Заклинатель

Выдержав почти торжественную паузу, положенную после упоминания погибших родителей Поттера, и, в общем-то, искренне печально вздохнув, потому что был, по сути, незлым и сострадательным человеком, Дамблдор резко сменил тему: — В конце семестра перед каникулами я был очень занят, так что не нашлось времени поговорить с тобой, — директор словно извинялся за недостаток внимания, его тон был медово-сладким и слегка виноватым. — Как твоя учеба? Не сложно совмещать с тренировками? Ты же так каждое утро и упражняешься с мечом? — Конечно же упражняюсь. Иначе нельзя. Я же хочу стать опытным мечником, — Гарри решил ответить на последний вопрос. Его немного раздражала привычка Дамблдора задавать по нескольку вопросов сразу. — А зачем тебе это? Нет, я понимаю, что твой опекун хочет, чтобы ты этому учился. Видимо, он тоже мечник, не так ли? — Разумеется, мой наставник мечник. Он лично обучает меня, — не стал скрывать Гарри, ведь это было очевидным. — Но сейчас умения мечников не востребованы, по крайней мере, в нашей стране. Так почему ты так выкладываешься, обучаясь этому? — вопрос прозвучал как праздный интерес, но Дамблдор оставался сосредоточенным, так что было понятно — его и в самом деле интересует ответ. — Искусство боя на мечах изучают все заклинатели. Это традиция, — ответил Гарри, не став уточнять, что со временем меч становится мощным колдовским оружием в руках заклинателя, помогающим справляться с монстрами и врагами. — Ты не ответил — тебе не сложно совмещать обучение традиционному колдовству в школе и продолжать тренировки с мечом? И ты, насколько я знаю, еще и медитируешь каждый день по вечерам. Не так ли? Зачем тебе подобная нагрузка? Я не совсем понимаю такое распыление сил, которые ты мог бы направить на изучение того, что положено тебе, как тому, кто родился волшебником, — Дамблдор продолжал говорить заботливо, но в его тоне чувствовалась какая-то легкая напряженность, будто он готовился задать неприятный вопрос, но пока не решался. — Мне вовсе не сложно обучаться всему. Тренировки с мечом позволяют оставаться в хорошей физической форме, ведь здесь нет занятий физкультурой, как было в начальной школе. Медитации помогают легче сосредотачиваться на уроках и не отвлекаться на всяких болванов… Простите. Я имел в виду тех, кто болтает на уроках вместо того, чтобы слушать учителя. Так что все мои занятия полезны и нужны, — подвел своеобразный итог своим объяснениям Гарри. — И все же я считаю, что опекун взвалил на тебя тяжелую ношу, заставляя изучать колдовство, которое отличается от традиционного, — сделал замечание Дамблдор, но тут же поспешил сгладить впечатление от своих слов — достаточно категоричных, хоть они и были произнесены спокойно: — Однако если тебе нравится, то я, разумеется, не стану ничего запрещать, пускай и не понимаю, зачем тебе какие-то талисманы, если ты можешь все то же самое наколдовать с помощью волшебной палочки. — Наставник ничего не взваливал на меня. Я сам попросил его обучить меня. Магия заклинателя отличается от того, чему меня учат здесь. И я в пять лет уже мог пользоваться талисманами, зачарованными наставником, а в девять сам зачаровал первый талисман. Мне не надо было ждать до одиннадцати, чтобы начать развивать свои способности, как это делают волшебники, — Гарри пояснял таким тоном, словно перед ним был туповатый собеседник, не понимающий очевидного. — Значит, наставник позволял тебе колдовать в девять лет? Но у тебя же к тому времени не окрепло магическое ядро, — нарочитая встревоженность Дамблдора не обманула Гарри, еще с начала беседы понявшего, что тот пытается выяснить побольше о заклинателях. — Принцип колдовства заклинателей совсем другой, так что мое ядро не могло пострадать, — ничего секретного Гарри не выдавал, делая вид, что охотно раскрывает особенности заклинательского искусства, и не уточняя, что колдовать он начал задолго до девяти лет. На каникулах они с наставником очень тщательно проработали эту тему, чтобы решить, что можно без опасений рассказывать волшебникам, не давая им повода опасаться заклинателей. — Наставник никогда не позволил бы мне делать то, что могло бы навредить. Он очень внимательно обо мне заботится. — Это делает ему честь, — похвалил Дамблдор немного суховато, а затем вдруг спросил: — Кстати, Гарри, я слышал, что у твоего опекуна есть партнер. Как его зовут? Он тоже заклинатель? — Мой наставник не хочет, чтобы его партнеру докучали, поэтому скрывает его имя, — Гарри намеренно постоянно подчеркивал, что Вэй Усянь для него в первую очередь наставник, то есть человек, которого он чтит превыше остальных. — О нем знают только близкие нам люди. — Но я ведь тоже должен быть в курсе, кто о тебе заботится, — попытался зайти с другой стороны Дамблдор, недовольный полученным ответом, произнесенным без всякого напряжения, словно Поттер привык подобное повторять. — Обо мне заботится мой наставник, — пожал плечами Гарри. На протяжении всего разговора он продолжал смотреть в окно, словно был не в состоянии оторвать взор от открывающегося за ним