***
Ступая по опавшим мёртвым конечностям деревьев, хруст распространялся эхом по всему лесу, — туда, куда не смог достичь свет от парящей луны. В этот миг царствовала необычайно красивая ночь, заливая небосвод новыми звёздами цвета парного молока. Идя точно к цели, Ариза, словно прирождённый лидер, вела свою младшую сестру напролом сквозь кустарники и низкие ветви деревьев, которые выгибались под отодвигающей их рукой, но возвращались прямиком обратно, пружиня на месте и изредка ударяя по бледненькому личику Ро. Разница между сестрами была колоссальна: как внешне, так и внутренне. Десятилетняя девушка была чертовски самоуверенна, алчна и эгоистична, всегда выбирала себе самое наилучшее, не оставляя выбора другим. Особенно любила издеваться над слабой сестрой, которая не принимала издевательства со стороны как что-то плохое. Остальные обожествляли её, видели в ней могущественную наследницу клана с подаренной свыше предрасположенностью к магии. Внешне Ариза была умопомрачительной красоткой: женственные черты лица, элегантные движения всего тела; всегда казалось, что она кружилась в жарком танце, а не делала что-то вполне обыденное. Жёлтые глаза и хищный взгляд всем своим видом показывали, что перед тобой стоит змея. Вопьётся своими дикими клыками и не выпустит из этого капкана, утащит прочь прямиком в давным давно подготовленную для тебя могилу. Семилетняя Ро была же полной противоположностью своей старшей сестры. Все твердили уже ей об одном, твердили, что Ро — полный провал за всю историю существования своего клана. Клан Утэку являлся не самым известным, но вполне почтенным в кругу остальных уважаемых семей. Вся трагедия ребёнка заключалась в том, что она просто не видела проклятых духов, являлась самым обычным человеком, который не может контролировать свою проклятую энергию. После того, как такая горькая правда раскрылась, маленькую Утэку стали принимать за назойливую муху, которая вечно мешается. Несчастная девочка, которая не сможет стать полезной для своей семьи. Но родители были поглощены «позором» и в порыве эмоций делали все возможное, чтобы вторая дочь смогла достичь хоть чего-нибудь. Летняя ночь немного, но всегда светлее, чем в остальные времена года в Японии. Если пару минут назад две девочки шагали в кромешной темноте, то сейчас им на лицо попадало нежное голубое сияние. На небольшой лесной опушке были гнилые бревна, некогда красовавшимися гривой из листьев; мох и высокие травинки голо показывавшиеся по окраинам поляны. Но в самом неприметном месте, распустив свои бледные листочки в разные стороны, красовался одинокий цветок. Настолько белесый, что освещал своим жалким существованием черный мрак леса. Старшая девица быстро спохватилась с места, забыв про существование человека, медленно плетущегося сзади. Хотелось подойти поближе, дотронуться, увидеть цель у себя в руках, но это было невозможно. Насколько красивый, настолько и опасный. Ро пошла за убегающей сестрой, которая уже находилась рядом с «сокровищем» и, таща капюшон накидки назад, побуждая его не мешаться, стала разглядывать растение. Маленькие ручки повторили действия Аризы, освобождая свой взор от надоедливой ткани. — Вау… — Пролепетала вторая дочь, не в силах оторвать свой завороженный красотой цветка взгляд. Оставалось лишь охать и ахать. — Сестрица… Ты же любишь меня, да? Если это правда, то сорви мне его! — На лице Ро отобразилась невероятная гримаса страха: страха перед собственной сестрой. Ариза обернулась, чтобы удовлетворить мысль об ужасе, переживаемый в данный момент, родного человека. — Иначе… Я расскажу всё родителям! Скажу, что ты меня насильно привела в этот лес, они то мне точно поверят. Эта чертовка определённо знала