Заклинатель

Джим Форест внимательно следил за реакцией гостя на статью о победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть — Темным Лордом Волдемортом. От него не ушло ни искреннее недоумение и возмущение Вэй Усяня, ни горечь в тоне, когда он говорил о малыше. — Я чувствую, что ты связан магическими узами с мальчиком. Скажи, ты сам это сделал? — тень сомнения завладела Форестом, хотя шрам на лбу ребенка — заметный и грубый — давал повод считать, что перед ними действительно Гарри Поттер. — Нет. Чары были на этом листке. Стоило мне его развернуть и прочесть… — Вэй Усянь развел руками, давая понять, что остальное и так ясно. — Я что-то такое и подозревал, когда прочел это странное письмо. Слишком уж выверенные там фразы. Удивительно только, что столь обезличенные, будто писавшему и впрямь было все равно, к кому попадет мальчик, — покивал Форест, серьезно посмотрев на что-то лепетавшего Гарри. — Вот и ответ на твой вопрос: это точно Гарри Поттер, иначе чары не сработали бы, ведь они заранее были закреплены на нем. — Значит, А-Лин известен в мире, и его будут искать. И как мне теперь… — Вэй Усянь подхватил на руки приковылявшего к нему Гарри и задумался над все усложнявшимся будущим. — Вэй Усянь, может, ты все же расскажешь, кто ты такой и как попал к тебе мальчик? И почему ты зовешь его А-Лином, если читал письмо? — видя искреннюю заботу о ребенке, Форест перестал беспокоиться о том, что у пришлого могут иметься злые намерения. — У нас принято, что по имени, данному при рождении, могут обращаться только самые близкие люди. Поэтому дается второе имя — бытовое. Вот я и назвал Гарри Вэй Лином. А-Лин — это ласковое обращение к ребенку, сердечному другу или просто младшему, — Вэй Усянь сначала ответил на более простой вопрос, а затем принялся рассказывать свою историю: — Я родился в Китае, в той его части, что тысячи лет называлась миром совершенствования. Им правили пять главных кланов. Самый могущественный орден — Цишань Вэнь — многие годы доминировал над меньшими. Я сирота и в раннем детстве некоторое время бродяжничал, а позже воспитывался в ордене Юньмэн Цзян, главой которого был друг моего отца. Глава ордена Цишань Вэнь стал зачинщиком злых заговоров против местных жителей, которые привели к их разорению, а также причинили ущерб землям других кланов. Тогда с моим названым братом случилась беда, и он утерял Золотое ядро, — заметив, как Форест вопросительно приподнял бровь, Вэй Усянь пояснил: — В результате духовного совершенствования в Золотом ядре собирается сила, которая позволяет зачаровывать талисманы и использовать особые мечи, чтобы бороться с демонами и другими монстрами, которые постоянно появляются в нашем мире. А также благодаря этому заклинатели могут применять и некоторые другие практики, которые в итоге должны привести к бессмертию. Когда брат потерял Золотое ядро, я отдал ему свое — это был сложный и болезненный магический процесс, но поступить по-другому я не мог. Из-за этого мне пришлось придумать, как без средоточия силы остаться заклинателем, как подчинить магию иным способом. Я основал и развил свой путь, путь использования темной энергии. Вэй Усянь сделал паузу, собираясь с мыслями, а затем продолжил: — Так вот… В итоге остальные четыре правящих ордена узнали о действиях главы клана Вэнь и восстали. Произошла жестокая битва. К тому времени я уже обрел славу основателя или магистра Темного пути и, хоть меня все сторонились, тоже помогал в борьбе с орденом Цишань Вэнь, иначе вряд ли удалось бы с ним справиться, а я всегда болезненно относился к несправедливости. В общем, мы победили. А в благодарность за помощь те же четыре ордена ополчились уже на меня, потому что испугались моей темной силы, позволившей создать поистине могущественный артефакт. Последнее, что я помню о своем мире — это жестокий бой. Похоже, меня все же уничтожили, раз я очнулся здесь. На улице с каменными двухэтажными домами. Вэй Усянь потянулся к кружке