***
Лежу на футоне на животе, качаю ногами вверх-вниз. Времени уже за полночь, за сёдзе, разделяющей меня и длинный коридор, больше не было слышно чужих глухих шагов. Смотрю в окно, свет в комнате был погашен ещё давно, благодаря чему на стекле не было неприятных жёлтых пятен, а глазам дали возможность привыкнуть к тьме. Вокруг всего поместья, за исключением дороги, по которой мы ехали сюда и не входящую сейчас в зону виденья, росли хвойные деревья, мыс которых сливался с чернейшим небом. Вдоль стены с проходом, на полу лежал поднос с пустой тарелкой. Есть хотелось чаще и больше, чем раньше, поэтому питание у меня трехразовое, как и у всех. Маска лежала на полу, рядом с местом для сна. Спать совсем не хотелось. Точнее хотелось, но просто заснуть, никого не видя. Заснуть и спать, спать так долго, чтобы наконец таки выспаться за всё время. Ночь, пролетевшую заметно, сменило утро, запуская длинные солнечные лучи прямо на лицо. Так и не сомкнув глаз, встаю с напольного матраца. Завтрак лично для меня должны подать после совместного. Времени около 7 часов утра, до еды ещё есть где-то час. В выделенной мне спальне было теплее, нежели на улице, но не настолько, чтобы полностью надо было раздеваться перед сном. Сложив одеяло по форме футона, преждевременно взбив подушку, начинаю одеваться. Натягиваю штаны, темную кофту, уже с длинными рукавами, накидываю свою детскую шубку, на голые ноги цепляю сапожки, поддевая их пальцем. Последним же штрихом была маска, которую я просто взяла в руки. Отодвигаю тонкую дверцу в сторону, прилагая немного усилий. Нужно было освежиться после бессонной ночи; свежий морозный воздух - самое наилучшее решение этой проблемой. Бреду по небольшому коридору, выполненному из каре-бордовых досок и брёвен. Когда дохожу до выступа, разделяющего меня и снежную долину, гордо и уверенно преодолеваю его. Опустившись ниже, протягиваю руки к тысячам белым снежинкам. Ладони обдает приятной прохладой. Погружаю их дальше, зачёрпывая горсть хрустящего снега. Обтираю лицо переливающимися кристалликами, акцентируя внимание на глазных впадинах. Сижу на коленях, которые уже промокли от соприкосновения с растопившимся снегом. Хочется пойти прогуляться по лесу, пособирать хвойных веток и шишек. Встаю и аккуратно шагаю, чтобы снег не попал внутрь обуви, хотя сосредоточенность не всегда помогала, в итоге чего я всё равно проваливалась внутрь сугробов. Дохожу до первого дерева, жадно впиваюсь в него, пытаясь отдышаться обжигающим легкие воздухом. Продолжаю идти в чащу, проходя мимо поваленных стволов и голых участков земли. Чужого поместья было уже не видать. Холодный ветерок сушил и замораживал кожу, так же задувая в открытые уши. Падаю на снег спиной вниз, благодаря чему взлетевшая ударная волна подняла вверх кучу пушинок. Небо пасмурное, но в то же время светило ярким светом, из-за чего по неволе начинаешь жмурить глаза. Поднятые мною перья снега снова опустились вниз, накрывая меня плешивым покрывалом. Холод поглощал с головой, окуная меня в глубокие раздумья. Хоть мне и не нравилось терпеть унижение со стороны других, отдохнуть от жизни «гончей» было слишком приятно. Отдых от бесконечного насилия от моих рук давал несколько пузырьков свежего воздуха. Жизнь, в которой меня ничего не связывало с магией, прекрасна. Только вот, она ещё не до конца принадлежит мне. Когда я полностью освоюсь, интересно, как я буду жить? Впервые только мне будет подвластны моя судьба и выбор. Наверное, я попробовала бы жить так, если бы не работала на шаманов. Могла бы заниматься чем захочу, идти куда захочу, есть, что захочу. Но рано или поздно кислород перестанет поступать ко мне в лёгкие, разгоняя кровь по сосудам, и я задохнусь. Даже не знаю, способна ли я буду испытать что-то кроме отрицательных и негативных чувств. Смогу ли попробовать начать существовать так, как самый обычный человек, коим я так мечтала стать? В груди нарастает гнусный камень, пристёгивая ближе к земле. Может ли в моих глазах снова появится вода? Зайчик. Там, где я почувствовала давление мгновение назад, сидел крохотный