Заклинатель

Первые дни октября радовали теплом и сухой погодой после целой недели дождей, когда Дамблдор едва не добился своего, переполнив чашу терпения Снейпа. — Как твои дела, мальчик мой? — спросил он за ужином у Снейпа, которого уже третью неделю просил садиться рядом за столом во время трапез. — Как обычно, — буркнул тот, догадываясь, что одним вопросом Дамблдор не удовлетворится, и не ошибся. — Ты так и не сказал, с кем встречаешься — с девушкой или с парнем? — Тебя это не касается, — Снейп вздохнул — едва ли не ежедневные приставания директора с расспросами уже порядком надоели. — Ты неправ. Я забочусь о тебе. Почему ты упрямишься? Мы примем любой твой выбор. Наш коллектив ведь — как дружная семья, — Дамблдор сиропно улыбнулся, словно перед ним сидело неразумное дитя, а не почти тридцатилетний мужчина. — Северус, я хочу уберечь тебя от разочарования, которых и так было немало в твоей жизни. Ты же знаешь, что расстояние между влюбленными — это путь к охлаждению чувств. Не меряй по себе! — приподняв ладонь, он остановил возражение, готовое сорваться с губ Снейпа — не важно, осудил бы тот сказанное или в тысячный раз потребовал бы не лезть, куда не просят. — Я намного старше тебя и немало видел в этой жизни, в том числе и то, как распадались самые крепкие союзы из-за невозможности постоянно быть рядом. Да я и сам через подобное прошел, поэтому не желаю тебе такой участи. Поверь, это очень больно, когда тебя перестают любить только потому, что в нужный момент ты не смог помочь, успокоить или просто улыбнуться дорогому человеку. У тебя в школе нет таких возможностей для поиска другого человека для близкого общения, но там — за пределами Хогвартса — большой мир, полный соблазнов и приятных людей, которые мечтают заменить тебя возле того, кому ты подарил сердце. Если ты не закрепишь ваши узы и не приведешь сюда свою пару — будь то жена или партнер, — чтобы быть всегда в поле зрения любимого человека, это в конце концов приведет к расставанию. Вопрос лишь во времени. Обычно даже самые сильные чувства не длятся дольше трех лет, костер любви гаснет, если из-за обстоятельств ему приходится гореть на расстоянии. Не повторяй чужих ошибок из-за своего упрямства. — Альбус, ты мне надоел своим мозгоклюйством. Я уже говорил, что никого не собираюсь вести сюда, — раздраженно прошипел Снейп. Однако это не оказало на Дамблдора никакого воздействия, и он еще с полчаса увещевал, рисовал мрачные картины будущего, предрекал муки от разбитого сердца и сомневался в стойкости чувств на расстоянии. Поэтому неудивительно, что Снейп, несмотря на то, что был еще только четверг, сразу после ужина предупредил директора, что ему нужно отлучиться из школы. Он не видел, каким довольным взглядом смотрел ему вслед Дамблдор, решивший, что наконец-то скоро одержит победу и либо выяснит, кого так тщательно от него скрывают, либо рассорит влюбленных, что тоже несло свои выгоды, хотя и грозило ухудшить и без того скверный характер Снейпа. Само собой, Северус рванул в Лесной дом за порцией поддержки от любимого и был неприятно удивлен, не застав там ни его, ни Вэй Лина, которого на час-другой уже иногда рисковали оставлять одного, если требовалось отлучиться в тот же магазин. Он уже хотел аппарировать в Вулер, решив, что Вэй Усянь готовит квартиру для того, чтобы перебраться туда, как только сильно похолодает, но тут ему на глаза попался Тим.

