Ее белая рубашка

             Но музыка играла недолго. Уже совсем скоро всех в срочном порядке собрали и направили к морю. Мия даже толком в ситуацию не вникла, однако поняла, что спокойному времени пришел конец. Снова война. И больше не с титанами. Такого флота Ривз еще не видела, но на удивление, все прошло даже хорошо. Любые бунты тут же были пресечены, а оставшиеся марлийцы взяты в плен. Не сказать, что разведчики собирались держать пленных в ужасных условиях. Кто знает, как они еще себя покажут. Да и не выглядели они сильно способными на бой или противостояние, однако это задержание нападения сильно измотало Мию морально. Она, кажется, давно не чувствовала настолько сильную злость, которой она залилась, когда их открыто называли бесчеловечными дьяволами во плоти. Ей стало как-то паршиво после того, как она узнала отношение марлийцев к жителям Парадиза. Она, безусловно, понимала, что они враги, однако...почему в марлии их считают чудовищами? Что они такого сделали? Может, стоило перестать думать об этом...       Ривз молча стояла напротив камер и смотрела на новоиспеченных пленников. Елена не выглядела расстроенной, а напротив—очень заинтересованной. —Позовешь сюда вашего командира?—вдруг спросила она, на что Мия лишь нахмурилась. —Он занят, ему не до вас —Вот ты где, мы тебя ищем по всему корпусу. Ты чего здесь?—послышалось сбоку от Саши. —Да так...интересно наблюдать за теми, кто считает меня монстром —Мы так не считаем!—буркнула Елена, глядя ей в глаза. —Говори за себя! Она тебе пушкой не угрожала!—вклинился Никола, косясь на Ривз, что тут же цокнула и повернулась к Браус.       Девушка поправила волосы подруги, словно от раздражения, и, махнув рукой, пошла в корпус, где ее, видимо, искали. Однако она все-таки сказала Леви, что его ждут, прежде чем наведаться к этим троим, что никак не могут без нее распивать бутылку рома, которую стащили из погреба. —О-о...нам только тебя и не хватает—с почти пурпурными щеками пробормотал Конни, глупо улыбаясь. —Набухался уже, ишак—усмехнулась Саша, отодвигая от него бутылку. —Я уже давно предлагал его пиздануть, взял и половину бутылки выхлебал—шикнул Жан, хмурясь.       Ривз села рядом и только оглядывала их, не понимая, как они все еще в силах расслабиться. Ее душили мысли о реальной опасности, ведь теперь враги—люди с военной техникой приспособленнее под таких же людей, а не под титанов. Мию мучали раздумия о том, что они в самом деле ходят по лезвию ножа. Однако...пока они все здесь, целы и невредимы...стоит, наверное, насладиться этим. И стоило только завязаться беседе, как Мия позабыла все отчаяние, что сжирало ее изнутри. Такая спокойная ночь...какие-то птицы вдали поют. Странно, что ночью...а может это просто Мия не замечала их раньше? И пока все еще хорошо, пока они все рядом, пока вдали поют птицы, а на столе по стаканам разлит ром, стоит полюбить этот момент так, как никакой другой. Стоит остаться с ними на всю ночь, чтобы никогда больше не жалеть, что они не успели встретить рассвет. Хотя...что за мысли? Они ведь элитный отряд, все будет хорошо и дальше, просто нужно постараться...все будет хорошо...       И, казалось, все не так плохо, «пленники» уже не были таковыми, а столь вкусную еду, как у Николы Ривз еще не ела. Было просто радостно наблюдать за Сашей, когда она на самом деле обливается слезами не только из-за вкуснейшей еды, но и из-за благодарности повару. Все было не так плохо до тех пор, пока не пришлось начинать нападение на Марлию. Мия перед этим почти не спала две ночи, глядя на револьвер и испытывая сильнейшую панику. Убивать...людей? Да как она вообще будет сражаться? Ее тошнило от понимания, что придется лишать жизни таких же людей. Но...они тоже солдаты, наверное, понимают, на что идут. Однако это не снимает с нее ответственности за убийства...когда это все уже закончится..?       