Заклинатель

В лавке волшебных палочек на миг залегла тишина — замечание Поттера было предельно корректным и выглядело как недоумение ребенка, но слишком явно демонстрировало его подозрительное отношение к тому, кого оно касалось. — Вы правша или левша? — стараясь удержать на лице благожелательное выражение, уточнил свой вопрос Олливандер. Он все больше склонялся к мысли, что перед ним вряд ли стоит Гарри Поттер — этот мальчик не походил на героя магической Британии, по крайней мере, в его личном понимании. — Я правша, — дал ответ Гарри и, хоть и не без удивления, молча вытерпел странное снятие мерок волшебным метром, летавшим вокруг него по воле Олливандера, словно он был в лавке у портного. Затем пришлось перебрать дюжины две волшебных палочек, которые, следуя каким-то непонятным признакам, Олливандер отобрал с полок. Их надо было взять в руку и взмахнуть. В этой лавке подход к выбору разительно отличался от того, каким пользовались в Лютном переулке, и выглядел намного примитивнее. Однако сколько бы Гарри ни пробовал, ничего не происходило — вообще ничего, словно он держал мертвое дерево в руках, а не магический инструмент. Даже Олливандер был озадачен, ведь у других детей хотя бы с одной из предложенных палочек получалось дотянуться до магических потоков — что-то взлетало, сверкало, шумело или падало с полок. Наконец Гарри устал от бесплодных проб и сказал: — А можно мне вон ту? — он указал на полку, где лежали коробки с волшебными палочками. — Третью справа во втором ряду. — Откуда вы знаете, что она вам подойдет? — удивился Олливандер, подозрительно посмотрев на него — впервые на его памяти ребенок сам пытался сделать выбор. — А я и не знаю. Мне коробочка нравится, — тут же нашелся Гарри, сообразивший, что едва не выдал свои навыки друида — именно они подсказали ему, что там должна лежать палочка из тиса, как и та, которой он пользовался до этого времени. — Она подходит к моему ханьфу, — он указал на одежду. — Вряд ли такая палочка будет вас слушаться, — покачал головой Олливандер, рассмеявшись. Коробка, на которую указал мальчик, и впрямь выглядела неплохо — искристый темно-зеленый бархат с золотым тиснением привлекал внимание. Он все же решил показать палочку, чтобы убедить покупателя, что он ошибся. — Тис и жила дракона. Жесткая, подходит для серьезного боевого колдовства, — только произнеся последние слова, Олливандер задумался и внимательно посмотрел на палочку, которую достал из коробки — относительно короткая, никаких излишеств в оформлении, прямая, хорошо отполированная и с витой ручкой. «Для героя такая в самый раз», — мелькнуло в мыслях. — Но попробуйте. А вдруг подойдет. Гарри взял волшебную палочку в руку — она чувствовалась иначе, чем та, с которой он тренировался уже несколько лет, но все же он отчетливо ощущал течение магии через нее, даже несколько острее, если можно было употребить такое определение в этом случае. При взмахе с кончика палочки ярким фейерверком посыпались разноцветные искры. Гарри вопросительно посмотрел на продавца и спросил: — Подходит? — Похоже на то. Но я хотел бы предложить вам еще одну проверить. С учетом всего этого, — он взмахнул рукой над кучей испробованных ранее палочек, — думаю, она может подойти еще лучше, — в голосе Олливандера не хватало уверенности, но он все же сходил куда-то за шкафы и принес оттуда еще одну коробку, обтянутую алым шелком. — Вот, — он подал палочку, предлагая протестировать. Гарри взял ее в руки и тут же почувствовал что-то неприятное. Он прислушался к ощущениям, а затем, зыркнув на продавца, сделал то, что от него требовалось. Взмах — и древесина волшебной палочки вспыхнула, а Гарри едва успел отбросить ее на стол, чтобы не обжечься. — Не подошла, — констатировал Олливандер, тут же затушив огонь чарами и посмотрев на почерневшую от жара палочку. — Впервые подобное вижу. Как же так? Такая особенная палочка, а не подошла и вообще сгорела, — он рассматривал испорченный инструмент со всех сторон. — Она точно не собиралась выбирать меня, — съязвил вполголоса Гарри, который ни капли не чувствовал себя виновным из-за того, что испортил подсунутую ему неподходящую палочку. Вэй Усянь и Снейп, заподозрив что-то странное, переглянулись, но не стали комментировать произошедшее. — Сколько стоит выбранный нами товар? — Вэй Усянь прервал размышления Олливандера — у него и впрямь