В директорском кабинете с минуту было тихо, а затем Дамблдор состроил горестную мину и упадническим тоном сказал:
— Теперь ты понял, о чем я тебя предупреждал?
— Что ты имеешь в виду? — Снейп и впрямь не имел представления, на что тот намекал.
— Я говорил тебе, что нужно внимательно присмотреть за мальчиком. Мои подозрения, похоже, находят все больше подтверждений, что я не ошибаюсь. Поттер — не тот, за кого себя выдает! — подпустив в тон пафоса, заявил Дамблдор.
— О чем ты говоришь? Поясни? Что значит «не тот, за кого себя выдает»? А кто же он? — скептицизм пропитал каждый звук, произнесенный криво усмехавшимся Снейпом, хотя мысленно он даже слегка испугался фанатичного огня, полыхнувшего во взгляде Дамблдора.
— Том завладел телом мальчика! — припечатал тот.
— Альбус, прости, но ты в своем уме? Что за чушь ты городишь? — Снейп все сильнее тревожился — если и Дамблдор начнет травить Гарри из-за своих выдумок, то, скорее всего, придется принимать срочные меры и увозить мальчика из страны, разлучая его с друидами, которые стали для него семьей.
— Я в своем уме, Северус, — Дамблдор взмахом волшебной палочки надежно запечатал дверь, по полотну которой прошла цветная рябь, свидетельствуя, что было задействовано весьма серьезное колдовство. — Так как мне нужен союзник здесь, в школе, к тому же такой, который сможет приблизиться к Поттеру, я поделюсь с тобой некоторыми сведениями. Мальчик, похоже, доверяет тебе. В любом случае ты наблюдаешь за его тренировками, а значит, заведомо знаешь о нем больше остальных в Хогвартсе.
— Я под клятвой, — напомнил Снейп, желая слегка сбить уверенный настрой Дамблдора.
— Это не играет роли. Нам все равно не нужны секреты искусства владения мечом, а вот сведения о том, что еще может этот ребенок, не помешают. Вижу, ты не понимаешь, к чему я клоню. Сейчас поясню, — Дамблдор достал из кармана носовой платок и принялся протирать стекла своих очков, попутно размышляя, с чего начать рассказ и как много стоит открыть Снейпу. — В октябре восемьдесят первого Темный Лорд пришел в дом Поттеров и убил родителей Гарри, но, когда он попытался расправиться и с ребенком, у него ничего не вышло. Было предсказано, что он станет ему серьезным противником — так и произошло. Том послал в Гарри смертельное проклятие, но оно не убило того, а лишь оставило шрам на лбу, после чего возвратилось к своему творцу и развоплотило его. При этом Авада Кедавра повредила ауру Гарри и создала условия для того, чтобы освободившаяся душа Тома смогла проникнуть в новое тело. В единственное живое существо, оказавшееся рядом, в маленького Поттера.
— Что заставляет тебя сделать такие несуразные выводы? — Снейп не знал — смеяться ему, тревожиться или вызывать из больницы Святого Мунго целителя Тики, специализировавшегося на болезнях мозга. С одной стороны, у Дамблдора и впрямь были причины думать о чем-то подобном. Однако он так извратил теорию одержимости, что становилось не по себе. — Душа человека — не отдельная самостоятельная сущность, чтобы просто вот так вылетать из одного тела и подселяться в другое по собственной воле. Необходимы определенные условия, к тому же подкрепленные организованными, а не случайными магическими действиями, преимущественно оформленными в виде ритуала.
