Делец

Жил один мудрец, теперь его нет

             — Декси, — Блю вышел из теней круглых башенок, которыми были увенчаны крыши домов. Сабаоди всегда отличался специфичной архитектурой, все отсылавшей к смоляным шарам.              — Да, Блю, — улыбнулся Декси. Блю подошел, чтобы не кричать. Закурил. Они оба повернулись к морю, чтобы посмотреть на то, как корабль Карса подходит к берегам. Мастер смолы был, конечно, непрост, кто-то из прошлой жизни Карса, и то, что капитан велел именно Блю — молодому и ничерта о прошлом не ведающему и не желающему знать — вести с ним дела, по-своему на эту непростоту указывало. Теперь вот смоляной мастер в одни руки вел их корабль к берегу после того, как за три дня в одни руки полностью покрыл его смолой. Декси отсюда видел — чертовски хорошая работа.              — А где все остальные? — спросил он. Декси улыбнулся.              — Остальные на архипелаге. Я полгаю, Блю, нам придется отплыть позднее.              — Почему? — удивился Блю.              — На течении к острову Рыболюдей, говорят, неспокойно. Но они расплывутся по Новому миру за эти три-четыре дня.              Декси поглядел на лог пос: он указывал на остров рыболюдей, вел точнехонько вниз. Помимо прочего, нужно будет найти лог пос, подходящий для навигации в Новом мире.              Блю понятливо покачал головой. Декси провел их по Гранд лайну по таким неведомым маршрутам, что они ни разу не нарвались на пиратов. Даже на самых слабеньких. Декси знал, что говорит.              А потом Блю нахмурился, долго глядя на то, как смоляной мастер мерно поднимает паруса так, чтобы корабль замедлил ход точно к берегу.              — А корабль куда?              — А это хороший вопрос, — сказал Декси. — Быть на корабле с дорогостоящим грузом в водах Сабаоди — это просто искушение судьбы. Но такой корабль без экипажа и присмотра — лакомая цель для разбоя. Полагаю, нужно оставить в спокойном безопасном месте.              — Так где ж сейчас спокойное безопасное место? — проворчал Блю. Декси рассмеялся медленно.              — Мисс Гласс умеет задачку задать, конечно. Будь она здесь, она бы что-то придумала.              Блю в ответ на это отвернулся. Декси его мог понять. Мисс Гласс, должно быть, приходилась Блю ровесником. А юноша перед лицом видел только статью о том, что она убита. Верить в то, что она жива, мог только какой-то безрассудный и отчаянный человек, вроде Карса, велевший после новостей о ее смерти не просто придерживаться ее последних указаний, но еще и ответное письмо ей отправил. Блю сказал, что она его получит, только если Птица обучена навигации на том свете, и Карс дал мальчишке хорошего подзатыльника, ничего не объяснив.              Пиратское прошлое капитана иногда в нем проявлялось, в частности, воспитательными мерами. Декси потом Блю объяснил: альбатрос бы, будь она мертва, просто бы не улетел. Блю не поверил, кажется, но что ему оставалось делать, кроме как следовать капитанским указаниям? Как и всем им.              А указания несомненно безвозвратно и неотвратимо мертвой Мисс Гласс требовали быть в Новом мире, соответственно, требовали осмолить корабль, пройти остров Рыболюдей и вынырнуть на той стороне мира. На том свете, если угодно.              — И все-таки я не понимаю, почему Карс не с нами, — сказал Блю.              — У него аллергия на смолу, — сказал Декси.              — Правда?              — Да. Карс бы и рад, но Ореон потребовал, чтобы ноги его на Сабаоди не было. Никогда, — сказал Декси. Блю удивленно поднял брови.              — Я не знал.              Корабль остановился в нескольких метрах от берега. Навалом его покачнуло ближе, и в итоге он стал вплотную так, будто его натягивали швартовыми на парад в Штабе. Мастер показался на борту, махнул рукой Блю — Декси с ним не разговаривал до этого — и, забрав тяжелый рюкзак своих инструментов, запрыгнул на борт и прямо с него сиганул на берег.              — Принимайте работу, — сказал мастер.              — Отличное покрытие, — сказал Декси. — Декси Кера, навигатор, — подал он руку. Мастер ее пожал уверено.              — Рейли, смоляных дел мастер, — в тон ему ответил он и потянулся к рюкзаку. Декси улыбнулся, дав мастеру прежде закончить дела в карманах своей огромной поклажи.              — Скажите, Рейли, где на острове есть место, чтобы переждать несколько дней? — Рейли задумался.              — В порту в двадцать седьмой роще можно притаиться. Там столько кораблей, что можно потерять целый флот, — сказал он, почесывая бороду. — А нынче на Сабаоди сумасшедший дом. Готовится аукцион, куча сброда на архипелаге. Сплошное веселье. — Он достал из кармана рюкзака фляжку и глотнул из нее, чтобы промочить горло.              — Да где уж тут веселье, — хмуро сказал Блю, и Декси улыбнулся тому, как легко его огорчить неотвратимостью жизни. А Рейли-то меж тем щурился, как будто не было иронии в его словах. Декси удивленно поднял брови.              — Пророчили тут мне накануне смену эпох, — объяснил смоляных дел мастер.              — Кто ж может знать наперед? — спросил Декси.              — Да кто угодно. Любой проходимец. Любой делец. Любая выскочка. Бывайте. Берегите себя, — сказал он. Махнул рукой и последовал по тропе в корневой системе мангр в сторону самого центра архипелага.              Блю проводил его взглядом. Декси протер очки широким рукавом.              — Значит, в порт?              — Попробуем там затеряться в толпе, пожалуй, — согласился Декси.              Они поднялись на корабль. Было несколько способов увести этот корабль вдвоем и не покорежить обшивку, но вот каким образом Рейли на нем управился один — осталось для Декси вопросом для размышлений в свободное время.              