Star Lost

Стоило заре украсить небосвод яркими оранжевыми и розовыми красками, а первым лучикам пробиться на чердак, как в сложенных после зимы шкурах заворочался омега. Встрепанный, словно только вылупившийся цыплёнок, Феликс открыл сначала один глаз, потом второй, с непониманием огляделся и тут же вскочил на ноги. «Надо идти. Мне надо уйти из дома.» Эта тревожная, подгоняющая мысль, возникла в голове случайно, но отдалась в душе необъяснимым предвкушением. Объясняя для себя странное поведение, как желание избежать расспросов старшего брата, юноша тихонько собрал грязные вещи и отправился на речку. В лесу было свежо и влажно, и от этого дышалось свободнее, да и чувство тревоги превратилось в трепещущее предвкушение. Омега не спеша добрел до речушки, слушая заливающегося соловья и шорох зелёной листвы. Вода была кристально чистой, настолько, что на дне можно было увидеть камешки. Греховно было мутить её стиркой, не успев окунуться в бодрящую прохладу. Омега стянул с себя рубаху, откинул вместе с ней на сочную траву штаны и вошёл в мерно бегущую речушку. Волны омывали его по пояс, ласкали и расслабляли. Было приятно стоять вот так, наедине с Матерью Природой, слушать её музыку и ощущать, как по покрытой мурашками коже стекают капельки воды. Задержав дыхание, Ликс нырнул поглубже и поплыл к противоположному берегу. Вынырнув, он начал жадно глотать воздух, ощущая как ветерок обдувает влажную кожу, а показавшееся утреннее солнце припекает, не позволяя замёрзнуть. Сейчас можно не торопиться, не спешить, разлечься на мягкой траве и насладиться тишиной и спокойствием — стирка может и подождать. С этими мыслями, омега разворачивается, откидывая мокрые волосы со лба и собирается плыть обратно, да так и застывает, глядя в голубые глаза, сияющие неприкрытым интересом на… чёрной огромной волчьей морде. От неожиданности юноша отступает назад и спотыкается об камень. Резкий вскрик и всплеск воды разрезают умиротворенную лесную тишину. Зверь тут же подскакивает к ушедшему с головой в реку омеге и мордой подталкивает под спину к поверхности, а Феликс только и может, что барахтаться да размахивать руками, поднимая кучу брызг. Инстинктивно пальцы цепляются за чёрную, как сама ночь, шерсть. Это позволяет немного подтянуться и повиснуть на мощной шее. Вытащенный на берег, Ликс откашливается и только после этого замечает, что за ним пристально следят. Голубые глаза обводят его с головы до пят и останавливаются где-то ниже пояса. Щеки заливает алым, благодарность за спасение застревает в горле и руки резко опускаются, прикрывая самое ценное. — Бесстыдник! — вскрикивает юноша, отвлекая внимание волка на своё лицо. Тот же поднимает недоуменный взгляд и вопросительно наклоняет морду, мол, почему? На это Ликс возмущённо фыркает и, развернувшись, спешит обратно в воду. Переплыть реку не составляет труда, вот только выходить на берег под пристальным взором смущает. Он останавливается так, чтобы волны скрывали тело ниже пояса и оборачивается. — Отвернись, — требует он, только вот в ответ ему упрямо мотают волосатой головой. — Ты порочишь честь юного омеги. Меня замуж никто не позовёт после твоих выходок! Отвернись, кому говорю? Может у вас, перевертышей, и свободные нравы, так только я ж человек! Совсем бесстыжий! Плохой волк! Не ожидавший такой тирады, зверь шлепается на попу и даже пасть приоткрывает. Надо же, вы только поглядите, точь-в-точь как человек! Вот только эта умилительная картина да хлопающие растерянные глазюки не оказывают на смущенного паренька никакого эффекта. Он сводит сердито брови к переносице и вперивает многозначный взгляд в перевертыша. Посыл