Мию в пути больше не удивляли новые средства передвижения, оружия и технологии, ей было слишком тяжело испытывать что-то, кроме тревоги сейчас. Она бы лучше сама застрелилась, но так, наверное, не стоит делать. Может...даже не придется убивать..? Хотя, наивно думать об этом. —Мия? Ты че здесь?—снова подозвала Саша, глядя на нее.       Девушка, убрав руки от головы и встрепенувшись, встала и подошла к Браус. Она вдруг обняла ее так, как, наверное, не обнимала никогда. —Мия...ты совсем с ума сошла?—крихтела подруга, пытаясь ответить на ее объятья. —Слушай, Саш...ты прекрасная, правда, извини за все. У меня камнем на душе лежит твоя суетливось сегодня...прошу тебя, будь аккуратнее —Мия...ты чего? Все будет хорошо. Ты меня пугаешь. Да и к тому же, нас уже заждались, скоро начинаем между прочим       Ривз остранилась и тяжело кивнула, выходя к скупой на эмоции толпе. Стоило ее только подойти ближе, как на запястье оказалась крепкая хватка. Жан чуть притянул ее к себе и как-то грустно вздохнул. —Пообещай мне, что не будешь раздумывать, а сразу убьешь—отчеканил он, глядя ей в глаза. —Жан...я не могу такое обещать —Пообещай мне. Это может стоить тебе жизни, даже не смей жалеть их—прошипел Кирштайн, встряхивая ее. —Обещаю—раздраженно выдала Ривз. —Что ты обещаешь? —Обещаю, что не буду раздумывать и сразу убью —Обещаешь? —Да обещаю я! Чего привязался?!       Жан наконец выдохнул и глянул на ее дрожащие руки. —Ты пообещала мне три раза одно и то же. Попробуй только забрать слова назад       Мия лишь в голове передразнила его, хотя понимала, что он абсолютно прав. Ей нельзя было раздумывать. Иначе она бы никогда не убила. Но...может быть, ее прежняя безэмоциональность поможет? Хотя, судя по панике, эмоции присутствуют...       Она нарушила обещание. Вдруг застыла перед рядовым, глядя в его глаза, полные отчаяния. Рука не поднималась его убить. Однако стоило ему только зашевелиться, как откуда-то сбоку в него прилетела пуля, и он упал замертво. Мия огляделась и, тут же увидев перед собой Кирштайна, хотела сбежать, только бы он не смотрел на нее с таким злым презрением. —Ты мне пообещала три раза! —Да не могу я его убить! Он такой же человек, как я, как ты! У него тоже есть личная жизнь, и все марлийцы—это точно такие же люди, которым просто вдолбили в голову эту дрянь про нас! —Открой глаза! Даже если им это вдолбили, они посягают на наших! Они первые объявили нам войну! Они не жалеют нас, они не жалеют своих. Не твой ли принцип, как человек относится ко мне, так и я к нему?! —Жан, так не делается!       Парень в конец разозлился и, переложив оружие в левую руку, с размаху дал ей пощечину. —Если ты не готова убивать, то не держи в руках оружие и уходи со службы. Они нас ненавидят и отдали бы все за то, чтобы убить нас всех до единого! Перестань смотреть на все через розовые очки и искать во всем возможный мир, ты ведь не колебалась, разрубая титанов. А титаны—те же люди. Сама подумай, титаны хотят нас убить, они не способны размышлять и приходить к мирной жизни. И тут так же! Они хотят всех нас истребить и точно не будут заключать с нами перемирие, хотя бы до тех пор пока мы не докажем им наше превосходство, так что собралась и приступила к делу. Я больше не буду тебя спасать—словно ядом прыснул парень, тут же скрываясь.       И последняя фраза, видимо, послужила точкой отправления. Конечно, при возможности он бы вытащил ее из любого дерьма, несмотря на свои слова, но затуманенный мозг Ривз воспринял все прямо. Стало быть, нужно помнить только «кто не с нами, тот против нас». Возможно, она сильно пожалеет, что снова отправила кого-то в могилу, но она спасет свою шкуру и своих товарищей. Стоит уже перестать бы обузой для своей команды и сражаться наравне или даже лучше них...       С плеч слегло это напряжение, когда они уже были на дирижабле. Кажется...