Делец

Попугая научили спрашивать «ну что там», и он стал отличным проджект менеджером

             Есть такая категория мест, куда забраться проще, чем оттуда выбраться. На памяти Зоуи к таким местам чаще всего относились деревья, и это было какое-то очень старое воспоминание. Оказалось, скалы, особенно мокрые, особенно в начинающийся дождь, к этой категории тоже относились. На спуск со скал и возвращение в апартаменты ушло с полтора часа и изрядное количество нервов.              Зоуи шагала по коридору внутри здания, когда услышала разговоры. Помимо разговоров: мимо нее пробежало двое солдат по направлению к выходу, и когда Зоуи свернула туда, где должна была увидеть двери к своей квартире, то обнаружила там целом сборище: и солдаты, и лейтенант, и коммодор Порч. Последний был явно слегка разгневан. Слегка.              Когда она подошла, ее почти не заметили, потому что когда Порч был разгневан, его люди, видимо, просто боялись спустить с него глаза. Зоуи встала между солдат. Один из них хотел было окликнуть коммодора, но Зоуи покачала головой, велела отставить. Очевидно, ждали возвращения тех двоих, что выскочили из жилого блока.              Наконец, вернулись. Зоуи чуть не подавилась, когда увидела в их руках небольшой ручной таран для двери. Нет, вот теперь следовало вмешаться.              — Коммодор, давайте я ключом открою, — сказала она, когда коммодор обрушился на солдат, что они не слишком поторапливаются. Порч перевел на нее взгляд. Солдаты расступились. Она показала ключи. — Что у вас тут за сборище?              С другой стороны, два с лишним часа назад она сбежала через окно из своих апартаментов и скрылась с территории базы. Но если это стало поводом к началу сыска — было немного смешно. Она подошла к двери.              — Где ты была?              — А, у меня особая метода тренировок, я медитирую в горах каждое утро, ровно с пяти одиннадцати до восьми четырех, — сказала она. Абсурд прозвучал так убежденно, что Порч даже не нашелся, что ответить. Она отперла двери, предложила ему войти. Но он медлил.              — Уже половина девятого, — это было видимо, единственное противоречие, которое он нашел в ее словах. Зоуи усмехнулась.              — Верно, я двадцать минут стою здесь и наблюдаю. В следующий раз не будете знать, как со мной связаться, сообщите моим капитанам. Увидимся за завтраком, — сказала она и скрылась за дверью, раз уж коммодор так и не решился войти. Собственно, если бы он вошел, то альбатрос, сидящий у нее на столе, что все же занес письма обратно, его бы, наверное, удивил.              Шум в коридоре рассосался, впитался в стены и шум дождя. Зоуи глядела на расхаживающую по столу птицу. Когда в коридоре все разошлись, Зоуи даже спросила у пернатой, неужели она ждет ответа. Выходило, что теперь утренние променады станут частью ее рутины: это была стоимость абсурдной импровизации. Что ж, может быть, оно и к лучшему. Лучше три часа медитации на скалах, чем три часа беготни по городу. Хотя, пожалуй, зависит от погоды.              А погода не шептала.              Поздним утром Зоуи сидела, помешивая кофе, в закрывающемся на подготовку к обеду буфете. Кофе взбодрило после как обычно плохо отложившейся в бодрость ночи. Не прельщало грядущее посещение тюрьмы. В какой бы роли она туда ни попала, ничего хорошего в тюремных решетках не было. Надо было найти себе другое занятие: например, понять, как ходят корабли до Импел даун. На Сабаоди этим занимался капитан местной базы. А пиратами пусть занимается Холланд, потом Бойс расскажет, что там с этими знаками отличия. Интересно, в Дозоре вроде существовал институт титулов — как Герой Дозора или вроде того, — но не было ни медалей, ни гвардейских флагов, почетных полков. Выходило, что система отличий была местная, а значит могла помочь что-то узнать. Вчера надо было спросить, что она собой представляет, но Зоуи не додумалась.              В буфет вошло двое, и Зоуи, сидя спиной к входу, подумала, что надо бы заканчивать с распитием кофе и пойти, наконец поработать, тем более Воля подсказала — сядут они непременно за ее стол. Она поднялась со стула, забрав чашку, когда на плечо легла ладонь. Не успела.              — Коммодор Гласс, значит? — произнес знакомый голос над ней. Она обернулась. Перед ней стоял уж очень высокий мужчина с пшеничного цвета волосами. Он был довольно молод, может, ему не было тридцати пяти, на его симметричном лице не выделявшиеся бледные глаза слегка улыбались. Сложно было сказать, кто он, потому что на нем не было плаща и погон, он был в костюмных брюках, рубашке с закатанным рукавом и в галстуке с тремя разными узорами. Но зашел с Порчем чуть не под руку. — Коммодор Уикенд, — он подал руку. Зоуи пожала ее.              На правой руке с закатанным до локтя рукавом рубашки была видна татуировка: длинная полоса от основания ладони до середины предплечья. Зоуи задержала на ней взгляд.              — Я уже уходила, — сказала она. Коммодор сузил глаза и покачал головой медленно. С маленькой чашкой кофе подошел коммодор Порч. Они выглядели как две противоположности. Угрюмый недоверчивый Порч, коротко стриженный, квадратный, и от него по правую руку с зеленым чаем светлый, вытянутый коммодор Уикенд. Стояли перед ней с твердым намереньем не дать ей дороги. Она подняла бровь. — Что хотели, господа? — Зоуи поглядела на часы на внутренней стороне запястья. Уикенд объяснил:              — На G-11 дела делаются в море. А из тюрьмы дела не убегут.              — Меня ждут мои люди, — сказала она. Дела откладывать приятно, конечно. — Так чем обязана?              — Ничем? Зашел поздороваться. А Порч по дороге как вылови, да расскажи этот анекдот сегодняшнего утра.              Говоря анекдот, Уикенд действительно усмехнулся, а Порч огрызнулся.              — Что коммодор за мной чуть погоню не послал?              — Ну, — улыбнулся Уикенд. — Смешно же, Порч, — сказал он. — Смешно подозревать сослуживца в такой измене. И даже если бы мисс Гласс — я слышал, ты так предпочитаешь называться, — решила отплыть, смешно надеяться, что можно было бы что-то сделать.              — С какого? — холодно возмутился Порч. Мешал маленькой кофейной ложечкой сахар. Уикенд перевел на Зоуи хитрый взгляд.              — Говорят, вице-адмирал за тобой не угнался. Правда?              — Ну, вечно от Момонги я бы бегать не смогла. Но на короткой дистанции нет. Не угнался, — сказала она.              Уикенда это забавило, он развел руками в жесте «ну вот, пожалуйста». Порча это раздражало — но как-то забавно, как будто поучительно. Уикенд имел на него влияние, и влияние это состояло в том, чтобы Порч унимал гнев и думал головой.              — А с лоцманом какая потеха вышла, — продолжил говорить коммодор. Отодвинул Зоуи стул, чтобы она села. Отказаться уже возможности не было, и она села. — Мы же знали, что ты прибудешь, лоцман был готов. — Зоуи поняла, откуда она помнила голос коммодора Уикенда. Он говорил с ней по улитке, когда прибывала. — Это Борха сказал, что они вас перехватят. А Порч с пол-оборота завелся. Вылетел строить солдат. Пришлось останавливать.              — Так про Рыжего сказала, — начал оправдывать свои вспышки гнева Порч, но Уикенд хлопнул его по плечу дружелюбно, и он замолчал, поморщился, глотнул кофе. — Ладно, да. Спровоцировала, спору нет. Повелся.              — Забыли, коммодор, — сказала Зоуи.              — Коммодор непобедим в бою, Гласс, не подумай. Просто стратегии — это не его, — сказал Уикенд. Рассмеялся. Зоуи улыбнулась, но смех сдержала, просто чтобы не огорчать Порча.              Дружба эта между противоположностями была почти умилительная, и к словам товарища Порч на удивление прислушивался. Ни к чему тут было делать из него посмешище, а шутки Уикенда были беззлобные.              — Что ж, а бой — это не мое. У каждого свои сильные стороны, — пожала она плечами. — Порч, без обид.              — А в твоем деле написано, что боем ты владеешь на уровне офицера Штаба и сдавала экзамен по общей процедуре, — сказал Уикенд. Порч тут приподнял брови. Поглядел на Уикенда, и Зоуи даже не стала отвечать. Слушала:              — Ты? По общей? Хочешь сказать, если победить тебя в бою, это уровень коммодора Штаба? — спросил Порч. Зоуи пожала плечами.              — Не знаю, я не инструктор. Передо мной поставили противника, я пустила ему кровь. Вот и все. Господа. Меня правда ждут мои люди.              — Встанем в спарринг? — предложил Уикенд, не дав ей договорить. Она успела только встать. Уикенд сидел, откинувшись на спинку стула. Он был немного манерным, немного вальяжным, но уравновешенным и добрым малым, в нем это все сочеталось. Порч был заинтригован, хотя на его лице что угодно выглядело как дурное намеренье.              — Сейчас? — Зоуи потянулась снимать серьги, но Уикенд махнул рукой. Рассмеялся.              — Нет-нет. В три часа. Все коммодоры базы занимаются навыками боя — это необходимость для того, чтобы успешно завершать патрули. Просто предлагаю тебе присоединяться. Это позволяет постоянно учиться.              — Может быть. — Зоуи поглядела на часы. Сойдет за занятость, хотя конечно не прыгать в дружеские драки с коммодорами у нее было куда больше значимых причин. — Хочу покончить с заключенными. И сначала вопрос.              Уикенд приглашающе улыбнулся. Порч усмехнулся удовлетворенно и поглядел на нее из-за чашки кофе, который пил маленькими глотками. Ее «может быть» истолковал как да.              — Что за знак у вас на руке?              — Этот? — спросил Уикенд, указал на вытатуированную полоску. Зоуи покачала головой. — А, это знак отличия на базе G-11. Порч, — обратился он к коллеге, но не стал произносить просьбу вслух. Порч расстегнул пуговицу рубашки, подтянул рукав: на его руке была такая же полоса. — Есть на базе одна красивая традиция: признавать тех, кто отличился. Контр-адмирал очень ценит заслуги, и тех, кому он бы доверил свою жизнь, отмечает почетной клятвой. А татуировка — это символ этой клятвы.              Зоуи глядела на них, подняв брови. Татуировки у них были почти одинаковые. Тянулись полосой от места, где обычно надеты часы, к сгибу локтя, бледнея. Неочевидный символ клятвы, но красивый. Не догадаешься.              — Много здесь отличившихся? — спросила Зоуи.              — Не очень. Все четыре коммодора, из капитанов — семеро.              — И один лейтенант.              — Да, и лейтенант Лифс, — подтвердил Уикенд. Лейтенант Лифс вел ее корабль к порту. Зоуи хмыкнула, услышав знакомое имя.              — Парень давно уже не лейтенант, на самом деле, — сказал Порч. — Он был со мной в патруле, он делает капитанские задачи, не говоря о том, что безупречно ориентируется в море.              — Кто знает, может, ты будешь следующей, — улыбнулся Уикенд. Порч издал сомневающийся смешок. Зоуи и сама пожала плечами.              — Мой послужной список исключает знаки отличия, — сказала она. Коммодора это не убедило.              — А ты разве с Борхой еще не говорила? — неподдельно удивленно спросил Уикенд.              — Говорила, — медленно сказала Зоуи, не понимая к чему коммодор ведет. Прозвучало вопросительно.              — Контр-адмиралу плевать, что там в твоем личном деле. Он окажет тебе должное уважение, если ты хорошо выполняешь свои задачи. Штаб может беситься с этого, но этот подход воспитал на базе сильнейших офицеров и только это позволяет держать Гранд лайн в узде.              — Я рассчитывала вернуться в Штаб.              — Это вряд ли, — сказал Порч. — С твоими обвинениями надо порадоваться, что ты не отправилась рекрутом в Ист блю.              Зоуи неопределенно покачала головой. Порч пересказывал один из множества вариантов, которые ей пророчили солдатские слухи. Большую часть из них она знала, еще когда прочитала материалы по своей легенде. Забавно было, как Момонга все-таки сумел глубоко пропитать дозор слухами. Внушало уважение.              Тем временем Уикенд снова повернул разговор в позитивную сторону.              — Да сдался тебе этот Штаб. Что из их бумажек и интриг может значить больше, чем возможность преследовать и наказывать последних ублюдков в море? Что из каракулей в личном деле о сомнительном прошлом может быть важнее, чем то, что любой твой арест спасает десятки, сотни жизней?              — Любой мой арест спасет Штабу бюджет, — сказала Зоуи. Уикенд поглядел на нее оценивающе.              — Можно на это и так смотреть, — вполне согласно ответил он. — Я бы понял, если бы ты хотела вернуться, будь ты чья-то сучка. Имею в виду, — он помахал рукой в воздухе, Зоуи хмыкнула, он не стал говорить. — Но тебя же оправдали, потому что не хотят терять кадр. Ты одна из сильных дозорных. В твоем возрасте. Если тебя отправили на G-11 как в ссылку, они чертовски просчитались. Тебе здесь место. Ты найдешь здесь признание, которое заслуживаешь. Нахер Штаб.              Зоуи усмехнулась. Говорил Уикенд легко, убежденно, на тонких губах была ухмылка — немного язвительная, нехорошая. Не по отношению к ней. К Штабу. И Порч сидел, откинувшись на спинку стула. Зоуи сначала он показался блюстителем справедливости, но постулат «нахер Штаб» он, похоже, разделял. Уикенд поглядел на Зоуи вопросительно. Она снова перевела взгляд на длинную полосу у него на руке: давно зажившая татуировка чернела строгой линией. Уикенд, заметив ее взгляд, сжал руку в кулак, как будто чтобы размять пальцы, от этого несколько вен поднялись к коже.              — Может и нахер, — сказала она. — Посмотрим.              Уикенд улыбнулся, принялся за свой чай.              — Не задерживаем.              День обещал стать насыщенным.              У Зоуи ушло с полчаса на то, чтобы разобраться с ближайшим кораблем до Импел дауна. Рейсы ходили еженедельно, заведовал им пожилой ворчливый капитан, который, кстати, не поверил, когда Зоуи представилась, мол, слишком молода, но о рейсах рассказал. Следующее отбытие было назначено через три дня, значит, за это время нужно успеть провести реинвентаризацию заключенных. Бойс был прав — дело неприятное. Вести учет разнообразным подонкам, обреченным на что-то близкое к смерти, означало иметь дело с людьми, которым уже до фени порядки, страхи и цели.              Зоуи прихватила зонт у старого капитана, чтобы пересечь базу: интересующая ее тюрьма была чуть ли не на другой стороне острова, нужно было обойти озеро и спуститься к скалам.              Там здание тюрьмы выдавалось из скалы на свою административную часть, но камерами уходило глубоко в каменную породу. В длинных коридорах стояли на страже патрули. Зоуи, без формы, прибывшую только вчера, не знали в лицо, но вопросов не задавали. Только провожали взглядом ее широкий шаг. Определенный темп и размеренность шага, как всегда, уберегала от лишних вопросов. Она прошла по коридору, который вел к комнатам допроса, шла мимо одинаковых дверей и следующих за ними широких темных стеком, через которые было видно, что происходит внутри. Комнаты пустовали, кроме одной. Это было ясно по тому, что перед дверью стояло трое солдат. Двое у самой двери и старшина стоял чуть в стороне, упираясь о приклад ружья. На то, как она подходила, он обернулся.              Зоуи остановилась пред темным стеклом. В комнате Холланд стоял перед столом, пират сидел на скамье, а какой-то мальчик — вроде энсин — вел запись. Протоколировал. Старшина встал перед самой дверью, и когда Зоуи повернулась к ней, то он преградил ей дорогу.              — Девочка, там идет допрос, — сказал старшина.              Зоуи подняла бровь. Можно было бы поправить старшину, мол, для вас «коммодор Гласс», но не стала. Покачала головой. Старшина все шевелил нижней челюстью, как будто что-то пережевывал.              Вообще, вопрос, конечно, в чем ценность вести эти допросы. Ничего конкретного выяснять было не нужно. Они не Сайфр пол и не ведут расследования, это просто преступники, которых под черным флагом поймали с поличным, и ничего не нужно доказывать. Опознать, внести в списки, уведомить о поимке Штаб и выслать, куда следует. Простейшая процедура, которую не соблюдали даже на Соросе, даже под ее чутким руководством.              