— Ты все еще думаешь, что я сумасшедший старик, пытавшийся без причины пристроить к магглам годовалого волшебника? Я смотрел воспоминания Гарри о том, что случилось. Так что шрам в виде молнии ему точно оставила Авада Кедавра. И Том, в которого попала отразившаяся от лба мальчика Авада, на его глазах исчез. Просто исчез, испарился, растворился в воздухе, словно его не было, а его одежда, упавшая на пол, моментально превратилась в кучку пепла. Только волшебная палочка осталась, но когда я прибыл на место трагедии, ее там уже не было, так что я не знаю, куда она делась. Но не будем отвлекаться… — сам себя остановил Дамблдор, чуть недовольно скривившись. Похоже, он не планировал так подробно все рассказывать. — Так вот… Я проверял тот шрам — от него несло магией Тома так, словно я сканировал его самого, а не годовалого Поттера.
— Во-первых, как ты отважился взять воспоминания у младенца? Только не говори, что не знал, что этого нельзя делать ни при каких обстоятельствах, потому что шанс повредить рассудок ребенку почти стопроцентный, — Снейпа трясло, и он с трудом сдерживался, чтобы не повысить голос. Это откровение Дамблдора его разозлило до огненных кругов перед глазами. Хоть Северус и знал, что Гарри не пострадал, но ему все равно хотелось запустить в директора чем-нибудь исключительно болезненным.
— Как видишь, ничего с ним не случилось. И это одно из доказательств, что уже к тому моменту в его теле была взрослая душа, — Дамблдору лишь только что пришла эта мысль на ум, но он не стал даже анализировать такое предположение, а сразу озвучил его.
— Если следовать твоим рассуждениям, то Поттер уже тогда должен был иметь сознание взрослого. Тогда как он позволил обращаться с собой как с младенцем? Темный Лорд ни за что не допустил бы подобного! — Снейп покачал головой, давая понять, что предположение Дамблдора не выдерживало никакой критики. — И почему ты уверен, что шрам фонил магией именно Темного Лорда? Ты знаешь ее параметры?
— Знаю. Не спрашивай — откуда. Но заверяю, это точно была она в Гарри, который стал носителем души Тома.
— Опять ты за свое… Но сейчас у Поттера нет шрама, — отметил Снейп, мысленно проклиная буйную фантазию Дамблдора. Нет, он уже знал, что тот не на пустом месте беспокоился, но Гарри давно освободили от чужой души, которая точно не была полноценной, а лишь небольшой увечной ее частью, как заверял Вэй Усянь.
— Сейчас шрама нет, — Дамблдор кивнул, соглашаясь с замечанием. — Это потому, что к данному моменту душа Тома полностью подчинила себе мальчишку. Думаешь, почему он такой умный? Почему ему так легко дается учеба? Ты видел, что он вытворяет с мечом? Да ни один человек не способен делать такие прыжки, как он, значит, там задействована магия. Том умел летать по воздуху, ты сам мне рассказывал. Вот и ответ, откуда у Поттера такое умение. А как он себя ведет? Ты заметил? Ребенок его возраста должен взахлеб рассказывать о том, как он умеет колдовать, а из этого и слова не вытянешь, словно ему не одиннадцать, а как минимум пятнадцать. Да большинство и в пятнадцать с удовольствием похвалились бы своими умениями, а этот заявляет, что хвастаться нехорошо. И зрение у него нормальное — а в роду Поттеров передавалось неснимаемое темное проклятие, из-за которого все мужчины были вынуждены носить очки, — Дамблдор умолк, считая, что привел достаточно доказательств того, что не ошибается в своих выводах.
— Во-первых, так называемая взрослость Поттера обусловлена его воспитанием. Поинтересуйся на досуге восточными традициями. Ты же не забыл, кто у него опекун по национальности? Вполне естественно, что Поттер перенял его привычки и манеру поведения. А, во-вторых, при чем здесь зрение? Говоришь, проклятие в роду? Так оно на тело влияет. И если предположить — повторяю, только предположить, потому что такого не может быть! — что ты прав, то Поттер должен был унаследовать болезнь глаз, независимо от того, чья в нем душа. Если следовать твоему примеру и предположить, что Авада Кедавра как-то повлияла на мальчика, то я скорее согласился бы с тем, что именно она разрушила то проклятие, что влияло на зрение.
