Заклинатель

Снейп сжато рассказал, как по требованию Темного Лорда пытался устроиться на работу в Хогвартс, как услышал часть пророчества, а Дамблдор прогнал его, отказав в вакансии. Рассказал, как он, не придав значения путаным словам пророчества, передал его Темному Лорду, а тот поверил несуразному намеку полоумной прорицательницы и принялся методично искать своего врага — того, кто якобы сумеет его победить. — Не имею ни малейшего представления, как именно рассуждал Темный Лорд и какие факты спустя много месяцев привели его к выводу, что именно годовалый Гарри Поттер является его врагом, но я не мог допустить, чтобы пострадала Лили, пускай она и вышла замуж за крайне неприятного мне человека. Я просил Темного Лорда не причинять ей вреда. Да, я знаю, что выгляжу недостойно в твоих глазах, раз не просил за маленького Гарри, но я надеялся, что Темный Лорд все же не тронет младенца, и хотел защитить подругу. А когда тот проигнорировал мою просьбу, заявив, что не хочет меня наказывать, поэтому сделает вид, что я не унижался, выпрашивая оставить жизнь грязнокровке, я отправился к Дамблдору и рассказал ему о планах Темного Лорда добраться до Поттеров. Пришлось упрашивать великого светлого мага защитить их. Дамблдор пообещал сделать все возможное, но лишь после того, как я поклялся войти в состав его Ордена Феникса, боровшегося с Пожирателями Смерти, и стать шпионом. Как бы там ни было, но я входил в Ближний круг Темного Лорда — тот высоко ценил мои способности зельевара, так что у меня имелась реальная возможность разжиться полезной информацией для Дамблдора. Я поклялся — он пообещал… Но из-за предательства близкого друга, члена Ордена Феникса, Поттеры все же погибли. Снейп умолк, посчитав, что уже достаточно вывернул душу и опустошил свои шкафы со скелетами перед Вэй Усянем, а тот сидел задумавшись, и глядел, как над кипящим чайником поднимается пар. — Что молчишь? — первым не выдержал Северус, с внутренним содроганием ожидая слов Вэй Усяня как приговора. — Да вот прикидываю и так и этак, но с учетом лишь того, что услышал от тебя, не могу найти причину, зачем бы директору столь уважаемого учреждения, как единственная школа волшебства в Британии, проводить собеседование в каком-то захудалом пабе. — Что? — ход мыслей Вэй Усяня удивил Снейпа, считавшего, что тот обдумывает, как бы поделикатнее отказать в дальнейшем гостеприимстве. — Дамблдор наверняка преследовал какие-то цели, назначив встречу кандидату на вакансию в пабе. Что-то мне подсказывает, что это связано с тем самым пророчеством. Полагаю, если не ты, то кто-нибудь другой должен был распространить слухи о пророчестве, чтобы оно обязательно дошло до Темного Лорда. Так что вряд ли тебе стоит винить себя в этом, — Вэй Усянь успокаивающе улыбнулся, что сделало его лицо безмерно привлекательным, и Снейпу стоило немалых усилий, чтобы не расплыться в ответной улыбке, что, по его мнению, было бы лишним в данный момент. — И тем не менее именно я рассказал его Лорду. А еще я варил темные зелья, причинявшие людям боль, и… — Похоже, ты ждешь от меня порицания, — констатировал Вэй Усянь, перебив его. — Ошибки и плохие поступки совершают все люди, и лишь собственная совесть всем судья, а я судить не стану. Не имею права, потому что и сам не праведник. Северус, мне приходилось убивать. На моих руках кровь очень многих воинов, вся вина которых была лишь в том, что они служили плохому человеку. Война бесчеловечна, и никто не остается после нее чистеньким, на какой бы стороне противостояния он ни был. Здесь главное, каким ты вышел после боя, превратилось ли твое сердце в камень, или оно по-прежнему различает добро и зло. Правда у всех своя, так что не хочу сейчас даже задумываться, кто прав, а кто виноват в том, что творилось в магической Британии несколько лет назад, — Вэй Усянь вздохнул и тут же, меняя тему, предложил: — Хочешь, я уберу эту гадость с твоей руки? — Ты можешь? — в глазах Снейпа зажглась неистовая надежда. — Разумеется. Я же магистр