В порту было не протолкнуться, но если аккуратно провести корабль между крупными пиратскими, дозорными, частными и торговыми кораблями, никого особенно не спровоцировав, то, пожалуй, они встанут у второго причала на северо-западной оконечности рощи. Корабли, что стояли на рейде, разошлись, видимо, с несколько минут назад, чтобы пропустить к порту крупный корабль с названием Гидро пони. Протиснувшись в коридор, освобожденный для него, Декси и Блю подтянулись к порту и заняли аккуратно подходящее для корабля место в тени гиганта, принадлежащего, должно быть, очень эксцентричному человеку. Декси окрикнул Блю:              — Хорошая работа, — улыбнулся он юноше. Тот усмехнулся: в море он давно и свое дело знает и не с каждым можно вот так легко маневрировать в толпе. Декси поглядел на часы. Блю поглядывал на корабль, с которым они соседствовали. Декси коротко бросил взгляд на борт: там стояло двое: очень высокая женщина и очень женственный мужчина. Ну, чего не увидишь на Гранд лайн.              — Не такая уж и хорошая, — послышалось позади них. Декси обернулся. На палубу корабля ступили трое пиратов: еще двое спрыгнули невесть откуда. Декси обвел их взглядом: на лице носили то ли нарисованные, то ли набитые цифры, и на палубе находились номера 21, 28, 33, 16 и 40. Последний остановил людей прежде, чем Блю взяли на мушку: двадцать первый дернулся к пистолету. Блю слегка опешил.              — Господа?              — Дядя, не знаешь, что это зона беззакония? — Декси снисходительно опустил голову. Были в море люди, чаще всего малолетки, считавшие, что наличие оружие в их руках дает им право кого-то учить. Только говорившему шестнадцатому тут же прилетело подзатыльником. Типичными пиратским офицерским подзатыльником.              — Вы торгаши, должно быть, — сказал капитан. Декси развел руками, мол, иначе и быть не может. — Капитан Форти, — назвался он. — Сделаем тогда просто. Вы нам — деньги, мы вам — жизни. Все честно.              Декси неопределенно покачал головой.              — Боюсь, я всего лишь навигатор на этом корабле, я не распоряжаюсь деньгами его президента, — сказал он. Блю явно жали к борту. Двое пиратов, с характерным звоном металла вытащив сабли, кончиками клинков заставляли его отступить.              Декси не то что бы питал иллюзии, что, пихая руку в змеиное гнездо, он останется при всех пальцах. Видит бог, он просто не мог избежать этого конфликта.              — А ты найди способ, — Форти положил ладонь Декси на плечо, повернул его, чтобы Декси поглядывал на Блю не краем глаза, а видел своими глазами, как парнишку поставили на колени, руки за голову, держали под подбородком сабли, как казнить собрались.              — Груз принадлежит президенту, и после его продажи возможно расплатиться, — сказал Декси. Спокойствие в переговорах по таким вопросам было не необходимостью. Декси мог бы придушить Форти здесь легко и непринужденно. Старая команда Карса вся была изрядно готова к битвам почти любой сложности. Но Карс давно избегал битв, и все они это дело оставили в прошлом. И Блю за себя не постоит. Погибнет, если не договориться.              — Вот, старик, уже теплее, — оскалился Форти. Обернулся на своих людей. Кивнул им в сторону: Блю прилетело тяжелым ударом под дых, парнишка задохнулся, его под руки подняли на ноги и потащили: на соседний корабль. Декси оглядел пиратское судно чуть позади. — Придумайте что-нибудь с вашим президентом, а потом возвращайтесь за своим. Глядишь, еще не отбросит коньки.              Декси бы не хотелось создавать Гласс проблемы. Она найдет им разрешение, бесспорно, но они с Карсом друг другу поклялись быть для нее поддержкой и решением нерешаемых задач, а не головной болью. Карс из-за этого уже намерился одно из своих страых обещаний нарушить.              Навигационное чутье подсказало: за последние две минуты воздух над палубой существенно охладился. Декси в пустынных одеждах, что подходили и для безумной жары, и для неопределенной прохлады, такие изменения чувствовал кончиками пальцев сухих рук.              Он медленно обвел взглядом небо: погода не менялась. Давление было стабильное. Наблюдения за погодой пробрались в свору сомнений насчет завязки с драками, когда на палубе появилась еще одна фигура.              — Скажи, навигатор, о каком президенте ты говоришь, — сказал холодный, но мягкий женский голос, принадлежащий высокой женщине в зимнем плаще. Меховой воротник окружал ее тонкую шею, она держала перед собой ладонь, и ее длинные пальцы венчали когти, отливавшие кованой сталью.              — Я говорю о мисс Гласс, — сказал Декси. Он посмотрел на гостью на палубе, ее тонкие губы дернулись кверху.              — Вы. — Она перевела взгляд почти прозрачных, светло-серых глаз на пирата. — Да будет вам известно, этот корабль опекается синдикатами. Отпустите юношу, — сказала она капитану Форти. Тот оскалился.              — Это схера ли, дамочка? — прежде он был склонен к переговорам, а теперь вытащил саблю. Декси в этот момент отрекся от клятвы не вступать в бой. Ладони вспомнили старые трюки, струящаяся ткань мешковатых пустынных одежд обманчивой мягкостью поддалась давно уже не используемой силе. — Сука, — он рассмеялся. — Да кончайте его, переговоры провалены.              Не успели двое пиратов у борта занести для замаха сабли, как оба задохнулись в каком-то мучительном вдохе. Их кожа вдруг побледнела, губы отдали сиреневой краской, и один почти сразу выронил саблю, пока второй пытался бороться с дьявольским фруктом женщины.              Форти смекнул, что она использует фрукт, и бросился бы к ней, но его запястье скрутило пурпурным поясом и перетянуло, не дав метнуться к женщине. Декси одернул его назад. Форти схватился за кортик, резанул по полотну, чтобы высвободиться, но только угодил в силки второй рукой, и Декси обвил пустынными шелками его шею. Дождался, когда он потеряет сознание, отпустил. Форти обвалился на палубу.              Пираты шестнадцать и двадцать восемь в бегстве от дьявольского холода сиганули за борт, но по прикидке Декси вода уже могла взяться тонкой кромкой льда и без должной подготовки они не смогут пробыть в ней дольше полутора минут.              В носу корабля еще два пирата схватились за сабли, но перед ними встал человек в парике и в бархатном фраке. Встал наизготовку с рапирой, и Декси, видавшему изящные бои, показалось, что тот даже не сделал движения. Пираты свалились перед ним ничком. Он обернулся на каблуках туфель.              