***
Хлоя не могла найти себе места весь вчерашний вечер. Она понимала, что занимается ерундой и вряд ли она окажется беременной, но тест у Люсии всё же попросила. Они договорились, что при любом раскладе, это останется только между ними. Поэтому, сидя сейчас на полу в ванной, она не знала, что ей делать дальше, потому что на маленьком экранчике показалась ещё одна еле заметная полоска. Этого просто не может быть. Они с Люцифером всегда предохранялись, и… Был один раз, когда они забили на это, уставшие после тяжелого дня, думая, что от одного раза ничего не будет. Хлоя горько усмехнулась, когда из её глаз потекли слёзы. В любой другой ситуации, она была бы рада тому, что у них будет ещё один ребёнок, но сейчас это было совершенно неуместно: они находятся в интернате с кучей детей, а среди них распространяется смертельный вирус. Это как бомба замедленного действия. И Люцифер. Сказать ему, что она беременна, не было сложным, но она понимала, что и он тоже задумается обо всех последствиях. Что делать дальше — никто не знал. Аборт? Так тоже некому сделать. Люсия? Она всего-навсего детский врач, работающий в школе. О каких абортах может быть речь? Она настолько задумалась об этом, что не заметила, как вернулся Люцифер. — Любимая, ты где? — крикнул он, когда не заметил её в комнате. Она вытерла слёзы рукавом вязаного кардигана и попыталась встать на ноги, борясь с головокружением. Помимо того, что в ней сейчас зарождалась новая жизнь, у неё уже был тот самый возраст, когда рожать было слишком рискованно. Она не успела ему ответить, когда он открыл дверь и застал её перед собой. — Ты плакала? — обеспокоенно спросил он, проходя внутрь. От того, с какой нежностью он это спросил, новая волна слёз вырвалась наружу и она поспешила к нему, чтобы уткнуться лицом в его грудь. Люцифер опешил от таких действий, но обнял её в ответ. — В чём дело? Тебя кто-то обидел? Скажи мне и этот кто-то получит сполна. Ты же знаешь. То, как он переживал за неё, вызывал невероятный трепет в груди. Она понимала, что расскажи ему о беременности, и он всё поймёт. Он всегда понимал её. — Я беременна, Люцифер, — пробормотала она, сжимая ткань его пиджака сзади. На этом их разговор закончился. Морнингстар какое-то время смотрел вперёд, прожигая взглядом стену душевой. Сказать, что он был рад — ничего не сказать. Он дважды станет отцом и это не могло не радовать, но сейчас это было совсем не то время, чтобы думать о детях. И он, как никто другой, понимал, почему она плакала. — Я попрошу Аменадииля, чтобы он забрал тебя отсюда, — вдруг сказал он, отстраняя её от себя за плечи, — Ты должна быть под контролем врача от начала и до конца беременности, и тебе не место в этом интернате. Хлоя ошарашенно на него посмотрела, делая пару шагов назад. — Я не могу бросить тебя и расследование, — ответила она, — Я это начала и я должна это закончить. К тому же, здесь есть масса детей, которые также хотят магическим образом оказаться дома, но не могут. Люцифер отрицательно замотал головой. — Детка, ты не понимаешь, — продолжил он, — Сейчас ты должна думать о нашем будущем малыше. — А если я уже заразилась? Вдруг, я носитель смертельного вируса и вынесу это всё в мир… Сколько невинных людей погибнет из-за меня? Морнингстар опустил взгляд вниз. Она была права. Они не могут так сильно рисковать, думая лишь о своём ребёнке. Если Аменадииль допустил её беременность здесь, значит так должно было случиться. — Хорошо. Но пообещай мне, что ты не будешь больше контактировать с другими детьми, кроме Хулии и Рори. — А Трикси? Люцифер, она моя дочь. Дьявол зажал пальцами переносицу. Он не