Безумный ученый или в поисках счастья

       Хулия снова болтает ногами, сидя на кушетке в медблоке. На этот раз ей пришлось раздеться сверху до пояса, чтобы Люсия могла послушать её, потому что всех, конечно же, насторожил её обморок.        Она поворачивается спиной к двери, когда в неё влетает взъерошенный Иван. — Иван! — кричит ему Люсия. — Выйди! — Что с ней? — он мотает головой в разные стороны, пристально смотря на обнажённую спину девушки. — Иван, выйди за дверь, живо! — злится врач.        Хулия зажмуривает глаза, борясь с желанием сказать ему, чтобы он остался, потому что больше всего на свете хочет, чтобы он обнял её, прижал к себе крепко-крепко. — Я не уйду, пока вы мне не скажете, что с ней, — не унимается парень и Люсия сдаётся. — Я не знаю, — отвечает она, — Ты прервал мой осмотр.        Нойрет судорожно вздыхает, снова смотря на Хулию, сгорбившуюся в спине. Он не уходит — остаётся сидеть на стуле возле двери, наблюдая за тем, что происходит. — Присутствуют хрипы в лёгких, предположительно пневмония, но без рентгена я точно сказать не смогу, — говорит Люсия, пока Медина одевается. Она слишком бледная, под её глазами чёрные мешки и Иван не помнит её такой, когда уходил от нее вчера вечером. Неужели это последствия обморока? — Высокая температура, возможная пневмония — это всё и спровоцировало переутомление, из-за чего ты и упала в обморок. Тебе нужен постельный режим и я выпишу тебе лекарства, которые должны помочь. — Хорошо, — хрипит она, застегивая кофту, которая в какой-то момент ей стала велика. Иван смотрит на неё и не узнаёт, потому что ещё вчера она была нормальной, а сейчас выглядит, как будто не спала и не ела как минимум неделю. — Иван, раз уж ты здесь так настойчиво остался, тогда проводи её до комнаты, — говорит ему Люсия, кивая на девушку. Та сразу же напрягается, но думает о том, что она сейчас не в том положении, чтобы упираться.        Иван кивает, поднимаясь со своего места и подходит к ней. Она берётся за его руки своими холодными и встаёт. — Подожди, — бормочет она, схватившись одной рукой за голову, — Голова кружится.        Он выглядит слишком взволнованным, и явно не верит в весь бред, который она вчера ему наплела, что совсем не успокаивает. Но она слишком больна, чтобы повторить весь свой вчерашний текст. — Может я отнесу тебя? — спрашивает он, уже наготове, но она отрицательно мотает головой в разные стороны, зажмурившись. — Пойдём, — она крепче ухватывается за его ладонь, когда он обнимает её за талию, придерживая.        Когда они выходят за дверь, в школе ещё тихо из-за того, что слишком рано. Она провела в медблоке всего пару часов без сознания, а потом ещё несколько, в ожидании Люсии. Сейчас только шесть утра, и, наверное, это сеньор Морнингстар, рассказал всё Ивану, что объясняет его внешний вид. Он в пижаме и лишь в одном тапке, но кажется, что его это, особо, не заботит.        Иван резко поднимает её на руки, когда они подходят к лестнице, объясняя это тем, что они очень долго будут подниматься в таких темпах, в которых она идёт, и она не возражает, обнимая его за шею.        Ей хочется уткнуться носом в его плечо и нажаловаться на то, как ей плохо, рассказать про свою забывчивость, чтобы он пожалел её… Она уверена, что он обнял бы её крепко-крепко и заверил бы, что всё будет хорошо, но она знает, что хорошо уже не будет.        Он осторожно укладывает её в кровать, случайно разбудив девочек, которые тут же начали суетиться, в поисках её спальной одежды, но она не может больше ни о чём думать, кроме как о его тёплых руках, держащих её до этого. С ним было так тепло, и, как только он оставил её, снова стало слишком холодно. Но это даже к лучшему, потому что она уже успела разрушить всё, что связывало их с Иваном, однако он всё равно продолжал относиться к ней так, словно она вся его жизнь. — Лежи и не вставай без надобности, — говорит он ей, целуя в лоб и она резко хватает его за руку, когда он собирается уходить. — Зачем ты всё это делаешь? — спрашивает она у него. — Делаю что? — уточняет он в недоумении. — Я не верю ни одному твоему вчерашнему слову, — продолжает Нойрет, — Я видел тебя и ты не выглядела, как та, которая действительно не влюблена. Я не знаю, что у тебя происходит, и почему ты так себя ведёшь, но я не оставлю тебя. Тем более сейчас, когда тебе плохо.        Она молчит, поджимая губы, чтобы сдержать слёзы. Он так добр с ней, так о ней заботится, а она ведёт себя, как последняя тварь. — Я зайду к тебе позже, — говорит он ей, — Тебе нужно будет позавтракать. — Ты думаешь, что я не смогу дойти до столовой? — усмехается она. — Я не сомневаюсь, что сможешь, но тебе лучше не вставать, — он открывает дверь, по-доброму улыбаясь ей, но она отворачивается от него, не желая видеть, потому что платину может пробовать в любой момент. Он грустно усмехается, но ничего больше не говорит. Он раскроет её тайну, и тогда ей точно будет от него не отвертеться.