с чаем, потому что у него пересохло во рту — не столько от рассказа, сколько от эмоций, вызванных воспоминаниями. Даже малыш притих у него на руках, прислушиваясь к рассказу, хотя он вряд ли что-то мог понять в силу своего возраста. Вэй Усянь помолчал с минуту, а затем подробно рассказал обо всем, что произошло в последние три дня, не забыв отметить, что волшебным образом обрел возможность говорить и читать на чужом для него языке, а также обзавелся какими-никакими знаниями об этой реальности, которая разительно отличалась от той, где он жил до этого. — Здесь все, связанное с людьми, чуждо мне. Природа, в общем-то, такая же, как и у нас, но даже дома не походят на наши строения своими формами. Да и не слышали у нас ни про автомобили, ни про летающие мотоциклы, хотя о людях с белыми и черными лицами легенды ходили. Именно поэтому я склоняюсь к мысли, что я не из этого мира или не из этого времени, — подвел итог своему рассказу Вэй Усянь. — Ну… летающему мотоциклу и здесь только волшебники не удивятся. А вот насчет твоего мира можно попробовать что-нибудь выяснить. Признаюсь, я не знаток китайской культуры и не в курсе, как у них обстоят дела с волшебниками. Может, твой мир просто спрятан в складках реальности, как и лес, в котором стоит наша деревня. Правда, такие секреты первому встречному вряд ли раскроют. Так что на многое не очень надейся, чтобы потом не расстраиваться. По-любому тебе туда сейчас нельзя возвращаться. Я же правильно понял, что ты там не в чести у местных? — проследив за печальным кивком Вэй Усяня, Форест продолжил: — Только вот я не совсем понял, за что на тебя ополчились? Нет, темная магия и у нас под запретом, но ты сказал, что выступал на стороне тех, кто боролся за справедливость. Это так? — Да. Глава ордена Цишань Вэнь возгордился и пытался добиться власти над всеми кланами, и его мало волновали способы, которые он использовал, разоряя людей и принося нищету в наш мир. Его следовало остановить. — Но потом те, с кем ты стоял плечом к плечу, повернули свою силу против тебя? — Так вышло, — Вэй Усянь вздохнул. — Они увидели, на что я способен, используя темную силу, и испугались, что за мной пойдут многие и… — он покачал головой. — В общем, я представлял опасность для их правил и законов. Ну и еще… сам того не желая, я погубил свою старшую названую сестру (я жил в доме ее отца) и ее мужа. Она погибла по моей вине, — Вэй Усянь закусил губу, его глаза наполнились влагой, но слезы так и не пролились. — Ее родной брат, с которым мы всегда соперничали, объявил меня врагом и организовал нападение на местечко Илин, где жил я и невинные члены ордена Цишань Вэнь, которых я пытался защитить от несправедливого преследования. Понимаете, все считали, что вина главы ордена пала на всех членов клана, независимо от их статуса. Я не справился, и все погибли, — Вэй Усянь судорожно вздохнул, явно с трудом сдерживая свои эмоции, вызванные раскаянием. — И все же… Что ты делал с помощью темной силы, как ты это называешь? — Форест хотел убедиться, что пришлый не является таким же, как тот, кого в этом мире называли Темным Лордом. То, что он некромант, и так было ясно. — Я могу, не имея Золотого ядра, зачаровывать различные талисманы. И бытовые — вроде огненных, согревающих или облегчающих вес, и защитные, отгоняющие всяких тварей, и даже такие, что аккумулируют в себе силу, которую потом можно использовать, к примеру, при атаке. А еще я могу управлять поднятыми мертвецами — хоть людьми, хоть животными. Я, как и вы, черпаю силу прямо из окружающей среды, но использую исключительно темную, которой, само собой, особенно много возле всяких захоронений. — И ты используешь свои умения для подчинения тебе людей? — прозвучал провоцирующий вопрос. — Зачем? — искреннее недоумение и возмущение Вэй Усяня успокоило Фореста. — Я же рассказал, что заботился… Ах, вот оно что! Вы переживаете, что я злой, самолюбивый ублюдок, который научит А-Лина плохому и навредит