Шот первый. Градус безумия

Во время планёрки я сидел, как зомби. Мои замы и начальники отделов то и дело предлагали пути решения проблем, спорили, рисовали на бумаге схемы и приводили примерные расчёты, доказывая возможность или невозможность использования предложенной стратегии. А я смотрел на них и понимал одно, что я могу остановить весь этот ад одним телефонным звонком. Самое простое решение лежало в ящике моего рабочего стола в виде прямоугольной картонки – визитки Олега Петровича Гамельтского. Кого я должен был спасти, а кого предать? На одной чаше весов целый мир, который я создавал с нуля более пятнадцати лет; люди, которые доверяют мне и сейчас пытаются всеми силами вытащить меня и мой бизнес из долговой ямы. А на другой – мальчишка, которому я клялся, что никогда никому его не продам. Никогда и никому. – Герман Валерьевич? – из динамика селектора прозвучал мелодичный голосок моей секретарши. – Да, Рита, – откликнулся я. – К вам Татьяна Витальевна из бухгалтерии. Говорит, что-то очень срочное. – Пусть войдет. В кабинете все затихли в ожидании очередного удара. Хороших новостей уже никто не ждал. Бухгалтер зашла, теребя в руках какие-то бумаги. Быстро обвела всех присутствующих взглядом и направилась ко мне. – Герман Валерьевич, наши счета только что разблокировали. – Что?! – подскочил со своего места Кирилл. – Гер! Ты слышал? – Наши счета разблокировали, – повторила Татьяна Витальевна и протянула мне принесенные бумаги. – ГУЭБ прислали письмо с извинениями за доставленные неудобства. Пишут, что у нас все в порядке и мы можем продолжать свою деятельность. Моё сердце оборвалось от осознания того, что́ скорее всего только, что произошло. И пока все ликовали и поздравляли друг друга с удачным разрешением, казалось бы, безнадежной ситуации, я судорожно вспоминал, включил ли я сигнализацию. Сегодня утром не выспавшийся и измученный я уходил из дома на автомате. И теперь не помнил, закрыл ли я дверь и включил ли эту грёбаную сигнализацию. Должен был включить! Я должен был! Я поднялся на ватных ногах из-за стола и медленно направился к двери, по пути бросив: – Кир, давай дальше сам. Я должен ехать... – я так и не смог закончить фразу, потому что не смог придумать, зачем и куда, мне просто надо было попасть домой. – Понял тебя, – ответил восторженный Кирилл. Но я его не услышал, потому что уже мчался по коридору так, будто сдавал норму ГТО на золотой значок. На ходу выхватив из кармана телефон, набрал номер моего водителя. Слава богу, он никуда не отлучался и ждал меня на парковке. А еще через минуту я умолял его ехать быстрее. Клялся, что лично оплачу любые штрафы и, если понадобится, куплю ему новые права. Все что угодно! Только быстрее! Когда наконец добрались до коттеджа, и я с замиранием сердца толкнул рукой дверь, она оказалась не заперта. Сигнализация была выключена. Я уже знал, что не найду Марата дома, но всё же ещё несколько минут метался по комнатам и звал его. До последнего надеясь, что мальчишка просто не ожидал такого раннего моего возвращения и сейчас сидит где-нибудь на полу со стопкой своих комиксов. Не нашёл. Украли… Этот урод все-таки выкрал его. Я поднялся в спальню и открыл шкаф. Вещей Марата не было. В ванной я также не обнаружил ни одного из его многочисленных флаконов. Сложно было представить, что похитители вместе с пацаном очень педантично собрали все его вещи. Значит, мальчишка ушёл сам. – Чёрт, Марат! Что за тупое самопожертвование? Почему не позвонил? Где теперь искать тебя? И в этот момент словно в насмешку на мой телефон пришло сообщение о зачислении на мой банковский счет двадцати миллионов рублей – возврат от аукционного дома. А еще через полминуты второе – десять миллионов с пометкой «Компенсация». – Урод! – проорал я телефону. – Я не продавал тебе его! Я его НЕ продавал! Я найду тебя, гнида. Ты уже не жилец. Ты понял?! Могилу рой!