куда давить. Если Ро действительно откажется, то наследница обязательно сдержит слово, и сыграет не последнюю роль в выборе наказания. Но несмотря на все злодеяния сестры, Ро не понимала, что это плохо, и всё равно верила ей; верила, что она не желает ей самого худшего исхода. Не найдя нормальной отговорки в голове, вторая дочь подошла ближе и присела на корточки, чтобы лучше наблюдать за «поведением» цветка. Ариза уже отошла куда-то. Куда — Ро не увидела. Пока семилетняя девочка смотрела на мерцающее чудо света, секунды шли непозволительно дольше обычного. Старшей сестры было не видно, что ещё более странно, даже не слышно. « — Слишком тихо…» — Заметила малышка. Шестое чувство внутри неё буквально кричало, что все это не к добру. В лесу было не слишком темно, но достаточно, чтобы понять, что сейчас царствует ночь. Вдруг яркий свет растения затмила громадная тень. Но этот бледно-чёрный силуэт не был похож на дерево или куст, — единственное, что могло бы затмить такую же область в обычной ситуации. Ро медленно, будто заворожённая, не могла оторвать взгляда от растения. Страх парализовал всё тело, сковал в железные кандалы, а инстинкт самосохранения гудел, кричал и орал сиреной в ушах. Собрав всю волю в воображаемый кулак, она подняла голову, в тайне надеясь, что ей всё это показалось. Надежды не сбываются. Существо, не похожее ни на человека, ни на громадное насекомое, ни на зверя, сейчас наблюдало за маленькой добычей. Хищно облизывало губы длиннющим языком, глаза смотрели на Ро, изредка дёргаясь в разные стороны. Несколько пар рук и ног, тонкие усы чуть ли не дотрагивались до ребенка. Спёртый воздух, дышать было невозможно, во рту всё пересохло, в голове пульсировало, в глазах отображалась морда существа, а тело застыло в неподдельном ужасе. « — Так вот… Какие проклятые духи, про которые сестрёнка рассказывала…» Так просыпался первый самоцвет слезы, второй, третий, было страшно, очень страшно. Ро отвела взгляд, пытаясь найти Аризу. Наследница стояла немного поодаль сестры, смотря за движениями нечисти с испугом. Вторая дочь снова перевела взгляд на монстра. Её прошибло током, после того, как увидела громадную лапищу грязно-коричневого цвета. Понимание того, что ее сейчас схватит нечто настолько ужасное, дало толчок. Быстро встав, слегка качаясь от испытываемого напряжения, она ринулась к сестре, которую обучали бороться с такими, как оно. Добежав, девочка приобняла сестру дрожащими руками, забегая за надежную спину старшей сестры. Чудище все это время наблюдало на маленьким беглым тельцем, поэтому, увидев неожиданно вторую лакомую тушку, оно стало подносить руку к стоящей паре. — Ты что, совсем с дубу рухнула?! А ну отцепись от меня! — Нервно крикнула Ариза, отдёргивая от себя руку Ро. Наследница кинула ребёнка на землю животом вниз, из-за резкого приема которого, ему вывихнули кисть руки. Ро больно ударилась о золотые корни деревьев. Хныкая, она подняла испачканное в грязи лицо и обнаружила, что из-за не самого приятного прикосновения головой об землю, она не заметила того, что была скована уже не только страхом, но и в чужой руке проклятия. Девочка не могла шевелиться, её передавливала лапища монстра, сжимая так сильно, что был слышен хруст ломающихся от давления костей. Корчась и крича от невообразимой боли, она молила сестру помочь ей, чувствуя, как все органы внутри неё превратились в противную жидкую кашу. А монстр был беспощаден, как и старшая сестра погибающей: оба слушали дикие крики, словно детскую колыбель. Рука тащила ко рту тельце, по щекам которого стекали слёзы вперемешку с кровью. Когда раненная Ро висела над большущей пастью, она всё ещё пыталась звать сестру, мать и отца, веря, что они