вашему миру? — Вэй Усянь покачал головой, улыбнувшись открыто и заразительно. — Не бойтесь. Я не такой, хоть и пользуюсь темной силой. Но предупреждаю — за тех, кто мне дорог, я пойду на все, чтобы защитить их. Особенно теперь, когда знаю цену горьких потерь. — Я учту, — хмыкнул Форест. — Я все рассказал, что вас интересовало? Теперь ваша очередь утолить мое любопытство. Объясните мне, как так вышло, что, когда я набрел на вашу деревню, она стояла на опушке леса, а теперь очутилась в самой его чаще? И как она называется? — Это деревня друидов, она не имеет названия, потому что единственная в своем роде на всю страну. Мало нас осталось, — Форест вздохнул и удрученно покачал головой. — По крайней мере, тех, кто живет по старым заветам. Некоторые ушли в маггловские города и почти не вспоминают о своей сущности, — он снова вздохнул. — Есть еще несколько семей, живущих обособленно и занимающихся некоторыми промыслами, но у них лишь усадьбы, а не деревни. — Кто такие друиды? Вы заклинатели? Пользуетесь своей силой для зачаровывания? — спросил Вэй Усянь, пытаясь разобраться в реалиях как можно лучше. Взглянув на Гарри, он нежно улыбнулся — пригревшийся на его руках малыш сладко спал, доверчиво прижавшись к нему. — Мы умеем пользоваться силой, как ты сказал, для небольшого колдовства. Но у нас нет магического ядра, как у волшебников. Магическое ядро это, похоже, то, что ты называешь Золотым ядром. Мы черпаем силу непосредственно из природы, от всего живого, поэтому и предпочитаем жить ближе к лесу. Наши чары большей частью носят форму обряда. Ну и охранные амулеты мы делаем — от сглаза, порчи и злых духов. От той самой темной силы, которой ты оживлял лиса. Та сила очень агрессивна и может причинить много бед. — Если не уметь ее обуздывать и контролировать, — кивнул Вэй Усянь, а увидев возмущение во взгляде Фореста, тут же попросил: — Давайте не будем пока об этом спорить. Я понял вашу точку зрения и не буду пользоваться темной силой, пока не смогу убедить вас в своем мнении. Так что насчет изменения расположения деревни? Как вы ее перенесли в другое место, да еще и с лесом вдобавок? Или это секрет? — Никуда мы ее не переносили. И расположение деревни, разумеется, секрет. Однако ты появился в этом мире на Самайн. В ту ночь ткань мироздания истончается, и мир мертвых становится как бы ближе к нам, — Форест с намеком посмотрел на Вэй Усяня, который якобы умер в своем мире. — А еще в это время случаются разные чудеса. Одним из которых, похоже, и было спасение тобой Гарри Поттера. Так что ты не зря смог к нам попасть, тебя явно вело провидение. А кто мы такие, чтобы сопротивляться Судьбе? В нашу деревню просто так не попасть, это могут сделать лишь посвященные, то есть те друиды, которые не потеряли связь с истоками и регулярно участвуют в обязательных обрядах поклонения силе в течение года. Сюда ведут незримые тропы, то есть только тот, кому природная магия даст позволение, сможет сюда попасть. — Значит, мы с А-Лином удостоились ее внимания? Это хорошо или плохо? Простите, может, мои вопросы звучат наивно… — Вэй Усянь, извиняясь за то, что перебил, улыбнулся. — Задавай вопросы, — поощрил его Форест. — Я понимаю, что ответы для тебя и малыша, за которого ты теперь отвечаешь, жизненно важны. Полагаю, магия леса позволила вам прийти сюда для того, чтобы друиды оказали вам помощь. — Я тоже подумал, что меня забросило сюда, чтобы я спас А-Лина, — закивал Вэй Усянь, соглашаясь с тем, что Судьба не зря их всех свела. — И мы с ним будем очень благодарны, если вы поддержите нас хотя бы на первых порах, пока мы не сможем устроиться среди людей там, — он махнул рукой, намекая на большой мир за лесом. — Значит, ты не откажешься задержаться у нас? Это правильно. Друиды никогда не причинят вреда ни тебе, пришелец из другого мира, ни Гарри Поттеру. Обещаю тебе от имени всей общины на правах старейшины друидов, — торжественно произнес Форест, и Вэй Усянь почувствовал, как его