидала увидеть, не обнаружила. Свела брови к переносице, придавая своему виду более хмурую и зловещую ауру. Во взгляде не читалось уйму вопросов, страха или безнадежности; там было лишь то, что никак нельзя ожидать увидеть, — когда тебя насквозь проткнули, раскрыли все твои козыри и вынули, что до этого вонзили в твои внутренние органы. Все, что могло читаться во взгляде пары тусклых синих глаз — максимальное безразличие к происходящему.
— Ты… — Грубо. Очень грубо, как будто обращаюсь не к какому-то чутка поехавшему незнакомцу, а к самому, что ни на есть, мусору, которого неизвестно, как еще не выбросили с мира живых.-Какого черта ты вытворяешь? Не желаю даже слушать твоих жалких попыток извиниться.
Твердо отчеканила я. Пока его укоряла, казалось, что уже испачкалась в грязи, пыли и всяких отходах: омерзительно, даже на языке остался пороховой осадок.
— Гляжу, ты еще не поняла, кто я… А вот твои родственнички сразу начали молить о пощаде: как только завидели меня, сердце у них сжалось в животном страхе! — Он рассмеялся в слегка истерическом смехе; глаза сверкали благодаря редким лучам света, переливались в разные оттенки то фиолетового, то в синего.
Только сейчас заметила, что средства связи в ладони у меня уже не было, но как только поглядела на своего собеседника, ведущего одинокий монолог, то сразу поняла, что больше я не смогу сделать и одного звонка. То, что раньше называлось телефоном, сейчас валяется кучкой пыли под кулаком мужчины, который, видимо, и раздолбил его в эту кашицу.
Внешне сумасшедший был одет очень прилично, хоть и старомодно. Очень старомодно. Куча непонятных черных тканей были навешаны на широких мужских плечах, черный кафтан, хаори и брюки такого же цвета. На талии красовался тугой широкий пояс, а на ногах присутствовала традиционная японская обувь гэта.
Острые скулы, подбородок, и остальные черты лица, узкий разрез глаз, из-за чего было ещё большее ощущение, что на тебя оскалился самый хитрый лис тайги. Светлые растрёпанные волосы, цвета спелого пшена, выросшего на поле, по которому можно бежать долго-долго, и никогда не увидишь конца или края. Одним словом, он напоминал «чёрного рыцаря» из сказок, или даже саму смерть: такой же в черных тряпках, безумные глаза, белая кожа, выступающие кости из-под кожи.
— Я — Солнце, восходящей из пепла проклятой империи, хозяин самых ужасающих территорий в этом жалком мире! Ты — всего лишь жалкий человечишка, которому удаставилась огромная честь иметь хоть каплю моей крови! Я — Яно Озэму, император земель нечистых тварей!
У-у-у~, бесит этот самовлюбленный болтун, который не может умолкнуть, когда надо.
Дела плохи: в древних документах, в которых я разыскала всю информацию моего семейного древа, гласила и о таком важном лице в виде Озэму. Судя по исходящей проклятой энергии, которая так и прёт от него, что он даже и не скрывает, — это особый уровень. Конечно, он же и был началом всего этого ада для меня. Забавный факт: его территории в прямом смысле носили звание преисподней или же ада. Если углубляться глубже в это дело, то сейчас не существует ни континента, ни страны, ни города и остальных прочих географических обозначений с такими названиями. Следовательно, они были уничтожены с прошедшим временем.
— Твоя жалкая империя рухнула ещё очень давно, не пудри мне мозги.- Всё с хмурым видом я стояла и глазела испепеляющим взглядом прямо в его, — не буду отвергать факты, — красивое, по меркам, людишек ебало.
— Какая грубая, неужели не допёрло, что я твой предок, из-за которого ты хоть на что-то способна в этой жизни? Без моей силы ты бы быстро стала ненужным отходом.
Да все я поняла, идиот. В глазах появилась легкая муть, возможно — это после потери крови: такое часто бывает после серьёзных ранений. Да и идея существовать с дыркой меня не очень радовала, поэтому от греха подальше я решила по-быстрому регенерировать утраченный кусочек себя, но… ничего не получилось, только голова разболелась еще больше. Чуть поморщилась из-за неприятных ощущений, я снова уловила голос Озэму.
— Регенерация тебе больше не поможет. Раз я твой предок, ты наверное поняла, что мы имеем способности одинакового характера. Мои создаваемые орудия покрыты уникальным ядом, из-за которого все, кто имеет со мной одну кровь, не способны излечить себя. Какая же это замечательная вещь — эволюция.
Дела становятся ещё хуже. Если бы это было типичное проклятие особого уровня, которое чуть умнее обезьяны, то не составило бы труда раскромсать его на кусочки; но тут передо мной явно здравомыслящий облик человека. В глазах с каждой секундой становилось всё хуже. Как будто решили помыть руки с мылом у меня на глазных яблоках, да тёрли этот кусок так агрессивно, что вода помутнела до полной непрозрачности.
— Я
человек хороший, давай помогу избавиться от пелены в глазах!
Вжух
Прямо сейчас что-то резануло мне прямо по векам, разрезая то, что снаружи, и то, что было скрыто под ними. Это произошло настолько быстро, настолько в моменте, что даже
я не заметила. Определенно я не являлась сильнейшей или что-то в этом роде, но и слабой не была. Сильнее обычных магов, но слабее сильнейших, как говорили другие: «Золотая середина».