Декси, сматывая свои тряпки, шагнул к Блю. Испугался юноша этого короткого боя. И кроме того, дьявольским холодом и его задело. Он едва-едва дышал. Навигатор развел руками.              — Ну-ну, молодой человек, в море всякое случается.              — Ты фруктовик, Декси, — прошептал Блю. И Декси усмехнулся, подав ему руку. Он поднялся на ноги.              — Надеюсь, ты не ранен.              Когда Декси обернулся снова поглядеть на палубу, то был несколько удивлен. Женщина, что спросила про мисс Гласс, стояла, спрятав руки в рукавах, давая Декси время на то, чтобы позаботиться о Блю. А вот второй боец, что с рапирой, почему-то стоял на четвереньках, уронив голову.              — Должен сказать, спасибо, — сказал Декси. Следовало осторожнее выбирать слова. — Мисс?              — Зовите меня Королевой. А это Аллен. Полагаю, вы заканчиваете за мисс Гласс ее дела с Денаро младшим? — произнесла королева. С носа корабля мужчина, представленный Алленом, совершенно разбитым голосом сказал:              — Ее кончина — моя вина, — чуть не плача, сказал он, ударив кулаком палубу. Мягкий смоляной шар спружинил удар и не дал ему ушибиться. Королева поглядела на него снисходительно.              — Я не знаю, что за дела у нее были, — ответил Декси. — Мы идем в Новый мир, в место, куда она указала.              Королева покачала головой.              — Что ж. Сейчас не время идти в Новый мир. На течении до острова рыболюдей много пиратов. Советую вам переждать, — сказала она. — И еще дождаться, когда пройдет аукцион и его участники расплывутся. Тогда на маршрутах вам ничего не будет угрожать.              — А вы откуда знали мисс Гласс? — спросил Декси. Королева оглянулась на Аллена. Долго наблюдала за его истерикой.              — Она? Она оказала нам всем большую услугу. Скажите, могу ли я постараться рассчитаться по этой услуге с вами, раз мисс Гласс больше нет.              Декси не сказал да, но не сказал и нет.              — Это моя ошибка, — сокрушался Аллен. Королева сказала:              — Самое малое, что я могу сделать, это дать вам опеку. Вы можете оставить корабль здесь без лишних беспокойств. Я доберусь до своих людей, и они встанут на стражу вашего судна до самого вашего дня отплытия.              — Если вас не затруднят эти хлопоты, Мисс Королева, — сказал Декси.              — Ничуть, — заверила она.                     Очаровательная магия обморока состояла в безмолвии. В тяжелом, критическом безмолвии, которое заполняло эфир долгожданной тишиной — и тишина эта была прямым следствием того, что в двух сантиметрах от сердца, чудом не поддев легкое, вошел длинный узкий клинок, и того, что после глубокой заморозки тело к жизни не стремилось. Стремилось к коме. Стремилось к покою. Стремилось свести свои функции до минимума, и вопящая об опасностях жизни воля в базовую комплектацию функций не входила. Поэтому кома означала тишину. Блаженную, сладкую, бесподобную тишину.              И когда в эту тишину прокрался шепот чужих сознаний, когда пошла рябь намерений, когда Воля разметила людей там, на палубе, на знакомых и незнакомых, когда в связи с тем, что первых там не оказалось, участилось сердцебиение, и Зоуи без ее ведома бросило в режим боевой готовности, она поняла, что очнулась. Очнулась резко, неласково, с чувством, что она в застенках.              Для застенка в помещении было слишком светло — в окошко падал солнечный свет, качка подсказывала, что она на корабле, а трюмы редко выше ватерлинии. Наконец, ей не стерло запястья кандалами и цепи не гремели от того, как она вскочила в постели, значит — не застенки.              Теперь, когда прошел первый испуг, согнанный здравым смыслом с грохота Воли в мозгу, в ответ на это телодвижение все внутри отозвалось тупой тянущей болью, которая требовала вообще не шевелиться — не сгибаться и не распрямляться, и вообще ничего не делать. Зоуи схватилась за живот, зашипела.              Но на ладонях не почувствовала ни швов, ни перевязки, ни крови.              Значит все это болезненное внутри — это фантомы былых повреждений. Не слишком приятное ощущение. Зоуи постояла, согнувшись, пораскинула мозгами. Потом медленно расправила плечи и выпрямилась. Ткани, затянувшиеся чрезмерно быстрой регенерацией и с тех пор проведшие несколько дней без движения, натянулись, поддались контролю, отозвались тугим, неохотливым напряжением, но по мере вдохов постепенно свое назначение приняли. Зоуи медленно покрутилась в стороны, чтобы потянуть мышцы живота наискосок.              Воля нашептывала количество и передвижения незнакомых людей на палубе. Краем глаза во время своих разминок Зоуи заметила свой клинок: его воткнули в стенку, приколов к обшивке каюты газету. Она подошла, сорвала ее. Газета была сложена вчетверо так, чтобы глаз сам падал на крупный заголовок: «Суд на Джемроке и казнь в море».              Статья описывала два события. Первое — убийство Белоусами мэра Джемрока, ставшего под их опеку двенадцать лет тому назад, сменив предыдущего мэра. Вторая — «чудовищное», по словам автора, убийство коммодора Гласс в научение старшим чинам Дозора за нарушение неприкосновенности их территорий. Свою фотографию Зоуи узнала. Морганс успел каким-то образом запечатлеть ее в порту Санрайз, где она напротив кораблей стояла и пускала изо рта ручейки крови. Вполне себе было похоже на предсмертное состояние.              Морганс — интриган.              А газету ей подложили явно с тем, чтобы ее позабавить. Держать в курсе ключевых событий мира, таких, как собственная смерть. Зоуи выдернула кинжал из стены. Число печати на газете Зоуи ни о чем не сказало.              Подтачивала паника, культивируемая волей, чтобы заставить ее что-то предпринять, а не стоять посреди каюты так, будто она на променаде. Воля сцепилась со здравым смыслом в драку, и Зоуи стояла, перехватывая кинжал, наблюдая, как в собственной голове довод, что ее здесь поставили на ноги, опрокидывается доводом, что на корабле ни единой знакомой души.              — Брейк, ради бога, — прошептала она. Воля не сдала позиций, разметила в узком коридоре снаружи несколько человек, ужаснула их силой — сопоставимо, скажем, с лейтенантом Роем.              