Заклинатель

Тем временем близнецы Уизли и впрямь отправились в другой вагон, где в одном из купе устроился Рон. Их мать, Молли Уизли, конечно, говорила, чтобы все старшие братья присматривали за ним, но особо поручила это ответственному по натуре Перси, приказав проследить, чтобы Рон не забывал принимать лекарство, прописанное ему в больнице и обязанное сделать его не таким импульсивным и нервным. А все началось с письма Дамблдора, полученного буквально на третий день каникул. О чем писал директор родителям, близнецы так и не узнали, потому что мать сожгла письмо сразу после прочтения, даже не дав ознакомиться с ним мужу. Главное — она после этого стала очень сердитой и еще полдня себе под нос ругалась. Все, что удалось разобрать, это то, что она негодовала на «любопытных, сующих нос не в свои дела» и на «любителей раздавать приказы». А еще бормотала, что «никогда больше не пойдет на поводу» у кого-то, потому что у нее и без того дел невпроворот, и не позволит втягивать семью «в грязные игры с Поттером». Еще по некоторым словам близнецы сделали вывод, что речь шла о той просьбе Дамблдора, когда их попросили встретить Поттера на вокзале Кингс-Кросс возле прохода к Хогвартс-экспрессу, дав понять, что тот может не знать, как это сделать. Не то чтобы директор тогда настаивал, но услышавшие его Рон и Джинни принялись уговаривать мать дать им шанс первыми увидеть Гарри Поттера, пока он еще не приехал в школу. Когда ничего из этой затеи не вышло, а какой-то представительный мужчина напомнил им о Статуте о секретности и пообещал вызвать кого надо, мать грозилась написать Дамблдору и заявить, что они из-за него чуть не пострадали, но сделала она это или нет, близнецы не знали. А зимой после письма от Дамблдора внимание Молли Уизли сосредоточилось на младшем сыне, она заметила, что он ведет себя слишком дерзко, все время с кем-нибудь ругается и раздражается по любому поводу. Заподозрив, что с ним что-то неладно, Молли потащила Рона в больницу, где ее в некоторой степени успокоили, заверив, что никаких проклятий на ее сыне нет, однако прописали специальное успокоительное зелье, чтобы усмирить подростковый бунтарский дух. Близнецов Уизли не слишком волновало состояние Рона, у которого они, в отличие от вечно занятой матери, и раньше замечали вспышки немотивированной злости на окружающих и агрессии, если что-то шло не так, как ему хотелось бы. Рон и в три, и в пять, и в девять мог без причины разбить игрушку или ударить Джинни, обвинив ее в том, что она якобы первая начала. Нападать на старших братьев он не рисковал, но устроить крик мог по всякому пустяку — то они якобы насмехались над ним, то не хотели с ним играть. Разумеется, в прошлом такое поведение Рон демонстрировал не постоянно, поэтому сейчас, когда он приехал из школы, под завязку наполненный новыми эмоциями, и принялся скандалить по десять раз в день, это тут же бросилось в глаза даже матери. Так что теперь, когда желание сблизиться с Поттером заставляло близнецов быть осторожнее со своими шуточками, которыми они доставали всю школу, они нашли себе новое развлечение — вычислять предел терпения Рона, изводя его повторением нудных наставлений, которыми того напутствовала мать, провожая в школу. Не драться, не ссориться, не кидаться на людей с обвинениями, не трогать слизеринцев, вести себя прилично, не обижать девочек, не нарушать дисциплину, не забывать принимать лекарство, слушаться братьев и хорошо учиться — это далеко не полный перечень того, о чем близнецы были намерены напоминать Рону по сто раз на день.

