Молчание не знак согласия, но неплохой эвфемизм всего на свете
Вам хочется знать, как я вдруг из своей покойной комнаты, которую оставлял только в случае крайней надобности и всегда с сожалением, перешел на зыбкое лоно морей, как, избалованнейший из всех вас городскою жизнию, обычною суетой дня и мирным спокойствием ночи, я вдруг, в один день, в один час, должен был ниспровергнуть этот порядок и ринуться в беспорядок жизни моряка?
Гончаров. Фрегат «Паллада»
— Достаточно, лейтенант, — произнесли над нею. Зоуи, не почувствовав рассекающей боли от шпаги, решилась поднять взгляд. Капитанский плащ правосудие встрепенулся перед ней, совсем оградив от Виты Бревис. Зоуи глазам своим не поверила: от шпаги лейтенанта ее защитил капитан Хонд Гебоген. На корабле наступила тяжелая тишина, которая позволила осторожно оглядеть палубу. — А, мэр Буалье! — раздался с носа корабля приветственно бодрый голос контр-адмирала Салуса. Зоуи обернулась: мэр Буалье стоял безоружный, шпага его переломленная лежала под ногами у Карса Влама, позади которого примерно в том же положении, что и Зоуи за капитаном Хондом, по палубе распластался молодой дозорный. — Да, что-то мы припозднились и, кажется, отвлеклись от нашей экскурсии по порту. Все ли вы успели посмотреть? — спросил он. Буалье прошипел контр-адмиралу, что тот пожалеет, но тот уже забыл про него. Он поглядел на капитана Хонда, который все стоял между Зоуи и лейтенантом, кивнул на так и не сдвинувшегося с места Ителя, который без монокля и без пистолета совсем потерялся в пространстве и только сидел, обхватив руками чемодан. Капитан смерил предостерегающим взглядом Виту Бревис, и когда та спрятала шпагу, подошел к оценщику, забрал чемодан. — Полагаю, Мисс Гласс, коллекция? — спросил контр-адмирал. Зоуи только теперь поняла, что сидит, затаив дыхание. Выдохнула, кивнула. Контр-адмирал снова перевел взгляд на чемодан в руках капитана. — Никак чемодан склеен способностями мистера Меца? Хонд утвердительно покачал головой. Ему подали нож, он взрезал клейкую полоску, соединявшую половинки чемодана, распахнул его. В чемодане в бархатных лунках лежали кольца Сафра. Самого Меца под руки подняли двое дозорных, он с трудом отходил от нокаута. Потом действительность обрушилась на него вся сразу, его глаза округлились. — Ну вот и отлично, — потер руки контр-адмирал. — Капитаны, прошу, арестуйте месье Мэра Буалье, господина казначея Фран мо Меца, а также оценщика и громилу, если отдерете его от пола. Зоуи только теперь увидела: Хонд был не единственным капитаном на борту: была здесь капитан Ильгема, стоящая в темных очках, несмотря на садящееся солнце, капитан Сайк в плаще на голый торс поигрывал мускулистой грудью. — А девицу не повяжете? — спросил Мец сквозь зубы. — А, мисс Гласс? Нет-нет, к чему это, она наш человек, — улыбнулся контр-адмирал. Тишина на корабле стала говорящая. Зоуи не сдержала ухмылки. — Так и думала, — сказала капитан Ильгема, подавая наручники солдатам, что держали под руки Меца. Сайк, не особенно озаботившись о безопасности Брига Биты, с силой оттащил его от пола, заковал в цепь. Хонд за шкирку поднял Ителя, возле которого стоял. — Что! — тут завопил Мец и вывернулся из хватки солдат, указал за Зоуи рукой. Учитывая, что она все еще сидела на палубе, клейкие атаки ее ситуацию усугубили неглубоко. — Так ведь ты! Ты пиратка! Что значит их человек! А груз капитана Влама! А пираты печени и почек! Он хотел было оттолкнуть солдата, но тогда капитан Ильгема развернулась на пятке и, уронив туловище, отвесила Мецу удар пяткой снизу вверх по подбородку, встав в изящном боевом шпагате. На его запястьях защелкнули кайросек. Мец поднял голову, покачиваясь. — Капитан Влам? — спросил контр-адмирал. Зоуи указала пальцем на Карса, стоящего руки в брюки рядом с контр-адмиралом и поверженным Буалье. Контр-адмирал засмеялся. — А пиратов печени и почек я не знаю. Полагаю, вас обманули, господин Мец. Казначею было уже немного все равно, он едва мог держать голову ровно, его увела капитан Ильгема, за шкирку вытащив его на платформу порта. Зоуи, запрокинув голову, пыталась отдышаться теперь, когда никто не пытается оставить ее инвалидом. Контр-адмирал продолжал с указаниями: позаботиться об аресте Буалье было велено Хонду, чье появление все еще не укладывалось у Зоуи в голове. Хонд следовал указаниям безупречно. Другие солдаты и офицеры быстро спустились с корабля, чтобы оказать помощь раненным. Коллекцию Салус велел доставить на базу, где, убедившись в ее полноте, ее следовало вернуть владельцу. Зоуи видела, как лейтенант развернулась перед ней на каблуках сапог, отрезвленная распоряжениями контр-адмирала. Кто-то из дозорных помог Зоуи подняться. Большая часть дозорных спустилась в порт. Забавно, без единой царапины были контр-адмирал, капитаны Дозора и Карс Влам — и это при том, что он влез в драку еще в трюме. Лейтенант была более потрепанная, видимо, бой начался еще в порту. Буалье ворчал и дергался, не давая Хонду себя повязать, вопя «я сам пойду!», когда капитан брал его под защелкнутый в наручник локоть. Зоуи вернулась к своим туфлям. Оттого, что капитан Ильгема, не церемонясь, швырнула Меца на платформу порта с корабля, тот потерял сознание, и его клей испарился. Зоуи смогла обуться. Пока сидела на корточках, заметила, как на светлую древесину падают капли крови. Не с царапины на плече, с лица. Зоуи пальцами аккуратно прикоснулась к скуле, к щеке, наконец нащупала кровь, от брови стекающую к глазу и к губам. Когда это она успела разбить бровь? Неудачно ушла в перекат? Пожалуй, надо найти другой способ держать дистанцию, например, использовать ноги. Хорошо, что на корабле нет