Делец

      Век живи — век учись

             — Статус свидетеля не предполагает корабельных обязанностей — как и никакой другой статус, за исключением статуса члена экипажа — потому не может требовать подъема вместе с первым горном.              — Да, и все же статус свидетеля вменяет обязательство подчиняться требованиям капитана корабля или исполняющего его обязанности.              — Верно, хотя и не полностью. Беспрекословного исполнения требования кодекс ожидает только в чрезвычайной ситуации. Исчерпывающий список дан в приложении: шторм, близкая гибель корабля, эпидемия, штурм или абордаж…              — А также прямое обозначение чрезвычайного положения капитаном судна или исполняющим его обязанности.              — Вице-адмирал не обозначил происходящее чрезвычайным положением.              — Однако, его распоряжения прямо указывают на нетипичность обстоятельств. Даже указание о вашем обыске.              — Кстати, о птичках. Обыск должен проводить человек одного пола с объектом процедуры.              — Абсолютно точно. Но обстоятельства таковы, что женщин на борту нет. Поэтому капитан Холланд провел обыск по дополнительной процедуре, исключающей контакт.              Зоуи рассмеялась.              — Туше. Разбираетесь.              — Мне положено.              Коммодор Перри подал ей газету, проверив ее на предмет вкладышей, что принес утром альбатрос. Подняли Зоуи с горном, вопреки ее статусу свидетеля, что они и обсуждали с коммодором, но зато она получила нечитаную хрустящую газету, пахнущую свежей печатью. До завтрака был час. До Кюка — четырнадцать часов хода. Спала она дай бог четыре. Вторые сутки подряд. Порассуждать на тему подъема в такую рань стало необходимостью.              Капитан Холланд, что проводил вчера досмотр, был более подозрителен. Особенно был недоволен, когда достал из ее кармана дозорную улитку. Холланд справедливо полагал, что кто-то из Дозора пал жертвой ее маскарада. Даже попытался это выяснить, и Зоуи его одернула, напомнив, что приказа вице-адмирала о допросе не поступало. «Ну это пока», — отозвался он. Зубоскальная окраска этого ответа внушила Зоуи уверенность, что с капитаном друзьями они не станут.              Второй капитан на корабле, по фамилии Мак и по имени Артур был насторожен в ее отношении. Но так открыто свой нрав не показывал. Впрочем, Зоуи взялась обещанием не провоцировать капитанов. Впредь.              Наконец, были на борту еще два лейтенанта. Одного звали Рой. Второго Честер. С Роем Зоуи провела почти весь день, потому что он получил от Холланда строгий приказ не оставлять ее наедине с собой. Зоуи могла бы возразить на этот счет, что это перебор, но не стала. Податливость в этом вопросе могла бы хотя бы в какой-то степени установить зыбкое доверие. Что касалось Честера, подотчетного безразличному на первый взгляд Маку, он был все плавание занят какими-то делами Дозора.              Корабль, как и раньше, быстро наскучивал. Короткий переход до Кюка к вечеру привел в нервозное наблюдение за горизонтом, когда покажется макушка раскидистого зонта острова-курорта. Еще невыносимее было приближаться к острову, когда его уже стало видно. Но все же, когда солнце уже село, они наконец причалили. Их встречали — видимо, о прибытии остров предупредили. Зоуи спустилась с Роем на причал вслед за капитанами. Мак жал руку какому-то местному служащему. Холланд закурил. Рой поджог ему сигарету.              — Вас разместят в номерах на верхнем уровне.              — Главное, чтобы коктейли были, — сказала Зоуи. Холланда не повеселило. Но это было неважно.              Кюка представлял собой неплохо обустроенный огромный отель. Местных было немного, большая часть из них была занята в туризме. Ухоженные дорожки провели к центральной башне, где они поднялись на купол зонта. Здесь было интересно: это место походило больше на город, чем на отель. И здесь распорядитель этого великолепия собрался провести их в кондоминиум беспощадно заурядного вида, и Зоуи тогда не стерпела.              — Нет-нет, так не пойдет. Я рассчитывала на бунгало с видом на море. Вице-адмирала ждать сутки, и, простите господа дозорные, я планирую отдохнуть, у меня было два дня безумнейших переходов по пустыне и спала я двенадцать часов за четверо суток, — излила она сразу все, чем была обеспокоена.              Холланд хотел поставить ее на место грубо, она успела увидеть это в его лице, но к счастью его опередил распорядитель:              — Бунгало редко арендуются дозором. Сутки в бунгало — пятнадцать тысяч.              — Полагаю капитан хочет, чтобы я не оставалась без присмотра, поэтому будьте добры, одно из них — на двоих. И будьте добры. Туда коктейли. И бар. В чек.              — Это можно устроить, — согласился распорядитель. Зоуи поглядела на капитана Холланда. — А на какой срок? — ждала сопротивления, но не встретила.              — Сегодня, завтра и возможно еще день и с поздним выездом, — сказала она. — Не заселяйте никого. Может быть, мы задержимся. Или кто-то из нас.              — Очень хорошо. Тогда с чеком зайдет администратор. Давайте я вас провожу.              Со второй попытки у Кюка получилось лучше. Бунгало встретило запахом дерева и морской соли. Бар пополнили. Душ был великолепен. Рой стоял в коридоре с капитаном, долго обсуждая что-то насчет, видимо, условий ее содержания. Зоуи прошла в коридор к ним.              — Капитан?              — Ты считаешь, что тебе все позволено? — спросил он.              — Если это не вредит другим людям, вполне. А вы?              — Я считаю, тебе дорога в тюрьму.              — Может, так и будет, капитан, — пожала она плечами.              — Храбрись, пока можешь. Про побеги твой лепет ничего не значит. С твоими запросами, — он говоряще обвел взглядом коридор домика на берегу, — ты не протянешь в Импел дауне долго со здравым рассудком, — пообещал капитан. В этот момент в бунгало вошла девушка с чеком. Зоуи подписала реквизиты.              — Не протяну, капитан. Позвольте поэтому мне насладиться этими полутора днями, — согласилась она. — Под вашим строгим присмотром, разумеется.              — Пока можешь, — и он велел Рою не сводить с нее глаз. Зоуи свалилась спать. Только бы не подняли в шесть утра.              Утро принесло поход в сопровождении бессменного лейтенанта в центр острова за покупками, чтобы избавиться от пустынных одежек, которые так удачно скрывали лицо в Арабасте. Привычный внешний вид училки вернул силы. Шампанское за завтраком наполнило день смыслом, несмотря на укор во взгляде лейтенанта. День в гамаке под листьями пальм на пляже принес заслуженный покой в сердце. Рой в итоге оставил ее одну, чтобы переговорить с капитаном. Зоуи повернулась полубоком, чтобы иметь возможность считывать по их фигурам и лицам, о чем шел разговор. Судя по скупой чеканной серьезности, о каких-то дозорных делах, имеющих к ней мало отношения. Зоуи потянулась к высокому бокалу и, допив игристое, накрыла лицо шляпой. Может быть, она ведет себя вызывающе и эпатажно, но в отдыхе она нуждалась и вины по этому поводу не испытывала.              Она почувствовала, что к ней подошли и встали над гамаком. Она приподняла шляпу, ожидая увидеть не слишком довольное лицо Холланда, но вместо него над ней с бутылкой стояла фигура другая. В треугольной шляпе. С кольцами в волосах, беспорядочно заплетенных тонкими косичками. С глазами темными от непроходящего похмелья. Лицо человека, оставившего ее болтаться в море с огнестрельной раной.              — Гляди-ка, не отвалилась, — произносит он, указывая на правую руку, когда она поднимает шляпу. Что неприятно — пират и на курорте пират — стоит, выставив пушку ей в лицо. — Не хочешь ответить за то, что ты там наболтала? Про свободу пиратскую, м? — он пистолетом скидывает шляпу с ее макушки, она валится с гамака. Это было недурно, теперь Зоуи краем глава видела, как капитан Холланд с Роем разговаривают немного в стороне.              — Я-то может и могла бы ответить, но только тебя по всему Раю потом загоняют.              — Это кто?              — Это пираты Белоуса, с одной стороны, и вице-адмирал Момонга, с другой.              Бакшот рассмеялся сухо, взвел курок, приставил пушку к ее груди. Не в сердце выходит. В легкое. Очень болезненная смерть, по словам Марко. Пневмоторакс и вот это все. Приплыла на курорт, называется, отдохнуть. Резануть бы по руке, на пирате даже перчатки нет. Повредить запястье, стрелять он будет с левой руки. Наверняка хуже. Ее кинжал, должно быть, пылится где-то на корабле, но кстати нож есть у самого Бакшота. Вон, на бедре, в кожаной подвязи на ремне.              — С какой радости?              — Награды моей не видел? Афиллиация с Белоусом дает определенную цену у Дозора. А вон и они сами, кстати, погляди на пять часов, капитан Холланд, лейтенант Рой, — сказала она. Если дешевый трюк прокатит, то можно будет сразу отнимать пистолет. Если не прокатит, за дешевые трюки придется отвечать.              Бакшот медленно повернул голову. Похоже, даже не взвесил рисков. Зоуи, недолго думая насчет того, как Дозору понравится, что она влипла в вооруженные разборки в период испытания на прилежное поведение, поднялась с гамака. Пьяные забавы с Изо вылились в навык: заломить кисть, перехватить дуло, развернуть пистолет, не потревожив курка, взвести оружие так быстро, чтобы противник не успел схватиться за второе.              Но противник успел. Не только схватиться, но и выстрелить наотмашь, не разбираясь. Промах. Зоуи отчетливо в голове проследила траекторию выстрела, просвистевшего в молоко, но на пляже от звука стрельбы поднялись крики, и Зоуи краем глаза видела, как обернулся капитан. Но к черту хорошее поведение, ее тут убить пытаются. Она выставила пистолет, готовая стрелять. Бакшот вытащил третий. Они уставились друг на друга пушками. Крики на пляже отошли на второй план.              