Она перехватила кинжал, прижалась спиной к стене. Здравый смысл главенствовал. Сейчас люди снаружи покинут коридор, она в него сможет выйти, а оттуда может пробраться в капитанскую каюту и, может быть, это внесет ясность.              Воля не хотела ясности, воля хотела выйти в коридор прямо сейчас и со спины напасть на того, что задерживается, поддеть ему печень, и, не замаравшись в крови, сразу же убить второго, что в дверях услышит возню и вернется.              — Не надо никого убивать, — с воспитательским тоном в приглушенном голосе наставила она. — Господи.              Перед глазами мельтешили возможности убить от трех до одиннадцати человек там, на палубе, замешивались каждую секунду в невыносимое пюре, в зависимости от шанса, требовали что-то предпринять.              — Так сука, — Зоуи метнула нож обратно в стенку, чтоб Воля перестала этот нож у нее в голове использовать как орудие убийства.              Сработало очень интересным образом. Звук звонко воткнувшегося в древесину клинка, похоже, услышали, и Воля сконцентрировалась на том, чтобы не дать себя обнаружить: Зоуи съехала вниз по стенке, и когда дверь в ее каюту отворилась и вошел мужик, то он ее не заметил, просто потому что в первую очередь посмотрел на койку, где ей было положено лежать, а не себе под ноги.              Зоуи хотела было спросить, кто они такие, поблагодарить, возможно, или познакомиться, но Воля не дала. Она ударила пирата под коленную чашечку, он потерял равновесие, и Зоуи дернула дверь, чтобы он приложился о нее головой. Потерял сознание. Не умер.              Перед глазами был упавший на пол человек, который вообще-то ничем не показал того, что он это заслуживает. Воля стряхивала пыль с рук, здравый смысл вопил, что она наживет себе врагов, даже если их здесь не было.              Вот теперь подступила паника. Не просто искусственно нагнанная Волей, чтобы быть готовой к бою и на адреналине быстрее и жестче реагировать на мир, теперь подступил ощутимо под самое-самое горло, перетянуло грудь, и Зоуи сцепила зубы.              Второй пират услышал, как товарищ тяжело свалился на пол и явно собирался вернуться. Зоуи по зову Воли выбралась в коридор и в тени другой двери осталась этим пиратов незамеченная. В каюте он склонился над товарищем, и Зоуи вышла по коридору дальше, чтобы не оказаться здесь запертой, загнанной в угол.              Глупо, трижды глупо было это делать. Зоуи толкнула боком дверь в другу каюту, когда пират вышел на палубу, окликнул кого-то по имени. Зоуи слышала, как в каюту шли уже три пары ног, а Воля подсветила: сильны. Они стояли над тем, кого она приложила, пытались привести его в сознание: тот был крупный малый, и довольно быстро очнулся. Зоуи выдохнула с облегчением и тут же скривилась.              Ладно, надо постараться примирить здравый смысл и инстинкты, не бросаться на людей, заставить переговоры в голове замолчать и еще не шарахаться от каждого шороха. Дьявол.              Она пересекла небольшую каюту — явно кем-то обжитую, толкнула створку рамы окна. Узенькое окно выходило на неширокую часть палубы, идущую вдоль кают. Значит выше — капитанская каюта. Надо бы туда проскользнуть, и Воля вывела бы на безлюдный маршрут, что было просто, учитывая, что народ на корабле немного отвлекся на происшествие и не отслеживал каждый квадратный сантиметр.              Зоуи прошла вдоль стенки, дождалась, пока палуба останется без взглядов. Оставаться безоружной на пиратском корабле — все равно что ходить раздетой: тревожно, некомфортно, провокационно и неприлично. Но без клинка Воля не давала лезть в бой — оставить его там было самое трезвое решение. Она в глубокой тени, которую отбрасывал ют на палубу, из-за яркого солнца, осталась незамеченной, и когда Воля указала подходящее мгновение, проскользнула в капитанскую каюту.              Она уперлась спиной в закрывшуюся за ней дверь. Медленно оглядела комнату.              После того, как она изрядно время провела на дозорных кораблях со стерильными, ничем друг от друга не отличающимися каютам командующих, эта комната отдавала вкусом своего капитана, кем бы он ни был. Стены были увешаны рогами самых разнообразных форм: похожих на улиточные раковины, бычьи рога, длинные антенны, как у антилопы, и даже лосиные рога были над самой дверью.              Было несколько держателей для оружия с саблями разных мастей, которые Зоуи проглядела по одной — походили на трофейный и были притуплены, но за ними ухаживали как за ценными экспонатами. На нешироком столе лежали карты, и Зоуи проглядела их: отчерчивали острова, карта Рая была мелко исписана комментариями вдоль последовательно отмеченных островов с датами и заметками, карта Нового мира лежала в стороне, на ней лежал лог пос с тремя стрелками. Зоуи озадаченно на него поглядела: все стрелки указывали в одно место. Видать, они в Раю со стабильными магнитными полями. Но пираты из Нового мира. Любопытно. Еще в каюте был гамак со сваленными на него подушками и одеялом, свешенным почти до самого пола.              Чей это корабль — оставалось вопросом.              Здравый смысл напомнил, что они в море и деться с корабля все равно некуда. Воля ударила тяжелым дыханием и тревогой, накатившей под дых, когда кто-то подошел к каюте. Зоуи перескочила стол, не задев на нем предметов, быстро пересекла каюту и, ухватившись за дверной косяк, влезла на широченный лосиные рога над дверью за несколько секунд до того, как дверь открылась.              — Да вы смеетесь, — с этими словами в каюту капитана вошел высокий — но не чрезмерно высокий — человек с длинными волосами и шапкой с рогами. Зоуи только по этому определила в нем владельца каюты. На поясе у него висела сабля, но капитан явно не собирался ее пускать в ход ближайшие полторы секунды.              — Пахнет здесь, — сказал вошедший с ним в каюту человек с лицом, вытянутым, как у гончей, — женщиной.              Зоуи притихла над дверью. Можно было тихонечко слезть и прошмыгнуть обратно на улицу, но тогда она выйдет на обозрение шести или семи человек. Надо было остаться незамеченной здесь.              