белый грызун. Поднял уши во всю длину и пронзительно смотрит на меня. Он был похож на других лопоухих, которых раньше мы с отцом ловили в лесу рядом с моим первым домом. Поднимаю голову ближе к зверьку, медленно, не спугнуть бы его. А он и не шелохнулся, знал, что не трону. Поднимаю посиневшую от холода руку, слабо протягиваю к светлому комку шерсти. Тот вздрагивает, но не от моего движения. Нагибает голову в бок и задней лапой чешет за ухом. Наблюдать за ним было приятно, некогда чувствующаяся тяжесть ускакала прочь, хотя заяц сидел на прежнем месте. Ладошка все же достигла его, запуская фиолетовые кончики пальцев вглубь пушка. Зайчонок спрыгивает с солнечного сплетения, падает в снег, но встает и скрывается за ближайшей кочкой. Мне хочется догнать его, что я и начала делать. Встаю вслед за ним, забегаю за корягу, чуть не упав, а он, при виде меня, уносится дальше. Я бегу за ним, а он от - меня. Хочу снова провести по его маленькой спинке, чтоб он жмурился от того, как ему приятно и страшно одновременно. Животное снова сворачивает, с каждым поворотом оно становится все резвее и резвее. Не успела даже увидеть в какую сторону мы бежим от полянки, на которой я решила прилечь. Пытаюсь не отставать, помогаю руками во время бега, вспоминая, как хорошо я бегала с прошлым телом. Даже не даю себе и шанса на упущение кукольной цели. «Если упущу, забуду ведь, самое важное, что у меня осталось»! — говорю себе. Прыгун опять завернул и остановился, сидя и ждя меня. Но с поворотом справиться я не сумела. Поскальзываюсь правой ведущей ногой, немного проезжаю по освобождённому от снега льду и, махая руками, пытаясь удерживать равновесие, валюсь на спину с грохотом. Не вставая, открываю глаза, в надежде, что зайчонок не слишком испугался. Но вместо зверька передо мной стоял человек, очень похожий на того, кого я сейчас преследовала. Годжо обернулся, смотря на меня своими проницательными лазурными глазами. Молниеносно встаю, лишь бы он подумал, что ему показалось. Оглядываюсь вокруг себя, попутно стряхивая снежинки с пуховика. Зайки и след простыл. — Хах, это что сейчас было? — С издёвкой бросили в меня вопрос. — Я… Я как раз тебя и искала! — На ходу придумываю причину того, почему я вдруг оказалась у комнаты шестиглазого. — Меня? — Выражение его лица сменило другое, хмурое и недоверчивое. — И зачем же ты искала меня? — Ммм… С.совсем скоро накроют завтрак, а я… А мне сказали найти и проводить тебя! — Выпаливаю с глупой улыбкой на лице. На это он уже ничего не ответил. Лишь развернулся и ушел в покои, оставляя меня одну. По правде говоря, мне понравилось то, что он ушёл, но и на полуслове оставлять не следовало. Отдышка шла своим ходом. На лице выступил здоровый детский румянец, скрываемый деревянным аксессуаром. Снова отряхиваюсь и иду к платформе. До еды действительно осталось не так уж и много времени, поэтому можно было идти лёгкой походкой до нужного места. Выбираюсь на панель, опираясь двумя руками на скользящие доски. Сил на много не хватает, поэтому ложусь для удобства, наконец находясь на острове. — Ну что? Долго мне тебя ещё ждать? Паренек стоял надо мной, пожирая меня раздражительным тоном. Своими ногами он упирался мне в голову, болезненно прижимая волосы. Не спеша поднимаюсь, оставляя пару клочков под ботинком голубоглазого. Его появление оказалось для меня чем-то неожиданным. Я ожидала и надеялась, что он просто ушел, не захотев находиться со мной рядом. Встав на ноги в полный рост, истошно смотрю на него, убрав руки в пушистые рукава. Мы с ним были примерно одного роста, что было достаточно удивительно смотря на нашу разницу в физическом возрасте. Он в ответ испытывающе осматривал меня с ног до головы и так по кругу. Я первая выхожу из игры в гляделки, обходя его и идя по продолжительному коридору. Годжо увязался за мной, видимо реально поверил в мою лепету. Шел с ровной осанкой, шаги на одинаковом расстоянии, а глаза полуприкрыты, сразу видно — всех кровей голубее, всех костей белее. Тени не осмеливались крыть его красу, оббегая и боясь как огня. Солнечные лучи как раз таки