***

Пока Гарри с друзьями коротали время в пути, добираясь до школы, Дамблдор вызвал к себе Снейпа, намереваясь кое-что прояснить, уточнить, выведать, а заодно и посоветоваться. Не факт, что совет он примет к сведению, но считал Снейпа довольно неплохо разбирающимся в некоторых аспектах человеческого поведения. Дамблдор расслабленно сидел на своем троноподобном кресле в личном кабинете, лениво перекладывая пришедшие из Попечительского совета бумаги, с которыми ему предстояло ознакомиться, ожидая, когда тот придет, и прикидывая в уме вопросы, которые собирался ему задать. — Альбус, что тебе так срочно понадобилось? Мне нужно подготовиться к приезду студентов! — практически ворвавшись в кабинет, выпалил Снейп, только что получивший записку с требованием срочно явиться к директору. — В таком случае, Северус, не трать понапрасну ни мое, ни свое время. Сядь, — сухо произнес Дамблдор и указал на стул напротив себя. — Если бы ты вернулся в школу хотя бы вчера, как это сделали остальные преподаватели, то тебе не пришлось бы сейчас в авральном порядке готовить факультетские апартаменты к приему студентов. — Я был в своем праве. Если кому-то нечего делать дома, то это не мои проблемы, — ехидничая, отметил Северус, присаживаясь у стены, тем самым заставляя директора развернуться на кресле, чтобы видеть его во время разговора. — Ближе к делу, Альбус. — Во-первых, твой отчет по детскому празднику у Малфоев был до смешного краток. Что там происходило? Кто присутствовал, о чем разговаривали, с кем познакомился китаец? — Дамблдор решил отложить свои возмущения поведением Снейпа, уже давно вышедшего из безоговорочного повиновения, и действительно перешел к сути проблем, которые желал обсудить. — В «Ежедневном Пророке» напечатали обширную статью о рождественском детском празднике в Малфой-мэноре, там даже колдофото Поттера было. Могу ответственно заявить, что все написанное — чистая правда. Состав гостей, как детей, так и взрослых, там тоже подробно освещался, — Северус не стал сильно артачиться, чтобы и впрямь не тратить драгоценное время. Он не захотел возвращаться в школу накануне, как, в общем-то, делал все предыдущие годы, так что сегодня у него было много забот. — Мистер Вэй Усянь, которого я навязался якобы опекать на приеме, о чем уже доложил тебе в письменном отчете, познакомился с большинством присутствующих, начиная с министра и министерских чиновников и заканчивая фермерами и предпринимателями, содержащими лавки в Лондоне и других городах. Его интересовало все, о чем ему рассказывали. Мистер Вэй Усянь даже заключил несколько устных договоров о сотрудничестве. Его талисманы кое-кого заинтересовали. Мистер Поттер прекрасно провел время в кругу детей, многие из которых ему известны по учебе в школе. Насколько я знаю, он познакомился и с детьми помладше. По крайней мере, Нарцисса хвалила его, рассказывая, как он помогал Драко с гостями на празднике. Что еще тебя интересует? — О чем этот иностранец разговаривал с магами? — Дамблдор старался сдерживать свое возмущение едва ли не развязным тоном Снейпа, словно делавшего ему одолжение. Как бы там ни было, но только он мог поделиться детальной информацией об опекуне Поттера. — Этот иностранец, как ты сказал, отвечал на вопросы о себе и о своем воспитаннике, а потом расспрашивал о детях собеседников — как-никак они присутствовали на детском празднике. И лишь после этого иногда поднимался вопрос умений мистера Вэй Усяня и деловых наклонностей магов. О политике речь не шла. Правда, министр попытался прощупать почву насчет необходимости помощи волшебников в воспитании Поттера, но получил категорический ответ, что в этом нет нужды. — Вот же гиена… Так и норовит сунуть нос в мои дела, — себе в бороду прокомментировал действия министра Дамблдор, но вышло достаточно громко, чтобы его слова услышал Снейп. — И как приняли китайца наши соотечественники? — Отлично приняли. Дамы наперебой предлагали себя и своих дочерей в жены, даже пара мужчин намекнули, что не против стать его партнером, и речь не о деловом соглашении. — И что сказал китаец? — Ты его имя забыл, что ли? Почему китайцем зовешь? — фыркнул Северус, догадываясь, что таким образом Дамблдор выказывает свое пренебрежение. — Мистер Вэй Усянь заявил, что у него уже есть партнер. — Что?! — Дамблдор даже приподнялся в своем кресле. — Так он не один воспитывал Поттера? И кто это? Известие о партнере насторожило Дамблдора. Если бы речь шла о жене, то ему такой расклад понравился бы больше. Обычно женщины не так сильно влияют на воспитание мальчиков. Но партнер мог оказаться кем-то из Пожирателей Смерти. И тогда все мрачные прогнозы насчет скорого возвращения Темного Лорда имели все шансы оказаться верными. — Мистер Вэй Усянь не раскрыл имени своего партнера. Одна дерзкая дама прямо в его присутствии предположила, что это либо очень слабый и неродовитый маг, не рискнувший его сопровождать в столь изысканном обществе, либо и вовсе маггл, которому не было пути в Малфой-мэнор. Признаю, ее слова не понравились мистеру Вэй Усяню, однако он не стал делать ей замечания, а лишь предупредил хозяев приема, что не намерен выслушивать