Der Nebel

Тишина в гостиной раздражала. С последнего скандала прошли уже почти сутки совместного проживания с чокнутыми героинями войны, и женское молчание внушало недоверие. Драко насупился и попытался ещё раз перечитать строчки из книги по практике невербальной магии. Ему не хотелось оставаться совсем безоружным, пока агрессивная заучка беспорядочно размахивала палочкой буквально в нескольких ярдах. — Будешь так громко сопеть, — словно невзначай бросил Забини, не отрываясь от своего дневника, — прожжёшь страницы. — Будешь так усердно подбирать формулировки и нажим карандаша, — язвительно буркнул Драко, — твой «собеседник» так и не дождётся ни единой строчки. Блейз недовольно выгнул бровь, а Малфой сделал вид, что не заметил. Внутреннее напряжение делало его неустойчивым, даже когда вокруг царило спокойствие. Перед глазами так или иначе всплывала разъярённая Грейнджер. Он вдохнул чуть сильнее, пытаясь отмахнуться от образа в голове. Глупость. Его просто выводила её надменность и самоуверенность. Драко не замечал ни её решительности, ни дерзости, ни преобразовавшегося внешнего вида. Ещё два года назад она скорее сгорела бы со стыда, чем надела что-то на пару дюймов выше колена. Зато сейчас Гермиона не скрывала вообще ничего, как девицы с Лютного переулка. Брезгливость медленно поползла под кожей. Аристократ списал это на общую картину воспоминаний, а не на то, что заметил родинку на внутренней стороне её бедра. Его не могли интересовать такие девушки. Даже полоумная блондинка была лучше, хотя и действительно обрела странные распутные замашки. Малфой ощущал, как по позвоночнику бегут неприятные мурашки от её взгляда, словно его пытались сожрать заживо. Входная дверь негромко хлопнула, и Драко заметил, как на руках волосы встали дыбом. Естественная реакция на Грейнджер, другой быть просто не могло. И уже спустя минуту кудрявое недоразумение неспешно прошло в свою спальню, не удостоив присутствующих и мимолетным взглядом. Судя по непринуждённому выражению лица, она пребывала во вполне радушном настроении. Малфой прикрыл на мгновение глаза и проклял себя дважды за то, что за семь лет обучения изучил мимику её лица слишком хорошо. — У нас появился живой уголок? — насмешливая фраза Блейза заставила распахнуть веки раньше, чем хотелось. — Не уверена, что это можно так назвать… — остановившись у стола, Джинни с некоторым негодованием посмотрела на содержимое аквариума в своих руках. — Но, в принципе, я всегда считала учеников Слизерина слишком хладнокровными, но столь очевидная аллегория, по-моему, немного пошлая. — Как твоя подружка, — молниеносно фыркнул Драко, но затем его глаза внезапно расширились. — Что? — Грегори, — поднимая округлую стеклянную ёмкость на уровень глаз, Уизли невозмутимо обратилась к маленькой синей рыбке с красными полосами, — твой друг идиот. Мне искренне жаль. Встретившись с Забини взглядами, Малфой прочитал отражение своих эмоций на лице друга: изумление в комплексе с недоумением. Отложив книгу в сторону, он поднялся на ноги, нерешительно рассматривая обитателя замкнутого водного пространства. Блейз слишком громко выдохнул, снисходительно покачав головой. Аристократ, конечно, подозревал излишнюю лояльность друга, но не настолько. Джинни поставила аквариум на стол и, отодвинув стул, устало села напротив. — Она что его…? — Драко не стал договаривать, а только поморщился. — Медленно ты соображаешь, конечно, — опираясь локтем на деревянную поверхность, она зевнула. — Я не тороплюсь, в принципе. — Хотелось бы знать, за что ему перепало и когда его вернут обратно? — всё-таки закрыв дневник, Забини подошел к столу, занимая место напротив неё. — Вы знали, что Грегори прекрасно вышивает крестиком? — пробегая взглядом по потолку, мечтательно произнесла Джинни. — Я бы сказала, что у него золотые плавнички.

