***
Более-менее близких друзей Драко, собственно, тех, кто сейчас делил с ним спальню в Хогвартсе, родители привели в Малфой-мэнор на час раньше остальных приглашенных, чтобы те успели разместиться в комнатах наследника рода, ведь они останутся с ночевкой и пробудут в поместье еще день-два. Скрывать, что Гарри прибыл накануне, не стали, на что Забини высказал, в принципе, общее для всех сожаление, ведь было бы здорово развлечься всей компанией первокурсников. Еще до приема Гарри представил ребят наставнику, тем самым демонстрируя ему круг своего общения, ведь, несмотря на то, что Вэй Усянь и приходил постоянно в Хогвартс, встречаться ни с кем там, кроме Северуса и своего подопечного, не мог. Сказать, что друзья были восхищены Вэй Усянем, ничего не сказать, обаяние того могло покорить любого, будь то взрослый или ребенок. Ровно в пять пополудни начали прибывать гости. Рассказывая Гарри о регламенте предстоящего мероприятия, кое о чем Драко все же забыл упомянуть, а именно о том, что всем им — его друзьям — придется помогать ему встречать гостей-детей. Так как Гарри, в отличие от остальных, мало кого знал, он оставался рядом с Драко, что несомненно тоже демонстрировало всем их тесную связь. Необычный наряд Гарри привлекал внимание. Наставник приготовил для него снежно-белое ханьфу с узкими рукавами с вышитым на нем черным драконом и алой отделкой в тон поясу и ленте для волос — таким же, как у него самого. Черные нижняя рубаха, брюки и мягкие сапожки завершали наряд Гарри. Традиционная одежда Вэй Усяня была полностью его любимого угольного цвета и без вышивки. Дети помладше с любопытством рассматривали Гарри, а те, что были постарше и уже учились в Хогвартсе, а следовательно, видели Поттера в подобном, пусть и другого цвета наряде, больше внимания уделяли его наставнику — весьма колоритному молодому мужчине, к тому же обладавшему исключительно приятной внешностью и мягкой улыбкой. Само собой, все взрослые, сопровождающие детей на праздник, устроенный Малфоями, тоже в первую очередь хотели быть представленными гостю с экзотической внешностью, как только узнавали, что это и есть тот самый опекун Гарри Поттера, о котором было написано в сентябрьской статье в «Ежедневном Пророке», и о котором Дамблдор в одном из последующих интервью, оправдываясь за то, что все десять лет твердил, будто он сам является опекуном мальчика, сказал, что так было задумано, чтобы надежно спрятать героя магической Британии. Благо Вэй Усяню не пришлось, как его подопечному, встречать гостей вместе с хозяевами поместья, поэтому пообщаться с ним могли далеко не все желающие, а лишь те, кого, по крайней мере для начала, для него выбирал Северус на правах того, кто якобы с подачи Дамблдора первым познакомился с ним и теперь мог представить магическому обществу. Само собой разумеется, на прием был приглашен и министр магии Фадж с супругой, официально сопровождавшие на детский праздник дочь племянника, будто бы в данный момент находившегося за пределами страны по семейным делам. На самом же деле Фадж банально напросился в гости, когда узнал, что Малфой ожидает прихода Поттера с опекуном. Прибыв в Малфой-мэнор, он тут же оставил жену на попечение Нарциссы и, выпытав у Люциуса, где ему найти интересующего его человека, тут же направился прямиком к тому, на кого ему указали. Снейп, заметив приближающегося Фаджа, тут же сообразил, что тому надо, поэтому живо свернул разговор с Ноттом и Гойлом, только что познакомившимися с Вэй Усянем. После представления министр не стал размениваться на пустую болтовню и сразу же задал вопрос, ответ на который его интересовал больше всего: — Мистер Вэй Усянь, как вы стали опекуном малолетнего волшебника? Дамблдор действительно передал его вам, чтобы защитить мальчика от последователей Того-Кого-Нельзя-Называть, как он об этом заявил репортерам три месяца назад? — Господин министр, вы же политик и понимаете больше обычных людей. Своим вопросом вы ставите меня в неловкое положение. Мне придется заставить вас усомниться либо в словах мистера Дамблдора, либо в моей искренности, — Вэй Усянь надеялся отговориться пустой фразой, лишь намекнув, что не все так однозначно, но не тут-то было. — И все же я хотел бы знать правду. Обещаю, что не стану болтать об этом, если вы считаете, что такую информацию следует держать в тайне. — Собственно, никакой тайны нет. Гарри попал ко мне чисто случайно в ночь гибели его родителей. При нем действительно была волшебная записка от Дамблдора, поручавшего прочитавшему ее позаботиться о мальчике, подкрепленная чарами, которые, по сути, передали мне