ясен, как день. Волк закатывает глаза и поворачивает морду в сторону. — Так не пойдёт. Полностью отворачивайся. Слышится недовольное бурчание, но зверь все же встаёт задом к омеге, который облегченно выдыхает и наконец выбирается на нагретый солнцем берег. Лёгкая одежда на мокрое тело налезает с трудом и неприятно прилипает к коже. Если бы не незваный гость, Феликс бы успел обсохнуть на припекающем солнце. Так нет же, теперь мучатся придётся. Он кинул быстрый взгляд на неподвижную фигуру, но прощаться не стал. Ещё чего, с наглецом разговаривать! Развернувшись, Ли быстрым шагом направился обратно в деревню. И зачем только из дома уходил? Чтобы вот этого наглого волка встретить? О Мать Природа, видно Звезды решили пошутить над ним! Вслед раздался короткий лай, только вот Феликс решил твёрдо — не обернётся и вообще на эту поляну дорогу забудет. «Звезды-защитницы, ну по что мне это наказание?» — взмолился юноша, углядев, как во дворе старший брат колит дрова. Ведь пристанет же сейчас, как лист от банного веника к голому заднему месту! И ведь шутить начнёт да подмигивать! А ещё улыбку довольную на лицо растянет! Как же ж без этого? Виделись то они в последний раз вечером, аккурат перед гуляньями, а сейчас уж к полудню ближе. И выглядит всё так, будто молодой омега только домой возвращается. Феликс уж было хотел дëру дать. Мать Природа свидетельница — уж лучше в лесу с волками да лисами жить, чем слушать бредни Ëнджо. Нет, не с волками. Лучше с зайцами. Да вот только пока парень на деревенской дороге в нерешительности мялся, его окликнули: — Ли Феликс! А ну-ка, быстро в дом! Заметил. Значит, бежать поздно. Вдохнув побольше воздуха, омега вжал голову в плечи, да побрёл к брату, готовясь к душевным мучениям от оного. — Ну где шляемся? — старший сразу начал давить довольную да хитрую улыбку. — Не с альфой ли часом? — Брат! — возмущённо вскинулся омега. — Придумаешь тоже! С каким ещё альфой? Браги вчера перепил? — Знамо с каким, — от удовольствия Ëнджо аж подхихикивать начал. — С тем же, с кем на поляне плясал. Коли я бы и не увидел, дак соседи бы рассказали. Вся деревня гудит, аки улей пчелиный, что младшего Ли пристроили! — Да не с ним я был! — вспылил Ликс. — Я омега порядочный, дома ночевал. — То-то я смотрю, порядочный мой, с леса возвращаешься мокрый да запыхавшийся. Неужто, перевёртыш приглянулся так сильно? — Ты! — от возмущения омега чуть ли не задохнулся. — Да что ты такое говоришь? Не было такого! Слышишь? Не было! Я с утра на речку пошёл! Стирать! Красноречивый взгляд прошёлся с макушки до пят, да вернулся обратно, пытливо в глаза заглядывая. Реакции такой Феликс не понял. Выгнул бровь вопросительно, голову к плечу склонил, чем новую волну смеха и вызвал. Это то ещё больше из колеи и выбило. — Ты это чего? Правда что ль с брагой перебрал? — Да я вот, смотрю, стирка задалась! Руками всё стёр, али течение бурное было да все вещи унесло? Надеюсь, мою рубаху любимую, ты не потащил стирать? — О Мать Природа! — простонал юноша. — Корзину на поляне забыл! Паренёк обернулся было к лесу, собираясь вернуться, да так и застыл на месте. Желание забирать так и не постиранные вещи улетучилось в тот же миг, как вспомнился наглый волк на поляне. Да вот деваться было некуда. Тяжело вздохнув и в который раз взмолившись Матери Природе да Звездам-защитницам, Ликс отправился обратно к реке. Только и слышно было, как хохочет позади довольный Ëнджо. К счастью, зверя на поляне уже и след простыл, а вот корзинка с бельём нашлась на том же месте. К удивлению, вещи были постираны и аккуратно сложены. Стало неловко. Волк то, хоть и бесстыдно себя повёл, но омегу