В конце первой учебной недели, выяснив за обедом, что младшие курсы уже прошли обычное ежегодное колдомедицинское обследование, Дамблдор пригласил к себе школьного целителя мадам Помфри, желая получить отчет, а заодно и расспросить о Поттере.
— В общем, Альбус, дети достаточно здоровы, а те, кто требует моего особого внимания, его получат, не волнуйся, — закончила свой краткий обзор мадам Помфри.
— А что с Рональдом Уизли? Он ведет себя несколько... активно, я бы сказал, — Дамблдор и впрямь был заметно разочарован поведением младшего сына из семьи тех, кого планировал сделать своими преданными идеологическими сторонниками, ведь их старшие дети уже закончили учебу в Хогвартсе и могли бы поддержать его планы насчет будущего пути развития магической Британии. Шансы основательно привлечь семью Уизли на свою сторону имелись неплохие, ведь братья Молли состояли в Ордене Феникса, и если бы не малые дети, то она, скорее всего, тоже уже давно была бы в рядах дамблдоровского сопротивления силам зла, а следовательно, и ее муж — Артур, который во всем слушался жену.
— Никаких отклонений в физическом развитии я не заметила, хотя вряд ли он станет очень сильным волшебником, — мадам Помфри задумчиво покачала головой. — А его поведение, скорее всего, обусловлено слишком большой концентрацией на мистере Поттере. Видимо, он просто хотел с ним подружиться, а тот попал на другой факультет. Такое бывает с детьми некоторого склада характера, когда их мечты не сбываются. Полагаю, скоро он найдет новых друзей и успокоится.
— Ладно... А что с другими мальчиками с Гриффиндора? К примеру, с мистером Лонгботтомом. Он, напротив, показался мне слишком тихим, — продолжил допытываться Дамблдор. Не то чтобы его так уж волновало здоровье студентов (это было заботой целителя), но его тревожила складывающаяся вокруг Поттера обстановка. Слизеринцы, как ни странно, с легкостью приняли в свой круг Мальчика-который-выжил, словно родственники многих из них не пострадали после падения Темного Лорда, тогда как некоторые ученики с других факультетов, напротив, отнеслись к нему настороженно, если не сказать — враждебно.
— Мистер Лонгботтом... — мадам Помфри на пару секунд задумалась, словно припоминала, о ком идет речь, а затем сказала: — У него поздновато произошла активация магического ядра, и это, похоже, повлияло на его самооценку. Но развитие идет правильно, и он, благодаря хорошей наследственности, наверняка будет достаточно сильным магом.
— То есть все дело в самооценке?
— Я думаю — это так, — подтвердила школьный целитель. — В таком возрасте очень многое зависит от влияния окружающих людей и их отношения. И это несомненно влияет на становление характера.
— Отлично. Ну и я хотел бы узнать твое мнение о мистере Поттере. Я просил тебя провести углубленную диагностику. Мальчик рос вдали от магического мира, так что...
— Я не забыла о твоей просьбе, — кивнула мадам Помфри, соглашаясь с необходимостью тщательно оценить состояние такого студента. — С мистером Поттером все в полном порядке. Я бы сказала, что он развит лучше всех на этом потоке. И физически, и магически, — уточнила она, многозначительно посмотрев на Дамблдора. — Если бы не твои заверения, что он едва ли не на днях познакомился с магическим миром... Знаешь, я уверена, что мистер Поттер давно практикуется в колдовстве. Уровень развития его магической системы даже выше, чем у детей из старых семей, где этому уделяется много внимания. Его магическое ядро хорошо тренировано и... Даже у третьекурсников я не могу диагностировать такие показатели.
— Он сильнее своих сверстников? Намного? — Дамблдор не знал — радовало его услышанное или, напротив, вызывало тревогу.
— Альбус, мы говорим не о магической силе, а о возрастном развитии студента. Ты должен понимать, что в одиннадцать лет сложно определить, до какого предела будет развиваться ядро. Но да, на данный момент мистер Поттер выделяется среди своих ровесников не меньше, чем и те из них, с кем усиленно занимались дома до поступления в Хогвартс.
— Ты меня запутала. Так он лучше других развит или нет? — слегка раздраженно переспросил Дамблдор.
— Лучше, но не настолько, чтобы прочить ему славу Мерлина, — покачала головой мадам Помфри. — Я же вижу, что ты имеешь какие-то виды на мальчика. Не спеши делать выводы. Мне надо понаблюдать за ним года два-три хотя бы, чтобы сделать обоснованные предположения насчет его будущей силы.