это можно назвать победой. Они все так рады. Стоило только посмотреть на них, как на лицо невольно наполазала слабая улыбка. —Ай!—чуть вскрикнула Мия, почувствовав боль поперек брови. —Ну не получается по-другому. Потерпи—шикнул Жан, пытаясь обработать глубокий порез—И...извини за то, что ударил, меня так разозлила твоя упертость —Ничего—только и выдала Ривз, понимая, что если бы он не предпринял попыток докричаться до нее, она бы с большой вероятностью умерла бы прямо там. —Вроде все. Как прибудем, нужно будет пластырь какой-никакой наложить. Руками только не трогай, занесешь еще что-нибудь—поднимаясь, пробормотал Жан.       Мия только кивнула и подошла ближе к Конни, намереваясь узнать, снова ли пьянка или они еще пока начинают. Спрингер, только завидев девушку, крепко обнял ее и улыбнулся, вручая стаканчик с чем-то крепким. —Я так рад, что все живы и здоровы. У меня было ужасное ощущение какой-то смерти, когда мы только вышли. О, это че у тебя?—глянул на рану парень, протягивая руку. —Ну, не трогай!—улыбнулась и тут же увернулась Мия, убирая его руку—Осколок крупный попал, когда окна выбились рядом с титанами. Ничего страшного —Ну...ладно. Пошли к Саше, я хотел к ней пойти давно уже, ты меня задержала       Мия только усмехнулась и последовала за ним, глядя под ноги. Они стояли все вместе и что-то активно обсуждали. Активно, как всегда. Как когда они сидят за столом, играя в карты. Как когда они пьют вместе после сложной операции. Как когда они выбираются в город. Как когда им скучно и они просто сидят на улице. Но активность эта испарилась моментально, стоило им услышать звук выстрела прямо перед собой. Мия тут же метнулась взглядом в сторону стреляющего, увидела двух детей с ружьем, проследила за тем, куда могла попасть пуля и тут же пошатнулась, глядя на Сашу. Повисло слишком нагнетающее молчание, разъедающее Мию изнутри. Кажется, сейчас вернулись все ее мысли, чувства и эмоции. Все внутри просто кипело от безысходности, но где-то трепалась надежда, что с ней все будет хорошо. Почему Жан и Конни так радыют..? Все...ведь будет хорошо? Мия бегала по ней взглядом, и с каждой секундой на глаза наворачивалось все больше слез, а руки дрожали сильнее обычного. Стук серца уже в висках оглушал ее, не давая услышать ничего. Почему ее веки так тяжелают? Почему губы бледнеют на глазах? Она не должна умереть сейчас. Так почему она только улыбнулась, пробормотала что-то совсем тихо и, глянув на трех друзей всей жизни, заснула..? Все ведь уже наладилось! Они уже закончили, так какого черта ее убили какие-то...дети? Наверное, именно в этот абсолютно ужасный момент до Мии дошло, что марлийцы все одинаковые. Гребанный ребенок застрелил человека без капли сожаления на лице! Да на лице этой твари красуется гордая, хоть и слабая, улыбка! Ривз залилась лютой яростью, глядя на нее. Значит в Марлии даже для ребенка ничего не значит жизнь других людей. Так какие из марлийцев тогда солдаты?       Мия полностью переключилась на этих наиотвратительнейших детей и, достав револьвер, приблизилась к ним. Девочка тут же наставила на нее ружье, вызывая на лице Ривз истеричную усмешку вперемешку со слезами. —Почему ты улыбалсь?—совершенно спокойно пробормотала она, выбивая из ее рук оружие и прижимая ее к стене ногой—Что забавного в смерти?       Она только молчала и с каким-то презрением смотрела на нее, но ничего от той улыбки не осталось. —Почему человеческая жизнь стоит для тебя так мало?!—почти скалясь на марлийку, сквозь зубы проговаривала Мия, держа револьвер у ее виска—Почему ты не улыбаешься сейчас? Смерть—это ведь забавно, да? Это ведь так приятно—убивать людей —Отпусти! Я ничего не обязана тебе говорить!—вдруг выдала она, пытаясь уйти. —Нет уж. Ты будешь отвечать за свои поступки. Ты должна за них отвечать. Не словами, так собой. Почему ты ее убила?! —Я ничего не скажу дьяволам с Парадиза! —Твое право—выдала Ривз, чувствуя, как руки уже чешутся от злости.       