наоборот - освещали, что есть мочи. Он похож на спускающуюся с неба снежинку, а радужки глаз его — огранённые алмазы, с крупинками всех цветов на свете. Резкое прикосновение к плечу привело меня к чувствам. — Господи, ты бездарность. Даже в обслугу не годишься, — Проходя вперед, жаловался молодой господин. — Ты ведь понятия и не имеешь куда идти. Понимание освещает меня после его укора. Действительно, я даже и не догадываюсь куда идти. Удивительно, как я вчера вообще не потерялась. Это поместье столь огромно, что запомнить все пути с первого раза почти невозможно. Ну и ладно, мне же лучше, никогда не любила гадать в таких вещах. Он продолжает превосходить всех и вся, наверняка его балуют до отвала всяким. Мы продвигаемся по более знакомой для меня дороге. Мыслится мне, что пиршественная зала здесь одна. Конкретно сколько сейчас времени мне неизвестно, но и это было ни к чему. Лёгкий стук наших шагов, раздававшийся от трения деревянных вещей, замещал тишину, и ничего более. Когда же мы достигли массивных дверей, нас уже ожидали остальные. Ариза нетерпеливо топала ногой, хмурясь и смотря куда-то в совершенно другую сторону. Остальные же просто снова обсуждали что-то. Завидев нас, они заметно оживились, прекращая галдеть. — Сатору! Сестра кинулась на шею к моему спутнику, крепко сжимая в своих цепких объятиях. Он же в ответ похлопал её по спине, в вроде как взаимном жесте. Не успело пройти и секунды, как последовал следующий вопрос: — Ну почему же в этот раз ты пришел с ней, а не со мной? Скорчив печальную мордашку, девушка смотрела на него сверху вниз, ставя возлюбленного в неловкую ситуацию, из которой он тут же выбрался, сказав правду. Прохожу мимо молодой пары, ближе к старшим. Глава союзного клана задерживает на мне свой взгляд. Дойдя, встаю около группы людей, скрестив руки на груди, выжидающе смотря на двери, как будто они от этого быстрее откроются. Старший же Годжо продолжает смотреть, только теперь уже и не пойми - то ли на, то ли сквозь меня. — А ты изменилась, — Все же начал говорить маг. — Стала более уверенной в себе. Он негромко посмеялся, но продолжил вспоминать вслух. — Помню, ты совсем маленькой была, такой скромной и боязливой. С того времени не так уж и много времени ушло, но ты молодец, не давай себя в обиду. Странно, мы с ним практически незнакомы, а он со мной говорит так свободно. Чем то даже походит на моего настоящего отца. Ответить я ему ничего не смогла, только безмолвно кивнула и отвернулась так быстро, как смогла. Кручу по кругу сказанные им предложения, разбирая их по каждому слогу, по каждой буковке. Никогда бы не подумала бы, что такие простые и очевидные слова могут так зацепить. Конечно, в них нет ничего особенного, но они смогли ответить на давно заданный вопрос. Двери зала торжественно отворяются, приветствуя пришедших. В этот раз мы проходим в помещение со стороны сцены. Напротив же уже был открыт главный проход, из которого вываливалась кишащая толпа, усаживаясь за свои прошлые места. Моя семья, как самая приближенная к клану Годжо, и так понятно почему, удостаивается лучшему обслуживанию. Простыми словами, с нами обращаются так же почтенно, как и с хозяевами этого места. Наш стол по приходе был усеян легко перевариваемой едой: от рисовых шаров до горяченного омлета, плотно скрученного в рулет. В этот раз посадка была не слишком официальна, поэтому я села на первое попавшееся место. По соседству со мной сидели Кохаку и младший белобрысый. Пока он меня не донимал, к нему претензий не было. Сидит себе и сидит. Напротив расположилась желтоглазая, из-за чего Годжо был отвлечен на нее, что несказанно радовало меня. Ловя сразу двух зайцев не прилагая никаких усилий это просто замечательно. Отвернувшись от них в пол оборота, скучающе осматриваю зал полный народу. Находиться в обществе я не особо привыкла, поэтому больше предпочитаю не выделяться из толпы. Желание спать появляется в самый неподходящий момент, вынуждая меня зевать. Для такого места это было не слишком культурно - всё же это один из трёх самых величайших кланов шаманов, и я