зеркала, пожалуй, видок у нее был тот еще. Она надела туфли, распрямилась. Тогда к ней обратился контр-адмирал. — А вы? Мисс, вы пойдете со мной. — На взгляд Зоуи это было бы затруднительно. С корабля можно было пойти разве что в море, трапа к порту не было. Контр-адмирал заметил, что она колеблется, подал ей руку. — Смелее. Зоуи поглядела на руку контр-адмирала, прикинула его намеренья: он сейчас сиганет вниз с ней под руку, и Зоуи последует примеру Меца, который валялся там внизу у ног капитана Ильгемы, не сумев приземлиться на ноги. Но когда контр-адмирал требует следовать за ним, невежливо заставлять его ждать. Зоуи взяла его за руку. Контр-адмирал немедленно рванулся с места в сору, в мгновеннье преодолев те несколько метров, в которых корабль стоял на воде, и на причале не дал Зоуи по инерции полететь вперед кубарем, удержав ее под локоть. Контр-адмирал направился в сторону базы Дозора. Зоуи пошла следом, не став спрашивать разъяснений. Когда они удалились от порта и уже вошли в узкие коридоры базы Дозора, контр-адмирал обратился к ней. — Вы, бесспорно, проделали огромную работу, — сказал он. Зоуи подняла на него взгляд. Ей не слишком понравилось, что начал он издалека. — Но ошиблись в одном моменте, который мог бы сломать много жизней. К счастью, не успел. Хочу показать вам, в чем дело. Зоуи вскинула брови в удивлении, но ничего не сказала. Не считая того, что она поставила себя в ситуацию, когда ей пришлось драться с тремя людьми, один из которых был фруктовик, а другой вооружен пистолетом, сложно предположить, в чем дело. Хотя, если рассудить здраво, капитан Хонд, вместо того чтобы сидеть за решеткой, не дал порезать ее на заплатки и своими руками вязал руки Буалье. Если она ошиблась на его счет, то ошиблась и еще насчет кого-то. Что ж, сложно сказать. Они пересекли порт. Зоуи успела поразиться, сколько людей здесь было: дозорных, грузчиков, бандитского вида типов, сидящих в наручниках и ждущих, когда их уведут. Контр-адмирал провел ее на базу, они спустились на нижние уровни, где, насколько знала Зоуи, были тюремные помещения. Им отсалютовали, когда они вышли из лифта в довольно просторное круглое помещение с расходящимися лучами коридорами. Солдат указал дорогу. Тогда они с контр-адмиралом прошли в один из коридоров, а там Салус открыл перед Зоуи дверь в третью по счету комнату. Она была разделена на два помещения, где в одном сидел допрашиваемый, а из другого было прекрасно слышно, о чем он говорит, и видно его через стекло. — А, капитан Веритас, — улыбнулся контр-адмирал. Увидев капитана Веритаса, Зоуи не слишком удивилась. Но вот по ту сторону стекла сидел, облокотившись о стол, и вяло смотрел в угол комнаты юнга базы Тукомста — Худ. Волосы падали ему на лицо, потому что он снял повязку. Зоуи не сразу нашлась, что сказать, и едва открыла рот спросить, почему мальчишка здесь, ее прервал Салус. — Позвольте, я объясню, — предложил контр-адмирал. Зоуи села за стол, разглядывая мальчика через стекло. Сколько он здесь — глаза уставшие, напряжение в его пальцах и постоянные движения показывали, что его нервы на исходе. Зоуи подняла взгляд на контр-адмирала. — Вы, когда вернулись из Айзера, сообщили мне, что у Буалье есть свои люди на Базе, и вы предполагали, что это был капитан Хонд. У вас были основания — это время службы, его рекомендация и его подозрительность в вашем отношении. У меня оснований так думать не было по ряду причин. Во-первых, Хонд — один из моих людей. Своим людям я склонен доверять. Во-вторых, что более важно, незадолго до того, как вы сообщили мне, что подозреваете Хонда Гебогена в связях с незаконной торговлей, он сообщил мне, что подозревает в таких связах вас. Зоуи усмехнулась. Контр-адмирал оказался, должно быть, в забавной ситуации. Как когда стравливаешь паука и муху в углу своей комнаты, потому что оба тебе мешают. — Тем не менее, хотя вы и ошиблись в человеке, на которого указали, мысль у вас была здравая, но я совершенно не знал, как найти этого человека. Благо, Худа подловил капитан Веритас. Иначе, вероятно, вы бы были мертвы. Зоуи покачала головой. Слабо верилось, что улыбчивый услужливый мальчик мог сыграть такую роль. Тогда контр-адмирал приглашающе повел рукой, чтобы в разговор вступил капитан. — Как только я прибыл в Тукомст из Ювила, я велел Худу быть в следующих ночных патрулях в порту, на случай если ты объявишься, чтобы он связывался напрямую со мной. В детали я его не посвящал, и о том, что ты шпионишь в пользу Дозора ему было неизвестно. Зато ему было отлично известно, что ты работаешь напрямую с Буалье, потому что ему сообщил Мец. В тот вечер, когда ты уже прибыла в Тукомст с коллекцией, в последний момент мы с контр-адмиралом сочли, что не можем оставить базу без присмотра, потому что в любой момент твоя жизнь могла оказаться под угрозой. Я остался в порту. Контр-адмирал всю ночь был на базе. Наконец, ты появилась, Худ не дал тебе влететь в патруль, вы прошли на базу. Я не следовал за вами и не знаю, о чем вы говорили, но если бы сказала ему, что работаешь ради ареста Буалье, то Худ бы, вероятно, отправился сообщить об этом господину. И когда вы разошлись, я пошел за ним. Худ покинул Базу. Пересек порт. И провел меня до самого перрона подземной станции. Капитан замолчал, посмотрел на комнату допроса. Худ, опустив подбородок на ладонь, глядел с тревожной скукой в стенку. Зоуи морщила лоб, пытаясь уложить события в голове и не запутаться в играх разума, которые пытался доступно объяснить капитан. Оттого, что кровь на брови подсохла, морщиться было непросто. Если бы Худ дошел до Брига, например, тот бы немедленно позвонил Мецу. Ее бы пришили, едва Буалье