✁ - - - - - - - - - - - Выписка из личного дела пациента №11196/А-50-59 Девиации: Нарушение эмоционального восприятия, повышенная чувствительность, комплекс вины, избирательный мутизм. Раздражитель: Личные контакты Уровень социальной адаптации: Низкий Уровень опасности: Низкий - - - - - - - - - - - - -

— Завязывай с каламбурами, — сквозь зубы процедил Малфой. — Не груби, а то рядом будешь плавать, — положив на стол дневник и карандаш, Забини скрестил руки на груди. — Так что произошло? Драко показалось, что он сейчас разорвётся от обыденности и хладнокровия тона, в котором ведётся беседа. Всё выглядело так, будто Блейз и Джинни обсуждают погоду за окном, а не превращение Гойла в безмозглое монохромное создание. Малфой не был уверен в формулировке, но и знания, которые он почерпнул из маггловских книг, были довольно ограниченными. Да-да, после гибели отца он действительно пытался пересмотреть свои взгляды относительно маглорождённых волшебников и самих магглов. Давалось ему это через большие усилия, которые Грейнджер откровенно обесценивала одним своим существованием. — Он просто был недостаточно внимателен и слишком тих, — склонив голову на бок, констатировала Уизли. — А Гермиона была в весьма приподнятом настроении, поэтому Гойл не стал ухой. — Ты так нас успокаиваешь? — сводя брови вместе, иронично усмехнулся Забини. — Констатирую факт, — лениво выдавила высокоградусная леди. — Как ты это выговорить то смогла… — пытаясь угомонить своё раздражение, буркнул Малфой. — Тут есть место для соседа, — деловито напомнила она, а затем обратилась к Блейзу, — Даже если бы я хотела, то не смогла бы вам вернуть вашего немногословного товарища. Гермиона последние два месяца тренирует трансфигурацию с отложенным эффектом трансформации в первоначальный вид, так что вам остаётся только ждать. Либо попросить её… Драко не стал дослушивать, направившись в женскую комнату. С него было достаточно этого цирка, который переходил в демонстрацию вседозволенности. Гермиона не видела никаких рамок и границ, не считалась ни с чем и вела себя так, словно могла делать всё, что угодно. Малфой замер около двери, взявшись за ручку. Последняя мысль, проскочившая в голове, вошла в мозг тупой ржавой иглой, надавливая на центр удовольствия. Аристократ мотнул головой, не понимая, откуда взялись подобные рефлексы, и толкнул дверь так, что она с глухим звуком ударилась о стену. Сидящая на постели Грейнджер даже не дрогнула, спокойно продолжив заплетать волосы в тяжелую массивную косу. Её равнодушие взбесило ещё сильнее, когда она нехотя подняла на него глаза и проговорила отрешённым тоном: — Пошёл вон. Слова зазвенели в голове сотней маленьких колокольчиков, заставляя нейроны в мозгу вибрировать. Кулаки непроизвольно сжались, а по извилинам впервые за девятнадцать лет проскользнула мысль ударить женщину. Сухожилия на шее сократились, выдавая кипящее бешенство. Он сделал пару больших шагов, на что Гермиона только приподняла подбородок, с издевательским любопытством рассматривая его. Внутри что-то ёкнуло, не позволяя остановиться. — Мне интересно, что ты будешь делать? — без тени лукавства спросила она, взяв палочку, лежащую рядом. Кровь прилила к вискам, заглушая голос разума. Драко не до конца понял, как толкнул её в плечо, вынуждая рухнуть навзничь, и бесцеремонно придавил своим телом, сжав тонкие запястья. В сознании волчком крутился хаотичный поток мыслей и эмоций, никак не позволяя сконцентрироваться и выстроить логическую цепочку собственных действий, которые привели его к зависанию над телом Грейнджер меньше чем в полуярде. Только забрав у неё палочку, он наконец-то почувствовал, что практически лежит на ней сверху, ощущая её всхлипы в области ключицы. Глотку сдавило от неприятного тяжёлого чувства где-то в районе живота, и он ослабил хватку на её запястьях. Хлёсткий удар рассёк воздух, въедаясь острой горящей болью чуть ниже скулы. Воцарилась тишина. Океан мыслей накрыло штилем, а по телу прополз короткий, еле уловимый импульс. Новый и непонятный. Он не был похож на привычное раздражение или злость. Малфой