***
Снейп не погрешил против истины, когда сказал Люциусу о том, что будет занят. На Рождество Гарри обменялся поздравительными открытками с Дурслями, а Вэй Усянь отправил им приглашение на небольшую прогулку по Лондону и ужин в хорошем ресторане. Дурсли приглашение приняли и договорились о встрече возле вокзала Сент-Панкрас, куда они могли быстро добраться пригородным поездом из Литтл Уингинга. На эту встречу отправился и Снейп. На семейном совете решили, что не станут шокировать Дурслей партнерством, а просто представят Северуса как декана Гарри. Само собой, Петуния узнала того, кто когда-то дружил с ее сестрой-волшебницей. — Снейп? — Петуния слегка удивилась встрече, но, как ни странно, не выказала неприятия, чего немного опасался Северус, помня свое не очень доброе отношение к ней в детстве. — Здравствуй, Петуния. А ты похорошела, — сделал комплимент Северус, учтиво поклонившись. Пусть та и не стала красавицей, но и впрямь выглядела лучше, чем в юности, когда он видел ее в последний раз. Тогда это была худая до угловатости девушка с постоянно кислым выражением лица. Теперь же Петуния казалась обычной женщиной — ничем особо не приметной, но с приятной улыбкой и заботливым взглядом. — Я декан Гарри и, разумеется, общаюсь с его опекуном — мистером Вэй Усянем. Мы вчера с ним присутствовали на детском празднике, где было много моих студентов, и он меня пригласил, узнав, что мы с тобой знакомы. Надеюсь, ты не против моего присутствия? — Нисколько, если ты не станешь швырять в меня ветки с деревьев, как в детстве, — Петуния приветливо улыбалась, но ее взгляд предупреждал, чтобы Снейп не упоминал о волшебстве. — Ты же не знаком с моим мужем. Это Вернон, — представила она того. — А это Северус Снейп. Его семья жила неподалеку от дома моих родителей. Северус дружил с Лили и учился с ней в одной школе, — последняя фраза была предназначена мужу, чтобы тот не стал расспрашивать Снейпа о работе. Гарри и Дадли внимательно следили за разговором взрослых и только переглядывались между собой, тем самым демонстрируя, что догадываются — те что-то недоговаривают, пускай и понимают друг друга. — Приятно познакомиться, — Вернон пожал руку Снейпу, хотя и посмотрел на него настороженно. — Взаимно, — Северус улыбнулся, а Петуния хмыкнула. — Что? — поинтересовался тот. — Я помню тебя хмурым и вечно чем-то недовольным, а сейчас ты улыбаешься, — не стала скрывать Петуния. — Могу тебя заверить — в школе я точно такой, каким ты меня помнишь. Студентам нельзя спуску давать, иначе сядут на шею. Мистер Поттер, вы ничего не видели и не слышали, — притворно строгим тоном сделал замечание Снейп хихикнувшему на его признание Гарри. — Конечно, сэр! — тут же отозвался Гарри. — Мы закончили с официальной частью? Тогда давайте отправимся в Гайд-парк, как и собирались, — предложил Вэй Усянь. Несмотря на то, что они с Гарри жили несколько обособленно, в Лондоне они бывали не раз и относительно неплохо ориентировались в некоторых его местах. — Думаю, детям там понравится. — Вы правы, пора заказать такси, — кивнул Вернон и тут же принялся исполнять задуманное. Очень скоро вся компания, приехавшая двумя машинами, была на месте. Следующие несколько часов прошли как одно мгновение. Не только дети, но и взрослые с удовольствием рассматривали украшенные к Рождеству локации в парке и посидели в кафе. Гарри и Дадли как-то незаметно сблизились, дружно обсуждая все увиденное, и даже покатались на аттракционах. Позже поужинали в уютном ресторане, места в котором Вэй Усянь заказал заранее. Атмосфера (что во время прогулки, что за столом), как ни странно, была весьма приятной: легко находились темы для разговоров, интересные всем присутствующим. В беседу вовлекались и дети, что не позволяло тем чувствовать себя лишенными внимания. Вопросы о волшебстве не всплывали, так что всем было комфортно. Петуния и Вернон, хоть немного поначалу и держались скованно, не зная, как вести себя с опекуном племянника — иностранцем, вскоре поняли, что тот отлично знаком с традициями британцев, так что общаться с ним оказалось легко, собственно, как и со Снейпом, державшимся по-дружески. Одним словом, все остались довольны встречей. Вэй Усянь, Северус и Гарри проводили Дурслей на поезд и, только убедившись, что те благополучно уехали домой, незримой тропой добрались в Вулер, где намеревались заночевать, чтобы утром отправиться в деревню к друидам.***