ступит на корабль. Хотя нет, не так. Буалье бы поступил умнее, он бы просто не явился, чтобы не марать рук. А вот потом бы ее уже и грохнули. Но если задуматься, Зоуи ловила Худа на том, что ночью он шнырял у порта, но это было так давно, что она даже не вспомнила. — Вы его тогда арестовали? — Да, — сказал капитан. — Я провел остаток ночи здесь. А потом позвонил контр-адмирал и я поднялся к вам. — То-то вы появились через пять минут. — Да, буквально на лифте поднялся, — качнул головой капитан. — И еще спросили про него, — усмехнулась Зоуи. Капитан улыбнулся, покачав головой. — Почему вы не сказали? — В сущности, было уже без разницы, известно тебе или нет. Зоуи выдохнула сквозь зубы, чувствуя привкус ошибки, на которую тебе указывают, когда все уже сделано. Да, очень сдержанно и ласково и из лучших побуждений, но разбитое чувство удовлетворения собой мелко дребезжало внутри. Неприятно. Должно быть, вид у нее был, как будто она раскусила головку черного перца в супе. К ней обратился контр-адмирал. — Почему я думаю, что вам стоит это узнать, пусть и поздно, мисс, — начал он. — Вы, если не передумали, собираетесь строить вашу жизнь на том, что будете решать, каким людям доверять и не доверять. Торговля — такое дело. Такие просчеты впредь могут отнять у вас жизнь. — Да, — сказала она, но голос подвел, получилось только выдохнуть согласие шепотом. Контр-адмирал поглядел ей в лицо долго, нашел в нем глубокую задумчивость и решил, что не будет говорить о том, что разглядел в ее загруженном взгляде. На этом его лекция насчет важных решений закончилась. Они стояли молча. Капитан закурил. Контр-адмирал покачал головой, хлопнул себя по бокам, как засидевшийся гость. — Капитан. Позаботьтесь о Мисс. Ей нужна помощь врача. А вам следует поспать. Все остальное — подождет до завтра. Зайдите ко мне после обеда. Предполагаю, нас будут ждать серьезные разговоры со столицей. И со Штаб-квартирой. С этими словами контр-адмирал вышел. Зоуи с капитаном просидели в комнате для допросов еще с пятнадцать минут, пока капитан раскуривал сигарету, а Зоуи раскладывала по полочкам, на что ей следовало обратить внимание раньше. Не хотелось бы из-за этого случая становиться параноиком. От мысленных раскопок такого рода ее отвлек Веритас. — Идем? Или хочешь зайти? — спросил он. — А можно? — Зоуи обернулась на капитана. — Отчего нельзя. Зоуи подумала. Поднялась с неудобного стула, на котором отличненько устроилась. Кивнула на дверь. Веритас открыл ее перед нею. Зоуи не прошла вглубь комнаты для допросов, остановилась в проходе, оперлась о косяк. Худ поднял на нее взгляд. К ее удивлению, не холодный, не злодейский — как обычно смотрел на нее, так поглядел и теперь — улыбнулся, и в глазах даже показался блеск, скорректированный на усталость. — А, президент, — сказал он. — Досталось вам. — А мне сказали, я легко отделалась. Так это правда? А я думала переманить тебя выйти со мной в плавание, уговорить оставить это безрадостное неблагодарное дело. Худ поджал губы, улыбка сошла с его лица. Он поглядел на Зоуи, потом на Веритаса — считывалось, что он решает, готов ли он сказать это при них обоих. Капитан тоже видел этот взгляд, но не уходил. Худ испытывал их терпение, и Зоуи не хотела влезать в эту игру. Она посмотрела на капитана и взглядом предложила идти. Когда они только развернулись, Худ, наконец, решился. — Вы, президент, только после этой выходки не отсвечивайте, — сказал он. Зоуи развернулась на каблуке. Веритас тоже задержался — явно более озадаченный, чем собирался быть вне зависимости от того, что бы услышал. — Что сказал? — спросил Веритас. В голосе его и в том, что он сказал, послышалось что-то металлическое, как на взгляд Зоуи, довольно протекторское. По отношению к ней. Худ смотрел на нее, не на капитана. Зоуи приподняла подбородок, чтобы Худ объяснился. — Буалье, если даже арестован, никогда не сознается. Сеть принадлежала не ему, — сказал он. Его обычно беззаботное лицо помрачнело, на лбу залегли морщины, такие неуместные для такого молодого свежего личика подростка: Зоуи поняла, он каждую секунду борется с собой, чтобы это сказать. И отчего-то говорит. — А кому? — Какой-то организации с Гранд лайн. Я не знаю, — сказал он, но тогда Веритас покачал головой. — Что за организация? — перебил он, резко повышая градус разговора и не давая Худу договорить. Тот помотал головой, повторил тихо, испугавшись ледяной ноты в тоне капитана, «я не знаю». — Что за организация? — спросил Веритас так громко, что теперь Худ даже отстранился к спинке стула, а потом и вовсе подскочил с него, пятясь назад. — Я не знаю! — крикнул он, и, прежде чем капитан продолжит крики, Зоуи встала перед ним, чтобы утихомирить. Но в лице его прочитала не злобу и не агрессию, с какой он кричал несколько секунд назад — удовлетворение. Теперь он был готов поверить тому, что мальчишка говорит. — Достаточно, — сказала Зоуи, едва удержавшись, чтобы не извиниться. — Спасибо за предупреждение. Надеюсь, произошедшее не загубит тебе жизнь, — она руками развернула Веритаса, чтобы он вышел из комнаты для допросов, Худ тогда немного оправился и проводил ее взглядом. — Надеюсь, вам тоже не загубит, — сказал он, когда они уже закрывали за собой двери. Зоуи устало прислонилась к двери и оглянулась на непрозрачное с этой стороны стекло. Худ стоял в комнате еще долго, сжимая кулаки. Забрал назад волосы, тревожно посмотрел в потолок, стал ходить из угла в угол. Она подняла взгляд на капитана Веритаса. — Я должен был проверить. Предателям доверия нет, — сказал он, и в этом было достаточно здравомыслия и ни капли оправдания. Зоуи закрыла глаза. Про себя решила, что не будет допытывать