вида. — Но ты же можешь сказать, его партнер тоже заклинатель? — А какая разница? — вопросом на вопрос ответил Гарри, не собиравшийся удовлетворять любопытство директора, потому что прекрасно догадывался, какой тот поднимет шум, узнав правду. — Но как же?.. Я должен знать, чему он может тебя научить и… — Профессор Дамблдор, вы знакомы с моим опекуном. Если хотите что-то узнать о нашей семье, вызовите его и спросите. Почему вы задаете такие вопросы мне? — Гарри на мгновение развернулся и мазнул безразличным взглядом по уставившемуся на него директору. До этого он наблюдал за его реакцией на свои ответы по отражению на оконном стекле — освещение как раз отлично этому способствовало. Такому его научил как раз тот самый партнер его наставника, имя которого он отказывался назвать. — Но что такого секретного я прошу тебя рассказать? Это же обычная практика, когда учителя интересуются родителями студента, в твоем случае — опекунами, — Дамблдор уже понял, что не добьется ответа от упрямого мальчишки, но все же решил напомнить о том, что его интерес не выходит за рамки общепринятого. — Мой опекун приходил в Хогвартс, чтобы лично с вами познакомиться, — напомнил Гарри, делая вид, что не понимает, чего от него хотят. — Ну как знаешь… — Дамблдор осуждающе покачал головой. — Не представляю, что такого тайного в личности партнера твоего опекуна, но твой отказ даже назвать его имя выглядит как неуважение и недостаток доверия. — А что изменится, если я скажу, что его зовут, к примеру, как и меня, Гарри Поттер? Или как вас — Альбус Дамблдор? Какая разница, как его зовут? Зачем вам его имя? Почему вас интересует личная жизнь моего наставника? — Гарри с трудом сдержался, чтобы не повысить голос — ему надоела настойчивость директора, заговорившего о каком-то доверии, словно на что-то намекал. — Не ершись. Вижу, ты устал от разговора со стариком. Иди, Гарри, — Дамблдор взмахом руки открыл выход с галереи, так и оставив вопросы Поттера без ответа. — Погуляй с друзьями и отдохни. Гарри не стал задерживаться и сразу убежал, как только получил на это разрешение. Ему было некомфортно оставаться наедине с директором.

***

Само собой, вернувшись в подземелья, Гарри тут же отправился к Снейпу, чтобы рассказать ему о допросе, устроенном ему Дамблдором. Тот, похвалив за выдержку, постарался успокоить: — Я же раньше предупреждал: директор привык, что ему никто не отказывается отвечать, если он задает вопросы. Так что не бери в голову. Ты с достоинством выдержал испытание мозгоклюйством, — Северус улыбнулся и потрепал Поттера по волосам, тем самым выказывая поддержку как близкий человек, а не как декан. — Но он прицепился — скажи и скажи… — буркнул Гарри, но все же улыбнулся в ответ, принимая неказистую ласку старшего. — Альбус слишком долго сидит на пьедестале авторитета, поэтому и не может смириться с тем, что ему противится какой-то мальчишка. К тому же тот, кого он едва не записывает в Темные Лорды, хотя всем заявляет, что тот — герой. Он, похоже, еще не определился — кто ты на самом деле, вот и допытывается. Но ты правильно поступил, отправив его за ответами к наставнику. И спасибо, что не выдал меня, — Северус и впрямь гордился воспитанником, который в одиннадцать умел хранить тайны и давать достойный отпор даже любопытству Дамблдора. — Так я же догадываюсь, что он тебе житья не дал бы, узнай правду, — язвительно прокомментировал слова благодарности Гарри. — Ладно, с Дамблдором понятно. Я еще хотел сказать, что Квиррелл какой-то рассеянный на уроках был. У нас уже два занятия прошло, а он на меня вообще внимания не обращал, не то что в прошлом семестре. Да и остальных он не очень спрашивал. Все время что-то высматривает в своем блокноте и какую-то книжку листает, а нам дает тесты для проверки изученного в прошлом семестре. — Я тоже проверочные работы сейчас устраиваю студентам, так что в этом нет ничего странного. А вот насчет отсутствия внимания… Тебе обидно? — чуть насмешливо поинтересовался Северус, хотя и взял себе на заметку присмотреться, что там почитывает Квиррелл. — Пфф… Век бы с ним не встречаться! — отмахнулся Гарри, понимая, что над ним подшучивают. — Но мне почему-то кажется, что он что-то задумал. Выглядит так, словно то ли планирует что-то, то ли просчитывает. Ему нельзя доверять. — Хорошо, я присмотрю за ним повнимательнее, — пообещал Снейп. — Если у тебя больше нет ничего важного, то отправляйся в гостиную к друзьям. Мне надо сварить противопростудное — Поппи жаловалась, что студенты приехали простывшие с каникул и выпили все ее запасы. — Может, я могу чем-нибудь помочь? — предложил Гарри, хотя по нему было видно, что он не горит желанием сейчас заниматься зельями. — Не надо. А вот мисс Корнфут скажи, чтобы подошла в лабораторию и прихватила с собой кого-нибудь из пятикурсников, желающих получить несколько дополнительных баллов. Они мне и помогут, — попросил Северус, вместе с Поттером выходя из своих покоев, где они беседовали. — Обязательно передам Аманде, — пообещал Гарри и практически убежал в сторону слизеринских апартаментов.

