Ее белая рубашка

      Ривз вернулась в эту одинокую комнату уже ближе к утру, когда птицы стали петь что-то вовсе не радостное, а затяжное и томное. Хотя, может, это она так все воспринимала. Мия с тяжестью оглядела комнату, села на кровать подруги и, погладив одеяло рукой, попыталась вдохнуть родной запах. Глаза то и дело слепили солнечные лучи, вынуждя девушку подняться и, наконец, собраться с силами. Она, умывшись ледяной водой, спустилась в столовую, где увидела одиноко сидящего Конни. На лице его была такая задумчивость, какой Ривз никогда не видела. Она вдруг стерла с себя все уныние и, подсев к парню, с теплом глянула ему в глаза. —Я не понимаю...почему она?—еле сдерживая слезы, пролепетал он, прочитав в этом взляде все ее желание выслушать. —Я уверена, что она сейчас...счастлива и спокойна. И она бы никогда не хотела, чтобы кто-то так убивался по ней —Но ты ведь тоже делаешь это       Мия плавно покивала и пожала плечами, стараясь как-то приободрить его. —Да...наверное, тебе не стоит сдерживаться в первое время. Просто знай, что как бы оно ни было, все наладится. Она обрела покой и отдала свое сердце, как преданный солдат —Я...понимаю, что ей теперь, возможно, лучше, но...наверное, это эгоистично, однако как буду я? У меня будто отняли часть меня самого       Ривз тяжело вздохнула, наконец, осознав, что для него она значила куда больше. Она даже не могла представить кого-то из них без второго, они напоминали неразлучных двойняшек. И ей было как-то тоскливо больше за него, чем за себя. —Извини...давай позже поговорим, мне чето плохо стало—спешно буркнул он, выходя на воздух с каким-то затуманенным взглядом, словно ему перекрыли доступ к кислороду.       Девушка глянула на часы, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, снова прокручивая всю свою жизнь, как пленку. Она пару-тройку раз натыкалась на отвратительные моменты, от которых ее бросало в дрожь, так что она спешила переключиться на что-то более спокойное, но скоро мысли опять стали путаться хуже обычного, руки трястись, а сердце стучать гулом в висках. Ривз напряглась, подумала, что стоит ей прийти в реальность, как все пройдет, но, увидев перед собой такой пустой тихий корпус, ее затрясло только больше. Она сорвалась с места, насколько это позволяли ее подкашивающиеся ноги, и забежала в ванную, панически щупая баночку. Но почему-то именно сейчас тут осталась жалкая капля...Мия забегала глазами по комнате, стараясь вспомнить, не осталось ли у нее чего-то еще. Точно нет. Да и деньги недавно полностью ушли на какую-то ее хотелку в городе. Она забилась в угол, обняла колени руками и, уткнувшись в них носом, попыталась самостоятельно успокоиться и справитья с этой минутной слабостью, но мысли то и дело разгоняли панику в ней. Все тело будто чесалось изнутри, от чего Мия, сама того не понимая, раздирала верхний слой кожи ногтями. Она не ощущала это неприятной жгучей боли, только тревога и на ее фоне непонятные ей физические ощущения, но боли, как таковой, нет. Ривз сильно зажмурилась, взялась за голову и в сотый раз попыталась переключиться. Мия, вдруг почувствовав, что к черту разодрала себе руки, опомнилась и поднялась с пола, но просто от осознания тревога не ушла, она лишь немного сместилась мыслью о том, что у нее остался один вариант.       Ривз, не думая, что надо постучаться, завалилась к Кирштайну и, чисто для приличия, поздоровалась. Он снова курил, рассматривая какой-то из своих рисунков, и выглядел он совсем не сказочно. Парень кивнул, спрашивая, что случилось, а Мия, снова глянув на свои руки, задумалась о времени. —Можешь дать мне немного денег? —Зачем? Мы ведь...Опять на это дерьмо?—как-то отреченно пролепетал парень, выдернутый из горестных мыслей. —Жан, я не могу больше, прошу тебя —Нет. Мне на тебя не жалко, но я не собираюсь материально поддерживать твою зависимость       Мия снова погрузилась в панику от неоправданных ожиданий и бегала по нему взглядом, чувствуя необъяснимый страх. —Жан...пожалуйста, совсем немного, я тебе отдам, обязательно, я все верну, прошу тебя, дай мне немного денег—тараторила она, глядя в его печальные глаза.       Он помотал головой и, вздохнув, отложил блокнот. Кирштайн внимательно оглядел ее, остановился на свежих царапинах и нахмурился. —Пожалуйста...Жан, я все сделаю, только дай мне эти пару монет...—вкладывая его руку в свои, бормотала Ривз, уже почти рыдая. —Мия! Я ни гроша тебе не дам на это, хватит! —Жан, пожалуйста, мне больше не у кого попросить...умоляю тебя, что ты хочешь сейчас? Я все сделаю, все прнесу, пожалуйста...совсем немного...—со слезами проговаривала Мия дрожащиии губами, наблюдая за его растерянностью.       Он грубо вырвал свою руку и напрягся, не зная, что ему делать: пытаться успокоить ее или четко дать понять, что она от него ничего не добьется. —Прошу...совсем немного...мне плохо, я не могу...хочешь, на колени встану? Пожалуйста, дай мне эти ебучие деньги...       Кажется, такой истерики от ломки у нее еще не было, хотя оно и понятно, ей еще не было так страшно. Все тело трясло, изнутри каждый сантиметр чесался, а из глаз текли эти жалкие слезы паники. —Мия, нет! Хватит унижаться, я сказал, что не дам тебе ничего на это!       