Зоуи приготовилась стрелять, едва заметит, как шевельнется жилка у него на напряженной руке, но не пришлось. Позади Бакшота фигура Холланда отчертила белым плащом намеренья правосудия очень четко. Бакшот повалился вперед, потряв равновесие от удара под колено. Зоуи почувствовала нутром, что ей сейчас тоже несладко придется, и прежде чем лейтенант Рой взялся за нее, бросила пистолет, подняла руки ладонями. Тогда лейтенант только оттащил ее за шкирку в сторону, потому что Бакшот не сдался. Переключился на дозорного. Выстрелил в него дважды. Один раз попал, но пуля срикошетила, второй раз пуля просвистела в пустоту: капитан исчез в воздухе.              Капитан пропал из виду в безумной скорости движения техник, свойственных людям из секретных служб и старшим офицерам из Штаб-квартиры. Зоуи не пыталась различить его взглядом — без толку. Противостоять сору можно только Волей наблюдения, которой у Бакшота не имелось. Он стрелял в пустоту еще дважды. И когда взялся перезаряжать пистолет, Зоуи знала: капитан уже намерился его прикончить: схватит за шею, бросит на песок, перехватит кинжал, за который он схватится, и тяжелой рукой выведет из боя одним прямым по лицу.              Все — за полторы секунды времени. Любопытно. Кажется, она только что имела удовольствие видеть развязку битвы, не наблюдая за ней.              Зоуи по-прежнему разглядывала песок у себя под ногами, чувствуя, что эта драка развязалась для Бакшота довольно безрадостно, почувствовала, что теперь ее черед. Подняла взгляд на Холланда теперь, шагающего широким шагом к ней. На кулаке — кровь. Когда Холланд схватил ее за ворот рубашки, плотная ткань впитала капли с костяшек его пальцев.              — И ты после этого требуешь не относиться к тебе как к преступнику? — тряхнув ее за ворот, прошипел он сквозь зубы.              — Я защищалась, — сказала она. Взгляд капитана суровый, оголивший на его лице выдавшиеся под кожей жилы, напряженную шею под рубашкой. Ладно. Страшно. — Капитан. Я только защищалась, — размеренно повторила она. Не верит. Проверить не может. Ее страх заставляет его думать, что она лжет.              — Она защищалась, капитан, — сказал позади нее Рой. — Я видел.              Зоуи выдохнула медленно. Завязку драки капитан стоял, отвернувшись, но Рой видел ситуацию у него из-за спины. Она не думала, что он смотрит. Капитан переводит на него тяжелый взгляд. Его рука перехватывает рубашку, чтобы Зоуи не принимала это за облегчение своей судьбы. Преждевременно.              — Кто стрелял? — спросил, умерив пыл, но не смягчив выражения лица, капитан.              — Пират стрелял. Пистолет, что забрала Гласс, вон, — он кивнул на пушку на песке. Хватка Холланда медленно отпустила воротник рубашки, тогда на плечо легла рука Роя как обещание уследить за ней, пока капитан поднимал и осматривал оружие. Патрон был в патроннике.              Зоуи видела, как личное неодобрение в нем боролось со словами доверенного человека. Похоже, когда капитан Хонд на Соросе сказал, что ей следует извлечь уроки из истории их взаимной неприязни, он был прав. Надо было найти подход к этим людям, чтобы не дать опасениям на почве личных качеств рушить работу.              — А оружие держишь, как пират.              — Или как дозорный. Я два месяца работала с офицерами на Соросе, капитан. Я знаю, как держать оружие. Не значит, что я стремлюсь им пользоваться, — сказала Зоуи негромко. Понизить тон, чтобы капитан прислушивался и его суровые мысли начинали казаться слишком громкими ему самому.              — Кто такой? — спросил он, кивнув на пирата. Его фигура обросла несколькими матросами Дозора, взявшихся из ниоткуда.              — Капитан Бакшот. Награды не знаю. Но знаю, что он связан с Южным синдикатом.              — Синдикаты с пиратами дел не имеют.              Она посмотрела на него взглядом человека, который не хочет вступать в спор по поводу вещей, в которых уверен, с человеком, который все равно ей не поверит. Капитан ее взгляд держал долго. В итоге ее молчанию, похоже, отдал должное.              — В трюм его. Дождемся вице-адмирала, — велел он матросам. Повернулся к ней. — И много людей в тебя будут хотеть ткнуть пистолетом?              — Несколько, — сказала Зоуи.              Капитан смотрел за тем, как Бакшота уводили. На пляже паника из-за стрельбы медленно опускалась, люди, сначала дернувшие к выходу, теперь, когда дозорные увели виновника, частично даже оказались готовы вернуться. Кто-то из администрации Кюка объявил, что коктейли до вечера наливают бесплатно, чтобы угомонить встревоженный разборками народ. Холланд перевел на нее взгляд из-под нахмуренных бровей.              — Не ранена?              — Нет.              Тон капитана скатился от рассерженности к ворчанию, хотя недоверие во взгляде никуда не делось. Зоуи хмыкнула.              Когда капитан отправился на корабль вслед за утащенным без сознания пиратом, она поблагодарила Роя за то, что тот вмешался. За смелость возразить капитану, когда тот не спрашивает, и еще за самоконтроль. По-хорошему, Рой мог вообще не обратить внимания, что она бросила оружие. Уложить гарантированно. Рой отозвался, что обычно он уверен в том, что видит. Это был интересный ответ.              