Девушка убрала ногу от ее груди, тут же зарядив ею по челюсти девчонки. Мия еще чуть приблизилась, с размаху разбила нос, ударяя ногой в живот в тот же момент. Стоило бы остановитсья на этом, но ей все было мало. Она ударила еще, еще и еще. Кирштайну пришлось оттаскивать ее от кашляющей кровью девчонки, пока Мия ее не забила на смерть. —Хватит на сегодня жертв! Прекрати!—прикрикнул он, крепко сжимая ее руки.       Конни, уже перехвативший мальчика, только наблюдал за...его подругой, видимо, и хотел выявить признаки жизни, хотя в глубине души надеялся, что Мия все-таки убила ее. —Отпусти! Она ее убила! Понимаешь?! Да она даже не чувствует стыда и вины за это! Она должна ответить за то, что сделала!—все психовала Мия, заливаясь слезами то ли злости, то ли горести.       Жан сильнее заломил ей руки и прижал к себе, чтобы она не пиналась. Все ее волосы растрепались, из глаз текли слезы, а голос срывался. Она все еще пыталась вырваться из его хватки, выливая всю свою энергию в это и с яростью глядя на, казалось бы, детей. —Я надеюсь, ты сдохнешь мучительной смертью...надеюсь тебе оторвет конечности и твой поганый язык...—уже без криков бормотала Мия, устав бороться с Жаном, которому и так наставила кучу синяков этими стараниями выбраться.       Она уже была не в силах поднять голову, однако слышала, что подключился и Леви. На пол все падали соленые капли, а Мия уже почти повисла на держащих ее руках Кирштайна, как тряпичная кукла. Парень, убедившись, что она успокоилась, поднял ее на руки и отошел. После такого всплеска Ривз стоило только оказаться в удобном положении, как она даже не уснула, а скорее отрубилась, уткнувшись носом ему в грудь. Жан, усевшись на пол, положил ее голову к себе на колени и только молча разглядывал ее лицо, перебирая пряди волос, часть которых была мокрой от слез...       Мия проснулась посреди ночи в комнате. Одна. Не было больше сопящей Саши, которая спала с одеялом под кроватью и подушкой на столе. Не лежало больше на тумбе и ее безделушек, которые она подбирала с земли, потому что те красиво смотрятся. Куда их уже успели убрать? И шкаф теперь пустой. После осознания Мия не хотела больше спать, плакать...она даже нанюхаться не хотела. На душе было как-то тяжело. Мия с тоской перебирала все, что знает о ней и помнит вместе с ней и только тряслась от отчаяния. Из закромов вдруг всплыл разговор четырехлетней давности. "—Спорим?—выдала она, словно уже ждала смерти кого-то из них. —Спорим. Ну ты не переживай, если ты проиграешь, то я к тебе на могилу каждые два дня буду полевые цветы приносить —Ты тоже не огорчайся, и я тебя без них не оставлю".       Саша проспорила...да так глупо. Мия, наверное, впервые была так расстроена тем, что выиграла. Девушка тут же вскочила и спешно пошла на поляну, вспоминая, какие цветы Саша обычно срывала...       Ривз, связав букетик ленточкой, найденной на дороге, села перед надгробием и глубоко задумалась. Цепкая прохлада обволакивала ее, не давая сосредоточиться. Девушка аккуратно положила цветы, грустно усмехнулась и снова заплакала. Она все рассматривала эти выгравированные буквы ее имени и не верила во все это...не хотела верить. Мия глупо и ужасно тоскливо улыбалась, вспоминая что-то смешное с ней, а после заливалась слезами еще больше. Где-то внутри все еще горела ярость на эту девчонку, но...Саша бы ее простила. Саша бы поняла, что они тоже сделали больно этим детям и простила бы ей этот поступок, ведь сама не раз бывала в подобных положениях. Но стоит ли Мие прощать ее, только потому что Браус сделала бы это? —Извини...—только и шепнула девушка, поднимаясь.       Она с яростью пнула камень и, сунув руки в карманы, медленно пошла обратно, не зная какой сейчас час и день...