***

— С днем рождения! Карла Вуда поздравили, казалось, в сотый раз с начала застолья, устроенного прямо на улице под большим навесом, хотя длилось оно не больше трех часов. Правда, гости уже успели выпить немало и эля, и напитков покрепче, так что все были подогреты алкоголем и не чувствовали вечерней прохлады. Громкие разговоры, веселый смех и музыка — все смешалось, создавая уютную атмосферу праздника. — Усичка, ты такой красивый, — молоденькая, но дерзкая и не страдающая застенчивостью подруга Инид, почти случайно попавшая на торжество, весь вечер не давала Вэй Усяню покоя своими приставаниями. — Не называй меня так, — скупо бросил тот, уже с трудом удерживая вежливую улыбку на лице. Даже Вэй Лин заметил, что наставнику неприятны приставания прилипчивой девицы, а та продолжала свои откровенные заигрывания, абсолютно не обращая внимания на тактичные предупреждения и Карла, и Фореста, и самого Вэй Усяня. — Джин, Вэй Усянь не терпит, когда его имя коверкают, — Инид, извиняясь, поглядела на жертву нападок своей подруги. — Это ты свое имя не любишь и просишь сокращать. Но к Вэй Усяню обращайся правильно. А то я тоже буду звать тебя рыжуля Джи-и-инджер. — Я не рыжая! Не зови меня так, — отмахнулась Джинджер, которая и впрямь уже была довольно пьяна, что, как ни странно, не делало ее менее симпатичной и обаятельной, а еще служило оправданием для настырного и дерзкого поведения. — Я мою куколку буду звать так, как захочу. Усичка, ты же не против? Вот женишься на мне и поймешь, как сильно я тебя люблю, — она просто-таки повисла на Вэй Усяне, прижимаясь к нему своими пышными формами и словно не замечая его растущего раздражения. Вэй Усянь хотел бы уже вернуться домой, но нигде не видел Вэй Лина и поджидал, когда тот оторвется от друзей и покажется на глаза наставнику. — Какая любовь? Ты его впервые видишь! — не вытерпел и вклинился в разговор Карл, сам с удовольствием приударивший бы за Вэй Усянем, но опасавшийся вызвать гнев его партнера — весьма сильного колдуна Снейпа. — Ну и что? Ты не веришь в любовь с первого взгляда? — счастливо улыбаясь, поинтересовалась Джинджер, заглядывая в лицо Вэй Усяня. Если бы не разница в росте, то она точно опалила бы своим дыханием его губы — настолько близко стояла. Поэтому тому пришлось отклониться, однако грубо оттолкнуть женщину он не решился, не желая устраивать скандал на дне рождения, куда его пригласили как довольно близкого друга. — Отцепись от него. Тебе же сказали, что он несвободен, — строго, но не повышая голоса, бросил Форест, и требовательно посмотрел на Инид, которая без предупреждения привела с собой эту развязную особу, воспользовавшись открытым для гостей доступом к деревне. — И что с того? Он не женат — это главное! — парировала замечание Джинджер. — Значит, он будет моим! Ты же не женат? Подруга мне правду сказала? Вот и замечательно! Сегодня же станешь моим! — подвела она итог своим выводам, так и не дождавшись ответа. — И не смей отказываться. Я, знаешь ли, ведьма, — громким шепотом призналась она. — Приворожу в любом случае, так что лучше не сопротивляйся, мой красавчик. — Вэй Усянь, сыграй нам, — остановив музыкантов, попросил Карл, решив, что при таком раскладе противной девке придется отлипнуть от Вэй Усяня, уже порядком уставшего от ее навязчивого внимания и неприличных приставаний. — Джин, отпусти его, иначе он не сможет сыграть на флейте, — Инид привела подругу к брату на день рождения, надеясь, что та составит пару Карлу, вроде и женатому, но не захотевшему сегодня видеть жену из-за ее загулов. Инид не предполагала, что та с первых минут, как только увидела, клещом вцепится в Вэй Усяня, и никакие уговоры на нее не будут действовать. Джинджер действительно позволила Инид оттащить себя от Вэй Усяня, но встала буквально в ярде-другом напротив