сейчас ей помогут. Раскрыв тяжелую руку, монстр изогнул глаза полумесяцем, предчувствуя вкус чуть солёной жидкости. Крохотное тело, по сравнению с проклятым духом, упало в пасть титану; но пытаясь сохранить свою короткую жизнь от ужасного конца, она схватилась за острые зубы проклятия, царапая, деря все руки и ноги в мясо. Нечисть приняла лежачее положение, из-за чего Ро смогла увидеть Аризу, которая наблюдала за всем этим со сведёнными к переносице бровями. Девочка протянула изодранную в клочья руку вперед, растопыривая пальцы подальше от друг друга, чтобы попытаться ухватиться за руку, если бы Ариза протянула её в ответ, пытаясь помочь. Пасть сомкнулась, зубы в виде шипов выстроились в ряд, выдавливая жуткую лыбу, а протянутая маленькая ручка бедного ребенка была отрублена от своего тела. Конечность отлетела от сытого новой плотью проклятия, падая рядом с цветком и случайным порывом срывая его с тонкой зеленой ножки. Редкое свечение угасло, чего не заметили посторонние.***
Испокон веков людской народ верил в теорию о существовании богов, царствующих где-то далеко высоко. Как за ними свыше наблюдали, оценивали действия и возможности. Грешников карали, а добродетелей награждали. Ранее никто не мог и подумать, что идолы изволят явиться на землю, держа существ земли своими силами в рамках их дозволений. Вот только это были боги зла. Дьяволы, чьё горло поглощало людские останки. Приводили маленьких чертей на бывшие владения смертных, растаптывая урожаи выживания в мелкую придорожную пыль. Эгоистичные создания пожирали зверей, людей, и себе подобных чертей. Упивались страхом своих жертв, игрались с ними до потери рассудка обоих. Таковы были проклятия древнего мира. Вскоре нечисть стала развиваться. Люди умнели, эволюционировали, изобретали — духи не отставали. Были тенью обычных смертных созданий. Чудо смогло озарить чужие мечты, с небес явились плоды стараний идеалов. Рождались герои, которые могли бороться за свое существование с грешными тварями. Стали появляться кланы таких одарённых особей, затем их стали разделять по силе и качествам. Каждый был уникален и имел свои способности, но суть оставалась одна: чем сильнее ты — тем статнее и могучим в обществе был. Проклятые духи не отставали. Сначала среди них появился сильнейший. Через несколько тысяч лет родился второй кандидат, захвативший и правящей землёй бессмертных. Множество событий происходило между двумя народами. Владения бессмертных увеличивались с невообразимой скоростью — это было место, в котором проклятые могли спокойно враждовать между собой; место, в котором не было и быть не могло мирной жизни. Но всему суждено закончиться. Вскоре земли, прозванные настоящим адом и преисподней, исчезли с карт народов. Дабы сохранить свой мир и народ, император вынужден был заточить владения в своей душе, что привело к многочисленным войнам внутри него. Убитые в аду теряли себя. После смерти, о них никто не мог вспомнить, словно они никогда и не существовали. Чувствуя распри внутри себя, Яно Озэму начал искать новых подданных, благодаря которым преисподняя будет всегда полна жаждущих чистой крови тварями. Каждая убитая душа великим императорам в реальном мире попадала в черный гнилой мир смерти, из которого никто и никогда не сможет выбраться. Так как я была убита Яно, то неудивительно, почему попала сюда. Алое небо застилали чёрные тучи, земля под ногами была вся липкая и пропитана слизью и кровью местных проклятий. Дома были точь-в-точь как из жизни: современная архитектура, техника самого строительства точно повторялась. Из этих фактов можно сделать вывод о том, что параллель между прошлым и нынешним мирами, в котором я нахожусь, присутствует. Видимо всё зависит