право на опекунство Гарри, — Вэй Усянь внимательно следил за выражением лица Фаджа и мог с уверенностью сказать, что тот по какой-то причине недолюбливал Дамблдора, о чем свидетельствовала плохо скрытая гримаса отвращения, когда было упомянута фамилия директора Хогвартса. — То есть Альбус не передавал вам ребенка с рук на руки, я правильно вас понял? — все же продолжил допытываться министр, явно преследуя собственные цели. Скорее всего, он жаждал получить компромат на Дамблдора. — Вы правильно поняли. Однако именно действия мистера Дамблдора привели к тому, что Гарри оказался у меня, и, как бы там ни было, именно я смог защитить Гарри от вмешательства в его жизнь возможных врагов, оградив от магического мира, — Вэй Усянь улыбнулся, делая свое заявление, а Фаджу ничего не оставалось, как кивнуть, принимая его ответ. — Вы намерены осесть в нашем мире? У вас не возникнет трудностей? Я слышал, что вы колдуете несколько иначе, чем это принято у нас, а Гарри Поттеру надо освоиться с традиционным использованием магии, — Фадж, казалось, пытался прощупать почву, чтобы сделать какое-то предложение. Он получил очень скупые сведения о стоявшем напротив него человеке от Малфоя, помогавшего наставнику Поттера оформить бумаги на опекунство. Больше никто не имел каких бы то ни было данных о невесть откуда взявшемся Вэй Усяне. Это настораживало министра, ведь, как бы там ни было, Поттер — практически легенда их мира — почему-то воспитывался иностранцем, от которого неизвестно чего можно ожидать. А Малфой заикнулся о нем только после того, как все официальные бумаги были оформлены, и Фадж не смог никак на это повлиять, — к сожалению, его подпись для подобного не требовалась. — Мне нет необходимости жить на территории магического поселения. У меня есть свой дом, есть работа, приносящая достаточный заработок, чтобы ни я, ни мой подопечный ни в чем не нуждались, — тон Вэй Усяня, заподозрившего министра в желании сунуть нос в их с Гарри личную жизнь, стал слегка прохладнее, однако Фадж, похоже, этого не заметил или же решил проигнорировать, заявив: — Мистер Вэй, я бы рекомендовал вам все же поселиться рядом с волшебниками, чтобы мальчику было комфортнее. Мало того, вам крайне необходим наставник для Гарри, который поможет ему вписаться в наш мир, раз так вышло, что вы десять лет держали его вдали от тех, рядом с кем он должен жить. Поэтому… — Поэтому, господин министр, вы не будете вмешиваться в мою жизнь и в жизнь А-Лина, которого вы зовете Гарри Поттером, — перебив Фаджа, сухо отчеканил Вэй Усянь. — Вы не имеете представления, что знает и чего не знает мой подопечный, и делаете выводы на пустом месте. Надеюсь, вы не зайдете так далеко, как мистер Дамблдор, намекнувший, что мальчика и вовсе надо у меня забрать. И это при том, что именно с его подачи Гарри не жил рядом с теми, с кем, по вашим словам, он должен был жить. Запомните, я — опекун Гарри Поттера, это подтверждено Магией вашего мира, так что именно я буду решать, где ему жить и чему его учить, кроме того, что ему расскажут в школе. Не волнуйтесь, он отлично знает все, что ему нужно, о мире волшебников, его традициях и способах колдовства. — Простите, если задел ваши чувства. Я ничего подобного не имел в виду, а лишь полагал, что вам нужна помощь, — Фадж тут же пошел на попятный, сообразив, что взял не тот тон в разговоре с Вэй Усянем, почему-то решив, что красивый молодой мужчина, которого явно больше должны интересовать личные развлечения, вряд ли мог достойно обучить своего подопечного. Однако то, каким тоном тот его отбрил, говорило об обратном. — Я вижу, с вами хотят познакомиться и другие члены нашего общества, — отметил министр и тут же ретировался, даже не давая себе отчета, почему его так смутила отповедь опекуна Поттера, несмотря ни на что оставившего неплохое впечатление о себе. До того, как начался детский концерт, Вэй Усянь познакомился еще почти с дюжиной волшебников, преимущественно занимавших высокие посты в Министерстве магии или же являвшихся хорошими знакомыми Малфоя и Снейпа. Позже ему предстояло продолжить знакомство с обществом магов, а пока он мог немного отдохнуть, уделив внимание юному поколению.***
