***
Хлоя проснулась позже Люцифера, чувствуя себя словно выжатый лимон. Голова кружилась и хотелось спать весь день, но сегодня у неё должен был быть урок в классе Трикси, который она не могла пропустить. Люцифер сидел в кресле, перекинув одну ногу на другу, одетый в свой неизменный костюм-тройку, и с бокалом вина в руках. Всё казалось таким обиженным, что в какой-то момент она подумала, будто находится дома. С ним, с детьми… И нет никаких проблем. — Доброе утро, любимая, — улыбнулся он, когда увидел, что она проснулась. — Доброе, — хрипит она, поднимаясь на локтях. Мышцы нещадно болят, но это, скорей всего, из-за её нового положения. Малыш требует энергию, чтобы расти. — Выглядишь так, словно тебя трактор переехал. Как ты себя чувствуешь? — от Морнингстара, вообще, было сложно что-то скрыть, тем более своё состояние, потому что за те года, что они вместе, он уже научился определять, когда ей плохо, а когда нет. Особенно после того, как она неделю ходила на работу с температурой, а потом упала в обморок около автомата с кофе. — Голова кружится, — признаётся она, — Но это скоро пройдёт. Не переживай. — А я переживаю, — отвечает ей Люцифер, — Потому что, зная тебя, ты обязательно пойдёшь преподавать этим детям, забив на своё состояние. — Это не правда, — отмахивается она, поднимаясь с кровати, но тут же пошатывается и сатана спешит её задержать, схватив за руку, — Всё в порядке. Она отходит от него на шаг и идёт в душ, но Люцифер чувствует, что его обманывают. Ей явно плохо, но она пытается это от него скрыть, и от этого становится ещё обиднее. Она больше не доверяет ему также, как раньше. И это не странно, ведь он подвёл их всех. Он — сам дьявол — не может решить проблему с братом и достать чёртов антидот, который бы смог вылечить всех, кто находится в этом чёртовом интернате. Хлои нет слишком долго и он начинает переживать, когда идёт к двери и стучит в неё. Сначала его встречает тишина, но потом Декер всё же открывает ему дверь, стоя к нему лицом и наклонив голову вниз. — Люцифер, — бормочет она, когда смотрит в зеркало и он замечает, как маленькая струйка крови стекает из её носа к губам, — Люцифер, скажи, что это давление. Он подходит к ней ближе и разворачивает к себе за плечи, чтобы рассмотреть поближе, но ему явно не показалось. Это кровь. — Я не могу тебе такого сказать, милая, — говорит он ей, — Потому что тогда я тебе солгу. И весь мир просто падает перед ногами. Это конец. Она так сильно боялась заразиться и в итоге заразилась. Если это и есть сила мысли, то она поняла, как это работает. Хлоя хочет развернуться к нему и упасть в его объятия, но ноги становятся, словно ватными, отчего она об них же спотыкается и падает вперёд. Люцифер только успевает поймать её перед тем, как она теряет сознание. — Хлоя! — восклицает он, падая на колени вместе с ней. — Хлоя, любимая. Он хлопает её по щекам, как это делал постоянно Иван, чтобы привести её в чувство, но всё бесполезно. Морнингстар поднимает её на руки, вынося из ванной и осторожно укладывает на кровать. Ему срочно нужна помощь Люсии.***
После полного обследования и приёма лекарства, врач рекомендует полный покой. Хлоя соглашается, потому что чувствует себя так, словно её действительно трактор переехал, и пытается уснуть. Всё это время Люцифер не сводил с неё глаз. Она лежала на кровати, вся такая бледная и беззащитная, отчего его периодически передёргивало. Они столько лет были вместе, столько всего пережили, а он по-прежнему переживает за неё, боясь потерять. Этот вирус. Он знает, что на небесах обязательно есть что-то, что могло бы их всех вылечить, но великий братец вряд ли позволит взять это добровольно. Если он действительно стал таким же, как и их отец, достать антидот он сможет только через войну с ним. А времени оставалось с каждым днём всё меньше. Люцифер вышел за дверь, чтобы проветриться и закурить. Он не имел такой привычки, чтобы курить каждый день, но вся эта ситуация заставила и его сойти с ума. Все эти дети, его жена и Трикси… Они все здесь умрут, если так и дальше будет продолжаться. И