***

Как бы там ни было, первая неделя после каникул выдалась насыщенной и сложноватой из-за того, что приходилось снова погружаться в учебу, так что спокойно поговорить с близнецами Гарри смог только в субботу. Они с Драко как раз вышли на прогулку и наслаждались тихой солнечной погодой без снегопада и ветра, когда их разыскали Гермиона и близнецы Уизли. — Раз вы хотите подышать свежим воздухом, идемте к лодочному сараю, там есть деревянные лавки, и можно посидеть вдали от посторонних, — по-деловому предложил Джордж. — Лучше никому не слышать того, что мы расскажем, — добавил он. Зная, что Гарри не любит, когда они с братом продолжают озвучивать мысль друг за другом, Джордж взял на себя труд организовать беседу. Когда добрались до места, любопытство Драко разыгралось настолько, что он начал строить предположения: — Какую тайну вы собрались нам раскрыть? Может, Рон не ваш брат? Кстати, он какой-то пришибленный стал — молчит, не нарывается на взбучку. Вы его не залечили там? — С Роном все в порядке. До конца месяца еще попьет лекарство, — криво усмехнувшись, ответил Фред. — Если бы вы его не доставали… — начала Гермиона осуждающим тоном, но Джордж ее перебил: — Еще скажи, что мы его плохому учим! Мы просто ему напоминаем слова мамы, которые она ему сказала на каникулах перед отправкой в школу. И нет, Драко, твое предположение неверное. К сожалению, безголовый Рончик — наш брат. Но мы надеемся, что после курса лечения он перестанет фонтанировать глупостями с такой силой, как раньше. — Хотя поумнеть ему, похоже, не грозит, — бросил Драко, твердо уверенный, что все зло в мире происходит именно от таких недоумков, как Рон Уизли. — Вероятно, ты прав, — не стал заступаться за брата Фред. — Присаживайтесь, — пригласил он, прежде чарами согрев сиденья на лавочках, устроенных под навесом возле лодочного сарая, откуда открывался неплохой вид на противоположный берег Черного озера. — Постойте… Это же… — Гарри, осмотревшись, прикипел взглядом к определенному участку берега озера. Он посмотрел на близнецов, догадавшись, что те не зря привели их именно сюда. — Что вы видели? — О чем ты? — Драко не понял, о чем Поттер спрашивает у близнецов. — Посмотри внимательнее туда, — Гарри указал направление рукой. — Узнаешь поляну в окружении скал? — Ох ты ж! Так вы подсматривали? — теперь и Драко сообразил, что интересовало его друга. — Это то, о чем мы хотели рассказать. Да, мы подсматривали и видели все, что там демонстрировали слизеринцы. Правда, ничего не слышали. Но… — Фред замялся, не зная, как лучше перейти к сути дела. — Вот, — Джордж протянул Гарри омнинокль, — я записал твое выступление. Именно оно заставило нас изменить о тебе мнение. Сначала, когда увидели тебя с мечом на распределении, мы подумали, что ты просто хвастун, как другие дети. И даже пообещали Рону тебя наказать за высокомерие. Но потом поняли, что ты совсем не такой. Ты не был ни заносчивым, ни вредным, как Рончик. А после того, как увидели твое выступление, мы тебя зауважали и захотели сблизиться с тобой. Мы попросили Гермиону замолвить о нас словечко. Она не соглашалась, тогда мы ей показали это, — Джордж кивнул на омнинокль, который Гарри так и держал в руке, слушая его объяснения. — Клянемся, мы никому не показывали запись, кроме Гермионы. Если ты скажешь ее уничтожить, мы так и сделаем. — Кого уничтожить? Гермиону, что ли? — хмыкнув, спросил Гарри, обращая внимание Джорджа на то, что он сказал двусмысленность. — А меня-то за что? — спросила та, усмехнувшись. Она тоже поняла, что вызвало хмыканье Поттера. — Да я про запись, — уточнил Джордж, почему-то державшийся напряженно, словно решался очень важный для него вопрос. Да и Фред выглядел точно так же. — А теперь объясните, о какой записи идет речь, и что это такое, — Гарри посмотрел на омнинокль на своей ладони. — Давай я