Заклинатель

Пару минут в кабинете директора Хогвартса стояла напряженная тишина, пока Вэй Усянь слегка демонстрировал свои способности призывать темную магическую энергию без помощи волшебной палочки, Дамблдор пытался разобраться, откуда у него появилось чувство, словно его живьем закапывают в могилу — ему даже казалось, что он чувствует холод смерти и запах тлена, а МакГонагалл просто ожидала, когда они продолжат беседу. — Мистер Дамблдор, постарайтесь запомнить, я не буду повторять дважды… Я, Вэй Усянь, магистр заклинательского искусства, являюсь законным опекуном мистера Гарри Поттера, носящего второе официальное имя Вэй Лин. Все мной сказанное признано Магией вашего мира, — он достал из кармана документ, подтверждавший его слова, и, не выпуская из рук, показал его Дамблдору. — Никто, ни один человек не оспорит у меня это право. Вы же свое потеряли, когда выбросили Гарри собакам, — зло бросил напоследок Вэй Усянь. — А еще вы сами лично добровольно передали мне это право в ту октябрьскую ночь, когда зачаровали письмо, оставленное при Гарри. Гоблины подтвердили это, исследовав мою ауру и остаточные следы на записке. О чем также есть соответствующий документ. — Но… Но так неправильно… Это я должен был… — прошептал себе в бороду Дамблдор, даже задышавший свободнее, когда неприятные ощущения от давления магии сошли на нет. Новости так выбили его из колеи, что он не мог сказать ничего вразумительного. По крайней мере, пока не проанализирует все тщательнейшим образом. — И еще… Не тревожьтесь, я обеспечу надежную защиту своему подопечному дома и за пределами Хогвартса. Ваша задача побеспокоиться о его безопасности, когда он будет находиться в школе. И постарайтесь не допустить повторения чего-либо подобного тому, что вы с ним сделали в годовалом возрасте. Предупреждаю, я не оставлю такое без внимания, — Вэй Усянь говорил спокойно, даже где-то с легкой ленцой в тоне, но Дамблдор не обманулся и ощутил угрозу, адресованную конкретно ему. — Не думайте, что я не понял вашего финта с письмом, присланным именно в день рождения А-Лина. Ваше счастье, что мы с ним не планировали уезжать из страны, так что нас вполне пока что устраивает Хогвартс. Разумеется, если он не окажется опасным местом. — Да что вы такое говорите? В Хогвартсе абсолютно безопасно, — снова вклинилась МакГонагалл, тоже заметившая, что директору явно угрожали. В данной ситуации она была полностью на стороне опекуна Гарри, но не могла допустить, чтобы тот сомневался в исключительности школы, ставшей для нее и домом, и смыслом жизни. — Очень надеюсь, что это так, — с приветливой улыбкой, сложив на груди ладони, Вэй Усянь поклонился ей — куда и делась его суровость, проявляемая при разговоре с Дамблдором. После этого он тут же сменил вектор разговора: — А теперь я хотел бы посмотреть школу. Мистер Снейп успел показать мне обеденный зал и один из учебных классов. Меня интересует, как устроены гостиные факультетов, места для отдыха и самостоятельной учебы, а также спальни, — Вэй Усянь хотел получше ознакомиться с замком. Форест пообещал дать ему доступ к местному маяку, так что ему следовало заранее определиться с тем, куда именно можно при необходимости перейти, ведь ему, в отличие от друидов и того же Вэй Лина, требовалось мысленно представить конечный пункт перемещения. — А еще я должен убедиться, что мой подопечный сможет в комфортных условиях продолжать свои тренировки и медитации по духовному совершенствованию. — Тренировки и медитации? — переспросила МакГонагалл и слегка растерялась — таких запросов от родителей и опекунов их студентов на ее памяти еще не было. Обычно их пожелания ограничивались наличием сытной еды и обеспечением достаточного отдыха и безопасности на уроках. — Да, тренировки и медитации. Физическое и духовное развитие не менее важно, чем, так сказать, магическое и научное. Или вы считаете иначе? — Вэй Усянь обаятельно улыбнулся МакГонагалл, заметив ее замешательство. Уж он-то давно знал от Северуса, что тому, о чем он сказал, в Хогвартсе вовсе не уделяют внимания. — Так что? Мой подопечный не столкнется с трудностями в этом плане? Вы же должны понимать, что я, занимаясь воспитанием, старался всесторонне развивать его. А-Лин привык к определенному режиму, но это не самое страшное — он сумеет подстроиться под школьное расписание. Однако бросить то, что помогает ему держать себя в форме, он не может. — У нас есть занятия по полетам на метлах. Этого вполне