— Ладно… Может, в этом ты и прав, — с минуту подумав, сдался Дамблдор. Как бы там ни было, но он предпочитал прислушиваться к голосу разума, а не настаивать на своем ради самоутверждения, хотя не всегда это ему удавалось. — Но все остальное…
— Что остальное? Ты утверждаешь, что от Поттера несло магией Темного Лорда после того, как в него попала Авада Кедавра. Разве странно, что от младенца, у которого еще практически нет своей магии, потому что нет более-менее сформировавшегося магического ядра, фонит магией попавшего в него мощного заклятия? А что сейчас? Ты проверял? Какая магия у парня? Своя или чужая? Ты же утверждаешь, что знаешь параметры магии Темного Лорда, — скептически изогнутая бровь давала понять, что Северус и так знает ответ.
— У него активировалось магическое ядро, так что, само собой, у него своя магия. Мне нет нужды это проверять. Но в нем душа Тома! Да, магия заклятия могла остаться на ребенке, но тогда я диагностировал такой высокий уровень, который просто не нужен для того, чтобы наколдовать ту же Аваду. Понимаешь? Магии было во много раз больше. Только душа может нести с собой такой потенциал вне тела хозяина, — Дамблдор не хотел сдаваться — эта версия развития событий казалась ему реальной, как никакая другая.
— В таком случае годовалый Поттер должен был уметь колдовать, как Темный Лорд. Как же это он тебя не приложил парой заклятий, которые ему легко давались и без волшебной палочки? — сарказм в тоне вопроса Северуса зашкаливал.
— Попав в тело младенца, Том не смог сразу воспользоваться своими умениями из-за потрясения, вызванного случившимся, — парировал Дамблдор, мгновенно отыскав приемлемый, на его взгляд, ответ. — К тому же тело ребенка слабое, а магическое ядро вообще только в зачаточном состоянии. Как же он мог сразу колдовать? Но вот позже… Полагаю, выдающиеся способности Поттера обусловлены именно тем, что в нем с детства циркулировала магия Тома, развивая магическую систему. И скоро Том может проявить себя, поэтому я и прошу, чтобы ты внимательно следил за ним. Ты же знаешь, что человека нельзя освободить от вселившейся в него чуждой сущности. Раз у Поттера нет раздвоения личности, значит, душа Тома полностью поглотила его собственную, что и неудивительно, ведь речь идет о слабой душе младенца.
— Какая чушь… — Северус покачал головой и даже на миг прикрыл глаза, словно не мог перенести вида оппонента, сказавшего подобное. — Альбус, о каком поглощении ты говоришь? Душа — не зверь, поедающий себе подобных. Это новое открытие в области менталистики и соответствующего раздела теории некромантии? Я знаю о том, что при одержимости существует понятие подавления личности, но оно никогда не бывает абсолютным. Никогда! Поттер действительно не демонстрирует признаков одержимости. Поппи доложила мне, что все первокурсники полностью здоровы и нормально развиваются в рамках их индивидуальных параметров. Следовательно, ни о каком, как ты сказал, необычном уровне магии речь не идет. Да, Поттер демонстрирует способности, каких нет у других учеников, так они и не занимались с заклинателем с трех лет. Он и колдовать умеет не так, как остальные, потому что его этому научили. Полагаю, если бы ты не потерял его в годовалом возрасте, а сам воспитал, то он и не умел бы ничего такого, что теперь тебя настораживает. Ты видел мистера Вэй Усяня? Он не пользуется волшебной палочкой, но спокойно может попасть в Косой переулок без посторонней помощи. Скорее всего, это он и убрал тот шрам, о котором ты твердишь, вместе с другими, оставленными зубами собак (о них только что упоминал Поттер), и не исключено — не в обычной маггловской клинике, а именно магически. А уровень его владения мечом я даже не рискну оценить, если Поттер уже такое вытворяет на тренировке в одиннадцать лет. Нельзя такому научиться у наставника, не имеющего соответствующих практических способностей. И Поттер не просто размахивает мечом, он наделяет его своей магической силой, превращая в артефакт. Ты же не станешь утверждать, что не заметил этого, — Снейп взглядом указал на очки, сидевшие на кончике носа Дамблдора. — Поттер неимоверно одаренный подросток, получивший разностороннее воспитание, он неплохо обучен нетрадиционным приемам колдовства.