удостоилась такой великой чести. Надо было отвлечься, что у меня и получилось. Я переключилась на рисовые шарики. Беру один такой в руки. Он занимал мою полную одну ладошку. Сложив два ребра ладони вместе, умещая фигуру посередине, умудряюсь каким-то образом надкусить такое простое блюдо. Палочки риса одна за другой сваливаются мне на одежду, а некоторые застревают между пальцев. Шарик оказался без начинки, но не таким невкусным, каким я его себе представляла. Слипшийся комок риса таял во рту, оставляя сладкое послевкусие. Долго пережёвываю попавшее в мои руки месиво, попутно слизывая с окраин губ потерянные рисинки. Не думала, что это настолько вкусно. Маска хитрого зверя скакала на моем лице с одной стороны на другую, ослабляясь там, где её завязали. Колокольчик на жгуте болтался, внутри него скакала маленькая железная бусинка. Полностью проглотив еду, замечаю, что за мной наблюдают. Поворачиваюсь в сторону, из которой по моему мнению была замечена слежка. Поняв, что их заметили, небесные глазки торопливо выбрали другой объект для рассмотрения. За взглядом моментально неловко последовал поворот головы в ту же сторону. Не придав особого значения такой выходке, я потянулась за добавкой, представляя с каким блаженством буду уплетать взятое. По окончанию трапезы все стали расходиться по своим покоям. Прогуливаясь до своей комнаты, ловлю себя на неприлично приятном ощущении, наполняющего меня с ног до головы. Так спокойно, когда можно просто позволить себе ни о чём не думать и не размышлять. Когда чувствуешь себя очищенным от всех обязанностей, данных тебе как при рождении, так и при жизни. Прохлада наполняет каждую частичку тела, заставляя прочувствовать её в мельчайших деталях. Со мной рядом никого не было. Нас распределили по разным местам, так получилось, что моя комната не имела общей дороги с моими близкими. В какой-то степени это было и хорошо - играть в хорошую дочку не так уж и легко, как я думала. А если быть точнее, то слишком раздражающе и нудно, нежели чем я привыкла прикидываться. Отодвинув дверь, захожу в свою спальню. Закрываю форточку и медленно присаживаюсь на квадратную подушку, лежащую на полу. Запрокидываю нога на ногу и закрываю веки. Сколько бы времени ни прошло, жизнь как и была, так и остаётся прекрасной. Пока я могу наблюдать за сваливающимися с неба снежными хлопьями, за играющимися маленькими зверушками, за журчащей водой в ручье, мне будет всё равно, живу я или существую. Только бы я просто могла наблюдать за красотой чужих жизней. Но сколько бы не пыталась, просто наблюдать мне было мало. Как бы я не отрицала, изнутри меня разрывала зависть, и желание быть похожей на них. Такой же свободной и достойной чувств. И наконец мне предоставилась такая возможность, хоть и не самым правильным способом. В этом теле я не обязана работать на магов, но я еще не свободна. Мне они же и мешают, те, кому я должна подчиняться по определению, но они не знают этих деталей. Самое главное, что я могу сейчас сделать - это воспользоваться возможностью. Я уже говорила, что в прошлой жизни слышала про рождения нового шестиглазого бога. Тогда все твердили, что он станет сильнейшим магом поколения, если не истории. Что бы я ни думала, я всегда, абсолютно всегда стараюсь быть честной с собой же. Так что увидя младшего Годжо, могу сказать, что он далеко пойдет. Уверена, намного дальше меня. Я была наслышана про технику клана «шести глаз», с её помощью он без проблем может разглядеть проклятую энергию в мельчайших подробностях. Но это, скорее всего, если её разрабатывать, сейчас же я не знаю, насколько хорошо он может её определять. Мне несказанно повезло, что я встретила его ещё в теле ребёнка, с которым он и не виделся давно к тому же. Годжо может списать внезапно возникшую пассивную энергию на долгий промежуток встреч, ну или же произошедшую историю. Если же мы с ним пересечемся и в будущем, то и тогда вопросов у него быть не должно. В дверь неожиданно и нежданно постучались, после чего она отворилась с человеком на пороге. Мужчина, одетый в несколько слоев меховой одежды, показывая