— Ясно. А что насчет его шрама? Того самого, который ему оставил Волдеморт. И зрение. Разве он не унаследовал болезнь отца и деда, спровоцированную старым родовым проклятием? Она передается в роду Поттеров по наследству уже несколько поколений.
— Я не нашла никаких следов магического шрама, о котором ты говорил. Нет ни малейших причин тревожиться на этот счет. Возможно, ты ошибся, когда проверял мальчика после того, что случилось с ним в ту ночь.
— Я не ошибся! — резко парировал Дамблдор. — Шрам точно имел магическую природу. Да и как иначе, если его оставила Авада Кедавра?
— Это заклинание не оставляет шрамов, — осторожно напомнила мадам Помфри, не любившая спорить с директором.
— Не оставляет, если убивает свою жертву. Но мальчик выжил! Он остановил разрушающую силу заклятия! — уверенность в собственных словах делала Дамблдора похожим на фанатика.
— И откуда ты знаешь, куда именно попала Авада Кедавра и что послужило причиной появления того шрама, о котором ты говоришь? — все еще не сдавалась мадам Помфри, не нашедшая подтверждений словам Дамблдора при обследовании Поттера.
— Я в ту ночь смог взять отпечаток воспоминаний Гарри о том, что случилось тогда в доме Поттеров, — сознался Дамблдор, намереваясь все же заручиться крепкой поддержкой Помфри для тщательного контролирования развития Гарри в дальнейшем. — И не смей меня упрекать! Это был особый случай, ведь речь шла о гибели Поттеров и о Волдеморте.
— Но к детям, к тому же таким маленьким, нельзя применять любые ментальные практики, Альбус! Ты мог повредить ему мозг! Я удивлена, что мистер Поттер остался вменяемым, — мадам Помфри вскочила со стула и перегнулась над столом, приближая лицо к Дамблдору, словно он плохо понимал ее издали.
— Как видишь, ничего с ним не случилось! — прошипел тот в ответ, недовольно сверкая глазами из-за повышенного тона целителя. — Это было необходимо, чтобы выяснить, что произошло, а там никого больше не было, чтобы расспросить. Или ты думаешь, что я просто выдумал все, когда говорил о том, что Гарри Поттер избавил нас от Темного Лорда? Я не настолько самоуверен, чтобы кормить всех выдумкой! И у мальчишки был на лбу шрам магического происхождения, схожий с теми, что остаются после редких родовых проклятий! — Дамблдор не хотел говорить, что подозревал совсем другое, поэтому воспользовался самым близким аналогом.
— Аура мистера Поттера абсолютно чиста. На нем нет никаких проклятий, сглазов и прочего, — усевшись на место и взяв себя в руки, повторила ранее сказанное мадам Помфри. — И прости за замечание.
— А что насчет магических уз? — кивнув, принимая извинения, сдержанно спросил Дамблдор, успокаиваясь после вспышки раздражения.
— Как ты и говорил — опекунства и принятия в род. А еще... Ученичества. Все образованы много лет назад и очень крепкие. Это подтверждает, что мальчик наверняка имел постоянную связь с магическим миром или вроде того. По крайней мере, его точно обучали контролировать силу, и, учитывая другие показатели диагностики, скорее всего, он в какой-то мере способен осознанно пользоваться магией, — четко отрапортовала мадам Помфри и заметила, что ее ответ не понравился Дамблдору, однако комментировать свои наблюдения она не стала. — Еще что-то хочешь узнать?
— Нет. Хотя... А на Поттере были какие-нибудь артефакты? Ну... такие, как на наследниках древних семей? Им же приходится снимать их, когда они проходят проверку у тебя?
— Альбус, это не относится к состоянию здоровья моих пациентов, а твой интерес выходит за рамки этики. Прости, но я не стану отвечать, — впервые столкнувшись с такими подробными расспросами о конкретных учениках, мадам Помфри чувствовала себя не очень уютно. Обычно Дамблдор ограничивался общим отчетом. Она и рада была бы не делиться сведениями с кем бы то ни было, храня результаты обследования студентов в секрете, но в ее трудовом договоре имелся соответствующий пункт, обязывающий не скрывать ничего от директора и деканов, если те поинтересуются состоянием здоровья конкретного подопечного, потому что несли за них ответственность как временные опекуны. Но разглашать информацию о наличии или отсутствии амулетов ее ничто не заставляло, так что она умолчала о том, что Поттер тоже был защищен от внешнего влияния, хотя на нем был и не родовой артефакт. — Я могу идти?