— Разностороннее? Что ты хочешь этим сказать?
— Он хорошо развит физически, практически с отличием окончил младшую маггловскую школу и, насколько я уже выяснил, планирует и дальше заочно получать маггловское образование. Он сам тебе сказал, что является начинающим заклинателем. Что бы это ни значило, но говорит о том, что он умеет колдовать без волшебной палочки, как и его наставник. Поттер знаком с базовыми бытовыми заклинаниями, следовательно, он как минимум общался с волшебником, который его этому научил.
— А ты не думаешь, что это он получил вместе с душой Тома? — в тоне Дамблдора явственно проступила нервозность.
— От Темного Лорда он скорее научился бы пыточным заклинаниям, а не бытовым, — покачав головой на упрямство Дамблдора, уточнил Снейп.
— Может, он и их знает, — пробурчал Дамблдор. Скептицизм Снейпа зародил в нем сомнение в собственных выводах, но не настолько, чтобы полностью от них отказаться. — Северус, я могу надеяться, что ты ни с кем не станешь обсуждать то, о чем мы говорили?
— Даже расскажи я этот бред всем желающим, меня в лучшем случае приняли бы за ненормального, — отмахнулся Снейп, надеясь, что хоть немного сумел снизить накал убежденности Альбуса в своей правоте.
— Ладно, веришь ты мне или не веришь, это дела не меняет. Следи за Поттером и, если заметишь что-то необычное, доложи мне. Понял? — не терпящим возражений тоном сказал Дамблдор.
— Понял, — Снейп не стал и дальше спорить.
— А я найду способ выяснить, на что он действительно способен. Есть у меня одна идея, — намекнул Дамблдор.
— Не поделишься?
— Скоро узнаешь. Мне понадобится твоя помощь. И не только твоя, — загадочно уточнил Дамблдор.
— Напустил туману… Я могу идти? У меня есть чем заняться, кроме того, чтобы слушать твои пустые предположения и недомолвки.
— Иди, Северус, и не забудь, что пообещал.
— С тобой забудешь, — демонстрируя свой желчный характер, откликнулся Снейп и направился прочь из директорского кабинета.
— А в его словах что-то есть. Неужели я так зациклился на своих первоначальных выводах? — Дамблдор невидящим взглядом уставился на закрывшуюся за Снейпом дверь. — Надо еще почитать про одержимость, — он покивал, соглашаясь с самим собой. — А если Северус прав? Может, я зря тревожусь и Том не вернется? Но Метка ведь не пропала полностью, Северус сам мне ее показывал. Хотя я давно у него не интересовался, вдруг она уже не такая, как была раньше? Надо подумать.
***
Вернувшись в слизеринскую гостиную после беседы с Дамблдором, Гарри тут же засел за письмо наставнику. Он, конечно же, знал, что скоро его увидит, — они договорились как минимум трижды в неделю проводить здесь совместные тренировки, благо Вэй Усянь теперь мог появляться в Хогвартсе хоть каждый день и даже на тренировочную площадку проходить незримым путем, — однако в целях конспирации требовалось создавать видимость, что ведется регулярная переписка с опекуном. К тому же и Джиму Форесту будет интересно почитать письмо от своего ученика — не зря же в нем многое было адресовано и ему тоже. Уже не говоря о том, что хотелось поскорее поделиться и мнением по поводу статьи с интервью Дамблдора, и тем, как прошла беседа с ним. Настрочив довольно пространное послание, Гарри собрался впервые послать почту с Громом.
