Делец

Носите шапку или купите абонемент к лору

             — Человек за бортом!              Зоуи перелистнула страницу газеты.              — Гласс, человек за бортом.              Она опустила газету. Перед ней стоял Бойс. Они были третий день в море. К этому моменту изрядно сократилась пиратская концентрация, что давало возможность почитать газету с утра пораньше.              — Пардон. Задумалась. — Она поднялась. Они подошли к борту. Зоуи невооруженным взглядом различила в воде разбитые остатки корабля. Разбитые буквально в щепки, не огнем, а как будто растертые на терке. На одном из ошметков обшивки было тело. — Пират, должно быть.              — Что с ними произошло вообще, — сказал Бойс. Зоуи могла представить: наверное, с ними произошел Марко Феникс. В сущности, она ни разу не видела его в бою, но что Марко могло быть под силу превратить корабль в мелкую древесную крошку, в целом укладывалось в голове.              — Между собой сцепились. Вытаскивайте его. Что мы, нелюди что ли, — сказала она.              Корабль замедлил ход. Парня вытащили. Да, походил на пирата. Едва-едва отзывался на звуки, поверхностное сознание было притуплено изнеможением и обезвоживанием. Тейп оставил его при себе. К обеду, когда они собрались было подраться с какими-то пиратами, но те, увидев корабль, просто смылись прочь от Джемрока, врач показался на обеде.              — Будешь с ним говорить? В себя пришел.              — Да, буду, — сказала Зоуи. Поднялась из-за стола и вышла.              В постели парень лежал под капельницей, уставившись в потолок. Лицо сильно обгорело на воде, и недостаток питания отчертил темные пятна под глазами и скулами. Когда Зоуи вошла, он посмотрел на двери.              — Ты коммодор Гласс? — спросил он. Сухость его губ не давала ему говорить разборчиво. Получилось немного размазанное, сиплое бормотание. Но Зоуи разобрала.              — Я. — Должно быть, ему врач ее назвал. Чей корабль, куда он направляется и что парню светит.              — Марко Феникс, — начал он, но голос его подвел. Он закашлял. Зоуи подняла брови. Подала ему воды, и, пока он пил, развернула к постели стул. — Нас разбил Феникс. Оставил меня в живых, сказал, течение вокруг Джемрока — концентрическое, ведет спиральным отбоем и уносит медленно в океан по большим кругам. Сказал, что это значит, что с большой вероятностью в ближайшие несколько дней я напорюсь на корабль коммодора Гласс, и если мне повезет, она меня вытащит.              Зоуи поняла, что стоит с открытым ртом, уперевшись рукой о спинку стула. Закрыла, села.              — Еще что-то сказал?              — Да. Сказал, ни с кем, кроме вас, не говорить. Сказал, что вас это все удивит, но у него есть причины. На нашем корабле были товары, которые не должны были там оказаться, если только нами же не был разграблен торговый корабль, шедший к Джемроку. И еще одно. Сказал, что когда вы меня найдете, это будет значить, что вы обошли побережье. И вряд ли кто-то остался. Все. Больше ничего не знаю.              Зоуи откинулась на спинку стула.              — А делать с тобой что? За тебя есть награда? Ты пират? Мне тебя куда девать? На Джемроке высадить? В море оставить? На базу тащить?              — Только не в море, коммодор. Прошу, только не в море, — и по сравнению с тем, как он безынтересно рассказал про то, как Марко растащил корабль в опилки, теперь его голос — его подобие — дрогнул. Парень конкретно боялся оказаться снова в ситуации дрейфовать на куске древесины несколько суток. — Награды за меня нет. Но лучше в тюрьму, чем в море, я много всего наделал, коммодор.              — Ладно, — сказала она. Поднялась. — На Джемроке решим.              И она вышла на палубу, где Бойс встретил ее у мачты, сказала брать курс на Джемрок, и корабль почти немедленно повернулся к острову. Врач спросил, в себе ли вообще пациент, потому что ему он повторял все одно и то же, мол, дайте поговорить с коммодором, и Зоуи сказала: безупречно в себе. Впрочем, парень вел себя тихо, назвался по имени и вечером врач даже позволил ему есть перетертую в жидкий суп еду, а не пить слабо разведенный сок.              И вечером они снова подошли к острову, к городу, где уже были, и Зоуи стояла на носу, когда они подходили. В порту вместо целого патронташа пиратских кораблей осталось всего несколько. Но в порту было на удивление людно, и между пиратскими флагами Зоуи увидела знакомый корабль. По мере того, как они приближались, люди подходили к причалам поглядеть на дозорный корабль. Среди зевак было и несколько человек, которых Зоуи узнала. С трубкой стоял Карс. С ним рядом стоял Декси. И еще Блю стоял руки в брюки с сигаретой. Зоуи раньше не замечала, что он курит.              Когда они наконец причалили, уже почти стемнело. Зоуи спустилась с корабля. Карс вытащил трубку, обвел корабль взглядом.              — Коммодор, — усмехнулся он. Покачал головой.              — Карс. Декси. Как добрались? — спросила она светски. За ней следом спустился Бойс, и они с Карсом сначала долго смотрели друг на друга, а потом почему-то вдруг одновременно подали друг другу руки.              — Говорят, тут кто-то наводил порядки, — сказал он. — Добрались без происшествий. Встретились с каким-то кораблем, но они так спешили убраться, что даже не стреляли. Усвистели в закат, и были таковы, — посмеиваясь, сказал он. Зоуи улыбнулась, не ответила, потому что увидела, что их разговор сейчас прервут. К ним через прохожих приближался человек в странноватом желтом костюме. У него были редкие волосы, зализанные назад, и он походил издалека на стареющего мафиози, бросившего дела и заделавшегося хиппи. Зоуи, стоявшая в классике белый верх и черный низ, разбавленной неформальностью оружия и очков, на его фоне выглядела бухгалтером, и даже Карс с его джинсами и рубахой с закатанными рукавами выглядел как-то по-деловому.              — Коммодор Гласс, — позвал подошедший мужчина. Почему-то обращался к Бойсу. Собственно, Бойс стоял в плаще, по крайней мере, походил на дозорного. Зоуи не стала его поправлять. Бойс не отозвался. — Коммодор Гласс, будете моим гостем? После всего, что вы сделали… — он приглашающим жестом повел рукой. Бойс здесь уже не выдержал. Зоуи не дала ему сказать.              — Вы не представились коммодору, — сказала она. Мужчина стоял, меря ее взглядом. Потом счел, что она права, снова повернулся к Бойсу.              — Я мэр Джемрока, Гантебайн, — сказал он. Зоуи улыбнулась Бойсу, кивнула ободряюще. Бойс подал руку.              — Гласс, — представился Бойс. Выглядело комично, с чужим именем капитан себя чувствовал некомфортно. Карс на это смотрел с особенно умиленным видом. Видимо, помнил Бойса по Виски пик и запомнил его как человека, подозревавшего ее во всем на свете, а теперь видел своими глазами, как капитан потакал ей в каком-то совершенно безумии.              — Коммодор Гласс, — напомнил Карс.              Мэр обвел еще раз взглядом капитана и ее, его как будто ничего не смутило. Потом повторил свое приглашение, и капитан нашелся, что может пойти только с ней.              — Джейн Доу, — представилась Зоуи. Мэру было глубоко плевать, как ее зовут, но, кажется, Бойсу нужно было как-то к ней обращаться, раз уж она толкнула его под этот поезд. Они ушли в город.              Ратуша мэра стояла на холме и представляла собой что-то, близкое к тому, что звалось бы особняком. Ратушу окружала большая литая чугунная изгородь с низенькими стриженными кустиками вдоль основания, острые пики наверх забора красноречиво препятствовали перелезанию. За забором лежало большое пространства чего-то в духе английского сада — без тропинок и дорожек, коротко стриженный газон переходил в рощи и пруды. Само здание ратуши лежало глубже, и чтобы дотуда добраться нужно было следовать через этот парк с десять минут. Мэр Гантебайн увлекся рассказом про это место: мол, все это появилось за последние двадцать лет, а чтобы деревья выросли, их подкармливали чрезвычайно редкой костной пылью, которая кратно ускоряет рост, поэтому рощи выглядят так, будто стоят здесь полвека.              — Удивительно, что сюда не добрались пираты, что разбойничали на побережье, — сказала Зоуи. Они шли под аккуратными фонарями, освещавшими отсыпанную гравием дорожку. Мэр ответил не сразу. Только когда Бойс подтвердил:              — Да, должны были, если не идиоты.              — А пираты? А что пираты? Пираты от моря не могут отойти. Вот и остаются там, внизу, все торчат у порта. Чтобы бежать, поджав хвост, если услышат, что им могут наподдать. Так ведь?              Бойс криво усмехнулся. С одной стороны, может и верно, но Зоуи шла по всему этому великолепию и очень сомневалась в каждом слове.              — Коммодор может поужинать у вас, господин мэр? — спросила она.              — Зовите меня Гантебайн. Разумеется, сегодня ужин из пяти блюд, — и пока они дошли до ратуши, мэр эти пять блюд расписал вполне красочно, и Зоуи пришлось себе признаться, что ее соблазнило. Но у нее были другие планы.              Мостик к этим планам нужно было подобрать изящно.              Ужин подали в большой столовой, куда вели длинные немного вычурные проходы с мраморными полами и высокими узкими окнами. В столовой они сели за вытянутый стол. накрыто было два места: для мэра и собственно любого, кто бы ни представился коммодором. Бойс сел за стул, Зоуи наклонилась к его уху.              — Я осмотрюсь. Дайте мне фору, капитан, — сказала она негромко.              — В чем дело? — спросил мэр. Бойс обернулся на нее. Вообще-то хорошо собрался.              — Служба, мэр. Мой человек отлучится.              — Дорогу сама найдет, — махнул рукой мэр. Зоуи коротко кивнула и вышла из столовой. Постояла под дверями, прислушиваясь к разговору.              Стало ясно, что их ждали, потому что первое подали сразу. Гантебайн к еде не притронулся, в основном болтал. Зоуи слушала внимательно, хотя он говорил о ерунде, не имевшей никакого смысла: какого сорта дубы цветут в позднюю осень, почему галька для дорожек непременно должна быть диаметром не меньше перепелиного яйца, болтал про этапы отбора прислуги в ратушу, порядок выборов городского мэра (тут Зоуи была внимательна: выборы проходили ежегодно, но кандидат был только один).              