помогу разобраться, — предложила Гермиона, и тут же приступила пояснять, что попало в руки Гарри, и помогла ему просмотреть запись его выступления с мечом. — А мне? — Драко протянул ладонь, требуя дать и ему омнинокль, и Гарри с готовностью протянул ему зачарованную вещь. — Так вот как я выгляжу со стороны… — прокомментировал он увиденное, уставившись вдаль чуть мечтательным взглядом — зрелище и впрямь оказалось впечатляющим. До этого Гарри видел лишь наставника с мечом во время тренировок, а теперь смог оценить и себя. — Ты же не сердишься, что я не рассказала тебе об этом? — Гермиона поспешила выяснить, не отразится ли на их отношениях этот нюанс. Она, настаивая, чтобы близнецы признались Поттеру, не думала, что они расскажут и о том, что она видела запись его выступления. — Фред и Джордж обещали сами все тебе пояснить и просили меня молчать. — Да ничего страшного в этом нет, я ведь не демонстрировал тайных практик мечника, — Гарри посмотрел на Драко, как раз закончившего просматривать запись на омнинокле, и спросил: — И как тебе? — Ты знаешь мое мнение, — попытался тот ограничиться отговоркой, но его восхищенный взгляд выдал его. — И что вы хотели сказать этим своим признанием? — отдавая омнинокль Джорджу, спросил Драко. — Вэй Лин не делал тайны из того, что он умеет обращаться с мечом, — изредка Драко называл Гарри вторым именем, особенно когда речь шла о его умениях, отличных от тех, которым можно было обучиться в школе. Сейчас как раз был такой случай. — Но ты ведь не хотел бы, чтобы все видели это? — обращаясь к Поттеру, осторожно спросил Джордж, засомневавшись, может, они зря так тщательно хранили в секрете эту запись. — Я действительно не хотел бы, чтобы все знали о моих умениях. И дело не в том, что это какая-то тайна. Драко прав, я ведь с первого дня не скрывал, что я начинающий мечник. Однако меня наставник учил, что своими способностями не стоит хвастать. В школе нет других мечников или заклинателей, поэтому я предпочел бы не сильно демонстрировать свои умения, — обстоятельно пояснил свою позицию Гарри. — Так нам стереть запись? — спросил напрямую Фред, расслабившись. Он понял, что Поттер не собирается их в чем-либо обвинять. — Лучше избавьтесь от нее, пока до омнинокля не добрался кто-нибудь вроде Рона. Мало ли что ему придет в голову? Он порой делает странные выводы в обычных ситуациях, не слушая ни голоса разума, ни того, что ему говорят другие, — заметил Гарри с легкой ухмылкой, вспомнив, как Рон настаивал, что его меч игрушечный, даже после того, как ему прямо было сказано, что это зачарованное оружие. — Как скажешь. Драко, ты же умеешь обращаться с омниноклем? — риторически спросил Джордж, уже оценивший, как тот спокойно воспользовался этим волшебным прибором. — Сотри запись, чтобы Гарри был уверен, что мы ничего не утаили. — И почему я должен был так подумать о вас? — Гарри все сильнее удивляли поступки близнецов, после каникул ведущих себя так, словно все время старались доказать что-то. — Мы хотим, чтобы ты мог нам доверять, — откровенно признался Фред. — Мы братья Рона, который на тебя нападает. И осенью мы по просьбе Дамблдора поджидали тебя возле прохода на платформу на вокзале. И вообще у нас не очень хорошая слава хулиганов. Естественно, что ты можешь подумать, будто мы втираемся в доверие с какой-то плохой целью. Но это не так, можем поклясться. — Не надо клясться. А насчет доверия… Поживем — увидим. Но я впечатлен вашими поступками, — заверил Поттер, впервые попавший в такую ситуацию, когда кто-то собирался дать ему клятву. Он знал, что любая магическая клятва накладывает на волшебника ограничения и отбирает малую толику силы до тех пор, пока клятва не будет отменена или потеряет свое значение, если имелось уточнение по времени ее действия. — А теперь давайте вернемся в школу. Что-то я начал замерзать.