статус дизайнерским решением, зашёл вглубь пространства, оставляя сёдзе в открытом положении. Его глазные яблоки медленно плелись по верхней части века, томно и безразлично разглядывая комнату, оттягивая время разговора. — Здравствуй, отец, — Губы лестно расплылись в улыбке, в груди переполняло чувство приближающегося конфликта. — Зачем пожаловал в мои столь скромные покои? Мужчина вскинул бровь, всё больше искривляя гримасу на бородатом лице. Конечно, он не понимал, почему его не влезающая в проблемы дочь вдруг завела разговор таким гуманным способом. И на это есть ответ, интригующий каждую клетку моей оболочки. Иори скрестил руки на груди, поднимая голову выше. Через пару секунд в воздухе всплывет очередное глупое недовольство. — Ты почему сегодня ела во время завтрака? Если моя память не подводит, то мы обговаривали этот момент, — Мой вопрос был проигнорирован в целях перейти сразу к делу. — Не так ли? Уж ничего не могу поделать, улыбка сама тянулась все выше и выше. Он действовал мне на нервы с самой первой нашей встречи, выставляя меня в самом негативном свете для остальных. Он одна из причин моих неудач по сей день, от которой я собираюсь избавиться. Осталось выбрать только способ. Не теряя времени, я поднимаюсь и подхожу ближе к компаньону. Встаю максимально близко как могу, но так, чтобы мы не касались друг друга. И даже так я до сих пор нахожусь ниже него, но смотрю по другому. Не так, как надо было раньше. Сейчас это совершенно необязательно. Шея изогнута, голова наклонена, именно сейчас на вершине нахожусь я. — Не так, папуля. Всё совершенно не так. Тишину после сказанного затмили негромкое детское хихиканье и крохотный звоночек. Иори встрепенулся, делая незаметный для себя шаг назад. Его зрачки уменьшились и дрожали как осиновый лист, что придавало эффекта увеличения разреза глаз. Так мы простояли не слишком много, но я видела, как долго в нем информация проходила обработку. Секундой позже на виске показалась вена, показывая рьяно закипающую ярость. Ему определенно не нравился такой расклад, чего я и добивалась парой слов. Он не знал как со мной поступить, когда в ответ у меня уже всё было предрешено. Каждый его шаг, каждая эмоция, каждое отступление. Продумать свой ход было уж слишком легко; независимо от него, или же их, я должна поступать одинаково. И вот шестерёнка в его голове сдвинулась с места. — Ты… Ты не можешь так говорить! Да ты хоть понимаешь, какие проблемы у тебя будут по прибытии домой, если не прекратишь?! План осуществлялся на ура. Наконец у меня появился шанс на возможность поставить такого упыря на место. Ничто не опишет это блаженство, которое удовлетворительным отеканием лилось по телу. Что на счёт Иори, так казалось, что у него уже дым идёт из ушей. Действительно, он, оказывается, очень раним, когда что-то идёт не по его «гениальному» плану. За мной оставалось лишь малое. Игриво подношу руку к лицу, вцепляясь подушечками пальцем в лису. Отведенная в бок нога оттопыривает носок, забавляя процесс все больше. Маска снимается без особых усилий, за счет почти развязанного узла. Приоткрывшаяся щель была ничтожна мала, чтобы полностью рассмотреть лицо, но кое-что в ней все же было видно, а именно полные жадности глаза, такая же улыбка, и заживший рубец. Это было показано только ему, тому, кто нанес эту рану, тому, кто осознавал, что она не должна была заживать. А губы мои сладко скакали в произношении одного единственного слова: — Возможно… Шок и ступор сменились порывом поднятой руки, траектория которой была направлена в точности на меня. Вкушая, как отец находился в чутких владениях страха и паники, стараюсь не просчитываться, вспоминая всю его подноготную. Чудесно, как же чудесно, мне даровались воспоминания этого тела, благодаря чему я могу разрушать мир мучителей Ро. Но никто из прошлых злодеев не сгинет с этой земли от рук заложницы страданий. Другими словами, я не планирую выдвигать против этой прогнившей семейки ничего дурного, зачем мне надо улучшать репутацию? Я просто подожду сколько потребуется, не привлекая к себе внимания. Пока