— Пойду отправлю письмо, — бросил он Малфою, который, пристроившись рядом, читал учебник по трансфигурации.
— Можно с тобой? Хочу посмотреть на твоего ворона, — тут же отозвался тот, поспешно закрыв книгу. — Кстати, а где ты его искать будешь? Он же не в совятне живет?
— Идем, — Гарри кивнул на дверь, радуясь компании. — Сейчас и посмотрим, с какой стороны он прилетит. Во время прогулки, когда он нас нашел, я не заметил, откуда он появился.
— Постой, ты собираешься ходить на улице, пока он сам не надумает к тебе прилететь? — Драко удивленно посмотрел на Поттера, за которым едва поспевал, направляясь к вестибюлю.
— Зачем же? Я его призову, — Гарри хитро подмигнул другу, намекая на свои особенные способности.
Стоило им выйти за порог школы, как Поттер сложил руки рупором и почти шепотом произнес несколько слов на древнем наречии. Не прошло и трех минут, как над ними закружил ворон, вылетевший откуда-то из-за угла здания.
— Гром, мой хороший. Соскучился? — приговаривал Гарри, поглаживая птицу, опустившуюся рядом с ним прямо на каменный парапет у входа в замок. — Отнесешь письмо наставнику? — ворон, бросив на хозяина выразительный взгляд, кивнул и с готовностью подал лапу, и Гарри аккуратно привязал к ней скатанный в трубочку листок. А через пару секунд угольно-черная птица, каркнув, устремилась ввысь и вскоре исчезла из виду.
— Быстро летает, — восхищенно прокомментировал Драко. — А почему ты назвал его Громом?
— Вот пришлю тебе на каникулах письмо — поймешь, — усмехнувшись, пообещал Гарри.
Ребята еще немного прогулялись по школьному двору, болтая о всяких мелочах, заодно рассматривая окрестности и выискивая место поспокойнее и подальше от посторонних глаз, чтобы Гарри мог там устроить друзьям демонстрацию работы с мечом.
***
В понедельник вся школа наблюдала, как огромный ворон принес Поттеру письмо. Мало кто знал к этому моменту, что у него есть такая птица, в том числе, как ни странно, оказался в неведении на этот счет и Дамблдор. Он пристально уставился на Поттера, недовольный тем, что тот так и не купил приготовленную для него полярную сову. На почтовых сов нельзя навесить чары, но белоснежная птица всегда была бы заметна, так что оказалось бы легко следить за интенсивностью переписки Поттера. Немного поразмыслив, директор уже было решил, что по большому счету своей цели он все равно добился, но тут вдруг сообразил, что ворон точно не будет жить в совятне, а значит, домовик не сможет отобрать у него письмо, если то придет в неурочный час. Это лишало директора возможности узнать, о чем Поттеру будет писать опекун. Само собой, Дамблдор не мог читать послания, которые приносили личные птицы студентам из родовитых семейств, но Поттер ведь должен был жить в маггловском мире, следовательно, ни о каком подчинении летающего почтальона исключительно членам рода речи и не шло бы, а значит, сова была бы почти что школьной и слушалась бы обученного домовика. Дамблдор и хотел бы заставить Поттера отослать ворона, чтобы тот не приближался к Хогвартсу, но сколько бы ни пытался отыскать причину для этого — не находил таковой.
А Поттер тем временем поблагодарил Грома за труд, дал тому возможность покрасоваться перед студентами, а затем отпустил, пообещав почаще видеться на школьном дворе, после чего ворон кивнул, низко наклонив голову, и покинул Большой зал.
По большому счету Гарри знал, о чем было написано в ответе на его послание, потому что накануне вечером наставник приходил в Хогвартс, и они обсудили все, что хотели, придя к выводу, что ничего другого от Дамблдора, заявившего общественности, будто передача опекунства была его решением, и не стоило ожидать.