может запретить общаться ей с Трикси, но она также может быть заразна, потому что является всего лишь человеком. Хулия не заразна, потому что у неё совершенно другой штамп, введенный подкожно, а Рори, как и он сам, имеет иммунитет ко всем земным болячкам. Она даже простудой никогда не болела. — Хлоя… — хнычет он, — Малыш, я не знаю, что делать. Внутри тебя зарождается новая жизнь и мы не можем с точностью сказать, что этот ребёнок будет таким же как Рори. Он может быть человеком, и тогда… — Тогда он может заразиться ещё в утробе, — закончила за него Декер, — Я поняла тебя, но я не смогу не общаться со своей дочерью. — Хорошо, — соглашается с ней он, — Трикси, Рори и Хулия. С этими тремя людьми ты можешь общаться. Договорились? Но ни с кем другим. Пожалуйста, Хлоя, подумай хоть раз о себе. — Люсия тоже не заразна, — бормочет Хлоя и Морнингстар с подозрением смотрит на неё. — Откуда ты знаешь? — спрашивает он. — Она рассказала мне, когда раскрыла, что мы работаем здесь под прикрытием. Она согласилась оставить это всё в тайне и мы с ней сцепились языками, — закончила Декер. Люцифер всегда знал, что у его жены хорошие отношения со школьным врачом, но никогда не думал, что эта женщина может быть заражена этим же вирусом. Хлоя рассказывает ему о жизни Люсии, про её больного сына и про то, как её заразили вирусом, чтобы манипулировать ею, когда изначально, ребёнок родился больным из-за них самих. Морнингстар сжал зубы, понимая, с какой несправедливостью сталкиваются обычные, ни в чём невиновные люди. Сначала была Хулия, за которую он готов был разорвать Нойрета на части, теперь Люсия. Эти люди стали для них не просто знакомыми, они стали чем-то большим, чем просто знакомые. И Люцифер поставил себе новую цель — разобраться со всеми участниками Отокс, сколько бы их там не было. Они ещё будут умолять о пощаде. Хлоя слегка пошатнулась, когда появился первый приступ тошноты. Она упала на колени возле унитаза и вывернула наизнанку всё, что было в её желудке. Люцифер оказался рядом в считанные секунды, убирая её распущенные волосы, чтобы она их не запачкала и они ей не мешали. Он начал поглаживать её по спине круговыми движениями, понимая, что ничем больше не сможет помочь. — С Рори токсикоза не было, — сказала она, после того, как всё прошло, — Только с Трикси. Это значит, что этот ребёнок — человек? — она смотрела на него с надеждой в глазах, что он это опровергнет, но он лишь пожал плечами. — Я не знаю, родная, — с сожалением ответил он, — Может и ангел, просто ты чувствуешь его по-другому. Я не знаю. Хлоя уткнулась лбом ему в грудь и захныкала. Последний раз в такой безысходной ситуации она была очень давно. Даже вся эта ерунда с вирусом и с расследованием не вызывали в ней столько паники, сколько рождение ребёнка в стенах интерната, где находится смертельный вирус.***
Хулия положила ампулу с лекарством в карман своей кофты ещё вчера вечером, когда ей дали утреннюю дозу. И сейчас, когда пришло время её принять, она никак не могла её найти. Медина перерыла весь ящик в тумбочке, думая, что, возможно, переложила лекарство туда, но там его тоже не было. Паника нарастала с каждым разом, когда она всё больше отчаивалась в поисках. Она упала на кровать, закрывая лицо руками и стуча ногами по полу. Как она могла потерять чертову ампулу, когда лекарство рассчитано на определённое количество времени? Более того, вчера днём она приняла разбавленное лекарство, и сейчас чувствовала себя куда хуже, чем должна была. Ещё с утра у неё шла кровь из носа, а сейчас начала кружиться голова. Но просить новое лекарство она не могла — было слишком стыдно