от места убийства проклятого. Эта территория не бесконечна. У неё есть границы, но из них никак не выбраться. Я здесь застряла навсегда. Это было не так уж и плохо. Яно здесь не появлялся с момента моего попадания, а до верхушки магов здесь не докричаться, поэтому можно считать, что моя работа закончена. Счастливая новость, однако, не заставляла чувствовать себя хоть чуточку лучше. Мир, полный проклятий и я, которая кромсаю всю нечисть, попавшую мне на глаза. Никакого отдыха. В мыслях уже повязку на глаза завязывать, лишь бы не видеть морды страшил. Так и летели недели, месяца или даже года, время здесь никак нельзя измерить, настоящие муки в аду. Блуждать по просторам местных переулков и перешагивать тела убитых проклятых слишком скучно. Скучно. Скучно. Скучно. Рубя, не уставая, после смерти меня стали узнавать даже здесь. Видя во мне бывшую принцессу, они мешкались, пятились, вставали на колени, умоляли не делать ничего плохого с ними, к чему я, конечно же, не прислушивалась. Они хотят уважение среди своих, властвовать над такими же как они, но подгибают хвост как трусливые звери, лишь бы выжить. В этом плане они и человечество одинаковые. Снова обсуждая сама с собой разные «философские» темы, я брела около старинного поместья, разглядывая рыхлую почву под собой, краем уха улавливая странные звуки. Кто-то задыхаясь, всхлипывал, мычал и проглатывал свои слёзы. Это могло быть очередное проклятие, которое заманивало других своим бульканьем. Но все же насторожившись, я направилась в сторону подозрительного объекта. Пройдя вдоль холодной мраморной стены, наверняка увековечившей в себе страдания многих гибелей, подходила все ближе к краю. Движения замедлялись с каждым проделанным мною шагом; дыхание стало размеренно глубоким и тихим, позволяя мне скрыться, затаиться, слиться с опорой под спиной. Остановившись у самого края, будто стоя на краю каньона, быстро накидывала догадки в голове, там же отбрасывая абсурдные идеи в воображаемый мусорный бак. Наконец конечный шумный выдох был высвобожден из меня и, чтобы у потенциального врага не осталось возможности понять о присутствии постороннего, выпрыгнула изо стены, выставляя руки вперед для подстраховки. — Ребенок?.. О. Чертов. Дьявол. Если. Ты. Существуешь. В. Этом. Мире. То. Объясни. Что. Здесь. Твориться. К. Чёртовой. Матери. Низкорослая девочка сидела на грязном сухом куске земли, немного повернутая ко мне спиной. Вытирая своим небольшим детским кулачком мокрые дорожки от слёз, что-то бормоча себе под нос, всхлипывая и рыдала ещё пуще прежнего. Глаз задёргался от увиденного. До этого хоть и было все здесь в новинку и непонятно, но с горем пополам можно было смириться с правилами, даже потихоньку начиная их понимать. Но эта девчонка разрушает все мои догадки в пух и прах! Внезапно сердце кольнуло, как будто в него воткнули длиннющую иглу. Разум охватила мутная мысль, в которую были вложены ненависть, злость, желание убить. Внутренняя сторона ладоней вспотела, стали скользкими, словно их окунули в ведро масла. Жилка на виске набухла и пульсировала. Инородное чувство росло с каждой секундой, моментом, мгновением, пока я смотрела на неё. Сжав руки в кулаки так крепко, чтобы ногти, разрывая, впивались в плоть для неспособности скольжения пальцев, я сделала тяжёлый томный шаг вперед. Затем второй, третий, четвертый, пятый, и дитя было на расстоянии вытянутой руки. — Больно… К.