оцепенел, ощущая, как мышцы в теле расслабились, а привычное чувство взвинченности перестало затмевать разум. Уши заложило. Вестибулярный аппарат перестал работать на какие-то краткие мгновения, которые растянулись в целую вечность. Непонятно. Сложно. Непривычно. — Какого хера ты творишь?! — чужие руки с силой стянули его с постели, но тон всё ещё казался незнакомым. Малфой зажмурился, пытаясь осознать происходящее, но не смог узнать своего друга с первого раза. Нотт тряхнул его пару раз за плечи, выпроваживая из девичьей спальни. Он говорил что-то ещё, но Драко не смог разобрать. Контраст собственных эмоций был настолько сильным, что он толком не понял, что испытал и почему. В голове ещё стоял белый шум, когда аристократ начал приходить в себя. — Да что ты в меня вцепился?! — вновь почувствовав нарастающее раздражение во всём теле, Малфой дёрнулся, отшатнувшись от Теодора. — Может потому что ты ошибся дверью, — расставляя руки в стороны, Нотт неодобрительно фыркнул, — если это можно так назвать. Приоткрыв рот, Драко хотел ответить, но промолчал. Обрывки умозаключений плавали в какой-то мутной маслянистой жидкости, никак не собираясь в полноценный текст. Он растерянно взглянул на Забини, который так же осуждающе смотрел на него исподлобья. Малфою было глубоко плевать, что друзья видят перебор в его поведении. В действительности его беспокоило только то, что он сам на короткое мгновение почувствовал себя паршиво. Вернее, паршивее, чем обычно. «Что это было? — он словно в трансе коснулся своей щеки, быстрым шагом направляясь в ванную, — Неужели…» Голова вновь опустела, когда он увидел в отражении расцветающие следы от пальцев Грейнджер. Отупение тяжёлой дымкой заволокло рассудок, когда Драко коснулся алого пятна, разрастающегося по мрамору кожи. Еле уловимая дрожь прошлась по телу, собираясь в области шеи и стекая в легкие каким-то невесомым тихим умиротворением. Волнующее тепло распространилось где-то в груди, а на нёбе осел какой-то сладковатый привкус. Непроизвольно облизнув губы, он отвёл глаза, словно видел в зеркале нарастающее безумие. — Истерика закончилась? — Блейз стоял рядом, оперевшись на дверной косяк. — Что ты вообще делаешь? — Не видно? — сухо, насколько мог, выдавил Драко. — Снимаю побои. На заднем плане послышалось довольно бурное обсуждение Нотта и Уизли, из которого мозг вычленил негодование друга и снисходительные мямли алкоголички. Челюсть непроизвольно сжалась. Внезапные рыцарские замашки Теодора укололи самолюбие, смешивая его с грязью. Будто Малфой избил несчастную беззащитную девушку до полусмерти. На ней наверняка не осталось никаких следов их контакта. Драко не был кретином и не сжимал её запястья изо всех сил. Наверное. Аристократ раздраженно передёрнул плечами, заметив, что Забини не собирается освобождать ему путь. — В том то и дело, — многозначительно произнес друг, потирая кончики пальцев. — Ты не орёшь о нападении на безвинного, не сокрушаешься и даже не назвал её сукой. — Отвали, Блейз, — небрежно толкнув его плечом, Малфой вышел из ванной, наткнувшись взглядом на Гермиону. Кровь снова прилила к лицу, распаляя место удара от её ладони. Смотреть в эти карие глаза стало сродни испытанию, и отчего-то Драко совершенно не хотел проверять свою стойкость. Он сдался первым, без боя и без попыток. Нужно было убираться оттуда, не мешкая ни секунды, поэтому аристократ, не проронив ни слова, покинул общий блок проживания. Куда угодно, только не здесь и не сейчас. С ним что-то происходило. Это проклятое место влияло на него, словно лишая воли. Он чувствовал, как невидимые нити проникают в клетки, медленно пронизывая их насквозь и выворачивая наружу. Незаметно и постоянно. «Milles voies conduisent en erreur, mais seul induit à vérité — потирая шею, Малфой тряхнул головой, пытаясь не обращать внимания на случайно выцепленную фразу из моря букв — Откуда вообще взялась эта драная привычка туда пялиться?» Буквы, словно яд, впитались в кожу, пульсируя внутри. Растерянность от собственных невольных эмоциональных порывов с каждым шагом уменьшалась, но