как только этих всех учёных Земля носит на себе. Как его золотой братишка мог так оплошать, сохранив жизнь всем этим ублюдкам? Они ведь все губят жизни людей ещё со времён правления папочки. Черт бы его побрал и его личную вселенную! — Я слышал тебя, — говорит он, когда слышит сзади себя шорох. Хулия не умеет прятаться и он это уже давно понял. — Я не хотела вам мешать, — отвечает она, останавливаясь на пороге между интернатом и улицей. Морнингстар усмехается. — Здесь мне уже никто не сможет помешать, — отвечает он, хлопая ладонью по деревянной ступеньки, на которой сидит. Здесь всегда так тихо, что кажется, будто кроме всей их компашки, больше никого нет. Не учеников, не военных. Медина неуверенно садится рядом с ним, поставив колени вместе и положив на них руки. Она ещё слишком маленькая, чтобы видеть весь этот мир таким некрасивым. Все эти дети стали жертвами каких-то ученых, которые решили зарабатывать на них. — Как твои дела? — спрашивает он и девушка усмехается. Давно они не разговаривали с ней, он даже успел соскучиться. — Ну, помимо того, что я скоро стану маразматичкой, всё прекрасно, — отвечает она, теребя подол юбки. Люцифер хмурится, докуривая сигарету и выкидывая её в мусорку. — Кто сказал, что ты станешь маразматичкой? — он подвигает к ней ближе, преобнимая за плечи. — Ты очень умная, Хулия, в тебе столько знаний. И они просто так от тебя не уйдут. Ты не должна думать, что этот дурацкий недуг навсегда с тобой. В скором времени мы найдём настоящие лекарство, способное вылечить раз и навсегда, и ты будешь одной из первых, кто его получит. — Вы не можете лгать, сеньор Морнингстар, — говорит она ему, — Вы даже не можете знать, есть ли это лекарство. Люцифер усмехается. — Поверь мне, малявка, я спускался в Ад за противоядием для своей жены лет пятнадцать назад, и, если у этих полоумных, которые заперлись в подземелье, ничего нет, я разорву Рай в клочья, но достану вам всем этот антидот, — он преободряюще сжимает её плечи и она усмехается, сквозь слёзы. Вот это он ненавидит больше всего — слёзы его жены и детей, которые абсолютно ни в чём не виноваты. — Я хочу расстаться с Иваном, — выпаливает она, поднимая на него взгляд, — Я не хочу, чтобы он страдал, когда я забуду его, или о том, что он попросил что-то сделать. Я не хочу, чтобы он подтирал мне слюни, если до такого дойдёт. Морнингстар тяжело вздыхает. Конечно, он может сейчас начать свою речь о том, что она не права, но он ставит себя на её место и понимает, что поступил бы совершенно также. — Знаешь, что самое ужасное в нас с тобой? — спрашивает он и Хулия с любопытством смотрит на него. — Мы слишком трусливы, чтобы признаться в чем-то любимому человеку. Мы будем страдать в одиночестве, но не позволим страдать своей второй половинке. Я не прав? — Правы, — она поджимает губы, чтобы успокоиться. Плохо получается, но она справляется, — Но что мне делать, если я не могу дать ему то, что ему нужно? — Спросить у него, в первую очередь. — А вы бы признались своей жене, если бы у вас был Альцгеймер? — спрашивает она с надеждой в глазах, и ему безумно хочется сказать ей, что он бы сразу же признался Хлое, но понимает, что это не так. — Ты была права, малявка, — отвечает он и она хмурит брови, — Я никогда не лгу. И сейчас тоже не собираюсь. Хулия грустно улыбается ему, а потом поднимается на ноги, отряхивая школьную юбку. — Наверное, будет лучше, если он тоже ни о чём не узнает, — бормочет она, — Спасибо вам за этот разговор, сеньор Морнингстар. Она собирается уходить после его кивка, но потом резко останавливается и он уже заранее знает, что она скажет. — Я ничего не расскажу ему, — он оборачивается к ней и ловит удивлённый взгляд, — Ты очень предсказуемая, Хулия, — он подмигивает ей и она усмехается, снова поблагодарив его. Эта девчонка слишком сильная для своего возраста, и он должен что-то сделать, чтобы спасти их всех. Спасти свою жену, детей и эту девочку.***