достаточно для развития. Большего волшебникам не требуется. А медитации вообще не нужны магам, не говоря о том, что Гарри еще не дорос до такого. Их учат другим способам концентрации, которые достигаются регулярными практиками по учебным предметам, — сдерживая желание немедленно выгнать из кабинета заносчивого опекуна, пояснил Дамблдор. — Так не пойдет, — покачал головой Вэй Усянь, снова сосредотачивая внимание на директоре. — А-Лин занимается духовным совершенствованием с трех лет. Медитации — неотъемлемая часть таких практик. Так же как и тренировки тела. А для них необходимы определенные условия — уединение, пространство, тишина и свежий воздух. — На дворе школы достаточно уединенных мест — пускай выбирает по вкусу. Но администрация Хогвартса не будет нести ответственности, если он войдет в транс и не сможет самостоятельно выйти из него. У нас нет здесь необходимых специалистов, — резче, чем допускалось при деловой беседе, заявил Дамблдор. — Специалисты не нужны. А-Лин и сам сможет продолжить работать над собой. Если у него возникнут трудности или он окажется в опасности, я немедленно об этом узнаю. Наша связь наставник-ученик очень крепка, так что я не пропущу такого и приду ему на помощь, — Вэй Усянь одарил директора многозначительным взглядом. — Чтобы вы не несли ответственности за его самостоятельные занятия, которые не предусмотрены программой Хогвартса, я составлю в Попечительском совете соответствующее соглашение. Полагаю, они пришлют вам копию, — такую возможность он уже обговорил с Малфоем еще во время их встречи, и они даже на всякий случай составили необходимую бумагу с учетом действующих правил. — Однако, насколько мне известно, здесь зимой бывает очень холодно, поэтому для занятий А-Лину потребуется помещение в замке, в котором обязательно должны иметься открывающиеся окна для проветривания. Надеюсь, подобное не затруднит вас. — Не затруднит. Мы все приготовим к началу занятий. Минерва, проводи мистера и покажи ему все, что он попросит. Можешь сводить его даже на кухню, вдруг его подопечному требуется особая диета, — выдавил из себя Дамблдор, стараясь не сильно язвить и бросая на Вэй Усяня задумчивые взгляды — тот вызывал у него стойкое желание схватиться за волшебную палочку, чтобы проучить «этого заносчивого смазливого молокососа». Именно так мысленно он называл свалившегося ему на голову самозваного опекуна Поттера. — Потом вызовешь Снейпа — пускай проводит нашего гостя домой, ведь он не может аппарировать, насколько я знаю, — попытался все же уколоть напоследок директор. — А мне не нужно аппарировать, чтобы перемещаться в пространстве. У меня свои способы, — хмыкнув, парировал Вэй Усянь, поднимаясь из кресла. — Всего доброго, директор. Благодарю, что приняли меня и не отказали в просьбе посетить Хогвартс, — он небрежно поклонился. — Прощайте, мистер Вэй. И, Минерва, сделаешь, как я сказал. Все равно Снейп должен провести нашего гостя за ворота, — бросил Дамблдор и сделал вид, что принялся за работу с бумагами.

***

Некоторое время Альбус Дамблдор молча перекладывал бумаги на столе, обдумывая, следует ли что-то срочно предпринимать. Он вызвал домовика, который был давно обучен для выполнения его особых распоряжений, и отправил его проследить за гостем, чтобы выяснить, что именно тот потребует показать ему в школе. Затем пошел в личную гостиную, где не было портретов, отвлекавших своими замечаниями и советами, и куда домовики заходили лишь после полученного разрешения, чтобы сделать уборку. Дамблдор решил попытаться свести все известные ему факты о Вэй Усяне и Гарри Поттере воедино. Еще в тот день, когда Снейп ему сказал, что у Поттера исчез шрам и глаза стали шоколадного цвета (а ведь в восемьдесят первом они были зелеными, яркого травяного оттенка), в голову Дамблдора закралось подозрение, что не все так просто и с мальчишкой, и с его воспитателем. Но из-за ограниченности сведений в тот раз пришлось отложить анализ ситуации, тогда как теперь все стало несколько яснее. — От этого мистера Вэй Усяня у меня по коже мурашки бегут, — Дамблдор неосознанно передернул плечами. — Красивая, но наверняка весьма ядовитая гадина. Не постеснялся угрожать мне. Мне — великому волшебнику! Никакого уважения и преклонения перед авторитетом. И то, что он иностранец и не учился в Хогвартсе, его не оправдывает. Кстати… Он так и не сказал, подданным какой страны является. Отметил, что документы на опекунство и принятие в род