как-никак, — задорно фыркнув, заявил тот, отвлекая Снейпа от неприятных мыслей о своем прошлом. — И еще… Я благодарен за то, что ты доверился мне и рассказал о себе. Так что насчет Метки? — Разумеется, я хочу от нее избавиться. Как думаешь, почему она не исчезла после смерти Темного Лорда? Это же контактное колдовство, без связи с колдовавшим оно должно развеяться. Дамблдор как-то вскользь заметил, что Лорд вернется. Думаешь, он прав? — несмотря на огромное желание очистить предплечье от жуткой Метки, Северуса все же одолевали сомнения, не станет ли это очередной ошибкой и не обернется ли для него или еще для кого-нибудь бедой. — Полагаешь, что может возникнуть необходимость в наличии Метки? Мне понятен ход твоих мыслей, — со вздохом кивнул Вэй Усянь, догадывавшийся, чем может стать для Снейпа отсутствие Метки, если Темный Лорд и впрямь вернется, как намекал Дамблдор. Что бы он ни говорил, но о Пожирателях Смерти и их лидере он узнал все, что смог, поэтому приблизительно представлял, как тот подчинял своих слуг. — Ты прав, нельзя спешить в подобных случаях. Для этого мне нужно хорошенько исследовать твой знак. И, если ты решишься и позволишь мне это, то займемся этим в другой раз. Точно не сегодня. Мне надо предварительно заготовить несколько талисманов. — Хорошо. Я хочу, чтобы ты изучил это клеймо и сказал свое слово, — поумерив свою жажду немедленно избавиться от Темной Метки, заверил Снейп. Немного помедлив, он все же спросил: — Так ты не станешь запрещать мне приходить к вам? Не потребуешь, чтобы я не приближался к Гар… к А-Лину? — Нет, не стану ничего запрещать тебе. А чтобы ты больше не переживал по этому поводу, немного расскажу о себе, и ты поймешь, что твои грехи по сравнению с моими — песчинка в пустыне. Помолчав с минуту, собираясь с мыслями, и оценив напряженный взгляд Снейпа, явно не ожидавшего ответной исповеди, он начал делиться своей историей: — Как я уже ранее говорил, родители дали мне имя Вэй Ин, в быту меня зовут Вэй Усянь. Я рано стал сиротой… Вэй Усянь и раньше немного рассказывал Снейпу о своем мире, но в основном это касалось традиций или каких-то бытовых особенностей, знакомил с устройством политического строя и принципами использования магии. Однако редко говорил о чем-то личном. И вот сейчас, после того, как Снейп раскрыл перед ним свою душу, ощутил острую потребность поделиться с ним и своей историей, приведшей к тому, что он очутился здесь — в иной реальности или в другой вселенной. Он рассказал в двух словах о том, как стал сиротой и почему началась война, в которой погибли те, кто заботился о нем — друг отца и его семья. Остался в живых лишь названный брат Цзян Чэн, которого злые люди чарами лишили Золотого ядра. — Я не мог оставить его в таком состоянии. Понимаешь, Цзян Чэн был очень зациклен на желании превзойти меня во всем, потому что его отец часто хвалил за успех в учебе именно меня, а не его, хотя я для этого не прилагал никаких особых усилий. Это выработало у Цзян Чэна такой характер, что без Золотого ядра он просто умер бы, отказавшись жить. Я не мог этого допустить, особенно учитывая, что его родители погибли. Поэтому нашел способ отдать ему свое Золотое ядро. К тому времени я уже вовсю развивал Темный путь — использование темной энергии для заклинательства, а лишившись ядра, я больше не мог идти по пути совершенствования духа, даже если бы захотел. Зато у меня имелась альтернатива, и я стал активно изучать свойства темной энергии, вскоре получив в народе статус магистра Темного пути, — Вэй Усянь, не желая слишком эмоционально погружаться в свою историю, принялся заваривать то ли пятую, то ли шестую по счету порцию чая. — Я создавал артефакты и свои, построенные на несколько другом принципе, талисманы с заклятиями, которые, как и духовные силы, помогали бороться с монстрами нашего мира. Но я также мог направить свою мощь и против людей для борьбы с ними или защиты себя и тех, кто был мне дорог, кто доверился мне. Я много внимания уделял защите и в результате, сам