него и не сдвинулась с места, как бы ее подруга ни старалась. — Так вот что у него за поясом было заткнуто? А я все думала, что за палка… На волшебную не похожа… — прокомментировала приставала в то время, когда Вэй Усянь взял в руки Чэньцин и, неосознанно поглаживая ее, раздумывал — сыграть мелодию Карлу в подарок или проклясть дуру Джинджер за ее угрозы приворожить. — Так ты еще и музыкант? Не только друид? — Я никогда не был друидом, — холодно бросил Вэй Усянь, брезгливо глядя на нее, а затем повернулся к Карлу и улыбнулся. — Это для тебя. Живи долго! Мелодия поплыла в воздухе, заставив всех затаить дыхание. Прекрасная, как улыбка младенца, чистая, как хрустальная вода родника, полная магической силы, как друидский лес, и несущая сердцам искреннюю любовь и уверенность в добром будущем. Вэй Усянь играл, чуть прикрыв глаза и видя перед внутренним взором лицо любимого — Северуса. Только так он мог успокоиться и вложить в музыку правильные эмоции. Доиграв композицию до конца, Вэй Усянь успел лишь опустить флейту и, взглянув на притихших слушателей, заметить прямо за спиной Джинджер пришедшего Северуса — при виде любимого улыбка сама собой украсила его лицо. — Ты все-таки улыбнулся мне! Ты согласен пожениться! Я так счастлива! — с таким воплем Джинджер, принявшая улыбку на свой счет, ринулась к Вэй Усяню и, зацепившись носком туфли за траву, упала бы, если бы тот не подхватил ее. — Любовь моя! — не смутившись из-за своей неловкости, продолжила во весь голос распинаться Джинджер и, устойчивее встав на ноги, впилась в губы Вэй Усяня поцелуем. Тот тут же оторвал ее от себя, но было поздно — лицо Северуса исказилось от боли и ненависти, а в следующее мгновение он, отскочив на пару шагов от толпы, окружившей Вэй Усяня, пока тот играл, аппарировал с громким хлопком, презрев правила и просьбы друидов, не любивших подобное на своей территории. — Пошла прочь! Джинджер полетела на землю — с такой силой ее оттолкнул Вэй Усянь, ставший бледнее мела — уж он-то знал характер Снейпа, ревновавшего там, где не имелось ни малейшей причины для этого. А в данном случае было легко представить, что он увидел и услышал. Со стороны выглядело так, словно Вэй Усянь завел себе подружку, пока Северус был в Хогвартсе, к тому же эти новые отношения были такими, что та могла во всеуслышание говорить об их женитьбе. — Ты чего толкаешься?! — возмутилась потирающая задницу Джинджер, благо трава, растущая по всему двору, смягчила ее падение. — Сам же улыбался, словно готов повести меня к венцу! — Я тебя просил отстать! — мука от осознания, что невольно причинил боль любимому, терзала сердце Вэй Усяня, а понимание, что не может прямо сейчас догнать его, потому что не имеет представления куда тот отправился, и успокоить, объяснить, что все это недоразумение, просто убивало. — Да что я такого сделала? — Дура! Ты поцеловала его на глазах у партнера! Советую бежать из страны подальше. Видишь, Вэй Усянь злится на тебя. А что будет, если снова столкнешься с его партнером, даже представлять не хочу, — насмехаясь, подлил масла в огонь один из гостей — житель деревни, хорошо осведомленный об отношениях заклинателя и мага. — Партнер? Так у тебя отношения не с женщиной? Тьфу! Да зачем тебе такой ревнивец, который и ребенка родить не сможет! — Джинджер несло, она упрямо не хотела замечать, как сильно переживает Вэй Усянь из-за того, что она сделала, и как осуждающе на нее смотрят остальные гости. — Не сердись! Иди ко мне, я тебя утешу, — она распахнула объятия и дернулась подойти к Вэй Усяню, но подруга, догадавшаяся, что ее попустительство привело к серьезному скандалу, решительно преградила путь. — Вэй Усянь, не волнуйся. Никуда он не денется. Позлится и перестанет, — попытался успокоить Карл, мысленно даже немного довольный сложившейся ситуацией — если Снейп закусит удила и уйдет навсегда, он сам тут же сможет воспользоваться случаем и выступить сначала в качестве утешителя, а там — как повезет. — Поговорите с ним, ты все объяснишь… — Объясню? Где мне его теперь искать? Ты можешь привести его из Хогвартса, чтобы я поговорил? — эмоции Вэй Усяня зашкаливали. Он ощутил, как задрожала в руке Чэньцин, требуя отмщения за причиненный вред ее хозяину. Такое раньше, еще в родном мире, случалось лишь дважды — и оба раза ни к чему хорошему для него лично не привели. — Мы тоже можем сердиться на твоего мага. Он аппарировал назло всем нам, хоть и знает, что это вредит лесу! Он у тебя бесноватый? — подал голос кто-то недовольный из толпы, и некоторые его поддержали, кивая и поддакивая. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Вэй Усяня. Он и без того был расстроен свыше меры, а когда обозвали его любимого — и вовсе потерял контроль над эмоциями, потому что до жути боялся потерять Северуса. Темная энергия начала стекаться к нему отовсюду и свиваться в кольца вокруг Чэньцин, по-прежнему зажатой в руке. Это сразу же почувствовали все присутствующие, а тем, кто не сразу понял, что происходит, было достаточно посмотреть на лицо Вэй Усяня, готового тут же жестко расправиться с каждым, кто посмеет перечить ему или скажет хоть слово в адрес Снейпа. Друиды никогда не видели его — обычно смешливого и приветливого — таким предельно мрачным и внушавшим немалые опасения. Через мгновение вихрь темной энергии шлейфом черного тумана уже кружил над их головами, спускаясь все ниже и концентрируясь именно над Вэй Усянем, обволакивая его сизой дымкой могущественной силы и признавая хозяином. — Что ты творишь?! — Карл испугался не на шутку, хотя призванная без заклинаний и амулетов сила его и восхищала. — Вэй Ин, успокойся! Сейчас же возьми себя в руки! — вторил ему Форест, но боялся даже на шаг приблизиться к разгневанному заклинателю, чтобы не спровоцировать на немедленные действия. Вот теперь он верил, что Вэй Усянь по праву носил титул магистра Темного пути, раз, не шевельнув и пальцем, на одних эмоциях смог собрать вокруг себя столько темной энергии. — Ты же разрушишь деревню! — Я весь мир разрушу, если Северус не вернется ко мне! — в сердцах выкрикнул Вэй Усянь и замер, словно погрузился в транс, а мощные потоки силы все плотнее и плотнее окутывали его со всех сторон. Гости в ужасе отпрянули от него подальше — столько боли было в его словах, что никто не смел больше упрекать и возмущаться. И тут все услышали звук флейты — не той, что дрожала в руке Вэй Усяня, другой. Это пела Песня ветра, Вэй Лин впервые в жизни играл Поглощение, ранее разучиваемое лишь маленькими частями; теперь же волшебная мелодия звучала полностью, притягивая темную энергию к исполнителю, чтобы коснуться его ауры, а затем исчезнуть, раствориться в пространстве от извлекаемых им магических звуков. Друиды, интуитивно догадавшиеся, что Вэй Лин старается стабилизировать ситуацию, расступились, пропуская маленького заклинателя к его наставнику. Вэй Лин тут же подошел к Вэй Усяню совсем близко, но не коснулся кокона ставшей видимой темной энергии. Все заметили, как к играющему на флейте ребенку медленно потянулись сизые пряди магии, походившие на жадные щупальца невиданного чудовища. Их было все больше и больше. Это зрелище до дрожи пугало и вместе с тем завораживало дерзостью Вэй Лина, посмевшего бросить вызов таким могущественным силам в столь юном возрасте. А тот все играл и играл, неотрывно глядя на наставника, захваченного в плен своими эмоциями. Музыка была приятной для слуха, но любой, кто обладал хоть каплей магии, сразу распознавал ее волшебную суть и ни секунды не сомневался, что так чарующе звучало весьма непростое заклинание, в которое исполнитель вкладывал все свои умения и силу духа.