Но пират в комнате что-то болтал. Болтал так, что Холланд стоял с холодным видом, а энсин не записывал. Внепротокольные разговоры, Зоуи было известно это по своему опыту, обычно были интересные.              Ну что ж, если старшина считает, что ей нельзя на допрос, то пусть Холланд сам выйдет и расскажет. Она постучала по стеклу костяшками кулака. Старшина среагировал мгновенно: Зоуи успела убрать руку, чтобы старшина не сломал ей кисть, махнув ружьем, перехватила за цевье. Старшина, махавший наотмашь, не удержал винтовки в руках, когда Зоуи вывернула ее у него из рук, но его палец соскользнул на крючок: выстрел угодил в потолок.              Холланд из комнаты для допроса буквально вылетел, когда Зоуи стояла с ружьем, и ее наконец взяли на мушку два стоявших у двери офицера. Холланд, увидев ее, потом всю ситуацию, сориентировался быстро, хотя с секунду озадаченности на его лице Зоуи все же увидела.              — Коммодор, — сказал он.              — Что коммодор? — спросил старшина, а потом понял. — Коммодор Гласс? — произнес он упавшим голосом.              — Что у вас там за разговоры, капитан, — спросила она, беря винтовку удобнее. С некоторых пор, после того как ее жизнь наполнилась разнообразными физическими нагрузками, держать винтовку в руках было отчего-то с руки и не тяжело.              — Пойдем, послушаешь сама, — сказал он, давая ей дорогу. — Как раз хотел с тобой говорить.              — Вы? — спросила Зоуи. Холланд покачал головой и кивнул на пирата. — Любопытно, — сказала она и, бросив ружье старшине, вошла в комнату. Холланд закрыл за ними дверь. Пират обернулся. — Холланд, а вы закончили уже с основной частью? Чтобы его уже внесли в списки.              — Да, — сказал капитан. Энсин, увидев ее, отдал честь. Пират оглядел ее с ног до головы, ничего интересного для себя не обнаружил, тоже отдал честь насмешливо.              — Ну и сворачиваемся тогда, — сказала она. Подошла к энсину, просмотрела протокол: обычные вопросы с обычными ответами. Скукотища. Пират смотрел на нее исподлобья. — Кто там следующий в очереди. Зови старшину, время не резиновое.              — Эй-эй, капитан, послушаешь эту жабу? Я же просил коммодора, — сказал пират. Зоуи, по правде сказать, устала слушать упреки в том, что на свое звание она не тянет. Это могло быть забавно временами, но не всегда. Холланд вместо ответа на его вопрос сделал к нему шаг, чтобы вытащить его из-за стола. Пират сдвинулся на скамье дальше, оглянулся на Зоуи снова. — Ты и есть коммодор?              — Да, — сказала Зоуи.              — У меня есть кое-что, что ты захочешь знать, коммодор, — успел сказать он, прежде чем Холланд железной хваткой поймал пирата за плечо и заставил подняться.              И все же Холланд был невероятно удобным человеком, с которым приятно работать в паре. Он мог бы утащить пирата к выходу прямо сейчас, но успел заметить, что Зоуи разглядывает пирата. Холланд казался прямолинейным, рассчитывающим на силу танком, но на самом деле считывать блеф и игры в допросе он тоже умел. И неплохо.              — Нет информации, которая выкупила бы тебе жизнь, — сказала Зоуи негромко. — Надеюсь, ты успел насидеться на скамье и насладиться светом и хотя бы сторговался с капитаном на сигареты. — Она подняла взгляд на Холланда. Тот покачал головой: нет, пират сигарет не просил. Зоуи хмыкнула, достала свои, чиркнула спичкой. — В тюремных камерах, как известно, удобств нет, — сказала она и закурила. Пират напрягся, Холланд встряхнул его, чтобы подтолкнуть к дверям, но, когда Зоуи выдохнула первую затяжку, он одернул руку.              — А смерть? А информация, которая выкупила бы мне смерть?              Зоуи подняла на него взгляд.              — Что?              — Дьявол, я не хочу гнить в Импел дауне, я скорее сдохну за попытку бегства. Коммодор, дай мне сдохнуть здесь. Разве тебе не без разницы?              Зоуи сбросила пепел на бумаги протокола — в них все равно ничего интересного не было. Все-таки, пираты предпочитают умереть в бегстве в сторону свободы, а не за черной решеткой. Забавно. В операции Салазара все-таки было какое-то зерно.              — Энсин, — обратилась она к парнишке за записями. — Оставьте нас на минутку, — сказала она. Энсин бросил два взгляда на капитана и пирата, кивнул и быстро вышел из помещения. Зоуи поглядела на пирата. На свете нет информации, владение которой не было бы преимуществом. Особенно в ее положении. — Ну посмотрим, чего стоит ваша смерть, — сказала она.              Поглядела на пирата. Он стоял, сжав зубы. Смотрел на Зоуи. Холланд пустил его, чтобы он снова сел. Зоуи оперлась задом о стол. Холланд встал рядом, убрав руки в карманы.              — В последнее время Красноволосый Шанкс тяготеет к Раю, — сказал пират, сложив руки в замок на столе: боролся с собой. Видать, чувствовал некоторую ответственность за то, что на глазах у всех превращался в стукача. Зоуи улыбнулась.              Холланд поднял бровь — не поверил. Зоуи повела рукой в приглашающем жесте. Холланду о допросах известно в десятки раз больше, чем ей.              — Что йонко делать в Раю? — спросил он. Вопрос был резонный, но что правда это была истинная, Зоуи знала. Вообще-то, своими глазами видела.              — Вербует флот.              — У Рыжего никогда не было флота, — сказал Холланд.              — В Раю сейчас несколько команд, которые прыгнули под его опеку, — проигнорировал пират. — И два острова. Один я знаю — это остров Виолончель. А второй зимний. Черт знает, недавно дело было.              — Юкирю, — сказала Зоуи. Холланд повернулся на нее. Пират поглядел на нее из-под бровей снизу вверх. — Один вопрос — как тебя звать, — она поглядела в протокол, — капитан Лоу, с чего взял что рядовому дозорному есть дело до Рыжего. Штаб строго настрого запрещает вступать с йонко в контакт.              — С того, коммодор, как вас там, Гласс, что ходят эти «союзнички» здесь, и если вы их в патруле тронете, то от Рыжего вам потом достанется так, что мало не покажется. Говорят, его люди потопили шесть кораблей перед Аква Лагуной на Water7.              Зоуи поглядела на Холланда. Проверить бы это дело. Холланд покачал головой понятливо. Хотя учитывая, что накануне Аква Лагуны на острове воды был Бэкман, а после Аква Лагуны, видимо, и вся команда, решавшая дела с поставками дерева Адам, то исключать небольшое возмездие было нельзя. Любопытно.              — Любопытно, — повторила она вслух. — И как отличить тех, кто под его протекцией?              — Если слепая и флага не увидишь, то по тому, какие бездари. Еще подумаешь, как они не померли до сих пор, — сказал пират. Зоуи задумалась. Они с Холландом долго смотрели друг на друга. Холланд, похоже, просто не хотел оставлять ее с пиратом один на один — для недоверия уже было поздно, так что, вероятно, это была опека. Сладко, конечно. — Так что?              Зоуи перевела взгляд на Лоу. Потушила сигарету под столешницей стола, сложила листок протокола с пеплом и оставила в нем бычок.              — Доверяй, но проверяй, верно, Холланд? — сказала Зоуи. Улыбнулась. Предложила пирату сигарету. — А пока, Лоу, вы может лучше знаете подонков, что с вами прибыли одним рейсом? Может, упростите нам работу? Посидите, покурите в светлой комнате, м?              Лоу закурил сигарету. Скалился, разглядывал стол. Но в конце концов согласился. Зоуи объявила перерыв. Капитан вышел, чтобы найти Роя и поручить ему сопоставление фактов. Потом, когда он вернулся, список пиратов был составлен почти полностью, и к вечеру они вытащили только нескольких человек, чтобы удостовериться и заполнить в списках пробелы.              Зоуи напоследок прошла вдоль решеток, чтобы число людей сошлось, и возле одной из камер Лоу стоял, припав к решетке. Зоуи остановилась на цифре сорок три, когда проходила мимо. Взгляд пирата заставил остановиться.              — Ты мне должна, коммодор, — прошипел он. Пираты позади него подняли головы.              — Да? Я думала, вы себе должны сами, — сказала Зоуи. В голове повторялась цифра. Только бы их снова не пересчитывать, а то придется дать второй круг по тюрьме, а прогулка это не из приятных. Пират ударил решетку руками, что она затряслась на петлях. Вышло громко, эхом металлические лязги разнеслись в обе стороны каменного коридора. Зоуи скривилась. Да, пират, просящий о смерти из жалости, это немного патетично. — У вас будет несколько возможностей на побег. Сейчас, перед транспортом. Или через пару лет в Импел дауне.              Ее прервали на полуслове.              — Нахера мне побег, у меня ничего нет, — прошипел пират. Стояла бы Зоуи на шаг ближе, он бы ее за шкирку к себе подтащил. Зоуи бы тогда вероятно его без пальцев оставила. — Ты сама сказала — нет того, что выкупит мне жизнь.              — Да, нет. А как умереть, слабаки не выбирают. Такая вот незадача, — улыбнулась Зоуи. — Но хотите свободы, как приличный пират, — никто не отнимает у вас права на побег.              — И что, ты, коммодор, будешь стоять и смотреть? Как я даю деру?              Зоуи усмехнулась. Нет, конечно, она не будет стоять и смотреть. На G-11 было принято предотвращать попытки побега огнем на поражение. Но пират мыслил категориями смерть ради избавления — самоубийство, если угодно, на которое у него нет сил.              — Нет, не буду. Но чтобы убить заключенного, мне нужен повод. Если честно, я не верю, что у вас хватит мужества его мне дать, — сказала она. — Поэтому и говорю, вы должны себе сами. — Она оглядела пиратов в камере. — Сорок три, — напомнила себе вслух и последовала дальше по коридору.              Лоу ничего не сказал.              В шесть Зоуи ушла проставить на бумагах печати, и их приложили к документации по следующему кораблю на Импел даун.              Там же в здании они встретились и с контр-адмиралом. Тот готовности бумаг в такой срок был удивлен, но проверять не стал. Спросил, к чему такая спешка, и Зоуи сообщила, что намеревается освободить себе несколько дней для отдыха после плавания. Контр-адмирал не нашел в этом ничего дурного, порекомендовал не затягивать с ужином. А потом Зоуи в столовой обнаружила Холланда за столом с капитанами, но не успела подойти к столу, как ее окликнул коммодор Порч.              Очевидно, за этот день Уикенд успел на него изрядно повлиять, и Порч теперь был настроен намного дружелюбнее. Настолько, что они перекинулись новостями: Порч — с их развлечений в три часа, Зоуи — с переговоров с пиратами, а потом Порч представил ее капитанам: тем самым, с которыми сидел Холланд. Зоуи стояла, забирая волосы в хвост, и капитаны на знакомство отозвались с приветливыми сытыми улыбками, Холланду хлопнули по плечу со словами «повезло тебе, черт». Зоуи представила Холланда Порчу. Они простояли у стола с четверть часа за разговором вперемешку со смешками, пока Зоуи все-таки в разговоре не кивнула Холланду на выход.              — Как видите, не очень и повезло, — сказал Холланд напоследок.              — Наслаждайся каждой минутой, идиот, — велел ему из капитанов тот, что сидел с ним рядом. Зоуи разглядела у него на руке длинную полосу, уходящую под закатанную на один оборот рубашку.              Они с Холландом прошли базу наискосок, чтобы свернуть в архив, где вместе с тем была еще станция связи. Там в одном из закутков между стеллажами обнаружился лейтенант Рой. Тот, увидев Зоуи, достал из-под пачки документов несколько листов и сразу протянул их Зоуи.              В документах перечислялись корабли, погибшие в море за последние две недели. Рой обозначил из них те, что погибли близ Water7, и когда Зоуи пробежала по списку глазами, подал другую папку бумаг. Видимо, с отчетами по происшествиям. На них стоял гриф секретно. Зоуи подняла брови.              — На поиск ушло больше времени, чем я думал, но Момонга добился, чтобы файлы прислали, — сказал Рой, махнув Холланду рукой              — Прислали? Их прислали из Штаба? — спросила она.              — Да, — подтвердил Рой. — Муши-факсом.              — Не голубиной почтой — и то слава богу, — сказала она.              Шесть погибших кораблей. Один разрезан пополам. Команда жива в полном составе. Похоже на дело рук Шанкса лично — кто еще из них сильный мечник, на это способный. На двух кораблях из строя выведено командование, нарушено руление. Два корабля были потоплены пушечным огнем. И, наконец, еще один взят абордажем: команду высадили на одном из островов маршрута морепоезда. Погибших много. Огласки не было. В отчетах даже не фигурировало имя Шанкса. Но почему-то эти шесть происшествий вполне вписывались в логику битвы с йонко.              Что, Рыжий за союзников вступился? Или цели у них были другие? В любом случае, пират Лоу был прав. Требовал в оплату пулю в спину при побеге. Любопытно.              Может, ей теперь Лоном Литием называться?              — Спасибо, Рой.              — Вынесешь это на Борха?              — Не знаю пока.              — С Лоу что будешь делать?              — Много вопросов, Холланд, много. Интереснее, где Бойс. Что-то он так и не вернулся ко мне с этими метками, — она откинулась на спинку стула. Холланд развел руками — он этим не занимался, и его время целиком и полностью ушло на выяснение обстоятельств пиратских.              — Что это вообще? — спросил Холланд.              — Ты видел знак у капитана, который сидел с тобой. Считай, медаль, — сказала Зоуи.              — Гарантирую, это все без участия Штаба, — сказал Холланд. Зоуи покачала головой.              — Еще один вопрос перед ужином. Холланд, меня тут пытаются втянуть в дуэль.              — Отказывайся, любой из коммодоров тебя убьет, — спокойно отрезал Холланд. Зоуи усмехнулась. Было уже поздно отказываться. Она согласилась. И по ее улыбке Холланд понял.              — В общем, завтра в три будь добр, сделай так, чтобы я не закончила в реанимации, ладно? — попросила она самым нежным тоном, на который была способна, и получила невероятное удовольствие глядеть на самое неудовлетворенное лицо Холланда и слегка повеселевший серьезный вид Роя.              Нет, она конечно погорячилась с тем, чтобы назвездеть про медитации с пяти одиннадцати до восьми четырех. Было в этом несколько проблем. Во-первых, с пяти до восьми на базе ровным счетом ничего не происходило: она просто еще спала. Даже если захотеть потратить это уединение на разделение нитей реальности, формирующих ощущение людей в сознании, это просто не сработает. Во-вторых, это было непозволительно рано, и хотя легла Зоуи с отбоем, вставать было паршиво. В-третьих, тренировки в уединении вообще не были частью ее бытности, она любила учиться с преподавателем. А оставаться один на один со своей слабостью было сложно, и сделать с ней было ничего нельзя.              Были, конечно, в запасном кармане гарантированные способы устроить себе физическую встряску, но это было без толку: эффективность упражнений из залов и уроков физкультуры и рядом не стояли с тем, как быстро учишься на базе реального боя и того, как Воля толкает к самым безумным выходкам на грани способностей тела. А потом ты осмысливаешь их. Воля была самым надежным учителем, но ей нужен был внешний раздражитель: такой, который пытался тебя убить, желательно.              Все это стало достаточным основанием, чтобы по пробуждении в пять часов принять ответственное решение спать еще два часика.              Помимо прочего, на базу прибывали кое-какие корабли из моря, нуждавшиеся в доках, в ремонте и в поддержке. Утром в порту стоял корабль и было много человек. Много — от медотряда. Видать кораблю досталось в море. Интересно, чей корабль и чья команда и что их так потрепало.              За завтраком ответы на эти вопросы нашлись: команда была с одной из баз Гранд лайна, очень неудачно попали в перестрелку между двумя кораблями и чуть-чуть не были потоплены, но смогли уйти только за счет скороходности судна. Перекрестный огонь чуть не превратил корабль в решето. Говорили, что плавать после этого корабль не будет. Коммодорское звание вообще давало безоговорочное право на информацию из первых рук, так что по поводу этого прибытия Зоуи просветили прямо за завтраком — капитан, имени которого она не знала, но которого видела вчера.              