оставалось чуть больше часа до встречи с Малфоем, а требовалось еще хотя бы создать видимость, что он увел подопечного из Косого переулка. — Пятнадцать галлеонов, — сказал Олливандер. Вэй Усянь начал отсчитывать монеты из кошеля, полученного в Гринготтсе, но Снейп решительно остановил его жестом и обратился к Олливандеру: — У вас никогда не было волшебных палочек, изготовленных из дерева, дороже десяти галлеонов. — Но я не могу терпеть убытки, — тот показал испорченную палочку. — Простите, вы намекаете, что я должен оплатить и ту, на проверке которой настаивали именно вы? — Вэй Усянь сделал вид, что только сейчас понял, что собрался сделать продавец, хотя сразу догадался, что тот завысил стоимость почти вдвое, ведь о ценах был разговор с продавцом волшебных палочек из Лютного. — Но… Она должна была подойти ему, — под нос себе пролепетал Олливандер, у которого все еще никак не получалось разобраться, что произошло. — Восемь галлеонов, — громче произнес он, устанавливая цену покупки и, казалось бы, вовсе не смутившись из-за того, что получил замечание. Расплатившись, Вэй Усянь, требовательно воззрившись на Олливандера, спросил: — Почему вы решили, что та палочка подойдет А-Лину? Из чего она сделана? — Остролист и перо феникса. Дамблдор заверил меня, что она точно подойдет Гарри Поттеру, — ответил тот, решив не скрывать правду — слишком угрожающим ему показался взгляд странного покупателя. Неприятности ему были не нужны. Пускай Дамблдор сам разбирается с Поттером или как там его зовут. Он кинул настороженный взгляд на преувеличенно удивленно смотревшего на него мальчишку. — Меня зовут Вэй Лин, — заметив это, произнес Гарри, печатая слова. — Ясно, — бросил Вэй Усянь, не дожидаясь реакции Олливандера на слова Гарри. — Разберемся. Было не совсем понятно, с чем он собрался разбираться: то ли, почему испортилась палочка; то ли, какое отношение ко всему этому имел Дамблдор. Однако Олливандер решил не уточнять, потому что ему становилось все неуютнее и неуютнее в присутствии этого слишком красивого мужчины с холодным пронзительным взглядом — а ведь совсем недавно тот смотрел абсолютно спокойно и доброжелательно. И тем не менее, когда Снейп и те, кого он сопровождал, вышли из лавки, Олливандер непроизвольно облегченно вздохнул. Покидая Косой переулок, Северус, Вэй Усянь и их подопечный не проронили ни слова. Эмоции не следовало показывать на публике, а неумело скрывавшемуся соглядатаю не стоило слышать их мнений на этот счет.

***

— Дамблдор — наглец! — заявил Гарри, стоило им только очутиться дома, пройдя по незримому пути прямо с заднего двора паба «Дырявый котел». — Почему Дамблдор вмешивается? Северус, я не хочу идти в Хогвартс! — в сердцах выпалил он, плюхнувшись прямо на пол возле стола наставника, за которым тот устроился. — А придется, — криво усмехнувшись, отметил Снейп. — Добро пожаловать в магический мир, Гарри! Такова реальность. И не забывай, спокойной жизни тебе там не дождаться. — Но ты же будешь рядом, несмотря на требования Дамблдора? — взволнованно спросил Вэй Усянь, тоже уже понявший, что его ученику, скорее всего, придется туго. — Форест обещал провести еще один обряд и полностью освободить тебя от остатков уже полуразрушенной связи с этим старым… А-Лин, закрой уши! — «Козел» — вполне приличное слово, можешь использовать его, — с ехидной ухмылкой, парировал слишком умный мальчишка. — Хотя я бы назвал его покруче. Так, как однажды говорил дядя Карл, когда был пьяным и ругался на очередного любовника своей жены, после чего и подал на развод. — Ушастый ты наш, — Северус усмехнулся. — Не собирай мусор в свою речь. — Но иногда так хочется спустить пар, — довольно серьезно отметил Гарри, очень четко обрисовав нынешнюю ситуацию. — Надо быть сдержанным, — со вздохом отметил Вэй Усянь, поняв, что сам показал дурной пример подопечному. — Все. Не отвлекаемся. Времени мало — меня ожидает мистер Малфой. Со шпионами Дамблдора все ясно. Тот громила в банке — кто он? — Хагрид — хранитель ключей и лесник в Хогвартсе. Вроде как ярый поклонник Дамблдора, но есть в нем что-то подозрительное. Я еще не разобрался. С ним надо быть осторожными хотя бы потому, что он полувеликан, а те весьма злы на волшебников, ущемляющих их права. — Понятно. А-Лин, слышал? — Вэй Усянь частенько называл Гарри тем именем, к которому тот привык, сглаживая негатив