оскорбления в адрес своего партнера. Это по поводу твоего второго вопроса, — Снейпу не было резона что-либо скрывать, потому что слухами земля полнится, и сведения о скандале с Джинджер Розье рано или поздно могут дойти до ушей Дамблдора, пускай в прессу об этом ничего и не просочилось благодаря усилиям Малфоев. — О том, воспитывал ли его партнер Поттера, ничего сказать не могу, — Северус, имея богатый опыт, так дал ответ, чтобы его нельзя было уличить в откровенном вранье. — Значит, ты настаиваешь, что этот… был все время у тебя на виду, не обсуждал политику страны и не устраивал тайных совещаний с твоими бывшими соратниками по темной стороне? — Ну у тебя и формулировка… — покачал головой Северус. — Но можно и так сказать. Да, мистер Вэй Усянь просто знакомился с волшебниками и по большей части отвечал на их вопросы о том, как он стал опекуном Поттера. — И как же он им стал? — Дамблдор снова напрягся, вспомнив, что хотел узнать у Снейпа, не разболтал ли китаец все о том, что случилось на самом деле в ту давнюю октябрьскую ночь. — Случайно. Это все, что от него услышали любопытные. Видимо, мистер Вэй Усянь не хотел дискредитировать тебя в глазах общественности, за что ты должен быть ему благодарен. Если бы всплыли подробности, тебе не посчастливилось бы. Не думаешь? — язвительно поинтересовался Снейп. — На что ты намекаешь? — Дамблдор посмотрел на Снейпа поверх очков, что означало немое предупреждение подумать прежде, чем отвечать. — Минерва поделилась со мной некоторыми подробностями твоей встречи с мистером Вэй Усянем, когда тот посещал Хогвартс, и очень возмущалась по поводу собак, едва не сожравших годовалого мистера Поттера, — Северус в свое время несколькими удачными вопросами вывел МакГонагалл на откровенность, ведь он сам не присутствовал при том разговоре и якобы не знал таких ужасных подробностей. — Вот старая кошка! Надо было ей укоротить язык, — прошипел Дамблдор, но быстро взял себя в руки. — Надеюсь, хоть ты знаешь, что такая правда никому не нужна, и не станешь болтать где ни попадя. Ладно, с этим понятно. Но у меня есть еще один вопрос к тебе, — он порылся в нижнем ящике стола, выудил оттуда послание Вэй Усяня, полученное перед самым Новым годом, и бросил на край стола, жестом предлагая Снейпу взять его. — Прочти и скажи свое мнение — надо ли нам предпринимать какие-либо меры или нет. Я не давал ответа на это письмо. Северус, не вставая, призвал чарами к себе письмо, которое они сочиняли с Вэй Усянем вместе, и сделал вид, что внимательно его читает, хотя знал все, о чем там было написано. — И что ты хочешь от меня услышать? — Это угроза? — Угроза? — риторически переспросил Северус и притворился, что задумался на пару секунд. — Скорее, это забота о подопечном и предупреждение. Говоришь, что не дал ответ. Почему? — Не собираюсь ничего обещать какому-то китайцу. Есть договор студентов со школой, в рамках которого я выполняю свои обязанности. Почему я должен сверх этого кому бы то ни было что-то обещать? Никто ведь не пострадал, что ему еще надо? — возмущенно бросил Дамблдор, но тут же взял себя в руки. — Как думаешь, насколько серьезно он настроен? — Полагаю, если Поттер действительно окажется в опасности, мистер Вэй Усянь выполнит все, о чем написал. Вспомни — он еще до начала занятий вышел на контакт с Попечительским советом и на официальном уровне создал своему подопечному условия для занятий тренировками, да такие, каких еще ни один студент не удостаивался, — Северус говорил серьезно, без своих привычных язвительных комментариев и ехидства. — Нет, я, конечно, понимаю, что просто никто не думал, что такое возможно. Все плыли по течению, не пытаясь выяснить, можно ли своим детям организовать индивидуальные условия для учебы. Но факт остается фактом — этот мистер Вэй Усянь ко всему имеет серьезный подход. Так что не думаю, будто его предупреждения можно игнорировать. Поэтому постарайся не втягивать Поттера в свои игры. — О чем ты говоришь? — Дамблдор попытался сделать вид, что не понимает, о чем идет речь, однако Снейп не позволил ему увильнуть и припечатал: — Я уверен, что коридор на третьем этаже напрямую связан с твоими «гениальными» планами. То зеркало, которое ты попросил нас спрятать за несколькими магическими рубежами защиты, явно не просто так скрывает в себе какую-то вещь. Альбус, если ты втянешь в это студентов моего факультета, я все так не оставлю, — решительный настрой Снейпа явно не обрадовал Дамблдора, который раздраженно бросил в ответ на суровое предупреждение: — Тебя никак не касаются мои планы по сохранности редкого артефакта, принадлежащего моему другу и учителю. Если твои студенты не станут совать нос куда не надо, все будет хорошо. Все, Северус, я тебя больше не задерживаю. Можешь отправляться готовиться к возвращению студентов. Ты говорил у тебя много дел, — Дамблдор кивнул на дверь, выпроваживая полезного, но исключительно дерзкого помощника в делах Света. Снейп, как бы ему ни хотелось поспорить по поводу того, что его касается как декана, а что — не касается, все же не стал задерживаться, потому что у него и впрямь было чем заняться более продуктивным.