***

       Хлоя хотела бы попасть в изолятор к Трикси, но понимала, что своим присутствием будет только напрягать её в общение с парнем, который ей нравится. Именно поэтому, когда Люцифер сказал, что не отправит её ни в какой изолятор, она не стала возмущаться.        Вообще, в целом, вся ситуация в интернате была очень сложной. С каждым днём появлялось всё больше заражённых, а лекарство оставалось всё меньше. Если раньше они раздобыли ампул на целый месяц, то сейчас, с тем количеством заболевших, которое есть сейчас, им хватит всего на пару недель. Это при условии, если никто больше не заразится.        И Хулия. Девочка, которая учится в одном классе с её дочерью и которая успела запасть ей в душу, словно родная, снова страдает от всего этого.        Люцифер вернулся в полночь, сообщив ей, что Медина рухнула в обморок в библиотеке, и что с ней, кроме того, что у неё высокая температура, он не знал. Хлоя понимала, что ничем не сможет помочь, но так и не смогла сомкнуть глаза, когда Морнингстар снова ушёл, чтобы узнать, как у неё дела.        Всё шло не так, как планировалось. Абсолютно не так. Вместо обычного отдыха с детьми, они застряли в проклятом интернате с другими детьми, которые не заслуживают такой жизни, которая у них есть. Хлою распирало от желания вызволить их всех отсюда, спасти от страшного вируса, который убьёт их рано или поздно. — Я думал, что ты должна спать, — усмехнулся Люцифер, входя в комнату. Он прошёл вглубь, усаживаясь на кресло и закрывая лицо руками. — Со мной всё в порядке, — уверяет она его, подтягивая обнажённые ноги к груди, — Как Хулия? Известно, что с ней? — Предположительно, в обморок она упала из-за высокой температуры. Она весь день с ней проходила, не обращая внимание, а под конец организм дал знать переутомлением, — мужчина проводит рукой по волосам, глубоко вздыхая, — Я сказал Ивану, он вылетел из комнаты, как пуля, потеряв второй тапок по дороге. — Он не поверил ей? — Хлоя поджимает губы. — По всей видимости, даже если и поверил, он безума от неё, — с грустью отвечает Люцифер, — Но она любит его не меньше, и из-за этого они оба теперь страдают. — А ты? — Декер кладёт локти на колени, наклоняясь вперёд. — А что я? — удивляется Морнингстар. — Ты тоже бросил бы меня, если бы у тебя была похожая ситуация? — продолжает девушка. — У меня, априори, такой ситуации не может быть, — хмыкает сатана, — Такое может произойти только у людей, потому что они все склонны к болячкам. Папочка создал вас, чтобы манипулировать вами. — Ну, если бы произошло, — не унимается лейтенант, — Пусть даже не Альцгеймер, а что-то, из-за чего всё пошло бы по одному месту? — Если бы это угражало твоей жизни, или сделало бы тебя несчастливой, то абсолютно точно — да, — кивает он. — А как же все эти клятвы, которые мы давали у алтаря? В богатстве и бедности, в болезни и здравии… — Дорогая, — перебивает он её, — Я не собираюсь тебя бросать. Я просто согласен с тем, что сделала Хулия. Она не хочет обрамлять Ивана своим положением, и, если бы со мной случилось тоже самое, я бы поступил также. — А я считаю, что она должна была сказать Ивану о том, что случилось, — Хлоя встаёт с кровати и подходит к мужу, — Она должна была дать ему шанс выбрать. Если только она не боится того, что он может отвергнуть её.        Люцифер вытягивает руки к ней и она садится к нему на колени, лицом к нему, когда он обнимает её за спину. — Всегда страшно быть отвергнутым, и Хулия знает об этом больше всех. — Значит она не доверяет ему? — с грустью продолжает Декер. — Дело не в доверии, милая, — он гладит её по щеке и она ластится об его ладонь. Вот такие милые моменты всегда были для них чем-то обычным. Они любили друг друга, не смотря ни на что и всегда были рядом, — Я доверял тебе всегда, с самого начала, — Люцифер на мгновение закрывает глаза, вспоминая все свои нелепые выходки по отношению к ней, — Я не доверял себе, и уверен, что Хулия также не доверяет себе. Её отверг самый родной человек, которому она доверяла беспрекословно, конечно, она будет сомневаться, что кто-то, кого она знает всего пару лет, не предаст её вновь. — Но ты ведь понял, что я не предам тебя, — она улыбается, смотря на него. — Как ты можешь меня предать? — ласково говорит он. — Ты — единственный человек, которому я могу довериться и не получить нож в спину.        Хлоя расплывается в широкой улыбке и наклоняется к нему, чтобы поцеловать. — Потому что я люблю тебя, — заканчивает она. — И я тоже люблю тебя, солнышко, — он отвечает на поцелуй, запутываясь пальцами в её волосах. Они здесь заперты, с каждым днём есть риск не дожить до следующего месяца, но они счастливы, так или иначе.