из-за необходимости вернуться к полученному после рождения. — Будь внимателен. Так… Дальше. Вопрос с посещением зоомагазина, наверно, вообще нужно закрыть. — Почему? Зайди сам и купи любую сову, — предложил Снейп. — Откуда продавцу знать, для кого она? Или ты хочешь другого питомца? — обратился он к Гарри. — А змею можно? Или крокодила? — Поттер был настроен воинственно. — К сожалению, нельзя. Сова, крыса, жаба — на выбор, — перечислил Северус. — А еще сквозь пальцы смотрят на привезенных кошек, низлов и клубкопухов. Их тоже можно. — Хочу щенка. — Нельзя. — Ворону, — не отступал Гарри, упрямствуя в том, чтобы взять в Хогвартс нестандартного питомца. — Я знаю, друиды и их воспитывают как почтовых птиц. — Тогда закажем Форесту, может, он сумеет достать. В Косом переулке их не продают, — внезапно согласился Снейп, задорно сверкнув глазами. — Хороший выбор. — Значит, зоолавка точно отпадает, — констатировал Вэй Усянь, тем временем перебирая документы, которые планировал взять на встречу с Малфоем. — А та палочка была неправильной, — вдруг выпалил Гарри, заставив взрослых вопросительно уставиться на него. — Объяснись, — попросил Снейп, уже догадываясь, что могло произойти, раз Олливандер упоминал Дамблдора в связи с той палочкой из остролиста с пером феникса. — Она… Не знаю, как сказать. Когда я взял ее в руку, сразу стало неприятно. Мне показалось, словно она измазана в грязи, хотя я понял, что эти ощущения вызваны воздействием каких-то чар. Понимаете, она не просто проводила мою магию, как остальные палочки, а еще и словно проверяла меня, как и я ее, искала мои уязвимые места. Будто хотела создать какую-то связь, но не была уверена, что я тот, кто ей нужен. И все равно она намеревалась покорить меня, что ли. Еще и этот Олливандер так смотрел, словно ожидал чего-то особенного. Не знаю… Я говорю глупости? — заметив удивление на лицах собеседников, спросил Гарри. — Вовсе нет. Ты поэтому сказал, что она точно не собиралась выбирать тебя. Потому что она пыталась покорить тебя? — понимающе кивнул Снейп. — Да. — Так что же все-таки произошло? Почему она загорелась? — спросил Вэй Усянь, резко направляя разговор в конструктивное русло из-за ограниченности во времени, а поднятый вопрос мог оказаться важным. — Я пустил через нее темную энергию. Самую темную, какую смог отыскать без помощи Песни ветра, — признался Гарри, опустив глаза. — Она была злая и противная, вцепилась в меня как клещ! — оправдался он, поняв, что ни наставник, ни Северус не спешат комментировать его слова. — Ты ее сжег, — Снейп усмехнулся. — Радикально разобрался с посторонними чарами. — А-Лин, не переживай, я не буду тебя ругать за применение темной энергии при посторонних. В данном случае ты поступил правильно, интуитивно выбрав верное решение. Ты можешь защищаться любым путем, если чувствуешь угрозу, — Вэй Усянь обнял Гарри, заметив, что тот чувствует себя неуверенно из-за того, что сделал, ведь его просили не демонстрировать своих навыков Темного пути без крайней надобности, но он еще не знал, где граница такой надобности. — Думаешь, это штучки Дамблдора? — спросил он у Снейпа — Даже не сомневаюсь. Олливандер сам признался. Полагаю, палочка изготовлена как универсальная, и она пыталась подстроиться под магию Гарри, чтобы подойти ему. А Дамблдор, вероятнее всего, еще и чары привязанности навесил на нее. Или еще что-то подчиняющее, чтобы от палочки не отказались. Он же не просто так дал указание Олливандеру, чтобы тот всучил ее именно Гарри. Не имею представления, зачем это ему понадобилось, хотя знаю, что он никогда ничего не делает без причины. Только вот на этот раз старик просчитался. Если ему было так важно, чтобы Гарри досталась именно эта палочка, следовало открыто все объяснить. Но, скорее всего, информация относится к его тайным планам, поэтому он и пытался все провернуть так, чтобы о его участии не узнали. Ну что же… Это его прокол. Он точно не ожидал, что столкнется с адептом Темного пути, которого сложно подчинить своей воле. Поэтому его чары и не сработали тайком, а были обнаружены, моментально вызвав у Гарри стойкое неприятие. И как результат — они уничтожены вместе с волшебной палочкой. Ты молодец, что не растерялся, — Северус одобрительно похлопал Гарри по плечу. — Неизвестно, что произошло бы, если бы ты не разобрался так кардинально с попыткой подчинить твою