как же больно!.. Почти схватив за плечо, рассудок был освобожден. Мои действия до этого были точно хищник, выживавший на рефлексах. Никакого разума и никакой способности думать самостоятельно. Передо мной сидела маленькая запуганная девочка явно не старше 10 лет, и смотрела прямо мне в глаза. Рыдала и смотрела, говоря, как ей больно. Но моё сердце даже не встрепенулось. Мне было всё равно на неё, что с ней произошло и что с ней будет дальше. Единственное, что смутило меня только увидав её, так это то, что от неё совсем не исходила аура проклятой энергии мага. Из чего мгновенно напрашивалось верное предположение о том, что эта мелочь — обычная людишка. Не чуя от неё какой-либо опасности, я наклонила сначала голову левее, рассматривая её с ног до головы вверх вниз пару раз. Затем тело полетело вслед за головой. Наклонившись, вес всего организма не мог устоять в причудливой позе, в ходе чего я переставила крайнюю правую ногу вперед. И так, переплывая с каждой ноги, я вертелась вокруг плаксивого ребенка. Наконец остановишь прямо перед ней, я наклонилась ещё ниже, не сгибая ног, но так, чтобы мон лицо было наравне моего будущего собеседника. — Что ты здесь делаешь? — Спросила я, протянув руку слегка вперед, чтобы очистить лицо напротив от лохматых джунглей из волос. — Она… она не могла бросить меня… Они не могли!.. Не могли! Поток из слез увеличился, она начала рыдать навзрыд, продолжая нести бред. Я же, в свою очередь, ждала, пока она закончит распускать сопли. Терпения крайне не хватало, так что не успев дождаться, пока девчонка сама закончит свою истерику, я рывком схватила её за плечи, потрясывая их. — Прекрати. Какого черта ты здесь делаешь? Назови хотя бы имя свое, — Грозным тоном то ли попросила, то ли приказала я. Спустя ещё какое-то время, которое она потратила на успокоение от произошедшего, все же смогла дать ответ. — Утэку… — Её глаза, в которых ранее можно было увидеть боль и непонимание, сейчас были уставлены в пол стеклянным, мертвым взглядом.- Утэку Ро. — Ну хоть что-то от тебя можно услышать.- Задирая голову наверх и закатывая туда же глаза, упрекала её. — А теперь докла… Кхм. Говори, что произошло? С детьми я никогда не умела работать. Мало что понимающие создания. Приказ им не отдашь, — всё равно не поймут. Придётся общаться самому как ребенок. Раздражает. — Я… Я пошла с сестрёнкой в лес, чтобы увидеть какой-то цветок. А потом… Потом там появилось страшное чудище и меня… Девочка прикрыла рот левой рукой, пытаясь снова не заплакать. Судя по исходящей от неё ауре, она была очень напугана. Видимо, чудовище, которое она имеет в виду, — это проклятие. Проклятие, которое, видимо, убило её. Но… Если это самое обычное проклятие, а не Яно, то как она смогла попасть сюда?.. — Я… Я не чувст… Не чувствую руку… Из потока мыслей меня вывел заикавшийся детский голос, пропитанный насквозь ужасом. Присмотревшись, я в действительности увидела правую руку девочки, свисающую вдоль тела. Но на вид травм никаких не было. Ни вывиха, ни перелома, ни каких-либо других серьёзных повреждений. — Странно… — Прощупывая и надавливая на нервные окончания, я проверяла состояние аномалии.- Вообще ничего? Даже сейчас? В ответ последовал лишь безмолвный кивок в знак согласия. Встав с колен после полного осмотра руки, я задала следующий вопрос: — Что-то еще странное чувствуешь? — Ещё нога… — Что нога? Тоже онемела? И снова кивок. Не уверена, что она знает такое слово как «онеметь», но меня это не волнует. В этот раз она указала пальцем на левую ногу. Сев в этот раз на одно колено, не став прощупывать и надавливать, я просто вертела, сгибала и переворачивала конечность. — Этого не может быть, — Сдвигая брови к переносице, процедила я.