в маггловском мире давно оформил, но не уточнил, в какой стране. Может, удастся на этом сыграть, чтобы вернуть опекунство? — Дамблдор задумался, перебирая в уме все, что сегодня было сказано по этому поводу. — Нет… Этот заносчивый тип ведь сказал, что Магия подтвердила его права и показал официальный документ. Похоже, придется мириться с его присутствием в жизни Поттера. Как же это я дал такого маху… Надо было прислушаться к Минерве и проследить за Дурслями, когда те заберут ребенка в дом, чтобы убедиться, что он никуда от них не денется. Так нет же — захотел настоять на своем! Без разницы кто — Петуния или Вернон — прочел бы письмо первым, но мальчишка наверняка остался бы в их семье на столько, сколько мне понадобилось бы. Понадеялся на чары — они же никогда меня не подводили. И вот получил головную боль на многие годы, пока мальчишка не объявился. И что теперь? Дамблдор, любивший по-стариковски поболтать сам с собой, вздохнул и поерзал на диване, поудобнее устраиваясь в окружении мягких подушек. — Ладно, что ж поделать… Вернемся к фактам. Начнем с залетного опекуна. По его словам, он нашел Гарри в Литтл Уингинге. Какова вероятность, что он там живет? Вряд ли, — Альбус покачал головой. — Судя по его внешнему виду, ему тогда лет двадцать-двадцать пять было, он вполне мог еще с родителями жить, если не был женат. А кстати… У него есть жена? Ладно, это не так и важно, — Дамблдор сам себя остановил от ненужных размышлений. — Итак… Скорее всего, он тогда обитал в китайском квартале или где там еще у нас живут выходцы с тех краев. Магистр? Я бы рассмеялся ему в лицо, если бы в документе об опеке не был указан его статус. Да и язык у него подвешен что надо, говорит по существу, не распыляется на посторонние мелочи, явно знает себе цену. Может, он просто выглядит так молодо, а на самом деле ему не меньше, чем мне? Вдруг он владеет искусством сохранять неизменным внешний вид десятилетиями? Он же упоминал о каком-то духовном совершенствовании. Кто их, китайцев, разберет? Может, и секрет бессмертия уже открыли. Что же это Том у них не поинтересовался? Остался бы жив. Хотя он и так, скорее всего, не ушел за Грань, ведь его душа зацепилась за Поттера. Я просто уверен в этом. Иначе шрам не фонил бы так сильно магией Тома, словно я сканировал его самого, а не годовалого мальчишку. Шрам! Снейп же сказал, что шрам исчез! Дамблдор вскочил с места и нервно прошелся по гостиной. Остановился у окна и уставился незрячим взглядом на школьный двор, по-летнему утопавший в зелени. — Одно из двух — либо этому магистру удалось избавить мальчишку от шрама, либо то, что вселилось в него в ту ночь, уже овладело Поттером. И скорее всего — последнее. Я до сих пор не нашел ни единого упоминания о том, как надежно и полностью освободить человека от проникшего в него чужого духа. Даже если рассматривать это как частный случай одержимости, все равно абсолютно все практики основаны на подчинении подселенца, не более того. Уйти он должен только по своей воле. Не думаю, что кому-то удастся контролировать Тома и тем более заставить его распрощаться с возможностью продолжить жить в нормальном теле, — Дамблдор, собираясь с мыслями, погладил бороду, расправляя завязанные на ней ленточки. — И все же нельзя сбрасывать со счетов любую возможность. Значит, надо будет тщательно проверить Поттера и выяснить, что случилось с его особенным шрамом. Если он исчез, потому что мальчишка, по сути, стал Томом, то придется принять меры и не допустить повторения прошлого. Опять же имеется возможность разного развития событий. Том мог сохранить свои силы и знания, тогда я буду вынужден его уничтожить, подстроив несчастный случай — не биться же мне с мальчишкой. Но могло и так случиться, что он все забыл. Тогда надо будет ограничить его в возможностях снова сколотить себе шайку, которая впоследствии станет его опорой на политической арене. В любом случае придется следить за ним в оба глаза, если я хочу использовать ситуацию в интересах общества и всех обычных волшебников. Дамблдор лукавил даже перед самим собой — все, что он делал, было в первую очередь полезно ему и его авторитету. Не то чтобы он стал самовлюбленным и заботился только о себе самом, но охота пуще неволи, а от привычки волноваться о собственном имидже, выработанной десятилетиями, уже вряд ли удастся отказаться. — Если же его избавили от шрама, то опять же надо продиагностировать и убедиться, что это не косметический