Чуть сгорбившись, я слегка приоткрыла рот, чтобы отдышаться и понять, что произошло всего мгновение назад. Остальные органы чувств обострились настолько сильно, что казалось, я могла чувствовать даже воздух. Все пять чувств и так были лучше чем в среднем показателе, но сейчас это были не 150%, а по ощущениям все 250%!
Резь!..
Опять! Это опять произошло! На этот раз повредили горло вместе с голосовыми связками. Теперь я не могла даже жалко позвать на помощь, хотя через завесу меня все равно не услышали бы. Отпрянув назад после очередного удара, пришло осознание.
Это конец. Я в самом что ни на есть в прямом смысле осыпалась как прекрасная алая роза осенью.
Вшах. Хряк. Бах. Вжух.
Прошло всего пару секунд, пока моё тело, погрязшее все в алой вязкой жидкости не свалилось в собственную лужу крови из опавших одеяний цветка.
— Твои окончательные лепестки жизни развеется в последние минуты сегодняшней ночи.
***
В этот раз луна царствовала над моим местом пробуждения. Солнце покинуло свое рабочее место, зашло за горизонт, отдыхать к себе домой. Каждая ниточка моей одежды промокла, увязла, покрасилась в этом поражении. Абсолютно ничего сейчас не хотелось делать, просто лечь и умереть. Лечь-то я легла, но ещё оставалась
живой. Ничего не хотелось, кроме как
отомстить. Время еще было, у меня есть шанс расплатиться, хотя бы найти его, проткнуть хоть раз говорливую надменную морду. Кожа чувствовала свет белой луны, а не красного палящего солнца. Неизвестно сколько, но время ещё должно оставаться. Осязание проклятой энергии было чуть притуплено до сей момента, но гнев, злость снова разбудили все перечисленные таланты.
« — Раз так… Я отвергаю свою человечность! Найду, душу выцарапаю, чего бы мне это не стоило!»
***
Мужчина шёл по лесной тропе, довольный своей работой. Истребил последнего наследника императорского трона. Теперь никто не сможет править кроме его одного. Исправил давнюю ошибку прошлого, как бы не скучал по своей жестоко убитой дочери, — её никто уже не вернет. Никакая следующая инкарнация не затмит своей тенью величавший оригинал. Если бы следующая Масако проклятого клана успела бы родиться, то лишь она способна была завоевать престол; а жертв, потомков, убитых им, знать имена было не к чему.
Свернул с тропинки в чащу леса, уходя все дальше и дальше в глубокие хвойные джунгли. Совсем немного и наступит рассвет, последняя, по настоящему тяжёлая работа была выполнена. Оставались лишь другие мелкие детишки на других концах Земли, но они были настолько малы, что с ними можно было и повременить.
Хрусть.
Обернулся на посторонний звук, вглядываясь в кромешную тьму, выискивая там зрачками самого страшного монстра, но взор, который до этого привык к темноте, ничего не увидел. За верхушками иглистых деревьев уже виднелось солнце, лишь оно взойдет и все будет покончено. Взойдет и всё будет кончено!
Вша. Вшш!
Меч вошёл с боку шеи: та покорно поддалась рассечению, но не полному. Вся проклятая энергия была сконцентрирована в ней, словно был отдан приказ не подпустить острие к противоположной стороне.
Всё тело горело адской болью ещё сильнее, чем когда протыкали тело, словно иглами куклу Вуду.
— Ты… К…какого чёрта?! — Находясь в немалом шоке, запинаясь, говорил
враг.
Надавливаю, жму изо всех сил, переношу весь вес на меч, чтобы он отсек голову от тела, чтобы разорвал шейный позвоночник, чтобы разорвал все узы, связывающие нас. И вот, ещё чуть-чуть, почти! Плоть начала уступать силе. Ярость, ненависть, детская обида, всё ещё заседающая в уголке моего сердца сейчас возглавляли ужасающий процесс. Проклятая энергия кубами пара и дыма исходила от нас. Или только меня. Теперь суть в глазах была не из-за ран, ох, точно не из-за них, они излечились. Конечно, как они могли не регенерировать, ведь я отрекла все свои последние человеческие качества и чувства; теперь не была получеловеком, полупроклятием. Теперь я просто проклятие.
Тело было до безумия уставшее. Я вложила в данную атаку всё, весь свой максимум. Я могу, я могу сейчас покончить со всем! Но только этому не суждено сбыться, только не сейчас и не сегодня.
Пламенный шар снова пустил свои еле тёплые лучи, и снова на лицо, ослепляя весь мой взор. Мое время истекло. Ещё давно.
Прямо на глазах у мужчины, которому только что грозила смерть, испарилось, исчезло тело несчастной убийцы. Остались парить лишь алые лепестки цветков: такие свободные, чистые и счастливые, которые унёс с собой в пляс утренний лёгкий порыв ветра. Ничего больше не подарила на прощение навсегда исчезнувшая душа ненавистного всеми ребенка.
— Да уж, котелок совсем перестал варить после опьяняющей лживой мысли про свободу… — Слетали слова сами собой с уст Яно. Измотанный шокирующим, впервые за долгое время противостоянием, он продолжал брести всё дальше, углубляясь в чащу леса.