Так день перешел ко второй половине, а потом скатился к вечеру, пока наконец не доложили по ден-ден муши, что прибывает вице-адмирал. Тогда они проследовали на причал, где Зоуи закурила, потому что несмотря на громкие слова об отдыхе накануне вечером, вышло так себе, а приближение фигуры вице-адмиральского масштаба требовало определенной степени беспристрастности.              Сигареты унимали что-то внутри.              Вице-адмирал показался над трапом корабля. Должно быть, это было одно из суден базы в Арабасте. Окинул взглядом отсалютовавших ему людей, остановился взглядом на Зоуи. Ладно. Дрожать нечего. Обещает быть интересным.              — Не убежала все-таки, — сказал он ей. Зоуи усмехнулась. Смысл этих слов могла вполне понять только она сама. Поглядела на реакцию капитана: мог принять за комплемент. Или за опасения вице-адмирала насчет чистоты ее намерений. Но Холланд стоял с нечитаемым лицом. — В мой кабинет, — кивнул он на свой фрегат. — И готовиться к отплытию.              — Куда? — спросила Зоуи. Увела локоть от Роя, собиравшегося подхватить ее, чтобы выполнить приказ вице-адмирала. Тот спускался по трапу. Покачал головой.              — Посмотрим. В Штаб. Или в Импел даун. Как пойдет, — сказал он. Тогда Зоуи дала себя увести в кабинет, в котором она уже была, правда, без позволения его владельца.              Вице-адмирал указал ей на стул, но она снова встала перед доской с заметками. Просто чтобы постоять рядом со своим портретом на гвоздике. Вице-адмирал сел в кресло, распустил людей. Дожидался, пока Зоуи придет в состояние для того разговора, на который сама его развела очень долгой многоходовкой, начавшейся, видимо, в ту минуту, когда Момонга заговорил с Крокодайлом.              — Так что там у вас с G-11, вице-адмирал? Расскажите.              — Вопрос не так стоит.              — Если вы поставите его снова в форме ультиматума, я приму тот вариант, где мы идем в тюрьму. Какой этаж вы мне там пророчили? — сказала она. Тогда, наконец, насмотрелась на собственную мордашку и села напротив стола. Вице-адмирал хмыкнул. Покачал головой.              — Нет, вопрос действительно не так стоит. Есть основания полагать, что офицеры базы участвуют в делах синдиката. В тех, которым им делать нечего.              Зоуи улыбнулась.              — Не офицеры, а командование, — сказала она.              — Что заставляет тебя так думать?              — Аналогия с Соросом. Мэр Серебряных башен принимал участие в руководстве синдикатом. Скорее всего речь снова о главе.              Вице-адмиралу не понравилось, что она сказала. Это отразилось на его лице, и без того заостренном в чертах, отчерчено прямым взглядом. Если бы про Буалье не подтвердил Салус лично, он бы прямо здесь из кабинета вышел.              — Я говорил с контр-адмиралом Салусом. Он выдающийся дозорный, я не удивлен, что он смог найти и вразумить такую проныру как ты, чтобы выйти на обвинение Буалье. — Зоуи вскинула брови. Интересная постановка. Найти и вразумить. Пронырой она себя не считала. Были более изящные способы это сказать. Но, похоже, Момонга питал к Салусу некоторое почтение.              — И что вы от меня хотите? Контр-адмирал, в отличие от вас, с постановкой задачи не увиливал. — Это была ложь. Контр-адмирал поставил задачу довольно поздно. Она взялась за нее до этого. Но сценарий повторялся под копирку: она была уверена в сути дела до того, как высокопоставленный дядька все объяснит. Дьявол в деталях, как всегда.              — Я хочу, чтобы ты, оказавшись в тюрьме G-11, склонила офицеров к тому, чем они промышляют для синдиката, и выяснила, кто в этом участвует.              Зоуи усмехнулась. Выходило интересно: тюрьма или... тюрьма. В одной тюрьме придется работать. В другой тюрьме будет пылающий ад. Это был ультиматум без альтернатив. Зоуи в нем принимать участие не собиралась.              — Исключено. Я в подземельях насиделась, — махнула она рукой перед лицом. — Вице-адмирал, все можно сделать проще. Зашлите ревизора на базу, не мучьте меня своими расчетами.              — Ревизор на базе уже был. Неэффективно.              — Значит, неподготовленный ревизор. Отправьте другого.              — Любой ревизор из Штаба вызывает недоверие.              — Не позиционируйте это как ревизорскую проверку. Позиционируйте как понижение. За сомнительную мораль в делах, пронырливые, — здесь ока покачнула головой, — методы, сделки с совестью. Не готовите почву для агента — вот и не выходит, как у контр-адмирала — послать человека и получить результат.              Вице-адмирал откинулся на спинку стула.              — Ты говоришь это, чтобы я вместо тебя послал человека губить репутацию, а ты спокойно отсиделась в тюрьме?              Зоуи прыснула. Спокойно посидеть в тюрьме — это забавно.              — Я только даю совет, как работать с подсадными утками. Кого подсаживать — сами решайте. Только для дозорного вы сможете предоставить условия, сочинить его подвиги и провалы и подкрепить факты биографии, а вот преступные связи сымитировать сложно: люди, погруженные в подполье, чужого человека выведут на чистую воду за один звонок. И даже если я соглашусь и окажусь в тюрьме, у меня не выйдет установить те связи, что вы просите: мое лицо южному синдикату известно очень хорошо как человека, лишившего их четверти товарооборота. Так что из тюрем я предпочитаю Импел даун — там по крайней мере никто заточкой в печень не ударит.              — Ты все же считаешь, что тот, с которым вы стрельбу устроили, связан с синдикатом?              — Знаю. В общем, хотите видеть меня в операции — обеспечьте защиту и легенду.              Вице-адмирал понял, наконец, что ее отвлеченные рассуждения, хоть и безупречные в своей логике, вели к определенной цели.              — Это возможно, только если ты попадаешь туда с погонами на плаще.              Зоуи улыбнулась. Улыбнулась довольно, как когда в шахматах расчет на шесть ходов разыгрывается по твоим ожиданиям. Отвела взгляд к доске с записками. Вице-адмирал проследил за ее взглядом.              — Да. И без награды за свое лицо, — добавила она, глядя на свою листовку.              Момонга молчал долго. По мнению Зоуи, не потому что раздумывал над ней, может ли ей доверять. Даже не над тем, сможет ли она сделать то, про что говорит. Такое ощущение, что думал над тем, что Штаб-квартира не снимает награды за живых пиратов. Чтобы лучше думать, он глядел в угол меж стенкой и потолком.              — Скажи вот что, — сказал, наконец, он. — Как ты оказалась на Сабаоди? Вы должны были сразу идти в Арабасту, и не влезь ты в неприятности на Сабаоди, привлечь тебя было бы намного проще.              — На нас напали в море и меня чудом подобрали пираты Белоуса на грани истощения посреди моря. А они шли в Новый мир. Кроме как на Сабаоди, мне было негде оказаться, — сказала Зоуи. Таить тут было нечего. Вице-адмирал все равно знал, что она была связана с Белоусами. Теперь, видимо, у него сошелся пазл, что их связало.              — Ты будешь участвовать в этой операции, — сказал он немного погодя. — И я буду добиваться, чтобы ты участвовала в той роли, в которой тебе будет с руки. Но не жди, что Штаб-квартира на это легко согласится.              — Так значит, не Импел даун?              — Нечего тебе там делать, — сказал Момонга, и Зоуи хотела растянуться в улыбке, но вице-адмирал добавил. — Либо использовать, либо стрелять на месте, — и по его тону она не поняла, фигурально ли это было сказано.              Так или иначе, оставив ее раздумывать над этим тревожным пророчащим заявлением, Момонга поднялся с кресла и собрался выйти из кабинета. Зоуи разглядывала узор древесины стола.              — И что, вы меня здесь оставите?              — Да что ты здесь не видела, — сказал вице-адмирал и вышел на палубу. Видимо, распорядился отправляться. Зоуи крутанулась на кресле.              Итак, Момонга довольно быстро согласился перестать принимать ее за преступницу. Видимо, это решение он принял раньше. До того, как вошел с ней в кабинет. До того, может быть, как она звонила ему из Наноханы. Может, даже до того, как отправился за ней с Сабаоди. Хотя вероятно после того, как увиделся с ней у ее квартиры. Что-то за те два дня произошло. Видимо, разговор Момонги с Салусом. Тогда чего ради эти все игры с угрозами и с Импел дауном? Курильщиком ее сделают.              Она раскрутила мундштук меж пальцев. Корабль отправлялся.              Корабль вице-адмирала, добравшийся с Сабаоди до Арабасты за пять дней вместо положенных почти двух недель, до течения на Маринфорд дошел за четыре. Четыре дня даже не в статусе свидетеля, с которого она начинала, а что-то среднее между гостем и приглашенным экспертом. С Момонгой она переговорила еще дважды. Один раз в присутствии команды старших офицеров, когда вице-адмирал разъяснил, в какой роли он видит ее присутствие и с чем она будет работать. Перри эту информацию принял проще всех. Холланд не возразил, хотя очень хотел. Момонга спросил его в чем дело. Он нашел точное определение тому, как относился к ситуации:              — Не заметил за ней дурных намерений за эти три дня, и само это говорит о дурных намереньях, — сказал он.              — У мисс Гласс вполне прозрачная цель. Это объясняет ее намеренья.              — Сама эта цель уже выглядит как дурное намеренье.              Зоуи покачала головой согласно, чем привлекла внимание. Пришлось объяснять:              — Ну знаете. Дело в том, что если психа и здорового человека спросить, больны ли они, они оба ответят нет. На этом нельзя строить выводов. Я понимаю капитана, — сказала она. Холланд покачал головой неопределенно.              Второй разговор с Момонгой был однонаправленным. Зоуи слушала, в основном. Момонга рассказывал, чем нынче живет Маринфорд. И выходило, что когда ни прибудут, Момонга намеревался встретиться с Сенгоку и еще двумя вице-адмиралами и обсудить с ними операцию. Если они одобрят то, что он планирует, то ход операции дадут. Зоуи спросила, где ей быть, чтобы не влипнуть ни в чьи загребущие справедливые ручки. Момонга сказал быть при его офицерах. На третий день плавания Холланд вернул ей кинжал. Зоуи подбросила мягко лежащий в руке нож. «Хороший клинок. Проклят только», — сказал Холланд и ушел. Зоуи стояла с кинжалом без понятия, про что он говорит.              