признавать, что она раззява и ей бы не позволила совесть забрать чью-то дозу, которая может оказаться действительно нужной, если вакцину не смогут найти вовремя. Делать было нечего, и говорить об этом ребятам она тоже не собиралась, поэтому решила, что немного полежит, и пойдёт на уроки вместе со всеми. Только она не рассчитала, что может снова уснуть. — Хулия, — знакомый шёпот разбудил её и она с трудом разлепила глаза, смотря на того, кто её разбудил. Иван сидел с краю от неё, положив ладонь ей на лоб, — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он и она ловит на себе его обеспокоенный взгляд. — Нормально, — отвечает она ему, — Почему ты спрашиваешь? — Ты выглядишь очень бледной и спишь, ещё толком не успев проснуться, — говорит он. — Всё в порядке, — Хулия принимает сидячие положение, чувствуя, как сильно болят её мышцы, как будто она вчера весь день занималась физрой с Уго, — Сколько время? — Уроки начнутся через десять минут, — Иван снова кладёт ладонь ей на лоб, чтобы убедиться, что она не заболела, но тот оказывается нормальной температуры. Медина поднимается с кровати, слегка пошатываясь, когда идёт к зеркалу на шкафу. Её юбка немного помялась, но она отряхивает её и та снова становится, словно бы она её только что надела. Хулия расчесывает волосы и собирает их в хвост, что делает крайне редко, но Иван старается не думать о том, что делает она это, потому что ей плохо. Она сказала, что нормально себя чувствует, значит всё хорошо. Он наблюдает за ней весь день, но лишь всё больше убеждается в том, что с ней что-то не так. На последний урок она вовсе отказывается идти, потому что это физкультура, и он прогуливает его вместе с ней, оставшись в комнате девочек. — Скажи мне, что происходит? Ты приняла лекарство? — мысли о том, что ей могли не дать ампулу, закрались ещё с самого утра, но он надеялся, что ему просто кажется. После всего произошедшего он слишком сильно переживал и у него нередко случалась паранойя. — Я потеряла его, — призналась она, утыкаясь лицом ему в грудь. Нойрет опешил. — Ты что? — переспросил он. — Я положила ампулу в карман вчера вечером, а сегодня не смогла её найти, — продолжила она. — И ты не попросила новую потому что… — Иван не закончил предложение, дав возможность ответить ей. — Потому что мне дадут чью-то дозу, и если лекарство не найдут вовремя, через месяц кому-то может не хватить лекарства. Иван глубоко вздохнул, слегка захныкав от безысходности. — Дорогая, ты понимаешь, что следующий приём будет завтра утром? — спрашивает он. Быть может она забыла о том, как плохо ей было в прошлый раз. — Понимаю, — она отстраняется от него и встаёт с кровати, — Но ничего не могу сделать. Она громко хлопает дверью комнаты, когда уходит, и Нойрет лишь смотрит ей вслед. Черт подери эту девчонку, она его когда-нибудь доведёт. Хулия собирается спрятаться от всех в туалете, но посредине пути останавливается, удерживаясь за стенку, когда голова начинает кружиться ещё сильнее. Живот скручивает и она пытается удержать себя, чтобы не упасть. — Вот ты где! — слышит она возглас своего отца и на мгновение ей удаётся привести себя в чувства. Девушка оборачивается, смотря на мужчину, но зрение никак не может сфокусироваться и она видит лишь размытые цвета. Он подходит к ней ближе и трясёт перед лицом чем-то синим, а потом достаёт оттуда что-то, что она не может разглядеть. Ей кажется, что с каждой секундой она становится всё ближе к полу, и, когда понимает, что это правда, отец ловит её подмышками, чтобы она не упала. — Хулия! — кричит он ей. Он искал её после того, как Мария передала ему кофту дочери, в которой