ни капитана, ни Худа — она не следователь, не судья и в людях плохо разбирается. Тогда она выпрямилась и собралась после услышанного с мыслями. Капитан пропустил ее в коридор, закрыл за нею двери, и они отправились на базу — туда, где врач будет накладывать ей шов на бровь и капитан стрельнет сигарету, чтобы закурить этот несчастный день и свалиться спать хотя бы где-нибудь: хоть в кресле, хоть на больничной койке. Зоуи не вполне чувствовала за собой моральное право вернуться в квартиру лейтенанта, о чем сказала капитану, когда он смотрел за тем, как врач накладывает ей швы. — Она тебя убить не попыталась? — Была полна решимости. — Не думаю, что она оставит это так, — сказал Веритас. Зоуи подняла на него взгляд. Незаданный вопрос «как» повис воздухе, но спросить Зоуи не успела. В лазарет лейтенант Бревис вошла неожиданно, от входа заметила Зоуи и капитана и уверенным шагом направилась к ним. Капитан обернулся. — Ты! — Лейтенант показала на Зоуи пальцем уже издалека, чем привлекла к себе определенное внимание. — Почему ты мне не сказала? У тебя было полтора месяца, ты могла бы сказать хоть раз, чтобы я не продырявила тебя, черт возьми, когда ты пытаешься сделать Дозору одолжение. — Она посмотрела на врача, давая понять, что если бы не он, она бы распустила руки. — Прости, — сказала Зоуи. Сказать особенно было нечего. Нет, было что — она могла сказать, что о таких вещах вообще ее должен был предупредить, например, капитан, или еще что-то в этом духе, но Зоуи сочла, что это будет неправильно. — Прости? Черт возьми, прости, — передразнила она. Потом поглядела на капитана. — А вы что улыбаетесь, вы тоже мне ничего не сказали. Если бы я ее убила, это было бы на вашей совести. — Да, пожалуй, на моей, — умиротворяюще согласился Веритас. Врач обрезал нить, повернул голову Зоуи за подбородок. — Ну и все, до свадьбы заживет, — сказал он. Зоуи слезла с койки и посмотрела на Виту. — Нет, в самом деле, извини, мне стоило… — Помолчи, ладно? — Вита Бревис выдохнула, вытянулась, как будто собралась с силами, посмотрела на Зоуи. — Ты меня прости. Я должна была головой подумать. И не подозревать близкого мне человека в ужасных вещах. Я должна была догадаться, хотя бы потому что тебя начали считать фруктовиком, но я-то видела, как ты в море два часа проторчала. Прости. Зоуи от извинений Виты Бревис опешила. Но потом сообразила, что отчего-то стало намного проще дышать и все как будто встало на свои места. Она улыбнулась. Вита выдохнула — ей тоже этот разговор принес больше облегчения, чем она расчитывала. Зоуи отказалась оставаться в лазарете из-за царапины, и они втроем с лейтенантом и капитаном вышли на набережную через главный вход на базу Дозора в городе. Капитан с лейтенантом тут же закурили. Зоуи стрельнула сигарету. Капитан дал ей прикурить. — Я думал, ты куришь, только когда пьяна. — Да. Когда пьяна и еще сегодня, — Зоуи затянулась основательно и опустилась на скамью. От сигарет всегда было немножко паршиво, но в определенные минуты жизни это тугое и гадкое чувство доставляло размытое удовлетворение, которое обычно делишь с людьми, с которыми выбираешься из большой передряги. На первый день после ареста Буалье в Тукомст приехало такое количество высокопоставленных лиц, что на Базе было не продраться к контр-адмиралу. На второй день приплыл вице-адмирал из Штаб-квартиры, чтобы наводить порядки. На третий, когда коллекция Сафра перестала кочевать по кабинетам как доказательство, дозорных базы Тукомста снарядили в Ювил торжественно возвращать коллекцию владельцу. Капитан Веритас был в числе, кто в этой экспедиции участвовал. Не участвовала в ней Зоуи, потому что в какой-то момент на базе не смогли ее отыскать. Капитан не стал давать подсказку. В Ювиле дозорные с почетом вошли в больницу, где Сот Сафра приходил в себя после ранения, поднялись на этаж, медсестра распахнула дверь палаты. И старика в ней не было. В больнице поднялся переполох. К капитану Веритасу, раскуривающему сигарету во дворе больничного городка, контр-адмирал подошел сзади. — Не похоже, что вы удивлены такой пропажей, — сказал контр-адмирал. Это было так. Капитан не был. — Меня предупредили, что так оно и будет, — сказал капитан. — Как? — полюбопытствовал контр-адмирал. — Что Сафра уплывет жить жизнь по-новому до того, как ему вернут коллекцию. Она теперь для него не дело всей жизни, а якорь всей жизни. Кто будет ждать, когда на него ярмо повесят? — И кто вас предупредил? — Капитан поднял взгляд на контр-адмирала. Как будто Салус не знал, что предупредить его могла только Зоуи, в последнее время не появлявшаяся на базе Дозора, провалившись, как сквозь землю. Салус искал ее лично, потому что вице-адмирал требовал увидеть человека, сумевшего подсобить Дозору такой малой ценой. Но вот вопрос он задал глупый, покачал головой, вытянувшись в лице. — Мисс Гласс. Что ж. Стало быть, вам известно, где она? Еще в Тукомсте? — Сегодня утром была. Контр-адмирал поглядел на лицо капитана. Учитывая, что в шесть утра капитан имел привычку появляться на рабочем месте, выходило, что виделись они скорее ночью. Салус покачал головой: следовало искать девицу не в порту и не в городе. Но расспрашивать дальше он не стал, посчитав, что не следует копаться в личной жизни подчиненных. Веритас невозмутимо докуривал сигарету. Зоуи потратила трое суток на то, чтобы отоспаться в любезно предоставленной капитаном квартире. Не только на это, конечно, но еще на то, чтобы поднатореть в одном вопросе, который встанет ребром не далее как через пару дней. Веритас приходил поздно и уходил рано. Зоуи только в последний день, когда дозорные собрались возвращать коллекцию Сафра