На рождественский праздник Малфои пригласили около сорока детей, каждого из которых сопровождали двое-трое взрослых, так что ко времени начала своеобразного концерта огромный бальный зал был заполнен наполовину. Перед выступлением юных волшебников, пожелавших продемонстрировать свои таланты, домовики возле нарядной елки приготовили необходимые музыкальные инструменты, а для удобства гостей шустро расставили перед импровизированной сценой мягкие стулья, так что все желающие смогли устроиться с относительным комфортом. Сначала выступали самые маленькие — в основном они пели и танцевали под аккомпанемент кого-нибудь из родителей. Затем пришла очередь тех детей, которые уже стали школьниками, и открыли эту часть выступлений Гарри и Драко, исполнив две отрепетированные композиции, вызвав довольно искренние аплодисменты слушателей. У ребят и впрямь очень хорошо получилось адаптировать мелодии для дуэта рояля и флейты, особенно учитывая, что времени для репетиций было совсем мало. Разумеется, Драко признавал, что основная заслуга в этом была не его, а Поттера, о чем он позже и сообщил другим ребятам, восхищавшимся их выступлением. Но не только прекрасной игрой на музыкальных инструментах они привлекли внимание публики. Взрослые маги практически впервые увидели Гарри Поттера, стараниями Дамблдора ставшего легендой в их мире, поэтому с жадностью рассматривали его — рослого мальчика в диковинном, но очень красивом восточном наряде, который он носил с непринужденностью, говорящей, что такая одежда была ему привычна. Вэй Усянь, как почетный гость сидевший в первом ряду в окружении хозяев поместья, министра магии и высокопоставленных чиновников, в перерыве между выступлениями слышал перешептывания волшебников, сводившиеся в основном к тому, что никто не находил внешнего сходства Гарри с его родителями, снимками которых в свое время изобиловали статьи в прессе, а также всех интриговала экзотичность его манер, особенно заметных при поклоне публике и отличавшихся от привычных британцам. Но, как бы там ни было, все сходились во мнении, что Гарри — воспитанный и талантливый ребенок, явно знавший, как вести себя в обществе, а, по слухам, еще и отлично учившийся в Хогвартсе, за что следовало похвалить его опекуна. Некоторые даже не скрывали, что завидовали Малфоям, каким-то образом ухитрившимся первыми познакомиться с Поттером и его наставником.***
Когда все желающие дети выступили, продемонстрировав свои умения и тем самым поддержав честь своих семей, взрослые неспешно перебрались в соседний зал, где для них был накрыт фуршетный стол и созданы условия для более плодотворного общения, которому не станет помехой шум веселившихся детей. Разумеется, и для юных волшебников было приготовлено щедрое угощение на столах, установленных домовиками в дальнем конце бального зала, пока те выступали перед своими родителями и опекунами. Само собой, некоторые мамочки время от времени заглядывали туда, где остались дети, чтобы убедиться, что их малолетним отпрыскам не нужна их помощь, а кое-кто и вовсе не отходил от своих чад, практически участвуя в их забавах. Немного подкрепившись, детвора вернулась к играм и общению под чутким руководством феечек и рыцарей, как и говорил Драко, приглашенных на детский праздник и отлично справляющихся с задачей развлечения детей любого возраста. Нашлось применение и развлекательным зельям Снейпа: кто-то пускал разноцветные пузыри изо рта, кто-то на несколько секунд взмывал на пару футов вверх, словно воздушный шарик, и со смехом барахтался в воздухе, пытаясь за что-то ухватиться, чтобы не перевернуться вверх ногами, а кто-то щелчком пальцев наколдовывал светящиеся звездочки, взмывавшие к потолку. Одним словом, каждый ребенок нашел, чем себя занять, так что скучно не было никому.***
В фуршетном зале, где собрались взрослые, все шло своим чередом: гости смаковали угощение, пили дорогое вино, разговаривали на различные темы, обсуждали политику и новые модели мантий, перемывали косточки ближним и малознакомым магам, даже затрагивали вопросы о маггловском мире, а вот о детях болтали лишь некоторые мамочки, расхваливая их таланты и неискренне сетуя на то, что время бежит слишком быстро и их крошки скоро станут совсем самостоятельными. Само собой, Вэй Усяня не оставляли в покое, и только Снейп, практически официально занявший место того, кто вводит его в мир волшебников, мог более-менее успешно регулировать поток новых лиц, тянувшийся к тому, как к святому на поклонение. — Ну как? Освоились? Сильно устали от новых лиц? — заботливо поинтересовался Люциус Малфой, дав гостям не меньше двух часов для того, чтобы они попытали счастья, стараясь добраться до загадочного опекуна Гарри Поттера с намерением отрекомендоваться и перекинуться с ним хоть парой слов. То, что с волшебниками Вэй Усянь знакомился в доме Малфоев, а сын хозяев явно был дружен с Поттером, тоже играло не последнюю роль, потому что указывало на поддержку этой семьей, занимавшей довольно высокое место в иерархии магической