К моменту, когда подали основное блюдо, Зоуи устала слушать эту болтовню. Гантебайном было невозможно манипулировать в речи: он просто не давал говорить. Зоуи слушала с одним вопросом в голове: как Марко вообще раньше удавалось этого человека выводить на чистую воду, он же был просто царек, сидевший в своей вилле с гордым названием ратуша и подгребал под себя все, до чего мог дотянуться.              Она оставила длинный коридор, ведущий к столовой. Ратушу она обошла быстро: она представлял двухэтажное здание, состоящее из основного блока, южного и северного крыла. Тут были пустые безынтересные комнаты, обставленные в сомнительном вкусе, и Зоуи скоро покинула здание вообще.              На сад опустилась ночь. Зоуи глубоко вдохнула прохладу ночи в духе раннего сентября, когда теплый день оборачивался прохладой с привкусом приближающегося листопада. Стояла тишина. Мирная, спокойная тишина, не похожая на тишину там, в порту, нарушаемую морем, каким-то шумом порта, немного беспокойную, всегда на чеку.              И все-таки здесь были еще люди. Зоуи уперлась о колонну. Закурила. Понять бы где. Поглядеть, что делают.              Воля капризная дамочка. Она обострялась в море, что Зоуи могла пересчитать всех обитателей трюма, сидя в капитанской каюте, и затухала на суше, если только не тормошить ее бессонными ночами или еще каким-нибудь безумием. На острове она вяло подсвечивала большие скопления людей, не различая их меж собой, но даже так. Даже так, если постоять и докурить, станет ясно, что нужно обойти северное крыло и пойти дальше, в глубину поместья. Зоуи потушила сигарету о ботинок. Свои туфли она утопила в море.              Позади особняка стояла высокая изгородь, отделявшая его от какой-то другой зоны территории. Зоуи прошла вдоль высоких очень плотных кустов, выстриженных в ровненькие прямоугольники. Ползти через терновник никуда не хотелось. В итоге Зоуи, чтобы пробраться за изгородь, выбрала подростковый способ: перелезла через раскидистый клен, у которого уже начинали темно насыщенным персиковым светов наливаться кончики листьев. Она спрыгнула на землю по эту сторону изгороди.              На землю, не на гравий, не на вылизанный газон. Здесь в неубранной траве были буквально тропы, не дорожки, и Зоуи, когда вышла на них, скоро увидела, что ведут они к зданиям менее помпезного фасада — такого же, как город внизу, грубоватых, практичных, правда, чрезмерно больших помещений. В нескольких зданиях были отперты двери, и Зоуи прошла вдоль подъездов. У одной из дверей стоял мужик. Собственно, Зоуи применила свое коронное оружие против подозрений: пошла уверенным, убежденным шагом, и, не задерживаясь, вошла внутрь. И тут пришлось умерить стремительность шагов.              В помещении был склад. Товаров, продуктов. Зоуи прошла вдоль полок: совершенно обычные товары: мебель, столы, стулья, сушилки для белья, сундуки, табуреты, посуда — не дорогая, обычная, книги, сваленные стопками и явно забытие здесь с отсыревшими листами. Крупы в мешках, схватившийся камнем сахар, мука, средства для мытья посуды. Стоял влажный, неприятный запах гниения, сладковатый и горький одновременно, спертый от закрытых дверей. Здесь же в ящиках были: гнилые фрукты, испорченные продукты, пролежавшие здесь месяцами, даже личная почта, письма. Здесь просто была склад каких-то бесхозных, не оказавшихся по не ясной причине на прилавках товаров. Зоуи остановилась. Не было смысла это разглядывать. Это были товары торговых кораблей, сомнений не было.              Зоуи услышала, как к ней подходит мужик, который стоял у входа.              — Что ищешь?              Она обернулась.              — Мэр, — начала Зоуи. Хотя ложь еще не сформировалась в голове. — Мэр хочет знать полную стоимость всего этого. Я всего лишь оценщик, — сказала она. Мужик поглядел на нее. Да, она была похожа на бухгалтера.              — И как ты будешь оценивать, — он поглядел на нее. Показал руками, мол, не пишет и не считает.              — Я в уме. У меня фотографическая память, — не моргнув глазом, сказала Зоуи. В голосе отдало оттенком насмешки, мол, на кой черт мне сдались бумажки. Мужик покачал головой. Одобрительно почему-то. Видать, впечатлился.              — Так тут не все, — усмехнулся он.              — А когда будет все?              — А черт знает? Должно было быть, да какие-то дозорные совсем страх потеряли. Пираты вот и не прибыли. Так-то откаты жирные. Один Эль Фант должен был притараканить товаров на миллионы белли. Обещался. Ну его-то дозор не поймает, конечно, за него награда, что дозор не сунется к нему.              Зоуи покачала головой.              — Про Джемрок раньше вообще так говорили, — сказала она с сомнением. Мужика это как будто отрезвило.              — Да. И то верно. Ну, ладно. Оценивай. Оценщица, — он обвел рукой добро. Зоуи покачала головой.              — Нет, я позже вернусь. Одну и ту же работу сто раз делать — дятловое занятие, — сказала она. Мужик пожал плечами.              — Как знаешь.              Зоуи вышла с ним из склада. Достала сигареты. Их осталось две. Она предложила одну мужику, вторую закурила сама. Выходило, пиратам позволяли грабить в водах Джемрока, а они оставляли часть товаров на острове, которые мэр собирал, как Коробочка или как Гобсек, просто чтобы гнили в специально выделенной комнате.              Больной ублюдок.              — Милый человек, а на кой черт это все нашему мэру? Вот эта помойка вся? — спросила она. Мужик наслаждался сигаретой. Табачок был необычный, видать, ударил ему в голову. От ее вопроса он рассмеялся какими-то забавными медленными смешками.              — А он себя пиратом считает. У него все есть. И земля. И корабли. И добыча.              — Неплохо, — сказала она.              — Как по мне, сбрендил мужик, и, если Белоус узнает, хана ему. Но деньги платит исправно, — усмехнулся он. Зоуи подняла брови. Интересно, что мужик с деньгами делает. Прилавки пустые, и деньги ничего не стоят. Возможно, он торговал прямо с пиратами и имел на них выход. — Хороший табак.              — С Амазон лили, — сказала Зоуи. Мужик понятия не имел, похоже, что такое Амазон лили, но само название ему понравилось. Зоуи вернулась в особняк через два часа, чтобы больше не лазить обезьяной по веткам. Обнаружила, что Бойс с мэром стоят перед главными воротами. Видать ужин удался. Бойс увидел ее на дороге.              — Джейн, — позвал он. Зоуи лениво отдала честь. Мэр смерил ее полным неодобрения за неуважение взглядом.              — Вы самое настоящее нечто, коммодор. Надеюсь, еще будете в наших водах. В конце концов, что вам мешает просто быть здесь гостем? — он гостеприимно развел руками. Бойс покачал головой. Прощание в лизоблюдском стиле заняло еще пятнадцать минут, и когда Зоуи с Бойсом спустились в город и Бойс стал уверен, что их никто не слушает, он наконец сдался.              — Джейн, мать ее, Доу. Что за имечко вообще.              — Один из моих псевдонимов в подполье, — не моргнув глазом, соврала Зоуи. Бойс посмотрел на нее. Нет, должен был уловить сарказм.              — Знаешь, что он мне предложил?              — Жирненький откат за то, чтобы мы здесь больше не появлялись, кроме как “гостями”.              Бойс удивленно поднял брови. Хмыкнул.              — Откуда ты можешь это знать?              — Я знаю, как дела делаются, Бойс. Надеюсь, вы согласились. Он отдал деньги?              — Я не отказался. Но, Гласс, я надеюсь, что ты все-таки шутишь.              — Да бросьте, Бойс, вам обещались заплатить за то, что вы не будете ходить туда, куда нам вообще-то по Штабным распоряжениям и так нельзя ходить. А если вы нарушите условия — то что он вам сделает? В суд обратится? — Зоуи усмехнулась.              — Некрасиво это.              — Не спорю. Но ладно. Ни к чему не призываю, — махнула Зоуи рукой.              — На кой черт тебе вообще сдались деньги?              — Ну как, мне не дали толкнуть пиратские головы Барк воркс, — усмехнулась она. Бойс качал головой — в это он откровенно не верил. Она рассмеялась. Они ушли к порту.              На корабле стоял тихий отбой, и Зоуи поднялась на корабль, только чтобы засвидетельствовать тишину. Был уже третий час ночи, но все-таки она двинула в известное ей заведение под чутким началом Валета и не прогадала. Когда вошла, ее окатило шумом и гамом, забытым ощущением битком забитого трактира. Из знакомых лиц был здесь сам трактирщик, была девочка официантка — Зоуи видела ее только мельком. Здесь же были люди Карса, по большей части те, что младше самого Карса лет так на двадцать. Она вписалась в проходе в Блю, тот поймал ее за плечи. Они перекинулись улыбчивыми фразами, и потом его отвлекли на игры в карты. Других людей Зоуи не знала — походили и на пиратов, и на местных, и еще на черт-те кого. Она прошла к бару, старик поглядел на нее через стойку.              — Марко не видел?              — Видел. Дрыхнет. — Зоуи улыбнулась так обворожительно, как могла, и старик ее понял без слов. — В южной комнате. Там, — он указал рукой куда-то к потолку. Зоуи ушла, прежде чем он успел спросить, будет ли она пить.              На втором этаже стало значительно тише, Зоуи по узкому коридору, почти как на нижних деках корабля, прошла к южной стороне. Если Марко считал, что она не ворвется в его сон, он ошибался. Она толкнула дверь, но та была заперта. Пришлось возвращаться за вторым ключом. Наконец, Зоуи вошла в темную комнату. Прикрыла за собой дверь, спрятала ключ в кармашек. Шагнула к спальне. Там Марко спал на животе. Зоуи остановилась, уперлась задом о спинку стула, на котором были оставлены вещи.              Марко спал тихо, размеренно дышал, от этого слегка двигалась в такт мерному дыханию спина и широкие плечи. Его очки лежали на подоконнике.              