Джим Форест был неимоверно рад, когда Гарри заявил, что пробудет у него три дня — до самого Нового года, для чего и захватил с собой меч, чтобы не пропускать тренировки, хотя Вэй Усянь и Северус задержались в деревне всего на несколько часов. — Сбежали, — с усмешкой отметил Джим, когда те, немного поговорив о том о сем, ушли домой. — Да ладно, дед, не ворчи. Им хочется побыть вдвоем, чтобы я не путался под ногами, — добродушно отозвался Гарри, хотя реплика Фореста и не адресовалась ему. — Больно уж взрослые у тебя речи, — посетовал тот, однако в его тоне не было сожаления, а только гордость учеником. Гарри отлично справлялся с друидским колдовством и искренне любил все живое, несмотря на то, что наставник-заклинатель обучал его приемам Темного пути, использующим энергию смерти. — Когда в лес пойдем? — Завтра отправимся. Сегодня сходи к Вудам, близнецы заждались тебя. Хотят узнать, как тебе живется среди волшебников. А с этим я сам справлюсь, не развалина еще, — Джим отобрал чашки, из которых гости пили чай, которые Гарри принес на кухню, чтобы вымыть. — Ты еще крепкий, как дуб, дед. Раз так, я схожу к ребятам повидаться. А они тоже с нами завтра пойдут? — на всякий случай поинтересовался Гарри, чтобы знать, как себя вести с близнецами, если встанет вопрос о посещении леса. — Нет. Мы вдвоем пойдем. Я тебе кое-что новое хочу показать. Им такое колдовство еще не дастся, хоть они и постарше тебя будут, — серьезно отметил Джим. — Хорошо, — Гарри кивнул и поспешил к друзьям, по которым успел соскучиться. В те не такие уж и частые отлучки из Хогвартса, когда он приходил в деревню, они с Форестом лишь успевали немного позаниматься, на другое времени не хватало. Встреча с близнецами прошла весело — те были знатными шутниками и балагурами. Само собой, Поттера расспросили о Хогвартсе и о новых друзьях, а ему рассказали о том, что интересного произошло в деревне за то время, пока он учился волшебству.***
Поход в лес и впрямь вышел довольно насыщенным. Форест решил обучить Гарри способам очистки ауры пространства перед ритуалами, которые друиды проводят преимущественно у кромлеха. На вопрос, зачем нужно учить такое, если Гарри может с помощью мелодии, сыгранной на своей чудесной флейте, сделать то же самое, Форест категорично заявил, что не собирается оставлять своего ученика неполноценным друидом. Заметив, что Джим немного рассердился из-за его вопроса, Гарри попросил у него прощения за свое легкомыслие и очень тщательно заучил все, что ему тот рассказал. Только перед самым заходом солнца они вернулись в деревню — голодные, немного продрогшие, но довольные тем, как прошли их занятия. Следующие дни Гарри провел у Джима так, как если бы тот был просто его дедом — они вместе занимались нехитрым хозяйством Фореста, много разговаривали обо всем на свете и ходили в гости к жителям деревни. Перед уходом Гарри вызвал Грома и отправил наставнику записку с предупреждением, что скоро вернется в Лесной дом, где они планировали встретить Новый год. Само собой, Поттер пояснил это тем, что у них, по сути, два дома — в Вулере и в лесу, — поэтому он указал, куда направится. Однако Форест понял, с какой еще целью это было сделано. Такая предупредительность немного рассмешила его, но вместе с тем и вызвала искреннее одобрение, потому что демонстрировала заботу Гарри о своих близких, которых не хотел поставить в неловкое положение, внезапно появившись на пороге дома.***