В десять утра кристаллизовалась встреча старшего командования базы. Зоуи отчиталась, что пираты готовы к высылке в Импел даун или куда угодно, куда им светит их звезда. Порч отчитался, как шли тренировки солдат: видать, на базе он отвечал за обучение бою всех младшеньких. Уикенд разъяснил ситуацию с прибывшим кораблем: есть погибшие, есть точная локализация пиратов, можно передать информацию патрулям, их отловят к вечеру.              — Контр-адмирал. Прежде чем передать капитанам, — начала Зоуи, когда Че уже потянулся к ден-ден муши. — Просто чтобы вы знали. В этой части моря сейчас ходит Шанкс.              Контр-адмирал поднял брови, поднимая трубку улитки.              — Ты веришь в байки, что у него появились союзники? — спросил он, пока пиликала улитка.              — Верю, но с оговорками, — сказала она коротко, потому что звонок приняли. Контр-адмирал передал ориентировку на пиратов. И в конце сообщения оговорился.              — Не вступать в бой с йонко и союзниками без получения разрешения. — Зоуи усмехнулась. Ее экспертного «верю» было достаточно, чтобы Борха ее послушал. Да, приятно, спору нет.              Вообще Че Борха был не любитель ежедневных встреч и после этой встречи они разошлись, и Уикенд объяснил: на суше нет смысла руководить, потому что нечего делать, а в море все и так знают, что нужно делать. Зоуи позицию оценила. Пассивное управление существует только в условиях хорошо отлаженной системы, и система это на G-11 работала без сбоев. Во всяком случае без критических.              Освобождала кучу времени на личностный рост и развитие, которым офицеры и не только пользовались с завидным рвением.              Зоуи стояла, уперевшись спиной о холодный метал ограждения перед нижним озером, и наблюдала картину маслом, заставившую порядком передумать насчет своего участия в том, в чем она уже подписалась участвовать. Коммодор Порч и коммодор Уикенд дрались, казалось, на смерть. Дрались так всерьез, что нет-нет да пропадали из виду, секли искры оружием, и в целом выглядело это настолько же сверхъестественно и сверхчеловечно, как картинка экрана, на котором мальчик растягивает руку на добрую морскую милю.              Зоуи стояла наблюдателем, почти секундантом: коммодоров надо было разнять, как только дело дойдет до крови. И Зоуи конечно была уверена, что почувствует эту кровь буквально на кончике языка и разнять-то их разнимет, но потом надо будет занять место того из них, что проиграет.              И драться вот с этим безумным, нереальным, абсолютно смертельным чудовищем.              Разум говорил, невозможно. Воля молчала подло, почти низменно, молчала партизански и не давала придумать ни одного сносного повода уйти прямо сейчас. А меж тем Уикенд, сказавшись, что он не силен в рукопашном бою, ударил Порча так, что тот пролетел добрые десятки метров. Порч, говоривший, что он не силен в стратегии, позволил Уикенду брать верх одним ударом, чтобы контратаковать, когда Уикенд бросится за ним.              Да, кровь вот-вот пустят, Зоуи сложила пальцы кольцом, и капитан Винанд посмотрел на нее коротко, мол, рано собралась тормозить бой.              Но на следующей секунде тупая сторона сабли рассекла Уикенду грудь, и он потерял раж, а Порч, хотя держал себя в руках и бил тупой стороной, все же не сообразил, что надо остановиться. Зоуи свистнула.              Капитан по ее правую руку поморщился: уши заложило. Уикенд с Порчем остановились в бою друг напротив друга, чуть-чуть не надев друг друга на лезвия. Но остановились. Зоуи должна была сказать что-нибудь вроде: «брейк» или «раунд», но вместо молча разглядывала, как с клинка коммодора капает кровь. Царапина, конечно, но красноречиво. А Уикенд, в отличие от нее, настоящий коммодор.              Порч смахнул кровь. Уикенд размазал кровь на груди ладонью, его рубашка пропитывалась ей. Они ударили по рукам.              Порч перехватил саблю.              — Готова? — спросил он. Зоуи покачала головой.              — Нет, — сказала она спокойно, но видимо, народ это дело принял за шутку. По капитанам прошли смешки, даже Холланд, зараза, лыбился.              А она не была готова. Она совершенно точно не была готова. Она была уверена, что Воля просто отказала — возможно, такое бывает, когда сталкиваешься с сильным противником? Может быть, это показатель. Зоуи не сверхчеловек и не машина, ей в таких боях делать нечего.              Коммодор Порч оглядел стоящих на плацу офицеров, что наблюдали за их боями. Уикенд стирал кровь полотенцем. Ветер дул переменчиво, теряясь меж скалами, на удивление занес над островом почти безоблачную погоду.              Зоуи не хочет драться по жизни, это вообще не ее метода.              Порч замедлил движения, глядел на нее: он был выше на полторы головы, крупнее, явно не входил в ее весовую категорию. Рука предательски потянулась к ножнам на бедре, пальцы остановились на холодной рукояти.              Она умрет с первого удара этого громилы, вот и все. Она не успеет среагировать на его скорость — немыслимую, учитывая его габариты, учитывая законы физики, учитывая погодные условия и астрологические координаты Сатурна. Вот Холланд и лыбится.              Воля настолько бессильна перед этим, что даже не дает сигнала рвать когти.              Медленное, плавное движение тянет рукой кинжал. Голова отреклась от разума.              — Нападайте, что встали, — сказала так тихо, что может кто-то из-за свиста ветра и не разберет. Но Порч разобрал. Среагировал немедленно: не на провокацию, на приглашение, и вместо того, чтобы кануть в черноту небытия с первой атаки, Зоуи почувствовала, как Воля мягким наитием тянет ее отступить коротко и неспешно, пропустить лезвие мимо себя.              В голове отчетливой замедленной съемкой следует кадр за кадром: вот мах летит поперек ее шеи, следующий режет наискосок плеча, а потом Порч попытается сблизить дистанцию, когда поймет, что она преимущественно отступает. Чтобы не быть нанизанной примерно толстой кишкой на саблю, нужно будет повернуть корпус боком, оттуда — провалиться вниз, потому что выпад далеко вперед потянет гигантизм Порча в инерцию, и она окажется у него в слепой зоне всего на мгновенье.              Мгновенье, достаточное для того, чтобы кинжалом дать на три пальца ниже уха: туда, где артерия бьется жилкой, прямо-таки искушающей убить на месте за дюжину длинных секунд.              Кинжал в руке легко тянулся вслед за чужой шеей, да только не дотянулся: ее за шкирку оттащили.              Воля приняла это дело за личное оскорбление, она вывернулась из плаща, дав хватке — очевидно, капитана Холланда — остаться ни с чем, кроме предмета гардероба. Внимание разделилось на две цели: там Порч понимает, что его не дали убить буквально только что, а здесь Холланд вмешивается в ее приговоры своим противникам. Воля предложила два варианта.              Первый: сфокусироваться на Порче. Вдогонку Порчу кинжал метнуть: если насмерть — так уж и быть — нежелательный исход, то прямо сейчас она имеет уникальную возможность вогнать кинжал коммодору поперек предплечья, а потом остаться на растерзание рукопашному бою, усиленному Волей, на милость Холланду.              Второй: сфокусироваться на Холланде. Перехватить кинжал обратным хватом, пока Холланд не понял, что она выскользнула из плаща, ударить его из слепой зоны, а потом, поскольку она его не вырубит, просто использовать возможность не попасть под следующий удар сабли. Гуманненько. Вероятно, бескровно, а потому без победителя.              Зоуи не любила исходы, в которых побеждает дружба — они не соответствовали жестокой капиталистической реальности бытия.              Воля вела узкими тропами к исходам, в которых она побеждает, даже если большой ценой.              Зоуи перехватила кинжал за лезвие, отклонившись вслед за встрепенувшимся в руках у Холланда плащом, чтобы оставаться немного вне поля его зрения до самого последнего момента.              Увидела в последний момент перед броском, что Порч на нее обернулся. Медленно. Дьявольски медленно. Она успевает проследить движение его руки от корпуса, через плечо, к запястью, где под рубашкой видно черноту татуировки. Успевает проследить и скорректировать бросок кинжалом. Чтобы прошел по касательной и воткнулся под ноги стоящему чуть дальше капитану базы G-11.              Свист дал по ушам.              Порч стоял с шуточной царапиной на предплечье руки, в которой держал саблю.              Холланд удерживал ее за плечо, удержав в последний момент после броска. Зоуи скривилась: что, капитан решил, что она пойдет голыми руками добивать его или что? Уикенд, давший сигнал о конце боя, глядел на то, как из царапины буквально несколько капель крови катятся к ладони. Было смешно прекращать бой из-за этого. Но коммодор Гласс могла нанести рану серьезнее. Один раз не нанесла, потому что ее одернул ее же капитан — на удивление способный угнаться за боем, а второй раз, потому что передумала в последний момент. Уикенд это понимал. А Порч? Успел ли он заметить, что она к его шее метилась? Успел ли он заметить, что она настолько его опережала, что у нее было время подумать, куда бить?              — Промахнулась, — сказала Зоуи в тишине. — Говорила же, коммодор, бой — не моя специализация. Коммодор Уикенд, полагаю, дает мне возможность сохранить честь, вы бы меня уложили на лопатки на следующем шагу, — она развела руками. Холланд ее отпустил. Порч хмыкнул.              — Контр-адмирал бы сказал, «не впечатляет, но достаточно», — сказал Порч.              — За мою жизнь обычно отвечает вот этот человек, — улыбнулась Зоуи, кивнув на стоящего позади нее Холланда. Уикенд поднял ее клинок с мостовой. Но нем остался след крови: слишком жирный для того, какую рану он нанес. Кинжал жадничал, как всегда. Эта мысль вызвала ухмылку.              — Капитан? — Порч поглядел на Холланда.              — Я не должен был вмешиваться, но раны коммодора могли бы быть серьезнее, — оправдал свое вторжение в чужие дуэли он. Зоуи медленно отступила из их завязавшегося разговора. Холланд по большей части отмывал ее имя, удачно продал мысль, что гипотетические «раны коммодора» — это ее раны.              Но Зоуи стояла, стирая платком кровь с кинжала и понимала, что чуть-чуть не дотянулась до артерии — той самой, о которой Марко говорил: рана убьет за пять-двенадцать секунд. Воспоминания об инструктаже по смертоносной анатомии даже не вспомнились, просто ударили в руки и в голову в тот момент, когда они начали бой, теперь разум восстанавливал по горячим следам продуманность тактик, навязанных инстинктами.              Уикенд все же поглядывал на нее сквозь приветливую хитроватую улыбку, и было сложно догадаться, о чем он думает.