— Иди, — Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, отпирая дверь кабинета и снимая с нее чары конфиденциальности. Он не хотел, чтобы их случайно кто-нибудь подслушал. Портреты бывших директоров, украшавшие стены вокруг, все равно ни с кем, кроме друг друга, не могли обсуждать то, что здесь происходило, без его позволения. — Надо бы поближе познакомиться с Поттером, но сначала следует еще кое-что проверить, — прошептал он себе в бороду, когда мадам Помфри ушла.
Вызвав домовика, Дамблдор попросил его передать записку декану Слизерина с приглашением на беседу.
***
Спустя полчаса в директорский кабинет вошел недовольный Снейп. Его хмурое настроение не было чем-то необычным — он почти всегда в Хогвартсе находился в таком состоянии.
— Что случилось, Альбус? Зачем я тебе так срочно понадобился?
— Я хотел узнать, ты подготовил условия для особых занятий Поттера, о которых нас предупредил Попечительский совет? Не хочу с ними разбираться. Особенно после публикаций в прессе и пристального интереса общества к личности Поттера.
— А поинтересоваться, когда я должен заниматься вопросами, по сути, не входящими в мои обязанности, ты не хочешь? Мало того что я должен был самостоятельно найти место для тренировок, что, в общем-то, не составило труда, так мне теперь надо еще и присутствовать на этих самых тренировках для обеспечения мер безопасности. А скажи мне, как я могу это сделать, когда в руках этого подростка настоящий зачарованный меч? — Снейп решил пойти в наступление, слегка напомнив, что якобы не очень доволен ситуацией.
— Вини распределяющую шляпу. Если бы она отправила Поттера на Гриффиндор, то, несмотря на мое желание оставить мальчика именно под твоим присмотром, всем этим в итоге занималась бы Минерва, потому что ее настойчивость способна свернуть горы, — успокаивающе сказал Дамблдор, а сам подумал, что с этой точки зрения даже лучше, что присмотр за Поттером по объективным причинам достался Снейпу. По крайней мере, тот не выносил ему мозг при каждом удобном случае из-за того, что случилось десять лет назад, когда он оставил Поттера на пороге маггловского дома, как это до сих пор делала МакГонагалл. — Кстати… о тренировках. Я хотел бы присутствовать на следующей. Где и когда Гарри ее будет проводить?
— Пока позволяет погода, он занимается во внутреннем дворике. Я использовал там дополнительные чары, так что никто туда не сможет попасть, кроме Поттера и его сопровождающего, то есть — меня, без позволения мальчишки. Все, как и указано в требовании из Попечительского совета. Если зимой придется перенести занятия в здание, то, думаю, для этого подойдет зал дуэлинга, но там надо будет поставить надежную защиту от любопытных. С этим разберемся позже. Для медитаций я подготовил комнату рядом с моими апартаментами, которую ранее занимал помощник профессора зельеварения. В ней есть окна для проветривания, — Снейп мстительно посмотрел на директора, напомнив таким образом, что тот постоянно отказывает ему в найме помощника.
— Северус, не начинай... У нас нет денег на полную ставку, а за полставки никто не захочет оставаться в школе почти безвылазно, — буркнул Дамблдор, решив не игнорировать намек. — А во сколько Поттер будет заниматься? Или он ходит туда когда вздумается?
— Он не может ходить туда когда вздумается потому, что я должен его сопровождать, опять же согласно договору попечителей с его опекуном. И могу сказать, что, несмотря на юный возраст, мистер Поттер весьма организован и пунктуален. Это делает ему честь, — как бы там ни было, Северус не собирался притворяться, что недоволен именно Поттером. Какую бы роль ему ни придумал Дамблдор, он планировал демонстрировать хорошее отношение к Гарри хотя бы потому, что тот учился на его факультете. — В шесть утра он приходит за своим мечом, и мы с ним идем во внутренний дворик.
— Ты хранишь его меч в своих покоях? Как и собирался?
— Разумеется. А как иначе я смогу контролировать, что меч находится в надежном месте? — Снейп кивнул. Он еще в первый день доложил Дамблдору о том, куда поместил меч Гарри, и теперь ему было немного странно слышать такой вопрос. — И клятву Поттеру принес, как требовали попечители с подачи его наставника о том, что не стану распространяться о его умениях.
— И как ты оценишь способности Гарри обращаться с мечом? Ты же уже несколько раз видел его тренировки, как я понял.
— Я не мечник и вообще далек от подобного. Но, должен признаться, зрелище впечатляющее, — Северус намеренно продемонстрировал свой восторг умениями Гарри. Они с Вэй Усянем решили, что тому не нужно сильно скрывать свой уровень владения оружием — само собой, это не касалось особых и тайных практик и возможностей волшебного меча. То же самое касалось и флейты.