Британии. — Очень устал. Но что поделать, это необходимо не столько для меня, как для А-Лина, ведь он принадлежит вашему миру, — Вэй Усянь улыбнулся, хотя и чувствовал, что с каждым разом ему все труднее удается изображать удовольствие от происходящего. Он и впрямь сильно устал. Хорошая память, конечно же, сохранит для будущего общения все имена представленных ему магов, но в данный момент он ощущал в голове полный хаос. — Вы правы, сегодня надо просто потерпеть. Зато в следующий раз вы будете избавлены от такого тотального интереса к себе. Я тут походил, послушал мнения кое-кого… Все под впечатлением и от Гарри, и от его опекуна, — Малфой чуть склонил голову, тем самым указывая, что говорит об Вэй Усяне. — А еще… — он чуть насмешливо сверкнул глазами, — некоторые дамы интересовались, женаты ли вы. — Пфф… — раздалось от Снейпа, но продолжать он не стал, ограничившись такой реакцией на подобные расспросы, а Вэй Усянь все же пояснил ситуацию: — Я поражен прямолинейностью некоторых волшебников. Не только женщин. У меня тоже спрашивали о таком, к тому же прямо и без стеснения, словно я обязан делиться личным с теми, с кем едва познакомился. Я не привык к подобному, — Вэй Усянь покачал головой, осуждая откровенное любопытство магов. — Пришлось всем пояснять, что у меня есть партнер, о чем говорит определенного вида кольцо на моем пальце. Хорошо, что я его не стал скрывать, — Вэй Усянь посмотрел на Северуса, тщательно пряча теплоту во взгляде, не желая выдать настоящего положения дел, а затем продолжил: — Некоторых смутил мой ответ, указавший на их невнимательность, однако далеко не всех. — Таковы все, кто хочет получше устроиться в этом мире, ведь брак может напрямую этому поспособствовать. Вот и интересуются тем, что им важнее всего, — Люциус постарался немного оправдать перед Вэй Усянем нагловатое поведение волшебников. — Мне тоже пришлось разочаровать дам и сказать о том, что вы несвободны. Но учтите, даже кольцо партнерства может не спасти вас от предложений со стороны предприимчивых мамаш, желающих сбыть с рук вторых или третьих дочерей, которые могут попытаться предложить тех для брака с целью помочь вам обрести наследника, — серьезно предупредил он, а затем практически шепотом (благо они отступили в нишу у окна, и их не могли подслушать) с легкой насмешкой в тоне добавил специально для Снейпа: — А ты не сверкай так грозно глазами, а то кто-то и догадается, что ты не просто ввел Вэй Усяня в наш мир, а имеешь на него виды. А теперь о серьезном. Похоже, общество приняло опекуна мистера Поттера без оговорок. Даже министр говорил о тебе с уважением, — отметил Люциус, обращаясь к Вэй Усяню. — После моей отповеди ему? — удивился тот. — Ты это о чем? — Люциус почувствовал дуновение магии и глянул на Снейпа, кивнувшего в ответ, подтверждая его догадку, что установлены чары конфиденциальности. Хоть подобное на приемах и не приветствовалось, но все же порой применялось. Вэй Усянь сжато рассказал о своей беседе с министром, случившейся еще в самом начале приема, не став скрывать детали от Малфоя, тесно контактировавшего с верхушкой администрации их мира. — Так вот на что он замахнулся, — с кривой усмешкой прокомментировал услышанное Люциус. — Хотел прибрать к рукам Поттера, сделав тебя обязанным ему за подобную помощь. И это при том, что и так ведь понятно, что я позабочусь об этом без его вмешательства, раз именно в моем доме происходит знакомство. Не обращай внимания, Фадж не столь решителен, чтобы настаивать. Это Дамблдор способен быть таким. А министр просто прощупывал почву, насколько он сможет использовать славу Гарри в своих целях. Раз отступил, значит, при необходимости попытается завоевать ваше доверие иным путем, но откровенно лезть в личную жизнь не станет. Уж я за этим прослежу. Люциус хотел еще что-то сказать, но тут к ним подошел Гарри и замер в ожидании, пока ему позволят обратиться. — Что-то случилось? — попросив взглядом извинения у Малфоя за то, что вынужден отвлечься от разговора, обратился к нему Вэй Усянь. — Наставник, здесь та противная тетка… простите… — Гарри зыркнул на Малфоя и слегка покраснел. — Та дама, которая была на дне рождения дяди Карла. Она там возле маленькой девчонки крутится. Драко сказал, что это вроде ее дочь. — Джинджер? Увидев, как Гарри кивнул, Вэй Усянь со вздохом поднял глаза к потолку, а Снейп скрипнул зубами. — Спасибо за предупреждение, А-Лин. Это действительно важно. Гарри поклонился старшим, разговор которых, по сути, прервал, и ушел, возвращаясь в «детский» зал, а Малфой перевел вопросительный взгляд с Вэй Усяня на Снейпа и обратно.