Делец

Активное согласие, ненасилие и соблюдение законодательства

      — Где будете осмоляться?              — Не знаю, йой.              — Что? — вопрос не предполагал такого ответа.              Зоуи спрашивала, только чтобы сразу же последовательно получить ответ, где именно и сколько времени это займет. Но довольно беспечный ответ Марко нарушил сконструированный в ее голове сценарий разговора.              Марко объяснил: на Моби дике всегда был свой смоляной мастер, но он на Сфинксе.              Зоуи откинулась на спинку шезлонга, который ей два пирата с очумелыми ручками сварили из подручных материалов с неделю назад в порядке возмещения проигрыша в карты. Они втроем почти всю ночь провели в мастерской с дрянным пивом и варочной стойкой, пока дело не было сделано. Недурно вышло.              Моби Дик качался на невысокой волне в нескольких милях от архипелага. Эйс утром укатил на лодчонке искать укромное место, где можно встать огромным Моби диком и не поднять переполох. Погода испортилась еще вчера вечером, и было облачно, немного мрачно, хотя тепло, и море было спокойное. Зоуи глядела на него, чтобы он почувствовал взгляд — хваленая воля наблюдения должна уже развернуть Марко с его изогнутыми бровями, будто он не потерял детской наивной способности к удивлению.              За две недели, что Зоуи бездельничала на Моби Дике, Марко привык, что Зоуи относилась к типу людей, у которых всегда что-то на уме. То шезлонг. Теперь вот какая-то выходка с осмолением, похоже.              — Скажи мне, сколько ты собираешься за это заплатить, и оставь это дело мне, — сказала Зоуи. Марко подсчитал в голове.              — Если всухую, покрытие обходилось нам в полтора миллиона, — сказал он. Зоуи задумалась, прикинула объем шара, нужного для Моби дика. Выходила впритык себестоимость смолы и инструмента. Если добавить стоимость труда за несколько дней, что уйдут на покрытие, и наценку с треть суммы, выйдет около двух с половиной. Это была неплохая якорная точка. — Мы можем заплатить любую цену, но тебя тянет поторговаться, смотрю, йой, — усмехнулся Марко. — Хорош твой мастер?              — Весьма.              Зоуи растеклась в улыбке. Да, поторговаться с Темным королем Рейли представлялось делом занятным. Оставалось надеяться, что он по жизни добродушный дед, а не только с Мугиварой. Эйс задерживался на архипелаге.              Зоуи перелистнула газетный лист: получилось дотянуться своими загребущими ручками до газеты Сабаоди и еще нескольких вещей несколько дней назад, когда до Моби дика стали долетать альбатросы архипелага. Досуга на палубе кроме чтения не было, оставались однотипные газетки с передовыми, заполненными утками про безызвестных королевских особ, да книги Марко про все на свете, если угодно. По крайней мере, теперь Зоуи знала, как спорить о цене таких вещей, как осмоление. Главное, чтобы мастер не продал себя в рабство — его выкуп обойдется не в полтора миллиона. Но вроде они достаточно рано приплыли на архипелаг, чтобы застать Рейли на месте.              Через несколько часов вдалеке показалась маленькая точка. Потом стало видно огненный ореол вокруг нее. Наконец, лодочка Эйса с разгона в заносе на водной поверхности встала боком к борту Моби Дика. Сам Эйс заскочил на борт, махнул рукой Марко, придержав шляпу за веревочку.              — В порту тихо. Можем встать там. Дозор как муха сонная, — сказал он. Зоуи подошла к ним с газетой под мышкой.              — Кажется, сонная муха — это про кое-кого другого, — сказала она. Эйс ни капли не смутился.              — Ну да, я уснул в пивнушке. Но сорвался, как только проснулся.              Они еще обсудили другие рощи из двадцатых, что выходили к морю. Марко велел готовиться к швартовке возле рощи двадцать четыре, передал Эйсу, чтобы они с Зоуи брали Страйкер и отправлялись к мастеру осмоления. Подвижное лицо Огненного кулака мальчишески скорчилось.              — Я его тебе из-под земли достану, что ли? — лениво усмехнулся он. Марко кивнул на Зоуи.              — Разберетесь, йой.              — А пьянка будет?              — Не раньше, чем найдем мастера покрытия. А там хоть всю неделю не просыхай, — заверил Марко. Команда засвистела, Эйса ответ устроил, он поглядел на Зоуи, стоявшую здесь с газетой.              — Ну погнали, — сказал он.              Зоуи уже со знанием дела спрыгнула с Эйсом на Страйкер, и Эйс, поддержав ее под руку, быстро разогнался на серой от низкой облачности воде. Архипелаг стремительно приблизился, и где из воды поднимались толстые корни морских деревьев, Эйс остановил лодочку. Они взобрались в рощу и пошли по кривой дорожке вглубь острова, где на одном из поворотов нужно было не пропустить мангры с номером тринадцать. Но прежде следовало найти банк и получить хоть какие-то наличные, кроме тех, что за чуть не две с половиной недели на Моби Дике Зоуи навыигрывала мелкими ставками в карты. Когда банк подвернулся, Эйс остановил ее перед входом.              — У тебя деньги в банке лежат? — Зоуи смерила его веселое лицо осуждающим взглядом. Ограбление в план не входило. Даже если очень задорное.              — Да. До того как влезть к вам на палубу я работала работу и зарабатывала денежку. У меня есть сбережения, недвижимость, инвестиции и небольшая подушка безопасности на черный день, — она уже собралась зайти в банк. Эйс спросил ее, когда она открывала дверь:              — Это сегодня у тебя черный день?              