Иван приходит в библиотеку поздним вечером, как они с Хулией и договорились, и, честно признаться, надеется увидеть её в пижаме, но никак не в школьной форме, учитывая то, что обычно они идут спать в спортивный зал. В этот раз всё было по-другому. — Что происходит? — спрашивает он, оглядываясь по сторонам и останавливается на её опечаленном взгляде. — Нам нужно поговорить, — она заламывает пальцы рук, как делает это, когда волнуется. Он замечал это ни раз на уроках и не только. — Я весь во внимании, малыш, — отвечает он. У Хулии сердце перестаёт биться после его слова, после его прозвища, которое он ей дал. Она не может так с ним поступить, просто не может. — Я ошиблась, — продолжает она и он подходит ближе, беря её за ледяные руки, — Я очень сильно ошиблась, Иван. — В чём ты ошиблась, милая? — не унимается он и она опускает взгляд, чтобы не смотреть на него. — Нам нужно расстаться, — выпаливает она, отчего он мгновенно опускает её руки. Он смотрит на неё с недоумением, и она понимает это, даже не глядя на него. — Это шутка такая? Да? — усмехается он. — Детка, первое апреля ещё не скоро. — Это не шутка, чёрт! — кричит она. — Нам нужно расстаться, Иван. Я ошиблась. Я не люблю тебя и никогда не любила! Он делает несколько шагов назад, смотря на неё и на то, как из её глаз струятся слёзы. Она не просто плачет, она рыдает и ему кажется, что всё это лишь страшный сон. — Я не понимаю, — продолжает он, — Что случилось? Что я сделал не так? Ты только скажи и… — Ты ничего не сделал, Иван, — продолжает она спокойно, — Это я сделала неправильный выбор. — Ты несёшь какой-то бред, — он подходит к ней ближе и прикладывает ладонь ко лбу, — У тебя жар. Ты бредишь. — Это не из-за жара! — отмахивается она, чувствуя, как начинает кружиться голова. Черт возьми, у неё и вправду температура. — Хулия, тебе нужно успокоиться и лечь в постель. Пойдём, я отведу тебя и позову Люсию, — он берёт её под руку и собирается уводить прочь, но она вырывается. — Я не брежу! — кричит она. — Я не брежу, Иван. Дай мне закончить. Он соглашается, оставаясь на своём месте напротив неё. — Нам нужно расстаться, — снова говорит она и это больно бьёт его под дых. — Скажи, почему, и я отстану от тебя. — Потому что ты мне надоел, — шепчет она, — Потому что я устала притворяться, что ты мне нравишься. Спасибо тебе за то, что ты спасал меня отовсюду. Именно из-за этого я думала, что ты мне нравишься… Но это не так. Я не люблю тебя. Иван не говорит ни слова, когда внутри него взрываются вулканы. Он смотрит на неё, на то, как она плачет и не хочет верить в то, что она сказала ему. — Что случилось? Тебе кто-то угрожает? — он не верит ей ни капли. — Никто мне не угрожает! — восклицает она, пошатываясь. Он тут же спешит к ней, чтобы удержать, но она отталкивает его. — Почему ты не можешь мне просто поверить? — Потому что ты бы не стала реветь здесь, пытаясь со мной расстаться, если бы это было правдой, — отвечает он. — Это правда, — говорит она, — Мне просто жаль тебя, потому что ты такой дурак, Иван. Он всё-таки делает шаг назад, на мгновение поверив ей. Этого просто не может быть. Это не его Хулия. — Давай мы поговорим, когда тебе станет лучше, — бормочет он, открывая дверь библиотеки и выходя за неё. Хулия даёт волю своим слезам, падая на колени и закрывая лицо руками, даже не думая о том, что он наблюдает за ней сквозь дверную щель. С ней явно что-то не так. Она громко всхлипывает, задыхаясь в собственной истерики и его сердце разрывается на части, когда он видит её такой, поэтому он уходит. Уходит, чтобы не видеть этого. Хулия поднимается на ноги как раз в тот момент, когда в библиотеку входит Люцифер. Он понимает всё сразу, как только видит её, но не говорит ни слова. Медина делает судорожные вздохи, задыхаясь, и понимает, что не может больше дышать. Она пытается успокоиться и сделать вздох, но всё безрезультатно. В конечном итоге в глазах начинает темнеть и она слышит приглушённый крик учителя о том, чтобы она дышала, перед тем, как падает в бездну. Это конец. Конец её отношениям с Иваном, конец счастливой жизни, её конец. — Я похож на ловителя падающих в обморок женщин?! — взволнованно восклицает Морнингстар перед тем, как подобрать ученицу на руки.