Пока Поттер гостил в деревне друидов, набирался опыта и просто отдыхал в кругу знакомых людей, Вэй Усянь и Северус были заняты делами не только интимного плана, на что намекал Гарри в разговоре с Форестом, но и более прозаичными — привычными тренировками тела и духа, обновлением запаса талисманов и зелий в личной аптечке, внимательным знакомством с прессой относительно информации об изменениях в политике администрации магического мира и в поисках знаков, говоривших бы о возвращении Темного Лорда. Они даже отправили письмо Дамблдору от имени опекуна Поттера, правда, ответа так на него и не получили, но рассчитывали, что после возвращения в школу Северус сможет узнать, какова была реакция директора на него. Небольшая записка от Малфоя, сообщавшего последние новости сплетников, подняла им настроение. Само собой, порадовал тот факт, что волшебники, похоже, охотно приняли Вэй Усяня и в качестве опекуна мальчика-легенды Гарри Поттера, и как полезного члена общества, столь быстро завоевавшего симпатии тех, с кем ему удалось познакомиться во время приема у Малфоев. Однако еще больше мстительного удовольствия принесли сведения о том, что миссис Розье подхватила неизвестную болезнь, и семейный целитель запретил ей контактировать с другими волшебниками, заявив, что вылечить ее удастся не раньше, чем через месяц. В качестве меры предосторожности о ее заболевании сообщили всем волшебникам, с кем она близко контактировала накануне на приеме, а также на следующее утро, отправившись жаловаться подругам на свою злосчастную судьбу из-за упущенного шанса выйти замуж за иностранца и покинуть ненавистную ей Британию и желчного свекра. И все же долгие зимние вечера Вэй Усяня и Северуса, оставшихся наедине, были отданы пьянящему удовольствию близости, разжигавшей огонь в крови и сладко кружившей головы.***
Дамблдор как раз только прилег вздремнуть после сытного обеда прямо на диване в своем кабинете, когда неимоверный грохот, словно вот-вот вылетит оконная рама, а стекла рассыплются мелким крошевом, не то что разбудил, а заставил вскочить на ноги и приготовить волшебную палочку, чтобы отбить неизвестную пока атаку. Посмотрев в сторону, откуда исходил звук, Альбус увидел сидящего за окном огромного ворона, продолжавшего неистово колотить клювом по раме. — Чего тебе надо?! — истерично выкрикнул Дамблдор, с опаской подходя поближе и отмечая, что ворон его услышал, потому что перестал стучать, а поднял лапу, демонстрируя принесенное им письмо. — И надо было так шуметь? — уже спокойнее сделал замечание птице Дамблдор, открывая окно и забирая письмо под внимательным взглядом неординарного волшебного почтальона. — Это от Поттера? Или еще кто-то завел себе такого... — себе под нос пробурчал он, не решившись озвучить определение «адского посланника» вслух. Тем не менее ворон в ответ явно раздраженно громко каркнул, словно прочел его мысли, и, расправив крылья, улетел прочь. — Жуткая птица! А взгляд такой, словно в душу смотрит. Не говоря уже о том, сколько шума наделал этот мрачный почтальон, — прокомментировал Дамблдор, взмахом волшебной палочки поспешно закрывая окно — все же в декабре на улице очень холодно. — И это точно был ворон Поттера, — заключил он, глянув на надпись на конверте. — И не запретишь ведь мальчишке, потому что нет такого правила, которое позволяло бы использовать для отправки почты только сов. Усевшись в свое массивное рабочее кресло, Дамблдор не спешил открывать полученное письмо, а сначала повертел его в руках, рассматривая со всех сторон и внимательно изучая надпись, сделанную аккуратным почерком. — Магистр-заклинатель Вэй Усянь, — прочел он вслух едким тоном имя отправителя, по данным адресата лишь скользнув взглядом и отметив, что указаны все его должности, статус в магическом мире и полное имя, что заняло почти всю лицевую сторону конверта. — И что же тебе понадобилось во время каникул? С Рождеством поздравлять вроде поздновато, можно было подсуетиться раньше. С Новым годом будет в самый раз, он наступит завтра, но мне не верится, что там внутри открытка, — Альбус пару раз слегка согнул конверт, чтобы определить, насколько плотная внутри бумага. — Ладно… разберемся. Вздохнув, Дамблдор все же распечатал письмо, развернул лист и принялся читать вслух: — Уважаемый директор Дамблдор. Я глубоко озабочен событием, произошедшим в вверенной вашему руководству школе тридцать первого октября этого года. К сожалению, мой подопечный не хотел меня волновать раньше, поэтому рассказал о случившемся только прибыв на каникулы. Поэтому прошу простить, что я выскажу свои претензии с опозданием. Директор Дамблдор, как вы могли подвергнуть опасности студентов, допустив, чтобы по школе свободно разгуливал тролль? Как вы поясните, что мой подопечный, Гарри Поттер, столкнулся с этим крайне опасным и агрессивным по