того не ожидая, создал, пожалуй, один из самых могущественных артефактов в своем мире — Стигийскую Тигриную Печать. Правда, я хоть и вложил в него много времени и сил, поначалу не догадывался о том, насколько он опасный. Мне надо было защитить своих людей, и я добивался этого, управляя с помощью темной энергии мертвецами и духами. Но мне показалось утомительным делать это все время самому. Вот и создал артефакт, который мог бы это делать вместо меня. С его помощью любой из моих людей был способен, так сказать, активировать защиту местности, где мы жили. Вэй Усянь ненадолго прервался, чтобы испить чая и прикинуть, о чем еще стоит упомянуть. Снейп молча последовал его примеру, он с замиранием сердца слушал рассказ, открывавший перед ним картину прошлой жизни интересного ему человека. — Когда весь мир духовного совершенствования восстал против одного из кланов, который хотел поработить всех, я, само собой, принял сторону большинства, потому что всегда ненавидел несправедливость. Во время решающей битвы я применил силу Стигийской Печати и только тогда осознал, насколько могущественный артефакт создал и как он может быть опасен, если попадет не в те руки, ведь им мог воспользоваться любой — и хороший, и злой человек. Призванные с помощью Печати мертвецы и духи устроили ад на земле, кровь лилась рекой, погибли тысячи воинов клана Вень — того самого, который желал править всем нашим миром. Если бы я выбрал в той битве другую сторону, то, боюсь, мой мир понес бы непоправимые потери, — Вэй Усянь покачал головой и вздохнул — ему было трудно вспоминать тот ужас, что охватил его в момент, когда он увидел мощь своего артефакта. — Я решил уничтожить Печать, но мне было жаль приложенных усилий, и я просто разделил ее на две части — с тех пор артефакт мог работать только если соединить эти половинки. А когда после той страшной битвы четыре оставшихся основных клана моего мира ополчились на меня — страх перед моей силой их пугал и заставлял ненавидеть меня, — я уничтожил одну из частей Стигийской Печати, что, скажу тебе, оказалось не так просто из-за ее сути. Со второй частью я не успел справиться — на меня и мое поселение напали и, похоже... меня в моем родном мире все же убили. Помню битву... А потом я проснулся здесь, в Британии, — Вэй Усянь тряхнул головой, словно прогоняя мысли о прошлой жизни. — Вот так, Северус. Теперь ты в курсе, какой я монстр. Куда там вашему Темному Лорду. — Не говори так! — глаза Снейпа горели негодованием. — Ты все сделал правильно. Ты защищал справедливость! Какой из тебя Темный Лорд? Ты же не стремился к власти! Не собирался всех покорить и подчинить себе! — Не собирался, — подтвердил Вэй Усянь, печально глядя на Северуса — ему все еще было больно от отзвуков прошлого, проснувшихся в сердце. Тоска по родному миру никуда не делась, была лишь упрятана подальше в душе. — Не собирался, но все же причинил много боли людям, по моей воле погибли сотни воинов, — а затем добавил: — Так что давай перестанем мериться величиной своих ошибок и дурных поступков, а займемся делом. — Что ты имеешь в виду? — Не что, а кого. Вэй Лин или Гарри Поттер — как бы его ни звали, остается весьма непростым ребенком. И ему нужны учителя. Я учу его заклинательству, духовному бою на мечах и азам Темного пути. Форест — ты с ним когда-нибудь познакомишься — обучает искусству друидов. Маггловская школа дает представление о мире и науках, которые считаются важными. Но А-Лин — еще и волшебник, так что ему необходимо освоить и классическое для этого мира колдовство. И учиться ему нужно уже сейчас, а не в одиннадцать лет, как это предусмотрено вашими правилами. — Почему сейчас? Ты же сам отметил, какая у него нагрузка. Я вообще удивлен, как он не путается во всем этом, — Снейп покачал головой, но в его тоне явственно слышалась похвала способностей мальчика. — Не запутается, — хмыкнул Вэй Усянь. — А-Лин впитывает знания так жадно, как губка воду. Не знаю, что стало причиной, но его интеллект неимоверный, А-Лин