человеку, которого, Зоуи была уверена, уже и след простыл с острова, нашла в себе силы встать за полчаса до будильника капитана Веритаса, проглядеть газеты и вместе с ним позавтракать, прежде чем он ушел делать свои капитанские дела. Зоуи передала ему свои мысли насчет бесполезности их затеи. Капитан спросил, куда бы она дела коллекцию, если Сафра действительно окажется не в городе. Зоуи пожала плечами. Немного жаль было остаться без черного сапфира, символизировавшего безумие и здравомыслие, но теперь уже было все равно. Капитан ушел. Зоуи собралась, прибралась в холостяцкой полупустой квартире капитана и, забрав свои вещи, вышла в город. Хорошо, что ее замечания насчет бессмысленности затеи Дозора с возвращением ювелирной коллекции Сафра этой затеи не отменяли. У Зоуи появлялся целый день, когда она может закончить свои дела на базе, не встретив слишком уж знакомых лиц. Вот она забрала самое важное в квартире лейтенанта. Перелопатила свой кабинет на базе, пока наконец не отыскала опись вламовых грузов, вивр-карту Сота, тяготеющую в сторону моря, портативный ден-ден муши для связи с Веритасом, брошенный в кабинете так бездумно, когда он мог бы помочь, еще кое-какие мелочи. Вот вся ее жизнь уместилась в сумку, с какой в свое время она моталась в университет. Корабль Карса Влама стоял в доках. Часы чуть перевалили за десять, когда Зоуи поднялась по трапу, разминулась с рабочим-плотником, который восстанавливал поврежденную от выстрелов обшивку. Влам сидел в своей каюте над газетой с лицом Буалье крупным планом. Увидев Зоуи на палубе, он вышел к ней. — Показалась, наконец, — сказал он. Зоуи улыбнулась. — А что это вы не уплываете, капитан Влам? — спросила она. Влам поморщился. Зоуи достала из сумки накладную. — Возвращаю. Вряд ли вы без нее получите деньги за груз. А еще я думаю, что вы все еще успеваете доставить груз на Тринидад в срок, — сказала она. — Да, если выйдем сегодня или завтра, — сказал Влам. — Лучше вам выйти сегодня, чтобы без спешки забрать грузы Бенито в Айзере: они готовы к штатной отгрузке, даже если Дозор там уже накрыл сеть, они должны быть в безопасности. Влам заполнил трубку табаком, закурил, посмотрел на Зоуи неодобрительно. — Ты на борту? — Да, — сказала Зоуи. — В таком случае мы отплываем в полдень, — сказал Карс, поглядев на часы. Зоуи удивленно вскинула брови, оглядев корабль, на котором и команды-то не было, только докеры и плотники от порта Тукомста. Насколько Зоуи помнила, команда Карса уплыла с Бенито, чтобы не стоять без работы две недели, пока корабль был в аресте. — И как мы это сделаем? — Это моя забота, — махнул рукой Карс. Поглядел на Зоуи внимательно. — Давай так договоримся. Ты — думай о грузах и торговле, о планах и о том, куда тебе нужно для их исполнения попасть. А о том, чтобы мы были в нужном тебе месте, я позабочусь. В этом я лучше понимаю, чем в ваших играх, — сказал он. Зоуи почесала висок, почувствовав, что только что получила обещание очень высокопарного пошиба — впору цели стать королем пиратов. — Хорошо, Карс, — сказала она. Тогда капитан поглядел в чашу трубки, вытряхнул прогоревший табак и вышел на трап корабля. Оттуда свистнул через кольцо и ушел разговаривать с кем-то из портовых рабочих. К половине двенадцатого корабль заполнился людьми. За пятнадцать минут до назначенного часа отбытия появился и сам Карс, и едва поднялся на борт, на корабле все оживились. Капитан слегка прыгающим шагом подошел к вышедшей на палубу от суеты Зоуи и спросил, готова ли она отплывать. Зоуи сказала, что готова. Тогда докеры спустились в порт, трап убрали, моряки разбежались по местам, и корабль отбуксировали из порта. Тукомст плавно качался по левому борту. Карс велел спустить паруса. Корабль медленно покатился по волнам. — Ничего, сейчас встанем на течение, и будем в Айзере к вечеру, — сказал Карс. — В восемь выйдем из Айзера — и в море по-взрослому, а не круги вокруг острова нарезать. Зоуи слушала капитана, стоя возле борта. Остров отдалялся, и хотя в голове Зоуи беспроигрышный план уйти, не попрощавшись, выглядел как наименее болезненный вариант, оказалось не совсем так. Опустошение не проходило, и пустой сосуд внутри трескался и рассыпался. — Капитан? — позвала Зоуи. Карс подошел к ней, закурил трубку. — Когда закончим с погрузкой, пройдем мимо Ювила. — Не проблема. В порт зайти? — Скорее на набережной показаться. — Это можно, — покачал головой Карс. Зоуи улыбнулась. По-своему наивно надеяться, что она увидится с дозорными Тукомста так, но, пожалуй, лучше, чем ничего. Вечером, когда в порту Азейра Зоуи стояла с бумагами, чтобы получить груз Бенито, все прошло штатно. Капитан Карс стоял на палубе, глядя как ящики грузят им в трюм. Поражался, что они не простояли в ожидании погрузки несколько часов. Красные кирпичные постройки Айзера отсюда казались унылыми, как и в день, когда Зоуи была здесь в последний раз. Пожалуй, некоторые места такими создаются. В порту было до тучи дозорных. Зоуи поговорила с одним из низкоуровневых начальников у докеров — тот объяснил, мол, обнаружили огромный склад оружия под портом, и теперь в порт без специального разрешения не сунешься. Зоуи удивленно покачала головой: «да что вы говорите!». Солнце уже заходило, когда корабль приближался к Ювилу. Зоуи узнала низенький, аккуратный силуэт города роскоши, где многоуровневая набережная стояла с домом Сафра в центре. Вокруг музея уже отсюда можно было различить толпу народа — не для всех было очевидно, что Сафра исчез по своей воле. Карс подвел корабль так близко к городу, что Зоуи могла различить лица дозорных — по большей части ей незнакомые — должно быть, из служащих Ювила. Если пробежать