мелкие колючие крошки осадком застревали в нейронных сетях, оставаясь где-то на подкорке сознания. Сдавленный всхлип пронёсся эхом по мыслям, отразившись ноющим зудом в лобной доле. Драко никогда не был чувствительным: его не должны были беспокоить подобные мелочи. Но и так близко к источнику своего бешенства он тоже никогда не был. А Грейнджер была ничем иным как первопричиной его раздражения. Полностью поглощенный своими размышлениями, Малфой резко остановился, потому что не понял, где находится. Широкий коридор был абсолютно пуст, что было непривычно для этого места. Драко прислушался, услышав какой-то странный скрежет. Обернувшись, он не с первого раза смог понять, откуда исходит звук. Сделав несколько шагов вперед, он замер, поняв, что звук доносится откуда-то дальше. Пройдя примерно десять ярдов, аристократ свернул налево и оторопел. Около стены расположился маленький мальчик с пшеничными волосами. Тот самый ребенок с огромными голубыми глазами, на которого он чуть не налетел несколько дней назад. Удивило то, что он был абсолютно один. Не нужно было присматриваться, чтобы понять, что никого из взрослых или работников центра поблизости не присутствовало, чем ребенок активно пользовался. Поднявшись на цыпочки, он отодвинул картину, отчего её обитатель недовольно забурчал. Сам ребенок задорно хихикнул и продолжил возиться, невзирая на причитания портрета. Сделав несколько осторожных шагов, Малфой зачем-то остановился, пытаясь понять действия маленького хулигана. Аристократ выгнул бровь, заметив на полу небольшую коробку. По мере приближения назначение её стало очевидно: это была упаковка с мелками. Часть стены на высоте собственного роста мальчишка покрыл рисунками цветов, причудливых жуков и стрекоз, стремясь заполнить как можно больше пространства. Он усердно выводил цветные линии, высунув кончик языка, и аккуратно закрашивал лепестки. — Какое варварство! — негромко возмутилась старушка с портрета за спиной Драко. Тот отчасти был с ней согласен, но почему-то вместо того, чтобы как-то прервать нарушителя, просто смотрел. Закончив рисовать зелёную лозу под рукой картины, он осторожно вернул бурчащее творение искусства на место, переместившись к его соседу. — Красиво, не правда ли? — негромкий женский голос донёсся справа, отчего Драко чуть не сматерился, но, заметив Эву, тактично сдержался. — Вы плохо следите за имуществом, — тихим сухим тоном произнёс он. — В этом есть доля правды, — улыбнувшись, кивнула она, ничуть не изменившись в лице. — Но Вам ведь нравится. — Пф, — покачал Драко, абсолютно не понимая, чего она хочет этим добиться. — В этом нет никакой художественной ценности. — Не стоит быть настолько уверенным, — убрав выбившийся локон за ухо, Соммер чуть приподняла подбородок, неотрывно наблюдая за маленьким хулиганом. — Кристиан… Она настойчиво и громко протянула имя, отчего у мальчишки выпал из рук мелок и он торопливо обернулся. В огромных сине-голубых глазах не было ужаса, скорее смущение. Он с вызовом надул губы и приложил руку к стене, вынудив глаза Малфоя расшириться вдвое. Вокруг маленькой ладони начали распускаться и оживать рисунки. Стебли цветов пробились сквозь стену, заполняя сначала изрисованную часть, а потом двигаясь дальше к потолку, словно не в силах остановиться. Бутоны цветов распускались, смещая картины и тревожа их обитателей. Запах полевых цветов заполнил воздух, врываясь в легкие. Это было похоже на откровение, навевая какие-то совсем ностальгические ощущения из глубокого детства, которое Драко даже не помнил. Бывшая минутой ранее молочно-белой стена покрылась живым ковром из цветов и растений потрясающей красоты, а сам маленький творец просто исчез из виду. Аристократ недоуменно взглянул на Соммер, пытаясь найти ответы на вопросы, которые был не в силах сформулировать. — Ценность, мистер Малфой, исчисляется только в глубине эмоций, — спокойно уточнила она, — которые Вы испытываете, глядя на творение, — Эва приоткрыла свой дневник, доставая карандаш, воткнутый в волосы. — Возможно, ценность для Вас кроется там, где Вы даже не думали искать.