в плане обучаемости превосходит любого, кого я знаю, — он слегка покривил душой, потому что догадывался, что не обошлось без воздействия на него части чужой души. Нет, осколок не повлиял на сознание, Вэй Усянь об этом позаботился, но его присутствие в организме заставило мозг малыша работать гораздо продуктивнее. — У А-Лина нет житейского опыта, он все же еще ребенок, но ему легче принять проявления магии, чем другим детям. Он как бы чувствует волшебство. Не знаю, как правильнее объяснить это, но он все схватывает на лету, а в иных случаях еще и мне помогает понять суть некоторых процессов. — Я заметил, что он исключительно одаренный ребенок, — кивнул Снейп, а затем вопросительно уставился на собеседника: — Так чем я могу помочь? — Разве непонятно? Я хочу попросить тебя стать ему наставником во всем, что касается классического колдовства. Раздели со мной ношу обучения моего подопечного Вэй Лина, — Вэй Усянь сложил ладони перед собой и склонил голову, официально предлагая Снейпу стать еще одним учителем Вэй Лина. — Это… Это большая честь для меня. Но согласится ли с этим сам А-Лин? — Соглашусь! — раздалось уверенное заявление от двери. — Я не помешал вам, наставник? — подойдя ближе, спросил А-Лин, счастливо улыбаясь — на его плече, держась за прядку волос, сидел лечурка. — Тим вернулся. Я собирался рассказать тебе об этом. И я… не подслушивал. Просто так вышло, что я как раз вошел и… — мальчик смущенно опустил глаза. — Я верю тебе, — Вэй Усянь знал, что подопечный не врет ему, потому что он почувствовал бы его присутствие рядом, если бы тот прятался у двери. — И ты нам не помешал. Очень даже хорошо, что ты пришел, не понадобилось тебя искать. Значит, ты не против, если Северус будет учить тебя всему, что тебе может понадобиться в волшебном мире? — Конечно, я согласен. Это же так интересно! — искренне заверил А-Лин и даже кивнул, усиливая впечатление от своих слов. — А колдовать с помощью палочки я тоже научусь? — Волшебные палочки продают детям по достижении ими одиннадцатилетия, но мы обязательно что-нибудь придумаем, раз ты желаешь постигнуть науку колдовства с помощью инструмента, — пообещал Снейп, оценив по словам Вэй Усяня, какой объем работы ожидает его впереди. Но это не пугало, а, напротив, делало его счастливым, ведь таким образом он сможет действительно принять участие в жизни сына своей подруги, поможет ему вписаться в то окружение, которое ожидает его в Хогвартсе. — С помощью инструмента… — повторил Вэй Лин. — Это волшебная палочка — инструмент? А моя флейта тоже инструмент, ведь я с ее помощью могу применять чары, — тут же провел он аналогию. Раньше он никогда так не называл свою флейту. Нет, он знал, что она — музыкальный инструмент, но что еще ее можно считать именно инструментом для колдовства, не задумывался. — А когда у меня появится настоящий меч — он ведь тоже станет инструментом для колдовства? — Вэй Лин посмотрел на наставника. — Разумеется, — кивнул тот, давным-давно решив не оставлять без ответа ни единого вопроса А-Лина. — Значит, ты готов учиться и у Северуса? — Ну да. Я же уже сказал, — Вэй Лин выглядел растерянным из-за того, что ему задают один тот же вопрос. — Северус опасается, что тебе будет сложно, учитывая уже имеющиеся занятия с Форестом и со мной, ну и те, что в школе тоже. — Нет-нет! Мне не будет сложно. Это же так интересно! Я только с тетей Инид знаком раньше был. Она единственная волшебница, которая с нами общается, но ей некогда меня учить. А теперь у меня будет самый настоящий учитель волшебству. У меня много вопросов о том мире. И о школе, и о ее директоре, — последнее слово было выделено ядовитым тоном, который в устах шестилетнего ребенка должен бы звучать как минимум потешно, но на самом деле все выглядело серьезней некуда. — Постараюсь не разочаровать тебя и расскажу обо всем, что тебя интересует, — заверил Снейп и улыбнулся. Его наверняка ждут занимательные беседы с умным не по годам ребенком — сыном его подруги и просто отличным мальчишкой.