Капитан сдернул с гамака одеяло. Гончий заглянул за дверцы шкафов и под стол. Капитан посмотрел на своего помощника, тот, остановившись ровно на месте, где Зоуи разглядывала карты, принюхался черным носом и, наконец, поднял голову, и они с Зоуи пересеклись взглядами.              — Глянь, — оскалилась псина, но только глазенки-то были задорные. Капитан проследил за кивком головы помощника, усмехнулся, увидев Зоуи, и уперся рукой о стол.              — Милочка, слезай. Упадешь — ушибешься, — сказал он.              Совершенно вопреки ее здравому смыслу с губ сорвалось следующее, когда она свисла с рогов перед прыжком на пол:              — Драться будем? — Гончий рассмеялся, его смех слегка походил на лай. — Не шальная я.              — Ты что, шальная? — спросил он. Зоуи подняла брови. Почему он задает вопрос дважды? Собачий нюх, а слух как у Баха.              — Не. Шальная, — повторила она. А Воля драки требовала, изучала возможности, не давала бросать взгляды в сторону сабель на подставках, хотя здравый смысл велел держать в голове, что они, во-первых, тупые, а во-вторых, она с этими саблями просто вывернет себе запястье — они тяжеловаты для нее.              — Ты ж едва с постели встала, какое драться? — спросил он. Мужик с рогами стоял и слушал.              — Со своим клинком я бы тебя убила, — подложила на язык Воля. Зоуи тут за выдохнула сквозь зубы, чуть не выругалась. Это не то, что нужно сказать. Не дав гончему ответить, сказал капитан:              — Что ж ты его тогда в каюте оставила? — спросил он. Это была возможность вклиниться в разговор, который вела Воля наблюдения.              — Чтобы никого не убить, — это была чистейшая правда. Капитан развел руками.              — Гляди, и мы тебя убивать не хотим. Марко сказал, будешь паинькой, мол, свой человек, что бы там в газетах ни писали, — сказал капитан.              — Вы союзники Белоуса?              — Как видишь. Капитан Раш, к твоим услугам. — Он пихнул второго пирата в бок. — Это Малинуа, мой старший помощник.              Зоуи уперлась спиной о дверной косяк, долго выдохнув. Перевела взгляд с одного на другого, переварила.              — А идете вы куда?              — На Сабаоди, — ответил Раш.              Тревога, как разбитое стекло, медленно осыпалась и Зоуи начинала чувствовать, как замедляется дыхание и перестает частить сердцебиение. Воля наблюдения огрызнулась на чрезмерность своих реакций. Раш обошел стол, подхватил ее под локоть, они вышли на палубу. Малинуа последовал за ними.              На палубе было много человек, переполох от побега собрал, видимо, почти всю команду здесь. Они остановились перед командой, Зоуи держалась чуть позади Раша, чтобы оглядеть людей перед ней.              — Господа, знакомьтесь, не кто иная, Зоуи Гласс, — сказал он, и на них — на капитана, старшего помощника и ее саму — поднялось две дюжины пар глаз. Раш чиркнул спичкой, чтобы закурить, дождавшись, пока на палубе пройдет поднявшийся шепот. Наконец, показался и матрос с разбитым о дверь лицом. Его появление на палубе вызвало смешки.              — Она Шпицу морду расквасила! — это было не возмущение. Зоуи все же почувствовала укол вины.              — Так нахер лезть в каюту к женщине, м? — вопросил капитан. Кто-то заржал. Раш рассмеялся. Зоуи поежилась. — Скажи спасибо, что не пристрелила.              — Да не собиралась я никого стрелять, — сокрушилась Зоуи. Раш усмехнулся ей, обернувшись с сигаретой. Потом кивком головы показал на еще одного человека на борту.              — Врач, Бигль.              Зоуи перевела на него взгляд: мужик на врача не походил, больше походил на бандита и по доброй воле Зоуи бы ему жизнь не доверила, но когда его представили, Бигль улыбнулся в спокойной теплой улыбке. Видимо потому, что Зоуи стояла на своих ножках и не исходила кровью. В команде еще капитан назвал несколько человек из тех, с кем ей нужно иметь дело.              И прежде чем дать ей вернуться в каюту, поговорить с врачом или задать вопросы, Раш прежде еще кивнул головой куда-то в сторону вороньего гнезда. Зоуи задрала голову. Увидела, что на верхнем рее сидела птица, чистила перья.              — Сова, — сказала Зоуи. Раш неопределенно покачал головой, мол, вроде бы не сова. Но почтовый альбатрос прыгнул с рея и, дав вокруг мачты кружок, чтобы расправить крылья, опустился перед Зоуи.              — В общем, да, — сказал Раш. — Подкормили мы ее, но не далась. Марко сказал, твоя.              — Да. Моя, — сказала Зоуи. Сова действительно рукам далась, дала вынуть сверток пергамента с газетной вырезкой внутри. Раш постоял перед ней несколько секунд, потом, видимо, решил, что неприкосновенность переписки — святое дело, и удалился. Зоуи развернула записки.              Вкладышем была газета с заголовком «Суд на Джемроке и казнь в море». Зоуи прыснула. Карс настолько не верил в ее кончину, что в насмешку отправил ей это.              «Встретимся в Новом мире» — гласила записка. На обратной стороне был расписан каллиграфическим почерком Декси их маршрут. Сабаоди там тоже значился. Надо было узнать, какое сегодня число, чтобы понять, разминутся ли они на Сабаоди.              Зоуи почесала Сове шею. Трехмачтовый корабль Раша, класс которого Зоуи было сложно определить в силу специфики отделки, звался Булл. И на Булле после представления капитаном плавание пошло своим чередом.              Она поговорила с врачом. Бигль картину обрисовал пугающе: когда ее принесло на крыльях Марко и они с Эйсом, Намуром и ее мертвым — если округлять — телом объявились на корабле, то основной ее проблемой была не рана от кинжала: Марко знал, куда ударить, чтобы не нанести критического урона. Ее проблема была в том, что большая часть ее тканей решила, что она уже мертва. Это объясняло постоянные кровотечения черт знает откуда, и Бигль сказал, что без пламени Феникса она бы умерла в течение нескольких дней. Это была не болезнь и лекарства от нее не было, это было последствие глубокой заморозки. Зоуи глубоко задумалась: Королева ей обещала, что это пройдет. А врачи ей говорили, что это была тупиковая улица.              Врачу она вкратце обрисовала причины этого состояния, и врач развел руками, мол, никто не может объяснить работу дьявольских фруктов.              