***

       Хулия ненавидит болеть с самого раннего детства. Она болела очень редко, но это всегда проходило слишком ужасно как для неё, так и для её родителей. Сейчас не было исключением. Только вот пневмонии ей не хватало для полного счастья.        Иван, как и обещал, принёс ей завтрак в постель, и ей бы очень хотелось, чтобы это происходило в более романтической обстановке. Она ненавидела себя за то, что так поступает с ним, и позволяет ему заботиться о себе, когда не собирается больше быть с ним вместе.        После него зашёл и отец, который узнал обо всём, по видимости, последним, и также был обеспокоен, когда увидел её в кровати. Самым ужасным было то, что она действительно выглядит больнее, чем есть на самом деле. Поэтому, как только все её оставили в покое, а девочки ушли на уроки, она закуталась в одеяло и забралась на широкий подоконник возле кровати Каролины.        Во дворе было снежно, малыши с одной стороны играли в снежки, а с другой стороны занимались физкультурой её одноклассники. Они собирались сдавать кросс по лесу, и единственный, на кого она смотрела, был Иван.        Из всех пацанов из её класса, он выглядел лучше всех, и Хулия ни раз задавалась вопросом, каким образом самый спортивный парень решил встречаться именно с ней?        Нет, она не считала себя хуже него, в ней была её привычная дерзость и упрямость, и она никогда не отрицала того, что выглядит очень красивой, но она не думала, что сможет завоевать внимание такого, как Иван.        Он снова пререкался с Рубеном, который в последнее время пытался к ней подкатывать, и, честно говоря, Хулии самой он уже начинал надоедать. То, что казалось забавным изначально, теперь стало бесить. Однако, как только она об этом подумала, у неё созрел новый план, чтобы избавиться от Ивана… Она просто начнёт встречаться с Рубеном, чтобы Нойрет понял, что она говорит на полном серьёзе.        От этих мыслей у неё разболелась голова. Сколько похожих фильмов она смотрела? И ведь каждый раз она упрекала персонажа, который вёл себя также, как она сейчас. Быть может это её карма? Быть может она не имеет право кого-то критиковать?        Ребята побежала в лес и в какой-то момент Иван обернулся, встречаясь с ней взглядом. Он улыбнулся ей, на что она лишь опустила взгляд вниз. В любой другой ситуации, она улыбнулась бы в ответ и помахала ему рукой, но не сейчас.        Она слезла с подоконника под его пристальным взглядом и вернулась обратно в кровать. Мышцы рук и ног болели несчадно, и ей хотелось просто уснуть и проснуться уже здоровой, но вместо этого, она лишь терпела боль в груди. Наверное, было бы легче, если бы она не думала постоянно о том, как подло поступила с Иваном и о том, что больше никогда уже не сможет назвать его своим, не сможет обнять его и поцеловать. Она больше никогда не почувствует его теплых и сильных рук на своём теле, не испытает тех чувств, которые испытывала только с ним во время поцелуя… Он больше никогда не проснётся раньше неё и не будет смотреть на неё, пока она не проснётся. Всё закончилось, так и не успев начаться, а виной всему какой-то сраный вирус, поразивший весь интернат.