— Завтра я приду. В шесть утра буду возле твоих покоев, — предупредил Дамблдор и взмахом руки указал Снейпу на дверь, давая понять, что больше его не задерживает. Тот только фыркнул, но озвучивать свое мнение насчет такой неуважительной привычки директора не стал, а просто поспешил по своим делам.
***
На следующее утро Гарри, предупрежденный Снейпом, столкнулся с Дамблдором в коридоре возле входа в комнаты декана. Тот окинул его наряд оценивающим взглядом, но мнение на этот счет оставил при себе.
— Доброе утро, мой мальчик. Ты рано встал.
— Доброе утро, сэр. Я привык к распорядку дня, — сложив ладони на груди и слегка склонившись, поприветствовал Гарри директора, а затем, не став тратить время, постучался в дверь.
С формального позволения Снейпа и под внимательным взглядом Дамблдора Поттер забрал свой меч и, не став вешать его на пояс, а крепко сжав ножны пальцами (это единственное для знающих людей свидетельствовало о его волнении), молча направился на тренировку, даже не оглянувшись, идут ли за ним остальные.
Во внутренний дворик Снейп провел Дамблдора за руку, напомнив о чарах и еще раз предупредив, что не стоит рисковать и пытаться пройти самостоятельно и тем более взламывать его заклятия. Намек на сложное темное колдовство был слишком прозрачным, чтобы Дамблдор не понял его, но и прицепиться ему было не к чему — требование Попечительского совета по поводу надежности защиты места для тренировок игнорировать не стоило, а от любопытных студентов Поттера можно было оградить только чем-то действительно серьезным.
Пока Дамблдор смотрел по сторонам, оценивая условия для занятий, Гарри начал упражнение — не самое сложное, но и не простенькое, чтобы не показать себя слабым.
— А он действительно неплох, — прошептал Дамблдор, когда присмотрелся к тому, что вытворял одиннадцатилетний мальчишка с мечом, который ярко сверкал гладко отполированным лезвием в свете наколдованной Снейпом сферы. — Ох! Ничего себе! — не сдержался он, увидев совершенный Поттером перекат в воздухе на высоте ярдов трех не ниже, а Снейп лишь мысленно усмехнулся — именно этот прием Гарри отрабатывал при их встрече еще пять лет назад. — Да он... Даже не знаю, что сказать, — повернувшись к Снейпу, тихо заметил Дамблдор, выглядевший как минимум растерянным. А еще в его взгляде торопливо прятались удивление, зависть и, как ни странно, панический страх.
— Ты же догадываешься, что он тебе не все продемонстрировал, раз ты не под клятвой? Он не просто неплох, а очень хорош. И это — студент Слизерина! — с гордостью заявил Снейп, а мысленно усмехнулся — что сказал бы Дамблдор, если бы знал, что каждый взмах меча Поттера уже сейчас способен уничтожить не меньше дюжины потенциальных врагов, стоит только парню подключить определенные магические свойства своего оружия? Сам Снейп видел, как толстенные бревна вмиг превращались в мелкие щепки после использования духовной силы заклинателя.
— Его и Минерва хвалила. Сказала, что он способный ученик. А каковы успехи Гарри на зельеварении?
— Он отлично справляется и с теорией, и с практикой, по крайней мере, с тем, что я уже видел за три занятия, которые провел на его потоке, — честно ответил Снейп.
— Вот же... И как это у него выходит? — не сдержал реакции Дамблдор, увидев очередной выпад в прыжке, продемонстрированный Поттером (на взгляд Снейпа, довольно простой).
— Гарри сказал, что с пяти лет занимается с мечом. Так что у него уже солидный опыт.
— Ты обращаешься к нему по имени? — прищурившись, полюбопытствовал Дамблдор, впервые с начала учебного года услышав, что Снейп так назвал Поттера.
— Я ко многим студентам своего факультета так обращаюсь в полуформальной обстановке, таким образом укрепляя доверие между нами. Что в этом странного?
— Но ты всегда такой неприступный и... прости... недовольный жизнью.
— Это не отменяет необходимости ладить со студентами своего факультета и моего желания быть для них не только авторитетом, но и тем, к кому они обратятся, если у них возникнут проблемы. И ты об этом знаешь. Тогда к чему эти вопросы? — Снейп пристально уставился на Дамблдора, заставляя того чувствовать себя неуютно.
— Тщательно присмотри за мальчиком! — взмахнув волшебной палочкой и окружая себя и Снейпа сферой конфиденциальности, относительно жестко потребовал тот. — Я вижу все больше и больше признаков того, что он не совсем тот, за кого себя выдает.