глазами по тем, кто стоял в офицерской форме, то можно заметить кого из Тукомста — пара лейтенантов, коммодор, вон там, дальше, засланный Вице-адмирал, из-за которого подняли столько шума, значит, и контр-адмирал Салус должен быть поблизости. То, что дозорные Тукомста были еще здесь, внушало определенную надежду. Наконец, Зоуи различила в череде людей, занятых своими делами, двоих, что просто уставились на корабль. Из четверых человек, вовлеченных в какой-то разговор, с особенно безразличным видом стоял капитан Веритас с руками в карманах, игнорируя, что ему лепечет коллега из Ювила. По правую руку от него стояла лейтенант. Веритас покачал головой. Потом в поле плаща нашел портативную ден-ден муши, показал Зоуи. Она видела, как те, что участвовали с ними в разговоре, оба замолчали, оглянулись на корабль. Сама она вернулась в каюту, где малютка улитка начала улюлюкать в звонке. Она сняла трубку, и не успела вернуться к борту, как улитка голосом лейтенанта прокричала: — Ты куда намылилась? — Ну-ну, лейтенант, кажется, нам дали шанс попрощаться, а не нотации читать, — отозвался голос капитана Веритаса. Зоуи еще не подошла к борту, да наверное бы и не разглядела отсюда, но голос его выдавал улыбку — слабую, спокойную улыбку. — Да, вроде того, — улыбнулась Зоуи. — Как там Сафра? — Как сквозь землю провалился, — ответил капитан. — Да не ищите его, его вивр-карта давно указывает в море. — Куда ты теперь? — На Тринидад. А потом и на Гранд лайн, пожалуй. Может, увидимся в Water7, — сказала Зоуи. — Вы там с ремонтом корабля надолго застрянете, — она устала стоять, сбросила туфли, перелезла через борт и села на него, свесив ноги. Казалось, что им нужно столько всего обговорить, а теперь, когда корабль не слишком торопливо проходил мимо Ювила, выбившись из течения от чрезмерной близости к городу, слов не находилось. — Ты помрешь на Гранд лайн, — сказала лейтенант безнадежно. Капитан откашлялся. — Перевожу с языка Виты Бревис. Береги себя, ладно? — Капитан покачнулся с пятки на носок. Медленно поворачивался, чтобы смотреть вслед уходящему кораблю. Зоуи закивала. Позади него показалась фигура контр-адмирала, но он не сразу заговорил. — И вы, капитан. Мир тесный, еще увидимся! — А, мисс Гласс нас покидает? Так скоро, — с флегматичным огорчением произнесла улитка голосом контр-адмирала, начиная помеховать. — Это они со стороны Айзера идут?.. Проницательное замечание контр-адмирала оборвалось на полуслове. Улитка закрыла глаза с потерей связи со своим абонентом. Зоуи поставила улитку на борт, оглядела еще раз силуэт Ювила. Закатное солнце дробилось и качалось на спокойном вечернем море, красило крыши в оранжевый и подсвечивало снизу-вверх маленькими отблесками корму корабля. Фигуры на набережной было уже почти не различить, и тогда Зоуи слезла с борта, обулась и ушла искать Карса. Теперь, когда острая необходимость попрощаться с людьми, которые встретили ее в начале этого приключения, была удовлетворена, нужно было разобраться, сколько займет их плавание и что планировать дальше. Экстра 1: капитан Веритас
Если бы ты знал женскую тоску по сильному плечу
В холостяцкой квартире капитана Веритаса было негде лежать, за исключением его постели и пола. Его безупречные исполнительность и принципы держали это полупустое помещение в сверкающем порядке. Он не ел дома, потому что питался на базе, поэтому в отличие от парных изящных завтраков с лейтенантом Зоуи довольствовалась кофе на скорую руку. Если бы не она, капитан бы обошелся и без него. Надо показать капитану чудеса аво-тоста. Пожалуй, прежде чем она уплывет. Но даже так недурно. — Есть три вещи, которые приносят много денег и сразу: бутлегерство, наркоторговля и оружие. Три вещи — много, но медленно: ВПК, полезные ископаемые и судостроение. Три вещи — быстро, но рискованно: технологии, спекуляции и заказные убийства. И есть информация и знания, которые делают деньги всегда. — К какой категории относятся камни? — напомнил капитан разговор трехнедельной давности. Зоуи улыбнулась: его внимание к деталям ложилось бальзамом на душу. — К спекуляциям, разумеется. Веритас забрал у нее чашку, вымыл посуду, вернулся в спальню к шкафу с одеждой. Принялся надевать форму. Зоуи разглядывала его со спины, не поднимаясь с постели. Он надел майку, подчеркнувшую широкие плечи офицера, сражающегося врукопашную, рубашку, повернулся к Зоуи, пока застегивал пуговицы. — Чем собираешься заняться ты? — Бутлегерством. — И кому? — Рейн диннерс для начала. — А потом? — Суп с котом. Все вам расскажи, капитан. Капитан покачал головой, посмеялся негромко, принялся за брюки, безупречно заправил рубашку. Зоуи сощурила глаза и закрылась одеялом, глубже влезая на подушки. — Где ты его возьмешь? — Что смешного? Это самое интересное. Я провела в библиотеке бесчисленное множество часов, и как человек, неспособный долго концентрироваться на чем-то одном, когда начала читать о семье Сафра, одним утром обнаружила себя за чтением о Виски Пик, некогда известном производителе алкоголя. — Было такое, — отозвался капитан, завязывая галстук. — У Салуса все еще стоят две бутылки из их резерва. — Так вот, завод встал, но на острове великолепные почвы и отличное оборудование, простаивающее без заботливых рук и хорошего капитала. Именно этим я и займусь. — Не думаешь, что если завод прикрыли, значит, были на то причины? — О, полагаю, они мне даже известны. — И какие? — Не могу сказать. — Откуда они тебе известны? — Я вам говорила, капитан, что мне по стечению обстоятельств известно очень много на несколько лет вперед. Неужели вы забыли? — Капитан, стоявший уже в пиджаке, смерил ее взглядом сверху вниз. — Нет. Просто не