В банке служащая отсчитала ей купюры, признав подпись в ее документах. Сначала, правда, долго нехорошо разглядывала бумаги о состоянии ее счета — похоже, увидела там сумму, которую не ожидала увидеть. Зоуи была удивлена, потому что Бенито расплатился с ней наличкой, которую она немедленно передала Игараму на Виски пик за завод текилы. Космических сумм на счету быть было не должно. Так или иначе, из банка они с Эйсом вышли при деньгах. По дороге Зоуи объяснила, что они идут туда, где по ее разумению обитает мастер осмоления. Эйс тогда примирился со своей участью сопровождать ее в трезвости, пока они не договорятся.              Зоуи, чтобы не кошмарить народ, первым делом велела Эйсу прикрыть срам, и в одном из магазинов рассчиталась за рубаху. Бледно-желтого цвета с коротким рукавом рубашка Эйсу шла посредственно, и тот наотказ отказался застегивать ее. Но по крайней мере Белоусовы усищи, сверкающие жутковатой улыбкой с татуировки на его спине, больше не привлекали внимания. У обвисшего продавца в магазине Зоуи спросила дорогу до тринадцатой рощи. Тот объяснил, покосился на Эйса нехорошо.              — А этот с вами кто? — спросил он, когда Зоуи расплачивалась.              — Троюродный брат тещи во втором колене отца моей племянницы, — сказала Зоуи. Сунула продавцу деньги, чтобы тот не разглядывал лица Эйса под шляпой.              — И как там у племяшки дела? — спросил Эйс.              — Не жалуется, — отрезала Зоуи, забрала у продавца ножницы, срезала бирки на рубашке Эйса, и они ушли из магазина. — Черт бы побрал ваши портреты на каждом углу, — сказала она. Эйс усмехнулся.              — Да нет, просто я тут в заведении напротив не заплатил за обед, — сказал он, махнув рукой в сторону стоящих в ряд таверн. — Набегался от повара с половником. — Зоуи прыснула.              На Сабаоди опускался облачный вечер. Небо мыльно темнело и погружало остров в безлунную темень. Редкие пузыри смолы перестали отсвечивать и переливами света и теперь только отражали горящие тут и там фонари. Учитывая, в каких рощах Эйс и Зоуи решили прогуляться, фонарей было немного. Ночь выволокла на и без того не слишком дружелюбную улицу людей довольно странных толков, самых разнообразных форм и нравов.              — Это в том, где ты уснул?              — Ну да, — беззаботно отозвался Эйс. — Я спешил.              Зоуи оглядела вывески сомнительных заведений, стоящих вдоль плохо освещенной улицы, пробежала глазами по лицам. Пираты, этих Зоуи видела по листовкам, стоят вкруг капитана. Тот мрачный сидит в плаще, с ним рядом женщина с кислотными волосами в викторианском платье с налетом стимпанка под плащом и мечник, у которого очки, как пилотные из истоков самолетного дела, надеты поверх закрытого балахона. За ними — еще кто-то из команды, видимо. Стоят еще в стороне женщины с чересчур голыми ногами. Какой-то громила.              С поправкой на место, в котором они находятся, люди обычные, которые выходят подышать свежим воздухом в перерывах между первыми, вторыми и третьими. Не считая группы в белых плащах и кепках, стоящих возле одного из проходов внутрь темной пивной с вывеской «Пирей», где возле косяка стоял в белом фартуке повар, держа в руках поварешку. Они пересеклись взглядами на мгновенье. Повар тут же поднял взгляд на Эйса, шагавшего возле нее. Его глаза округлились, он вскинул свой черпак, указав на них двоих.              — Вон он! Вон он!              Он от возбуждения и злости аж подпрыгнул, потрясая половником. Дозорные встрепенулись. В первую очередь — капитан Дозора, метнувший взгляд на Эйса и Зоуи. Расставлял приоритеты. Угомонил повара подзатыльником, чтобы не орал на всю улицу, но вдоль домов уже прошла волна возгласов, разбудивших томность вечера. Эйс замедлил шаг и, распознав в лице повара, которому задолжал, махнул рукой и улыбнулся.              — Огненный кулак Эйс! — объявил капитан — негромко, чтобы его люди услышали. Указал на Зоуи, что с готовностью отступала, но спиной наткнулась на спину Эйса.              — Может, заплатить? — предложила Зоуи громко, чтобы повару было слышно, но события уже разворачивались неподвластной Зоуи манерой.              Эйс схватил ее за руку, шепнув «валим», и они припустили вперед по улице. Дозорные бросились за ними. Повар кричал что-то вслед. Пираты у заведения чуть дальше стояли вокруг сидящего на бочках капитана, поглядывавшего на завязавшуюся погоню из-под двух колец на брови.              Не хватало еще им вдвоем присесть раньше, чем запланировано по сюжету.              Дозорные вскинули ружья на плечо, раздалась стрельба. Зоуи выругалась и резко утянула держащего ее накрепко Эйса в переулок, чтобы не бежать по прямой улице от вооруженных солдат. Эйсу-то все равно, вон его подстрелили, и тоненький язык пламени мягко убаюкивался вокруг сквозного отверстия пониже ребер, а Зоуи коллекционировать огнестрельные раны не хотелось.              Они перемахнули нагромождения житейского хлама, выстрел сзади разнес бочку в щепки. От следующего выстрела Эйс ушел в прыжке на уровень крыши, а Зоуи снова свернула в сторону, где меж домов могла пройти только бочком, а кто из дозорных и вовсе не проберется, пожалуй. Эйс, когда они разминулись в этом маневре, крикнул, чтоб не уходила далеко. К нему на крышу влезал дозорный, и Зоуи вместо ответа указала на него рукой. Эйс поджог его матроску, и дозорный растерялся от охватившего его пламени.              Трое дозорных остановились в переулке, их догнал их офицер. Он быстро оценил ситуацию, соскалился и велел двоим преследовать Зоуи, прикрикнув, что нет пощады тому, кто укрывает пирата, а остальные бросились за Эйсом, скрывшимся за парапетом крыши. Зоуи, быстро вылезши из тесного угла, оглянулась. Дозорные преодолевали домишки через крышу и показались с лестницы. Один доставал пистолет и пытался прицелиться. Пришлось раскачаться из стороны в сторону, выстрел просвистел мимо, Зоуи бросилась дальше.              