спас и зачем-то работу за него выполнил. А Феликс? Не то, что спасибо не сказал, так ещё и обругал! Щеки тут же вновь опалило красным, а в голове мысли зародились кучей беспокойных ос. Да так и не отступили. Ни когда Ли обратно в деревню с корзиной тащился, ни за домашними делами, ни за ужином. Так и решил — пока не поблагодарит да прощенья не выпросит, не успокоится. Ночь выдалась беспокойная. Отблагодарить хотелось от всей души, да не с пустыми руками прийти. Вот Феликс рукоделием и занялся: браслет сплел из кожи, да немного съестного собрал. Уложил всё чин по чину, аккуратно, во всю ту же корзину и спать лег далеко за полночь. Вот только спал беспокойно и вскочил лишь только первые лучики солнца показались. Думалось почему-то, раз на рассвете впервые повстречались, так и сегодня случится. Не прогадал. Стоило выйти на поляну, как в глаза бросилась мощная фигура зверя. Тот лежал, прикрыв глаза и нежился в ярких лучах. Аж порыкивал тихо от удовольствия. Только вот стоило под ногой сухой ветке хрустнуть, как рычание переросло в угрожающее, а сам волк вскинулся, оглядываясь по сторонам. Уж тут то Феликс кота за хвост тянуть не стал. Вышел из-за раскидистого дуба, держа свою ношу на уровне груди, словно защищаясь. И вид ведь такой смелый, решительный, голова гордо поднята, а в душе то всё равно трепет необъяснимый: умом понимает — не кинется, но вот всё равно пугает своей мощью. — Я тут это… Спасибо хотел сказать, — тут то голос и сорвался, дрогнул да совсем на шёпот перешёл. Пришлось прокашляться. — Ты мне вчера помог, даже одежду простирал. Спасибо. И… Ты прости. Смутился я, вот и сорвался, — юноша подошёл ближе, протягивая корзину. — Тут ничего особенного, масло да хлеб свойские, мясо, что сам вялил по папиному рецепту и так, по мелочи. Ты возьми. Знаю, такого и у вас в селении хватает. Просто не знал, как ещё отблагодарить. Корзина оказалась стоящей чуть ли не под носом у волка, а сам Ликс отступил немного назад. Перевёртыш оглядел его удивлённым взглядом и обратил внимание на подарок. Откинул мордой салфетку вышитую, что еду прикрывала, да принюхиваться стал. Учуял что-то интересное и начал рыться. Омега аж дыхание задержал. Вроде, понравилось наполнение корзинки. И пока юноша за зверем наблюдал, тот достал интересовавший его предмет и бросил на траву, аккурат возле лапы. Ли напрягся, вглядываясь и с удивлением замечая кожаный браслет. Его то парень и плёл чуть ли не пол ночи, как старший брат учил, используя чёрно-белые крашеные полоски кожи и вплетая в узор речной жемчуг. Не понравился что ли? Стало обидно. С грустью глядя в голубые омуты напротив, омега поспешил уточнить: — Не нравится, да? Ну так я могу забрать. Что ж вот так вот сразу выкидывать? Зверь на это фыркнул недовольно, подтолкнул слегка украшение носом да лапу вытянул. Взглянул на омегу, потом на браслет и вновь глаза поднял, мол, надеть помоги. Юноша в тот же миг с облегчением и выдохнул. Подошёл ближе, на колени присел и ловко затянул шнурки. В благодарность перевёртыш лизнул маленькую ладошку и умостил свою громадную морду на чужих ногах. Глаза прикрыл, носом в живот уткнулся, да нюхать стал. — Ты… Ты чего это? — Феликс аж застыл от неожиданности, за что и получил легкий тычок ниже пупка. — Эх ты, большой такой волк, а ведешь себя, как щеночек, — улыбнулся омега, протягивая руку и начиная чесать за ухом. Волк только проворчал тихонько, да реагировать больше никак не стал, только морду под ласковые пальцы продолжил довольно подставлять. И сразу же так спокойно стало, легко. Помирились, значит. «И не такой уж этот зверюга страшный и наглый», — подумалось тогда Феликсу.