понимаю, где пределы твоей осведомленности. В конце концов, мы выяснили, что тебе известно не все. — Не все, — согласилась Зоуи. Веритас накинул на плечи плащ. Его никогда не терявший серьезности вид так шел его погонам, что Зоуи невольно съехала по подушкам вниз, закрылась, смяв мягкое одеяло. Настоящий полковник, человек с чистым сердцем и твердыми убеждениями, сильной рукой и тяжелым чувством долга, тянущим его вырваться из ее объятий, когда еще даже толком не рассвело. — Так где предел? — спросил он. Зоуи задумалась, поднялась на постели на колени, закрыв плечи одеялом, как плащом. Не капитанским, конечно, но тоже было неплохо. Поманила капитана к себе. — Предел… Мне известна история одного мальчишки, и поскольку история эта связана с переменой эпохи, так вышло, что и о самой эпохе мне тоже много известно. — Она расстегнула нижнюю пуговицу его пиджака. Веритас взял ее руки, потянул себе на плечи, Зоуи пришлось сойти с кровати и встать перед ним вот так — в его рубашке поверх голого тела. — Удиви меня. — Только если вы клянетесь никому никогда не говорить, что вы сейчас услышали. — Не могу обещать. — Тогда я не могу рассказать. — Справедливо. Он поцеловал ее в губы, проведя пальцами по подбородку. Поцеловал, заглянул в лицо, приподняв подбородок. О, эти капитанские жесты. — До вечера, — сказал он. — До вечера, капитан. Тогда он запрыгнул в начищенные ботинки и ушел. Зоуи свалилась обратно в объятья постели. Экстра 2: вице-адмирал Момонга Кий Салус встречал корабль с вице-адмиралом в порту. Корабль причалил безупречно, на трап вышли офицеры корабля. Все равны, как на подбор, отдали честь спустившемуся с трапа вице-адмиралу. Кий Салус тоже отдал честь, но Момонга, спустившись, протянул здоровую руку. — Быстро вы прибыли, Момонга, — сказал контр-адмирал. Они пожали друг другу руки. Момонга оправил полосатый костюм. — Море спокойное, — ответил он. — Что у вас там стряслось? Штаб-квартира на уши встала, как получила от вас сообщения. Переворот устроили? Контр-адмирал подкрутил усы, сощурившись, покачал головой. Указал в сторону базы. — Мои люди подготовили отчет, мы передадим его в Штаб-квартиру. Уверяю вас, все законно и во имя справедливости. — Они двинулись по направлению к базе. — Это большой успех. — Приберегите свои отчеты для штабных. Мне бы людское объяснение, — сказал Момонга. Они проследовали до кабинета Салуса, где Момонга опустился в кресло, потянулся за чайничком и налил себе чашку чая. Контр-адмирал кивнул на лежащий на столе чемодан, и Момонга открыл его. Коллекция Сафра в полном составе была бережно разложена по бархатным подушкам и сверкала от солнечного света, обильно падающего в окно. — Этот артефакт позволил нам выйти на Сеть — большую структуру на острове, через которую велась черная торговля. Велась она дольше, чем прилично признавать любому дозорному, кто когда-либо руководил базой Дозора. Не далее как два месяца назад я нашел человека, кто согласился внедриться в эту паутину, привлечь подставной груз и вывести Дозор на ключевые фигуры. На мэра города Буалье, за судьбу которого так переживает Штаб, на его казначея, на еще ряд людей в столице, указанных ими, и несколько подставных матросов и офицеров на острове, скомпрометировавших себя связями с преступным трафиком. Салус передал вице-адмиралу бумаги с цифрами и результатами по аресту, по оценке объема товарооборота. Вице-адмирал просмотрел отчет за полторы минуты, не скрыв удивления масштабу сети. Потом его внимание переключилось на коллекцию, хотя спросил он о другом. О более важном. — Вы провели операцию за два месяца? Салус покачал головой, опускаясь медленно в свое кресло за столом. — Верно. Право, я и сам не ожидал. — Полагаю, это заслуга агента. — Салус покачал головой. И, не дожидаясь, пока Момонга спросит, сказал: — Боюсь, сейчас я не знаю, где она. Момонга скривился. Оно и понятно, обычно агенты участвуют в даче показаний и даже в суде, но материалов по этому делу будет достаточно и без участия Мисс Гласс, тем более что она своим исчезновением посылала четкий сигнал, что не желает в этом участвовать. Вице-адмирал тем временем поднялся с кресла, подошел к окну, выводившему на тренировочные зоны. — Мои люди осмотрят порт. Этот и еще один. Любой. После отправимся в столицу. Городом должен кто-то управлять, и я уполномочен решить, кто это будет. Рассчитываю на вашу помощь в этом вопросе. Наконец, если ваша агент объявится… — Момонга сказал это с ощутимым напором. — Я хочу ее увидеть и допросить. — Последнего не могу обещать, но сделаю все, что в моих силах. Салус не слукавил. Момонга ему нравился, и он мало кого мог назвать в Штаб-квартире, кого бы был рад здесь видеть. Пожалуй что, Гарпа, но тот герой Дозора и больше жалует Ист блю. Его люди долго и дотошным образом осматривали промышленный порт Тукомста, Момонга все искал свидетельства преувеличения цифр, которые увидел в кабинете, но в конечном счете удовлетворился. Осмотр в Тукомсте занял весь день до поздней ночи, поэтому на следующий день они отправились в Серебряные башни, где встала работа по управлению островом и товаропотоком. Бюрократия выматывала, но в конце концов и с этим было покончено. На третий день вице-адмирал присоединился к ним в Ювиле. Хотя к драгоценностям Момонга испытывал определенное почтение, все же его интересовал порт, поэтому, пока люди Салуса возвращали коллекцию с переменным успехом, они повторили процедуру по осмотру сети. Заняло существенно меньше времени. После — пришлось сфокусироваться на исчезновении ювелира. Наконец, совсем на закатном часе они присоединились к обилию дозорных на набережной, занятых осмотром ювелирного дома. Когда они