коснулась ласковая, но сильная ладонь магии, подтверждая слова друида. — Я обязательно отблагодарю за доброту своими умениями и трудом на благо общины, — в ответ пообещал Вэй Усянь, довольный, что обрел крышу над головой для себя и маленького А-Лина. — Я после обеда соберу старших, чтобы поставить их в известность о вас. У нас нет таких маленьких детей, как… А-Лин, — Форест улыбнулся, давая понять, что готов поддержать идею о втором имени для Гарри Поттера. — Но есть ребята постарше из дошкольников, а некоторых приводят сюда к родственникам на выходные и каникулы. Ко мне тоже правнуки заглядывают, правда, они уже почти взрослые, скоро закончат школу. У меня дом просторный, но живу я один, а шумно здесь бывает лишь по праздникам, когда собирается моя большая семья. Они все только вот вчера вернулись по домам в свои города — Самайн же, мы костры жгли, праздновали. Поэтому я занят был, проводя обряды, и чужака в нашем лесу не сразу почувствовал — это я про тебя говорю, — Форест хмыкнул, подумав, что, возможно, еще и Судьба прятала от него пришлых до поры до времени. — У других в нашей деревне жильцов в домах побольше. Так что приглашаю остановиться у меня. Как ты уже понял, друиды не живут взаперти от большого мира, мы поддерживаем связь с остальными, а некоторые из нас даже имеют по два дома — здесь и поближе к работе. Так что одеждой и всем необходимым мы без проблем вас обеспечим, — старик внимательно посмотрел на костюм Вэй Усяня. — Если тебе привычнее такой крой, просто покажешь Марте — она у нас здесь заведует пошивом особой одежды. В основном для проведения наших обрядов, но она не откажется и тебе помочь. Я тебя с ней познакомлю, как и с остальными жителями деревни, чтобы ни у кого не возникало вопросов. Здесь всего три дюжины дворов — весть о вас уже к обеду разлетится по округе, так что не удивляйся, что сюда потянутся любопытные. Друиды ничем особенным не отличаются от обычных людей, кроме способности тонко чувствовать природу и более полно использовать ее дары. — А мы сможем ходить туда, где живут другие люди? — Разумеется! Ты же не думаешь, что мы вас в плен возьмем? — Форест рассмеялся — и возле его глаз обозначились лучики морщинок, делая лицо добрым и приветливым вместо сдержанно-делового, каким было до этого времени. — Само собой, придется делать это с провожатым, чтобы не заблудиться на незримом пути, по крайней мере, до тех пор, пока не убедимся, что ты сможешь сам отыскать нас в этом лесу. Форест оказался прав в своих предположениях: после его беседы с ответственными за порядок в деревне к дому потянулись жители, желая посмотреть на Гарри Поттера, якобы победившего Темного Лорда Волдеморта, если верить публикациям в прессе магического мира, и на его пришедшего из другого мира опекуна — Вэй Усяня. Самое поразительное — никто не усомнился в рассказе чужестранца и в его праве заняться воспитанием столь известного ребенка. А вот после того, как история спасения Гарри Поттера от собак разошлась по округе, очень многие задались вопросом, как могло произойти, что ребенок оказался в столь опасной ситуации. На вечерней стихийной сходке друиды решили, что не станут нарушать своих правил и не будут вмешиваться в дела магического мира, однако при случае попытаются разузнать, что же все-таки произошло с Гарри Поттером и почему Альбус Дамблдор допустил, чтобы он оказался на улице без присмотра среди ночи. Правда, затруднение вызывало то, что Вэй Усянь не имел представления, где именно все это произошло. Единственное, что он сумел вспомнить, так это указатель с названием улицы — «Тисовая». Но, к сожалению, это не смогло существенно помочь, потому что во многих городах и поселках имелись улицы с таким названием. Как бы там ни было, но друиды, выслушав Фореста, бывшего у них за главного, радушно приняли в своей деревне Вэй Усяня и маленького Вэй Лина, как все согласились звать Гарри Поттера, чтобы до поры до времени сохранить в тайне его настоящее имя.