она беспечно оставила своё лекарство. Педро пытался найти её весь день, но из-за того, что ещё не до конца изучил школу, ни разу с ней не смог пересечься. И вот сейчас… — Давай, милая, выпей это, — он присел на колени, укладывая голову дочери себе на сгиб локтя и попытался вылить содержимое ампулы ей в рот. Он понимал, что, скорей всего лекарство так быстро не подействует, но ей хотя бы станет лучше. Положив пустую ампулу обратно в кофту, которую нужно будет вернуть в стирку, он закидывает её к себе на плечо и подбирает Хулию на руки, слегка подбрасывая, чтобы взять более удобней. Вот что в ней не изменилось за эти два года, так это её гордость. И Педро понимал, что так может произойти снова. Когда он приближается к комнате девочек, навстречу ему идёт обеспокоенный Иван, который явно пытался найти её всё это время. — Всё в порядке, — заверяет его мужчина, — Она приняла лекарство, скоро придёт в себя. Парень спешит открыть входную дверь, пропуская отца своей девушки вперёд. Тот укладывает её на кровать и глубоко вздыхает. — Я нашёл ампулу в кофте, которую она бросила в стирку, — мужчина присел на край кровати, поглаживая дочь по волосам. — Она сказала, что положила лекарство вчера в карман кофты, — соглашается с ним Нойрет, — А с утра не смогла найти. Он проводит рукой по лбу, зачесывая волосы назад и выдыхая. С ней явно что-то не так, но разве она что-то кому-нибудь расскажет. Упрямая, как осёл. — Можешь проследить за ней, пожалуйста, — просит он, — С тобой она проводит больше времени, чем со мной, — грустно усмехается мужчина, — Я не могу бегать за ней по всей школе, не зная даже, где у вас проходят уроки. Сегодня я нашёл её чисто случайно и… — Я понял вас, — кивнул Иван, — Я прослежу, чтобы она вовремя принимала лекарство. — Хорошо, — улыбается Педро, когда Хулия снова приходит в себя, — Как спалось, доченька? — смеётся он, продолжая поглаживать её по волосам. Она хмурит брови, не понимая, что произошло. — Как ты умудрилась отправить в стирку кофту, в которую положила своё лекарство? Хулия хнычет и тянется руками к лицу, закрывая его. — Я забыла, — бормочет она. — Это очень важно, Хулия, — вмешивается Иван, — Сегодня ты забыла, куда положила лекарство, а завтра ты забудешь его принять. Он понимал, что сейчас не стоит на неё давить, но сегодняшний день был для всех слишком нервным. Из-за своей невнимательности она могла больше никогда уже не проснуться. — Будь внимательней к своему здоровью, детка, — мужчина сам убирает её руки с лица и тянется, чтобы поцеловать её в лоб. — Ладно, — заверяет его Хулия, пытаясь подняться, чтобы сесть. Педро отодвигается, освобождая ей больше места, а потом встаёт на ноги. — Я сам отнесу это обратно Марии, — говорит мужчина, показывая ей её кофту, и уже собирается уходить за дверь. — Пап, — окликивает она его, резко вскакивая с кровати и спешит к нему. Он оборачивается, но не успевает ничего сказать, когда она врезается в него и обнимает настолько крепко, насколько это возможно, — Я люблю тебя. Он улыбается, кладя подбородок ей на макушку и целует её. — Я тоже люблю тебя, мышка, — отвечает он ей. Он всё же уходит, оставляя ребят наедине и улыбаясь как придурок от того, что хоть немного смог сблизиться с дочерью. Несомненно, он очень сильно испугался, когда она упала перед ним в обморок, но отчасти, именно это помогло ему с ней хоть немного поговорить. И он, уж тем более, не ожидал, что всё закончится именно так. — Хочешь отдохнуть? — спрашивает Иван, когда Хулия поворачивается к нему лицом. — Как ты смотришь на то, чтобы спать сегодня в спортивном зале? — лукаво улыбается она. Иван усмехается. — Ты ведь знаешь мой ответ, — говорит он ей. — Тогда тебе стоит сходить со мной к Люсии, чтобы я больше не забывала, куда кладу своё лекарство, — смеётся она. — Я теперь всегда буду контролировать это после сегодняшнего, — не полном серьёзе говорит парень. Хулия закатывает глаза. — Хорошо, — соглашается она с ним и идёт к шкафу, чтобы взять всё необходимое для сна.***