Потом, наконец, они встроились в течение и к исходу дня прошли под исполинскими вратами. Погода над Маринфордом была нехорошая, низкие тучи собрались над островом и казалось вот-вот ударит градом. Рубашку раздувало сильным ветром, волосы никак не могли улечься на плечах. Волна била борт. Зоуи стояла на палубе, когда корабль втискивался в расползающиеся створки врат. Полумесяц Маринфорда стоял посреди неспокойного моря, утыканный штыками и пушками, ощетинившийся линкорами на стоянке, символизировал власть силы. Дух захватывало по-своему.              На причале экипаж корабля выстроился, выслушав команду, матросы разошлись — по большей части в город на выходные. Офицеры растеклись по апартаментам. Вице-адмирал устремился в Штаб. Зоуи с капитанами последовали за ним. Они пересекли площадь, безумные лестницы завели внутрь дворца. Внутренний двор, подсвеченный китайскими свечами после опустившегося вечера, ложился на развевающиеся плащи офицеров, стучащих каблуками ботинок по верандами. Зоуи осталась в одном из кабинетов с выходом в сад. Вице-адмирал отправил своих по поручениям.              Зоуи не была фанатом ожидания чужих решений, в обсуждении которых не участвовала. А еще было холодно из-за дурной погоды и вообще-то хотелось есть, поэтому она пребывала в дурном расположении духа. В кабинете, где она осталась, было печенье в плетеной корзинке, Зоуи принялась кусочничать. В шкафу обнаружила пиджак и накинула его на плечи, чтобы если выйти на веранду и там облокотиться о перила над садом, было не холодно.              Погода была безрадостная.              Тем не менее, чей-то оглушительный смех рокотом разнесся по этажу. Зоуи оглядела коридор вдоль створок комнат. От лестниц, откуда они поднялись с вице-адмиралом десять минут назад, шли двое: лейтенантик и дед в головном уборе в виде собаки. Хохот принадлежал деду. Лейтенант был в шляпе, у Зоуи даже случился нехороший Сайфер флешбек. От Вьетнама отвлекала мысль, что туда, куда отправлялся Момонга, направлялся с джентельменским опозданием вице-адмирал Гарп.              Его опоздание рисковало из джентельменского растянуться в не-очень-то-и-джентельменское, потому что, увидев у Зоуи в руках корзинку печенья, он остановился перед ней.              — О, сенбей, — Зоуи повернула ему посуду, чтобы он взял печенье. Гарпу тогда пришлось снять свою собачью голову. Показалось его лицо: лыбилось во все тридцать два, чесало затылок, где неудобная шапка щекотала все это время. Потянулся за крекером, посмотрел на Зоуи внимательно. — А ты часом не в розыске? — спросил он.              — Часом в розыске, — сказала Зоуи, не раздумывая. Гарп рассмеялся.              — Чего нынче с миром только не происходит! — сказал он. — Позволь, крекеры я заберу.              — Да, пожалуйста. — Она взяла себе еще два сенбея и отдала корзинку Гарпу. Он тогда покачал головой в благодарность и отправился с лейтенантом дальше. Зоуи влезла сесть на перила. В саду начинался дождь.              Не прошло и сорока минут, как Зоуи, лежа вдоль жесткого дивана за закрытой перегородкой в кабинете, где ее оставили, услышала, как к комнате приближаются. Это возвращался лейтенант при Гарпе. Тот, что в шляпе. Она поднялась с дивана, подошла и сдвинула створку, когда лейтенант только собрался поднять к ней руку.              — Мисс Гласс. Вас хотят видеть, — сказал он ровным, ничего не выражающим тоном. Передавал указания, в сущности. — Я вас провожу.              — Хорошо, — сказала она. Дождь лил. Вода по желобкам стекала с крыши и падала в каменные канавки вдоль сада, чтобы не расползался грунт под нежным газоном. Но потом они ушли вглубь здания и наслаждаться садом больше не получилось.              Лейтенант провел ее по коридорам, пока не распахнул перед ней перегородку в кабинет. Присутствующие ее, конечно, должны были впечатлить. Вице-адмирал Момонга стоял посреди комнаты. Гарп сидел в кресле, откинувшись, как в качалке, и доедал последнее печенье на дне корзинки. Закинув ногу на ногу, на диване сидела вице-адмирал Цуру с блюдцем с нарезанным манго, который ела десертной вилочкой. Ее взгляд Зоуи поймала первой. За столом стоял Сенгоку. Поглядев на него, Зоуи усмехнулась. Да, пророчил ей Салус, что скоро она будет обращаться к нему за услугами. И вот пожалуйста.              Наконец, в кабинете присутствовала коза. Методично пережевывала бумаги.              Лейтенант за ней закрыл дверь.              Зоуи оглядела присутствующих. Сделала глубокий вдох. Зачем-то же эти люди вытащили ее на ковер. Кто первый скажет слово — тот проиграл.              Молчание тянулось. Нарушил его Гарп:              — Ну, раз это она, то я согласен, — сказал он, принимаясь за последний крекер. Сенгоку переводит на него взгляд.              — С чего передумал?              — Кишка не тонка. — Сенгоку тогда перевел взгляд на Цуру. Она взяла кусочек манго.              — Офицер должен соответствовать офицерским требованиям. Пусть сдаст экзамен. У меня не будет возражений.              — Это невозможно.              — Отчего невозможно. Задатки есть, — пожала плечами Цуру. Зоуи этот разговор очень мало о чем говорил. — Главное — найти подход.              — Задатки? — Сенгоку мерил Зоуи взглядом. Зоуи перевела взгляд на него в ответ. Возникло неприятно зудящее ощущение небезопасности, и дело было не в Сенгоку. У Цуру были намеренья, которые…              — Сам погляди.              Не внушают доверия.              Зоуи согнулась пополам. Когда разогнулась, обнаружила, что в рейку перегородки воткнулась до середины зубцов вилка. Цуру поставила свое блюдце на стол. Сенгоку хмыкнул, глядя, как ручка вилки все еще вибрировала от силы, с которой прошила дверь.              — А можно без этого было? — наконец, спросила Зоуи. Нет, конечно, авторитет адмиральский неколебим, но это был перебор.              — Момонга говорит, ты согласна на сделку, — сказал Сенгоку. Теперь уже обращался к ней.              — Ну это смотря про какую сделку вы говорите, — сказала Зоуи.              — Мы замораживаем твою награду. Ты, — тут он поглядел на Цуру, припомнив ее ответ, — при соблюдении определенных условий получаешь погоны и отправляешься в G-11.              — Каких условий?              — Сдать экзамен на коммодорское звание, — сказала Цуру. — По подготовке.              Гарп разразился смехом.              — Экзамены — чушь. Их сдаст каждый дурак. Я пятнадцатилетнего пацана за полгода на него выучу, — сказал он.              — Ты внука выучить не можешь, — напомнил Сенгоку. Зоуи хмыкнула. Луффи еще даже в море не вышел.              — Он непутевый, — отмахнулся Гарп. Веселило, что глубину его непутевости Гарпу еще предстояло осознать, но Зоуи скрыла улыбку. Не стоило и без того вечно нервного Сенгоку нервировать загадочными улыбками при упоминании семей и слабостей его ближайших офицеров и друзей.              — Сдаст — так сдаст. Только не тренируйте ее как громилу пехоты. Тогда может и будет толк.              — Вот такая сделка, — подытожил Сенгоку. Зоуи сложила руки в карманы. Какие тренировки? Цуру непрозрачно своими вилками намекала на Волю наблюдения. Зоуи припомнила способы ее обретения: по методам Рейли, как Луффи, или по методам Гарпа, как Коби. Оба не соблазняли. Подразумевали серьезные физические и ментальные повреждения. А ей еще бизнес делать.              — А почему только заморозка награды? Я была бы не прочь остаться совсем с чистой совестью.              — Исключено. Награды снимают только за мертвых. У пиратства нет срока давности, — отрезал Сенгоку. Против закона не попрешь.              — Когда мы закончим, она останется заморожена?              — До следующего преступления.              — Сколько у меня времени на подготовку?              — Три месяца.              — Мне нужен наставник, — сказала Зоуи со смешком.              — Любой в этой комнате.              — Даже коза? — Гарп снова гогочет. Цуру улыбается сухими губами. Момонга укоризненно качает головой. — Заманчиво, — улыбается Зоуи.              — Что еще? — спросил Сенгоку.              — Мне нужна некоторая мобильность на эти три месяца, чтобы закончить дела. Это первое. И второе. Мне нужна будет поддержка в вопросе легенды, чтобы объясняла этот финт с наградой и переводом и всем остальным.              Сенгоку на второй пункт будет согласен. Зоуи знала, Сенгоку известна цена за проваленные операции по внедрению. Чай, не к Джокеру, но тоже невесело. Что до первого, это вопрос. Зоуи глядела на то, как Сенгоку глядит в столешницу стола. Коза звенит колокольчиком.              — Какая «некоторая»? — спросил Сенгоку, наконец.              — В пределах Рая.              — Только под наблюдением, — сказал Сенгоку.              — Идет, — сказала Зоуи.              Оглядела еще раз людей перед ней. Сенгоку стоял с видом человека, решившего одну задачу из списка задач, пробивающего низ листка, на котором записан. Момонга разглядывал ее с удовлетворением результатами, но с неприятным предвосхищением ожидающей их обоих головной боли. Видимо, Момонга будет руководить ей в операции. Цуру глядела с хитрецой. Зоуи ее наметила себе за цель поговорить на тему того, что она считает для нее уместной тренировкой. Гарп заскучал без печенья.              — Под твою ответственность, Момонга. Экзамен через три месяца, еще месяц на подготовку к операции, и больше тянуть будет нельзя, — сказал Сенгоку. — На этом все. Все свободны.              Гарп с хохотом поднялся, вице-адмиралы двинулись покинуть Сенгоку. Зоуи встретилась взглядом с Цуру, еще прежде чем она к ней подошла.              — Собралась ко мне обратиться?              — Да, собралась.              — Это правильно. Гарп тебя просто убьет, — сказала она. — Идем.              — Эй-эй, Цуру, я должен обсудить с ней операцию.              — Не раньше, чем через неделю, Момонга, — отозвалась вице-адмирал и, положив Зоуи на плечо руку в перчатке, увела по узкому светлому коридору. Зоуи обернулась на Момонгу, пожав плечами. Они разошлись в разные стороны.              Цуру, пока шла немного впереди, рассказала две вещи. Первая — регламент экзамена на коммодора. Состоял он из трех элементов. Два из них были такие же, как на капитанский ранг — это письменная часть на процедуры и общую осведомленность и часть на физическую подготовку, заточенная на проведение ареста. Проведение ареста предполагало, в сущности, проверку навыков боя. Если бы Зоуи съела фрукт, могла бы пройти его безболезненно, и Цуру сказала, что это большое упущение с ее стороны не быть фруктовиком. Зоуи ответила, что фрукт — это опрометчиво и недальновидно, а еще создает ложное ощущение безопасности. Цуру смерила ее взглядом, в котором Зоуи не поняла, чего было больше: осуждения или удивления дальновидности рассуждений.              Третья часть в экзамене на коммодора включала проверку навыков управления людьми и проходила одним из двух способов: если у кандидата уже была своя команда, то она проходила испытательный срок на задании. Если своей команды не было, то предполагался стресс-тест: кандидата бросали в чужую команду в кризисе и смотрели. Цуру сказала, что второй вариант — гарантированный способ экзамен завалить, но проблемой был не он.              Проблемой была физическая подготовка.              — Нельзя за три месяца овладеть оружием, нельзя за три месяца найти дьявольский плод и усмирить его дьявольщину, — говорила Цуру. — Но что тебя спасет — это развитие Воли наблюдения.              — Я не вполне ей владею.              — Но ты ее пробудила. Должно быть, попала в какую передрягу? Может, едва не потеряла жизнь? Видела чересчур много смертей за раз? Что-то из этого всегда пробуждает волю или ее отголоски, — сказала Цуру. — Теперь нужно превратить ее в твой постоянный инструмент. Придется драться на грани возможностей с людьми сильнее тебя. Много. А потом ты начинаешь думать, как использовать это в офенсивном бою. Для нападения то есть. В отличие от владения оружием или боевого искусства Воля — это инстинкт. Он развивается в зависимости от того, как близко к пределу ты подходишь. И у тебя есть шанс, постояв три месяца на самом краю своих возможностей, сдать экзамен на коммодора без навыков боя как таковых.              Обрисованные Цуру этапы развития Воли внушили определенную уверенность, что она не в первый раз инвестирует свое время в то, чтобы кому-то ее преподать.              — Я не могу использовать ее в бою.              — С чего это?              — Ну, скажем, когда я стою в казино и крутится рулетка, я знаю, что выпадет. Когда я пьяна, я могу разойтись с негодяями. Но когда я в бою, мне просто не хватит скорости или реакции что-то сделать, даже если я буду видеть на минуту вперед.              — Две вещи. Первая. Ты думаешь, что бой можно просчитать также, как деньги. Это не так. Твой основной инструмент по жизни — мозги, ты считаешь, разбираешься в людях, думаешь. Поэтому у тебя есть ощущение, что сначала тебе нужно что-то знать, чтобы затем что-то осознанно предпринять. Это хорошо. Но в бою это не работает. В Раю все битвы проходят на таких скоростях, с какой не может думать ни один человек, кроме того, что замедляет время. Вторая. Воля не делится на элементы «знать» и «предпринять», она целостная, это один инстинкт, который берет на себя управление тобой целиком. Ей все равно, какой у тебя уровень подготовки, она будет спасать твою жизнь с тем, что есть. Пока ты пытаешься заменить ее своими расчетами, ты не сможешь опереться на Волю в бою.              — Честно? Непонятно.              — Не надо голову выключать. Надо добиться безупречного доверия бессознательному в твоей голове. И потом последовательно давать телу больше инструментов — ловкости, выносливости и всего прочего, на чем повернуты люди, ищущие силы. А головой ищешь, как использовать слабости врага, как его достать, как использовать свои инстинкты защиты для атаки.              Зоуи материи эти очень хотела бы пропустить через себя, но не ощущала на это умственной способности. Чем, наверное, подтверждала мысль Цуру о том, что ее стремление обдумывать и анализировать может идти во вред. От этого она усмехнулась. Цуру поглядела на нее.              — Со слов такого не уразуметь. Поэтому с завтрашнего дня я тобой займусь.              Они уже пересекли всю пагоду и вышли на неширокую площадь внутри острова, где расстилался город. Зоуи припомнила, с чего начинался разговор. Теперь последние слова Цуру можно было интерпретировать как угрозу.              — Значит, до завтра, вице-адмирал, — сказала Зоуи. — Лишь бы в джунглях впроголодь не сидеть.              Цуру поглядела на нее, сузив глаза. Но видимо, решила, что Зоуи просто бросается метафорами.              — Узнай, где ты ночуешь. Не думаю, что тебе место в казармах. Разболтаешь мораль личного состава, — сказала Цуру и шагнула в город.