магию той палочкой. Может, и впрямь она выдала бы что-то такое, что мы решили бы, будто она лучше подходит. А подыгрывать Дамблдору, даже не подозревая об этом, может оказаться опасным. — Он мог таким способом подчинить Гарри себе? — спросил Вэй Усянь. Он давно был знаком с Северусом, но все равно далеко не все знал о возможностях волшебников. — Вот прямо подчинить, заставив действовать против своей воли, — нет. Но каким-то образом использовать то, что именно эта палочка была бы у Гарри, мог, и я уверен, собирался. Иначе зачем бы ему понадобилась эта возня с Олливандером. Но все обошлось, — закончил пояснения на ободряющей ноте Снейп. — Ясно. Это хорошо, — кивнул более-менее успокоенный разъяснениями Вэй Усянь. — Так, времени нет. Мне пора. А-Лин, ты сможешь рассказать Северусу, что произошло в банке у управляющего? Ты же все там понял? — Конечно, — кивнул тот. — Я ушел. Благо Форест дал мне координаты еще нескольких маяков незримого пути, так что я теперь смогу и в Лондон, и в окрестности Хогвартса попасть в мгновение ока, — похвастался Вэй Усянь, демонстрируя, как исчезает прямо на полпути к выходу из дома. — Так что там с гоблинами решили? — Северус заинтересованно посмотрел на Гарри. — Значит, так... Сначала тот уродец мне не понравился — такой высокомерный, слова цедил сквозь зубы. Говорит мне: «Я должен убедиться, что вы действительно Гарри Поттер». Заставил меня положить одну ладонь на хрустальный шар, а другую на какой-то старый-престарый пергамент, плохо обработанный и вообще больше похожий на кусок шкуры. В том шаре вдруг появился туман и закружился, а рука, что лежала на пергаменте, заболела, словно по ладони прошлись теркой, но я не смог ее отдернуть. И тут стали проявляться буквы, написанные чем-то красным, как кровь. — Полагаю, это и была кровь. Твоя, — бросил Снейп. Ему не приходилось проводить подобную проверку, поэтому он и не смог заранее предупредить Гарри о том, что ему предстояло. — Но я тебе говорил, что гоблины банка приносят клятву и не могут навредить клиентам, иначе их ждет мучительная смерть. Что было дальше? — На том пергаменте было написано, что я — Гарри Поттер, а мое второе имя — Вэй Лин, — Гарри заулыбался. — Представляешь? А еще там были указаны имена родителей, бабушек и дедушек, а главное — имя наставника как моего законного магического опекуна. В общем, нам даже не нужно было проводить ту проверку, о которой говорил мистер Малфой, но мы все равно на всякий случай ее провели. А там… — Гарри даже, интригуя, подвел глаза к потолку, демонстрируя, что без приятных сюрпризов не обошлось. — Знаешь, гоблин сразу стал таким добреньким-добреньким. И он явно был очень доволен результатами. Выяснилось, что нас с наставником соединяют аж тройные узы. Во-первых, это, как и ожидалось, наставничество. Во-вторых, взятые наставником на себя обязанности родственника. Думаю, это из-за того ритуала, когда у меня шрам убирали, — Гарри отвел глаза в сторону и добавил: — Об этом пусть тебе наставник расскажет, я не знаю подробностей, но именно тогда я стал на него немного похож. Да и по документам я значусь его племянником, хоть это и не так на самом деле. Но магия вот так решила. А в-третьих… Там были узы опекуна. Гоблин сразу спросил, не было ли какого-то договора с Дамблдором, потому что у них есть сведения, что именно он мой опекун. Наставник ему показал ту записку, которая была при мне, когда он нашел меня, ну и объяснил кратко, как она попала к нему. Гоблин проверил ее и тут же составил еще один документ в трех экземплярах, один у себя оставил, а два отдал нам. Он предупредил, чтобы наставник берег ту записку от Дамблдора как зеницу ока и никому не отдавал в Министерстве, сколько бы его ни уверяли, что это необходимо. Ее можно только показывать там, если потребуют клерки, а отдать надо один экземпляр из тех, что составил гоблин. Мол, этот документ подтверждает добровольную передачу прав опекунства Дамблдором наставнику. Сказал, что тот просчитался, думая, что записку прочтет маггл, тогда сработало бы только подчинение, а раз наставник колдун, то по всем правилам магических договоров произошла передача полномочий. И, представляешь, вид у гоблина был хитрый и довольный, словно он кому-то подложил свинью. — Видимо, Дамблдору, — хмыкнул Северус, тоже выглядевший в этот момент исключительно довольным таким поворотом событий.