Люцифер вышел во двор, чтобы закурить. Последний раз он курил ещё до рождения Рори, но сегодня был особенный случай для этого. Однако, как только он открыл дверь, оказалось, что он не один, кто решил выпустить пар. Педро также стоял на крыльце и втягивал в себя остатки сигареты. — Неудачный день? — усмехнулся Морнингстар, встав рядом. — Напряжённый день, я бы сказал, — отвечает ему мужчина, — А у вас что случилось? — Моя жена беременна, — сатана поджигает сигарету зажигалкой и, пока затягивается, ждёт рассказа от своего собеседника. — Моя дочь упала в обморок, забыв, куда положила лекарство, — говорит ему Педро, — Спасибо Марии, что проверяет карманы, когда кладёт стирать вещи учеников. Хулия положила ампулу в кофту и забыла об этом. — С подростками всегда сложно, — соглашается с ним Люцифер, — К сожалению, сейчас эти ошибки и промахи могут стоить им жизни. Педро молчит. — Мы развелись с её матерью пять лет назад, — начинает он, — И я всегда думал, что оставить ребёнка с мамой будет лучшим решением. Я не думал, что она отдаст её в интернат. Люцифер усмехается, зная о том, что интернат — это не единственное, и не самое страшное место, куда женщина отдавала свою дочь. Поэтому он делится с мужчиной все историей, которую знает. — Возможно, вы думаете, что Хулия просто закрылась от вас, но на самом деле ей просто нужно время, чтобы придти в себя после всего произошедшего, — говорит он ему. Морнингстару казалось пару раз, пока он всё рассказывал, что у Педро чесались руки снова встретиться с бывшей женой, но он понимал, что даже если это и случится, ничего уже не изменится. Его дочь дважды была в психиатрической больнице и он до сих пор об этом не знал. Его не было рядом, чтобы помочь ей, чтобы предотвратить всё, через что ей пришлось пройти. — Вы тоже переживаете за своих жену и детей, — говорит Медина, — А я тут вам о своих проблемах талдычу. — Моя младшая дочь имеет иммунитет ко всем вирусам, поэтому за неё я не переживаю, — отвечает Морнингстар, — А Трикси с Хлоей — да. Они подвержены всему этому, и, конечно же, беременность вызывает во мне дрожь. Слишком много всего произошло за всю нашу жизнь вместе, и слишком часто я едва ли не потерял её. Я не хочу, чтобы это повторялось. — Кто же этого хочет, — бормочет Педро, — Когда я поймал Хулию сегодня в коридоре и увидел, какой бледной она была, я подумал, что опоздал. Мне было всё равно на то, что она забыла, что отнеслась ко всему этому с пофигизмом, главным было то, чтобы вновь увидеть её глаза, её улыбку… А потом она меня обняла и эти чувства нельзя передать словами, особенно отцу, который пропустил два года жизни, — продолжает он, — Я понимаю вас, и вы правильно поступили, что ограничили жену от общения с другими людьми интерната. — Вы очень хороший собеседник, Педро, — смеётся Люцифер, — Нам с вами нужно чаще общаться. Вы знаете как поддержать меня с женой, а я знаю вашу дочь. — Это действительно звучит очень интересно, — соглашается Медина и в какой-то момент Люцифер сам пожимает ему руку, лишь только потом понимая, что сделал. Он никогда раньше не общался с кем-то так открыто, кроме Хлои. Неужели он, наконец-то, смог найти себе ещё одного друга, помимо мисс Лопез и Хлои с Мейз? Это будет открытием века.