Сладкий Феникс, что с него взять. Сладкий Феникс. Зоуи себе напомнила: совершенно лишенный эмоций пират, проболтавшийся двое суток без еды и воды в море. Похоже, это какая-то традиция: оставлять людей на мучительную смерть в море. Феникс к ней прибегал. Сладкий Феникс, но с остринкой.              И она это думала о человеке, в котором только что довольно безболезненно приняла, сколько крови у него на руках.              О чем речь, а сколько крови у нее на руках?              Нет, сюда она идти не хотела. Эти мысли — на потом. Сейчас другое. Она обошла постель, опустилась перед постелью, убрала Марко с лица волосы и мягко коснулась лица.              — Марко?              — М? — протяжно отозвался он. Зоуи улыбнулась. Вряд ли он проснулся.              — Марко, — позвала она снова. Теперь ему пришлось открыть глаза: дошло, что она не даст ему просто отмычаться. Сфокусировал взгляд.              — Я даже не услышал, как ты вошла, йой, — сказал он. Зоуи улыбнулась.              — Я не хотела тебя разбудить.              — Раньше времени, — усмехнулся он. Повернул голову, поцеловал ей костяшки пальцев, что Зоуи чуть-чуть не одернула руку: у него щетина щекоталась и она просто не ожидала. Марко взял ее руку за запястье. Потянул к себе, посмотрел на часы, подсветив себе одним пальцем маленький циферблат. — Дела терпят до завтра?              — Терпят, — сказала она.              — Ложись, — и он, не дожидаясь ее ответа, потянул ее за руку на себя. Зоуи влезла на кровать, поцеловала его в губы. Марко помог ей снять лишнюю одежду, чтобы можно было залезть под одеяло. Съехал с подушек ниже, чтобы целовать ей плечи, ключицы, притянул к себе в сильных объятьях, сжав может быть совсем немного слабее, чем чтобы причинить боль, и, кажется, уснул, не оторвавшись губами от ее кожи. Зоуи провела пальцами ему по плечам, в потолке привыкшие к темноте глаза различили кружочки сучков, и слух привык к тишине и стал различать дыхание, а потом голова привыкла к полной пустоте мыслей, успокоившихся, наконец, и Зоуи уснула так сладко, как не спала давно.                     На корабле Карса было уютное место для страшно секретных разговоров в духе того, что происходил теперь. Зоуи вообще сидела в кают-компании, как хозяин. Этот корабль — лоно всех ее замыслов, это как игра на родном поле. Марко выслушал про то, что там у мэра в закромах, она даже сказала, что названные склады он различит с высоты птичьего полета, но Марко поверил на слово. Сказал, что это многое объясняет и дальше это все уже его дело. Зоуи не возражала, ее вообще в последнюю очередь интересовало вляпываться в еще одно большое дело. Обычно ее дела касались только того, попадет она в тюрьму или нет, а тут целый остров, люди, жизни. Упаси боже принимать за это решения.              Эйл оставил на столе закуски.              Марко об этом всем еще предстоит думать, и она конфисковала у него улитку, чтобы не тратить время зря. Марко сказал, что Харута ее уже сто лет как ищет. Зоуи удивленно покачала головой.              — А что у него?              — Говорит, строго для ушей коммодора Гласс, йой.              Зоуи сложила ноги у Марко на коленях. Улитка пиликала. Прямо-таки семейный вечер.              Прерванный ответом с той стороны:              — Опаньки, командир. Здорово, Марко! — в улитку сказали сразу несколько голосов. Немного чавкающих и явно отвлеченных от ужина, потому что отчетливо раздалось, как кого-то огрели по затылку половником, и Татч где-то на заднем фоне кричал: — не болтать за ужином! — Марко, посмеиваясь, отозвался. Потом улитку явно унесли от источника шума, и она сказала негромким голосом Харуты: — Как там дела, коммодор Гласс не объявилась?              — Объявилась, — сказала Зоуи.              — Боже, я слышу ее голос, — театрально восторженно отозвался Харута. Марко выгнул бровь. — Голос этой абсолютно гениальной женщины.              Зоуи усмехнулась.              — Харута, не нервируй меня.              — Он это на полном серьезе, йой, — сказал Марко. Зоуи поглядела на него снизу вверх, убрав в сторону газету. Лыбился.              — Я не шучу, Гласс, ты гребанный гений, — подтвердил Харута. — Я сейчас объясню. Ты про фрукт спрашивала. Скажи мне одну вещь. Просто для проверки. Много там людей с такими метками? Как на фото?              — Несколько, — сказала Зоуи. Улитка как будто глубокий вдох сделала.              — Гласс, ты гений. — Зоуи решила не комментировать. Харута явно набирал воздуха, чтобы все объяснить. — Смотри. По порядку, — приготовился Харута. — Есть фрукт промис-промис, парамерция. Я уверен на девяносто девять из ста. Суть ее в том, что владелец с любым человеком может заключить сделку, взять с него обещание. Знаком этого обещания, согласно энциклопедии, становится, цитирую: “особый знак вдоль предплечья на месте пролегания основных кровеносных сосудов черного или темно-синего цвета”. И раз ты у нас гений, Гласс, и можешь распознать фрукт по такой херне как рисунок на теле, догадайся, пожалуйста, что бывает с тем, кто нарушает это обещание.              