подошли, капитан Веритас разговаривал по портативной улитке. Мимо проходил корабль. Контр-адмирал улыбнулся. — Вице-адмирал, боюсь, моего агента вы не увидите, — он кивнул на проходящее судно. — Полагаю, она ушла в море. Но можете прервать капитана Веритаса, полагаю, у него есть с ней последняя связь. Но Момонга махнул рукой. — Не в моих правилах прерывать мужчину, который прощается с женщиной, — сказал он. — Скажите, вице-адмирал, удалось ли вам все же просмотреть отчет? — спросил Салус. Момонга поднял на него взгляд, не отвечая. — Конечно, Сеть — это большая победа для правосудия. Но что-то мне подсказывает, что это лишь часть большей проблемы. — Не исключено. Не исключено, контр-адмирал. Салус был уверен, что иначе вице-адмирала Штаб квартиры не прислали бы. Они оба двинулись к капитану. — Капитан Веритас сообщил мне о разговоре между одним из пойманных, ним самим и мисс Гласс на этот счет, но больше эту информацию мне подтвердить не удалось. — Контр-адмирал остановился позади Веритаса, тот обернулся. — А, мисс Гласс нас покидает? Так скоро, — произнес в улитку Салус. — Это они со стороны Айзера идут?.. — Связь пропала. Момонга не слушал. Смотрел на то, как Салус стоит со своим капитаном, которому в Штаб-квартире уже давненько выписали бы коммодорские погоны во втором ранге. Салус был не глуп, его собранность, прикрытая покоем и безразличием, владела ситацией безупречно. Он имел смелость свою неглупость применять в жизни и отвечать за нее. Он собрал и выучил команду людей, которым на Гранд лайн бы цены не было. Что он в Саут блю из-за старого конфликта — большая потеря для Дозора. Как если бы Гарп или Сенгоку ушли в отставку и с пенсии наблюдали за тем, как остатки Дозора барахтаются на воде. А что назревали дела более серьезные, была чистая истина. И Дозор рано или поздно приступит к делу с ними разбираться. Экстра 3: Капитан Хонд Зоуи пробралась на базу Дозора на второй день, как закончилась операция в порту. Контр-адмирал пропадал со старшими коллегами из Штаб-квартиры на экскурсиях по Сети, камерам заключенных, в столице и еще бог знает где. Капитаны занимались арестами по всему острову. А Зоуи спертым ключиком от кабинета Салуса открыла его дверь, пролезла в узкую щелочку и аккуратно закрыла за собой, чтобы хлопок двери не разнесся на весь коридор. Вот здесь выложила на стол объемную папку документов и принялась обыскивать кабинет контр-адмирала в поисках трех нужных ей предметов — его печати, его именной подписи и его штампа для копий. Составив указанные предметы в ряд, налив себе чаю и сев в контр-адмиральское кресло, уже почти по привычке, Зоуи разложила перед собой документы из пачки. Глотнув чаю, начала конвейером шлепать по три печати на каждый листок. Получилось недурно. Получилось бы. Дверь в кабинет Кия Салуса медленно открылась. Зоуи замерла с поднятым в руке факсимиле. В дверях стоял капитан Хонд. — Вот ты где. Тебя ищет полбазы, а ты здесь. — Чаю? — спросила Зоуи. Хонд ее гостеприимности достойно не оценил. Зоуи сняла с лица виноватый вид. — Пусть ищут, раз я не в розыске, меня это не сильно трогает. Хонд тогда вошел в кабинет и закрыл за собой дверь — в отличие от Зоуи, не додумавшейся запереться из праздного спокойствия, что старшие чины нынче заняты, провернул замочек, запиравший ее изнутри. — Чем занята? — спросил Хонд. Зоуи было бы сложно объяснить, как конвейерное проставление печатей может хотя бы косвенно соотноситься с ее еще не законченными обязанностями. — Подделкой таможенных документов, — сказала она в итоге. Ложь на ум не пришла. Хонд не возмутился, сел в свободное кресло. — Не зря я тебя подозревал, что ты в грязных делах участвуешь, — сказал он. — Чуть не велел сажать тебя за решетку накануне твоего броска в Айзер. Салус доверял тебе почти слепо, и если бы он не велел, тебе бы очень не поздоровилось. Зоуи в его словах услышала угрозу, несмотря на то что Хонд говорил в прошедшем времени и как будто о своих ошибках. В общем-то, признавался. Бескомпромиссность его отношений в определенной степени отдавала нездоровым максимализмом, но, с другой стороны, если перестать ее интерпретировать через злобу и личную несостоятельность, то выходило, что Хонд просто служит идеалам организации, знак отличия которой носит на плаще. — Я вас тоже подозревала. Только вот мне Салус не сказал, что я не права, и я ошибалась в вас до последнего. Чуть шею себе из-за этого не сломала, — сказала она. Мимикрировала под его тон — не говорить об ошибке, не извиняться и не сожалеть: информировать. Хонд покачал головой, задумался, видимо, анализировал свои поступки и как Зоуи могла их интерпретировать. Кривая ухмылка вылезла на его губы. — Ты была посторонним человеком, у меня были основания с тебя что-то требовать, — сказал он. — У вас дрянной характер, у меня были основания вас недолюбливать, — парировала Зоуи. Они посидели в молча. Наконец, Хонд ударил по коленям, поднялся решительно. — Я из этой ситуации свои выводы вынес: верить командованию, не скрывать свои намерения от подчиненных и вести прозрачные и исчерпывающие протоколы при проведении процессуальных мер. Не знаю, что ты вынесешь из этой ситуации, но за мои уроки, — он замолчал. Акцент упал на то, что Хонду так тяжело давалось и на чем он не хотел бы, наверное, делать акцент, — спасибо. — Да, капитан Хонд. И вам спасибо, — сказала Зоуи, слегка растеряв от его слов самоуверенность. Капитан еще постоял несколько секунд посреди кабинета перед Зоуи в контр-адмиральском кресле, потом развернулся, махнув плащом, и вышел, прикрыв за собой дверь. Зоуи оттого, как глубоко задумалась о том, как мало она знает о людях, чуть не пересушила печать.