От хвоста нужно было избавляться, желательно не в драке и желательно без последствий. Зоуи шмыгнула за угол по направлению к месту, где они подцепили Дозор, только чтобы не стоять в открытую. Солдаты махнули за ней. Она проскочила меж стоковых канавок, под бельевыми веревками, перемахнула кучу бочек, с удовлетворением услышала, как позади Дозорные дырявят выстрелами простыни, меж которых она снова сменила направление. Раздался звон разбитого стекла — выстрелы зацепили чьи-то окна, и ругань неуемной женщины отдалилась по мере того, как Зоуи бежала, шлепая по мостовой каблуками.              Господи храни Виту Бревис за ее наставление о том, что статистически самый эффективный способ выживания — это побег.              Зоуи вышла на главную улицу с вывесками сомнительных заведений, забрала над головой волосы, от которых в пробежке стало жарко, оглянулась, боясь увидеть две фигуры в синей форме, но замедлила шаг, потому что бегущий привлечет внимание. Вдалеке слышалась стрельба — должно быть нередкий атрибут этого места. Здесь, откуда они убрались, ничего не изменилось, только что повар скрылся в своем заведении и кучки дозорных больше не стояло. Зоуи наполнило какое-то неприятное чувство, и она вошла в двери пивнушки.              Повар стоял у стойки со стороны посетителей и ковырялся во рту зубочисткой. Они смеялись над чем-то с мужчиной, стоящим с бутылкой позади бара и разливавшим одновременно алкоголь по стаканам. Зоуи прошла меж столов, встала меж ними. Они прекратили разговор. Повар, рассмотрев ее, чуть не затрясся. Зоуи считала в его лице стремление завопить, но опередила его, смачным движением шлепнув несколько купюр о стол.              Повар сглотнул. Бармен переливал алкоголь в стакан, и сладковатая жидкость утекала по стойке вниз. Молчаливая сцена возымела свой эффект, и звук удара о стол ладони сделал свое дело. Она оглядела нескольких посетителей, глядящих на них с тем напряжением, на которое она рассчитывала.              Потом она вышла. В дверях едва не столкнулась с мужчиной и несколькими людьми, заходившими позади него, но тот посторонился. Зоуи подняла взгляд: капитан пиратов, что наблюдал за тем, как они с Эйсом пустились наутек от Дозора, стоял перед ней, давая ей дорогу. У него были черные волосы, темные брови, проколотые двумя кольцами слева, осунувшееся лицо человека, как будто ссохнувшегося за несколько лет в тюрьме.              — Мы здесь еще найдем кого-то, кто в состоянии готовить? — спросил пират с насмешкой.              — Проверьте сами, — ответила Зоуи.              Пират взвесил ее слова. Неприятное лицо человека, уступающего ей дорогу с отчетливым намерением заставить ее запомнить его лицо. Команда его последовала его примеру. Женщина с взрывом ядрено-салатовых волос, собранных на макушке, смерила ее взглядом и прошла за капитаном. Второй, что не показывал лица за балахоном и очками, и вовсе придержал Зоуи дверь, чтобы она вышла, прежде чем он войдет. И они разошлись. Зоуи удержалась, чтобы не оглянуться.              На улице собирался дождь, небо совсем затянуло низкой облачностью. Зоуи прислонилась к холодной стене, пока не начало мелко стучать каплями по земле. Тогда шестое чувство подсказало поднять голову: над ней, присев на корточках на самом краю крыши таверны, из-под шляпы на нее глядел Эйс.              — Ты в порядке?              — Да. Идем дальше, надо попасть к Шакки и больше не влезать в неприятности, — сказала она. Эйс сказал что-то про то, что она забивает себе голову ерундой, ловко спрыгнул с крыши, и они ушли со злосчастной улочки.              Вечер разделил людей на четкие потоки — тех несчастных, кто пытался жить здесь жизнь и стремился попасть домой — и тех несчастных, кто был здесь проездом и стремился попасть хоть куда-нибудь. Зоуи с Эйсом относились ко второму и стремились попасть в бар Шакки, и один из потоков людей подхватил их неласково и распахнул перед ними короткие двери вылетевшим вперед лицом бандитского типа пьяным посетителем. Тогда за дверями показалась высокая фигура женщины с короткой стрижкой. Она прикусила сигарету, посмотрела на лежащего у острых носиков туфель Зоуи бандита довольно равнодушно.              — Без денег в моем баре делать нечего, — сказала она. Зоуи узнала ее манеру изъясняться — слегка апатичную и мягкую, затуманенную табачным дымом. Потрясающая. Она перевела взгляд на Зоуи, задержалась на ее удовлетворенной зрелищем улыбке. — А вы — вы проходите, — и она, выдохнув дым, скрылась в глубине бара. Зоуи обошла пытающегося подняться с колен бандита и проскочила в не успевшие закрыться двери, болтающиеся в обе стороны. Эйс прошел за ней.              В баре было шумно, но приглушенные голоса равномерным фоном заполняли спокойное, уравновешенное пространство. Спокойное место в духе мест для посиделок тех, кому за 35 и чей доход выше среднего позволяет им гонять по льду стакана виски паршивого качества с ученым видом. Зоуи прошла меж столов, села на барный табурет, крутящийся вокруг своей оси. За баром бутылки изящно стояли в стройные ряды. Шакки проследовала за стойку, налила кому-то из посетителей, когда слева от Зоуи сел и Эйс, откинувшись на низенькую спинку табуретика. Шаки поглядела на него, потушила сигарету в пепельницу.              — Хозяйка, подайте, пожалуйста, что-нибудь на ужин, — сказал он вежливо.              — Здесь не едят, здесь пьют, мальчик мой, — улыбнулась Шакки.              — Тогда мне пива, — сказал Эйс.              Шакки наклонилась к столу за баром, налила кружку пива, поставила перед Огненным кулаком, Эйс сразу принялся за него и стал пить залпом. Шакки произнесла негромко:              — Десять тысяч белли. — Эйс чуть не выплюнул все, что проглотил, фонтаном Шакки прямо в лицо. Но удержался. Не успел он спросить, не ослышался ли, Шакки повторила: — Десять тысяч. — Она подняла взгляд на Зоуи, сидящую нога на ногу перед баром, опустив голову на ладонь. — А вам что?              — А мне? А мне виски.              — Почему так дорого? — спросил Эйс, вытирая пиво с подбородка. Зоуи поглядела на него, перевела взгляд на Шакки, наливающей виски на лед в стакане.              — Потому что непросто рассчитываться за карточные долги, — сказала Зоуи и потянулась к деньгам, спрятанным в карман. — Но я одного не понимаю. Как можно быть гением воли наблюдения и проигрывать состояния в казино, — сказала Зоуи. Шакки теперь стрельнула ее взглядом — не таким отстраненно-поэтичным, как прежде. Поставила перед ней стакан.              — Очень просто. Чтобы не умереть со скуки, — сказала она и закурила снова. Зоуи показалось на секунду, что сказала она это горче, чем ожидала сама от себя. Чтобы не развивать тему, она положила купюры на стол. Шакки убрала их под стойку, отвлеклась на другого посетителя.              — Эпоха скоро сменится, скучать не придется, — обронила Зоуи. Шакки ее словам значения не придала. Оно и лучше. Шакки вернулась, забрать у Эйса его пустой стакан из-под пива. Перед этим успела обойти зал и составить посуду за стойку.              — Юная леди — а уже судит об эпохах.              На голос Зоуи не обернулась, потому что определила безошибочно его владельца. Зато обернулся Эйс, посмотрел из-под полей на фигуру в белом плаще. Плащ был мокрый — на улице зарядил дождь. Мокрыми были и седые волосы, и очки старик протирал уголком темно-желтой рубашки. Улыбался Шакки, за стойкой стоящей с посудой, вгляделся в лицо Эйса, посмотрел, что пьет Зоуи, оценил выбор, отсалютовал, сел на стул справа от нее.              — Рейли, вы покроете один корабль смолой для прохода через остров рыболюдей? — спросила Зоуи.              Старик надел свои высушенные от дождя очки, поглядел на нее. Видимо, искал в ней признаки пиратской жизни, но Зоуи сидела перед ним, как только что вышла из-за стойки банковской служащей. Это он еще не слышал, как ее каблучки стучат.              — Покрытие — штука дорогая. Уверена, что тебе по карману? — спросил он.              — Сколько вы берете?              — Смотря что за корабль.              — Моби дик.              Старик, в отличие от Эйса несколько минут назад, не удержался и с характерным звуком выплюнул глоток виски на бар перед собой. Попавший не в то горло алкоголь вызвал приступ кряхтящего кашля. Зоуи терпеливо дождалась, пока он оправится. Шакки на несколько секунд даже перестала вытирать стакан белым полотенцем.              — Не похожа ты на пиратку с корабля старика, — сквозь кашель заметил старик. Зоуи подняла шляпу на лице Эйса, со скучающим видом облокотившегося о бар.              — А он похож? — Шакки за баром тихо сказала, что ей следовало догадаться. Она достала из-под бара листовки и нашла Эйсову. Тот усмехнулся. Рейли почесал затылок.              — И что, и старик ваш здесь?              — Нет, — ответил Эйс.              — А должен бы.              Рейли допил свой стакан, стучал пальцами о стол. Зоуи тогда взяла свой виски и дала тишине на полминуты разделить их разговор, пока виски обожжет горло и упадет горячим пламенем где-то чуть ниже груди.              — Так за сколько вы возьметесь? — спросила Зоуи. Старик против такой формулировки не возмутился. Дело было решенное, оставалось договориться о цене.              — Дай подумать. Кому там я денег должен, — старик откинулся на спинку табурета. Шакки повторила ему виски. Показала Зоуи бутылку, чтобы долить и ей, но Зоуи качнула головой, мягко отказавшись. Лед медленно таял, вылизывая начищенные стеночки стакана.              Ночь просветлела к полуночи. Облака раздуло, и вместо грязно-серой облачной мути в безупречной черноте ясного неба показались полнолуние и россыпь звезд. В лунном свете белые бока Моби дика отливали серебром. Стоял он от берега метрах так в пятнадцати, для Зоуи — непреодолимое расстояние за одним исключением. Когда она и Рейли подошли к изгибу мангровых корней, тонущих в глубине, она откашлялась и свистнула через кольцо, как учил братец. Вышло довольно оглушительно. К борту подошли фигуры, указали на стоящих у воды, потом из-за борта показался Марко.              Различив ее и силуэт безызвестного деда в накидке, Марко спрыгнул на землю.              — Быстрее, чем я думал. Мастер покрытия? — спросил он, подходя к ним, но замедлил шаг, разглядев, похоже, лицо ее спутника. Зоуи отчетливо увидела, как изгиб его бровей сместился к носу, сформировав складочку на лбу. — Кого это ты привела, йой? — его тон отдал холодом, резкой подозрительностью. Зоуи подмывало сказать, что это Эйс так состарился, но Огненный кулак ушел забирать Страйкер.              — Рейли — один из лучших мастеров смолы, — сказала Зоуи.              Марко посмотрел на нее, будто она не понимает, о чем говорит, но увидев на ее лице выражение самодовольное, решил, что понимает. Сомнение, что они вдвоем видят одно и то же, его еще не вполне покинуло, но наконец недоверие сбавило градус.              — Ты, должно быть, шутишь, йой, — выдохнул он. Зоуи помотала головой медленно. Рейли оглядывал корабль внимательно, изучал. — Нам будет о чем поговорить, — сказал он негромко.              Зоуи поглядела на него, различив в голосе более серьезное намеренье, чем ожидала. Хотела возразить, но не стала. Рейли тем временем достал из кармана фляжку, отпил из нее.              — Феникс. Да, помню тебя еще подростком, — усмехнулся он беззлобно. — Я и забыл, какой он огромный, — кивнул он на корабль. Зоуи прикинула — с Рейли они могли видеться еще в эпоху Роджера. Ее позабавила быстротечность времени.              — И во сколько нам это обойдется? — спросил Марко, не ожидая услышать ничего хорошего, но необходимость оказаться в Новом мире как можно быстрее вынуждала его быть готовым выложить любую сумму.              — Девица ваша ободрала меня до нитки, — рассмеялся Рейли. Марко перевел на нее взгляд, но пока не услышал сумму, не был готов принять слова бывшего старпома главного соперника их Отца на веру. — Полтора за смолу. И двести за работу.              Рейли сказал, что займется кораблем на завтра на утро. До этого времени корабль предстояло освободить и сдать старику-мастеру покрытия на руки, когда он явится с инструментом. Когда Рейли, опрокидывая в себя пойло из его фляжки, удалялся обратно к тринадцатой роще, откуда они пришли, Марко с Зоуи долго стояли, провожая его взглядом. Марко повернулся к ней.              — А с ним ты черт возьми откуда знакома?              — Не знакома, — улыбнулась она, повернувшись к нему на каблуках.              — Теперь я понимаю, почему некоторым захотелось тебя в лодке отправить в океан, — покачал Марко головой. — Умная женщина — опасная женщина, но женщина, держащая язык за зубами, — это воплощенная смерть, йой.              — В таком случае ты будешь рад, что я остаюсь на Сабаоди.              Марко неопределенно повел плечами.              Они вернулись на корабль. Из-за дождливого дня ночью становилось прохладно. В шестом часу утра вся команда покинула борт с условием вернуться в ночь с воскресенья на понедельник — почти через девять дней. На корабле оставались командиры дивизий, за исключением Висты, по общему уразумению удалившемуся в место известного назначения, зато к трем на своей лодочке вернулся Эйс с ящиками алкоголя на борту.              Так возникла еще одна договоренность: встреча следующим поздним вечером в районе шестнадцатой рощи под корнями главного дерева с неизменной целью не терять время впустую и оторваться как следует перед грядущим вхождением в Новый мир. Зоуи своими ушами слышала, когда Эйс поднялся на борт, Марко серьезно спросил у него, куда он смотрел, когда они искали мастера. Зоуи подумала, только бы Марко не обронил ничего про Короля пиратов и отвлекла их разговором про то, где они соберутся и как пройдет следующий вечер. Тему свернули. Но Марко дал понять, что не закрыли.              Зоуи утром готовилась попрощаться с Моби диком после непродолжительного и беспокойного сна. Она отыскала свои артефакты — однозарядный пистолет и бутылку коллекционной текилы — и, собрав пожитки, спустилась с корабля. Еще не успели чайки завопить в оживлении, фигура Рейли с кистями и огромным мешком показалась на берегу. Они встретились со стариком мастером, когда он снял свой рюкзак перед окончанием рощи, возвышавшейся над кромкой воды, перекинулись приветствиями, и к моменту, когда показался Марко, она уже ушла.              Солнце вставало над мангровыми кронами, Зоуи шагала к семидесятым рощам, где в течение пары часов рассчитывала обнаружить себя по подбородок в ванной пене в одном из отелей района спа. Если успеть за этот день отдышаться, перестать ходить, покачиваясь, а потом провести вечер в компании белоусов, прежде чем они сопьются в ожидании корабля, будет недурно. А потом она займется делами.                     Все прелести зоны беззакония были ничтожны перед одной из них: степень вседозволенности, в которую погружалась роща, когда пятеро командиров дивизионов Йонко собирались в одном месте. Зоуи, когда вечером стемнело, после того как она провела полдня в младенческом сне и полдня в горячей воде, пересекла те рощи, что отделяли ее от зоны беззакония. Там, где маленькие домики местечковых гостиниц переставали пестрить вывесками, там же резко пропадали дозорные, стоящие в семидесятых зонах на каждом углу, резко менялся контингент и воздух наполнялся какой-то до одури беззастенчивой свободы. Будучи приличным человеком, Зоуи задерживалась к началу пьянки, о которой договорились ночью.              Ночь опустилась на Сабаоди прохладой. Полная луна стояла огромным шаром и была видна даже из-за почти сплошных крон, одетых в огромные пузыри. Зоуи, закатав рукава пиджака, разглядела большую цифру шестнадцать на одном из стволов, мощными корнями упиравшихся в землю. Нужно было сообразить, как найти знакомые лица в этой череде незнакомцев с лицами с розыскных постеров.              Вдалеке показалось то, что можно было бы расценить как фейерверк, но Зоуи слишком хорошо знала двух пламенных пиратов белоуса. Красное пламя вперемешку с голубыми бликами расцвело в небе, взорвалось сполохами и потом долго оседало струями дыма. Теперь она знала куда идти. Там, где корни уже начинали скрывать небо, когда входишь под их огромные тени, Зоуи начала узнавать людей с корабля Белоуса. Были здесь навеселе и другие пираты, иные наградные, кого можно узнать по листовкам, расклеенным в этих же переулках. О пьянке буквально за день прознали, кажется, сотни людей и собрались здесь без видимых на то причин. Они сидели группами, едва увязывали слова, развлекались под куполом негласной опеки Йонко с распахнутыми рубахами, с мечами за поясами, поигрывали оружием, сияли не принадлежащими им драгоценностями. Но пьянка Белоуса — это нейтральная территория.              Так же?              Зоуи окликнули. Она не сразу поняла, что ее, и обернулась, только когда на плечо легла тяжелая рука. Перед ней стоял высокий, пожалуй, даже выше Марко мужчина. Рубашка бледно-голубая и штаны выдавали, что на нем еще должен быть пиджак. Зоуи качнулась назад, бросила взгляд ему за плечо — там возле стены дома сидели еще несколько человек с довольно угрюмыми лицами.              — Тебя сюда послали? — спросил он.              — Позвали, — сказала она. — В чем дело? — Мужчина на ее вопрос оглядывал ее внимательно.              — Салазар велел следить тихо и не входить в контакт, — сказал он сквозь зубы, очевидно потому что пытался говорить тихо и скрывая какую-то злость за непонятливость или непросвещенность. — Куда ты прешься? Сказано не отсвечивать.              Он подхватил ее под локоть, когда Зоуи отступила, и она напряглась, вырывая руку. Тот сначала вцепился в нее мертвой хваткой, но потом отпустил так неожиданно, что Зоуи отступила назад, пока не вернула равновесия, уперевшись в кого-то спиной. Ее придержали за плечи.              — О, президенту доставляют хлопоты, — сказал над нею голос Эйса. Зоуи посмотрела на мужчину перед ней, который отчего-то смотрел на Эйса не как пират на пирата. Смотрел, как будто от кошмара проснулся. — Проблемы? — спросил он громче, чтобы компания возле дома тоже расслышала. Эйс сжал кулак, он вспыхнул, как головка спички, загорелся мерным пламенем.              Но Зоуи потянула его к себе за руку. Ясно, что Эйс уже выпил и ему неймется влезть в драку, но что-то подсказывало, что здесь не время и не место.              — Забудь, Эйс, это недоразумение. Пойдем, найдем остальных, — сказала она. Эйс приподнял шляпу, еще раз оглядел сидящих.              — Как скажешь. Но президента не трожь, — велел он напоследок компании, указав пламенным пальцем, развернулся вслед за Зоуи, схлопнув пламя в ладони, и они ушли по направлению к центру корней.              Зоуи отмахнулась от его вопросов, все ли в порядке, потому что сама ничерта не поняла, но долго держать в голове инцидент не дали. Их на одном из перекрестков между домиками выловили и уволокли в сторону Лаки и Брит, появившиеся как из-под земли. Брит припас бутылку вина, которую юнги приподнесли Зоуи со своей обычной гипер-вежливой манерой в присутствии Командира дивизиона. За свои манеры получили дозу одобрения от Эйса — у того была бутылка при себе, они с Зоуи чокнулись.              Они проскочили несколько домов, свернули в глубину корневой системы и скоро оказались в эпицентре буйства, где пираты Белоуса уже устроили полный карнавал пьянства. Такой, когда вперемешку знакомые лица и незнакомые вопят, натурально воют, что-то отдаленно напоминающее гимн славе храбрых. В калейдоскопе развлечений на любой вкус Зоуи почему-то обнаруживает себя в животрепещущем наблюдении за драками меж пиратами, а потом оказывается в этом неразъемном коме в роли рефери. Свара разрастается так, что Зоуи едва не оказывается в ее центре, чуть-чуть не угодив под чей-то основательный, но очень неприцельный хук слева, выбирается только благодаря тому что кто-то из Белоусов выволок ее оттуда за шкирку.              Чтобы не стоять без дела, Зоуи с Бритом начинают с пистолетов Изо стрелять по стоящим на обрушенной стене бутылкам. К чести Зоуи, она не промахнулась ни разу и юнге в стрельбе не проиграла, несмотря на то что из бутылки уже распила изрядно. С Изо ее почти ничего не связало на корабле, но тут он стоит перед ней, посмеивается над ее академической стрельбой в олимпийском духе: мало попадать, надо не дать себя прикончить в бою. За Зоуи вступился кто-то, напомнив, что она не пиратка и не преступница и ей вообще держать оружие в руках не положено. Изо на этот аргумент усомнился, припомнив, как в драке с Дозором она не дала себя продырявить и вытащила их юнгу, который, проплавав с ними несколько месяцев, ни такой реакцией, ни координацией не обладал. Зоуи заключила, что Изо был слишком трезв, и разговор плавно перешел к делу, заключавшемуся в спаивании Командира шестнадцатой дивизии. К счастью Зоуи, и разговор насчет ее навыков с этим прекратился. Она почесала висок дулом пистолета, который так и не отдала в этом споре.              — Ты бы поосторожнее с оружием, йой, — послышался голос Марко. Немного более веселый, чем следует быть. Зоуи опомнилась и опустила пистолет. Марко появился справа с бутылкой в руке.              — Он на предохранителе, — сказала она, проведя пальцем по раме у спускового крючка.              Наконец, чокнуться бутылками со всеми из пиратов, что отвалили от Изо, забравшего у Зоуи пистолет. До утра безумие прошло в опьяняющей возне по нелепым поводам. На окраине рощи выловили худенького дозорного с фотоаппаратом. Зоуи старыми-добрыми школьными поездками собрала пиратов в кучку для фото, потом они вырезали из пленки нужные им кадры, чтобы проявить. Дозорного отправили домой с богом, пока никто не видит. Зоуи была пьяна, но не исключила, что это ей так сказали.              В омуте массового помутнения нашлись занятия поспокойнее: разыграться в карты и проиграть все, что выиграла. Понаблюдать за тем, как сцепились двое из разных команд, когда они с белоусовыми пиратами шли за выпивкой, и разнимал их Виста, почтивший пьянку присутствием, как только закончил свои дела в борделе. Если бежать бегом, даже не обращая внимание на то, как каблук попадает в щели между стыками плит, кажется, что несет ветер. Волосы спутались, Зоуи долго разбирала их руками и заплела в две косы на голове в порядке передышки между алко-раундами. Стала похожа на школьницу, получила волну шуток на эту тему.              Тогда к рассвету ощущение преисполненности лежало приятным грузом где-то возле живота, когда те, кто боролся с опьянением успешнее, остались, чтобы придумать, как влезть на огромное мыльное дерево до конца утренних сумерек и застать первые лучи солнца. Зоуи до этого дела не было, ей и здесь хорошо.              Светало. Зоуи сидела с бутылкой в обнимку, облокотившись на удивительно удобные развалины с видом на мельтешащее меж деревьями солнце. Увидела, как к ней подходят Лаки и Брит. Спетые, как обычно, только вот Брит, кажется, выпил. У Лаки рана уже зажила, но осталась рубцом. От этого он, кажется, был вне себя от ощущения взрослости.              — О, президент, — махнул рукой Брит, усевшись на низенькую каменную изгородь, прислонившись к которой сидела на земле Зоуи. — А все наверху, а мы не успели.              Зоуи рассмеялась.              — Сначала мужчины такие: "женщины слишком чувствительные", а потом влезают на мыльные пузыри рассветы встречать, — сказала она.              — Ты поплывешь с нами в Новый мир? — спросил Лаки.              — Это вряд ли, — ответила она. Лаки поморщился. Зоуи растрепала ему волосы. Солнце вставало меж редких иссиня-зеленых стволов. Тепло-желтое солнце позолотой ложилось на неприветливую, полуразбитую шестнадцатую рощу. — Марко не видали? Задолжала ему серьезный разговор.              — Он вроде наверху, — кивнул на кроны мангр Брит. Зоуи пригляделась к густой листве в мыльных пузырях. Ничерта не видно.              Было ей еще кое-что видно отсюда, на что Брит не обращал внимания, видимо, борясь с качкой или вертолетами: позади него стоит Командир первого дивизиона, неслышно приземлившийся позади него и спрятавший пламенные крылья.              — Что за разговор, йой? — спросил он. Зоуи спохватилась, потому что к немедленным серьезным разговорам не была готова. Но, собравшись с мыслью, собрала в кучу начало вечера.              — Не видел никого, кого появилось острое желание вышвырнуть? — спросила она.              — А сама видела?              — Да. Крайне тревожных типов с видом, как будто плетут вселенский заговор. Они меня за своих приняли, — сказала она, показав на свой пиджак и брюки и туфли. Марко покачал головой неопределенно.              — Хочешь — пойдем посмотрим, йой, — сказал Марко.              Зоуи пригрозила ему пальцем. Если он думает, что она усомнится в своей внимательности и откажется, побоявшись потратить его время впустую, он ошибается. Она согласилась.              Они оставили Лаки разбираться с последствиями неосторожного распития спиртных напитков Бритом и вдвоем пошли туда, где Зоуи чуть было не влипла в неприятности, когда ее заметил Эйс. Она пересказала Марко историю. Тот не удивился, сказал, пиратов разных полно. Зоуи такое объяснение мало устраивало. Она не стала напоминать Марко, что с Сабаоди теперь 80% новичков уплывает только чтобы встретить смерть от рук его самого и его команды, начиная от юнг вроде Брита с Лаки и заканчивая их Отцом, еще крепко держащим в руке оружие.              Она свернула в переулок, где на ящиках была упомянутая в разговоре компания. И переулок был пуст. Где сидели люди, стояли пустые бочки, одна лежала боком. Бутылки были составлены в ряд на краю невысокой плоской крыши. Марко подошел сзади.              — Ушли, — сказала Зоуи.              — Ушли, — согласно повторил Марко. Встал, уперевшись боком о стенку.              Зоуи его тон не понравился, снисходительный тон, когда подтверждаешь ложь ребенка, которому жизненно необходимо убедить тебя в нелепице, чтобы не поломать ему самооценку и безбедное детство. Зоуи обернулась к нему, чтобы он в лице ее считал, что это снисхождение ее не устраивает, и пробежала взглядом переулок еще раз: бочки, груда мусора, ящики, сбитая штукатурка, песок. И нашла взглядом то, что сложило пазл, пусть и не полностью. За бочкой, чуть дальше, лежала черная шляпа тулья, как из плохого детектива.              — Бинго. — Марко не впечатлился. Зоуи открыла было рот, чтобы объяснить, что на ее памяти такие носят только журналисты, некоторые офицеры Штаб-квартиры и еще агенты CP, но передумала в последний момент и оглядела Марко с ног до головы. — Можем считать, что я закончила. Какие там у нас планы на вечер?              — Ты что-то говорила про серьезный разговор, — напомнил Феникс.              Зоуи покачала головой. Марко видел насквозь, что серьезные разговоры не могут касаться бесформенных догадок на сомнительный счет. Они стояли в пустом переулке в опустевшей уже к такому часу шестнадцатой роще на расстоянии вытянутой руки.              — У меня есть кое-что в приоритете. Если у тебя, Марко, нет важных дел, — сказала она. Марко удивленно вскинул бровь.              — Ничего, что не может подождать до завтра, — ответил он. — Ты остановилась в гостинице?              — Да.              — Идем?              — Да.              У Зоуи никогда не было объяснения проще. Марко вывел ее под поясницу из переулка, по широкой улице они прошли за несколько минут. В гостинице прошли мимо дремлющей перед улиткой-транслятором женщины на страже ключей и покоя посетителей. И когда Зоуи взбежала по лестнице, деваться было некуда. Она еще перед дверью доставала ключ, когда Марко подошел к ней вплотную сзади, проводя ладонями по талии и залезая под рубашку горячими руками.              Зоуи провернула ключ дважды, открыла дверь. Марко не дал ей войти, повернул к себе лицом, начал целовать. В номер пришлось пятиться задом, надеясь только, что Марко видит, куда направляет ее, и не даст ей запнуться о ногу.              Зоуи тянулась к его лицу, чтобы целовать его в губы, пока его руки легко сжимают ей талию и могут приподнять ее над землей, если его что-то не будет устраивать. Но Марко все ускользал, все целуя ей шею, когда она избавилась от рубашки — то плечи и ключицы, горячими руками водил от живота до ребер, где, если ей задержать дыхание, отдельно обводил каждое пальцами. Потом только брал в руки грудь, обводил пальцем сосок, опускался к нему губами, приподнимая Зоуи, чтобы села на стол.              Марко искал женского тела и тянулся пройтись по нему как заново. Зоуи эта мысль пронзила, она сжала зубы, сдвинулась к столу на край, чтобы стянуть с Марко завязанный пояс, побрякушки его, снять с его широких плеч пиджак — и при всем этом встретить сопротивление в форме грубо сжатой ладони на бедре.              