***

Покинув директорский кабинет, Северус уже было направился в сторону подземелий, намереваясь и впрямь еще раз проинспектировать факультетские апартаменты (он еще утром открыл туда доступ для домовых эльфов, чтобы они навели там порядок, избавившись от скопившейся за три недели пыли), но вспомнил о разговоре с Люциусом про зачарованное зеркало и решил, не откладывая, напомнить ему о том, что все еще ждет информацию на этот счет. Достав из кармана обычную записную книжку, Снейп вырвал из нее листок и набросал на нем несколько предложений, адресованных Малфою, замаскировав смысл послания за обычными словами, которые будут понятны тому и без упоминания интересующего предмета. Сложив лист текстом внутрь, запечатав его магией и написав сверху адрес, он поспешил на школьный двор. Отойдя от входных дверей подальше в сторону так, чтобы его наверняка не было видно из директорского кабинета, Северус особым способом свистнул, призывая Грома, — именно так Гарри обучил своего почтальона, чтобы его мог позвать тот, кто не обладает способностями друида. Не прошло и трех минут, как Гром спланировал на невысокий забор, окружавший клумбу, на которой летом Помона Спраут высадит цветы. — Отнеси это в Малфой-мэнор Люциусу Малфою, — аккуратно чарами привязывая к лапе ворона листок, сказал Северус и уточнил: — Отдашь письмо эльфу, ответственному за прием и отправку почты. Только прошу, не клюй его, он хороший работник, ему можно доверять. Гром как-то неохотно кивнул в ответ и взмыл в воздух, торопясь исполнить поручение. Снейп проводил его взглядом, прикидывая, послушается ли тот его или все же клюнет несчастного эльфа. Не то чтобы такое поведение было замечено за вороном, но постучать всласть клювом он любил, о чем иногда напоминал и во время каникул, привлекая к себе внимание Гарри. «Надо будет спросить при случае у Люциуса», — мелькнула в голове Северуса насмешливая мысль, и он заторопился к зданию школы — дел и впрямь было еще много.

***

Когда Дамблдор остался в кабинете один, он крепко задумался, анализируя услышанное от Снейпа. По всему выходило, что новый опекун Поттера либо не стремился вмешиваться в политику, либо тщательно скрывал подобные наклонности. А еще настораживало то, что у него имелся партнер. Тот и впрямь мог оказаться магглом, ведь Вэй Усянь во время визита в Хогвартс подтвердил, что они с подопечным живут среди обычных людей. В таком случае просматривалось определенное нарушение Статута о секретности, потому что этот партнер не был Поттеру родителем или законным опекуном. Однополые браки в Англии не заключают, следовательно, по сути, он являлся посторонним человеком, который узнал, что Поттер — волшебник. — Делать ставку на подобное при настолько скудных фактах не стоит. Дело может и не выгореть, а китайца лучше не злить, пока не узнаю, на что он способен. Да и вообще, еще неясно, есть ли смысл пытаться подавить его влияние на мальчишку, — пробормотал Дамблдор, качая головой, и тут, подняв взгляд кверху, заметил, как зашевелились портреты бывших директоров школы, прислушивавшихся к его словам. «Опять забыл, что тут вслух лучше не говорить о моих планах. Никому рассказать не смогут, но что-нибудь ненужное брякнуть при посторонних — вполне в их духе», — подумал он о портретах и поерзал на кресле, поудобнее устраиваясь, — ему предстояло кое-что обмозговать.