Ривз нахмурилась и, не переставая рыдать, поднялась. Ее взгляд метался то к его рукам, то к лицу, а на уме было все, кроме адекватных мыслей. —Тебе лишь бы сделать мне плохо. Подавись своими ебаными деньгами—шикнула Мия, поменявшись в настроении слишком быстро...       Она на самом деле была сейчас готова на все, поэтому спешно сбежала к лавкам и магазинам и, найдя в самом далеке эту самую невостребованную, глянула на товары. Напоминало это больше место, где тебе будут втюхивать наркотики, чем парочку небольших строительных магазинов. Ривз, не думая, схватила самую маленькую баночку перед носом продавца и помчалась в сторону родного темного района. Но, кажется, в таком состоянии воровать без попыток сделать это скрытно, было глупо, ведь мужчина за лавкой тут же соскочил и с криками обвинений помчался за ней. Более того, к нему подключилась еще парочка, услышав восклики о воровке. И...ее нагнали уж очень быстро. Кажется, она и впрямь была не в себе, раз не смогла скрыться. Но каков же был ее страх, когда она поняла, что сейчас не в состоянии даже ударить. Она совершенно не воспринимала их оскорбления и прочие слова, получая ногами по животу. Стоило ожидать этого, когда кризис поглощает все отрасли хозяйства. Любой продавец бы боролся здесь за неотданную копейку, а за украденный товар и подавно. Мие оставалось только закрывать голову руками и сжиматься, стараясь не думать обо всем этом, но не давала как минимум боль. Все, что ей удалось—слегка открыть бутылку, чтобы часть вытекла, и у нее не отобрали украденное за ненадобностью всего части объема. Давно ей не приходилось быть избитой. Но...это же кончится...или уже кончилось? А толуол..?       Мия тяжело приподнялась, чувствуя ужасное головокружение. Баночка жидкости закатилась за ящики и была уже наполовину пустой, но она была. Ривз, с трудом встав на ноги, подняла емкость, закрыла крышку плотнее и оперлась рукой на стену, стараясь хотя бы стоять ровно. На землю вдруг закапала кровь, а девушка стала щупать лицо. На удивление нос был цел, а вот рана от осколка опять открылась...и фингал поставили. Это она еще в зеркало не смотрелась...не факт, что она вообще до зеркала дойдет...       Мия пришла ровно к завтраку. Проскочить незамеченной не удалось, но она не обращала внимания на оклики, не могла обращать на это внимание и заперлась комнате, наконец получая желанную истому...       Девушка, почувствовав головную боль и отступление туманности, поднялась и подошла к зеркалу, заинтересованно разглядывая себя. Губу разбил в придачу...завтра синяки по всему телу будут, наверное...тренировка вообще будет сегодня..? В глазах вдруг стало темнеть, а в ноги словно напихали ваты. Мия пошатнулась, попыталась ухватиться за край кровати, но оступилась и упала. Может, она потеряла сознание от удара, а, может, все изначально к этому шло...       Ривз с болью в голове поднялась после обморока уже второй раз за день, оперлась на колени и, глянув на время, серьезно забеспокоилась, однако, услышав голос Аккермана, сказавший всем разойтись, она заставила себя успокоиться. Девушка села на кровать, опять испачкала руку кровью, после чего поняла, что была без сознания не так уж долго. Как теперь объяснять, что случилось? Такой фингал и царапины просто не спрячешь. Стоило ли оно того? Кто знает...пора прекращать, сейчас может случиться все, что угодно.       Мия, чуть выглянув за дверь и убедившись, что никого нет, поплелась в ванную. Она спешно умылась, стерла всю грязь от обуви с рук и, только приподняв верх одежды, поморщилась от вида ребер. Завтра на утро там будет гематома не меньше половины ее ладони. Выглядит не слишком привлекательно. Девушка рассматривала свое лицо и так, и эдак, уже не понимая, так ли сильно заметны следы избиений. Хотя больше этого ее заботил Жан. Она понятия не имела, как он отнесся к ее истерике. Возможно, он даже обиделся из-за слов Мии о том, что ему лишь бы сделать ей плохо, когда Кирштайн пытался спасти ее. Да и он мог выдать любую необъяснимую реакцию, учитывая обстоятельства. Ему вряд ли было лучше сейчас, чем Конни. Стоит ли проведать его или оставить в покое..? Девушка решила, что лучше немного выждать, а после поговорить с ним.       Она из окна видела, как уходил Конни с цветами, она видела, как он вернулся совершенно разбитый через час, она видела, как он посреди дороги сел и заплакал. Мие до ужаса сильно хотелось как-то поддержать его, но она понимала, что не знает слов, способных утешить такую боль. Она бы не смогла успокоить даже себя, ведь на душе все еще скреблось паршивым чувством отвращения. Вероятно, нужно пережить, а уже после разбирать это со спокойной душой, хотя...Ривз не пережила еще ни одну смерть, до сей поры чувствуя вину. Так что же, снова нагружать себя, дабы не думать? Кажется, ей после такого и с кровати встать тяжело, не говоря уж о физических нагрузках. Да и сейчас...к Жану идти...слишком сложно. Возможно, ему тоже будет лучше, если они все немного побудут порознь, наедине со своими бедами...