Любопытное наблюдение открылось вечером, когда Зоуи перед тем, как свалиться спать, обнаружила, что у нее с правой руки пропала длинна черная полоса. Врач отмахнулся, мол, не было такой. Зоуи осторожно сказала врачу, как бы между делом, что на G-11 контр-адмирал занимался Южным синдикатом. Врач не понял, к чему это было сказано, и рука не начала кровоточить.              — А когда мы будем на Сабаоди?              — Завтра, — сказал Малинуа, когда Зоуи сидела перед ним поздним вечером на бочке. Мужик был нормальный, к его гавкающей манере речи было легко привыкнуть.              — Завтра? Мы были за три звезды через кусты, — сказала она.              — Были когда? — наводяще спросил Малинуа.              — А когда? — спросила Зоуи              — Гласс, ты провалялась полумертвая неделю. — Зоуи изогнула бровь. Неделю — это серьезно. — Тебе не сказали? — Она медленно покачала головой. Это означало, что у нее тикали часики до одного свидания в Новом мире. А еще это значило, что Карс и команда с Сабаоди уже отчалили. Сутки тому назад. Малинуа рыкнул — это у него была усмешка такая. — Мы думали, куда тебя девать, если ты не придешь в себя. Но Марко обещал быть на Сабаоди, так что он бы с тобой разбирался сам. Нас ждет Новый мир.              — Вы в Новый мир? — спросила она. Малинуа покачал головой утвердительно.              Можно было еще с одним фактом разобраться. Воля успокоилась изрядно, когда выяснилось четко и безоговорочно, что она на корабле с союзниками, но безумие Воли — это было тревожно. Цуру говорила, людей Воля сводит с ума. Фроск на Санрайзе тоже что-то сказал на этот счет. Она так и не додумалась просить помощи у Момонги. И теперь предвкушала, как превратит своими руками плавание в настоящий ад.              Зоуи немного — самую малость — боялась пойти в Новый мир в место встречи с Салом Денаро, обещавшим ничуть не меньше, чем целый корабль редчайшего саке. Это был даже не страх, это было отчетливое понимание, что если уже в Раю ее трясло и выворачивало наизнанку, начиная с Санрайз, то стоит ей показать нос в Новом мире, Воля еще кратно повысит чувствительность, и Зоуи будет не перекричать множественность одновременно ощущаемых, как своей шкурой, событий.              Если она после этого не съедет с катушек — боги, да ей будет нужна по меньшей мере медаль. За взрывоупорность менталки.              Здесь, среди своих, Воля притуплялась от того, что не чувствовала опасности. Еще воля раньше имела особенность молчать в тряпочку на островах, и у Зоуи до сих пор не приходило внятного объяснения, почему на суше она притупляется — но по сравнению с тем, как Воля вопила, как недорезанная овца, после Санрайз, каждую чертову секунду на корабле, на корабле Раша был покой. Слабенький фон реакций ничего не значил, и можно было даже отличить настоящее от будущего в голове. Зоуи могла говорить с Малинуа, не опережая его реплик. И даже перестала просчитывать, скольких человек сможет забрать до того, как ее шлепнут. Но на горизонте суток маячил Сабаоди, а там было очень вероятно продолжение путешествия с этими же ребятами, и Зоуи тревожилась всю ночь и толком не спала.              Утром она сидела на палубе, когда чуть-чуть с рассветом на палубу опустилось несколько альбатросов МЭГ. Пришла газета, наполненная разнообразной бессмыслицей, и Зоуи обнаружила еще один пунктик для разбирательств. Вкладышем в газету имелось несколько листовок пиратов и на последнем листе газеты были даны комментарии к листовкам. Три неизвестных Зоуи листовки были напечатаны впервые. Четвертая листовка принадлежала одному известному ей человеку. Подпись к повышению награды гласила «Награда повышена до 1.374 млрд берри в связи с событиями на Джемроке а также в связи с убийством высокопоставленных офицеров, препятствие справедливости и разбой». В описании была вычеркнута цифра в девятьсот миллионов. На соответствующей листовке был изображен никто иной как Феникс Марко. Зоуи хмыкнула. Ей говорили на Джемроке, что его награда еще не перевалила за миллиард. Что ж, это было любопытно.              Листовку Марко обсудили за завтраком, пираты пили за него — прямо утром — как будто мужик выиграл лотерею.              К следующему вечеру в море стали показываться корни мангры, и к закату корабль Раша причаливал к Зоне беззакония. Зоуи стояла в дальнем углу корабля, и Воля, привыкшая за трое суток к покою союзного корабля, к нависшему над Сабаоди гудению преступных, убийственных намерений тысяч собиравшихся там пиратов отнеслась с большой осторожностью. Эта осторожность настораживала в первую очередь Зоуи, и она сторонилась команды и поглядывала вглубь острова, чувствуя прямо с моря, как чуть к югу дернутся с пиратами дозорные, как ближе к Пирей кого-то сейчас изобьют до полусмерти, как в темных углах шестнадцатой зоны четверо мужчин нависают над пираткой, которая открутит им головы, и еще полсотни схожих по семантике событий. Бегала глазами меж стволами мангр, пока не подошел Раш.              Она бы обернулась, если бы не знала, что он подходил. Сабаоди не хотелось выпускать из поля зрения. Корабль швартовали к Зоне беззакония, и Зоуи это беззаконие приносило какую-то физическую боль.              — Добро пожаловать на архипелаг Сабаоди, — усмехнулся он. Немного криво, что соответствовало негостеприимности той рощи, где они причаливали. За кораблем уже наблюдали несколько людей сомнительным нравов, рода деятельности и прошлого.              — Надолго вы здесь? — спросила Зоуи.              — Корабль покроют за четыре дня, — сказал Раш. То, что корабль покроют за четыре дня, значило, что она не сможет на нем остаться. С беззаконием Сабаоди придется мириться.              Зоуи медленно покачала головой. Сознание начинало заволакивать густой пленкой белого шума, состоящего из чужих, по большей части игнорируемых инстинктов, уводило Зоуи от этого разговора куда-то в чужие драки и перестрелки, которые еще непонятно, происходят сейчас или произойдут через пятнадцать минут. Хорошо быть в море на корабле союзников, там этого гула нет.              — Гласс! — ее окликнул Раш, кажется, уже в третий раз, когда она наконец услышала. Она перевела на него взгляд и сфокусировалась на его лице. — Ты поплывешь с нами в Новый мир?              — Да, — сказала она на автомате. В Новый мир она поплывет. Но с ними ли? — Нет. — А если не с ними, то с кем? Карс Сабаоди прошел несколько дней назад. — Не знаю.              Раш усмехнулся.              — Найди меня, если решишь, — сказал он.              Зоуи медленно покачала головой. На контрасте с тем, как Воля отпустила в плавании, сейчас гудение инстинкта и стремление ходить с ножом наизготовку отнимали весь ресурс здравого рассудка, и Зоуи долго смотрела Рашу вслед, как он с Малинуа и командой удалился. На борт поднялся мастер смолы — он встретил их прямо в порту, и Зоуи пришлось спуститься на остров.              Сабаоди встречал неласково.              Была шальная мысль сбежать в туристическую зону, где мир и покой, с надеждой, что это притупит панику, но газеты ходили по рукам и свою фамилию Зоуи слышала несколько раз. Надо было оставаться лоу профайл.              Первые сутки на архипелаги прошли как в мешке с гвоздями. Зоуи плохо помнила, как все-таки вернулась к компании Раша. Они совершенно точно были союзниками Белоуса, судя по пьянке и ее масштабу, закаченной в шестнадцатой роще. Небольшая относительно команда Раша устроила там такой балаган, что к утру в шестнадцатую рощу стеклось столько пиратов, что Зоуи просто задыхалась в переулке, сидя в обнимку с бутылкой рома. Трясучка в руках гремела, Воля игнорировала опьянение и как в отместку шандарахалась от каждого шепотка в роще.              И все-таки команда Раша состояла из умилительных людей, и Зоуи не дали прикончить какого-то парнишку, соблазнившегося ее формой. Раш посмеивался, не понимая серьезности ситуации, Зоуи удержали трое, а молодой пират, которому чудом не прилетело на опережение клинком поперек горла, распластался по земле.              Бессонная ночь увеличила контрасты, отделила чужих от своих, и поскольку все свои были где-то далеко — то ли на окраине острова, то ли где-то возле Аукциона, — то Зоуи шарахалась от каждого прохожего, пока к исходу ночи не оказалась в полутьме той забегаловки, где очнулась от концентрированной сосредоточенности на гранях стакана.              Десятые рощи были в центре архипелага, сюда стекался такой разношерстный и сомнительный сброд, что странно, что Зоуи здесь оказалась в попытке бегства от беззакония. Это было очень странное место. Заполненное людьми с грязным, отвратительным нутром, оно все равно как будто существовало в отдельном мыльном пузыре. Возможно, потому что за явное проявление натуры подонка сама бармен могла разбить лицо о стойку, что на глазах Зоуи и проделала за утро, кажется, трижды.              В стакане был апельсиновый сок, она балансировала стул на двух ножках, из-за того что не спала ночь, с особенной тонкостью чувствовала ход драки на улице, через два дома к югу, прямо за углом.              Воля по очереди выхватывала тяжелый удар под дых, потом какие-то знакомые фигуры в первой роще, команду Раша, что большей частью осела в шестнадцатой зоне, подсвечивала Декси. Приторные веяния от сознания Аллена маячили где-то на горизонте, как в пьяном полуобмороке — он, видать, переборщил с гостинцами от Елены, или Зоуи Воля водит за нос и расставляет на шахматную доску не существующие фигуры.              Еще в баре говорили о том, что Йонко наконец все в полном составе убрались в Новый мир и можно вдохнуть спокойно. И еще за баром бармен, наклоняясь к бару, что-то почти шептала седому посетителю, которого Зоуи тоже знала, но долго игнорировала за ненадобностью. Вообще вопрос, как она намеревается спать с таким балаганом в голове.              Тяжелое сосредоточение старательно отгораживало ее от того, чтобы взяться за нож и начать бой с тенью: с угрозами и инстинктами посторонних людей, которые подерутся завтра.              Это занимало изрядную часть свободного здравого смысла, настолько большую, что Зоуи, найдя в себе силы на тоненький ручеек посторонних мыслей, обнаружила, что она даже не потрудилась запомнить, где она.              А довольно светлый бар отдавал умеренно заполненными столами людьми хорошего для зоны беззакония достатка, хотя не менее сомнительного происхождения этого достатка. Зоуи медленно провела взглядом по затылкам пиратов и гостей. Место было знакомое. Зоуи оглянулась на вход, потом к бару.              У бара стоял посетитель, бармен наливала ему виски, курила и улыбалась почти игриво. Зоуи прочла в сознании, что она спросит:              «К чему тебе виски, если ты не пьянеешь, милый?»              Действительно, а к чему Рейли виски, если он не пьянеет. Она глубоко задумалась над этим вопросом и прослушала, как Рейли через минуту дал на него ответ, когда Шакки его действительно задала. Зоуи уставилась на нее через весь зал бара, и Шакки почувствовала взгляд почти сразу. Медленно повернула голову в бок, чтобы Рейли не счел, что она его не слушает, и ее мягкий теплый взгляд проскользил по Зоуи из-за дыма ее сигарет. Она плавно качнула головой, приглашая Зоуи присоединиться к ним и пересесть за бар.              Она медленно поднялась из-за стола, допила сок таким решительным жестом, как будто там был чистый спирт, и Воля проложила маршрут между столами, как по минному полю. Зоуи велела Воле заткнуться. В баре Шакки люди безупречного склада ума, ей здесь ничего не угрожает. Зоуи шагнула к стойке. Прошла за спинами у пиратов, проскользнула мимо стульев, где Воля требовала поглядывать за руками мужчины в дозорном плаще. Выхватила взглядом погоны, и может быть офицер мог бы знать ее в лицо, но он даже не поднял головы.              Зоуи, когда подошла к бару, поняла, что стоит с клинком в руке — на заметила, когда взяла его. Одумалась, положила на стойку. Рейли повернул голову, чтобы поглядеть на то, как Зоуи отложила нож. Усмехнулся. Зоуи поднялась на барный стул, откинулась на спинку. Шакки выдержала паузу. Зоуи улыбнулась, услышав в голове вопрос Шакки, а потом она его задала:              — У тебя все в порядке, детка? — спросила Шакки в перерыве между двумя затяжками, и Зоуи, уже привыкшая отличать чужие вопросы от их проекций на сознание, беспорядочно падающих за несколько минут до, ответила вовремя, чтобы не сойти за умственно отсталую или сумасшедшую:              — Наверное, да. Скорее да, чем нет. Возможно. — Когда Зоуи поняла, что сказала слишком много слов для того, чтобы ответ прозвучал однозначно, было уже поздно.              — Ты сама не своя, — объяснила свое беспокойство Шакки. — По секрету, в чем дело?              Зоуи подняла на Шакки взгляд. У нее был низкий, как будто заколдованный голос. Спрашивала она так, чтобы получить ответ.              — Шакки, ведь ты владеешь Наблюдением? Я уверена, что да. — Шакки стряхнула пепел, даже не ответила, потому что ответ был очевиден. — Вот, — сказала Зоуи. Объясняться по этому поводу было тяжело, и она не хотела подбирать слова. — И не спала долго.              Шакки хмыкнула — скорее задумчиво, чем пренебрежительно, забрала у Рейли стакан и повторила ему виски. Зоуи прикрыла глаза, вдохнув глубоко и задержав дыхание, чтобы попытаться смазать картинку точных геолокаций перестрелок на острове, и образ Шакки показался в сознании отчетливее, чем она могла представить. Не той безынтересной женщины, которую ты не запоминаешь, потому что она по ту сторону бара. У Шакки на лице было догадливое, сосредоточенное выражение лица человека, который видел в мире столько, что его почти невозможно озадачить. Зоуи открыла глаза. Увидела, что Шакки теперь смотрела на нее из-под тонких бровей, забыла как будто про свою сигарету, с которой хлопьями сыпался пепел.              — Поспешила с Волей? — спросила, наконец, Шакки. Зоуи немного удивилась вопросу.              — Мы немного не в ладах и не сходимся во взглядах на жизнь, — полушутливый, полунасмешливый тон небрежного отношения к тому бедламу в голове, что ее сопровождал, по мнению Зоуи, мог бы закрыть тему.              — Да? — Шакки отвела от нее взгляд, потому что отвлеклась на сигарету. Затянулась ей снова. Зоуи покачала головой. — Звучит паршиво.              — Воля же не ведет к безумию?              — Только тех, кто слаб.              — … К шизофрении, нарциссизму, комплексу бога, в конце концов?              — Ты про кого-то конкретного? — поинтересовался Рейли.              Зоуи села по-нормальному. Прикинула, что бы такое сказать, чтобы не напугать дедушку своими обширными познаниями в море.              — Божок на Скайпии на масштабе острова может пересчитывать людей по пальцам, хорошо читает бой, а еще владеет чудовищной силы фруктом и принимает себя за бога на почве этого всего, — сказала она, не успев одернуть безудержную речь. Говорила вперед здравого смысла: ой предупреждал ее Крикет: считать умеет, а мозгов ни-чер-та. Она оговорилась: — Не Ган Фол, другой.              Потом поняла, что сказала. Еще хуже. И вместо того, чтобы углубляться в оговорки, закрыла рот.              К этому моменту Рейли уже глядел на нее поверх дужек со слегка удивленным, старчески благосклонным видом. Зоуи многозначительно отвела взгляд, всем своим видом отказываясь развивать тему. Шакки спасла ее от расспросов:              — Тебя тянет к другому безумию, — сказала Шакки. — Из того, что я вижу.              Зоуи рассмеялась. Безжалостность этой женщины была неподражаемая. Зоуи улыбнулась ей — очень искреннее, ее это правда смешило. Шакки улыбнулась ее реакции.              — Надеюсь, что все же нет, — сказала она. — У меня есть рабочая гипотеза, — выдохнула Зоуи.              — Какая, детка?              — Что само пройдет, — беззаботно сказала Зоуи.              — Не пройдет, — это сказала не Шакки. Это сказал Рейли. Зоуи усмехнулась. Покачнулась на стуле и запрокинула голову, чтобы, не оборачиваясь, поглядеть на Рейли: он развернулся на крутящемся табурете. Зоуи помнила, как она обычно выглядит на второй день без сна, но сейчас должна напоминать какое-то не видевшее света чудище, вылезшее из колодца. Воля действительно выматывала. Или, возможно, все-таки Зоуи умеет скрывать это дело достаточно хорошо. Поглядеть бы на себя со стороны.              — Ладно. И что с этим делать?              — Тебе могут помочь всего несколько человек, — сказал Рейли. Старик явно не собирался говорить, кого конкретно искать, но вот еще кое о чем можно было спросить.              Она растерла ладони и поднялась со стула. Не совсем сообразила, куда намылилась, но встала довольно решительно. Обернулась к Рейли. Рейли опустил очки на кончик носа, чтобы глядеть на нее поверх дужек. Прищур старика, который хочет казаться безучастным, но слишком много для этого знает и замечает, Зоуи различила. В связи с чем возник еще один вопрос: немного хитрожопый, как когда заранее знаешь ответ.              — А вы, Рейли, мне помочь не можете?              — Нет.              Ложь. Это была ложь. Зоуи улыбнулась. Старик развел руками.              Невмешательство его было забавное. Выборочное. И все же имело право на существование.              — Я слышала вы покрывали какой-то корабль несколько дней назад, — сказала Зоуи, сменив тему. В сущности, она не помнила, что слышала, но видимо слышала Воля, и это отложилось на подкорке без ее ведома.              — Торговый, — отмахнулся Рейли. Зоуи обернулась на зал бара. Скоро начнет светать, а тут все еще тьма народу. Есть на Сабаоди время суток, когда появляется несколько свободных от насилия часов, чтобы она могла поспать?              — Они должны были отплыть два дня тому назад, — сказала Зоуи, назвав дату из маршрута Декси. Рейли уже видимо устал от ее осведомленности. Как ему объяснить, что это просто ее люди, а не чудовищно обширные знания о мире?              — Был такой, — ответил он. Зоуи посмотрела на него, потом перевела взгляд на Шакки. Если это был корабль Карса, почему Воля разобрала на острове с четыре дюжины знакомых людей, но не разобрала его самого? И почему она разобрала всю его команду, если они уже должны были отплывать с острова Рыболюдей?              — Детка, я думаю, сперва сон, а потом все остальное, — сказала Шакки. Поглядела при этом на Рейли. Зоуи усмехнулась.              — Сон — это жизнь, но, — она недоговорила. Поймала короткий взгляд Рейли. И тут же потеряла сознание.