я задумывалась о будущем, в меня уже летел кулак. Вот уж неожиданность. Я бы увернулась, если бы меня не опередили. — Утэку сан, угомонитесь. Ну нет! Прекрати все портить!!! Мальчик, своим рождением изменивший весь магический мир, я бы даже сказала, полностью запорол, сейчас наблюдает за началом драки или же, как бы выглядело со стороны, избиением. Напялив морду животного обратно, скрещиваю руки на груди, ничего не говоря. Так сильно бесит, что аж руки дрожат, ну что ж это такое. Мужчина, стоящий передо мной, обернулся. Гримаса на лице смирилась опозоренным стыдом. Капли пота стекали по лицу и обнажённой руке, видимо, сильно разнервничался. — Ах, Сатору… Что же Вы здесь делаете? — Да так, просто мимо проходил. Парню в светлом нравилось, когда ему льстили. Говорил, что мы одна семья, хотя сам негласно требует к своей персоне чрезмерного уважения. Лицемер. Находящиеся со мной в одной комнате люди ещё обменивались «любезностями», честно, не знаю о чём, я не слушала. Чтобы избежать возможных неприятностей, ведь я как раз таки находилась с теми, кто больше всех притягивает их ко мне, поспешила удалиться из комнаты. Какая жалость, это не ушло из виду у молодого сильнейшего. Попрощавшись с тестем, он догнал меня в коридоре быстрым ходом (ага-ага, его шаг равнялся двум моим, хотя мы примерно одного роста). — Ты чего это сразу сбежала, а? — Ничего я не сбегала, — Честнее некуда призналась я. Сложно было не заметить, но терпения у мимолетного попутчика очень мало. Особенно это почувствовалось, когда меня резко остановили, схватив за пучок волос. Было не так больно, больше неприятно. Пытаясь сопротивляться, я схватилась за его руку, при этом продолжая сдвигаться с поставленного места. На мою выходку меня еще сильнее дернули к себе, явно оставляя проплешину. — А ну признавайся. С чего это ты вдруг осмелела? Раньше была такой скромненькой девкой, а теперь, я посмотрю, бунтарка. Застигнутая врасплох, я на секунду застыла, но сразу вспомнив, что в таких ситуациях надо вести себя как дурочка, сразу выпалила, повернув в его сторону голову: — Че? Парень колыхнулся, не ожидая, что его сочтут за дурака. — Не беси меня! Такая соплячка, а еще перечить пытаешься? Что за ужасный ребенок. С чего это вдруг ты решил мне нотации почитать? Не нужны мне твои дебильные советы из разряда: «Хотите быть богатым? Просто заработайте миллиард!». Костяшки на пальцах парня побелели, но не так сильно, как если бы он хотел мне в действительности сделать больно. — Ничего я не ужасный ребенок, — черство отрезала, прибавляя в конце нотки детской наивной обиды. Чувствую, как он начинает разжимать кулак с моей частичкой. Видимо, он понял, что перегнул палку, нагрубив как морально, так и физически. Наконец таки отпустив меня, он отошел на пару метров назад. Я, от того, что не ожидала такой благодати, полетела спиной на пол. Его же это нисколько не смутило. — Я… Просто хотел напомнить, — Загадочно отвернувшись в сторону откуда он и постиг меня, закончил предложение после паузы. — Не задирай нос, Лисенок. Ты слишком обычная для нашего мира. Вымолвив последние слова, он решил удалиться из моего поле зрения, оставляя меня валяться одну, и смотреть на уходящего его сквозь маленькие круглые дырочки.***
Вчерашний вечер прошел больше без особых событий. С Годжо мы не то чтобы переговаривались, даже взглядами не столкнулись. Сейчас я шла после дневных процедур, просто гуляя по открытым коридорам. На небе иногда поблескивало солнце, что казалось необычайно красиво дорогим. Все, кого я знала, разбрелись по разным местам, куда, понятия не имею. Бродя уже около часа-двух, замечаю небольшую группу людей, стоящих с самого края особняка. Подходя поближе из любопытства, понимаю, что это недавний хулиган в компании… Кучи девушек? Одна из них смеется, прикрывая тыльной стороной ладони рот, другая обнимает парня, третья стоит напротив и что-то рассказывает, четвертая вообще моя сестра. Небесноглазый элегантно улыбается каждой из присутствующей, награждая своим теплым и любезным взглядом, останавливая взор на