натуре магическим существом прямо в коридоре школы? Вы ведь заверяли меня, что Хогвартс — безопасное место. Ваше счастье, что, как рассказал Гарри, к месту инцидента вовремя подоспел декан Слизерина профессор Снейп и разобрался с ситуацией, не позволив пострадать ни моему подопечному, ни еще одной девочке первокурснице, также случайно оказавшейся в пределах досягаемости тролля. Мистер Дамблдор, прошу учесть, что на этот раз я не стану писать жалобу по этому поводу ни в Попечительский совет, ни в Отдел образования Министерства магии только потому, что поздно узнал о случившемся. Но я сделал внушение своему воспитаннику, чтобы впредь он ничего не скрывал и вовремя сообщал мне обо всем неординарном, что происходит с ним в школе. Так что предупреждаю, если что-то подобное повторится, я приму все доступные мне меры для обеспечения безопасности Гарри Поттера вплоть до информирования Международной конфедерации магов. С наилучшими пожеланиями магистр-заклинатель Вэй Усянь. Дочитав послание, Дамблдор еще несколько секунд прожигал его взглядом, сердито сопя, а затем швырнул на стол, раздраженно приговаривая: — Это угроза? Что он себе позволяет? Я! Я — председатель Международной конфедерации магов, а он мне пишет, что пожалуется туда? Никто же не пострадал, так зачем устраивать бурю в стакане воды? Вот же напасть на мою голову! Или… — он задумался, а затем как-то быстро расслабился. Явно этому способствовала пришедшая ему в голову мысль. — Или это и впрямь просто забота о воспитаннике? Он же не волшебник, к тому же иностранец и не в курсе, как тут бывает. Да и среди магов встречались такие дотошные родители. Помнится, миссис Блэк тоже любила устроить шум по малейшему поводу. Стоило ее любимому сыну поцарапать коленку, как тут же появлялась грозная мамаша и отчитывала всех подряд. Благо этот, — Дамблдор брезгливо посмотрел на брошенный на стол лист с посланием от Вэй Усяня, — ограничился письмом. По крайней мере, пока. С одной стороны, это хорошо, что он так волнуется. Значит, ответственно относится к заботе о Поттере. Но с другой… — Дамблдор умолк, зыркнув на картины бывших директоров, прислушивавшихся к его словам, и прекратил размышлять вслух, хоть это ему и нравилось в последнее время, потому что позволяло не сбиваться с темы. «Однако такое рвение этого китайца в воспитании Поттера наверняка помешает мне сосредоточить мальчишку на нужном направлении. М-да… Там и сам Поттер — тот еще фрукт, хоть еще и сопляк совсем. Явно стараниями того же китайца. И откуда он взялся? И все же, раз этот ответственный иностранец, — Дамблдор даже в мыслях избегал называть имя Вэй Усяня и упоминать, что он законный опекун Гарри, — считает, что достойно воспитал Поттера, тогда, если мальчишка нарушит запрет и влезет куда не просили, то можно будет как минимум попытаться подвергнуть критике методы воспитания, а то и попытаться оспорить право опекунства. Такое возможно даже в случае признания магией, если подопечный сильно пострадает. Но это все так — просто мысли. Похоже, мальчишка не согласится на смену опекуна, а его желание для решения магии очень важно. Стоп! О чем это я? Опять отвлекся. Вот поэтому лучше вслух проговаривать свои мысли, — взгляд Дамблдор снова остановился на листке, исписанном каллиграфическим почерком. — Письмо… Надо ли отвечать? И что я ему напишу? Обещать, что не допущу подобного? Глупо. Оправдываться, словно перед руководством, не собираюсь. Написать, чтобы думал, кому угрожает, нетактично, он же иностранец. Вдруг и впрямь пожалуется. Спровоцировать международный скандал не в моих интересах. К тому же выплывет причина инцидента, а этого нельзя допустить. Значит, обойдется без ответа! — приняв решение, Дамблдор вернул письмо в конверт и забросил в нижний ящик стола, а сам переключился на более важную, по его мнению, тему — готовность защиты зеркала с сюрпризом внутри. — Правда, не для всех уже тайна, что именно спрятано в зазеркалье. С моей подачи постепенно распространяется слух, что сам Фламель доверил мне сберечь философский камень, так что процесс запущен. Осталось каким-то образом направить внимание Поттера в эту сторону. Тогда и узнаем, на что способен этот мальчишка, и решим, стоит ли с ним связываться».