-Невозможно, чтобы ты вообще ничего не чувствовала в этих местах тела. — Они болят… Очень сильно болят. Я не ощущаю этого, но понимаю, что им больно!.. Внезапно меня озарила гениальная идея. Идея, как мне можно выбраться отсюда. Я, как наследник престола этого мира, обладаю здесь наивысшими способностями. Здесь я могу делать всё, что пожелаю. Это моя территория. Я чувствую связь с этой девчонкой, видимо, она успела знатно напортачить в реальности. И сейчас я могу сделать с ней все, что пожелаю. Сейчас она принадлежит мне. Её тело и душа. Так и не поднимаясь с сухой земли, я протянула руки вперед, достигая лица Утэку. Поймав её щеки в обе ладони, я вытерла большими пальцами дорожки бывалых слез. Непонимание происходящего в ее глазах снова обострилось, но в этот раз оно было направлено прямо на меня. — Утэку, — Прошептала я одними губами. Казалось, сказав я громче, то спугнула бы её.- Позволь мне забрать твою боль. Я покорно сидела и ждала её вердикта, как верный своему хозяину пёс. Только псина здесь точно не я. Вся эта игра и нежность в полуприкрытых глазах исчезнет как по щелчку пальцев. Секунды растягиваются до невозможного. Она ещё ребенок. Дети как животные. Все они выживают лишь заложенными инстинктами. Маленькая манипуляция с моей стороны даже не раскроется ею. — …Забери её, — Она смотрит на меня, как на ангела, соизволившего помочь страдающему. — пожалуйста! Её глаза изгибаются, а полуоткрытые губы подрагивают. Томно закрыв глаза, я медленно прикоснулась к ее лбу. Что конкретно делать я не знаю, как и то, что произойдет в дальнейшем. Чисто на интуитивном уровне продолжаю делать что-то новое. Что-то поистине волшебное. Из рук палит жар, вздохи все тяжелее у обеих. Обе падаем в пропасть неизвестного. Хмурюсь от боли в голове, которая в следующий миг прошла. Невообразимая легкость, будто камень с души. Казалось, что я сейчас сплю.***
Лениво распахнув глаза, единственное, что я смогла увидеть, так это еловые ветви, застилающие ночной небосвод. Моя согнутая в локте левая рука лежала на лбу, придавливая мою голову всё теснее к грязи. Сознание снова гудело, тело адски ныло и болело. Лежа еще так около минуты, до меня начало потихоньку доходить содеянное, но не совсем до конца. Скинув с лица конечность, я пыталась войти в сидячее положение с помощью неё. Голова, по ощущениям сделанная из свинца полетела вниз, волоча за собой часть тела, в ходе чего я чуть снова не свалилась. Правая же рука полностью онемела. Медленно и с запинками поворачиваюсь к ней, но ожидаемого увидеть я так и не смогла. Точнее смогла, но только не прикрепленной ко мне, а мирненько лежащую рядом. Небрежно откушенная неким существом, да так рьяно, что успело задеть и перемолоть всякие сосуды и мышцы. Находящуюся кость внутри практически расплющило, рассыпая мелкие осколки в оставшееся, по состоянию, давнее мясо. Рядом с этой рукой расположился цветок необычайной красоты. Хрупкий. Кажется посмотришь на него, а останется только прах. Хочу дотронуться. Изворачиваюсь как змея, тянусь к прекрасному. Максимально аккуратно беру его в ладошку, чтобы не навредить. Такой крохотный и белесый. Лепестки у него, точно личико фарфоровой куколки, настолько аккуратненькое, настолько симпатичное. Такой внешне приятный цветок, а внутри сгнившая трава и ползущие жуки в поисках пищи. Как же хорошо, что он теперь не принадлежит мне. Сжимаю кулак насколько хватает сил, размалывая растение. Приоткрываю ловушку из пальцев, чтобы посмотреть на остатки. На руке осталась темная пыльца в перемешку с лёгкой сажей, как будто цветок сожгли. Переворачиваю кисть руки тыльной стороной наверх и впечатываю другую в землю под собой. Ворочу ей по земле: то вправо, то влево, то вверх, то вниз, только бы она отмылась от гнилого. Удовлетворившись, я убрала руку так, чтобы теперь она опять подпирала тело сзади. Ранее мыльный взгляд потихоньку приходит в норму. И только сейчас я замечаю отсутствующую ещё и левую ногу. Голова всё ещё кружится, ощущения непередаваемые.