эффект. Только вот в случае, если дух — небывалый случай! — по-настоящему изгнали, может появиться большая проблема. И первый вопрос — не подселился ли тот в кого-то другого? Откуда тогда ждать неприятностей? Я еще не разобрался, как душа Тома вообще смогла зацепиться за мальчишку, для этого и хотел провести ряд тестов с Поттером, пока у него собственное магическое ядро еще не развилось и не было выбросов. Но не судьба. Дамблдор, качая головой, с досадой вздохнул, а затем вернулся на диван — долго стоять уже порой было трудновато, следовало беречь силы. «Я не могу допустить, чтобы Том перехитрил меня и, вернувшись, разрушил этот мир — пускай и не идеальный, но дающий волшебникам шанс выжить, когда о них узнают в мире простецов, — подумал он. Эта мысль, однажды возникнув, уже несколько десятилетий регулярно поддерживала его в борьбе за возможность направлять общество магической Британии по выбранному им, Альбусом, для него пути. — Если с нами к тому времени заключат сотрудничество те из магглов, кто более лоялен к проявлениям магии, то нам не будет грозить истребление. Нас оставят в покое. По крайней мере, относительном. Но Том не хотел этого понять. Он перенес свою ненависть, испытываемую к собственному отцу, на всех магглов. Это неправильно, к тому же может привести к большой беде для всех волшебников, раз он намерен развязать войну с простецами». Дамблдор откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. Он прекрасно осознавал, что причина разногласий с Томом Риддлом, звавшим себя Волдемортом, носившим титул Темного Лорда и получившим в народе имя Тот-Кого-Нельзя-Называть, гораздо глубже несовпадения взглядов относительно маггловского мира. Риддл был на него в обиде, постепенно разрушавшей их отношения еще со времен его учебы в Хогвартсе. Мало кто знал, что именно он, Альбус, являлся его магическим опекуном. По сути, это случайно вышло. Никто не хотел становиться опекуном магглорожденному сироте, каким поначалу считали Тома Риддла, поэтому директор Диппет, чтобы не искать опекуна на стороне, просто предложил профессорам Хогвартса потянуть соломинки — короткая досталась Дамблдору. — Стоп… Вернемся к Поттеру, — решительно прервал свои воспоминания Дамблдор. — Что же не так с этим китайцем? А что если он просто под оборотным? Магией меня придавил, играючи. К тому же без волшебной палочки, так что никому и не докажешь, что он сделал. Но зачем бы ему такое потребовалось? Может, Поттер и впрямь уже не Поттер, а Волдеморт? И это он призвал кого-то из Пожирателей Смерти якобы себе в опекуны? Но… Не мог же он это сделать в годовалом возрасте, даже если с первых минут захватил сознание ребенка! Чушь в голову лезет! Все, хватит строить догадки. Вот появится мальчишка, проверю его, тогда и буду думать, что делать дальше, — Дамблдор вздохнул. Его раздражала и немного пугала сложившаяся ситуация, так кардинально вышедшая из-под его контроля. — Опекун, — повторил он задумчиво и едва не подскочил на месте, когда сообразил, что еще не давало ему покоя. — Он сказал, что оформил документы после того, как Поттер получил письмо из Хогвартса. Это значит... Малфой! Только Малфой мог провернуть подобное столь быстро. Выходит... — Дамблдор посмотрел на календарь. — Выходит, все оформили только вчера. Я не могу допустить, чтобы эта информация попала в газеты! По крайней мере, до того, как Поттер поступит в школу, — он поспешно направился к транспортному камину. — Уж на это моего авторитета должно хватить. Если что — просто скрою чарами запись в книге регистрации, а самым прытким подправлю память. Спустя два часа Дамблдор, сладко улыбаясь всем встречным волшебникам, покинул Министерство магии Британии, довольный тем, что успел предпринять меры в свою пользу. Его расчеты оказались верными — Малфой едва ли не самолично сделал все записи в учетных книгах, так что новость не успела просочиться дальше учетного отдела, сотрудников которого, похоже, с какой-то целью предупредили не спешить с афишированием новости о Поттере. Это оказалось на руку Дамблдору, немедленно заручившемуся согласием министра магии на сокрытие этих данных от общественности на время, якобы необходимое для полноценной проверки человека, присвоившего себе опекунство над героем магической Британии. Разумеется, магические узы опротестовать не выйдет, но потянуть время хотя бы до сентября с оглашением на весь мир, что Дамблдор уже не является опекуном Гарри Поттера, вполне получится.