Зоуи глядела в потолок. Видела в нем покойника с разорванным изнутри предплечьем.              — Смерть?              — Именно что, — сказал Харута. — Я переломал себе голову, что там могло быть, а ты мне сразу сказала, Харута, открой глаза, на “татуировку”, — это слово он выделил, — посмотри. А потом до меня как дошло. В общем, кто-то у вас там фруктовик, скорее всего. Клятв фрукт может поддерживать не бесконечное число, а только тринадцать. Говорили, что можно больше, что носитель тогда с резьбы маленько соскакивает.              — А как избавиться от клятвы?              — Никак, руку отрезать? И то не факт, — сказал Харута.              Против того, как тихо тревожен он бывал обычно при телефонных звонках, рассказывать результаты изысканий приносило ему какой-то нечеловеческий восторг. Улитка сияла. Марко перелистнул газету, и Зоуи успела заметить, что он тоже улыбается. Доволен, когда братья счастливы. Булка с коричкой, ничего не скажешь.              Что ж. Фрукт объяснял то, как Че Борха крутит свои дела и до сих пор не выходит на свет. Не объясняет, правда, что за дела. Хотя, если подумать, на свет-то он выходить стал, и дозор учуял измену, которую собирался выметать. Надо узнать у Момонги, как давно. И как давно Че Борха в этом участвует. И что и когда заставило его играть рискованнее. Можно было копаться в деталях вечно.              — Харута?              — Да-да.              — Нет представления, когда фрукт съели?              — Сложно сказать, — сказал Харута. Зоуи покачала головой. Потянулась, поджимая к себе ноги. Рука Марко легла на колени. Конфигурация, конечно, нетфликс энд чил. — Если не секрет, кто сейчас носитель? Клянусь, информация только для меня.              — Контр-адмирал Че Борха морского дозора, — сказала Зоуи.              — Я чего спрашиваю. О том, какие фрукты съели дозорные, Дозор и сам ведет учет. У тебя, наверное, свои источники есть на этот счет, но по моей версии Промис-промис дозору не принадлежит. И не принадлежал. Когда он появлялся в сводках в последний раз? Лет десять назад.              Зоуи выдохнула с протяжным мычанием — оно помогало думать, а думалось вот что: если десять лет назад — грубо — Че съел фрукт и никому ничего не сказал.              Само по себе это было невероятно: за десять лет не попасться на использовании фрукта. При том, что клятвы он раздает направо и налево. Как минимум несколько офицеров базы буквально зависят от него жизнью. Но как тогда те, у кого метка — это просто выбитая чернилами тату? Они тоже контр-адмиралу ручку жмут, тоже клятвами обмениваются. Как они не получают непреложного обета? Как узнать условия клятвы? Какую часть сделки нарушил Гэри Джи?              Так или иначе, тогда же — грубо — Че вошел в круг Южного синдиката и десять лет это никого не трогало, либо никто не знал. Почему дозор начал беспокоиться только сейчас? Надо узнать у Момонги, когда они начали это расследование. Можно будет про ревизоров узнать и на базе, если мгновенной связи со Штабом не предвидится. Так или иначе, какое-то время назад Че решил действовать крупнее и рискованнее, скомпрометировал себя. Что его заставило это делать? Вопрос. Ответ на него даст Зоуи полное владение ситуацией, и с его помощью можно будет вертеть контр-адмиралом, как ей будет угодно, пока она не сдаст его Штабу. Захотеть: уже приглашение на Санрайз, фрукт вдобавок и условия клятв офицеров ставят Че в очень неловкое положение. Но сдавать его Штабу она намерена не сразу.              — Что там, складывается твой пазл? — спросил Харута. Зоуи неопределенно покачала головой.              — Ну, пока только собираю пазлы в кучу, — сказала она.              — Кто бы мог подумать, выметаем измену из Дозора, — усмехнулся двенадцатый комдив. Зоуи прыснула.              — Вынюхиваем. И выметаем.              Зоуи это забавило, потому что пахло опричниной. Почему это забавило Харуту, вопрос. Но не такой критичный, как вопросы насчет Че Борхи.              Зоуи опустила газету у Марко в руках, чтобы заглянуть ему в лицо. Показала улитку.              — Будете говорить? Или тут только я имею свойство обсуждать дела при посторонних?              Марко покачал головой, усмехнувшись.              — Все остальное между нами, — сказал он. Зоуи поставила улитку на стол, приподнявшись.              — Тогда до связи.              Марко смотрел на нее сверху вниз. Зоуи рассматривал его снизу. Вид у нее должен быть такой, будто в уме решает задачу тысячелетия. Но на самом деле, в голову взбрело еще одно. Пока она здесь. Пока Марко здесь. И пока Карс здесь. Одна очная ставка могла пойти ей на пользу.              — Идем-ка, — сказала она и поднялась. Вышла из кают-компании. Марко сложил газету, вышел за ней. Карс обнаружился на деке ниже, в одном из грузовых трюмов, где они стояли с Декси и обсуждали какие-то технические корабельные дела. Когда Зоуи вошла в двери с Фениксом, оба обернулись. — О, Декси. Понятым будете, — усмехнулась она и пропустила Марко в помещение.              — Президент, мы заняты, — сказал Карс. Зоуи качнула головой: не терпела отговорок.              — Не займет много времени и мне вообще отплывать надо, — сказала она. Карс не ожидал ничего хорошего от этого разговора и в связи с этим потянулся за трубкой.              — Что она удумала? Ты знаешь?              — Нет, йой, — отозвался Марко. Зоуи уперлась боком в косяк двери.              — Я тут вроде бы слыву не дурочкой. Вроде как у меня чутье на деньги и в людях разбираюсь. — Карс не удивился. И вообще не отреагировал. — Так может уже объясните, как меня в море-то нашли? — спросила она, наконец.              — Чистой воды случайность, йой, — сказал Марко.              Зоуи поглядела на него из-под бровей, покачала головой медленно. Медленно, чувствуя, как поднимаются уголки губ. Ответ не принят. Карс глядел на нее изучающе. Зоуи не отвела взгляда. Ей тут стоять и играть в гляделки проще всех. Главное — без напряжения, но с легкой убежденностью, чтобы Марко и Карс в ее глазах считывали это выражение, когда мать ловит тебя на лжи.              И пока еще находится в том разложении духа, чтобы не отругать за нее, а дать шанс объясниться.              Взгляд этот ни Марко, ни Карсу не нравился.              — С каких пор ты и ложь распознаешь? — спросил Карс после недолгого молчания.              Как же безупречно работают такие простые вещи как взгляд и походка. Она расправила плечи, не сдержав победного звонкого смеха. В пустом помещении он прозвучал еще более звонко. На лице Карса отразилось: понял, что он зря это сказал.              — Ни с каких, у меня просто взгляд выразительный, — объяснила она, но слов было уже не вернуть. Карс сдался.              — Ладно, ладно, да, я предупредил, что ты там будешь болтаться где-то при смерти. Не хотелось бы, чтобы ты умерла, знаешь ли.              Зоуи перевела взгляд на Марко. Тот медленно качал головой.              — Карс, ты меня под Феникса подстелил, — картинно возмутилась она.              — А вот это было вовсе не обязательно. Не надо, дорогая, это ты уже сама, как сказала — ну, думаю, приплыли, сушим весла. Девочка разошлась.              Он прикурил из трубки. Зоуи улыбалась. Смешно это было. Напоминало, что случайных спасений не бывает. Надо продумывать ходы отступления. Напоминало, что Карс — хитрый дед и много о себе не рассказывает. Но на эти тайны у него, пожалуй, было право, и их она трогать не собиралась. И вообще, дело было в другом.              — Ладно. Спасибо. Вот что я хотела по этому поводу сказать, — подвела она итог.              — Пожалуйста, — проворчал Карс.              — Теперь уже вопрос, кто кому благодарность должен, йой, — сказал Марко. Зоуи усмехнулась.              — Еще одно. Карс. Ты же получил от меня с Тори одну бумажку?              — На Санрайз? Да. Она у Декси.              — Пришли ее Бойсу, а не мне.              Карс поднял брови.              — Ты туда без вивр-карты не попадешь, — напомнил он. Но Зоуи стояла, улыбаясь, и Карс махнул рукой. — Просто предупреждаю.              — Я туда попаду без приглашения, а вот Дозор нет, — сказала она. Поглядела на часы. Чуть-чуть после обеда. — Ладно.              — Отплываешь? — спросил Марко.              — Да. На базу, делать свои дозорные дела во имя справедливости, — начала она, но Марко ее прервал.              — Якобы.              Ее пробило на смех. Она отшатнулась в коридор.              — На связи, Карс, — она махнула рукой и вышла.              — Береги себя, президент, — отозвался он. Они с Марко вышли на палубу, и Зоуи спустилась с корабля, чтобы заскочить на свое дозорное судно и велеть отправляться, если все на борту. А ждали только ее. Они отправлялись на G-11.                     Экстра 9. Декси              Днем в забегаловке было пусто, потому что были заперты двери и задернуты шторы, и старик Валет занимался складом, Марко спал, а Зоуи сидела с Декси за чашками. Декси вообще пил очень горячий чай, при том совершенно не испытывая дискомфорта. Он стоял на серебряном сервизе. Зоуи пила кофе. Черный, как ее душа.              — Декси?              — Да, мисс Гласс, — отзывчиво ответил навигатор, поднимая взгляд.              Опустил чашку. Зоуи улыбнулась. Готовность этих людей на авантюры доставляла какое-то невероятное, умиленное удовольствие. Она опустила на стол дозорную папку. Там были какое-какие бумаги, которые она в глаза не видела, и между документов лежал один листок. Зоуи его вытащила и положила на папку сверху. Декси сразу же, увидев его, признал вивр-карту, хотя она еще даже не дернулась в сторону, отпущенная из пальцев.              — Хотела спросить, — начала Зоуи, но Декси уже потянулся к вивр-карте, взял ее в руки. Пальцем провел по ровным краям карты и поднял на Зоуи взгляд. Немного хитрая улыбка, появлявшаяся всегда, когда он говорил о делах навигационных, затронула его тонкие губы.              — Чья это карта, мисс Гласс? — спросил он.              — Бенна Бекмана, — сказала она, откинувшись на спинку. Декси удивился, но медленно покачал головой.              — Любопытно. Так что вы хотели?              Зоуи немного замялась. Вопрос будет глупый. Она вообще не любила задавать глупые вопросы, но если их не задавать, да при том вовремя, помимо прочего она будет еще и глупо поступать.              — Хотела спросить, — повторила она. — Есть ли маломальский шанс, что по вивр-карте можно определить, где ее владелец.              Декси удивился. Теперь совсем не скрывая этого.              — Конечно можно, мисс, в этом и смысл, — улыбнулся он. — Полагаю, вы не до конца знакомы с вивр-картами. — Зоуи медленно покачала головой. — Позвольте тогда я вам сразу все расскажу. Возможно, вам это будет полезно, — сказал он и глотнул чая. То, что он не пустился в рассказ сразу, вполне его характеризовало, как и Карса. Они не брались целью ее учить, наставлять или над ней возвышаться. Но они оба, и возможно еще несколько членов экипажа корабля, знали о своем деле чудовищно много, как будто не вылезали из моря десятки лет.              — Да, Декси, спасибо.              — Вивр-карты — это удивительная технология. За счет того, что она делается на базе генетических свойств своего владельца, она имеет неразрывную связь сразу с несколькими вещами. Во-первых, с местоположением. Карта, как известно, притягивается сама к себе. Но если ее делал мастер, она притягивается к владельцу. Дилетанты в связи с этим могут определить направление, визуально следуя за порывами карты. Но можно определить с точностью до нескольких миль и удаленность владельца. Что в свою очередь позволяет назвать по меньшей мере остров или определить, что человек находит в пути. При должном знании карты и точности измерений. Второе, мисс Гласс, карта прямо сообщает состояние здоровья владельца. Карта не тонет и не горит, но начинает самоуничтожаться, если владелец находится на в затруднительном положении. Дилетант сможет сказать, когда владелец умирает. При должной наблюдательности, можно также по карте определить, насколько силен или умен ее владелец. Поверьте мне, мисс Гласс, в мире людей с необожженными картами, подобно этой, почти нет. Но вы назвали Бенна Бекмана, это многое ставит на места. Наконец, вивр-карты могут использоваться для мгновенной коммуникации, если есть кровяные чернила. На вивр-карте невозможно оставить следа ни грязью, ни печатью, ни письмом, но она восприимчива к крови владельца, и написанное ею сообщение отразится на всех ее кусочках, где бы они ни были, правда, впитается через несколько минут. Это свойство карты не известно в море, потому что мало кому придет в голову писать кровью. Пожалуй, это самое важное.              Декси опустил вивр-карту на стол, придавил ее сахарницей, чтобы не скользила вбок. Зоуи приглядывала за ней. Декси знал о вивр-картах много. Действительно не все, что она знала из прошлой жизни.              — А навскидку, Декси, можешь прикинуть… — Зоуи указала на карту, и не стала договаривать, потому что Декси медленно согласно кивнул, прищурился, задумался, поднял голову, оглядев кругом, как будто это помогало ему сориентироваться.              — Бенн Бекман в Раю, это точно, — сказал он. — К северо-востоку от нас, если припомнить карту, четыре острова. Это острова Удачи, королевство Глянец, Джайя и Юкирю. Сложно сказать, на каком именно, мисс Гласс, для определения дистанции нужны инструменты, тут не смогу оценить.              — На Юкирю, скорее всего.              — Думаете? — Декси налил себе идеально ровной струей полную чая чашку. От него шел пар.              — Этот остров им принадлежит, — объяснила Зоуи. Кроме того, про Юкирю ей говорила эта пиратка Перпетуя. С сомнительным вкусом. С сильными союзниками.              — Что ж, тогда вполне вероятно, Мисс. Думаете туда идти? Должен предупредить, Юкирю отсюда дальше всего, и туда непросто добраться.              Зоуи усмехнулась.              — Нет-нет, не думаю, во всяком случае не сейчас. Я просто думала, что место определить невозможно.              — Что ж, я рад, что могу превзойти ваши ожидания, мисс, — улыбнулся Декси. Зоуи улыбнулась, сказала негромко спасибо и принялась за кофе, разглядывая рыхлую, идеально ровную, как новенькую, вивр-карту.              — Я не думаю идти по ней сейчас, — напомнила она мысль. — Но думаю идти после. Декси, если я оставлю карту, сможете в общих чертах присмотреть за их маршрутом? Когда я закончу с G-11, мне нужно будет это знать, — сказала она.              — Конечно, это совсем незатруднительно, — ответил Декси. Зоуи подала ему карту меж пальцев. Навигатор Сложил ее аккуратно и убрал в полы своих одеяний. — Я оставлю записи по их перемещению с шагом в сутки. Это будет достаточно?              — Вполне, — сказала Зоуи.              И Зоуи сидела перед Декси и все подмывало спросить, как давно он занимается навигацией и сколько чертовых лет он в море, припомнить разговор в Арабасте, когда Декси сообщил, что они с Карсом выбрали идти за ней осознанно. Но спустился Марко, они с Декси заговорились о концентрическом течении вокруг Джемрока, и Зоуи отложила любопытство на потом. Делу время.