Марко отрывается нехотя от того, как целовал ей меж ключиц, и поднимает на нее взгляд. Руки ее замедлят возню с его штанами от одного его взгляда, от которого вспоминаешь, что перед тобой один из самых опасных людей этого мира.              Сидеть перед ним обнаженной — такая пытка.              — Куда торопишься, йой? — Что она ему ответит, чего он бы не знал? Так строго и поучительно просить у нее выдержки — это так командирски, что у Зоуи скручивает где-то под ребрами и повыше пупка, и ей приходится вдыхать глубоко для отрезвления. Тем более тепло ладони Марко все еще щекочит кожу.              — Черт тебя возьми, — выдыхает Зоуи сквозь зубы.              От его голоса минута будет еще невыносимее. Но он целует ее в губы, приходится зубы разжать, чтобы не потерять редкого момента, когда он согласен идти у нее на поводу, чтобы она дала ему несколько мгновений просто касаться ее руками. Зоуи проводит ему по плечам, прижимается к нему, чувствуя, как его рука скользит вдоль позвоночника под падающие на спину волосы. Зоуи запрокидывает голову вслед за его рукой, ощутимо потянувшей волосы вниз, его дыхание обожгло шею, Зоуи обвила руками его плечи, чтобы, прогибаясь назад, не отстраняться от него.              Марко видит ее насквозь, как она прижимается к нему и как никакого ее терпения не хватит на эти долгие прелюдии, когда им обоим уже нужно не это. Он отпускает ее волосы, целует ей плечи и опускает ладонь к ее бедрам, там где легко подцепить молнию на штанах и провести большим пальцем по ластовице. Стон срывается с ее губ — и вуаля, ее терпение лопнуло. Она смотрит ему в лицо, кусая губу, качает головой. Марко отступает от нее, чтобы она слеза со стола и сняла одежду, наконец, тогда и Марко освободится от тряпок, подойдет к ней сзади, когда она снимает штаны, как колготки, переступая и путаясь обувью в штанине.              — Проблемы?              — Не могу снять штаны без чужой помощи.              Марко смеется, толкает ее в постель, расстегивает ей ремешки туфель, бросает их на пол, стягивает с нее брюки. Зоуи тогда упирается босой ногой ему в грудь, останавливая его, чтобы не дать навалиться на нее сверху.              — Целуй.              Он ей не откажет в такой мелочи.              Она откидывается на подушку, думает, что он не замечает, как на каждом касании губами она дыхание задерживает и поджимает живот.              Марко целует.              Целует по очереди: ее тонкие лодыжки, масляную косточку, коленку, внутреннюю сторону бедра, след от резинки белья. Она пальцами проскальзывает к промежности, раздвигает половые губы, мягко обводит клитор и второй рукой ловит лицо оторвавшегося от ее белой кожи Марко. Феникс накрывает ее ладонь своей и наклоняется над Зоуи целовать ее в губы, если ей этого так хочется, пока его пальцы касаются скользкой влаги и без сопротивления проскальзывают внутрь влажного влагалища. Ее ладонь замирает и пальцы напрягаются, она едва сдерживает стон, подаваясь на Марко телом и выгибаясь к нему спиной, целует его.              Зоуи видит очень хорошо: Марко натурально голоден, и вся эта сладкая прелюдия, заставляющая с замирающим дыханием ловить его прикосновения, кончится очень плохо. В момент, когда они перестанут ребячиться, когда он проведет ей под коленкой и повернется целовать свод стопы у него на плече, надавит ладонью вниз живота и, придержав руками ее талию, войдет так, что Зоуи вцепится в белую простынь. Вот тогда — тогда они начнут играть по-взрослому.              От глубины и полноты жарко, когда Феникс начинает двигаться так, что на каждом толчке его бедра касаются ее ягодиц чуть не со шлепком. От его ладони на животе натурально горячо, и если бы он не давил с нажимом ее к постели, она бы спину наизнанку вывернула, только чтобы на каждом толчке оказаться к нему ближе. Его пальцы меж половых губ ласкают клитор, что Зоуи невольно сжимает пальцы на ноге и запрокидывает голову, оттого что с первой же минуты не может разорваться между грубой наполненностью и сладостью возбуждения, успокаивающей тяжести его руки внизу живота и того, как он разминает ей стопу с поджатыми пальцами.              Ее стоны его забавляют. Видите ли.              Она тянется к нему рукой, проводит по шее, чтобы он наклонился к ней. Марко подается на нее, и у Зоуи появляется уникальная возможность расцарапать ему плечи, если бы только они не обращались мягким голубоватым пламенем.              — Дьявол, — шипит она сквозь зубы, но Марко целует ее, совсем придавив ее к подушкам и одеяльям. Зоуи хватает ртом воздух, пока он целует ключицы и собравшуюся меж грудей солоноватую влагу пота.              Почувствовав дрожь у нее под коленкой, Марко замедляется. Входит глубоко, размашисто, раз, два, три, пока Зоуи не перестает сжимать зубы и цепляться за его плечи. Она обмякает под ним, дышит тяжело и не пытается удержать проскальзывающие на каждом выдохе стоны. Его семя заканчивает у нее на животе, и ее ноги ощутимо дрожат, он чувствует это ладонью, проводит вдоль внутренней стороны бедра. Она поднимает на него взгляд, улыбается, смотрит на то, как он целует сбоку тремор ее коленки. Его щетина щекочет ей кожу, она от этого не может успокоиться и чувствует себя уязвимо, и это нисколько не мешает ей испытывать его терпение.              — Извини, — шепчет она.              Марко качает головой. Давненько женщина в его руках не была так убеждена в том, чего хочет, и так открыта тому, как легко он может это с ней сделать.              — Ничего, — хрипит он.              Зоуи тогда смеется, приподнимается на локтях, чтобы целовать его. Они еще сыграют пару раундов, но это позже. А пока Марко готов дать этой девочке завалить его на спину на подушки и целовать его плечи, укрыв от солнца, пробивающегося через щели в шторах в окно, спадающими от лица темными волосами.