пятой. Погодите-ка… Раз, два, три, четыре… А где пятая? Улыбка на лице охотника сменяет задорный оскал хитрого лиса. Игра началась. Спохватившись, полетела как молния меж коридоров обратно. Не останавливаясь, оборачиваюсь буквально на один нанометр, и твою ж мать, он догоняет! Сворачивая, бегу по маленьким закоулкам, то и дело ныряя туда-сюда. Погоня набирает обороты, когда меня хватают за рукав пальто. Недолго думая, решаюсь на жертвы. Отстегивая последнюю пуговицу, одежда летит ему в ноги, затормаживая игры. Окончательно потеряв все силы, сбавляю темп. Не увидев никого сзади, вообще перехожу на шаг жадно глотая воздух с кристаллами льда. Только сейчас понимаю, что жертва была слишком велика. Очень холодно. На коже стали появляться мурашки, тело дрожало, румянец полностью покрыл лицо. Несмотря на все это, продолжаю идти вперед, хоть и очень медленно. Из-за заторможенной реакции от холода, замечаю не сразу, что меня опять схватили за руку, притягивая к себе так, что я улетаю в ту сторону, куда меня направили. На плечах оказывается знакомый мех. Пока я не понимала, что произошло, чужие руки застегнули каждую пуговку. Остановившись на талии, невесомо приобнимая, на ухо с нотками ласки и нежности прошептали: — Ну что же ты от меня убегаешь все время? Не шевелясь и не отвечая, я стою как вкопанная. Услышанное на мне никак не сказалось, если говорить точнее, то я опять не слушала. Лишь неопределенное количество времени, я додумалась обернуться, но хищник давно скрылся, не решившись поймать жертву.***
Следующий день ничем не отличался от остальных, только сестра все время ныла и пускала слезы. Вот так и прошла первая неделя вне дома. Безупречно, незабываемый опыт. Больше и ноги моей здесь не будет. Те девушки, с которыми младший хозяин развлекался уже уехали, остались только мы. Как же удивительно (нет), что нас будут провожать сами госпожа и господин Годжо, это же такая честь! В нашей карете уже были сложены все сувениры и подарки, почетно врученные за этот промежуток времени. — Как жаль, что Сатору не сможет лично с вами попрощаться, — трепетала мать названного. — Ничего страшного, он подходил к нам до этого, — Ответила Кохаку. Очевидно, что именно меня он решил обделить. Ну и ладно, повезло, что не сунулся нас провожать, так уж и быть, живи. Томлюсь в ожидании, наступая с ноги на ногу, мысленно прося, чтобы мы поскорее все дружненько сели и уехали, пока это благословенное чадо вдруг не пришло. Вот этот долгожданный момент, в повозку заходят так же, как раньше. Ожидая своей очереди на посадку, в последний раз оборачиваюсь в сторону поместья и леса, где я повстречала всего лишь второго друга за всю жизнь. Интересно, как там зайка? Все ли с ним хорошо? Жив ли он? Или уже пристрелили охотники, ожидая пока он приведет их к своей стае? Прямо как я раньше. Ступень освободилась. Ступая на нее, отворачиваюсь и от этого приятеля. Взгляд семьи уставлен на меня, они ждут. Поднявшись, полностью захожу внутрь. Оборачиваюсь и тянусь к маленькой ручке двери, дотянувшись, бросаю последний незначительный взгляд на провожающих нас хозяев, дворецких и… громко выходящего парня в белом. С ужасом и нетерпением хочу захлопнуть дверь, прокрича: «Быстрее, поехали!», но рука не подчиняется желанию. — Матушка, отец, я бы хотел, чтобы Лисенок остался еще на ненадолго, — Уверенно, будто решение уже принято, отчеканил пришедший. Отец вопросительно свел брови к переносице, якобы спрашивая: «Кто это?», на что тот выдал все подчистую. — Что? Но почему не Ари… — Мать, не успев закончить вопрос, перебили. — Это ее родная сестра, а я с ней практически не знаком! Я должен знать все и о семье своей невесты, — Подмигивая той, о ком он говорил, продолжил. — Не серчай, Ризи, еще встретимся. Глаз от безысходности задергался. О боже, нет… Только не говорите, что у меня и здесь нет выбора? Презрение затмевало крупицы всего, запрыгивая в самые отчаянные места души. Что же это? Грусть, ярость, ненависть? Нет. Нет ничего хуже ощутимого сейчас за всю пору тысячелетней жизни. Нет ничего ужасней испытывания животного страха до тряски в коленях.